Коты-Воители

Месть Звездного Луча

Warriors: Tallstar's Revenge

Страница 2

Глава 11

– Когда открывается туннель?

Лучелап навострил уши, заслышав вопрос Облачника. Неужели всё уже готово? Серебристые кошачьи силуэты вытянулись, ожидая, что ответит на это Орешник. Готовые вот-вот отправиться к Четырём деревьям, Жаворонница и Тыковка занимали болтовнёй глашатая, Крепкобок выщипывал траву, Косуля уставила мечтательный взгляд в звёздное небо, а Зверогон и вовсе тренировал боевые приёмы с Мышелапом в нескольких хвостах от них. Однако Лучелапу сегодня не было до него никакого дела. Как кот ни пытался, он не мог скрыть дрожи волнения. Это будет его первый Совет! Первая встреча с котами из других племён!

– Чтобы сделать его безопасным для воителей пустоши, нужно ещё укрепить потолок и стены, – наконец предостерегающе протянул Орешник.

Облачник ощетинил светло-серую шерсть:

– Ты серьёзно думаешь, что в этом есть хоть какой-то смысл?! – промяукал он.

– Это хороший путь к ущелью, – напомнила Вересковая Звезда.

Глаза Тростника сверкнули:

– Короткая дорога к территории Речного племени.

– Кому из наших вздумается туда идти? – в недоумении уставился на глашатая Облачник. Тот пожал плечами:

– Это на случай войны.

– Племена живут в мире уже многие луны, – фыркнул воитель.

– Ну... – Тростник отвёл взгляд, – война – не единственное, что нас связывает. Могут найтись и другие причины.

Лучелап нетерпеливо щипал лапами траву. Да в самом деле, что Тростник заладил насчёт своего Речного племени? Единственное интересное им место за пределами пустоши – Четыре Дерева!

– Не беспокойся, скоро отправимся, – заверила его Утренница.

– Я не беспокоюсь, – сказал Лучелап, избегая её взгляда. Да, он должен был быть вне себя от радости: это его первый совет! Но... вместо этого на душе у котика лежала какая-то тяжесть. Вчерашняя ссора с отцом совсем выбила его из колеи. Почему нельзя просто принять выбор Лучелапа? Как можно следовать этому выбору, когда тебя каждый день заставляют чувствовать себя предателем?

Корнелап показался из пещеры целителя и заспешил к своему другу. Лучелап поднял хвост в приветствии.

– Ястребок сказал, что я иду с вами! – радостно промяукал бурый котик, покосившись через плечо на следовавшего за ним целителя.

– Мышелап тоже идёт? – спросил чёрно-белый котик.

– Разве он тебе не сказал? – его друг выглядел удивлённым.

– Мышелап ничего мне не говорит, – вздохнул оруженосец. Он оставил попытки подружиться с соседом по палатке.

– Почему это я должен?! – сказал Мышелап, прервавшись. – Ты тратишь время Утренницы, тренируясь на пустоши. Ты – туннельщик.

– Это неправда! – огрызнулся Лучелап.

– Однажды станет правдой, – Мышелап покосился в сторону туннельщиков. – Уж Песчанник позаботится об этом.

– Он уважает мой выбор! – горячо возразил Лучелап, но тут же осёкся. Хотел бы и он в это верить...

– Ну-ну, конечно, уважает! – захрюкал от смеха Мышелап.

– В конце концов, каждый сам решает свою судьбу, – неожиданно послышался чей-то низкий хриплый голос. Лучелап развернулся на месте и увидел, как Ястребок прошествовал мимо и сел рядом с Вересковой Звездой.

Облачник все ещё оживлённо спорил с Орешником насчёт туннеля:

– Я никак не могу взять в толк, зачем нам понадобился путь к ущелью!

– Однажды поймёшь, – протянул Орешник, уставший, помимо споров, от долгих ночей работы. Лучелап слышал, как Вересковая Звезда целый день пыталась уговорить его пойти на совет.

– Один из вас должен присутствовать, – повторяла она, сидя в зарослях папоротника и наблюдая, как Орешник и остальные туннельщики вычищают глину из-под когтей. Как и обещал Песчанник, они открыли туннель к полнолунию, однако, проведя всю последнюю ночь за его укреплением, вернулись в лагерь скорее в обеспокоенном, нежели торжественном настроении.

– Всё племя должно быть представлено, – настаивала предводительница, испытывая взглядом одного туннельщика, затем другого, пока, наконец, Орешник не поднял на неё глаза:

– Что это изменит? – вздохнул он. – Другие племена даже не отличат нас от остальных воителей.

– Туннельщикам нет нужды делиться сплетнями с остальными племенами, – вставила Терновница.

Вересковая Звезда ощетинила шерсть:

– Советы созданы не для того, чтобы сплетничать! – процедила она, – Советы сохраняют мир между племенами!

– Мир! – усмехнулся Лохматый, – Да мы просто шпионим друг за другом, вот и всё! – сказал он и продолжил умываться.

– Так, – хвост Вересковой Звезды задергался, – я последний раз спрашиваю: кто идёт на Совет?

Орешник вздохнул:

– Ладно, я схожу.

– Тогда тебе стоит выспаться, – удовлетворенно кивнула предводительница.

И сейчас Лучелапу казалось, что, несмотря на дневной сон, туннельщик почти не отдохнул. Он широко зевал, пока Облачник изливался Крепкобоку:

– Да он отвесный, как сам утёс! – возмущался воитель. – Вам меня туда не затащить!

– Лучелап сказал, там вполне можно ходить, – пожал плечами Крепкобок.

– Он говорил, что туннель длинный и пологий, – добавила Косуля.

– Да, всё не так плохо, – вставил сам Лучелап.

Облачник медленно повернулся к оруженосцу с круглыми от удивления глазами:

– Ты что, был там?!

– Он помогал его прокладывать! – с гордостью добавил Крепкобок.

Оруженосец сжался при воспоминании о ревущей, звенящей, словно рой пчёл, реке, которая настигала его по пятам. И после всего этого Песчанник всё ещё хотел сделать его туннельщиком!.

«Если для него это нормально, то я это такое принимать не обязан!»

– ...Готов? – мяв Утренницы вырвал его из размышлений.

– Готов?.. – тупо повторил Лучелап. Кошка закатила глаза:

– Ты про Совет не забыл?

Вересковая Звезда уже направилась к выходу из лагеря.

– Нет, конечно!

Лучелап покосился на белеющее пятнышко папоротника. Смотрит ли на него Песчанник? Он пригляделся, надеясь выловить из темноты сверкающие кошачьи глаза. Но никто не смотрел в его сторону. Переведя взгляд на детскую, он с облегчением увидел, что из зарослей утёсника вынырнула Горлица.

– Удачи, Лучелап, – кивнула она сыну.

– Уда-а-ачи, Лучела-а-ап, – передразнил Мышелап.

– Отстань от него, – шикнул на брата Корнелап. – Это его первый Совет.

– Бедняжка Червелап вынужден идти без мамочки!

Оруженосец обнажил когти, но тут Утренница отстранила его от назойливого соседа:

– Идём.

И, тихо рыча от гнева, Лучелап поплёлся за Крепкобоком.

На выходе из лагеря оруженосца встретила Косуля и, на пару с Зерновкой, принялась его расспрашивать:

– Ну как, волнуешься? – её глаза горели. Это был и её первый Совет. Первый как воительницы. Лучелап пожал плечами:

– Наверное…

– Наверное? – смеясь, переспросила Зерновка. Она потрусила за Облачником и Зверогоном. – Это будет здорово! – крикнула она через плечо, исчезая в кустах вереска.

Ястребок мрачной тучей двигался вслед за Огнём и Ягодником. Его хмурый взгляд скользил с одного старейшины на другого.

– Ты должен отдыхать в постели, Ягодник! – проворчал он.

– Паре скрипучих суставов не удержать меня в гнезде в ночь Совета! – отозвался старейшина.

Корнелап услужливо семенил за своим наставником:

– Я дал ему вересковый цвет, который мы собрали.

Ястребок сощурился:

– Сколько?

– Полгорсти вымоченного в воде, – отчеканил ученик. – Как вы мне показывали.

Ястребок удовлетворённо кивнул:

– Хорошо, – и снова перевёл взгляд на Ягодника. – Это помогло?

– У меня и до этого всё в порядке было, – буркнул старейшина, прихрамывая позади соплеменников. – Можешь не тратить на меня свои травы.

– Бедный Корнелап, – сказал Мышелап, поравнявшись с Косулей, – представь, каково это, всю жизнь слушать старческое кряхтенье!

– Хуже, чем расти с тобой в одном гнезде, точно не будет, – раздражённо мяукнула она. Мышелап покосился на неё исподлобья и прибавил шагу, догоняя брата.

Крепкобок рванул вперёд:

– Скорее, Лучелап!

Вереск, через который лежала их тропа, раскачивался, пропуская то одного, то другого кота.

– Как там, у Четырёх деревьев? – спросил Лучелап.

– Прикольно, – мяукнул в ответ Крепколап, раздвигая плечами ветви кустарника. Лучелап скользнул вслед за ним, держась протоптанной тропинки.

– А всё-таки?

– Увидишь.

– Хочешь наперегонки? – послышался из-за спины голос Косули.

– Нет, пожалуй, – ответил Лучелап. – Я не в настроении.

Крепколап обернулся, его круглые глаза сверкнули в темноте:

– Погнали со мной!

Лучелап посторонился, пропуская Косулю.

– Увидимся на месте! – кинула она через плечо, рванув вперёд. И два воителя ускакали вдаль, унося с собой гулкий стук лап. А Лучелап, понуро опустив голову, побрёл на их запах, задержавшийся на листьях вереска. Совсем рядом послышались шаги.

– Я думала, ты любишь побегать? – сказала Утренница, поравнявшись со своим оруженосцем.

– Просто не хочу, – пробормотал себе под нос Лучелап.

Несколько мгновений они шли в тишине.

– Что случилось? – наконец спросила Утренница.

– Ничего.

– Ты в плохом настроении с того момента, как вернулся из туннеля.

– Ну и что?

– А то, что ты пропускаешь мимо ушей половину моих слов, – продолжала она. – Ты даже не пытаешься соревноваться с Мышелапом, а такой плохой охотничьей стойки я в жизни не видела!

Глаза его совсем потускнели:

– Может быть, я просто не создан для пустоши…

– Не говори ерунды, – живо возразила наставница, – ты лучший бегун из всех, что я знала. Расскажи мне лучше, что произошло в туннелях? Снова повздорил с Песчанником?

Лучелап тяжело вздохнул:

– Он даже не пошёл со мной на мой первый Совет.

– Ему потребуется время, чтобы принять выбор, который ты сделал, – проговорила Утренница. – Кот не может изменить своего мнения всего за одну ночь.

– Неужели он не желает мне добра? – отчаянно промяукал Лучелап.

– Конечно, желает, – ответила Утренница. – Только он до сих пор считает, что туннелирование – лучшая работа для тебя.

– Что если он прав? – Лучелап напрягся в ожидании ответа.

– Ты сам хочешь быть туннельщиком?

– Нет! – ответ вырвался прежде, чем Лучелап успел подумать. – Никогда! Я не хочу всю жизнь провести под землёй, весь в грязи и с грязью под когтями!

– Ну вот, – сказала Утренница, размеренно шагая рядом. – Значит, тебе придётся мириться с реакцией Песчанника, потому что ты не сможешь на неё повлиять. Единственное, что можно изменить – это своё отношение к происходящему.

– Но происходящее плохо.

– Пускай. Но разве настолько плохо, чтобы стать туннельщиком? Просто для того, чтобы Песчаннику было веселее?

– Наверное, нет.

Тропа вывела их из вереска, и взору открылся сияющий под луной склон. Утренница двигалась плавно, широкими лёгкими шагами ступая по примятой траве.

– Песчанник может дуться, сколько он пожелает, а ты сосредоточься на своём обучении. Племени нужны воители, и, я думаю, ты можешь стать одним из лучших.

Лучелап поднял взгляд на наставницу:

– Правда?

Навстречу им послышался топот.

– Эй! – Крепкобок остановился перед Лучелапом. – А я уже обогнал Косулю!

– Врёшь! – сказал та, догоняя брата.

– Ла-а-адно, ты была на ус впереди, – признал Крепкобок. Он вновь перевёл взгляд на Лучелапа. – мы вас ждём, чтобы спускаться к Четырём Деревьям. Ястребок уже весь извелся.

– Скорее, Лучелап! – сказала Утренница, собираясь, словно для прыжка. – Это твой первый Совет! Наслаждайся! – и, сорвавшись с места, она поскакала вперёд. За ней помчались Крепкобок и Косуля.

Лучелап нагнал воителей на вершине склона. Остановившись, он замер:

«Вот она – поляна Четырёх деревьев».

Высоко над головой ветер шумно качал серебрящиеся кроны. Ночной воздух насытился запахами сырой почвы и прелой листвы.

– Явился наконец, – раздражённо прорычал Ястребок.

– Извините, – бросил оруженосец и стал вглядываться в тень деревьев, дожидаясь, пока его глаза привыкнут к темноте. Земля под ногами круто уходила вниз, и между пышных ветвей, скрывавших подножие склона, поблескивала освещённая луной поляна.

– Пора, – Вересковая Звезда взмахнула хвостом, и воители Ветра устремились в долину. Лучелап почувствовал, как мягкая трава под его лапами сменилась рыхлой землёй. Мимо свистели и хлестали по упругим бокам котов ветви папоротника, а под ногами вздрагивала расползающаяся колючка. Спустившись к подножию склона, оруженосец замедлил шаг и остановился. Посреди долины стояли четыре огромных дуба: ствол каждого превосходил в толщину Камень собраний в его родном лагере. Луна играла на рельефе их коры, а ветви, заслонявшие небо под порывами ветра лишь изредка с оглушительным шелестом и скрипом открывали сверкающие в тёмном небе звёзды. Лучелап, непривычный к таким звукам, болезненно прижимал уши: дома, на пустоши, даже самому сильному ветру вереск отвечал лишь шёпотом.

– Мы первые! – воскликнула Косуля, остановившись рядом. – Смотри! – её голос эхом отозвался от стен долины. – Это Скала Собраний!

Лучелап проследил за её взглядом, и сердце его забилось чаще. Тускло блестящая в лунном свете, скала была больше любого валуна, что оруженосец встречал в своей жизни! Ветер, бушующий в вершинах крон, покачивал на её поверхности покров узорчатых теней.

Вдруг земля задрожала. На секунду Лучелап испугался: неужели Скала ожила?

– Кто-то идёт! – послышался голос за спиной.

Косуля принюхалась:

– Грозовое племя.

Едва воительница успела произнести эти слова, как на дальнем склоне долина, гулко дрожа под мощными ударами лап, наполнилась тёмными силуэтами. Лучелап попятился: мускулистые, широкоплечие, с длинной густой шерстью и острыми крючковатыми когтями, завершавшими каждый палец их крупных лап, они внушали трепет одним своим видом.

– Приветствую, Вересковая Звезда! – склонил голову один из них, лисьего окраса, кот, вся голова которого была покрыта старыми боевыми шрамами.

– Мы рады видеть тебя, Острозвёзд! – вежливо ответила предводительница племени Ветра. Круглые глаза её поблескивали в темноте.

– Ястребок! Что новенького этой луной? – клокастый серый кот заковылял к целителю племени Ветра.

– А это Гусохвост, – шепнула на ухо Лучелапу Косуля, – целитель Грозового племени.

– Ага, он разговаривает сам с собой, – послышалось в другое ухо насмешливое урчание Крепкобока. – Оруженосцы рассказывали мне, как он гуляет по лесу, болтая с деревьями и белками.

Косуля прыснула со смеху.

– Здравствуй, Гусохвост! – поприветствовал своего коллегу Ястребок. Стоящий рядом Корнелап смущённо кивнул Грозовому целителю. – Что, сгубил кого-нибудь на этот раз, старый растяпа? – улыбнулся Ястребок.

– Разве что случайно, – фыркнул Гусохвост.

Глаза Лучелапа округлились, когда он увидел, как быстро и спокойно эти чужаки смешались с его соплеменниками, словно старые друзья, обмениваясь приветствиями.

– Нам что, можно с ними говорить?

– Да, но только до тех пор, пока светит полная луна, – напомнила Косуля. – Если её затмят облака, значит, перемирие окончено. Это предупреждение от Звёздного племени.

– Следи за тем, что говоришь, – добавил Крепкобок. – Будешь чересчур много болтать – можешь случайно выдать секреты племени, если же станешь молчать, тебя могут обвинить во враждебности.

Комок подступил к горлу Лучелапа.

– Как же я пойму, что говорить, а что нет?

– Лучше просто слушай и соблюдай вежливость, – посоветовала Косуля. – Будешь говорить с оруженосцами – говори столько, сколько нужно сказать. Если речь пойдёт о тренировках, присоединяйся, но ни слова о наших приёмах.

– А вот и племя Теней! – резкий шёпот Крепкобока заставил Лучелапа замереть.

Скользя между кустами, с противоположного склона в полной тишине стекали одна за другой едва различимые тени. Холодок пробежал по спине оруженосца: эти коты не шелохнули ни листа, скользнув в долину бесшумно, как ночные птицы. Оруженосец поморщился: сумрачные коты принесли с собой запах хвойной смолы и влажного мха.

– Они всегда так пахнут?

– Ты привыкнешь, – сказал Крепкобок. – Им, наверное, наш запах гадким кажется.

Лучелап горделиво задрал голову:

– Запах ветра никому не может показаться гадким.

Косуля пожала плечами:

– Ну кто их знает. Может они поэтому в лесу прячутся.

– Это Кедрозвёзд, – сказал Крепобок, указав на тёмно-серого кота. Белый живот предводителя племени Теней мелькнул у подножья Скалы собраний, где уже ждали Вересковая Звезда и Острозвёзд.

Лучелап увидел, как ещё один полосатый серый кот подошёл к Тростнику.

– Это Камнезуб? – спросил оруженосец, припоминая воителя из рассказов Колотуна.

– Да. Он так долго был глашатаем племени Теней, что только старейшины могут вспомнить, кто занимал эту должность до него, – промяукала в ответ Косуля.

– А это Солнцегрив, – кивнул Крепкобок в сторону крупного полосатого кота с золотистой шерстью. Глашатай Грозового племени степенно передвигался по поляне, приветственно кивая воителям и переходя от одной группы собеседников к другой. В поле зрения Лучелапа попал Ягодник, который проковылял навстречу маленькой рыжей кошке и соприкоснулся с ней носами.

– Птичка, – в его глазах заплясал озорной огонёк, – Ты лунами не пропускала Советов. Что, пришла посплетничать?

– Ну разумеется, – ответила кошка и села, обернув хвостом лапы. К ним подоспел серый Грозовой кот.

– Как охотничьи дела? – спросил он, присаживаясь рядом.

– Да потихоньку, Шаркун, – прохрипел Ягодник, – правда от двух оруженосцев многого ожидать не приходится.

– Опять нужно всё делать за них? – улыбнулась Птичка.

– Если бы! – вздохнул Ягодник. – Я уже не так скор на ногу.

– Но твои когти по-прежнему остры, – возразила кошка.

Лучелап навострил уши, заслышав из-под дуба мяв Мышелапа:

– Естественно, я самый быстрый оруженосец! – ещё три оруженосца сидели вокруг него, слушая с круглыми глазами. – А, как известно, нет кота быстрее, чем кот племени Ветра!

Белый Сумрачный оруженосец хлестнул хвостом:

– Кто угодно может быстро бегать на пустоши. И ветер помогает, и в дерево врезаться не рискуешь.

– Думаешь, это легко, жить на пустоши, а, Вьюжка? – прижал уши Мышелап.

Серебристо-серая кошечка с ясно-голубыми глазами уставилась на него:

– Коты Ветра думают, они такие особенные.

– Да, мы особенные, – сказал Мышелап, высоко задрав нос.

– Да вы просто такие же надутые болваны, как и овцы, которые живут на ваших дурацких пустошах, – ответила серебристая кошечка, хлестнув хвостом.

– Лунолапка, – худощавый Грозовой кот подбежал к ней, – не забывай о перемирии!

– Но Мышелап задаётся! – возразила Лунолапка. – Все коты Ветра – задаваки!

Лучелап заметил, как Ястребок повернул голову в сторону ссорящихся оруженосцев.

– Ветрогон! – крикнул он тому коту, что стоял рядом с Лунолапкой. – Может ли Грозовое племя держать когти при себе?

Взгляд Лунолапки метнулся в сторону целителя:

– Не переживайте, – процедила она, – я не нарушу перемирия.

Кошечка ушла, и следом за ней потрусил Ветрогон, бросив на Ястребка извиняющийся взгляд.

Лучелап вдруг осознал, что его сердце колотится. Шуршание листвы, переливы голосов заставляли его болезненно дёргать ушами. Слова перекатывались туда-сюда, как добыча между лапами. Запомнит ли он когда-нибудь все эти имена? Будет ли знать, что сказать? Почувствует ли себя когда-нибудь свободно здесь, запертый в плену деревьев?

– Смотри, Косуля! – внезапно прозвенел голос Крепколапа. – Это же Крапивка! – он указал в сторону белой с рыжими пятнами Сумрачной кошечки. – Давай узнаем, как она прошла своё испытание!

Лучелап проводил их взглядом, и внезапно ощутил себя неуютно. Пойти с ними? Или присоединиться к Мышелапу и другим оруженосцам? Так и не решив, оруженосец вжался в землю, перед его глазами смешались в сплошной туман шкуры сотни знакомых и чужих котов.

«Где же Речное племя?»

Лучелап зарылся когтями в землю, пытаясь ощутить вибрации, но шаги лап на поляне перекрывали всё, что могло зазвучать вдали. Он принюхался. В долине витал запах проточной воды.

– Простите, что так поздно! – внушительных размеров кот нырнул между колючих кустов и подошёл к Вересковой Звезде. Под его густой, блестящей в пятнах лунного света шерстью едва угадывались перекаты крепких мускулов.

«Должно быть, это Градозвёзд».

Лучелап наблюдал, как долину постепенно заполняли его соплеменники, юрко, словно рыбки, просачиваясь между собравшихся. И без того тесная теперь поляна буквально кишела котами. Лучелап поднял голову в надежде увидеть небо, но листва одного из четырёх Великих Дубов закрывала его полностью.

«Это как быть под землёй», – подумал он, невольно содрогнувшись.

Оруженосец ощутил знакомый запах, затем, совсем рядом, чей-то тёплый бок.

– Со временем привыкнешь, – дружелюбно толкнул его Облачник. – В следующий раз это уже не покажется таким странным.

Лучелап выпрямился:

– Как вообще можно жить под деревьями?

Воитель пожал плечами:

– Думаю, кот ко всему привыкает.

Светлая шесть мелькнула сбоку от Скалы Собраний. Вересковая Звезда запрыгнула на вершину, за ней последовали и другие предводители.

– За мной, – сказал Облачник, направившись в гущу толпы. Лучелап держался вплотную к серому воителю, но усами всё равно то и дело касался шерсти других котов. Он прижал уши, затаил дыхание, чтобы не чувствовать этого безумного смешения запахов, и представил, что движется между стен вереска. Наконец, Облачник остановился возле Крепкобока и Косули, и Лучелап облегченно выдохнул.

– Можно? – прошептал он, протискиваясь рядом с другом.

– Конечно, – Кребпобок подвинулся, чтобы оруженосец смог сесть.

Косуля наклонилась к нему через брата:

– Тебе видно отсюда? – несколько удивлённо спросила она.

– Почти.

Когда Облачник устроился за его спиной, Лучелап вытянулся, пытаясь разглядеть происходящее за головами Зверогона, Мышелапа и Тыковки, которые, словно каменные изваяния, выстроились перед ним, устремив взгляд к вершине Скалы. К их шеренге примкнули Жаворонница, Зерновка и Утренница, и Орешник, тяжело сопя, приземлился рядом.

Кедрозвёзд вышел вперёд и заговорил первым:

– В племени Теней всё благополучно, – объявил он. Лучелап смотрел, как блестели его глаза, изучающие собравшихся. – Наша детская полнится, – взгляд предводителя потеплел, – Серогрудка принесла троих котят.

Лучелап заметил, как коты его племени обменялись понимающими, беспокойными взглядами. Скрывали ли хорошие новости какую-то тайну?

– Сезон Зелёных Листьев был милостив к нам, и наш лес полон добычи, – завершил свою речь Кедрозвёзд и шагнул назад, уступив место Острозвёзду.

Стоило их предводителю оказаться на уступе Скалы, как Грозовые коты гордо распушились.

«И отчего они такие самодовольные? – подумал Лучелап. – Живут в лесу, прячась меж деревьев, словно дичь. Никто, кроме нас, не живет на вершине мира, где над головой только небо, а хвост развевается по ветру».

– Сезон Зелёных Листьев не обделил и Грозовое племя, – начал Острозвёзд. – Леса богаты дичью. Звёздное племя благоволит нам этой луной, – тут взгляд его потемнел. – В лес наведывались собаки, но наши патрульные прогнали их на территорию Двуногих.

Крепкобок наклонился к Лучелапу:

– Может, мне предложить пометить их границу? – насмешливо прошелестел он. – Это отпугнёт собак.

– Тсс! – шикнула Утренница. Крепкобок шмыгнул носом и выпрямился.

Вперёд выступил Градозвёзд:

– Дожди сезона Новых Листьев напоили реку, и она принесла больше рыбы, чем наше племя может съесть.

– Неужели другие племена вообще не знают голода? – прошептал Лучелап.

Его уха коснулось дыхание Облачника:

– Они хотят, чтобы ты так думал, – прошептал воитель. – Племя никогда не признается, что оно голодает, – он кивнул в сторону двух дородных Грозовых котов. – Видишь шрамы на их мордах? Совсем свежие.

Лучелап напряг зрение в полутьме. Облачник был прав: носы воителей покрывали незажившие боевые отметины.

– Похоже, собаки всё же оказали сопротивление, прежде чем уйти с их территории, – заметил Облачник. – Об этом Острозвёзд не упомянул.

Вересковая Звезда заняла своё место на краю Скалы.

– Дичи на пустошах хватает. Крепкобок, Косуля и Зерновка стали воителями. И у нас есть новый оруженосец.

Встретившись взглядом с предводительницей, Лучелап остолбенел.

– Лучелап! – с гордостью в голосе объявила она.

– Лучелап!

– Лучелап! Лучелап! – подняли голоса коты и кошки вокруг, называя его по имени. Оруженосец сжался в комок. Никто не предупреждал его о таком! Он ловил на себе тёплые взгляды и попытался выпрямиться, сдерживаясь от желания прижать уши, пока его имя гремело в долине. Когда всё, наконец, стихло, он облегчённо согнулся. Вересковая Звезда продолжила говорить:

– Детская пуста, но, милостью Звездного Племени, ненадолго. Долгие тёплые деньки наполнили животы наших воителей и напитали нас силой. Значит, скоро в племени появятся и котята, что сделает его ещё сильнее.

Лучелап вытянулся, чтобы услышать слова о главном достижении племени Ветра: новом туннеле к ущелью. Но Вересковая Звезда отступила назад и кивнула другим предводителям.

Коты в долине встали и стали ходить, разбив строй и вновь собираясь в группы.

– Это всё? – удивился Лучелап, хлопая глазами на Скалу Собраний. – Вересковая Звезда не объявит о туннеле?

Крепкобок уставился на него:

– Разве она должна? Это же просто туннель. Другие племена не поймут.

– Мы никогда не говорим им о наших туннелях, – взмахнула хвостом Зерновка.

Косуля встала и отряхнулась:

– Они подумают, что мы превратились в кроликов.

Лучелап прищурил глаза: разве новости о туннеле не утвердили бы могущество племени? Зачем держать его в секрете, если цель Советов – заставить других думать, что твоё племя становится всё сильнее и сильнее?

– Туннели дают нам тактическое преимущество, – прошептал он, проходя мимо. – Такими новостями с другими племенами лучше не делиться.

Лучелап повернулся к Орешнику и наклонил голову, надеясь показать, что он-то понимает ценность туннеля. Но воитель, опустив глаза в землю, уже пробирался сквозь толпу к опустевшему склону, где и сел, вдали ото всех.

– Лучелап, – сказал Крепколап, пихнув его носом, – познакомься, это Чешуйка.

– Чешуйка?

Косуля закатила глаза:

– Она из Речного племени. Крепкобок втрескался в неё по уши.

– Разве это не запрещено? – Лучелап выглядел озадаченным.

– Запрещено иметь от них котят, – беззаботно бросил воитель, – а от разговоров они не появляются.

И он направился к Речной кошечке с бдительной Косулей на хвосте.

– Я здесь посижу, – крикнул им вслед Лучелап. Для начала ему хотелось осмотреться. Оглядывая поляну, он с удивлением заметил, что коты мирно мурлыкают друг с другом, обмениваясь новостями, как будто в лесу нет и не было никаких границ. Вересковая Звезда и Острозвёзд разговаривали вполголоса, сблизив головы, Утренница и Тыковка весело урчали, наблюдая за двумя Грозовыми котами, затеявшими шутливую драку и боровшимися скорее как кролики, нежели как воители. На краю поляны вплотную к Речной кошечке сидел Тростник, поглаживая её мягкий светло-коричневый бок своим хвостом. Лучелап удивился необычайной теплоте, сквозившей в его взгляде. Когда кошечка поднялась с места и направилась к краю поляны, Тростник последовал за ней.

– Лучелап! – отвлёк его крик Утренницы.

Оруженосец обернулся. Наставница, сидевшая на дальнем краю поляны, поманила его хвостом. Он поспешил туда.

– Это Головастик из племени Теней, – кивнула Утренница в сторону тёмно-серого котика. Она перевела взгляд чуть дальше. – А это его сёстры.

Лучелап проследил за взглядом наставницы и увидел пёструю кошечку и её светло-серую сестру. Головастик шмыгнул носом:

– Их зовут Черепашка и Пеплолапка.

– Я подумала, ты захочешь познакомиться с оруженосцами из других племён, – сказала ему Утренница. – В конце концов, они наши соседи.

Лучелап прижал ушки:

– Ну да.

– Сколько ты уже тренируешься? – спросил Головастик.

– Всего луну.

Лучелапу не нравилось, как Сумрачный котик его разглядывал: словно охотник, примеряющийся к добыче.

– Кто это? – спросила возникшая из-за его спины Черепашка.

– Это новый оруженосец племени Ветра.

Пеплолапка поднесла нос к шерсти Лучелапа:

– Он пахнет вереском.

Лучелап взглянул на неё исподлобья:

«А ты пахнешь лягушками».

– Племя Ветра! – позвала со склона Вересковая Звезда. – Кролики просыпаются с рассветом, нам нужно вернуться в лагерь и отдохнуть, сколько успеем.

Лучелап ощутил дрожь облегчения. Ему не придётся чесать языками с этими вонючими котами.

– Зачем ты познакомила меня с ними? – прошептал он Утреннице, уходя вслед за ней. Теперь его окружали соплеменники, поднимавшиеся вверх по склону, навстречу пустоши.

– Врага нужно знать в лицо, – ответила Утренница. – Если ты встретишься с ними в битве и узнаешь по запаху, будешь понимать, на что они способны.

– Да ну? – Лучелап сомневался, что сможет отличить вонь этих троих оруженосцев от вони их соплеменников.

– Что думаешь насчёт Головастика? – продолжала Утренница.

– Он разглядывал меня так, словно пытался рассчитать мою силу.

– А Пеплолапка?

– Она не из скромных, – Лучелап ощутил укол раздражения. Эта кошка обнюхивала его, как старую метку, – как и её сестра.

– Значит, ты получил о них представление, – заметила Утренница, раздвигая листья папоротника. Лучелап шёл за ней след в след, и ветви растения мягко прошелестели по его бокам.

– Наверное.

– Когда придёт время, это поможет, обещаю.

Лучелап не ответил. Как представление о наглости этих оруженосцев и их дурных манерах поможет ему в бою?

К тому моменту, как он добрался до вершины склона, лапы его уже болели. В это время оруженосец обыкновенно крепко спал в своём гнёздышке. Тем не менее, сейчас он трусил за Утренницей, и вскоре запахи торфа и вереска, наполнившие нос, развеяли ломоту в его костях. Лучелап поднял голову и с облегчением увидел над своей головой чистое ночное небо. Лунный свет искрился на шкуре его соплеменников, шагающих впереди.

Когда они добрались до лагеря, Лучелап уже вовсю зевал.

– Я так устал.

– Тсс! – предупредила Утренница. – Когда мы войдём, племя будет спать.

– Счастливчики, – пробормотал оруженосец.

Вдруг Утренница остановилась, шерсть её распушилась.

– Что такое? – прошептал Лучелап.

Воительница уставилась напряженным взглядом в стены лагеря. Вересковая Звезда застыла у входа, пока её соплеменники собирались вокруг предводительницы, навострив уши.

Из лагеря слышались голоса.

– Они здесь! – Жаворонница двинулась первая. Она рванула ко входу, прошмыгнув мимо предводительницы и ныряя в вереск. – Гости! Они наконец-то пришли!

Глава 12

Лучелап вбежал в лагерь вслед за Утренницей. Всё племя было на лапах, и повсюду вокруг, точь-в-точь как по поляне Четырех Деревьев, сновали переполошившиеся коты. Среди соплеменников Лучелап сразу заметил чужаков: чёрно-белая кошечка ступала рядом с серым незнакомцем, их белая с рыжими пятнами подруга сидела на краю Оврага Собраний, широко раскрыв светящиеся глаза. Крупный кремово-коричневый кот осторожно потягивал носом воздух, а сидевший рядом с ним рыжий незнакомец, короткошерстный и худощавый, с любопытством глядел по сторонам.

Лучелап приоткрыл рот, позволив запаху чужаков разлиться на своём языке. В нём смешались Гремящая тропа, залежавшаяся еда и закоптелость, что иногда серыми облаками доносилась со стороны жилищ Двуногих.

– Кто они такие? – округлив от удивления глаза, проговорил Корнелап.

Лучелап остановился рядом с ним:

– Это Гости.

Мышелап пробирался между соплеменников, ловя носом запахи прибывших. Кровоцап преградил ему путь:

– Они наши гости, а не добыча. Прояви уважение.

Мышелап вздёрнул подбородок:

– Что они здесь делают?

– Пришли пожить с нами и поделиться своими историями.

К незнакомцам подошла Вересковая Звезда. Она кивком поприветствовала черно-белую кошечку:

– Рада снова видеть тебя, Бэсс! – предводительница пробежала взглядом по Гостям. – А где Маленькая Курочка?

Перемахивая через кочки, к ним подскочил Ягодник.

Бэсс покачала головой:

– Это был очень суровый сезон холода, – мягко промяукала она, – но она умерла в тепле и сытости.

Хвост Вересковой Звезды поник:

– Племя будет скучать по ней.

Взор Ягодника затуманился:

– Может, она просила что-нибудь передать мне? – с надеждой поинтересовался старейшина.

Бэсс встретилась с ним взглядом:

– Маленькая Курочка наказала тебе делиться её историями с вашими юнцами.

– Конечно, – хвост Ягодника дрогнул. Он повернулся к кремово-коричневому коту. – Рад видеть тебя, Элджернон.

– Мы решили, что впору ещё раз ощутить добрый запах вереска, – ответил тот, подняв хвост трубой.

Лучелап перемялся с лапы на лапу. Видеть котов не племенных кровей прямо посреди своего лагеря было пугающе неуютно. К тому же, они странно разговаривали.

– Я не верил, что они и в самом деле придут, – пробормотал он себе под нос.

Корнелап негодовал:

– Ты что, знал про них?

Тот взглянул на него с удивлением:

– Разве Ястребок тебя не предупреждал?

– Предупреждал? – ученик сощурился. – Кто все эти коты?

– Я знаю только, что они бродяги и приходят каждый год, чтобы провести с нами сезон Зелёных Листьев, – пожал плечами оруженосец.

Корнелап уставился на незнакомцев:

– Зачем?

– Потому что так было всегда, – повторил Лучелап слова Утренницы. Он, правда, и сам до сих пор не понимал, как это оправдывало странный обряд разделения пищи и крова с бродягами.

– Рина! – Жаворонница подскочила к молодой рыже-белой кошечке. – Как ты выросла!

– О мой хвост! – та была приятно удивлена. – И ты тоже!

Летунья и Орлянка окружили Рину.

– Как вы провели сезон Голых Деревьев? – спросила серая воительница.

– Нашли тёплое местечко, чтобы укрыться? – продолжила Орлянка, мягко погладив Гостью по спине своим хвостом.

– Мы устроились довольно уютно, – заверила их Рина. Её взгляд вернулся к Жавороннице. – Ты уже стала воительницей?

– Я побывала наставницей, – промурлыкала та.

– Наставницей? – бело-рыжая кошечка была впечатлена. – Ты едва стала Лапкой, когда мы в последний раз виделись, – Рина оглянула поляну. – И кого ты воспитывала?

Вперёд вышла Зерновка:

– Меня! – носик её дернулся.

– Кто ты? – спросила Рина, с восхищением взглянув на молодую воительницу.

– Я Зерновка.

– Что ж, я - Рина и почту за честь быть знакомой с тобой, – она наклонилась к кошечке, вытянув вперёд нос.

Зерновка взглянула на Жаворонницу.

– Всё хорошо, давай, – кивнула та.

Кошечка робко коснулась носа Рины своим и отскочила назад.

Корнелап глухо зарычал:

– Надеюсь, они не заразные!

Лучелап вдохнул запах Гостей.

– Да вроде пахнут как чистые, здоровые коты.

Но ученик целителя не унимался:

– Я бы осмотрел их для начала в нашей пещере, пока они со всеми тут не "перезнакомились". Ястребок всегда говорил: чужаки переносят Белый Кашель.

Тёмно-рыжий бродяга прошёл к Охотничьим Камням и остановился там, в тишине наблюдая за происходящим своими сверкающими глазами. Сидевший рядом с ним маленький серый кот неуверенно переступил лапами.

К ним подошёл Тополь.

– Пернатый, – приветственно кивнул он рыжему.

– Тополь, – ответил кот, придерживаясь такого же уважительного тона.

Тёмно-серый бродяга поднял голову:

– Надеюсь, сезон холода был милостив к Племени?

– Сезон Голых Листьев тянулся долго, Крот, – ответил воитель, – но у нас была и добыча, и тёплые гнёзда.

– Бэсс! – Облачник вприпрыжку подскочил к чёрно-белой кошечке, чтобы соприкоснуться с ней носами.

Лучелап почувствовал, как чьё-то прикосновение пощекотало его бок.

– Приятно видеть старых друзей, – проворковала Горлица.

– Ты их давно знаешь? – спросил Лучелап.

– Они навещали нас с тех времён, когда я ещё не родилась, – ответила Горлица. – По крайней мере, Элжди и Бэсс. Пернатый и Крот присоединились к ним позже.

Лучелап взглянул на серого кота:

– У них странные имена.

Он ещё мог понять Пернатого и Крота, но Рина, Бэсс и Элджи были совсем непривычны слуху.

– Бэсс назвали Двуногие, – пояснила Горлица. – Элджернона тоже. Думаю, однажды они были домашними. А Рине Бэсс дала имя своей сестры.

– Горлица, ты ли это? – заслышав имя Рины, Бэсс повернула голову. – Как же исхудала! – она подошла ближе, озабоченно глядя на воительницу. Дочь последовала за ней.

– Это после болезни, – вздохнула Горлица.

Бэсс уставилась на чёрно-белого оруженосца:

– А это кто?

– Это мой сын, Лучелап! – с гордостью в голосе ответила кошка.

– Какой приятный молодой кот, – промурлыкала Бэсс.

– Ещё у меня родилась дочь, – голос Горлицы дрогнул. – Но она умерла.

– Ох, голубка моя, – взгляд Бэсс потускнел, она прижалась к щеке Горлицы. – Бедный ты мой птенчик.

Рина молча стояла позади матери. Лучелап неловко потоптался, наблюдая, как две кошки молча разделяют горечь потери. Он с удивлением отметил, насколько чистыми были белые лапы Бэсс, и какой ухоженной казалась в лунном свете рыжая шерстка Рины. А он всегда представлял бродяг общипанными и грязными…

Корнелап пихнул друга локтём:

– Думаю, Ястребок меня зовёт.

Целитель, сидевший на краю Оврага Собраний, манил его хвостом. Во взгляде его чувствовалось не меньше напряжения, чем у Пернатого. Корнелап пересёк поляну и последовал за наставником в целительскую пещеру.

На противоположной стороне поляны старейшины окружили Элджернона. Песчанник, оказавшийся среди них, громко проурчал:

– Расскажи нам ещё что-нибудь, Элджи!

Лучелап сощурился: не все были рады приходу Гостей. Не спуская глаз с Гостей, Дымка нарезала круги по поляне. Орешник, сидя вплотную к Лохматому, о чём-то с ним шептался.

– А ты задумчивый, молодой Лучелап! – голос Бэсс вырвал его из размышлений.

– Просто наблюдал за племенем, – кратко мяукнул он.

Бэсс обернулась через плечо:

– Им понадобится время, чтобы вновь к нам привыкнуть, – сказала кошечка. – Как только мы докажем, что можем заработать на пропитание, лёд в сердцах растает.

– Заработать на пропитание? – не понял Лучелап.

– Питаться тем, что поймают, – пояснила Горлица.

Бэсс подмигнула Ягоднику, сидевшему по ту сторону папоротниковой полянки, и прибавила:

– Можем даже обеспечить ваших стариков лишком.

– Они будут вам благодарны, – признал Лучелап. – Как и я. Вдвоём нам тяжело их прокормить.

– Вдвоём? – Рина выглядела озадаченной.

– Мне и Мышелапу, – пояснил оруженосец. – Забота о старейшинах – наша обязанность.

Не успел Лучелап закончить, как поляну огласили слова Вересковой Звезды:

– Время позднее. Нам нужно отдохнуть. Кто разделит пещеру с нашими друзьями?

– Бэсс остаётся в детской! – крикнула в ответ Горлица. Летунья согласно кивнула с дальнего конца поляны.

– Согласится ли Крот заночевать у нас? – предложил Огонь. – Пещера старейшин – самое тёплое место после детской, – он взглянул на Крота. – Не подумайте, что я считаю вас таким же слабым или старым, как мы!

Крот склонил голову:

– Вы очень добры, – промяукал он. – К тому же, я подозреваю, между нами не так-то много лун.

Кровоцап поднял хвост трубой:

– В высокой траве есть свободные гнёзда для Элджи и Пернатого!

– Спасибо, Кровоцап! – поблагодарил Элджи и направился к постелям воителей.

Пернатый сощурился.

– Спасибо! – мяукнул он, прежде чем уйти вслед за компаньоном.

Бэсс посмотрела на свою дочь:

– А что насчёт Рины?

Горлица озадаченно нахмурилась:

– В детской не так много места, ведь Летунья вот-вот окотится…

– В палате оруженосцев есть место, – сорвалось с уст Лучелапа, к его собственному изумлению. Он даже не успел подумать.

– Спасибо, Луч! – сказала Рина, прошествовав мимо него. – Только скажи, какая подстилка свободна, и я с удовольствием лягу спать.

– Эм… Вообще-то я Лучелап, – сказал оруженосец, устремляясь ей вдогонку. Интересно, как отнесётся к новому соседу Мышелап? Рине лучше не называть его «Мышем»!

Когда бурый оруженосец добрался до куста утёсника, гостья уже облюбовала гнёздышко в глубине палатки. Раньше на этом месте спала Зерновка, и свернувшаяся клубком на подстилке Рина громко чихнула, когда из старой овечьей подстилки вылетело облачко пыли.

Мышелап заглянул во входной проём:

– Что она здесь делает?

– Ей нужно было где-то переночевать, – объяснил Лучелап. – А у нас есть свободные гнёзда.

– Они для оруженосцев, – огрызнулся Мышелап, – а не для проходимцев!

– Мы проходимцы только до тех пор, пока ты не узнаешь нас поближе, – послышался голос Рины, высунувшейся из-за края гнёздышка. Её глазёнки сверкнули. – А до тех пор, почему бы тебе просто не представить, что я старое яйцо, вот-вот готовое вылупиться. Попридержи коготки, какой смысл убивать добычу, в которой нечего есть?

Мышелап похлопал глазами:

– Представить, что ты яйцо… – повторил он.

– Агась, – Рина укрыла носик лапой, и промычала в шерсть, – просто цыплёнок в скорлупке. – Она снова выглянула наружу, поймав взгляд Лучелапа. Глаза её заискрились от смеха.

Лучелап проглотил урчание, когда Мышелап, нахмурившись, забрался в своё гнездо.

«Похоже, принимать Гостей довольно весело», – решил он, свернувшись поуютнее и понемногу начиная погружаться в сон.

Глава 13

— Кролик!

Утренница пригнулась. Взгляд её зафиксировался на маленькой коричневой фигурке, мелькавшей выше по склону. Лучелап вжался в землю и оглянулся на Рину. Кошечка присоединилась к ним всего на одну тренировку, пока Мышелап и Зверогон патрулировали границу. Возбуждённо подёргивая хвостом, она припала к траве.

— Вижу. Что дальше, Луч?

— Лучелап! – прошипел оруженосец.

С утра они успели повторить основные охотничьи приёмы, и ветер успел изрядно распушить их шёрстку. Настало время опробовать умения на практике.

— Может, я подкрадусь сзади, а вы зайдёте с двух сторон? – Рина оказалась заправским тактиком, однако скорости племенного кота ей явно недоставало.

Утренница сощурилась:

— Сможешь не спугнуть его? – она взглянула на Лучелапа. — Нам понадобится время, чтобы отсечь пути к отступлению, — кошка указала в сторону песчаных ям, желтевших неподалёку от цели. – Если кролик доберётся до нор, мы его упустили.

— Я умею двигаться тихо, — заверила Рина. – А Лучелап достаточно быстр, чтобы словить зверюшку у самой норы!

Лучелап вильнул хвостом от удовольствия. Тренироваться с Риной ему нравилось куда больше, нежели с брюзгливым Мышелапом.

Утренница кивком дала понять, что доверяет оруженосцу подветренную сторону. Придётся рассчитывать траекторию движения собственного запаха. Лучелап облизнул нос, чтобы уловить направление ветра: похоже, он будет на полпути к кролику, когда тот узнает о его присутствии. Утренница начала пробираться сквозь траву, держась низко к земле.

— Удачи, — кивнул оруженосец Рине и медленно пополз вверх по склону, держась по другую сторону травянистой гряды. Кошечка тронулась с места.

Утренница не сбавляла темп. Пощипывая свежие зелёные ростки, кролик скачками перемещался вдоль холма. Трава под подушечками Лучелапа едва колыхалась. Приблизившись к добыче, оруженосец остановился. Ещё шаг — и ветер отнесёт его запах прямо к зверьку. Он взглянул на Утренницу: та уже была возле кроличьего овражка. Лучелап ждал, пока воительница скользнёт внутрь и отрежет кролику спасительный маршрут.

Сзади к зверьку подкрадывалась Рина, она выделялась ярким рыжим пятном на фоне травы. Однако перемещалась кошечка настолько крохотными шажками, что никакая дичь не заметила бы её движений. Кролик сделал ещё несколько скачков, и Лучелап прибавил скорости. Получив от Утренницы сигнал кивком, он рванул вперёд и кинулся на добычу. Рина выскочила из травы. Прыгнула Утренница. Кролик взметнулся и, отчаянно молотя лапами, понёсся вверх по склону.

Лучелап бросился в погоню. Позади него мчалась Рина, Утренница двигалась сбоку. Зверёк был всего в хвосте отрыва, и Лучелап, обнажив когти, прыгнул.

...Приземлившись на голую траву.

— Куда он делся? – хлопая глазами, оруженосец завертелся на месте. Кролик исчез.

Рина, тяжело тормозя, остановилась:

— Он нашёл нору, — кошка понюхала отверстие в земле. Прикрывающая его высокая трава была смята в том месте, где проскочил зверёк.

Утренница хлестнула хвостом:

— Мы никак не могли увидеть эту нору...

Не успела она договорить, как изнутри послышался топот. Мгновенье спустя из норы комком коричневой шерсти вылетел перепуганный кролик. Лучелап, не раздумывая, прыгнул ему на спину, прижав лапами к земле, и сомкнул клыки на его шее в смертельном укусе. Краем глаза он заметил мелькнувшую рядом серую шерсть.

— Мне казалось, я почуял кролика…

Подняв голову, Лучелап увидел выскочившего из норы Лохматого.

— Что ты там делал? – в недоумении уставилась на туннельщика Рина, — поджидал его?

— Не-ет, — мяукнул Лохматый. – Он ошарашил меня так же, как и я его. Я укреплял осыпающуюся крышу и тут слышу – кто-то скачет мне навстречу! Ну не упускать же добычу, когда она сама просится в лапы. Вот я и погнался за ним, — сказал Лохматый. Затем добавил, довольно заурчав: — Не знал, что я участвую в охотничьем патруле!

Утренница подняла хвост трубой:

— Нам повезло, что там оказался ты!

Лучелап слизнул кровь с губ. От её тёплого аромата так и заурчало в животе.

— Кто там с тобой? – спросил он.

Песчанник и Терновница работают во втором туннеле к ущелью, — ответил Лохматый. – Я возвращался в лагерь, когда увидел осыпающуюся крышу. Подумал, надо укрепить её, пока не обвалилась.

Утренница был в замешательстве:

— «Втором туннеле к ущелью»? – переспросила она. – Неужели одного не достаточно?

— Нет, ведь река совершенно непредсказуема, — промяукал Лохматый. – После того, как первый затопило, мы поняли, что понадобится не один маршрут. Никогда не знаешь...

— Затопило? – перебила его Утренница. Она впилась взглядом в Лучелапа. – Что он имеет в виду?

Оруженосец оставил кролика и попятился:

— Ну, туннель вроде как затопило, пока мы с Песчанником работали внутри.

— «Вроде как затопило»?! – глаза кошки округлились.

Лохматый отряхнулся, из шерсти посыпалась земля.

— Это был обыкновенный просчёт, — пояснил он. – В первый раз мы взяли слишком глубоко. Новый туннель находится на нужном уровне, но приди сезон Голых листьев с его половодьем, река зальёт и этот. Поэтому нам нужен ещё один, выше.

Взгляд Утрненницы был прикован к оруженосцу, как будто она и не слышала слов Лохматого:

— С тобой всё было в порядке?

Лучелап постарался успокоиться, чтобы его шерсть не встала дыбом от воспоминания.

— Я даже лапы не намочил.

Лохматый усмехнулся:

— Он у нас настоящий бегун по туннелям!

Утренница распушила хвост:

— Тебе пришлось бежать?!

— Либо утонуть. Третьего не дано, — сказал Лохматый.

— Ты же мог погибнуть! – шерсть на спине наставницы поднялась дыбом, и Лучелап не мог понять, что сейчас охватило её больше: страх или злость.

— Всё было в порядке! — заверил он. – Со мной был Песчанник.

— Туннелирование у ущелья слишком опасно! — отрезала Утренница.

Вперёд выступила Рина, глаза её были круглыми:

— Зачем вы вообще их копаете?

— Племя Ветра всегда занималось туннелированием, — ответил Лохматый.

Рина заглянула в кроличью нору:

— Значит, там сейчас находятся коты? – изумлённо спросила она.

— Разумеется.

— Вы и спите там? – вздрогнула кошечка.

Лучелап почувствовал, как от раздражения у него поднимается шерсть на загривке. Почему она ведёт себя так, как будто это нечто ужасающее?

— Песчанник и Горлица тоже туннельщики, — фыркнул он. – Как ты знаешь, они оба воители Ветра.

— Ты их сын, верно? – когда Лучелап кивнул, глаза Рины заблестели от любопытства. – Почему тогда ты не туннельщик?

Лучелап вспыхнул под шерстью и отвёл взгляд.

— Вересковая Звезда подумала, что бегун на пустоши из меня выйдет лучше.

— Бегун на пустоши... — проворчал себе под нос Лохматый. – Все только бегают, а копать некому.

Утренница мерила шагами поляну. Она остановилась перед туннельщиком:

— Вересковая Звезда знает о наводнении?

— Зачем ей? – удивился Лохматый. – Она в туннелях не смыслит.

— Нужно ей сообщить.

От недоброго предчувствия у Лучелапа подвело живот.

— Здорово, Червелап!

«Мышелап».

Оруженосец повернулся и увидел своего соседа по палатке, бежавшего прямо к нему.

«Только тебя здесь не хватало».

Зверогон вприпрыжку поспевал за своим оруженосцем.

— Мы идём к Обзорному камню, — сказал тот, остановившись. Затем взглянул на Рину. – Не хочешь пойти с нами?

— Кажется, они заняты, — предупредил Зверогон. – Мы не будем мешать, Утренница.

— Я возвращаюсь в лагерь с Лохматым, — прорычала кошка.

Зверогон навострил уши:

— Что-то не так?

— Всё в порядке, — ответила та, покосившись на туннельщика, — но могу я вас попросить взять Лучелапа с собой?

— Конечно! – ответил Зверогон, взмахнув хвостом.

— А как же я? – вышла вперёд Рина. – Мне можно?

Мышелап взглянул на Зверогона:

— Можно ей?

— Не обязательно посвящать её во все детали наших тренировок, — ответил Зверогон, обменявшись взглядами с Утренницей. – Может, возьмёте нашу гостью с собой в лагерь?

Плечи Рины поникли:

— Я не причиню никаких неудобств, обещаю.

— Бэсс наверняка будет о тебе беспокоиться, — сказала Утренница, поманив кошечку хвостом. – Идём, — она взяла кролика Лучелапа в зубы и направилась в сторону лагеря, сопровождаемая Лохматым. Кончик её хвоста дергался от едва сдерживаемого негодования.

— Пошли тогда, эй вы, двое! – сказал Зверогон, устремившись к вершине холма.

Мышелап припустил за ним. Следом, бросив последний взгляд на уходящих, поспешил Лучелап.

Облака на горизонте начинали сбиваться в стайки. Достигнув вершины холма, Зверогон остановился возле выпирающего над склоном камня.

— Мышелап, ты первый. Помни: наблюдение – важная часть твоего финального испытания.

Оруженосец подошёл к краю. Осторожно взглянув вниз, на простирающиеся перед ним луга и леса, он начал перечислять всё, что попадалось на глаза.

— Чудище. Собака около Гнезда Двуногих. Канюк кружит над Высокими Скалами…

Лучелап придвинулся ближе к своему товарищу, пытаясь разглядеть каждую новую находку.

— Можно я попробую? – спросил оруженосец у Зверогона, пока Мышелап не успел назвать всё, что было можно.

— Поменяйтесь местами! — скомандовал воитель.

Мышелап развернулся и осторожно обогнул Лучелапа. Сердце оруженосца дрогнуло, когда его лапы заскользили по гладкому камню. Осторожно ступая, он занял место Мышелапа, доверившись порывам ветра.

— Чую Гремящую Тропу, — крикнул он Зверогону, — пахнет так, как будто Чудища бегали по ней весь день, — он просмотрел пейзаж, пытаясь выудить что-нибудь такое, что упустил Мышелап. В кроне дерева позади скопления Гнёзд Двуногих он различил какое-то движение и узнал тёмное птичье оперение. Наполовину наугад, он начал описывать происходящее.

— Канюк учит свой выводок летать.

— Где ты это увидел? – Мышелап втиснулся рядом.

Лучелап выпустил когти, пытаясь устоять на месте.

— Вон там! – сказал он, указав на дерево вдали.

— Это не канюк, — усмехнулся Мышелап.

Лучелап оглянулся на Зверогона. Воитель щурился:

— По цвету похож.

— И как же ты разглядел выводок? – с вызовом промяукал Мышелап.

— Зачем ещё канюк будет балансировать на краю гнезда посреди сезона Зелёных Листьев? – парировал оруженосец.

— Отличная догадка, Лучелап! — похвалил Зверогон.

— Так вот что мы тут тренируем? – съехидничал Мышелап. – Догадки, значит? – он повернулся хвостом к Лучелапу и отошёл к своему наставнику. – Я думал, наблюдательность.

Лучелап глухо зарычал. Тренироваться с Риной, хоть та и не могла нормально запомнить его имя, было намного приятнее.

Когда они добрались до лагеря, солнце устало сползало в направлении Высоких Скал, а у Лучелапа сосало под ложечкой. Ступая вслед за Зверогоном, Мышелапом и Утренницей, он почуял на траве свежие запахи Песчанника и Терновницы. Видимо, из туннелей недавно вернулся их патруль. Когда оруженосец вошёл в лагерь, сердце его забилось чаще. В Овраге Вересковая Звезда и Тростник с холодным видом встречали собравшихся туннельщиков.

Зверогон, зашедший вслед за Лучелапом, остановился:

— Похоже, появились новости насчёт туннеля!

— Замечательно, — равнодушно отозвался Мышелап, проходя мимо. – Можно поесть чего-нибудь?

Зверогон кивнул:

— Ты тоже, Лучелап, — промяукал он. – Должно быть, ты проголодался.

— Спасибо, — сказал оруженосец и потрусил по поляне. Взгляд его задержался на Овраге Собраний.

— Лучелап! – мяв Рины заставил его повернуться

Бродячая кошка устроилась на солнышке возле пещеры старейшин. Рядом с ней лежал полусъеденный чибис. Запах дичи разлился во рту Лучелапа.

— Будешь? – предложила Рина, — я всего не съем.

С благодарностью Лучелап поспешил к ней.

— Что случилось с кроликом, которого мы поймали?

— Утренница отдала его старейшинам.

Ягодник высунул голову из палатки:

— Было очень вкусно, — сказал кот, и взгляд его переместился к Оврагу Собраний. – Рина сказала, туннельщики помогали?

Лучелап откусил от чибиса кусок и живот его нетерпеливо заурчал.

— Лохматый выгнал его из норы прямо на меня, — с полным ртом прошамкал он в ответ Ягоднику.

— Вересковая Звезда, наверное, консультирует остальных насчёт охоты, — сказал старейшина, потянув носом воздух. – Они разговаривают с тех пор, как вернулся патруль Песчанника.

По топорщащейся шерсти туннельщиков и потемневшим глазам предводительницы Лучелап понял, что разговаривали они далеко не об этом. Кроме того, туннельщики охотились в своей среде не хуже любого воителя.

— Прекрасный чибис, — сказал он Рине, внезапно осознав, что кошечка смотрит на него. – Это ты поймала?

Рина пихнула его лапой:

— Не говори глупостей! — проурчала она. – Это работа опытных охотников. Дай мне амбар, кишащий мышами, и я буду шустрой, как они, но погоня за птицей на пустоши требует умений, которыми я не располагаю.

— Подожди до конца сезона, — Лучелап оторвал ещё кусок птичьего мяса, — и ты будешь доставать канюков прямо с неба.

— Ты так думаешь? – проурчала Рина с сомнением.

Завидев, что Вересковая Звезда и Тростник покинули Овраг, Лучелап застыл и попытался уловить выражение лиц туннельщиков, направившихся к куче с добычей. Что они обсуждали? Как только Песчанник повернул к нему, оруженосец живо проглотил свой кусок и вскочил на лапы. Может, отец слышал, как он поймал кролика, и шёл поздравить? Затем Лучелап увидел отцовское выражение лица, и сердце его замерло. За спиной послышалось шуршание листвы: Ягодник скрылся в своей палатке. На своём месте неловко ёрзала Рина.

— Привет, пап, — зловещее предчувствие камнем застыло в его животе.

Песчанник остановился перед сыном, глаза его метали искры:

— Тебе обязательно было говорить Вересковой Звезде, будто ты чуть не утонул?

— Я... Я не говорил такого! – Лучелап попятился. – Это Лохматый! Он сказал Утреннице!

— Ты такой трус, что даже не можешь признать собственной ошибки!

— Какой ошибки?

«Почему он так сердится?»

— Мало того, что мой сын дрожит, как заяц, при мысли туннелях, — прорычал Песчанник, — так, оказывается, он настолько опасается замочить лапы, что готов встать на пути каждого, кто решит эти туннели использовать!

— Это неправда! – сердце Лучелапа билось у него в горле.

«Что Вересковая Звезда им сказала?!»

— Благодаря тебе и твоей болтовне, нам было приказано закрыть туннель к ущелью и прекратить там все работы! — Песчанник придвинулся ближе, его дыхание обожгло нос Лучелапа. – Из-за твоих страхов мы вынуждены забросить проект, на который убили луны работы!

Оруженосец сжался в комок, когда отец оскалил клыки.

— Твоё нежелание быть туннельщиком, — прошипел тот, — не даёт тебе права мешать работе всех остальных! С этого момента держись подальше от меня и моих туннелей!

Глава 14

Свесив голову с края гнёздышка, Лучелап выглянул из-под ветвей утёсника. В пустом лагере стояла тишина. Убывающая луна, втайне от спящих, успела посеребрить каждую травинку и пролить длинные тени поперёк Оврага Собраний. Лучелап поднял глаза к звёздам.

«Вы там, Звездное Племя? Видите ли меня?»

Интересно, наблюдает ли за ним Соловушка. Была бы она таким же разочарованием для своего отца? Может, знала бы, как сделать счастливой Горлицу...

Позади него мирно сопели в своих гнёздышках Мышелап и Рина. Внезапно на котика нахлынуло одиночество. Не вынеся растущей в груди пустоты, он выбрался из гнезда и выскользнул из лагеря.

За стенами вереска мягкий ветерок распушил его шерстку. Впереди простиралась вымокшая в лунном свете пустошь. Ласкаемый ветром, Лучелап сорвался на бег. Мерно удлиняя шаг, он вскоре почувствовал, что парит над травой, словно птица. Оруженосец направлялся к вершине пустоши, огибая на своём пути кусты вереска, чтобы оставаться под открытым небом. Достигнув Обзорного Камня, он остановился, чтобы отдышаться.

Опасаясь соскользнуть под сильными порывами ветра, Лучелап опасливо ступал по его гладкой поверхности. Он остановился у края и обратил свой взгляд в даль спящей долины. Где-то там, за лугами, раздался одинокий хриплый крик совы. Оруженосец прищурился и разглядел в кроне далекого дуба трепыхание крыльев. Сова поднялась выше и взвилась в торфяно-чёрное небо.

«Испытываем ли мы нечто похожее, воссоединяясь со Звёздным племенем?»

Он представил, как отрывается от Камня и, кружась, взмывает к звёздам.

Позади раздалось шуршание травы, затем – шарканье лап по камню. Лучелап обернулся:

— Кто здесь?

Он мог различить лишь кошачий силуэт на фоне тёмного полотна пустоши.

— Это я, Пернатый, — мягко промяукал кот. – А это Лучелап?

Оруженосец кивнул:

— Да.

— Тебе можно гулять здесь одному?

Лучелап вновь отвернулся к горизонту.

— Сомневаюсь.

— Не возражаешь, если я присоединюсь? – Пернатый запрыгнул на камень и сел рядом. – Уснуть не могу.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, каково это – летать? – прошептал Лучелап, наблюдая за совой, которая, спикировав вниз, парила над лугом.

— Думаю, это тяжелая работа, — Пернатый вильнул хвостом, — перестаёшь хлопать крыльями – и падаешь. Я предпочитаю ощущать под своими лапами твёрдую землю и понимать, где я нахожусь, просто осмотревшись.

Лучелап оглянулся на него:

— Тебе нравится быть бродягой?

Глаза Пернатого блеснули в темноте:

— А я бродяга?

— Так воители зовут котов, которые не живут в племенах.

— Тогда, наверное, да, я и есть бродяга.

— Зачем ты здесь? – спросил Лучелап.

— Уснуть не могу, — повторил кот.

— Не на Камне. Я спрашиваю, зачем ты остановился в племени Ветра?

— Мои друзья хотели сюда, — промяукал Пернатый. – Вот я и пришёл с ними, – он посмотрел Лучелапу в глаза. — А зачем ты здесь?

Оруженосец моргнул.

«Что он имеет в виду? Почему я в племени? Нет, это глупый вопрос...»

— В смысле, что я делаю на Обзорном Камне?

— Да, если хочешь, — Пернатый повернулся и стал смотреть вдаль.

— Как и ты, не могу уснуть.

— Тебя что-то беспокоит?

«Песчанник», — грусть и злоба комом подступили к его горлу.

— Мой отец меня ненавидит. Хочет, чтобы я был туннельщиком, а я это ненавижу, — начав говорить, Лучелап уже не мог остановиться, — я пытался спускаться под землю, но в прошлый раз в туннель разлилась река, и нам пришлось спасаться бегством, а теперь Вересковая Звезда узнала об этом и запретила им копать, и Песчанник думает, что во всём виноват я, и что я трус, — слова срывались с его губ так быстро, что Лучелап, сам того не ожидавший, остановился перевести дыхание.

Пернатый не шелохнулся. Он сидел неподвижно, словно был частью камня, и смотрел в сторону горизонта.

— Ты трус?

Лучелап ощетинился:

— Нет!

— Тогда Песчанник не прав, — просто ответил кот.

— Но я был напуган, — признался Лучелап, – когда туннель затопило.

— Я бы тоже испугался, — сказал Пернатый, переступив с лапы на лапу, — никто не хочет утонуть в подземной ловушке.

— Песчанник не боялся, — заметил оруженосец.

— Он лунами имел дело с наводнениями.

— Может, мне стоит стать туннельщиком? — вздохнул Лучелап. – Если бы я пережил столько наводнений, наверное, тоже смог бы к ним привыкнуть.

Пернатый поймал взгляд оруженосца и, глядя ему в глаза, спросил:

— Это то, чего ты хочешь?

— Это то, чего хочет Песчанник.

— Но хочешь ли этого ты?

— Нет, — Лучелап раздражённо распушился. Через это он уже проходил. – Но, похоже, моё желание не имеет значения.

— Не имеет значения для Песчанника, — моргнул Пернатый, – Но, думаю, это важно для тебя.

«Естественно, важно!»

— Стремись к достижению своих целей, — промяукал кот, — и поменьше беспокойся о том, чего хочется твоему отцу.

«Легко сказать», — подумал Лучелап, дёрнув хвостом.

— Песчанник нашёл своё призвание, — продолжал Пернатый. – Почему он не даёт тебе возможности встать на свой путь?

«В конце концов, каждый сам решает свою судьбу», — прозвучали в голове Лучелапа слова Ястребка.

— Ты прав! – Оруженосец посмотрел на Пернатого, волна энергии прошла через его тело. – Отец уже однажды сделал свой выбор, как он может лишить такой возможности меня? Это мои лапы, и я сам решу, по какой дороге им ступать!

Пернатый встал с места и повернулся к пустоши.

— Ты уходишь? – окликнул его Лучелап.

— Хочу посмотреть, кто водится в вереске ночью, — ответил кот. – Уверен, полная куча свежего завтрака придётся старейшинам по душе.

Когда тот стал спускаться с камня, Лучелап посмотрел ему вслед.

— Спасибо, — мяукнул он.

Пернатый оглянулся:

— Да за что?..

И прежде чем Лучелап успел ответить, бродяга скользнул во мрак ночной пустоши. Оруженосец вновь повернулся к долине и, разглядывая звёзды, мерцающие на горизонте, почувствовал, что на душе у него лунами не было так легко и светло, как сейчас.

«Ты встал на свой путь, отец. А я выберу свой».

— Да ты спишь на ходу! – толкнула Лучелапа Утренница, когда тот волок свои лапы к выходу. Они онемели, став словно каменные, во рту было сухо.

Ночью он просидел на Обзорном Камне, пока на горизонте не начало светать. Только вернувшись в своё гнездо, Лучелап успел немного поспать до восхода солнца. Однако этого не хватило и, когда оруженосец отправился в патруль вместе с Тополем, Утренницей и Крепкобоком, глаза его продолжали то и дело слипаться.

— Принесите мышь! – донесся со стороны палаты старейшин голос Лилии. – Колотун помирает с голоду.

Лучелап нахмурился. Неужели Пернатый не пополнил кучу, как обещал?

— Скоро вернётся патруль Тростника, — отозвалась Утренница. Глашатай уже увёл на охоту Косулю и Тыковку.

Крот вышел из утёсника и остановился подле Лилии, ноздри его вздрагивали.

— Я чую кролика.

Стоило бродяге произнести эти слова, как вересковый туннель на входе заколыхался, и в лагерь вошёл Пернатый. Из его пасти безвольно свисала кроличья тушка. Глаза Лилии просияли.

— Ты как раз вовремя, — проурчала Утренница, указав хвостом в сторону старейшин. Пернатый кивнул и прошествовал через лагерь с добычей в зубах. Вдохнув запах дичи, Лучелап выслушал урчание в своём животе и сонно поплёлся за патрулём.

— Извиняюсь, — бросил Орешник, протискиваясь в вересковый туннель. За ним плотной вереницей проследовали Дымка, Терновница, Лохматый и Песчанник.

— Почему туннельщики не могут дождаться своей очереди, как все воители? – хмуро проворчал себе под нос Тополь, посторонившись, чтобы пропустить их.

Лучелап вскинул голову, надеясь поймать взгляд Песчанника. Прежде чем исчезнуть в кустарнике, отец бросил на него такой взгляд, от которого у оруженосца похолодело на сердце. Он почувствовал рядом мягкий бок Утренницы.

— Почему бы тебе не пробежаться до первой отметки? – предложила она. – Может, хоть немного проснёшься по дороге, — в её голосе слышалось сочувствие.

«Она тоже видела этот взгляд».

— Хорошо.

Бег нисколько не уменьшил бы боль, которая пробудилась в его душе, но Лучелап был благодарен наставнице за заботу. Выбежав на траву, он заметил рыжий кончик отцовского хвоста, скользнувший в кусты.

«Почему у меня не может быть нормальной семьи, которая бы интересовалась моими тренировками и могла мной гордиться?»

Нахмурившись, Лучелап обогнул угол лагеря и помчался к первой метке. Приблизившись к границе с Четырьмя Деревьями, он начал улавливать запахи леса. Почему-то ветер легче доносил их с этой части пустоши, в том числе и резкий запах Гнезда Двуногих, когда дул в нужном направлении. Лучелап остановился, чтобы распробовать воздух. Что-то изменилось: под ароматами ярко-жёлтого утёсника и крохотных вересковых цветков витал настораживающий душок. Шерсть на его загривке поднялась дыбом. Не собака. Он снова принюхался. Пернатый? Может быть, бродяга оставил свой запах, пока охотился? Нет, он другой, но определённо знакомый.

«Я чувствовал его на Совете!»

Сконцентрировавшись, Лучелап принялся перебирать все запахи, которые узнал в ночь Полной Луны. Хвоя? Проточная вода? Ни то, ни другое! Это Грозовое племя!

Лучелап просмотрел вереск. Запах был свежим. Грозовой кот ушёл в этом направлении после рассвета. Нужно сказать Утреннице. Оруженосец развернулся и сорвался в сторону лагеря. Нырнув в заросли колючего утёсника, он выскочил с другой стороны и увидел, что Утренница, Тополь и Крепкобок шли к границе по оставленному им запаху.

— Вторжение! – оруженосец остановился, грудь его высоко вздымалась.

Шерсть Тополя встала дыбом:

— Где?

Лучелап потянул воздух. Ветер уносил запах Грозовых котов к вершине пустоши со склона за его спиной. Оруженосец пригляделся: среди поросли тёмно-зелёного папоротника мелькали толстые пушистые хвосты.

— Повсюду! Это вторжение Грозового племени!

Бросившись вперёд, он пронёсся мимо своего патруля.

— Лучелап! – закричала ему вслед Утренница.

Он оглянулся. Наставница смотрела на него круглыми глазами. Почему она не бросилась вдогонку? Лучелап взобрался на склон и ворвался в папоротники. Запахи Грозовых котов наводнили всё вокруг. Пробравшись сквозь застилающие глаза побеги, он выскочил на открытую поляну и опешил, увидев двух широкоплечих Грозовых воителей, черепахового и серого, спокойно и целенаправленно приближающихся к вершине пустоши в сопровождении двух младших котов.

«Как они посмели так далеко зайти на нашу территорию? И даже не пытаются скрыться!»

Лучелап погнался за ними.

— Хорьки бесчестные! – взвыл он.

Грозовой патруль повернулся и уставился на него. Черепаховая кошка выгнула спину и вытаращила глаза.

— Лучелап! – прозвучал за его спиной вопль Утренницы.

— Я задержу их! – крикнул оруженосец и обнажил когти, чтобы вонзить их в первого попавшегося на пути воителя. За спиной забарабанили шаги. Патруль мчался на подмогу. Ему не придётся сражаться в одиночку. Грозовые коты попятились, прижав уши. Лучелап прыгнул на серого воителя.

— Нарушители! В атаку, племя Ветра!

Глава 15

— Лучелап! — Когти впились в бока оруженосца, и чьи-то лапы с силой дёрнули его назад. — Остановись!

Сбитый с ног, Лучелап упал и со стуком ударился подбородком о землю. Поднявшись, кот оторопело уставился на наставницу:

— Что вы делаете?!

Утренница встретила его взгляд:

— Они вправе здесь находиться.

Лучелап удивлённо моргнул.

— Это дорога к Пещере Лунного камня.

"Кроличья моя голова!"

Оруженосец вспыхнул. Нервно сглотнув, он развернулся и встретился лицом к лицу с Грозовыми воителями.

— Извините, — пробормотал он.

Утренница кивнула в сторону молодых котов:

— Мохнолап и Малиновка, скорее всего, идут к Лунному Камню, чтобы побеседовать со Звёздным Племенем. Так ведь, Рябинка?

Шерсть черепаховой кошки плавно опустилась.

— Верно. Спасибо, Утренница.

Усы серого воителя смешливо дрогнули:

— Я уж было подумал, что нас на клочки порвут.

Лучелап распушил грудку:

— Да я вас мог бы...

Утренница заслонила его, не давая договорить:

— Вы же знаете горячность некоторых оруженосцев, — она склонила голову перед серым котом. — Прости, Вихрегон, если мой ученик вас потревожил.

Из-за Утренницы на Лучелапа выглянул Мохнолап.

— Мы думали, это кролик, — мяукнул он.

Оруженосец отряхнул свою чёрно-белую шёрстку:

— Похоже, у вас в лесу какие-то странные кролики.

— Уж не более странные, чем ты, — фыркнула Малиновка.

— Думаю, вам стоит продолжать свой путь, — твёрдо проговорила Утренница.

Когда она спровадила их взмахом хвоста, подоспели Тополь и Крепкобок. Серый воитель метнул взгляд на Лучелапа:

— Ну как, вам удалось остановить войну?

— С трудом, — пробормотала Утренница.

— У вас очень быстрый оруженосец, — великодушно заметил Вихрегон.

— Это правда, — согласилась Утренница. — Он станет хорошим воителем, когда научится следовать здравому смыслу.

— Я забыл о маршрутах к Пещере, — сказал Лучелап, почувствовав, как поднимается шерсть на его спине, — ясно?

— Ну ладно. Давайте всё же осмотрим границы, — сказал Крепкобок, пожав плечом, и стал спускаться со склона, петляя между побегами папоротника.

Избавившись от пристальных взглядов Грозовых оруженосцев, Лучелап с облегчением последовал за ним. Спустившись к равнине, оруженосец перешёл на бег и вскоре почувствовал, как ветер прижимает к бокам его шерсть и что, ускоряясь с каждым шагом, он играючи нагоняет молодого коренастого воителя. Сильнее выгибая спину и вытягиваясь, через несколько мгновений он нос к носу сравнялся с Крепкобоком и, успокоившись, сбавил скорость. Когда пустошь стала круто уходить к границе с Четырьмя Деревьями, оба кота притормозили. Крепкобок покосился на оруженосца:

— Ты вырос?

— Нет, просто ты уменьшился, — сгримасничал Лучелап.

Сладкий аромат вереска остался позади, и воздух наполнился смолистыми древесными запахами. Когда коты достигли границы с метками, Крепкобок остановился первым. Мгновение спустя, поскользнувшись и на полхвоста заехав на чужую территорию, затормозил Лучелап. Он тут же отскочил назад.

Сквозь деревья едва угадывались силуэты четырёх Больших Дубов.

— Сюда!

Крепкобок повёл его вдоль леса, к ежевичному кустарнику, высыпавшему из-под деревьев близ территории Сумрачного племени. Лучелап резко свернул, избегая укола шипастых ветвей. Хорошо, что на пустоши они растут гораздо реже! Застрять в колючках было бы просто ужасно: пока выберешься, они успеют ободрать с тебя всю шерсть. Оруженосец опасливо понюхал плеть ежевики, боясь, что та может внезапно сорваться и обвиться вокруг его носа. Во рту у него разлился свежий запах хвойной смолы.

«Племя Теней? Здесь и должно пахнуть племенем Теней», — напомнил себе Лучелап. Они были в хвосте от границы. Но запах был совсем свежий, как будто недавно снятый со множества шкур. Лучелап взглянул на Крепколапа: что он скажет? И дёрнул ухом. Он был не готов совершить ещё одну зайцеголовую ошибку. Не так скоро. Может, патруль Сумрачных котов тоже отправился к Лунному Камню? А может, смесь запахов, прилетающих с их территории, просто задерживается в кустарнике? Ведь если бы что-то пошло не так, Крепкобок наверняка бы заметил? Уходя от Четырёх Деревьев воитель забирал в сторону границы с племенем Теней. Лучелап знал, что их лагерь находился ниже по склону, ближе к Гремящей тропе, куда уходила пограничная линия. Однако они оставляли свои метки и с этой стороны, вплоть до конца долины с Большими Дубами. Будучи равнодушным к деревьям и всему лесному, племя Ветра не возражало. Лучелап поравнялся со своим соплеменником:

— Ты ничего не почуял? – вскользь проронил он. – Я имею в виду, там, позади.

— Только ветер, — Крепкобок сделал паузу, увидев на изгибе холма Тополя и Утренницу. – Грозовое племя объявило войну? – крикнул он им.

— Они поняли. Это была наивная ошибка, — ответил Тополь. Хвост его дрожал.

Утренница остановилась рядом с Лучелапом.

— Как граница? – она принюхалась.— Уже начали помечать?

— Нет ещё.

Лучелап осознал, что за мыслями о запахе племени Теней он забыл про свои метки. Оруженосец быстро опрыскал пучок травы и последовал за Крепкобоком вниз по склону. Через несколько шагов он остановился, чтобы оглядеть холмы. Вдали, возле Гремящей Тропы, он различил ставшие мелкими крапинками силуэты Грозовых патрульных. Лучелап поморщился, представив, что расскажут эти два оруженосца по возвращении домой: о зайцеголовом ученике из племени Ветра, который подумал, что они прогулочным шагом идут атаковать его племя.

Вдруг он заметил, что Крепкобок притормозил. Бурый кот нюхал траву, делал несколько шагов и вновь нюхал. Шерсть на его загривке поднялась.

— Что-то не так? – спросил Тополь.

— Я продолжаю чуять Сумрачных котов по нашу сторону границы.

Тополь подбежал и нагнулся к траве. Нос его поморщился. Утренница приоткрыла пасть.

— Я их отсюда чую! – прорычала она. – Сумрачный патруль пересёк её!

— Они зашли не так уж далеко, — сказал Крепкобок, удаляясь вглубь территории. – Здесь запаха нет.

— Зачем им вообще нарушать границы? – спросил Тополь.

Лучелап направил взгляд выше по склону, туда, где росла ежевика.

— Там я тоже чувствовал их запах.

Тополь резко обернулся и уставился на оруженосца:

— Почему ты не сказал?

— Я подумал, что они идут к Лунному Камню, как Грозовые коты.

— Племени Теней не нужно ступать на нашу территорию, чтобы добраться до Лунного Камня! — рявкнул Тополь. – Их лагерь находится по ту сторону Гремящей Тропы, как и Высокие Скалы.

Лучелап нервно сглотнул:

— Там, наверху, было очень много запахов.

Тополь рванул к вершине склона, Утренница помчалась за ним с Крепкобоком на хвосте. Лучелап побежал следом, сердце его выпрыгивало из груди. Что он наделал! Оруженосец догнал соплеменников, когда они начали обследовать заросли. Тополь метался:

— Здесь столько запахов, что и не счесть!

— Почему ты раньше не сказал, Лучелап? – шерсть на спине Утренницы стояла шипами.

— Я не хотел снова ошибиться, — ответил Лучелап, похолодев.

«Что это значит?»

— Огромный Сумрачный патруль перешёл границу, — сказал Крепкобок, уперев нос в землю и уходя вглубь территории, вдоль линии примятой травы. – Они пошли сюда!

— К лагерю! – Тополь пронёсся мимо Крепкобока и исчез в вереске. Утренница пустилась вслед.

— За мной, Лучелап!

Оруженосец устремился за воительницей, рядом мчался Крепкобок. Быстрее, чем сегодня, Лучелап не бегал никогда. Он не слышал ничего, кроме ревущих в ушах ударов сердца. Крепкобок отстал, когда оруженосец ускорился. Тополь и Утренница бежали всего в нескольких шагах от него, петляя вдоль кроличьей тропы между кустами утёсника. Когда они вырвались на открытое место у стен лагеря, внутри прозвенели вопли: болезненный визг, крик ужаса…

Утренница остановилась. Лучелап врезался в неё. Тополь притормозил рядом с воительницей.

— Почему мы встали? – задыхаясь, спросил Лучелап.

Крепкобок догнал их, тяжело дыша.

— Приведи патруль, который охотится возле границы с Речным племенем! – приказала Лучелапу Утренница. – Нам нужен каждый воитель!

— Я хочу драться! – возразил оруженосец. Если бы он не промолчал о первых признаках вторжения, они могли бы остановить Сумрачных котов на пути к лагерю.

— Я пойду, — сказал Тополь и умчался прочь.

— Хорошо, — Утренница посмотрела на Лучелапа. – Готов?

Тот кивнул:

— Готов!

— Вперёд!

С боевым криком Утренница ворвалась в лагерь. Лучелап проскочил за ней, следом Крепкобок. Выскочив на поляну, оруженосец обнажил когти и с ужасом посмотрел вокруг. Поляна кишела рычащими котами. Метались хвосты. Молотили лапы. В воздухе перемешались запахи хвои и крови. В самом центре поляны Камнезуб, глашатай племени Теней, встал на задние лапы, оскалив зубы.

— Бейте их всех! – проревел он, опуская лапы на спину Зверогона. Тот повалился, освобождаясь из захвата, и с шипением вскочил на лапы.

Лучелап смотрел по сторонам, как заворожённый.

— Огибай поляну и выбирай чужаков! – скомандовала Утренница, прежде чем прыгнуть в самую гущу битвы. Когда она исчезла под огромным полосатым котом, Лучелап принялся просматривать края поляны. Элджернон и Бэсс стояли перед детской: пока один из них уклонялся, второй атаковал Сумрачных воителей, как умел. Летунью и Горлицу нигде не было видно, и Лучелап решил, что они укрылись внутри. Рина, припав к земле, стояла на выходе и метила в морду каждому, кто подбирался близко. Мышелап и Зверогон боролись с Сумрачным котом возле пещеры целителя. Зверогон схватил его когтями и оттащил назад. Тот, потеряв равновесие, забрыкался, и Мышелап, с быстротой птицы налетев сверху, вонзил зубы в его заднюю лапу.

— Отличный приём, Мышелап! – крикнула своему сыну Орлянка с противоположного конца поляны. Не переводя дыхания, она нырнула под Сумрачную кошку, и, развернувшись, метким ударом сбила её с ног. Пернатый припал к земле у входа в палату старейшин, шерсть его стояла дыбом. С ним бок о бок стоял Кровоцап. К ним приближались два Сумрачных воителя.

— Что, без бродяг никак? – издевательски ощерился один из них.

Пернатый сделал резкий выпад и отбросил воителя прочь. Кровоцап сбил второго ударом в челюсть, и тот упал, прокатившись по земле.

Лучелап пополз вперёд, сердце его колотилось в самых ушах.

«Огибай поляну и выбирай чужаков».

Он узнал тёмно-серую шерсть Головастика с Совета. Припав животом к траве, Сумрачный оруженосец подкрадывался к Зерновке, которая уже сцепилась с Черепашкой. Та нырнула под воительницей, опрокинув её на спину, и стала избивать ударами в челюсть. Зерновка замолотила лапами, как раненная дичь, пытаясь нащупать её лапы, её мягкий открытый живот. Головастик пригнулся ниже.

«Он собирается напасть!»

Завопив от ярости, Лучелап рванул вперёд. Сумрачный оруженосец вскочил, глаза его округлились, и Лучелап кинулся на него. Головастик отшатнулся, взгляд его сверкал гневом. Зашипев, он вскочил на задние лапы и ударил Лучелапа в челюсть. Боль пронзила тело оруженосца, но ярость удержала его на лапах. Он прищурился и нанёс удар, твёрдо уперев задние лапы в землю. Мимо него прокатилась Зерновка, крепко вцепившаяся когтями в бока черепаховой противницы.

— Ты в порядке? – крикнула она Лучелапу.

Тот уклонился от атаки Головастика и целенаправленным толчком сбил его с ног.

— В полном!

Когда оруженосец упал, Лучелап вонзил когти в его плечи.

— Что-то запахло лягушатиной! – прорычал он, вжимая Сумрачного оруженосца носом в траву.

Внезапно его бок пронзила острая боль. Лучелап вскрикнул, чьи-то лапы потащили его в сторону. Он попытался высвободиться, но цепкие когти снова нашли его.

— Ты пахнешь хуже лягушек! – прошипела ему в ухо Пеплолапка. – Ты воняешь овечьей грязью!

Кошка опрокинула Лучелапа на лопатки и надавила лапами на его живот. Задыхаясь, кот попытался перекатиться, но вскочивший на ноги Головастик уже осыпал его голову шквалом ударов. Лучелапа охватила паника. Он отчаянно замолотил лапами, пытаясь освободиться, но Пеплолапка и Головастик крепко прижимали его к земле. Краем глаза он заметил, как рядом промелькнула чья-то серая шерсть.

— Когда услышишь крик, вставай и размахивай лапами, — велел хриплый голос.

«Крот!»

Бродяга схватил Головастика и оттащил его назад. Оруженосец издал яростный мяв, и Лучелап, брыкнув Пеплолапку, вскочил на лапы. Как только Крот опрокинул Головастика на спину, Лучелап, обнажив когти, налетел на свою обидчицу. Глаза кошки в ужасе округлились, когда оруженосец прошёлся когтями по её морде. Он продолжил размахивать лапами.

— Единственное, чем ты теперь будешь пахнуть – это кровью! – провыл Лучелап. Оттолкнувшись и прыгнув, он приземлился на спину Сумрачной кошки. Она провернулась под оруженосцем и поползла по траве, но Лучелап впился зубами в её плечо. Страшно завопив от боли, Пеплолапка вырвалась из захвата и побежала к выходу. Её опередила Черепашка, распушённый хвост которой быстро исчез в вересковом туннеле.

Тополь через всю поляну гнал полосатого кота. Кровоцап шипел вслед спасающемуся бегством белому воителю, а Зверогон и Утренница выгоняли большую шайку Сумрачных котов.

«Мы победили!» — понял Лучелап. И только оруженосец почувствовал торжество победы, как из Оврага Собраний раздался крик. Он подбежал к краю и взглянул вниз.

Вскочив на задние лапы, Вересковая Звезда всем весом опустилась на Камнезуба, глубоко впившись когтями в его шкуру. Над глазом у предводительницы сочилась кровь, которую она то и дело смаргивала.

— Зачем вы напали на нас? – неистово сотрясая Сумрачного глашатая, спросила она. – Зачем?!

— А что такого? – Камнезуб обмяк под её лапами, глаза глашатая горели ненавистью. – С тем же успехом на этих пустошах могли бы охотиться мы!

Глаза Вересковой Звезды сверкнули:

— Пустоши наши и всегда будут нашими, — она подняла противника на лапы и отшвырнула к краю Оврага. – Беги за своими хорьками-соплеменниками, пока я не порвала тебя в клочья!

Камнезуб вскарабкался наверх, оставляя за собой кровавые следы.

— Вы, кролики! Теперь мы знаем ваши слабые места! – проревел он. – И в следующий раз навсегда выдворим вас с насиженных мест!

И, шипя на наблюдающих за ним котов Ветра, он поковылял из лагеря.

Вересковая Звезда повернулась к своему целителю:

— Осмотри раненных, Ястребок, — она тряхнула головой, обронив алые капли на развороченный песок. Кот двинулся к предводительнице, но та сделала шаг назад. – Я в порядке, — мяукнула она, — начни с остальных.

Тогда целитель развернулся и оглянул поляну.

— Корнелап!

Лучелап завертелся: где же он? И ощутил облегчение, увидев своего друга, который поспешно выбежал из палатки старейшин.

– Здесь все целы! – откликнулся он.

Тут же в лагерь ввалился Тростник:

— Мы избавились от Камнезуба, — глашатай племени Ветра хлестнул хвостом. – Тыковка и Зерновка гонят его до своей территории.

Внезапно из папоротниковых гнёзд послышался отчаянный вой:

— Ястребок! — Кровоцап склонился над Орлянкой. Его любимая неподвижно растянулась на траве. – У неё кровотечение!

— Корнелап! — скомандовал целитель, — принеси паутины и листьев тимьяна! — Он помчался к противоположной стороне поляны и одним прыжком перемахнув через Овраг Собраний. Припав к телу Орлянки, кот обнюхал её бок. – Они задели живот.

Целитель осторожно перевернул светло-рыжую кошку на бок.

Лучелап подобрался ближе и вздрогнул, увидев льющуюся из живота Орлянки кровь. Кошка застонала, глаза её закатились так, что остались видны лишь белки. Кровоцап прижался к её щеке:

— Всё хорошо, Ястребок тебя вылечит.

Зверогон и Облачник неловко встали подле папоротников. Горлица растолкала Элджи и Бэсс:

— Орлянка?

— Что случилось? – Летунья спешила следом, живот беременной раскачивался из стороны в сторону.

Со стороны пещеры старейшин наблюдали Лилия и Колотун, тела их била мелкая дрожь.

— У меня нехорошее предчувствие, — прошептал кот.

Оттолкнув Лучелапа в сторону, Горлица протиснулась к раненой.

— Орлянка! – голос воительницы сорвался, когда она легла рядом с телом подруги.

Корнелап выбежал из пещеры целителя с зажатым меж зубов комком паутины и пучком листьев. Он уронил их рядом с Ястребком и посмотрел на Орлянку.

— Мама?

Глаза кошки закрывались. Кровоцап взглянул на целителя круглыми, как у филина, глазами:

— Ты можешь её спасти?

Ястребок тронул лапой маленький комок паутины.

— Поздно, — тихо пробормотал он, — она потеряла слишком много крови.

— Мама! – Мышелап протиснулся из-за Тополя. – Вставай, мам! Мы победили! – затем, в недоумении, перевёл глаза на Корнелапа. — Что с ней такое?

Ученик целителя встретился с ним затуманенным взглядом и не ответил ничего. За его спиной Орлянка в последний раз дёрнулась и затихла.

— Орлянка! — со стоном Кровоцап прижался своей рыжей щекой к мордочке любимой кошки.

— Мама? – голос Мышелапа наполнялся паникой.

Зверогон подошёл к своему оруженосцу:

— Она погибла, Мышелап, — прошептал воитель.

Лучелап попятился, каждый волосок на его теле дрожал от ужаса. Она не могла погибнуть! Лапы не слушались. Мысль поразила его как молния:

«Почему я не сказал Крепкобоку о запахах?»

Он пятился от своих охваченных горем соплеменников, ужас сковал его живот.

— Это моя вина! – запричитал он. – Это всё моя вина!

Глава 16

Утренница повернулась к Лучелапу:

— Нет, — возразила она, — это вина племени Теней, и ничья больше!

Но оруженосец не слышал слов наставницы. Кровь стучала в его ушах.

«Что я наделал!»

Соплеменники смотрели на Лучелапа, как на помешавшегося. Вересковая Звезда сощурилась:

— О чём ты говоришь, Лучелап?

Оруженосец сделал над собой усилие:

— Я почуял запах племени Теней в колючих зарослях возле Четырёх Деревьев и должен был кому-нибудь об этом сказать, но я промолчал.

— Почему? – последовал вопрос предводительницы.

— Я подумал, что Сумрачный патруль отправился к Лунному Камню, — чувствуя на себе тяжёлые взгляды соплеменников, оруженосец поднял глаза. Краем глаза он заметил, как промелькнула чья-то тёмно-бурая шерсть.

— Ты убил её!

С неистовым криком на него обрушился Мышелап. Лучелап охнул, когда сосед по палате с разгона врезался в его плечо. Боль обожгла нос. Когти рассекли подбородок. Оруженосец поднялся на дыбы, пытаясь оттолкнуть Мышелапа, свирепо полосующего его уши.

— Держи себя в лапах! – сказал Зверогон, хватая своего ученика за загривок и оттаскивая от Лучелапа, который покачнулся, но сохранил равновесие. Мышелап продолжал с яростным шипением размахивать когтями.

— Я никогда не прощу тебя! Ты убил мою мать! – Освободив загривок, он уставился на Лучелапа ненавидящим взглядом.

Вышедший из папоротников Корнелап уткнулся носом в плечо брата. Лучелап отчаянно пытался поймать его взгляд.

— Прости, Корнелап!

Но тот не смотрел на него. Вместо этого он присел рядом с Мышелапом, будто раненный кролик. Сердце оруженосца сжалось.

«О, Звёздное племя! Прости меня!»

— Лучелап? – прозвучал голос Рины. Она выбежала ему навстречу из-за спины Вересковой Звезды и дотронулась носиком до щеки оруженосца. – Ты не виноват, — прошептала кошечка.

— Рина! – окликнула её с противоположного края поляны Бэсс. – Отойди, дорогая. Это не наше дело.

— О, Лучелап! – прошептала Рина, пятясь назад. Глаза её светились сочувствием.

Вересковая Звезда склонила голову:

— Ты совершил ошибку, — проговорила она. – Но вина за смерть Орлянки лежит не на тебе, а на племени Теней.

— Но... — Лучелап попытался возразить, но предводительница отвернулась.

— Нужно вынести Орлянку на поляну, — объявила она соплеменникам, — чтобы достойно с ней попрощаться.

Когда Тополь, Облачник и Зверогон подняли тело воительницы и вынесли его на поляну, Лучелап вжался в стену лагеря, ища в побегах вереска укрытия. Воители опустили Орлянку на траву, и Ястребок подложил под её бока принесённые из пещеры целителя травы. Их пряный аромат скрыл запах смерти. Кровоцап и Горлица устроились рядом с воительницей. Мышелап ходил кругами с потемневшим от горя взором.

— Мой дорогой друг... — сказала Горлица, уткнувшись носом в шерсть Орлянки. – Ты единственная, кто видел Соловушку перед тем, как она умерла. Никто, кроме тебя, не понимал моего горя.

Лучелап хотел бы утешить свою мать, но он никогда не умел этого делать. Сердце его сжалось.

«Она не захочет меня видеть. Её подруга погибла по моей вине».

Над лесом взошло солнце. Ястребок перемещался от кота к коту, осматривая ранения, пока Корнелап, таская необходимые травы, носился к пещере целителя и обратно. Тополь и Зерновка собрали вокруг детской лохмотья утёсника и принялись вплетать его в стены. Наружу выглянула Летунья:

— Сделайте их потолще, — обеспокоенно промяукала она. – Я хочу, чтобы мои котята были в безопасности на случай новой атаки.

Сумрачные коты не проберутся сквозь такие стены, — заверил её Тополь, вплетая меж ветвей ещё один игольчатый стебель.

Крепкобок помогал Ягоднику, Огонь и Колотун загибали рваные побеги, свисавшие поперёк входа в палату. Лиля уселась поудобнее и отдавала приказы:

— Вплети немного вереска, чтобы было помягче, — проскрипела она. – Каждый раз, как я забираюсь внутрь, иглы утёсника обдирают мне спину.

— Лучелап?

Голос целителя застал его врасплох. Оруженосец поднял глаза к небу: солнце вышло из зенита и клонилось к горизонту. Как долго он просидел тут в одиночестве?

— Что? – опустошённо мяукнул он.

— Я должен осмотреть твои раны, — засуетился Ястребок – Встань, чтобы я взглянул на них.

— Не стоит! — Лучелап уставился в землю. Царапины, оставленные Головастиком и Пеплолапкой саднили, но казались комариными укусами по сравнению с теми, что оставил на его морде Мышелап. – Мои раны не имеют значения.

— Не будь зайцеголовым! – буркнул Ястребок, присаживаясь рядом с ним.

— Но я убил её! – прохрипел Лучелап.

— Ты наполовину обученный оруженосец. Безопасность племени лежит не на плечах таких, как ты! — отрезал целитель. – В патруле были другие коты. Кто-нибудь из них винит себя?

Оруженосец оглянул лагерь, остановив глаз на Крепкобоке, который просматривал кучу с добычей.

«Он не почуял запахов племени Теней. Но это сделал я. И я должен был ему сказать».

Ястребок обнюхал царапины вокруг ушей оруженосца, и тот вздрогнул, когда целитель задел открытую рану.

— Корнелап! – крикнул тот через всю поляну. – Неси щавель и календулу.

Лучелап попытался поймать взгляд ученика, метнувшийся в их сторону, но друг только кивнул и направился к пещере целителя. Заговорит ли он с ним когда-нибудь снова?

Как только Ястребок ушёл, и травы начали понемногу успокаивать боль, Лучелап плотнее подоткнул под себя лапы. Кровоцап и Горлица до сих пор лежали возле тела Орлянки, а Мышелап ходил кругами, пока остальные собирались на краю поляны, ожидая начала ночного бдения. Лучелап проводил солнце за вересковую стену и глубже вжался в кустарник, с облегчением почувствовав, как его поглотила тень. Вдруг вересковые ветви задрожали, и Лучелап замер. Кто-то входил в лагерь. Он резко обернулся. Первым из верескового туннеля показался Орешник. За ним — Песчанник, Дымка, Лохматый и Терновница. Глаза воителей округлились: на поляне, окрашенной в зловещий красный цвет, тут и там были разбросаны вырванные пучки травы и сломанные стебли утёсника. Терновница распушилась.

— Это что, Орлянка? – кошка рванула через поляну и, остановившись, уставилась на тело мёртвой воительницы. – Что случилось?

Из детской, весь покрытый обрывками листьев, выбежал Тополь:

— Нас атаковало племя Теней.

— Разве ты не чувствуешь их вонь? – спросил Тростник, выскочив из Оврага Собраний. – Здесь, наверное, всё племя побывало.

Вересковая Звезда вышла из пещеры и, обогнув край Оврага, остановилась возле своего глашатая.

— Досадно, что вы не вернулись раньше, — тихо мяукнула она туннельщикам.

Песчанник дёрнул ухом:

— Горлица?

Лёжа возле погибшей, чёрно-белая кошка подняла голову:

— Я в порядке, — голос её сорвался.

Мышелап хлестнул хвостом:

— Моя мать мертва, и всё из-за Лучелапа!

Песчанник поднял глаза:

— Лучелапа? Как это?

Подрагивая крылышками носа, он заглянул в тень и остановился, обнаружив сына. Взор его потемнел. С тяжёлым сердцем Лучелап отвернулся.

«Теперь он ненавидит меня ещё больше».

— Мышелап, — сказал Тростник, выступив вперёд, — перестань винить Лучелапа в том, что натворило племя Теней. Вы соплеменники. Преданность племени – это преданность друг другу.

— Но...

— Песчанник, Лучелап не виноват. В Мышелапе попросту говорит горе, — перебила Вересковая Звезда, не позволив оруженосцу возразить.

Лучелап сглотнул ком в горле. Так ли это? Никто, кроме Ястребка, не подошёл к нему за весь день. Неужели всё племя горевало, как Мышелап?

— Летунья! – Орешник вприпрыжку понёсся к детской.

Королева протиснулась в проём палатки и, вывалившись на траву, прижалась к его щеке. Орешник засуетился вокруг неё:

— Ты не ранена?

— Со мной всё хорошо, — заверила Летунья. – Бэсс и Элджи защищали детскую вместе с Риной.

Кошка благодарно кивнула бродягам, которые на противоположном конце лагеря убирали с окровавленной травы куски вереска и утёсника.

— Мне так жаль, что я не защитил тебя, — мучился Орешник.

Зверогон подошёл к телу Орлянки.

— Нам тоже, — он с удивлением посмотрел на бурого воителя. – В нужный момент туннельщиков вечно нет рядом, — прошипел он.

Вперёд вышел Тростник:

— Мы должны перестать винить в этом друг друга.

— Мы здесь не при чём! — ощетинился Лохматый.

— Где вы были, когда мы защищали наше племя? – вздёрнул подбородок Облачник.

— Мы копали туннели, чтобы в сезон Голых Листьев вам было, что есть! – огрызнулась Терновница.

Хвост Тополя вздрогнул:

— Кому будут нужны ваши туннели, если племя Теней выгонит нас из дома?

Песчанник сощурился:

— Если бы вы позволили нам копать нужные туннели, они могли бы принести пользу при нападении!

— Ты о туннеле к ущелью? – Тополь обнажил клыки. – И как бы он помог нам сегодня?

— Стал бы путём к отступлению, — прорычал Песчанник.

— Куда? – с вызовом бросил воитель. – В Речное племя?

— Мы могли бы скрыться в туннеле. Он вместит нас всех.

— Ты предлагаешь нам покинуть лагерь и побежать прятаться? – сказал Тополь, принимая боевую стойку. – Ты воитель или кролик?!

Лучелап приготовился к худшему. Племя раскалывалось на части!

Глава 17

Оруженосец услышал шаги за спиной и, почуяв Пернатого, поднял глаза. Бродяга проскользнул меж вересковых ветвей и встал рядом.

— Тяжёлые времена, Лучелап, — прошептал он.

Почувствовав хоть какую-то поддержку, оруженосец придвинулся к бурому коту.

Вересковая Звезда втиснулась между Облачником и Песчанником:

— Трагедия не должна посеять среди нас раздор, — сказала она. — Мы племя Ветра, сильное племя! И благодаря боевым навыкам наших гостей, — она поклонилась Бэсс и Элджернону, — мы в безопасности. Если бы не они, мы могли бы лишиться своего дома.

— Да что ты говоришь? — оскалился Орешник. — То есть без них мы бы проиграли племени Теней?

Предводительница твёрдо встретила его взгляд.

— Половина воителей была в туннелях. Это сделало нас уязвимыми.

Лучелап нервно сглотнул. Её слова походили на открытый вызов туннельщикам! Сидевший рядом Пернатый навострил уши.

— Сегодня нам повезло, что в лагере оказались Гости, — продолжала Вересковая Звезда, — но придёт время, и они уйдут. Что случится, если племя Теней нападёт в тот самый момент?

Глаза Терновницы стали круглыми, как две луны:

— Хочешь сказать, мы должны прекратить туннелирование?

Заметив, как хвост отца заметался по траве, Лучелап ощутил нервное покалывание в подушечках.

— Нет, — ответила предводительница, — но нужно отправлять в туннели меньшие патрули и уделять больше внимания вашим наземным умениям.

Песчанник вздёрнул подбородок:

— То есть навыков, которыми мы владеем, недостаточно для защиты племени?

— Чем большими силами мы будем располагать, тем лучше, — предводительница опустила глаза на Орлянку. – В любом случае, сначала нужно помириться, и как единое племя проводить нашу соплеменницу.

Вересковая Звезда легла и дотронулась носом до её рыжей шерсти. К ней присоединился Тростник. Когда всё племя собралось возле погибшей воительницы, Лучелап вылез из вереска и подошёл к ним. Втиснувшись рядом с Горлицей, он уткнул нос в шерсть Орлянки и почувствовал под залитой кровью шкурой её окаменевшее тело. Оруженосец прижался к Горлице, вдохнув её тёплый запах.

— Мам? — шепнул он.

"Прошу, скажи, что всё будет в порядке".

Но та только сильнее зарылась в шерсть Орлянки. С болью в сердце Лучелап зажмурил глаза.

— Да что это за туннель такой? — послышался из темноты шёпот Пернатого.

Ему ответил голос Песчанника:

— Мы потратили на него половину сезона Голых Деревьев и весь сезон Новых Листьев, — прорычал он. — Теперь придётся забросить.

— Почему? — в голосе Пернатого звучало любопытство.

— Дурацкое наводнение испугало одного из оруженосцев.

Лучелап вздрогнул:

"Одного из оруженосцев? Это всё, что я для тебя теперь значу?"

— А зачем вы рыли там туннель? — продолжал Пернатый.

— Чтобы иметь тайный маршрут к реке.

— Цыц! – шикнула Жаворонница. – Вообще-то мы на погребальной церемонии!

Трава позади Лучелапа колыхнулась, и Песчанник присоединился к соплеменникам.

Оруженосец опустил голову на плечо матери. Даже если Горлица не знала, что он здесь, то всё равно согревала его своим теплом. Зарывшись в её шерсть, котик почувствовал, как усталость, вытесняя печаль, медленно склоняет его ко сну.

Тело Орлянки пошевелилось, и Лучелап проснулся. Подняв голову, он сонно заморгал. Небо понемногу светлело, и из-за вересковой стены чуть брезжил рассвет. Тело погибшей воительницы волокли старейшины.

Рядом шевельнулась Горлица:

— Можно помочь вам с похоронами? — спросила она, поднявшись на лапы.

— Ещё как мож-жно, — выдохнул Огонь, присев, пока Ягодник и Лилия водружали Орлянку ему на спину.

На месте Горлицы оказалась холодная пустота, и Лучелап встал. Раны оруженосца снова саднили, а лапы закоченели от росы. Кровоцап и Облачник оттеснили его назад, пропуская старейшин с Орлянкой к выходу. Вересковая Звезда склонила голову, когда они проходили мимо:

— Храни её Звёздное племя, как это делали мы, — прошептала она.

Бродяги стояли у стены лагеря, мрачные и исполненные скорби. Только глаза Пернатого, провожавшие удаляющихся старейшин, поблескивали чем-то вроде любопытства.

Лучелап услышал шёпот Утренницы:

— Иди, отдохни в своей палатке…

Он обернулся и встретил мягкий взгляд наставницы.

— Ты, наверное, устал.

— Если честно, я проспал всю ночь, — виновато переступил лапами оруженосец. Выходит, ему полагалось бодрствовать?

— Значит, идём тренироваться, — взмахнула хвостом Утренница. — Церемония окончена, так что можем заниматься обычными делами.

Воительница направилась к выходу, и Лучелап последовал за ней. Хорошо, что она не спросила его о самочувствии. Бойкий тон наставницы взбодрил его, как порыв ветра. Они проследовали мимо Песчанника и Пернатого, которые разговаривали, сблизив головы. Глаза воителя заинтересованно блестели. Лучелап прислушался.

— Говоришь, Вересковая Звезда запретила туда спускаться? — спросил бродяга.

— Да, — прошептал Песчанник.

Лучелап замедлил шаг и сел, притворившись, будто ищет клеща на хвосте. С чего это Пернатый так заинтересовался туннелем?

— Какая расточительность, — прошептал тот.

— Все труды насмарку, — кивнул Песчанник.

— Ты, кажется, гордишься этим туннелем?

— Я знаю его как свои пять подушечек, — гордо заявил воитель.

— Значит, ты-то можешь спуститься туда? — рассудил Пернатый. – Кто лучше тебя может знать, какие места безопасны, а какие лучше обходить стороной?

— Вот именно! — фыркнул Песчанник. — Каждый шаг я прокапывал собственными лапами.

Лучелап выпрямился. Что он замышляет? Неужели туннели — это всё, что его интересует? Он мнит себя особенным только потому, что умеет копать! Кролики тоже умеют копать! И в них нет ничего особенного. Распушённый от раздражения, Лучелап выскользнул из лагеря и побежал за Утренницей. Мысли роились в его голове. Может, Вересковая Звезда права, и племени нужны не туннели, а воители, способные сражаться?

Когда они добрались до тренировочной площадки, солнце поднялось над лесом и проливало свет на траву. Забравшись в шёрстку Лучелапа, оно согрело оруженосца и облегчило боль.

— Утренница? — окликнул он наставницу, останавливаясь у края поляны.

— Что? — оглядываясь, спросила кошка.

— Нам вообще нужны туннельщики?

Та поколебалась, прежде чем ответить.

— Это часть нашей традиции, — наконец вымолвила воительница. — Она требует значительной храбрости и умений, которыми располагает только племя Ветра.

— Значит, это делает нас особенными? — продолжал Лучелап.

— Да.

— Но какой от них прок? — напрямую спросил оруженосец. — Какой смысл возиться под землёй, когда все битвы происходят здесь, на поверхности? — сказал он, указав взмахом хвоста на бесконечные просторы пустоши.

Утренница дёрнула ухом:

— Оставим Вересковой Звезде право решать, нуждается племя в туннельщиках или нет.

Лучелап ощутил укол разочарования. Наставница не ответила на его вопрос.

— Давай, всего кружок! — Утренница взмахнула хвостом, и оруженосец ускакал прочь. — После битвы почувствуешь скованность, так что не рви, — крикнула она вдогонку.

Наставница была права. Боль пронзила его тело, и Лучелап напрягся, но не сбавил темп. Бег успокаивал мысли и заставлял забыть обо всем на свете, так что оруженосец лишь прибавил ходу. Задевая одним боком вереск, он очерчивал по траве самый широкий круг, какой мог.

С дальнего края дистанции Лучелап заметил, как чей-то кремовый силуэт выскользнул из вереска и остановился возле Утренницы.

«Элджернон».

Он помчался быстрее, недоумевая, что бродяга делает в тренировочной зоне.

— В лагере всё нормально? — спросил оруженосец, останавливаясь в хвосте от Утренницы и Элджернона.

— Конечно. Я просто пришёл посмотреть, что вы делаете, — громко проурчал кот. — Надеюсь, не возражаешь.

— Нет, конечно, — пожав плечами, ответил Лучелап. Он заглянул за спину бродяги. Может, Рина тоже придёт?

— А где остальные?

— Рина и Бэсс присоединились к охотничьему патрулю, — ответил Элджернон, – Крот захотел поохотиться в одиночку.

— А Пернатый?

— Ушёл с Песчанником, — промяукал кот. — Они много говорили о каком-то туннеле, который ведёт к реке.

Лучелапа охватило сочувствие. Бедняга Пернатый. Когда они спустятся под землю, Песчанник все уши ему прожужжит о своих способностях, о том, как слышать кроликов на другом краю пустоши, и что нельзя оставлять своего напарника в беде.

Он поглядел на Утренницу:

— Может, потренируем боевые приёмы? На случай новой атаки.

— Ладно, — угрюмо мяукнула наставница, — но, надеюсь, они тебе не понадобятся.

К концу занятия Лучелап чувствовал себя на порядок лучше. Он собирался стать лучшим воителем, какого видело племя Ветра! Пока Песчанник копается в этих грязных норах, он будет защищать свой дом.

"Я отомщу за смерть Орлянки, — оруженосец сжал когти и представил, как отбрасывает тело Сумеречного воителя на глаза у его соплеменников. — И тогда буду прощён".

— Поохотимся? – с клокотанием в голосе спросил он, желая почувствовать под своими когтями плоть. — Куча с добычей пустует.

Но Утренница была увлечена беседой с Элджерноном, который, посмотрев их тренировку, теперь раскинулся на траве и грелся в лучах солнца.

— Значит, ты жил с Двуногими? — спросила Утренница, наклоняясь ближе к бродяге. — Каково это?

— Двуногие — забавные создания, — ответил тот.

— Утренница! — перебил Лучелап. – Может, поохотимся?

— Ты начинай, — сказал воительница, взмахнув хвостом, — а мы присоединимся позже.

Лучелап пожал плечами и направился вверх по склону.

— Норы в утёснике давно никто не проверял, — крикнула ему вслед наставница. — Там должно быть полно дичи!

— Отлично! — отозвался Лучелап, пробираясь сквозь вереск. — Увидимся!

Следуя старой кроличьей тропой, он вышел из кустарника на вершине холма. Земля убегала вниз, мимо зарослей утёсника, а затем выравнивалась и обрывалась на краю утёса. Лучелап смутно мог различить ямы, где кроличьи норы были прорыты у самой поверхности, и припустил в ту сторону. Земля под его лапами отзывалась то глухо, то звонко, то глухо, то опять звонко.

"Туннели, — Лучелап фыркнул. — Дурацкие туннели".

На подходе к ущелью он подобрался, ступая легко, чтобы не спугнуть кроликов, которые могли пастись возле нор. Должно быть, сейчас он находится у вершины пресловутого туннеля. Там ли Песчанник мучает своего несчастного компаньона? Он остановился, ощутив под лапами дрожь земли.

«Неужели они копают?»

Оруженосец припал к земле, пытаясь животом ощутить колебания. Шерсть дыбом поднялась на его спине. Глубоко под землёй оруженосец почувствовал рокот.

«Туннель рушится!»

Охваченный страхом, Лучелап рванул к норам. Через один из ходов можно было услышать, что происходит внизу. Не мог же Песчанник сознательно подвергнуть Пернатого опасности? Он слишком опытен, чтобы завести новичка в ненадёжный туннель! Лучелап притормозил и остановился. Взгляд его заметался от норы к норе. Наконец он засунул голову в одну из них и услышал рёв. Земля задрожала под его лапами. Лучелапа сковал ужас. Тут он услышал за спиной скрежет когтей. Оруженосец развернулся и увидел, как из кроличьей норы, весь в грязи, выскочил кот. Под заляпанной шерстью Лучелап различил глаза бродяги.

— Пернатый!

Лучелап заглянул за его спину, ожидая, что следом выскочит Песчанник. Но услышал лишь грохот рушащихся пластов почвы, которые раздавливали воздух, свет и всё, что оказывалось под ними...

— Где отец? — уставился на бродягу Лучелап. — Он был с тобой?

Пернатый заглянул в нору. Его бока вздымались.

— Я потерял его.

— Потерял?! — не поверил своим ушам оруженосец. — Ты оставил его?!

— Слишком много воды, — задыхаясь, выпалил Пернатый. — И грязи...

— Нельзя оставлять напарника под землёй!

На горизонте показалось движение. К ним направлялись Утренница и Элджернон.

— Пернатый! Ты весь мокрый! — шерсть кремового кота встала дыбом. – Всё в порядке?

— Я должен найти отца! — Лучелап оттолкнул бродягу и нырнул в туннель. Тьма поглотила его со всех сторон. Ноздри заполнил мерзкий запах почвы и речной воды. Он рванул вперёд, прижав уши от оглушающего рокота. Мысли его смешались. Врезаясь сначала в одну стену, затем в другую, он продолжал слепо бежать, охваченный паникой.

— Отец!

Крик эхом отозвался в темноте. Тем временем почва вокруг становилась всё более и более рыхлой. Туннель сужался, и Лучелапу пришлось копнуть. Перелезая через груду земли, он почувствовал, что протискивается в узкую щель.

— Отец! — Почва вокруг превратилась в грязь, и вот он уже полз по туннелю, словно змея. — Где ты?! — Рокот делался громче: земля всё ещё двигалась. — Я иду!

Лучелап отчаянно пытался протиснуться дальше, молотя задними лапами и проталкивая своё тело вперёд. Вдруг оглушающий грохот настиг оруженосца. Пол туннеля вздыбился под его лапами, вода забила пасть комьями грязи. Последним, что он ощутил, был ужас. Затем мир провалился в темноту.

Глава 18

Боль привела Лучелапа в чувство. Влачимый задом наперёд, оруженосец врезáлся в камни, которые били его в живот, обдирали лапы и морду. Кто-то вытаскивал его из туннеля. Лучелап изогнулся и попробовал нащупать лапами пол, но чьи-то когти, впившись в его бока, только сильнее потянули оруженосца. Внезапно он оказался на мягкой траве. В легкие Лучелапа ворвался свежий, сладкий воздух, который тот принялся жадно глотать.

— Что случилось? – он закашлялся, сплёвывая грязь. – Это Звёздное племя?

Лучелап попытался вспомнить, что происходило до того, как его накрыла тьма, но обрывки происходящего слишком стремительно вились в его голове, и мышление напоминало ловлю бабочек на ветру. Он почувствовал мягкое прикосновение к своему плечу.

— Всё хорошо, теперь ты в безопасности, — Утренница присела рядом, — Лохматый тебя вытащил.

— Вытащил откуда? – Лучелап сделал усилие и сел. Утренница взволнованно обнюхала его.

— Ты ничего не сломал?

Боль от порезов жалила шкуру оруженосца, но он мог шевелить всеми лапами.

— Я в порядке.

Лохматый расхаживал перед ним, грязная шерсть туннельщика из коричнево-белой превратилась в сплошь бурую.

— Это мы ещё посмотрим, — сказал он, взглянув на Лучелапа. – Эти порезы и ссадины нуждаются в осмотре. Для тебя может быть опасна подземная грязь. Инфекция развивается быстро.

— Тихо, — хвостом отмахнулась от него Утренница, — он и без того порядочно напуган.

«Напуган? — лапы Лучелапа подломились, и он рухнул на бок. – С чего бы я испугался?»

Он видел расплывающуюся фигуру Элджернона, который сидел чуть поодаль, и лежавшего рядом Пернатого. Короткая шерсть бродяги выглядела всклокоченной и грязной.

«Выходит, мы оба были под землёй?»

Запятнанная шкура Дымки показалась из кроличьей норы. Элджернон встретился взглядом с воительницей.

— Ну как?

Та отрицательно покачала головой.

— Мой отец, – мысли Лучелапа прояснились в один момент. Вот из-за чего он оказался в туннеле. – Где он?

Лохматый остановился. Его потемневший взгляд не предвещал ничего хорошего. Он повернулся к Терновнице, которая вылезла из соседней норы.

— Тебе удалось пробраться? – спросил туннельщик.

Терновница покачала головой:

— Мы упёрлись в камень. Орешник не оставляет попыток, но окопать этот пласт невозможно.

Сердце Лучелапа начало бешено скакать.

— Если он всё ещё внизу, вы обязаны его спасти! – выпалил оруженосец.

Терновница направилась ему навстречу.

— Мы пытались, Лучелап, но вся система туннелей рухнула. Вода в каждой ветви, крыши продолжают обваливаться, — она подошла вплотную, смаргивая мокрую глину. – Ещё один мышиный шаг — и ты бы тоже утонул.

Лучелап замер:

— Что значит «тоже»?

Терновница отступила:

— Мы не нашли его тело, но шансов выжить у Песчанника не было.

— Нет! – вскрикнул Лучелап, отчаянно пытаясь подняться. Тело его била дрожь.

— Мы больше ничего не можем сделать, — сказал Лохматый, обменявшись с Дымкой скорбными взглядами.

— Мы испробовали всё, чтобы найти его, — прижав уши, промяукала кошка. – Он навсегда погребён внизу.

— Может быть, Пернатый сможет помочь! – сказал Лучелап, в надежде уставившись на бродягу. Тот поднял свою измазанную в глине голову. – Где ты в последний раз видел моего отца? – принялся расспрашивать его оруженосец, — Сможешь отвести туда туннельщиков?

— Туннели обрушились, — напомнил ему Лохматый.

— Но если бы вы знали, где искать, то могли бы прокопать новый, — не унимался Лучелап. – Я готов копать собственными лапами!

Утренница силой уложила его обратно.

— Лучелап, — мягко промяукала она, — если его не смог найти Лохматый, то это не под силу никому. Песчанник теперь со Звёздным племенем.

Шерсть Лучелапа встала дыбом, ярость разлилась в его груди. Он в гневе уставился на Пернатого:

— Почему ты бросил его?! Ты должен был оставаться с ним! Неужели ты не знаешь, что это закон? Туннельщик никогда не оставляет напарника!

Пернатый вскочил на лапы:

— Я не туннельщик. У меня нет напарников. Ни под землёй, ни на земле, — его взгляд похолодел. – Мне повезло, что я выбрался. И я ничем не мог помочь Песчаннику. Из нас двоих только он был обучен и совершил ошибку, поведя туда меня. Он знал, что это могло быть слишком опасно.

Лучелап опешил. Теперь Пернатый во всём винил отца? Он оглядел туннельщиков, в поисках поддержки. Как смел этот бродяга сваливать на его отца вину за несчастный случай?

— Лохматый? – прохрипел Лучелап.

Старый туннельщик смотрел на свои лапы.

— Песчанник отвечал за своё безрассудство, — пробормотал он.

— Вы хотите сказать, что это его вина?

Лохматый избегал его взгляда.

— Идём, — буркнул он. – Покажем тебя Ястребку. Твои раны нуждаются в осмотре.

Утренница сунула нос под бок оруженосца и подняла его на лапы. Элджернон поспешил подставить ему своё плечо. Наставница поддержала его с другой стороны, и Лучелап, пошатываясь, заковылял вперёд.

На вершине холма к нему начали возвращаться силы, но дыхание было всё так же сбивчиво. Лучелап остановился и вновь откашлял грязную воду, затем направился дальше, благодарный Утреннице и Элджернону за помощь. За спиной он слышал шаги и, оглянувшись, увидел Пернатого, которого поддерживал старый туннельщик. Лучелап тихо зарычал. Как он мог помогать коту, погубившему своего напарника?

Когда Лучелап устало ввалился в лагерь, Тополь остановился и удивлённо посмотрел на заляпанных грязью котов.

— Ну что?

— Вы нашли его? – спросила подоспевшая из детской Горлица.

Лучелап посмотрел на мать пустыми глазами.

— Нет, — ответила за него Утренница.

— Песчанник! – скорбно взвыла воительница, рухнув на землю. Летунья тут же подбежала к ней.

Лучелап закрыл глаза:

— Он погиб, — прошептал оруженосец. Лапы вновь подогнулись, как будто глина вновь прибила его к земле. Он вспомнил удушающую тяжесть почвы и воды, и представил, как отец борется с наводнением, как набирающие силу потоки сбивают его с лап, прижимая в темноте ко дну туннеля и лишая воздуха; как в его лёгких застывает беззвучный крик, как колотится на разрыв сердце.

— Лучелап, – над ним склонился Ястребок, – проглоти это.

Почувствовав пряный запах трав под своим носом, он машинально слизнул зелёные листья, которые целитель положил возле его рта.

— Принеси ещё тимьяна, Корнелап, — кликнул своего ученика Ястребок. – И несколько компрессов, которые мы приготовили для раненых.

— Ты в порядке, Пернатый? – прозвучал неподалёку обеспокоенный голос Бэсс. Лучелап открыл глаза и увидел, как чёрно-белая кошка кружила вокруг бурого бродяги. Рина обнюхивала его грязную шерсть.

— Жить буду, — сказал тот, отряхиваясь и забрызгивая их грязью.

Ястребок повернулся:

— А всё, что нужно Пернатому – это хорошенько помыться, — проворчал целитель. – Надеюсь, вы ему поможете.

Он повернул Лучелапа на бок и принялся обнюхивать его порезы.

— Великое Звёздное племя... Что с ним стряслось?

— Мне пришлось вытаскивать его волоком, — отозвался Лохматый.

— Он порядком потрёпан, — пробормотал Ястребок, – но глубоких ран нет.

Лучелап заслышал приближающийся топот лап. Рядом с Ястребком приземлился пучок трав.

— Как он? – спросил голос Корнелапа.

— Поправится.

Ястребок начал втирать травяную кашицу в рану на подушечке оруженосца. Тот сморщился от боли, но не пошевелился.

— Сходи, вымочи в ручье мха, — сказал Ястребок своему ученику. – И побольше. Хорошенько его отмоешь.

Голос целителя слился в сплошной гул и начал пропадать. Темнота поглотила Лучелапа. Ястребок с силой пихнул его:

— Не пропадай. Ты пережил шок. Отоспишься позже.

Целитель начал сильнее прижимать травы к его ранам. Боль не давала Лучелапу терять сознание.

— Они заживут, не успеешь глазом моргнуть, — заверил Ястребок. – Только нужно тебя отмыть, — целитель подвинул к Лучелапу ещё пряного тимньяна. – Жуй. Это поможет.

Лучелап слизнул очередную порцию измельчённых листьев и принялся жевать. Мысли его постепенно начинали проясняться. К тому времени, как вернулся Корнелап, он уже был в состоянии повернуться и наблюдать, как тот промакивает мхом его шерсть.

— Я сожалею о Песчаннике, — Корнелап не поднимал глаз от работы.

— А я сожалею об Орлянке, — мяукнул Лучелап.

Ученик целителя не ответил, продолжая мыть его шерсть. Долгие прохладные поглаживания действовали успокаивающе и облегчали боль.

— Хочешь поесть? – когда Корнелап удалился, чтобы отжать грязный мох, Рина перебралась через травяную кочку и села рядом с Лучелапом. – Ты не ел весь день, — сказала она, махнув хвостом в сторону кучи, доверху заваленной свежей дичью.

Лучелап покачал головой:

— Спасибо, но я не голоден.

— Тогда могу просто посидеть с тобой, — предложила Рина.

Лучелап отказался. Он не желал ничьей компании. Горе осело глубоко внутри, недоступное постороннему прикосновению. Он видел, как, сидя возле детской, остекленевшими глазами уставилась в пустоту Горлица. На мгновение Лучелап понял, почему его мать всегда казалась такой отрешённой. Гораздо проще было забыться: в такие моменты горе по Соловушке оставляло её. Теперь Лучелап желал того же.

— Мне лучше побыть одному, — пробормотал он.

— Ты уверен? – Рина наклонилась ближе, обдав его нос запахом крольчатины.

— Уверен.

Он смотрел вслед кошечке, пока та уходила к Охотничьим Камням, где Бэсс, Эджернон и Крот суетились вокруг Пернатого, подтыкая траву под его бока. Бэсс вытащила из-под камня кусок мха и подложила под его плечо.

— Так удобнее?

Немного поёрзав, Пернатый промурлыкал:

— Гораздо лучше.

Лучелап тихо зарычал. Злость была приятнее горя.

Он наблюдал за солнцем, медленно утопающем в вереске, и за Утренницей, на чьей шерсти играли последние красновато-розовые лучи. Воительница приближалась к Лучелапу. В пасти её раскачивалась мышь. Утренница остановилась возле оруженосца и бросила дичь у его лап.

— Ты должен что-нибудь съесть, — промяукала кошка.

«Неужели они думают, что после потери отца у меня есть аппетит?»

— Я уже говорил Рине, что не голоден, — проворчал Лучелап.

— Со временем боль уйдёт, — попыталась успокоить его Утренница.

Лучелап в гневе уставился на неё:

— Никуда она не уйдёт! – огрызнулся оруженосец. – Я никогда не буду счастлив. Так решено в Звездном племени. Лучше бы они забрали меня, а не Соловушку, — взгляд его метнулся в сторону Горлицы. – Наверное, если бы моя сестра была жива, Песчанник бы не погиб.

Утренница остолбенела.

— Не говори такого!

— Я всё сделал неправильно, — прорычал Лучелап. – Если бы я настоял на том, чтобы стать оруженосцем туннельщика, Песчанник взял бы с собой меня. Я не Пернатый, и точно бы не оставил его в беде.

— Ты ослеплён горем, — сказала Утренница, поднимаясь, — и не можешь судить здраво. Я проведаю тебя позже, когда ты немного отдохнёшь.

Она ушла и села возле Кровоцапа и Тыковки, но обеспокоенный взгляд её то и дело метался в сторону Лучелапа. Ветер донёс слова кремовой воительницы:

— Песчанник вообще не должен был заводить Пернатого в туннель.

Лучелап сел.

— Вересковая Звезда говорила, что там опасно, — согласился Кровоцап.

Лучелап обнажил клыки, глядя на рыжего воителя.

— Пернатый сам завлёк его туда! – прошипел он на всю поляну. – Этот любопытный бродяга вился бы вокруг до тех пор, пока не добился своего! А затем просто оставил его там умирать! – от ярости его бросало в дрожь.

На другом краю поляны поднялся Пернатый.

— Послушай, мне жаль, что твой отец погиб, но он уверял, что мы в безопасности, хотя это было не так. Откуда я должен был знать, что случится? Я не туннельщик. Я поверил ему. Когда разлилась река, у меня не было времени его спасти. Я сам едва унёс лапы.

— Если ты успел спастись сам, значит, у тебя хватало времени, чтобы спасти его, — прошипел Лучелап. – Но ты просто сбежал!

— Довольно! – Вересковая Звезда вскочила на лапы и вышла на середину поляны. – Племя повидало слишком много горя этой луной. Ступай в своё гнездо, Лучелап. Слова ничего не изменят.

Оруженосец встретил её взгляд, его трясло от злости.

— Ступай! — повторила Вересковая Звезда.

Лучелап оглядел своих соплеменников. Вся поляна уставилась на него, застыв от ужаса. Облачник замер с дичью по рту. Зрачки Лилии округлились. Рядом застыл Огонь. Потрясённые Крепкобок, Зерновка и Косуля, не сводя с него глаз, поочерёдно моргали, сидя в ряд, словно воробьи на ветке. Мышелап сощурился, а Корнелап неподвижно сидел у пещеры целителя.

Размахивая хвостом, Лучелап развернулся и побрёл в свою палатку. Он забрался в гнездо, накрыл лапой нос и погрузился в глубокий сон. Оруженосцу вновь мерещилось, что глина сдавливает его тело, чавкая в шерсти, вновь вода несла его сквозь нескончаемые туннели, и в редких лучах света, пробивавшихся сквозь отверстия в крыше, он видел Песчанника, зовущего на помощь, которого тут же сбивал новый поток воды.

— Лучелап? – его уха коснулось чьё-то дыхание. Оруженосец рывком поднял голову, и Корнелап отшатнулся, уворачиваясь. – Как ты?

За его спиной, сквозь окно в ветвях утёсника, Лучелап видел лагерь. Кочки на поляне серебрились при луне.

— Пора вставать?

— Нет ещё, — ответил Корнелап, забираясь в его гнездо. Лучелап почуял запах мази, — Я просто хотел наложить другие травы, — сказал он. – Ястребок беспокоится об инфекции.

Лучелап расслабился и отклонился назад, позволив Корнелапу натереть свои раны густой травяной пастой.

— Мне снились кошмары, — мяукнул он.

— Это пройдет, — ответил Корнелап, избегая его взгляда.

— Я не хочу засыпать, — при воспоминании о своих снах он напрягся.

— Тебе нужно отдохнуть, — Корнелап звучал очень отрешённо. Даже в полутьме Лучелап видел, что глаза друга были подёрнуты усталостью. Он всё ещё горевал по Орлянке. И Лучелап понимал. Одиночество сдавило его грудь. Если бы они могли разделить эту утрату... Но Корнелап всё время держался поодаль. Винит ли он Лучелапа в смерти своей матери?

Оруженосец открыл глаза навстречу слабому свету восхода, удивившись, что уснул после ухода Корнелапа. Он выглянул из куста утёсника и увидел, как Тростник собирает рассветные патрули.

— Тополь, Облачник и Косуля, — скомандовал глашатай, — возьмите с собой Крота и ступайте охотиться. Зверогон, Крепкобок и Мышелап, вы проверите границу с племенем Теней и поляной Четырёх Деревьев. Утренница и Кровоцап — обойдёте остальные.

Лучелап провожал взглядом уходящих соплеменников, когда заметил Рину и Бэсс, направляющихся к палате старейшин.

— Мы пришли убрать ваши подстилки, — сказала чёрно-белая кошка, просунув голову во входной проём.

Из палаты, зевая, вышла Лилия.

— Тогда вам придётся будить остальных. Огонь дрыхнет, как барсук.

Лучелап с трудом встал на лапы, морщась от жалящей боли.

— Оставайся в гнезде, — неожиданно прозвучал серьёзный голос Ястребка. Он скользнул в палатку.

Лучелап сел, и целитель принялся обнюхивать его раны.

— Я чую заразу в твоей передней лапе, — сказал он. – Я перевяжу рану. А потом снова будешь отдыхать. Ты не выйдешь из гнезда, пока не будешь здоров.

— Но я не могу оставаться здесь, — возразил Лучелап. – Это ужасно! Мне каждую ночь снятся кошмары.

— У тебя нет выбора, — сказал Ястребок, прикладывая травы к его ранам. – Тебе нужно поправляться. Мы понесли слишком большие потери: сначала Орлянка, затем твой отец.

— Но... — оруженосец попытался возразить, но взгляд Ястребка заставил его передумать.

Когда целитель ушёл, Лучелап наконец улегся в своём гнезде. Оруженосцу казалось, будто крыша палатки давит на него. Дыхание участилось от спёртого воздуха. Ему хотелось вновь оказаться на пустоши, ощутить, как ветер ворошит его шерсть и наполняет лёгкие. У него подвело живот от страха:

«Я не могу целыми днями сидеть здесь!»

Его мысли смешались в панике, когда мимо палаты как ни в чём не бывало протрусил Пернатый. Лучелап сел. На бродяге не было ни царапины. Наверняка он дал дёру при первом же намёке на обвал! Трус!

— Пернатый! – окликнул его с противоположного конца поляны Орешник. – Не хочешь свежей дичи?

— Не откажусь, — ответил бродяга. – Я ужасно голоден.

Орешник бросил к его лапам мышь, и Пернатый присел, чтобы полакомиться.

У Лучелапа заурчало в животе.

«А мне кто-нибудь предложит поесть? Как-никак, я всё ещё их соплеменник, — он воткнул когти в свою подстилку. – Их не волнует, что я голоден. Они считают, что я убил Орлянку, а бедняжка Пернатый виноват только в том, что доверился безрассудному туннельщику».

Лучелап оскалился и зашипел, наблюдая, как Пернатый облизывает губы.

«Никто не винит его. Они наивны и не замечают того, что творится прямо у них под носом».

— Но я знаю правду, — сквозь сжатые зубы прорычал Лучелап. – Это ты убил моего отца!

Глава 19

Лучелапа разбудил звук суетливых шагов. Он выглянул между ветвей утёсника и увидел, как к детской по освещённой лунным светом поляне направляется Ястребок. У Летуньи начались роды? Прошло уже четверть луны с гибели Песчанника, и котятам давно пора было появиться на свет. Мордочка Горлицы мелькнула рядом с детской, глаза её были круглыми от волнения.

— Началось, — шепнула она Ястребку. Целитель отстранил кошку и скользнул внутрь.

Лучелап опустил голову на мягкую шерстяную подстилку гнездышка. Запертый в лагере всё это время, он скорее утомился, нежели отдохнул. Мысли о беге и свежем ветре давно перестали его посещать. Каждый раз, когда Лучелап представлял, как тренируется с Утренницей или мчится по пустоши, его горло сдавливало чувство вины. Казалось, Песчанник будет следить за ним из Звёздного племени глазами, полными разочарования.

«Ты был рождён для туннелей, — прозвучал в голове Лучелапа его голос. – И не сможешь этого изменить, что бы тебе ни говорили».

Когда оруженосец проснулся от возбуждённой болтовни соплеменников, было уже светло. Вероятно, он проспал полдня. Коты и кошки столпились у входа в детскую. Лилия и Ягодник проталкивались поближе. Горлица сидела у Оврага Собраний в компании Тыковки и Жаворонницы, которые осыпали её вопросами.

— Летунья в порядке?

— Сколько котят?

— Что сказал Орешник, когда их увидел?

Глаза черно-белой кошки прояснились впервые за долгое время. Лучелап выкарабкался из гнезда, прислушиваясь к её ответам.

— Три малыша, — объявила воительница. – Орешник в восторге. Он назвал котика Прыгунком. Одна из его лапок немного кривовата, но это ничего. Есть ещё один котик, Голубок, тёмно-серый с белым, и серо-бурая кошечка – Кисличка, — Горлица села, подёргивая ушками от радости. – Они прекрасны! Проголодались, как только появились на свет!

— Будущие воители племени Ветра, — проурчала Вересковая Звезда.

— Надеюсь, Орешник захочет сделать их туннельщиками, — искоса взглянула на неё Терновница.

— Надеюсь, они вырастут сильными и здоровыми, — мяукнула предводительница.

Бэсс пробиралась между племенными котами, рядом с ней рыжела шерсть Рины. Они выглядели не менее взволнованно. Пернатый наблюдал с травяной кочки, выражение его глаз было невозможно прочесть, а Зверогон и Кровоцап возбуждённо расхаживали возле него.

— Это первая радостное событие, произошедшее с нами за последние луны! — воскликнул Зверогон.

— Бродяги принесли в племя удачу, — подхватил Кровоцап.

«Удачу?!»

Лучелап ощетинился. Он с наслаждением представил, как глубоко вонзает когти в короткую бурую шерсть Пернатого.

— Лучелап! – Рина выскочила из толпы и поспешила к нему. – Разве не здорово? Котята в лагере! Не могу дождаться, когда их увижу!

— Тебе-то какая разница? – фыркнул оруженосец. – Они же не бродяги.

Кошечка остановилась перед ним, глаза её горели.

— Очень большая разница! — воскликнула она. – Они коты племени Ветра!

— Перестань вести себя так, будто ты одна из нас! — зарычал Лучелап. – Не появись ваша компания, мой отец был бы жив.

Рина опешила.

— Но мы помогли отразить набег Сумрачного племени!

— Пернатый завёл моего отца в туннели и оставил там на погибель! – оскалив зубы, продолжал оруженосец.

Бродяга повернул голову. Краем глаза Лучелап заметил, что его взгляд выражал скорее любопытство, нежели вражду. Он впился когтями в землю. Неужели Пернатый был настолько труслив, что не боролся за свою честь?

— Хорь паршивый, — прошипел оруженосец.

Глаза Рины сверкнули:

— Не смей винить его в смерти Песчанника! – сердито выпалила она. – Твой отец знал, что в туннелях было небезопасно, но всё равно повёл туда Пернатого. Он прекрасно знал, что тот тоже мог погибнуть!

— Но не погиб, — холодно ответил Лучелап. Он посмотрел на Пернатого, но бродяга уже отвернулся к Зверогону и Кровоцапу. – И теперь в племени его любят больше, чем меня.

— Ты стал злым, Лучелап, — процедила Рина. – Вот почему тебя больше никто не любит. Ты готов откусить голову каждому, кто приблизится.

— И что с того? – прошипел тот. – Я хотя бы никого не убил.

— Вот видишь! – взгляд Рины потух. – В следующий раз поговорим, когда ты перестанешь себя жалеть.

Она развернулась и пошла прочь, сердито дёргая хвостом. Мимо Лучелапа с топотом пробежал Мышелап.

— Привет, Рина! – сказал бурый оруженосец, и они вдвоём скрылись в толпе окруживших детскую котов.

Лучелап направился прочь из лагеря.

«Пусть щебечут как скворцы, мне всё равно».

— Подожди меня, — неожиданно прохрипел позади голос Колотуна.

— Я только хочу прогуляться, — проворчал Лучелап. – Даже не пытайся меня остановить.

— Я и не собирался, — сказал старейшина, поравнявшись с ним. – Ты первый раз выходишь из лагеря с момента происшествия?

— Ты имеешь в виду убийство Песчанника? – уточнил Лучелап, пробираясь сквозь вереск.

Колотун последовал за ним.

— Называй, как хочешь.

— Тогда да. Первый раз.

За стенами лагеря ветер забрался в шерсть Лучелапа, взъерошив её, и оруженосец задрожал от холода, который почти успел забыть, лёжа в палатке. Он взял курс на травянистые склоны Верхних Пустошей, следуя кроличьей тропе. В кустах запаха цветов почти не чувствовалось, но стоило тропинке выйти на луг, как сладкий аромат заполонил всё вокруг. Лучелап вдохнул воздух и приоткрыл пасть, позволяя запаху разлиться на своём языке. Колотун ступал рядом.

— Ты, должно быть, скучал по пустоши?

— Наверное.

Они петляли в молчании меж кустов, и слышно было только, как шуршала о ветви шерсть Лучелапа, осыпаемая фиолетовыми цветками. Когда коты вышли из вереска на зелёный склон, Лучелап почувствовал, как ветер бьёт в уши. Он ведь совсем забыл, как это будоражило и наполняло энергией его лапы. Внезапно ему захотелось бегать, бегать до боли в груди. Он взглянул на Колотуна. Усы старого кота дрогнули в улыбке.

— Давай, — сказал он, — пробегись! Я знаю, как ты этого хочешь.

Оруженосец устремился вперёд. Лапы поначалу не слушались, но, когда кот поскакал по траве, скованность постепенно начала уходить. Прижав уши и позволив хвосту свободно повиснуть в воздухе, Лучелап мчал изо всех сил. Он зажмурился от бьющего в лицо ветра и, добравшись до вершины пустоши, всем телом ощутил его тяжёлые порывы. Впереди распростёрлись широкие луга и долины, а фигурка Колотуна мелькала так далеко позади, что его чёрная шерсть казалась кляксой на зелёном полотне склона. Оруженосец развернулся по широкому кругу и сбежал вниз, навстречу старейшине.

— Ну как, лучше? – спросил он Лучелапа, когда тот остановился перед ним.

— Да.

Чувство неприкаянности, которое мучило его в лагере, наконец, улетучилось. Колотун направился к вершине склона, и Лучелап, восстанавливая дыхание, последовал за ним.

— На пустоши солнце кажется горячее.

— Нет большего удовольствия, чем греться в его лучах, — проурчал Колотун.

Лучелап уставился на старого туннельщика:

— Тебе нравится?

— Конечно, — ответил тот, не останавливаясь. – Небо, ветер, просторы пустоши — это в нашей крови. Даже если ты туннельщик.

— Я думал, вы предпочитаете находиться под землёй.

— Мы привыкаем работать в темноте, — сказал Колотун. – К тому же, опасность подогревает азарт. Но всегда приятно выбираться наружу. Мы же, в конце концов, не черви, — прибавил он, подмигнув Лучелапу.

Тот поднял глаза. Из-за гор, поглощая небо, выплывали серые облака.

— Больше всего в жизни я люблю бывать на пустоши, — признался оруженосец. – Отец никогда этого не понимал.

— Понимал, я думаю, — тихо проговорил Колотун. – По-своему.

— Нет, — Лучелап замер. – Я слишком сильно разочаровал его, — возразил оруженосец, — когда не захотел стать туннельщиком.

— Каждый туннельщик мечтает о том, чтобы передать свои знания детям. О том, чтобы работать бок о бок со своей кровинкой.

— Дымка этого не хотела, — напомнил Лучелап. – Она была счастлива, что Косуля, Крепкобок и Зерновка стали воителями пустоши.

Колотун остановился и посмотрел ему в глаза.

— Ты же знаешь, Песчанник желал тебе счастья.

— Он странно выражал свои желания, — сказал Лучелап, вспоминая гневный взор своего отца, брошенный на него после новости о закрытии туннеля.

— Он не знал, что погибнет так скоро, — прохрипел Колотун. – Со временем Песчанник бы смирился с тем, что твои мечты отличаются от его собственных. У него было бы время, чтобы простить и забыть.

Ком встал в горле Лучелапа. Он представил, как Песчанник наблюдает за его посвящением в воители, выпятив грудь от гордости, и остановился, почувствовав в лапах каменную тяжесть.

— Песчанник любил тебя, Лучелап, — Колотун начал спускаться с холма, направляясь к лагерю. – несмотря на все ваши разногласия. Всегда помни об этом.

Лучелап остался стоять. Здесь, на вершине холма, ничто не отделяло его от Звёздного племени, кроме купола неба.

«Это правда, пап?»

Он смотрел на затянувшие небосвод облака, но ответа не последовало. Лучелап встряхнулся и сбежал вниз, быстро нагнав старейшину.

— Каким был мой отец, – затаив дыхание, спросил оруженосец, — там, в туннелях?

— Он был превосходным планировщиком, — ответил Колотун. – Мог выбрать на пустоши маршрут и проложить точно такой же под землёй, шаг в шаг. Он знал туннели под этой территорией лучше, чем любой из нас, — тут глаза кота блеснули. — Но просто ненавидел червяков!

— Червяков?

— Ага, — мурлыкал старый туннельщик. – Каждый раз при виде почвы, изрытой их ходами, он посылал вперёд своих напарников. Песчанник всегда говорил, что предпочтёт быть от усов до хвоста заляпанным глиной, чем почувствовать под своими когтями червяка.

Лучелап заурчал. Он и представить не мог, что Песчанник был так брезглив! В то же время было грустно услышать об этом только сейчас.

«Почему я не знал этого раньше?»

Они приближались к долине лагеря, и Лучелап различал очертания его стены в свете раннего утра. Он взглянул на Колотуна: глаза старого туннельщика были прикрыты от удовольствия. Перед тем, как спуститься в тень, старейшина наслаждался последними лучами солнца. Неужели туннельщики любили пустошь так же сильно, как их соплеменники? Лучелап не думал, что им нравится на просторе. Ему казалось, что мрак и близость стен – это именно то, что они ценят в своей работе.

— Лучелап! – окликнула его Утренница, стоило войти в лагерь. – Хорошие новости! – воительница подбежала к нему. – Ястребок сказал, что ты достаточно окреп, и можно продолжить тренировки!

Оруженосец остановился:

— В самом деле?

Колотун похлопал его хвостом по спине:

— Мои поздравления!

Из-за папоротников выглянули Терновница и Лохматый.

— Вот ты где, Колотун! – крикнула Терновница. – А мы думали, куда ты запропастился!

Утренница склонилась ближе:

— Лучелап? Ты слышал меня? – Оруженосец кивнул, и она продолжила с долей беспокойства в голосе: – Разве ты не рад?

Лучелап поднял глаза:

— Я хочу стать туннельщиком.

Лохматый вскочил с места:

— Что ты только что сказал? – воскликнул кот и припустил к ним.

— Это отличные новости! – сказала Терновница, потрусив следом.

Утренница замерла и уставилась на своего оруженосца:

— Но ты скоро станешь воителем…

— Я передумал, — Лучелап говорил медленно, с каждым словом всё больше уверяясь в том, что принимает правильное решение. – Я хочу продолжить дело моего отца. Хочу обучиться всему, что он знал, и, когда придёт время, передать эти навыки своим котятам.

— Но ты превосходный бегун! — возразила Утренница. – И уже многому научился.

— Знаю, — мяукнул Лучелап. – Но разве ты не видишь, что всё изменилось?

Утренница потопталась с лапы на лапу:

— Думаю, мне стоит поговорить с Вересковой Звездой.

— Спасибо, — сказал Лучелап, коснувшись мордочкой её щеки. – Я буду скучать по твоим тренировкам, правда. Но есть нечто такое, что я сделать должен, — горе его рассеивалось, словно туман. – Я должен почтить память Песчанника и сохранить умения, которые он так ценил.

Утренница попятилась:

— Если ты уверен в этом…

— Я уверен.

Воительница развернулась и направилась к пещере Вересковой Звезды.

Лохматый остановился возле него:

— Ты что, серьёзно?

Лучелап кивнул:

— Абсолюно.

— Не надо так делать только ради Песчанника, — сказал туннельщик, понизив голос. – Он бы не хотел этого. Я знаю, отец был суров с тобой, но туннельщикам приходится проявлять жёсткость. Это вовсе не значит, что он не понимал тебя. Песчанник гордился тем, как ты отстаиваешь свою позицию, даже несмотря на то, что твой выбор не оправдал его надежд. Ты же понимаешь, он был бы горд видеть тебя воителем.

— Не отговаривай его! – оттолкнула своего товарища Терновница. – Песчанник был бы так счастлив! Нам нужны рабочие лапы.

Лучелап встретил её взгляд.

— Туннелирование в моей крови, Терновница. Просто я никогда этого не понимал.

Глава 20

– Это правда? – Корнелап поднял голову от ручья, который пробегал под самой стеной лагеря. – Ты будешь туннельщиком?

– Утренница сейчас спрашивает Вересковую Звезду, – ответил Лучелап, спускаясь к берегу.

Он присел у кромки воды. Оруженосец не ожидал обнаружить здесь Корнелапа. Он давно привык, что ученик целителя избегал его при каждой возможности, и за эти четверть луны они едва ли перекинулись словечком. Лучелап не знал, было тому причиной горе обоих, или же друг винил его в смерти своей матери. Он не решался спросить. Корнелап вытащил обтекающий кусочек мха из воды.

– Пойми, ты не обязан этого делать.

– Я хочу.

Лучелап опустил голову и принялся лакать свежую, холодную воду. Ученик целителя выпрямился, оставив мох свободно сохнуть на траве:

– Зачем?

– Я и не надеялся, что ты поймёшь, – взмахнув хвостом, буркнул Лучелап.

– Но тебе так нравилось быть бегуном, – Корнелап склонил голову набок, – и ты делал большие успехи.

– Мне так же понравится быть туннельщиком, – ответил оруженосец, выпрямившись. С его подбородка капала вода.

– …даже Мышелап был впечатлён твоими охотничьими навыками, – продолжал Корнелап так, словно не слушал, – хотя никогда в этом не признается.

– Я должен это сделать, – Лучелап облизнулся, – ради своего отца.

– Но ты не Песчанник! – его друг наклонился ближе. – Не нужно проживать за своего отца его жизнь только потому, что он погиб!

– Я не собираюсь делать этого! – тихо прорычал оруженосец.

Корнелап встретил его горящий взгляд:

– Думаешь, тебе станет лучше, если исполнишь его желание?

Лучелап отвернулся первым.

– Племени как никогда нужны туннельщики. Следовать по стопам отца – мой долг.

– Твой долг – быть как можно более искусным воителем для своего племени, – возразил Корнелап. – В твоих силах стать сильнейшим бегуном в истории.

– Равно как и лучшим туннельщиком, – сказал Лучелап, затем развернулся и стал подниматься вверх по берегу.

– Пойми, это не вернёт к жизни Песчанника! – крикнул ему вслед Корнелап.

– Знаю! Дело вовсе не в нём. Дело во мне!

Распушённый от негодования, Лучелап возвращался в лагерь.

«Почему он даже не пытается понять?»

– Здорово, Червелап! – Бурый оруженосец уже поджидал его у входа в лагерь. – Слышал, ты наконец осознал своё место?

Лучелап пожал плечами:

– Рад, что теперь некому будет утереть тебе нос, да, Хорьколап?

К ним подоспела Рина:

– Что, Лучелап, ты опять споришь?

– Он снова начинает! – ответил оруженосец, ощетинившись.

Мышелап взглянул на кошечку:

– Уверен, Лучелап спорит даже со своим отражением в ручье, – усмехнулся он. – Неужели теперь я смогу тренироваться в тишине?..

Лучелап выпустил когти.

– Пусть все коты и кошки, способные охотиться самостоятельно соберутся под Высоким Камнем!

Призыв Вересковой Звезды заставил его развернуться. Неужели предводительница собиралась огласить его нового наставника? Волнение прокатилось под шкурой оруженосца.

«Что если она выберет Лохматого? Отец был бы рад, попади я в надёжные лапы его старого друга».

Лучелап побежал к Оврагу Собраний и спрыгнул на песчаную почву его дна. Со всей поляны стекались соплеменники, присоединяясь к нему. Он видел, как Утренница, сидящая напротив с круглыми от беспокойства глазами, выпускает и прячет когти.

«Не расстраивайся, – Лучелап явственно ощутил укол вины. – Пожалуйста, пойми, что я должен это сделать».

Вересковая Звезда встала на краю Камня:

– С котятами Летуньи в племя пришла новая жизнь. Пожелаем же Прыгунку, Кисличке и Голубку вырасти сильными, здоровыми воителями!

Шепот одобрения прошёл по толпе. Лучелап поднял голову.

«Я следующий».

Предводительница поймала его взгляд и едва заметно повела плечами. Лучелап замер. Была ли она недовольна его внезапным порывом?

– Племя Ветра, – начала Верескова Звезда, – как вы знаете, я некоторое время сомневалась насчёт наших туннелей.

– О чём это она? – зашипела Терновница.

– Тихо, – Орешник во все глаза смотрел на предводительницу.

– Лучелап попросил сделать его туннельщиком, – продолжала она. – Я могу только восхищаться его бесконечной преданностью памяти отца. Смерть Песчанника потрясла всех нас. Мы будем скорбеть по нему долгие луны, – она сочувственно взглянула на Горлицу. – Лучелап желает обучиться тем умениям, что привели к его смерти, доказывая тем самым своё истинное бесстрашие.

Лучелап в ожидании шагнул вперёд.

– Однако, – внезапная твёрдость в голосе предводительницы заставила его остановиться, – после долгих и тяжёлых раздумий, – продолжала она, – я приняла решение, что племя Ветра больше не будет заниматься туннелированием.

Лучелап не поверил своим ушам:

– Как?

– Это решение далось мне нелегко, но я верю, что многие из вас меня поддержат.

Сидящий у подножия Камня Собраний Тростник, торжественно кивнул. Тополь и Облачник обменялись одобрительными взглядами.

– Мы больше не нуждаемся в туннелях, – пояснила Вересковая Звезда. – Пустоши обеспечивают племя дичью уже многие сезоны Голых Деревьев. Мы улучшили свои охотничьи навыки, научились работать в команде. Наши бегуны способны охотиться даже в самую суровую непогоду.

Хвост Терновницы метался по песчаному настилу. Вересковая Звезда не останавливалась:

– Умения наших туннельщиков служили племени бесчисленные луны, но времена изменились. Наземные навыки обрели небывалую важность. У нас есть враги на пустоши, и мы должны дать им отпор. Нельзя больше таиться в туннелях и надеяться, что они уйдут. Мы должны тренироваться, чтобы стать достойными защитниками племени, – она подняла голову. – Это будет непросто, нам понадобится много времени, но мы станем сильнее, чем когда-либо раньше. Пройдут луны, и настанет то время, когда наши враги будут бояться имени племени Ветра.

– Они уже нас боятся! – взвыла Терновница.

– Ты слышала Камнезуба, когда племя Теней ворвалось в наш лагерь? – взгляд предводительницы остановился на тёмно-серой туннельщице. – Он говорил так, будто мы – паразиты, которых нужно вытравить с пустошей!

– Они считают нас кроликами! – прорычал Кровоцап.

Тополь полосовал когтями землю:

– Мы им покажем, чего стоит наш боевой дух!

– А как же умения туннельщиков? – прорычал Лохматый.

– Они не будут забыты, – пообещала Вересковая Звезда. – Наши туннельщики не будут нуждаться в переподготовке. Их задачей станет перекрыть туннели, дабы обезопасить будущие поколения воителей.

– Перекрыть? – ахнула Терновница. – Как насчёт тех усилий, что были на них затрачены?

– Я больше не хочу потерять в туннелях ни одного воителя, – твёрдо ответила предводительница. – И ни один кот больше не будет обучаться на туннельщика. Никогда.

Волна ярости прокатилась по телу Лучелапа. Как она может лишать его будущего?

– Значит, мой отец умер ни за что? – прошипел он.

Орешник вышел вперёд и пригладил хвостом шерсть оруженосца, вставшую дыбом.

– Это не так, Лучелап, – мягко промяукал он. – Его гибель стала последней смертью в туннелях.

Лучелап уставился на него:

– А ты, кажется, совсем не возражаешь!

Орешник перевёл взгляд на детскую.

– Я не хочу, чтобы мои котята погибли как Песчанник, – сказал он, опустив глаза, – или как Сребролистая, – прибавил воитель, вспомнив туннельщицу, которая была убита тем же обвалом, что искалечил Лилию. – Но я буду рассказывать им о временах, проведённых под землёй, и позабочусь о том, чтобы племя Ветра навсегда сохранило память о наших достижениях.

Дымка кивнула:

Крепкобок, Косуля и Зерновка счастливы быть воителями пустоши. Наши дети заслуживают бегать, пустив хвосты по ветру.

– Время прятаться прошло, – объявил Облачник.

– Прятаться? – Лохматый уставился на него в изумлении.

– Облачник имел в виду, что время выступить навстречу судьбе с высоко поднятой головой, – сказала Жаворонница, обходя туннельщика. – Как только каждый кот в племени Ветра станет владеть техникой боя, мы станем сильнейшим племенем из всех, – она подняла глаза к небу. Большое облако медленно наплыло на солнце. На мгновение его лучи озарили самый край, после чего светило было окончательно поглощено. – Мы живём ближе всех к Звёздному племени и заставим предков гордиться нами!

– Племя Ветра! – начал скандировать Мышелап.

– Племя Ветра! – присоединился Тополь.

– Племя Ветра!

– Племя Ветра!

Лучелап в ужасе уставился на своих соплеменников, которые все как один славили конец туннелей. Лохматый попятился от голосящей толпы. С края Оврага за происходящим следили бродяги, распушившиеся от удивления. Глаза Пернатого превратились в две узкие жёлтые щёлки. Лучелап обнажил клыки:

«Ты развязал это, убив моего отца. Ты испортил всё».

– Лучелап, – мяв Горлицы застал его врасплох. Оруженосец повернулся и встретился с ней взглядом нос к носу, – я так рада, что ты не станешь туннельщиком.

– Но этого хотел отец!

– Он бы не хотел, чтобы ты погиб такой же страшной смертью, – сказала Горлица и приблизилась, дотронувшись носом до щеки оруженосца. – И я не вынесла бы снова потерю того, кого я люблю.

Лучелап смотрел на мать в смятении. Он не мог вспомнить, когда она в последний раз говорила ему о своей любви. В прежние времена он был бы вне себя от радости, но сейчас Вересковая Звезда лишила его мечты. И всё племя поддержало её решение.

«С ума, что ли, они все посходили»?

Он выскочил из Оврага и рванул из лагеря, проломившись сквозь вереск.

– Никто не может запретить мне быть тем, кем я хочу!

Он припустил к вершине склона, туда, где Лохматый помог ему поймать кролика. Впереди на пустоши паслись стада овец.

– Они ещё не перекрыли туннели!

Поднявшийся ветер играл в шерсти Лучелапа, крупные капли начали попадать ему на нос. Дождь усиливался, и когда Лучелап достиг вершины холма, уже вовсю хлестал по бокам оруженосца.

– Я научусь сам, как Разбитый Лёд!

Лучелап остановился у первой кроличьей норы и заглянул в темноту. Червячок страха зашевелился в его животе, и при воспоминании о давящей близости стен, о рёве приближающихся потоков воды, дыхание оруженосца участилось. Каждый волосок на его теле стоял дыбом.

«Не ходи туда!» – внутренний голос заставил его отпрянуть.

«Я буду туннельщиком! Отец будет мной гордиться!» – с этой мыслью он нырнул в туннель, цепляясь когтями за стены и проталкивая своё тело в узкую нору.

– О нет, ты этого не сделаешь!

Зубы сомкнулись на хвосте оруженосца и потянули его назад. Вытащив Лучелапа из норы, Утренница встала перед ним, сверкая глазами:

– Туннели под запретом! – выкрикнула она. – Разве ты не слышал Вересковую Звезду?

– Мне всё равно! – ответил Лучелап. Дождь барабанил в его уши.

– Ты станешь бегуном! – Утренница повысила голос, пытаясь перекричать поднимающийся ветер. – А я буду твоей наставницей до тех пор, пока ты не получишь свое воинское имя!

Лучелап различил два приближающихся к ним силуэта.

– Он в порядке? – крикнул сквозь дождь Зверогон. Мышелап, семенивший за своим наставником, остановился перед Лучелапом.

– Бедный Лучелап, – фыркнул он. – Неужели Вересковая Звезда не хочет сделать тебя Червелапом? – сказал он и кивнул в сторону кроличьей норы. – Так почему бы всё равно не залезть туда? Ты ведь знаешь, что рождён ползать.

– Мышелап! – рявкнула Утренница, метнув гневный взгляд в сторону оруженосца. – Прояви к своему соплеменнику хоть каплю уважения!

Зверогон подошёл к ним:

– Перестань дразнить его, Мышелап!

– Это перешло все границы! – процедила Утренница. – Будь он моим оруженосцем, я бы оставила его без ушей!

Мышелап метнул горящий взгляд в сторону Утренницы:

– Ты что, сговорилась с туннельщиком?

Зверогон суетился вокруг Лучелапа:

– Тебе не стоило убегать с середины Собрания, – обеспокоенно говорил он, – ты всех встревожил.

Лучелап прижал уши:

– Никто обо мне не тревожится, ведь это я убил Орлянку! – съязвил он и повернулся к Мышелапу. – Помнишь?

Рычание прокатилось в горле бурого оруженосца.

– Гости подумают, что мы не можем совладать со своими оруженосцами, – продолжал Зверогон.

Лучелап повернулся к нему:

– Кого заботит, что подумает кучка бродяг? – прошипел он. – Если бы у них была хоть капля достоинства, они бы ушли после того, как убили моего отца!

Утренница взмахнула хвостом:

– Его никто не убивал!

– Ты зайцеголовый! – прорычал Мышелап. – Ты позоришь всё племя своими глупыми обвинениями! Никто не любит тебя. Тебе самое место под землёй! Давай же! Мы не будем скучать.

Кровь ревела в ушах Лучелапа. Он бросился на товарища, глубоко вонзив когти в его плечи, и опрокинул его на мокрую траву. Мышелап взвыл, молотя противника задними лапами по животу. Лучелап рассекал его челюсть, окропляя траву кровью, пока чьи-то челюсти, сомкнувшись на его загривке, не оттащили оруженосца назад. Когда Утренница отпустила его, Лучелап отряхнулся. Зверогон держал за шкирку Мышелапа.

– Лучелап! – глаза Утренницы были круглыми от ужаса. – Ты не можешь бросаться на своего соплеменника! Как бы тот ни провоцировал! – она показала в сторону овечьего стада. – Иди и уйми свою злобу за сбором шерсти для старейшин!

Лучелап зашагал прочь, его мокрая шкура топорщилась во все стороны. Живот подвело, а в ушах звенели слова Мышелапа:

«Никто не любит тебя. Мы не будем скучать».