Коты-Воители, Эрин Хантер

Новелла "Сердце Пестролистой"

Novella: Spottedleaf’s Heart

Глава 1

– Слушай меня, Грозовое племя! Бросаемся на бродяг по моей команде!

Пеструшка выпустила коготки и вонзила их в пенёк, с высоты которого гордо взирала на своих преданных воинов. Те смотрели на неё круглыми глазами, с вздыбленной шёрсткой: только дай сигнал – и они кинутся на врага. За спинами воителей притаились бродяги, нетерпеливо подметая хвостами землю.

Пеструшка шумно вдохнула и завизжала: – Грозовое племя навсегда-а-а!

Проворный черепаховый котик тут же прыгнул на ближайшего бродягу.

– Нет, Рыжик! Я ещё не давала команды! – Пеструшка спрыгнула с пня и подбежала к брату, пытавшемуся вцепиться зубами в загривок полосатой кошечки. – Сейчас же отпусти Чернушку!

Но Чернушка сама уже сбросила Рыжика со своей спины, и тот с громким оханьем плюхнулся на землю. Вскочив на лапы и недовольно поведя усами, он пожаловался: – Я думал, это и была команда!

– Ты же нам не сказала, какую команду выкрикнешь, – вставила белая кошечка с голубыми, как ясное небо, глазами.

Пеструшка сердито дёрнула хвостом:

– Рыжик, ты испортил нам всю игру! Больше ты не будешь моим глашатаем.

– А я могу быть глашатаем? – подала голос серая кошечка, сидевшая в тени пня.

– Нет, Искорка, – отрезала Пеструшка, – ты же целительница.

– Но я хочу драться! – возразила Искорка.

С земли поднялся крупный котик с пушистой белоснежной шубкой, сидевший рядом с Чернушкой:

– Я могу быть целителем, если Искорка не хочет, – предложил он.

– Не будешь, Белыш, – повысила голос Пеструшка. – Я здесь предводительница, я решаю, кто кем будет!

– А я не хочу быть бродягой, – нахмурился Белыш. – Я Грозовой кот! Вечно ты всеми командуешь, Пеструшка.

И он засеменил к Снежинке, бросив на ходу: – Я буду воителем.

– Но так нельзя, – взвыла Пеструшка. – Разве можно играть в войну всего с одним бродягой?

– Я тогда тоже не хочу бродягой, – мяукнула Чернушка.

Рыжик когтём прочертил в пыли неровную полоску: – Мы не хотим с тобой больше играть, Пеструшка. Ты всегда за всех всё решаешь.

Друзья потрусили через поляну к нагретому солнцем пятачку, где на островке мягкого мха принялись потешно мутузить друг дружку. Пеструшка проводила их тоскливым взглядом.

– Всё хорошо?

Пеструшка обернулась и увидела пятнистую морду матери.

– Рыжику надоело, что я всеми командую.

Ветреница наклонилась и лизнула дочку в нежный пушок на шее, и Пеструшка с довольным урчанием прижалась к матери.

– Может, умнее будет позволить товарищам самим выбрать, за кого они хотят играть? – предложила Ветреница.

– Но они сами разрешили мне быть предводительницей! – возмутилась Пеструшка. – А предводители должны заботиться о каждом соплеменнике.

– Ну, забота о соплеменниках лежит в равной мере и на целителях, – проурчала Ветреница. – И ни один предводитель не может обойтись без глашатая. Солнцезвёзд доверяет Пятнистому организацию всех патрулей.

– Вот когда я стану предводительницей, то буду отвечать за все патрули. Сама! – гордо объявила Пеструшка. Она прижалась к животу Ветреницы и положила подбородок ей на лапу. – Я сделаю глашатаем Белыша, – рассуждала она вслух. – Он добрый, умный, при нём даже Когтелап не важничает, когда хвастается новыми боевыми приёмами.

Пеструшка почувствовала, что мышцы матери внезапно напряглись.

– Остролапу не следует так усердствовать с боевой подготовкой своего ученика. Когтелап стал оруженосцем всего две луны тому назад. Попрошу Пестролапую поговорить с наставником сына. Не хочу, чтобы малыша покалечили прежде, чем он будет готов к финальному испытанию оруженосца.

– Пестролапая не против, она сама так сказала. Говорит, раз Когтелап сын Острозвёзда, то он должен стать лучшим воителем племени.

Пеструшка иногда задумывалась о том, каково в племени приходится Когтелапу, ведь его отец был предводителем, но покинул племя и ушёл жить к Двуногим. Нынешний предводитель, Солнцезвёзд, никому не позволял задирать полосатого оруженосца и приставать к нему с вопросами об отце. Но соплеменники всё равно судачили о Когтелапе, когда Солнцезвёзд не слышал, а полосатый оруженосец, в свою очередь, смотрел на соплеменников с такой злобой, будто винил их в уходе Острозвёзда.

Пеструшка вдохнула теплый молочный запах, исходящий от шерсти матери:

– Когтелапу лучше не расслабляться. Это я стану лучшей воительницей во всём племени. Нет! Во всём лесу!

Ветреница улеглась поудобнее, чтобы дочка могла напиться молока, и проурчала: – Я в этом не сомневаюсь, малышка. Но прежде, помирись-ка с друзьями и научись уступать им.

Кусты дрока у входа в лагерь задрожали, и на поляну вышли новые коты. Пеструшка высунулась из-за спины матери – с усов малышки капало молоко – и воскликнула: – Охотничий патруль вернулся!

Она тут же вскочила на лапы подбежала к куче с добычей. Охотники уже выстроились в очередь, чтобы сложить принесённую свежатинку. Пятнистый был во главе патруля, мышцы кота напряглись под тяжестью жирной пушистой белки. Глашатай был худым, и Пеструшка видела, как под шерстью воина тяжело вздымаются бока, словно он пробежал вдвое больше, чем другие воители.

– Отличный улов! – пискнула Пеструшка. Глашатай вежливо кивнул ей и отступил, подпуская к куче Остролапа, наставника Когтелапа. В пасти воин держал дрозда, чьи пятнистые перья подрагивали при каждом дуновении ветра. Укладывая дрозда в кучу, Остролап заметил, что Пеструшка с интересом смотрит на перья. Он вытащил несколько и предложил ей:

– Хочешь выстлать ими гнёздышко? – спросил он.

У Пеструшки закололо лапки. Разве котятам можно первым выбирать лучшее из кучи? Но Остролап ободряюще мигнул: – Бери, бери, старейшинам ещё много остаётся.

Пеструшка вытянула шею и взяла в зубы блестящие пёрышки. Они сразу же защекотали ей нос, и она едва удержалась, чтобы не чихнуть.

– А можно мне тоже пёрышек? – подбежал к ним Белыш. – Лоскут в пограничном патруле, а мох для подстилки Солнцезвёзда я уже собрал.

Белый котик с надеждой взглянул на отца, слегка наклонив головку в сторону. Белогривка, мать Белыша, погибла, когда ему ещё не исполнилось и шести лун. Пеструшке Остролап казался слишком молодым для детей, но воин каждый день проводил много времени с сыном, обучал его дополнительным боевым приёмам, рассказывал об охоте и патрулях. А вот Змеезуб, отец Пеструшки, говорил, что ей ещё рано учиться. «Несправедливо, – обижалась кошечка, – я быстро расту!»

– Конечно, и ты возьми немного, – отвлёк Пеструшку голос Остролапа. Он вытащил из груди дрозда большой пучок перьев и подтолкнул к Белышу. Котик зарылся в них мордочкой так, что когда выпрямился, к его розовому носику пристали маленькие перышки.

– Твоё воинское имя будет Перьенос! – засмеялась Пеструшка и заткнула Белышу за уши ещё несколько пёрышек. – Как думаешь, сколько ещё нужно, чтобы ты смог летать, как птичка?

Белыш встал на задние лапы и потешно замахал в воздухе передними: – Нее, так не летается! Больше надо!

Остролап протянул сыну ещё пучок, а Пеструшка прицепила перья к морде оруженосца: – Попробуй теперь!

И тут внезапная тень нависла над котами: – Что здесь происходит?

Пеструшка виновато обернулась и встретила холодный взгляд голубых глаз Синегривки:

– Зачем тебе эти перья? – зарычала воительница.

– Мы просто играем, – потупилась Пеструшка под грозным взглядом старшей кошки. – Хотели посмотреть, полетит ли Белыш.

Теперь взор Синегривки обратился на Белыша, который торопливо смахивал с шерсти приставшие перышки.

– Ты уже взрослый, чтобы заниматься такими глупостями, – отчитывала оруженосца Синегривка. – Эти перья для подстилки старейшин, а не для бессмысленных детских забав.

– Прости меня, Синегривка, – понурил голову Белыш.

Негодование волной накрыло Пеструшку. Хоть Синегривка и сестра Белогривки, это вовсе не значит, что она может помыкать Белышом. Пеструшка принялась собираться разбросанные перья в кучу, приговаривая: – Они такие же пушистые, и их можно использовать для подстилок. Нам отнести их в палатку старейшин?

– Нет, Пеструшка, это обязанность оруженосцев! – отрезала Синегривка.

– Она просто хотела помочь, – вставил Остролап. – Это я виноват в том, что они играли с перьями.

– Раньше надо было думать, – пробормотала Синегривка, грубо протискиваясь к куче и возвращая туда дрозда.

Остролап подмигнул Пеструшке и одними губами прошептал «тиранша», кивая на Синегривку. Пеструшка едва подавила насмешливое мурчание.

– Эй, Остролап! – послышалось с поляны. – А я отрабатываю боевой приём, которому ты меня научил.

К ним стремительно мчался Когтелап, лапы оруженосца выбивали дробь по утоптанной земле. И тут он орлом взвился в высоту, прыгнул и глухо приземлился передними лапами, а задними так яростно лягнул воздух, будто откидывал невидимого врага.

– Получай, мышиный помёт! – победоносно завизжал полосатый оруженосец. – Возвращайся обратно в племя Теней!

– Почему Когтелап всё время хвастается? – пробормотала Пеструшка на ухо Белышу, но друг лишь пожал плечами.

Синегривку поступок полосатого оруженосца, видимо, тоже разозлил, но набросилась она на Остролапа:

– Это сложнейший прием! Ты не должен был пока учить его такому, Остролап!

– Почему это? – Когтелап аж подпрыгнул. – Остролап сказал, что я уже сейчас силен, как воитель!

Серо-белый кот легонько шлёпнул Когтелапа по уху:

– Но тебе ещё многому предстоит научиться. Ты уже закончил выискивать блох у старейшин?

– Несправедливо! Это худшая работа в мире! – скривил губы Когтелап. – А Белышу поручили всего лишь мох собирать!

– Это значит, ты ещё не был у старейшин? – прищурил глаза Остролап. – Иди сейчас же, а потом проведём ещё одну тренировку.

Когтелап нахмурился, но подчинился и поплёлся в палатку старейшин, недовольно подметая хвостом землю.

– Ты его совсем распустил, Остролап, – фыркнула Синегривка, – Он ленив и не признаёт никаких иных дел, кроме боевой подготовки!

Серо-белый кот, не дрогнув, встретил её взгляд: – Мне кажется, или кто-то тут пытается учить меня? – спросил Остролап, и в голосе его звучала едва прикрытая угроза.

– Я просто говорю, что вижу, – дёрнула ушами Синегривка и изогнула хвост петлёй. – В желании сражаться за своё племя нет ничего плохого, но Когтелап должен понять, что жизнь воина – это не только битвы. Чтобы стать хорошим воителем, побеждать врагов недостаточно.

– Я уверен, что обучу своего оруженосца всему, что нужно, – голос Остролапа был спокоен, но Пеструшка заметила, что воитель выпустил когти и царапнул ими землю. Напряжение потрескивало в воздухе, а Пеструшку обдало волной тревоги. Если Синегривка не перестанет наседать на Остролапа, разговор между соплеменниками может закончиться дракой.

Синегривка одарила Остролапа ледяным немигающим взглядом. Сердца Пеструшки пропустило глухой удар, но серая воительница отвернулась от Остролапа и пошла прочь. Пеструшка шумно выдохнула, только сейчас поняв, что боялась это сделать во время ссоры воителей.

Топот лап и радостные возгласы «Остролап вернулся!» заполонили её уши, ибо остальные котята шумно приближались к куче с добычей. Чернушка и Рыжик запрыгнули Остролапу на плечи, выбивая землю из-под лап могучего воина. Искорка и Снежинка накинулись на него с другой стороны, прижимая к земле. Серо-белый воин глухо ударился о землю, посылая в воздух облачко пыли. Янтарные глаза Остролапа были выпучены, а ноздри раздувались, словно каждый вдох давался воину с неимоверным трудом.

– Слезьте с него! – завизжала Пеструшка на друзей. – Вы из него дух выбили!

То же самое случилось с ней, когда она внезапно соскользнула с пня. Она по себе знала, как мучительно горят легкие, ожидая, когда живительный воздух вот-вот вернётся.

Обеспокоенные котята выпустили Остролапа. Пеструшка склонилась над воином и осторожно положила лапу ему на плечо:

– Лежи, лежи, – прошептала она. – Постарайся сделать пару маленьких вдохов. – И бросила через плечо: – Белыш, позови Пышноуса!

Ученик ринулся в папоротники, где находилась палатка целителя племени.

Остролап шумно вдохнул и поморщился:

– Всё хорошо, – прохрипел он. Воин сел и потер лапой грудь. – Отличное нападение, малышня!

– Нам очень жаль, – пропищала Чернушка, тараща круглые глазёнки. – Мы не хотели сделать тебе больно.

– Мне не больно, – ответил Остролап, но голос его звучал, будто в горле у воина застрял репейник. Остролап благодарно взглянул на Пеструшку: – Спасибо тебе, – прошептал он. – Если бы не ты, я бы сейчас и слова не вымолвил.

Пеструшка вся распушилась и смущенно мяукнула:

– Не за что.

В эту секунду вернулся Белыш с Пышноусом. От серебристого меха целителя исходил дурманящий запах трав.

– Что случилось? – спросил Пышноус.

– Мы Остролапа уда-а-арили, – виновато протянул Рыжик.

– Я думала, он умер, – пискнула Чернушка.

– Жив, как видишь, – проурчал Остролап и добавил: – Всё хорошо, Пышноус. Просто котятки слегка переусердствовали.

Целитель усмехнулся в свои пышные усы: – Что же это за воитель, что позволяет котятам осыпать себя тумаками? – поддразнил он, направляясь в свою пещеру.

– Тот, кто учит нас боевым приёмам! – воскликнула Пеструшка, и второй раз за день поймала полный тепла благодарный взгляд Остролапа.

– Когда-нибудь ты станешь прекрасной целительницей, – сказал он ей.

– Нетушки, – завертела головкой Пеструшка. – Я хочу быть воином, как ты.

– Почту за честь сражаться бок о бок с тобой, Пеструшка, – склонил голову Остролап.

– Скорей бы уже, – еле слышно прошептала Пеструшка.

Глава 2

– Пеструшка, тебе уже исполнилось шесть лун, и пришло твоё время стать ученицей! – громко провозгласил со скалы Солнцезвёзд.

Пеструшка так дрожала, что едва смогла поднять головку, чтобы взглянуть на предводителя. Его глаза цвета прогретого солнцем песка смотрели на юную кошечку с гордостью и теплотой.

– С этого дня, и покуда ты не добудешь себе в бою имя воина, ты будешь зваться Пестролапкой! Твоим наставником станет Дроздовик.

Радостные крики заглушили последние слова предводителя. Пестролапка со смесью радости и волнения посмотрела на песчано-серого кота, приблизившегося к ней. Воин склонил голову, чтобы по древней традиции коснуться носа новоиспеченной ученицы. От шерсти Дроздовика пахло теплыми лесными запахами: добычей, листьями, свободой.

– Теперь-то мне можно выйти из лагеря? – шепотом спросила Пестролапка.

– Мы скоро отправимся в лес, малышка, – проурчал в ответ Дроздовик.

Овраг Грозового племени сотрясали радостные возгласы и поздравления. Коты на все лады выкрикивали имена новых учеников: «Рыжелап! Искролапа! Пестролапка!»

Брат и сестра Пестролапки стояли рядом с ней, шкурки малышей распушилась от смущения и радости. Рыжелап поступил в обучение к сварливому Птицехвост у, а Искролапе дали в наставницы Алосветик, которая хоть и была намного старше остальных наставников, всё ещё оставалась одной из лучших охотниц племени.

В кругу соплеменников Пестролапка заметила других учеников. Снежинка, Чернушка и Белыш выкрикивали имена новых товарищей громче всех. А вот Когтелап стоял в стороне и глядел на новоиспеченных оруженосцев исподлобья, словно они насыпали ему в подстилку колючек.

– Да ну его! – прошептал Рыжелап на ухо Пестролапке. – Он просто боится, что мы вскоре его нагоним по боевой подготовке. А может, и превзойдём! – хихикнул пестрый котик.

– Когтелап наоборот должен радоваться, что нас теперь так много, – вставила Искролапа. – Им с Белышом больше не придётся справляться со всеми обязанностями вдвоём.

– Отставить болтовню! – приказал незаметно приблизившийся к ним Птицехвост. – Рыжик, готов увидеть территорию Грозового племени?

– Конечно! – пискнул Рыжелап, закружившись на месте. Затем он смутился и степенно произнёс: – Я готов, Птицехвост. Веди!

– Не думал ли ты, что я попрошу тебя повести этот патруль? – насмешливо спросил бурый наставник.

– Мы к вам присоединимся. – Подошедшего Остролапа явно забавляло возбуждение нетерпеливых оруженосцев. Когтелап сердито нахмурился, но ничего не сказал. Искролапа недоуменно взглянула на Пестролапку, но та беззаботно проурчала подруге в ответ. «Мне всё равно, кто с нами пойдёт, главное – я, наконец, выйду за пределы лагеря!»

Зелень окружала её повсюду. Яркие листья, ветви, стволы, густой папоротник и мягкая трава под лапами. И запахи… Так много разных запахов! Дроздовик рассказывал ей о мышах и белках, о том, чем отличается дрозд от голубя и, хотя Пестролапка уже видела такую добычу в общей куче и даже вдыхала её запахи, ароматы леса дурманили и сбивали юную ученицу. Всё ей здесь казалось новым и странным.

Когтелап бежал впереди, объясняя всё, что они видят: – Это логово Древогрыза. Он жуёт для Двуногих деревья. Не спрашивайте меня, почему.

Пестролапка вдохнула горьковатый сосновый аромат. Земля была мягкой, ковёр из сосновых иголок приятно пружинил под лапами, но вот добычей в этом месте совсем не пахло. Пестролапка уже устала, горящие от бега и ходьбы подушечки лап слегка покалывало. Она и не думала, что их территория окажется такой огромной. И как только пограничные патрули умудряются обойти всё по нескольку раз на дню?

Когда Дроздовик остановился, чтобы обновить пограничную метку, Остролап замедлил шаг и поравнялся с Пестролапкой.

– Устала? – спросил её воин.

– Немного, – призналась Пестролапка. – Я не думала, что лес такой огромный.

– Поверь мне, через пару вылазок он не будет казаться тебе большим, – проурчал Остролап. – Видишь забор вон там?

Пестролапка вгляделась между стволами. Деревья кончались у безупречно ровной стены из гладкой светлой древесины.

– Грозовое племя построило такое? – удивилась ученица.

– Нет, это сделали Двуногие. Они огораживают такими заборами свои каменные гнёзда. Следи, чтобы домашние котяры оставались по свою сторону забора. Конечно, они слишком жирные и ленивые для шустрой лесной добычи. Но вот причинять неприятности они не ленятся!

Пестролапка почувствовала, как шерсть её встаёт дыбом, а когти утопают в сосновом ковре.

– Я буду преследовать их! – зарычала она. – Эти хитрецы узнают у меня, что значит вторгаться на территорию Грозового племени!

Остролап шутливо шлёпнул её по ушку: – С таким рвением однажды ты станешь грозной воительницей!

– Сначала ей нужно научиться охотиться и защищаться, – вставил Дроздовик, приблизившись к ним. – Ты выглядишь уставшей, Пестролапка. Вернёмся в лагерь?

– Ни за что! – вскинула голову Пестролапка. – Можно мне посмотреть на Гремящую Тропу?

От неё не укрылось, что Дроздовик и Остролап обменялись многозначительными взглядами.

– С такой ученицей от безделья не заснёшь, – усмехнулся Остролап.

– Воспитывать оруженосцев – моя обязанность, – щёлкнул хвостом Дроздовик. – Закончим патрулирование границ на сегодня. Спасибо, что пошли с нами, но я не хочу отрывать Когтелапа от тренировок.

– О, об этом можешь не беспокоиться, – склонил голову Остролап. – Когтелап – самый целеустремлённый ученик на свете!

«Подождите, когда я буду охотиться и сражаться! – грезила Пестролапка, когда патруль возвращался в лагерь – Я буду самой упорной, самой старательной ученицей. Ничто меня не остановит!»

– Дроздовик, вы с Пестролапкой отправитесь на охоту вместе со Змеезубом, Остролапом и Когтелапом, – Пятнистый раздавал приказания собравшимся вокруг него котам. – К полудню куча должна быть полной.

«Ура! – возликовала про себя Пестролапка, крутанувшись на месте. – Наконец-то я смогу показать Остролапу свою охотничью стойку». Кошечка прижала лапы к земле и выгнула спину, пока её хвост не свернулся неподвижным кольцом. «Ни в коем случае нельзя размахивать хвостом!» – любил поучать её Дроздовик. Уже как половину луны Пестролапка оттачивала каждое движение до совершенства, так что теперь была уверена – она сможет поймать кого угодно, даже барсука.

Ученица последовала за наставником через утёсниковый туннель, зажмурив глаза, чтобы ненароком не налететь на шип. Остролап шёл позади неё.

– Я ещё не видел тебя в охотничьих патрулях, – заметил он, когда они бок о бок обогнули песчаный овраг и направились вверх по склону.

– Дроздовик хотел, чтобы сначала я отработала технику, – объяснила она, немного запыхавшись.

– Как по мне, ты уже знала все охотничьи хитрости ещё до того, как стала ученицей, – сказал Остролап.

Тепло разлилось под шкурой Пестролапки. Но прежде чем она смогла ответить, её позвал наставник:

– Пожалуйста, держись поближе ко мне. Я подскажу, кого тебе лучше попробовать выследить на первый раз.

Остролап закатил глаза и заговорчески зашептал ей на ухо: – Да и на нюх ты в детстве не жаловалась.

Пестролапка едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху, но покорно догнала наставника и Змеезуба. Позади неё топал Когтелап. «Звёздное племя, если он будет так громыхать, то вся дичь навсегда поселится в племени Ветра!»

Патрульные решили попытать счастья у реки. Прогретые солнцем папоротники приятно щекотали спину, когда коты пробирались сквозь них. Змеезуб первый почуял сильный запах водяной полёвки и скрылся за серой грядой Нагретых Камней. Дроздовик остановился и хорошенько принюхался: – Там голубь, – еле слышно прошипел он, кивнув на густые заросли бузины с белыми цветами-звёздочками.

Пестролапка уже было двинулась вперед, но наставник остановил её движением хвоста.

– Я возьму его на себя, – сказал он и пошел по следу, ведя носом по земле.

Остролап приблизился к Пестролапке:

– Только что видел, как белка взобралась по стволу, – сказал он, указав хвостом на сосну. – Не хочешь поймать её?

Пестролапка непонимающе моргнула:

– Если честно… я ещё не училась карабкаться по деревьям. Один раз попробовала. Дроздовик сказал – плохо.

Ухо серо-белого воина дернулось:

– Всё будет отлично. Это очень легко. Главное, убедись, что когти крепко зацепились за кору и не смотри вниз. Иди, а я здесь буду следить за тобой.

Пестролапка огляделась по сторонам. Дроздовик исчез под кустом бузины, а Когтелап что-то выслеживал в папоротниках. Остролап легонько подтолкнул её.

– Ты ведь не боишься? – подначивал воитель.

– Я ничего не боюсь! – гордо ответила Пестролапка. Она присела, примерилась и запрыгнула на самую нижнюю ветку. Та покачнулась под её весом. Ученица сразу же поднялась на следующую, не давая себя даже мгновения, чтобы передумать. Что-то серое и пушистое пронеслось наверху по стволу, и Пестролапка уловила слабый запах белки.

– Вон она! Ты почти уже добралась до неё! – кричал снизу Остролап. Пестролапка рискнула и посмотрела вниз, но сразу же об этом пожалела. Остролап казался совсем крошечным, а лес поплыл у неё перед глазами. Она крепче вонзила когти на задних лапах в ветку, а передними потянулась к следующей. Но ветка была так далеко, почти на расстоянии лисьего хвоста, а значит остаётся карабкаться только по голому стволу.

Пестролапка сделала глубокий вдох и потянулась передними лапам к стволу, пока прочно не зацепилась за кору когтями. Лишь тогда она решила подтянуться вверх, чувствуя, как задние лапы постепенно отпускают ветку, на которой она стояла.

Вдруг снизу раздался грозный окрик: – Что, во имя Звёздного племени, ты творишь? Спускайся немедленно!

Пестролапка посмотрела вниз, чтобы узнать, кто кричит, но лапы сами собой соскользнули с ветки, когти беспомощно царапнули кору. Передние лапы будто онемели, и она рухнула вниз, больно ударившись плечом о нижние ветви. Трава встретила её падение, кошечка уткнулась мордой в мягкий зелёный туман. В глаза потемнело.

Когда Пестролапка смогла, наконец, открыть глаза, то увидела склонившегося над ней Дроздовика.

– Ты цела? – обеспокоенно спросил наставник.

Пестролапка хотела было кивнуть, но внезапная боль пронзила её плечо так, что кошечка невольно вскрикнула.

– Где болит? – прохрипел Змеезуб, с тревогой оглядывая дочурку.

– Она должно быть сильно ударилась, – заслышала Пестролапка знакомый голос Остролапа.

Кошечка попыталась сесть и вдохнуть полную грудь воздуха. Но лес завертелся у неё перед глазами, а в ушах зазвенело, так что кошечка прислонилась к дереву, ожидая, пока головокружение пройдёт.

– Когтелап уже побежал за Пышноусом, – заверил её Дроздовик. – Сиди, сиди, – сказал он и протянул ей смоченный в воде мох. – Остролап принёс, из реки.

Пестролапка склонилась и принялась жадно сосать. При каждом движении плечо словно пронзало молнией. Рёв в ушах не прекращался, а к горлу подступила тошнота.

– Со мной всё будет хорошо? – всхлипнула она.

– Всё будет просто отлично, – ответил бодрый, полный энергии голос. Пышноус протиснулся сквозь группу воинов и принялся осматривать ученицу полными тревоги глазами. – Откуда ты упала? – спросил он.

– Она пыталась дотянуться до третьей ветки, – ответил за неё Дроздовик и покосился на Остролапа: – Ей не следовало вообще забираться на то дерево. Она только-только изучила охотничью стойку.

– Ты учишь её слишком медленно, – огрызнулся Остролап. – Когтелап у меня с закрытыми глазами лазал по деревьям спустя лишь четверть луны.

– Сейчас не время препираться, кто как учит, – прервал их Пышноус и мягко погладил Пестролапку лапой по боку. – Пестролапку нужно отвести в лагерь.

Ученица опёрлась на плечо Змеезуба здоровым боком и заковыляла по тропинке, стараясь не всхлипывать от боли. Едва они приблизились к туннелю из утёсника, как навстречу выскочила Ветреница, причитая:

– Великое Звёздное племя, что случилось? Как же так, деточка моя?

– Остролап послал её на дерево за белкой, – процедил Змеезуб.

– Остролап не виноват! – вступилась за воина Пестролапка.

– Это был несчастный случай, – спокойно промолвил Пышноус. – Сейчас мы отведём тебя в мою палатку, и я дам тебе кое-что от боли.

Ветреница заняла место Змеезуба, и Пестролапка вдохнула тёплый мамин запах. Каждая клеточка её тела болела, даже уши и зубы. Едва переставляя лапы, она пробралась через папоротниковый туннель и растянулась на траве перед каменной пещерой целителя.

Гусохвост, кот, что когда-то учил Пышноуса целительскому искусству, храпел внутри. Услышав приближающиеся шаги, он поднял голову, сонно оглядел пришедших и, что-то прокряхтев, снова повалился спать.

Дроздовик высунул морду из папоротников:

– Я попозже зайду тебя проведать, Пестролапка. Не волнуйся об обязанностях, другие ученики всё сделают. А ты постарайся поскорее поправиться.

– Спасибо, Дроздовик, – сказала она и поморщилась от боли. Она прижалась щекой к траве и закрыла глаза. Она слышала, как Ветреница хлопочет вокруг неё, чувствовала её теплое дыхание, пока та обнюхивала её. Сильный запах трав возвестил о возвращении Пышноуса.

– Съешь-ка это, – попросил он, протягивая ей что-то скользкое и сильно пахнущее. Не открывая глаз, она молча проглотила предложенное. Горечь, но отнюдь не такая уж неприятная, разлилась у неё во рту.

– Это окопник, – объяснил Пышноус, – он поможет снять отёк. И немного мака, чтобы ты поскорее заснула. – Целитель погладил ученицу по голове. – Сегодня был неприятный день, но скоро ты поправишься.

– И тогда она сможет тренироваться? – серьёзно спросила Ветреница.

Пестролапка распахнула глаза. «Никакой ушиб не помешает ей тренироваться!»

Пышноус подвинул ушибленную лапу Пестролапки, чтобы больной было удобнее отдыхать.

– Пусть сначала поправится, – спокойно ответил он. – Я уверен, у неё ничего не сломано. Но лучше подождать и посмотреть, что будет.

Глаза Пестролапки уже слипались, и темнота готова была накрыть её. «Великое Звездное племя, – взмолилась кошечка. – Прошу, я должна поправиться. Я больше никогда не наделаю глупостей. Обещаю».

Глава 3

Пестролапка мчалась по лесу без оглядки, ежевичные плети больно хлестали её по морде. Передняя лапа горела огнём, но кошка бежала, не в силах остановиться. «Если остановлюсь, то погибну!» Обогнув Змеиную горку, Пестролапка решилась обернуться: да, остромордая рыжая бестия по-прежнему цеплялась за её лапу, не ослабевая хватки. Боль разносилась по венам, заполняя каждую клеточку, а плечо словно лизали языки пламени. Пестролапка не понимала, как она может так быстро бежать, ещё и таща за собой лису, но хищница отнюдь не замедляла её бега. В этой лихорадочной гонке существовал лишь лес впереди и смертоносные клыки, глубоко вонзившиеся в плоть…

– Пестролапка? Пестролапка, проснись! Тебе снится кошмар!

Пестролапка открыла глаза и увидела склонившегося над ней Пышноуса, в глазах целителя застыла тревога.

– Если не перестанешь метаться в постели, останешься без гнёздышка, – вздохнул он, поправляя развороченный мох.

Пестролапка попыталась сесть и невольно застонала, когда боль в плече дала о себе знать. Она осторожно легла и принялась зализывать больное плечо. Грязноватая подстилка Гусохвоста напротив неё пустовала, и Пестролапка почувствовала укол вины. Старик ушёл, потому что она его разбудила?

Пышноус тем временем бережно ощупывал её переднюю лапу.

– Я не удивлён, что так сильно болит. Метаниями ты только растревожила плечо, – заключил целитель. – На будущее, оставь, пожалуйста, деревья для белок.

– Но я должна вернуться к тренировкам! – запричитала Пестролапка. – Что, если Дроздовик возьмёт себе новую ученицу?

Целитель ласково погладил её хвостом по боку: – Не говори ерунды. Дроздовик будет ждать, пока ты не поправишься. Ты провела здесь всего пару ночей.

– До-о-олго, – провыла Пестролапка. – Я здесь ничему не научусь. Можно мне хотя бы попытаться ходить?

– Ты от боли даже на лапах не стоишь, – серьёзно ответил Пышноус, – но если тебе скучно, я найду для тебя какое-нибудь дело.

– Какое же? – недоверчиво покосилась на целителя Пестролапка. – Я не буду доставать из мышек желчь, не мечтай!

– Не боись, – прыснул со смеху Пышноус. – Такое интересное занятие мы прибережём для кого-нибудь другого. А ты можешь помочь мне разобрать травы. Розохвостка собрала для меня вчера пижмы и ноготков, только она свалила их в одну кучу, а я предпочитаю хранить травы по отдельности.

Он пододвинул к ученице ворох пахучих, смятых трав. Пестролапка сморщила носик, деловито обнюхивая кучу.

– Ну, и что здесь что? – с притворным равнодушием поинтересовалась она.

Пышноус ловко подцепил когтями сначала один стебелёк, потом другой:

– Вот эта, светло-зеленая с множеством маленьких перистых листочков – пижма, – объяснял целитель. – Листья ноготков похожи по форме, но крупнее и более тёмные.

Пестролапка кивнула и поудобнее устроилась на животе, положив больную лапу на мягкую моховую подушку.

– Они пахнут по-разному, – заметила она. – Так проще всего отличить их друг от друга.

– Верно, – согласился Пышноус, сворачивая щавель в тугие свёртки и упорядоченно складывая их в трещине в стене пещеры. – Ты знаешь, для чего я использую эти травы?

Пестролапка задумалась, отделяя друг от друга спутавшиеся стебельки:

– Ты давал пижму Белышу, когда тот объелся мышатиной и у него заболел живот, – вспомнила она. – А ноготков я до этого не видела.

– Неужели? – наигранно удивился серебристый целитель. – Ты не забыла, как Снежинка поцарапала себе веткой глаз?

– Я была не при чём! – торопливо выпалила Пестролапка. – Мы просто хотели узнать, дотянемся ли веткой до Сорняка. Кто ж знал, что Снежинка понесётся, не разбирая дороги…

– Честно тебе скажу, щекотать Сорняка веткой, пока тот спит – не самая лучшая игра, особенно, когда один из игроков просыпается, – фыркнул Пышноус. – Тогда я использовал кашицу из ноготков, чтобы очистить глаз Снежинки и предотвратить заражение.

– Заражение – это когда от раны плохо пахнет, и она не заживает? – полюбопытствовала Пестролапка.

– Ты права. В это время года, когда ежевика и терновник скрыты в лесу под густой листвой, кашица из ноготков снится мне в кошмарных снах. Кто-нибудь из наших воителей раз в день обязательно да напорется на шип, – рассказывал Пышноус. – Лучше всего использовать свежие листья, но и высушенные идут в дело, если их хорошенько разжевать.

Пестролапка замешкалась над двумя с виду одинаковыми стебельками, но хорошенько принюхавшись, решила, что тот, что поменьше – цветок ноготка, а другой совершенно точно пижма.

– Удивительно, как много может сделать один крохотный листочек, – размышляла она. – Интересно, как первые коты узнали о свойствах разных трав?

– На заре племён жили по-настоящему одаренные целители, – пустился в историю Пышноус. – Звёздное племя направило их судьбы по пути знания и мудрости. Боюсь, я знаю лишь самую малость того, что сокрыто в травах и ягодах.

– Но ты ведь знаешь, что с травами делать? – не унималась пёстрая ученица.

– Я знаю всё о растениях, что произрастают на нашей территории, – отвечал Пышноус. – Но секреты трав, растущих в угодьях других племён, мне не ведомы. Поэтому целители и встречаются каждую половину луны, чтобы поделиться новыми открытиями и обсудить болезни и ранения. Может, целителю чужого племени нужна помощь.

– Ух ты! – воскликнула Пестролапка. – Да вы как Звёздное племя! Держите в лапах власть над жизнью и смертью!

– Хотел бы я, чтобы было по-другому, малышка, – повёл ушами Пышноус. – Коты умирают на наших глазах, и иногда мы не можем ничего поделать, хотя пытаемся изо всех сил.

Пестролапка бросила последний стебелёк пижмы в кучку.

– Готово! – воскликнула она, осторожно усевшись, чтобы не потревожить больную лапу. – Могу я ещё чем-то помочь?

Пышноус огляделся по сторонам:

– Да, можешь свернуть в клубочки оставшийся щавель, пока я подготовлю припарку для Шаркуна. У бедного старика клещ размером с еловую шишку.

– Считай, уже сделано, – Пестролапка подалась вперёд и пододвинула к себе блестящие листья. Вот только сворачивать листья одной лапой было не так-то просто, но Пестролапка сообразила прижимать к себе листья подбородком. Напротив неё Пышноус разжёвывал в кашицу какие-то темно-зелёные листья с резким запахом.

– Целители обязаны лечить любого, так? – голос её звучал приглушённо, так как кошечка подбородком прижимала к себе щавель.

Пышноус выплюнул зелёную кашицу:

– Ну, Воинский закон говорит, что только котята находятся под защитой всех племён, но разве сможет целитель не сжалиться над больным или раненным котом?

– А других животных вы лечите? – Пестролапка потянулась за очередным листком. – Ну, там, мышек, птиц?

В глазах целителя засверкали озорные искорки:

– Предлагаешь мне сгонять до кучи с добычей и попытаться воскресить сегодняшний обед? – засмеялся Пышноус. – Настоящий воитель убивает дичь быстро, чтобы крохотные существа не страдали. Неспроста мы возносим благодарность Звёздному племени за каждый кусок. Племени нужна еда, чтобы выжить. Плохим бы я был целителем, если бы из жалости к добыче забирал у своих соплеменников пищу.

– Ну, а лис или барсуков? Лечите? – с ещё большим любопытством наседала Пестролапка.

– Хищники, которые видят в котах врагов, добычу, сами могут позаботиться о себе, – твёрдо сказал Пышноус. – Ты уже закончила с листьями? Тебе пора отдыхать.

Пестролапка уютно устроилась в гнёздышке, выстланном самыми мягкими дроздовьими пёрышками. Это напомнило ей, как Синегривка взъелась на Остролапа за то, что тот позволил им с Белышом позабавиться с перьями. «Интересно, беспокоится ли Остролап обо мне?» – задумалась кошечка. Она не хотела, чтобы воин винил себя за то, что она полезла на то дурацкое дерево.

– Приветик! Посетителей принимаешь? – из папоротников высунулась ярко-рыжая мордочка.

– Алосветик! – вскинула голову Пестролапка. – Заходи, конечно!

Искролапа по пятам семенила за наставницей, почти невидимая за упитанным дроздом, которого держала в пасти.

– Я поймала его для тебя! – она гордо возложила свою ношу подле гнёздышка Пестролапки.

– Ух ты! Спасибо огромное, Искролапа! – поблагодарила подругу Пестролапка и склонилась над добычей. И тут в плече резко кольнуло, и ученица поморщилась от боли.

– Всё ещё болит? – обеспокоенно прошептала Искролапа.

Пестролапка печально кивнула.

– А когда ты сможешь снова тренироваться? – поинтересовалась Искролапа.

– Ей нужно ещё несколько дней. Без каких-либо нагрузок на лапу, – вмешался подошедший Пышноус и лапой отодвинул дрозда в угол пещеры.

– Она ещё совсем малышка, а уже такой серьёзный ушиб, – запричитала Алосветик. – Ты и вправду думаешь, что она будет бегать как раньше?

– Перестаньте говорить так, будто меня здесь нет! – взорвалась Пестролапка. – Всё у меня будет отлично, правда, Пышноус?

Пышноус невозмутимо тащил дрозда в угол: – Поживём, увидим, – пробормотал он, не поднимая глаз.

Когти страха впились в живот Пестролапки. Неужели, из-за глупой случайности ей теперь никогда не стать воительницей? «Ну, какого полнолуния я потащилась на то дерево?!»

Спустя две ночи Пестролапке больше не снились кошмары про лису, вцепившуюся ей в лапу, и просыпалась кошечка от ясного солнца, пробивающегося в пещерку, а не от жгучей, невыносимой боли. Когда Пышноус ушёл в лес собрать ещё ноготков для Шаркуна, ибо клещиный укус упрямо не хотел заживать, Пестролапка решила проверить, а сможет ли она ходить подолгу. Поганое место Пестролапка устроила за пещерой Пышноуса, но в этот раз решила пройтись до обычного места за стеной лагеря. Гусохвост куда-то свалил, брюзжа что-то о старых косточках и невоспитанной молодёжи, так что логово целителей опустело.

Стиснув зубы, Пестролапка заковыляла сквозь папоротники на поляну. Сначала её лапа болезненно пульсировала при каждом соприкосновении с землёй, но после нескольких осторожных шажков Пестролапке уже было не так больно. Раньше кошка не столько шла, сколько волочила лапу за собой, пыхтя от натуги, а сейчас пусть и хромала, но более-менее уверенно.

– Эй! Ты встала! – ворох пёстрой шерсти с поднятым трубой хвостом как будто вырос из-под земли перед ней. Счастливый Рыжелап горячо лизнул её в щеку так, что Пестролапка чуть не потеряла равновесие.

– Осторожней! – предупредила она.

Ветреница кроликом вскочила с нагретого местечка у палатки воителей, где она отдыхала.

– Разве Пышноус разрешил тебе покидать палатку? – забеспокоилась воительница. – Кстати, где он сам?

Кошка принялась лихорадочно высматривать по сторонам целителя.

– В лесу. За травами ушёл, – признала Пестролапка. – Но посмотрите! Я отлично хожу!

В это время в лагерь вернулся патруль. Завидев Пестролапку, Солнцезвёзд размеренно потрусил к ней через поляну.

– Чудесно видеть тебя снова на лапах, – проурчал своим низким, грудным голосом предводитель. – Мы по тебе скучали, Пестролапка!

Кошечка таяла от счастья, как мёд на солнце. Даже предводитель хочет, чтобы она поскорее возобновила тренировки!

– Я чувствую себя намного лучше, – радостно мяукнула она. – И завтра уже смогу вернуться в палатку оруженосцев!

– Не спеши, торопыжка, – проурчал Солнцезвёзд. – Я хочу быть уверен, что ты полностью исцелилась.

Остальные патрульные потихоньку разбредались по лагерю. Из колючего туннеля стремительно выскочил Когтелап и еле затормозил, чуть не врезавшись в кучу с добычей.

– Я голодный, просто жуть! – объявил полосатый оруженосец. – Гонять домашних котишек то ещё дельце, скажу я вам!

– Чегось? Домашние? – прохрипел Сорняк со своего любимого пятачка у палатки старейшин. – Неужели домашние откормыши смогли дать отпор сильному, юному оруженосцу?

– Да они чуть из шкуры не выскочили, так я их напугал! – гордо приосанился Когтелап. – Видел бы ты, как они улепётывали!

– Когтелап выглядел отнюдь не таким смельчаком, когда один котяра шипел на него с забора! – чей-то голос проурчал Пестролапке прямо на ухо. Обернувшись, ученица встретила смеющийся взгляд янтарных глаз Остролапа.

– Быстро поправляешься, – довольно заурчал воин. – До чего же здорово увидеть тебя!

– И… тебя, – пролепетала Пестролапка, смущенная до кончиков ушей. Почему Остролап так пристально разглядывает её? Неужели мох пристал к её мордочке?

– А сейчас мне уже можно поесть? – встрял Когтелап, показушно подпрыгивая на задних лапах у кучи с добычей. – Сорняк уже взял полёвку для себя и Шаркуна, а Зяблица ничего не хочет. В моём желудке впору паукам паутину плести!

– Да ешь уже, ешь, – кивнул Остролап. – Только не переусердствуй, иначе к послеполуденной тренировке не сможешь даже с места встать.

– Я чуть-чуть, – пробурчал Когтелап с полным ртом ароматной бельчатины.

Остролап повернулся к Пестролапке: – Ну а ты? Тоже пришла пообедать?

Пестролапка отрицательно покачала головой:

– Я хотела испытать свою ногу. Думаю, я уже готова к тренировкам.

– Упорства тебе не занимать, да? – распахнул глаза Остролап.

– Конечно! Не хочу, чтобы брат с сестрой стали воителями раньше меня.

Серо-белый воитель склонил голову набок, словно бы изучая глазами юную ученицу:

– Хочешь погулять со мной в лесу? Если лапы не болят, конечно.

– Я с радостью! – воодушевилась Пестролапка. – Но разве ты не хочешь сначала что-нибудь поесть?

– Я не голоден, – покачал головой Остролап. – Идём, пока Пышноус не погнал тебя обратно в палатку.

С озорным блеском в глазах Остролап повёл ученицу через колючий туннель. Кот подождал, пока Пестролапка сделает свои дела на поганом месте. Когда же они взбирались на кручу, Остролап подставил кошечке своё плечо, чтобы та не слишком уставала. Его мех был тёплым и мягким, как моховое гнездышко, но под гладкой шкурой перекатывались упругие мышцы. Пестролапка едва могла дышать, когда они добрались до вершины – и не только потому, что долго не выбиралась из своего гнёздышка.

Под сенью ежевичного куста они остановились, чтобы Пестролапка могла отдышаться. Остролап приблизил к ней свою морду так близко, что его усы щекотали её шерстку: – Ты уверена, что уже готова? – обеспокоенно спросил он. – Пышноус мне хвост оторвёт, если тебе станет хуже!

– Я прекрасно себя чувствую, честно, – моргнула Пестролапка. – И плечо почти не болит, – сказала она, но тут же лизнула плечо, чтобы унять неприятное покалывание. – Не хочу больше пропускать тренировок, – призналась она. – Я боюсь, Солнцезвёзд даст Дроздовику другую ученицу, пока я буду плесенью покрываться в палатке целителя.

– Солнцезвёзд так не поступит, – засмеялся Остролап, но тут же голос его посерьёзнел. – Скажи мне, для тебя – стать воительницей важнее всего на свете?

Пестролапка ковыляла мимо ежевики, направляясь к Змеиной горке. Она знала, что Пышноуса они там точно не встретят, так как ноготки росли у реки. Она не хотела, чтобы целитель отправил её обратно в лагерь.

– Я всегда об этом мечтала, – объяснила она Остролапу. – Я хочу стать самой лучшей воительницей, что когда-либо была в Грозовом племени, а потом глашатаей и предводительницей.

Остролап засмеялся, а Пестролапка нахмурилась. Для такого отважного воина её котёночьи мечты звучат глупо и наивно?

– В честолюбии нет ничего плохого, – серьёзно сказал Остролап. – Мы все должны служить нашему племени, не жалея себя. Особенно, если от нас зависит его будущее.

Спутники поднырнули под густой папоротник, и Остролап невольно дернулся, когда широкие листья задели его ухо.

– Тебе больно? – забеспокоилась Пестролапка.

– Вовсе нет, – отрезал Остролап, щёлкнув хвостом. Естественно, Пестролапка ему не поверила и привстала на задние лапы, чтобы взглянуть на ухо воина поближе. Она не ожидала, что их мордочки соприкоснутся, и тёплое дыхание Остролапа будет шевелить волоски на её щеке, что их дыхание смешается в неподвижном пряном лесном воздухе. Ухо Остролапа изуродовал большой шрам, тянущийся от основания до кончика, а мех был липким от запёкшейся крови.

– У тебя тут царапина! – ахнула Пестролапка. – Это домашний сделал?

– Как будто кто-то из этих плешивых комков шерсти осмелится приблизиться ко мне! – выплюнул Остролап. – Я не ранен, забудь об этом.

Он резко отошел, и Пестролапка едва не упала.

– Хочешь, я помажу твоё ухо кашицей из ноготков, – предложила она. – Я помогаю Пышноусу с травами и теперь знаю почти все.

Она думала, Остролап поразится её знаниям, но воин лишь скривил губы:

– Только слабаки получают ранения в бою! – прорычал он. – Если воин достаточно быстр и силён, то ни одна капля его крови не упадет на землю! А вот кровь его врагов зальёт всё вокруг!

– По-понятно, – пролепетала Пестролапка, зажмурившись.

Остролап обернулся, подошёл к ней и возложил подбородок её на макушку. Ученица слышала, как могучий воин еле слышно вздыхает: – Прости меня, – пробормотал он. – Я просто думал о битве, в которой проиграл… Именно от неё мне досталась эта царапина. Но в следующий раз я не проиграю! О, в следующий раз никто не посмеет меня коснуться!

– Так оно и будет, – проурчала Пестролапка. Она едва дышала, потому что не хотела, чтобы Остролап сдвинулся. Здесь, на поляне рядом со Змеиной горкой, запах отважного воина окутывал её, как пелена сладковатого тумана. Боль в плече теперь казалась не более, чем щекоткой. Пестролапка никогда ещё не чувствовала себя такой счастливой. Сердце бешено колотилось, она дрожала, как одуванчик на ветру.

«Я стану воительницей и буду сражаться бок о бок с тобой, Остролап. Я буду быстрой и сильной, как ты говоришь! – поклялась она себе. – Ничто меня не остановит!»

Глава 4

Пестролапка намотала последнюю прядь паутины на прутик и упрятала моток в трещину, куда целитель Грозового племени складывал целебные травы.

– Готово! – доложила она Пышноусу. – Твоё хранилище теперь куда опрятнее. И только попробуй тут всё перемешать, а не то я…

Ученица не договорила, так как серебристый целитель беззлобно шлёпнул её хвостом по уху.

– Тогда придется тебе остаться здесь и неустанно следить за порядком, – улыбнулся Пышноус. – Да и Гусохвост обрадуется помощнице! – кот повёл ушами в сторону дремавшего на скудном солнышке Листопада старика, который видел за день наверняка не первый сон.

Пестролапка в смятении посмотрела на Пышноуса: – Ты шутишь, да? Ведь ты сказал, что моё плечо полностью зажило, и я могу вернуться к тренировкам.

– Да, ты можешь тренироваться, – проурчал целитель и вздохнул: – Но я так привык к тому, что ты рядом. Если ты когда-нибудь передумаешь быть воительницей, я буду просто счастлив стать твоим наставником.

– Нет! – коротко взвизгнула Пестролапка. Пышноус поморщился, как от удара. – Пожалуйста, прости, – виновато залепетала она. – Я не хотела грубить. Просто я мечтаю стать воительницей.

– Тогда вперёд на тренировку, – пожелал ей удачи Пышноус, – и если увидишь где-нибудь кошачью мяту, принеси мне немного, а то мои запасы изрядно поредели.

Сделаем! – пообещала Пестролапка и, стараясь не разбудить Гусохвоста, бесшумно потрусила через папоротники. Солнечный свет струился сквозь голые ветви деревьев, окружавших лагерь, покрывая поляну пятнами. Дроздовик стоял у входа в палатку воителей, и кошечка, подбежав к наставнику, радостно выпалила: – Пышноус разрешил мне вернуться к тренировкам!

Песочно-серый воитель выгнул спину, разминая затекшие мышцы, и довольно проурчал: – Рад это слышать! Поработаем сегодня над охотничьими навыками. Но ничего слишком сложного. В патрули, я думаю, тебе пока не стоит ходить.

– Да я себя прекрасно чувствую, – слегка обиделась Пестролапка. – Плечо немного побаливает, но Пышноус сказал, чтобы я делала всё, что могу, но зря не рисковала.

– Позволь мне как наставнику судить, в чём есть риск, а в чём нет, – повёл ушами Дроздовик.

И он двинулся через поляну к колючему туннелю, едва не столкнувшись с внезапно показавшимися оруженосцами. Искролапа и Рыжелап, тяжело пыхтя, вдвоём тащили в зубах огромную белку.

– Ух ты! – удивилась Пестролапка. – Это вы поймали?

– Аха! – промычала Искролапа, не выпуская беличьего хвоста из пасти. – А фчера я пошти поймала холубя!

Рыжелап опустил белку на землю и смачно чихнул: – Скажи лучше, это голубь едва не улетел вместе с тобой! – фыркнул оруженосец и вновь подобрал свою часть белки.

Пестролапка почувствовала укол зависти. Из-за больного плеча она совсем отстала от брата с сестрой. Теперь ей придётся тренироваться в два раза усерднее, если, конечно, Дроздовик позволит.

Наставник поманил Пестролапку хвостом, и она потрусила за ним через туннель к оврагу, ступая осторожно, чтобы лишний раз не потревожить плечо. Папоротники всё ещё были влажными от недавнего дождя. Пестролапка вдохнула полной грудью, наслаждаясь бодрящим лесным воздухом после пропитанной травами духоты целительской палатки.

Дроздовик остановился на светлом ровном пятачке и сел, обвив хвост вокруг лап:

– Начнём с охотничьей стойки, потом отработаем прыжок и бесшумное выслеживание.

Пестролапка подмяла под себя лапы и перенесла весь свой вес на бёдра. Плечо слегка заныло, когда она напрягла мышцы, и ученицу чуть занесло назад. Едва касаясь земли передними лапами, она изготовилась к прыжку, стараясь не опираться на больную лапу и перенести все свои силы на остальные. Дроздовик внимательно наблюдал за ней сквозь прищуренные глаза, готовый заметить, если что-то пойдёт не так, но Пестролапка ловко удерживала равновесие, пружиня на кончиках когтей в пыльной земле. Дроздовик кивнул, и собравшаяся с силами Пестролапка прыгнула и четко приземлилась, хотя плечо предательски дрогнуло, и кошечка всхлипнула.

– Расслабься, не нужно так сильно напрягать мышцы, – подбадривал ученицу Дроздовик. – У тебя всё отлично получается.

Пестролапка медленно зашагала по траве, ступая осторожно и не издавая ни звука, словно плыла над землёй. Кошечка любила бесшумно выслеживать дичь больше всего. Быть может, она и не самая быстрая и сильная из оруженосцев, но она может незаметно подкрасться к кому угодно!

– Давай-ка посмотрим, нет ли кого в лесу, кто мечтает попасть в наши лапы, – предложил Дроздовик. – Я вижу, ты не забыла, чему я тебя учил.

Он встал и позволил Пестролапке самой повести его по следу. Она решила попытать счастья у Древогрыза, зная, что там куда легче охотиться, не опасаясь запутаться в зарослях или споткнуться. А вот лазать по деревьям за белками кошка зареклась!

Лес после дождя пряно пах хвоей. Пестролапка с наставником мягко семенили по пружинистому ковру из сосновых иголок в редкий подлесок перед забором, за которым тянулись красные гнёзда Двуногих. Ученица учуяла едва уловимый запах кого-то тёпленького и пушистого – кролика, или может, полёвки, – и опустила нос к земле, идя по следу.

Однако запах исчез у кустов с блестящими мелкими листочками. Пестролапка нырнула под кусты, но снова напасть на след ей так и не удалось. Зато она услышала голоса и замерла.

– Что ты здесь делаешь ? Это территория Грозового племени!

Пестролапка узнала голос Остролапа. Но на кого воин так угрожающе рычал? Ученица пристально вгляделась сквозь кусты, но увидела только ярко-зеленую полоску травы, окаймлявшую забор Двуногих.

Послышался умоляющий голос Синегривки: – Остролап, это всего лишь котенок! Он не представляет опасности.

Пестролапка подползла ближе, едва касаясь животом грязи и опавших листьев. Крошечный черный котенок, намного младше самой Пестролапки, едва был виден из-за высокой травы. Малыш дрожал, вытаращив испуганные глазёнки на Когтелапа и его наставника. Синегривка стояла чуть поодаль, вздыбив загривок то ли от гнева, то ли он страха.

– Нарушитель есть нарушитель, Синегривка! – отрезал Остролап. – Ты всегда была излишне снисходительна к домашним. Если хочешь стать настоящей воительницей, пора бы закалить свое нежное сердечко!

Воин повернулся к Когтелапу, у которого, казалось, лапы чесались от нетерпения: – Ну что ж, пусть мой ученик нас рассудит. Как ты думаешь, Когтелап, что нам следует сделать в этой ситуации?

Янтарные глаза оруженосца зловеще сверкнули:

– Я думаю, этому наглецу нужно преподать хороший урок, – прошипел Когтелап. – Такой урок, который он не скоро забудет!

Лапы Пестролапки окаменели от нехорошего предчувствия. «Добром это не закончится», – содрогнулась кошечка.

– Нет, постойте! Не нужно… – умоляла Синегривка, бросившись вперед.

Остролап развернулся к ней, угрожающе выгнув спину.

– Заткнись! – проревел он.

В следующее мгновение Когтелап бросился на котенка и отшвырнул его прочь, словно дохлую дичь. Малыш кубарем полетел по земле и плюхнулся на живот, жадно хватая разинутой пастью воздух. Пестролапку передёрнуло от ужаса. «Беги отсюда, мышеголовый!» – беззвучно кричала она котёнку.

– Вставай! – рявкнул Когтелап.

Малыш попытался встать, но его лапы только разъехались в грязи. Когтелап снова прыгнул на него и прижал к земле. Выпустив свои страшные когти, он полоснул малыша по морде, а потом принялся царапать ему бока. Котенок тоненько заверещал от боли.

– Покажи ему зубы, Когтелап! – подзадоривал оруженосца Остролап.

Когтелап впился зубами котенку в плечо и рывком поднял его с земли. Малыш отчаянно завизжал, беспомощно царапая лапками землю, а Когтелап, хорошенько встряхнув его, отшвырнул в сторону.

Пестролапка напрягла мышцы и приготовилась сама броситься на помощь беззащитному котёнку. «Бедный домашний малыш ни в чём не виноват!»

Но не успела Пестролапка сдвинуться с места, как сине-серая молния проскочила между котёнком и оруженосцем. Это Синегривка обогнала оруженосца и остановилась перед ним, заслонив собой котенка.

– Довольно, Когтелап, – оскалилась воительница, – воинам не нужно убивать, чтобы выиграть битву. Ты не забыл об этом?

Когтелап остановился и возмущенно прищурил глаза. Котёночья кровь капала с клыков оруженосца в грязь.

– Я защищаю свою территорию!

– Ты ее уже защитил, – ответила Синегривка, понизив голос. – Этот домашний получил урок.

Котенок за ее спиной кое-как поднялся на дрожащие лапы и с ужасом смотрел по сторонам.

– Ладно, – согласился Когтелап и оскалил зубы на котенка. – Теперь ты меня никогда не забудешь!

Малыш тоненько взвизгнул и захромал в сторону гнёзд. Когда котёнок исчез за ближайшим забором, Синегривка вздыбила шерсть вдоль позвоночника, грозно посмотрела на Когтелапа и прошипела: – Если я еще хоть раз увижу, что вы вытворяете что-то подобное, я немедленно доложу Солнцезвёзду!

– А что мы такого сделали? – осклабился Остролап. – Мы всего лишь защищали территорию Грозового племени от вторжения, как подобает всем настоящим воителям.

– От вторжения? Вы воевали с беспомощным котенком! – ужаснулась Синегривка.

– Это его проблемы, – бесстрастно пожал плечами Остролап.

Затем он развернулся и пошел в лес. Вскоре его косматая шкура скрылась за деревьями. Когтелап, задрав хвост, потрусил следом за своим наставником. Судя по его виду, он был очень горд своей победой. Синегривка молча смотрела им вслед, шерсть её стояла дыбом от бессильной ярости.

Земля закачалась под лапами Пестролапки. Её трясло при воспоминании о жестокости полосатого оруженосца, с которой тот терзал незнакомого ему котёнка. Убил бы он того малыша, если бы Синегривка не остановила его? Пестролапка вспомнила о глубокой царапине на ухе Остролапа. Неужели это Когтелап так поранил наставника во время учебного боя? Не поэтому ли Остролап так грубо оборвал её, когда она расспрашивала его о царапине?

Ученица медленно шла сквозь стройные ряды сосен, разные мысли – одна хуже другой – роились у неё в голове.

– Пестролапка, это ты? – показалась из-за деревьев обеспокоенная морда Дроздовика. – Где ты была?

– Я… ну… добычу выслеживала, вон там, – Пестролапка неопределённо махнула хвостом, – Но… но я там ничего не нашла.

– Не можем же мы вернуться в лагерь с пустыми лапами, – фыркнул Дроздовик. – Давай попытаем счастья у Змеиной горки.

Он повернулся и потрусил по узкой тропинке в сторону ежевичных зарослей. Пестролапка медленно пошла за ним, в ушах ученицы всё ещё стоял тоненький, умоляющий плач несчастного котёнка.

Вскоре ей удалось поймать старую, неповоротливую мышь, а Дроздовик нёс в лагерь сороку, которая зазевалась, вытаскивая червячка из земли, и заметила охотника слишком поздно. По дороге в лагерь Пестролапка старалась не наступать на больную лапу, но вес мышки в пасти только замедлял шаг ученицы. Иногда Пестролапке казалось, что и кончики ушей, и подушечки на её лапах горят огнём.

Дроздовик, должно быть, заметил это, потому что сразу же велел ученице поесть и идти отдыхать, когда они вернулись в лагерь. Пестролапка вытащила себе из кучи воробья и уселась обедать под сенью ежевичных кустов, ограждающих детскую. Сейчас она пустовала, поэтому ежевика разрослась, и стены детской больше походили на тугой колючий клубок. Но как только кто-нибудь из королев объявит счастливую новость соплеменникам, Космач и Ветреница перекусят выпирающие плети и вплетут в ежевику ветки и листья, чтобы сделать детскую теплой, водонепроницаемой, а главное, безопасной.

– Можно к тебе? – чья-то тень накрыла ученицу. Пестролапка подняла голову и увидела Остролапа с полёвкой в зубах.

– Конечно! – Пестролапка подвинулась, чтобы освободить воину место на мягкой травке.

Они ели в молчании. Косматая шерсть Остролапа приятно щекотала её бок. И тут Пестролапка вспомнила, как безжалостно терзал Когтегрив беспомощного котёнка и что Остролап подбадривал своего оруженосца криками.

– Я… я видела, что произошло в лесу сегодня, – выдавила она. – Между Когтелапом и домашним котёнком.

Остролап встретил её слова удивлённым взглядом: – Правда? Я тебя там не видел.

– Я выслеживала дичь. – Пестролапке почему-то стало невыносимо жарко. – Ты не думаешь, что Когтелап был слишком жесток? В конце концов, это был всего лишь несмышлёный безобидный котёнок.

Янтарные глаза Остролапа превратились в две узкие щёлочки:

– Котёнок, не котёнок, какая разница! Он нарушитель! Ага, давай пускать на нашу территорию кого попало! А потом выгонять, когда им исполнится шесть лун или двенадцать! Котята растут, а значит тот домашний для нас – угроза!

– Может, ты и прав, – дернула хвостом Пестролапка и добавила: – Синегривка, похоже, очень разозлилась на Когтелапа.

Волоски на шее Остролапа поднялись дыбом, воин зарычал, прижав уши к затылку. Пестролапка тут же пожалела о своих словах.

– Когтелап мой ученик, тренирую его я, а не Синегривка! – рявкнул Остролап.

– Я просто думаю, что Синегривка правильно сделала, остановив Когтелапа. Он мог сильно покалечить котёнка, а ведь тот уже хотел от вас убежать.

Пестролапка вяло куснула своего воробья, но кусок совсем не лез в горло: – Когтелап всё время ходит такой угрюмый. Злится на товарищей, слова доброго не скажет. Думаю… он пытается доказать всем, что никогда не станет как отец, что никогда не покинет Грозовое племя, чтобы стать домашним.

Ноздри Остролапа гневно раздувались, а янтарные глаза горели странным огнём:

– А разве плохо хотеть стать самым лучшим, самым сильным, самым бесстрашным воителем своего племени? Или думаешь, что мы все должны быть как целители: носиться со своими драгоценными травами, как малые котята с моховым комочком, и кусать только мышек на ужин?

– Н-нет, я не это имела в виду… я… – оправдывалась Пестролапка.

– Когтелап – самый храбрый оруженосец в этом племени! Я разочарован, Пестролапка. Я думал, ты честолюбива, как и он. Дроздовик, что, хочет воспитать из тебя посредственную воительницу? Размазню, годную лишь для того, чтобы помечать границу и ловить мышек? – глумливая насмешка в его голосе заставила Пестролапку подпрыгнуть.

– Не говори так! – взвизгнула она. – Дроздовик – прекрасный наставник! Но Когтелап сегодня перешел черту, и я рада, что Синегривка его остановила. И я честолюбива! Просто хороший воин выбирает себе достойных врагов, а не пугает беспомощных котят!

Кипя от негодования, Пестролапка резко вскочила на лапы и выбежала из лагеря. Она не обращала внимания ни на боль в плече, ни на колючки, цеплявшиеся за её шерсть. Она бежала, куда глаза глядят, лишь бы подальше от разочарования и презрения в глазах Остролапа.

Она на ощупь пролезла через высокие влажные папоротники и пронеслась мимо опешивших патрульных, возвращавшихся в лагерь. Она бежала, пока не почувствовала тёплый легкий ветерок, шевелящий пушок на её ушах. Она огляделась по сторонам. Оказалось, её занесло на самую границу: перед ней лежали серые глыбы Нагретых Камней, вдали шумела серебристая река. Пестролапка забралась на свой любимый камень, который в солнечные дни отдавал кошке всё своё тепло. Она улеглась и постаралась освободить мысли, смотря с высоты камня на дальние холмы, где простирались угодья племени Ветра, и вдыхая свежий ветерок с пустошей.

– Ладно, я мышеголовый идиот и не заслуживаю твоей компании, – раздался голос у неё за спиной. – Но ты оставила своего воробья, и я подумал, что ты, возможно, проголодаешься. Так что, я просто оставлю его здесь и уйду, обещаю.

Пестролапка обернулась. Остролап сидел на краю плоского камня, забавно прижав уши к голове, будто провинившийся котёнок. Рядом с ним лежала недоеденная птица.

Он посмотрел на неё округлившимися глазами и понурил голову:

– Я не виню тебя за то, что ты меня ненавидишь, – тихо прошептал он. – Ты уже сейчас лучше, чем Когтелап когда-либо будет. Я никогда бы не смог разочароваться в тебе.

– Я вовсе не ненавижу тебя, Остролап, – проурчала она. – Иди сюда, а то упадешь.

Она поманила его хвостом, и он подполз к ней, касаясь брюхом горячего плоского камня.

– Прости, что нагрубил тебе, – сказал он. – Такого больше не повторится.

Пестролапка погладила его лапой по плечу:

– И ты меня прости. Я не должна была в тебе сомневаться. Ты воспитал Когтелапа самым храбрым, самым верным воином, какого только может пожелать племя. Не мне его судить.

Косматый воин моргнул, оглядывая её серьёзными глазами:

– Кому, как не тебе, Пестролапка! Неужели ты не знаешь, как высоко я ценю твоё мнение? Я хочу знать твоё мнение обо всём и всех! О Когтелапе, о Солнцезвёзде, о Пятнистом, о Звёздном племени, даже о стариковских блохах…

Тут он искоса взглянул на неё, и Пестролапка не удержалась от смеха.

– Перестань говорить ерунду, – смутилась она и тут же посерьёзнела. – Но… спасибо тебе. Приятно знать, что ты так высоко меня ценишь.

Остролап наклонился к ней, и его усы, словно мягкая травка, защекотали её щеку:

– Я ценю тебя выше всех. Постоянно о тебе думаю. Где бы я ни был – в палатке, в патруле или на охоте, – ты всегда в моих мыслях. Всегда рядом со мной…

Пестролапка не могла дышать. Её сердце билось так сильно, что она невольно испугалась, что Остролап его услышит. Это был не просто разговор между старшим воителем и ученицей о силе и честолюбии. Остролап говорил с ней, как с равной. Всё казалось совсем иным: запахи, слова чувства… «Неужели я влюбилась?» – с трепетом подумала она.

– Ну а ты? – мягко настаивал Остролап. – Ты тоже обо мне думаешь?

– Да, – кивнула Пестролапка и понизила голос, словно испугавшись своих слов: – Но ты воитель, а я ученица…

– Не вечно же тебе ходить в ученицах! – прервал её Остролап. – Я видел, как ты тренируешься. Ты с закрытыми глазами пройдешь любое испытание! – Серо-белый кот выпрямился: – Не бойся думать о будущем. О нашем будущем.

– Нашем? – глупо повторила Пестролапка, почувствовав, как ёкнуло её сердце. «Я наверное сплю! Это не может быть правдой!»

– Конечно! – торжественно кивнул Остролап. – Посмотри вокруг. Ты ведь веришь в Звёздное племя, да? Мы окружены знаками! На каждом шагу они кричат нам: «Растолкуй нас! Остролап и Пестролапка должны быть вместе!»

Пестролапка в недоумении уставилась на него:

– Ты… ты уверен?

Остролап выгнул хвост дугой:

– Посмотри на небо, на белые облачка, жмущиеся боками друг к дружке. На тех птах, что галдят на дереве? Сколько их? Правильно, две! – внушал Остролап. – А те два камня на берегу реки? Мы должны быть вместе, Пестролапка. Само Звёздное племя говорит нам об этом.

Он посмотрел на неё, и в глазах его блестели озорные искорки. Пестролапка игриво шлёпнула его лапой по уху:

– Не шути так! Знамения – это очень серьёзно. Не думаю, что Пышноус растолковал бы их так.

– Опять этот Пышноус! – в голосе Остролапа просквозили жестокие нотки. – Не хотим противоречить нашему любимому целителю, да?

– О чём это ты? Я восхищаюсь Пышноусом: он посвятил всего себя племени. Он так много всего знает, но не делает вид, что лучше остальных. Разве можно желать лучшего целителя?

– Похоже, он нравится тебе больше, чем я? – ощетинился Остролап. – Если он такой замечательный, почему бы тебе не просидеть в его пещере ещё пару лун и не побыть его кошечкой на побегушках?

– Не будь мышеголовым! – Пестролапка с трудом опустила шерсть на загривке и погладила Остролапа по спине кончиком хвоста. – Я хочу быть только с тобой!

– Тогда докажи, – прошептал он, прожигая её своим янтарным взглядом.

– Доказать? – непонимающе моргнула Пестролапка.

– Вправду ли я так нужен тебе, как ты говоришь? – спросил он. – Докажи. Я хочу отвести тебя кое-куда ночью.

Пестролапка на миг растерялась:

– Куда? Мы собираемся пересечь границу?

Остролап раздражённо дёрнул ушами:

– Увидишь. Вечером уляжешься в своём гнёздышке как обычно, я заберу тебя. Никому не говори, что будешь со мной. Ты мне доверяешь?

– Конечно, – отозвалась Пестролапка.

– Тогда тебе нечего бояться.

С этими словами воин спрыгнул с камня и исчез в кустах, ни оставив после себя ничего, кроме дрожащих за его спиной листьев.

Пестролапка медленно опустилась на лапы. «Великое Звёздное племя, куда Остролап меня поведёт?»

Глава 5

Солнце ползло за горизонт медленнее улитки. Дрожа от нетерпения, Пестролапка наблюдала, как огненный шар опускается всё ниже, опаляя верхушки деревьев и бросая длинные тени на поляну. Не будет ли это выглядеть странно, если она сейчас пойдёт в своё гнёздышко? Остальные оруженосцы затеяли сложную игру в догонялки, целью которой было дважды обогнуть пенёк и перепрыгнуть через кого-нибудь из старейшин. Старики, развалившиеся неподалёку от своей пещеры и наслаждавшиеся последними тёплыми лучами, отнюдь не разделяли веселья оруженосцев.

– А ну слезь с меня, негодница! – проворчала старая Зяблица, лягнув лапой воздух, когда Искролапа ловко перескочила через старуху, едва задев косматую шкуру подушечками лап.

– Оставьте нас в покое! – забрюзжал Шаркун. – Неужто у вас, молодёжь, других дел нет?

Не обращая внимания на жалобы старейшин, Искролапа вскочила на пенёк и выдала победный клич: – Выиграла!

Пестролапке стало жалко старейшин: не мудрено разозлиться, когда на старости лун вездесущие оруженосцы тебе даже поспать не дают. Она подбежала к Шаркуну и лизнула того в плечо, стараясь не скривить губы от запаха его немытой спутанной шерсти.

– Не бойся, скоро они угомонятся, – прошептала она старику.

Вдруг Пестролапка почувствовала, как волоски на её шее встают дыбом, а по спине гуляет холодок. Кошечка подняла голову и едва не отпрянула от взгляда пронзительных голубых глаз Гусохвоста.

– Подойди ближе, – проскрипел целитель.

В уголках его глаз скопились хлопья засохшей слизи, а серая шерсть, казалось, никогда не знала прикосновения языка. Пестролапка медленно приблизилась к старику, который не спускал с неё пристального взгляда.

– Я знаю, кто ты, – пробормотал Гусохвост. – Та, кто любит безрассудно.

– О чём ты говоришь? – Пестролапка невольно попятилась.

Но целитель уже отошёл в сторону, устраиваясь поудобнее на клочке прогретой солнцем земли. С мгновение он ещё смотрел на ученицу своими безумным глазами и еле слышно прошептал: – Твоё сердце слепо, Пестролапка. И увы, таким оно останется до конца твоих странствий в небесах.

– Что ты имеешь в виду? Какие странствия? – переспросила Пестролапка, чувствуя, как тревога большим комом нарастает внутри неё.

Но старый целитель уже захрапел, и Пестролапка едва удержалась от того, чтобы пихнуть старика лапой и в бок и потребовать разъяснений.

– Не слушай этого старого безумца, малышка, – проворчал Шаркун за её спиной. – Ленивый барсук сам не знает, что говорит. Мы уже давно перестали обращать на него внимание. Пускай бормочет себе под нос, что хочет.

Но Пестролапку слова старейшины не успокоили. В конце концов, Гусохвост был целителем, а значит, знал много такого, о чём остальные коты даже не ведают. «Неужели Звёздное племя послало старику сон о ней?»

Она вздрогнула, когда чьё-то теплое дыхание зашевелило волоски на её шее.

– Выглядишь уставшей, – пророкотал знакомый голос. – Может, стоит пойти в палатку и отдохнуть?

Она уже знала, что, повернувшись, утонет в полных нежности янтарных глазах Остролапа.

– Я как раз собиралась в своё гнёздышко, – тихо мяукнула она.

– Иди, иди. Скоро мы вновь увидимся, – прошептал ей вслед воин.

Пестролапка потрусила в сторону палатки оруженосцев, ожидая, что кто-нибудь непременно спросит, с чего это она решила так рано лечь спать. Но никто, казалось, не заметил, как она протиснулась свозь укрытый ветвями проход в тёплую, уютную палатку, где на стенах танцевали вечерние тени. Она свернулась клубочком в своём гнезде и накрыла нос хвостом. Но сна не было ни в одном глазу, а сердце ученицы бешено колотилось. Она сделала пару медленных глубоких вздохов и заставила себя закрыть глаза и очистить разум, думая лишь о тёмно-серой шерсти друга с острыми, как иглы репейника, клочками.

Раздался громкий треск, будто кто-то наступил на ветку. Пестролапка распахнула глаза и огляделась вокруг. Тьма наступала на неё со всех сторон, и кошечка с ужасом поняла, что не понятия не имеет, где находится. Верхушки мрачных деревьев с когтистыми ветвями утопали в чёрном, беззвёздном небе. Странный, сумрачный свет, казалось, сочился из мясистых грибов, что росли у корней крючковатых деревьев и под пожухлыми, полумёртвыми папоротниками. В воздухе пахло сырой землёй и гнилой древесиной.

Липкий, как кровь, туман приглушал все звуки. Папоротники угрожающе зашуршали, и Пестролапка невольно съёжилась, но из-за кустов выступил Остролап, его шерсть, обычно косматая, теперь была прилизана, ибо ядовитые капли тумана осели на ней.

– Ты уже здесь! Это хорошо, – проурчал воин.

Пестролапка перевела дух и потянулась к воителю, чтобы вдохнуть его знакомый, успокаивающий запах. Но в этом странном месте, казалось, всё впитывало в себя гниль и сырость.

– Я сплю? – прошептала она.

– О нет, дорогая моя, – довольно проурчал Остролап. – Всё это происходит по-настоящему.

Янтарные глаза воителя горели угольками во тьме, а шерсть потрескивала от напряжения.

– Следуй за мной! – приказал он.

Он повернулся и, ни капли не страшась странного места, устремился по узкой тропинке меж сумрачных дубов. Пестролапка побежала за ним, силясь не поскользнуться на склизкой, холодной земле. Противная грязь липла к подушечкам её лап, забивалась в когти, но ученица не посмела остановиться и почистить их. Остролап мчался вперед, подгоняемый щупальцами тумана. Деревья угрожающе нависали над ученицей, будто следили за ней невидимыми глазищами. «Что это за место? – спрашивала себя Пестролапка. – Я не помню такого на территории Грозового племени. Неужели мы пересекли границу с племенем Теней?»

Пестролапка зацепилась лапой за корягу и растянулась на скользкой, вонючей земле. «Помоги мне!» – тихонько пискнула она.

В мгновение ока Остролап оказался рядом с ней и поставил кошечку на лапы.

– Мне страшно, – нехотя признала она. – Здесь так темно и тихо.

– Со мной ты в безопасности, обещаю, – зашептал ей на ухо Остролап и его шёпот казался гулом в этом мёртвом месте. Воин возложил подбородок ей на макушку: – Идём! Мне не терпится тебя кое с кем познакомить!

Едва различимые в этой густой тьме папоротники расступились, и из них вышла черепаховая с белым кошка. Её густая шерсть висела косматыми клочьями от долгого пренебрежения умыванием, а морда была исполосована множеством уродливых шрамов. Она шла медленно, будто старые раны мучили её при каждом шаге, но янтарные глаза незнакомки горели свирепым неистовым огнём.

– Что она здесь делает? – зашипела кошка, склонившись над Пестролапкой и обдав её своим несвежим дыханием.

– Это Пестролапка, – ответил Остролап. – Она со мной. Пестролапка, познакомься, это Кленовница!

Пестролапка подняла глаза на нависшую над ней кошку, не силах произнести ни звука. Всё тело ученицы дрожало, а лапы будто приросли к земле. «Это всего лишь кошка!» – успокаивала себя испуганная ученица.

– Она у тебя что, немая? – зарычала потрёпанная кошка, обнажая желтые, гнилые зубы. – Впрочем, так даже лучше.

Она обернулась и пошла по тропе, бросив на ходу: – Шевелись! Ты и так опоздал.

Остролап потрусил вслед за кошкой, выгнув хвост дугой и навострив уши. Спустя несколько мгновений одеревеневшие лапы всё же подчинились Пестролапке, и она медленно заковыляла позади воина. «Если это угодья племени Теней, что мы тогда здесь делаем? – подумала Пестролапка, и у неё живот скрутило от страха. – Неужели Остролап предал Грозовое племя?»

Коты перед ней остановились так резко, что Пестролапка едва не врезалась в Остролапа. Впереди виднелась поляна с невысокой, пожухлой травой, разделённая надвое полусгнившим стволом упавшего когда-то дерева. Кленовница вскочила на дерево одним красивым, изящным прыжком, чего Пестролапка уж никак не ожидала от такой драной кошки.

– Кто первый будет драться? – провыла она, и голос её отозвался эхом от гладких, сумрачных стволов. – Давайте, лисьи душонки! Покажите, на что вы способны!

К огромному удивлению Пестролапки папоротники, окружавшие поляну, зашевелились, и из них появились тени, постепенно обретающие кошачьи черты. Их было пять или шесть, разных по возрасту, росту и цвету шерсти. Пестролапка разинула пасть и втянула воздух, чтобы определить, из какого племени вновьприбывшие, но едва не поперхнулась, почувствовав на языке вкус гнили и крови.

Кленовница указала хвостом на Остролапа: – Ты первый, – приказала она. – С тобой будет сражаться Псиногрыз.

Тощий черный кот вышел в центр поляны. Его рёбра сиротливо выпирали из-под его гладкой шерсти, так что Пестролапке захотелось поймать ему что-нибудь съедобное. И только сейчас ученица поняла, что за весь путь на поляну не почувствовала и слабого запаха дичи.

Остролап, не теряя ни секунды, выскочил и вперед и жадно облизнулся, словно предвкушая славное побоище: – Какой боевой приём ты хочешь узреть, Кленовница?

– Действенный, – коротко рявкнула кошка, проведя языком по своим жёлтым клыкам. – Остальное не важно.

– Как скажешь, – склонил голову Остролап.

Пестролапка непонимающе моргнула. Почему Грозовой воин ведёт себя как покорный ученик перед этой страшной кошкой? Что же это всё-таки за место? Чем больше она вглядывалась в силуэты котов, тем меньше для неё походили они на воинов племени Теней. Поджарый длинноногий Псиногрыз с его хрупким телосложением и голодным выражением морды больше напоминал воина Ветра. А светло-коричневая крупная полосатая кошка с лоснящейся шкурой выглядела как Речная воительница. Но если все эти коты – воители разных племён, то почему они встречаются здесь? Это был не Совет, а мрачные угодья едва ли походили на священную поляну у Четырех Деревьев.

По команде Кленовницы Остролап набросился на тощего кота и прижал его к земле. Но проворный Псиногрыз крутанулся и высвободился из-под когтей Остролапа и, недолго думая, прыгнул ему на спину, воинственно шипя. С ужасом Пестролапка наблюдала, как зловеще сверкнули во тьме когти чёрного, которые он не замедлил вонзить в клокастую шкуру противника.

– Осторожней! – предупредила она Остролапа. «Ведь это всего лишь тренировка, ненастоящий бой, – убеждала она себя. – Псиногрыз и Остролап встретились здесь вовсе не как враги».

Но Остролап, казалось, её не услышал. Он тряхнул своими широкими плечами, и Псиногрыз шлепнулся на землю, откатившись под поваленное дерево. Остролап подошёл к упавшему коту, и Пестролапка взвизгнула, когда её друг вонзил зубы прямо в шею черного кота. Псиногрыз безумно когтил задними лапами живот Грозового воителя, но Остролап даже не поморщился и не ослабил хватки. Наконец, Псиногрызу удалось из последних сил полоснуть Остролапа по морде передней лапой. Это ещё больше распалило Грозового воина: он схватил Псиногрыза за шкирку, и что есть силы тряхнул его, пока воин, тяжело дыша, не забился под ствол поваленного дерева.

– Пожалуйста, остановитесь! – закричала Пестролапка, но расхаживающая с торжествующим видом по стволу Кленовница обратила на ученицу не больше внимания, чем на всхлипы Псиногрыза.

– Вот оно! – завизжала она. – Никакой пощады! Я хочу, чтобы кровь ручьями текла по этому лесу! Жаль, что ты не дрался так, как сейчас, когда был в племени Ветра, Псиногрыз!

Пестролапка уставилась на чёрного кота, который, пошатываясь, но всё же встал на лапы и с вызовом посмотрел на Остролапа, его разодранные бока тяжело вздымались, кровь капала на трухлявое дерево. Если Псиногрыз когда-то был воителем племени Ветра, то где же он сейчас? Могло быть только одно место, где воители всех племен навсегда переставали быть врагами…

– Я в Звёздном племени? – ахнула Пестролапка. – Но как я сюда попала? Я… я умерла?

– Да жива ты, жива, – проворчал какой-то чёрно-белый кот, стоящий рядом с ней. Он повернулся, и Пестролапка вздрогнула от неожиданности: морда кота была исполосована чудовищными шрамами, а там, где должен был быть глаз, зияла ярко-красная дыра.

– По-почему я здесь? – выдавила Пестролапка, когда к ней вернулась способность говорить.

Чёрно-белый пожал плечами:

– Кленовница приводит сюда котов тренировать боевые навыки. Но в тебе она, похоже, ошиблась не на шутку.

Котяра испустил из глотки такой ужасный скрежещущий визг, что Пестролапка прижала уши к затылку, пока не поняла, что кот просто трясётся от смеха.

– Я… я не думала, что Звёздное племя окажется таким, – испугалась Пестролапка. Но черно-белый кот уже не слушал её, а с явным интересом наблюдал за сражением Остролапа и Псиногрыза.

Тем временем Остролап прижал Псиногрыза к земле и безжалостно рвал передними лапами. К ужасу Пестролапки, чёрный кот даже не пытался сопротивляться. Он лежал полностью обессиленный, струйка крови текла из его приоткрытой пасти.

– Довольно! – приказала Кленовница. – Рогозубка, вставай! Теперь твоя очередь драться с Остролапом.

Рогозубка молча встала и поклонилась Кленовнице. Псиногрыз вяло поплёлся к краю поляны и улегся недалеко от Пестролапки.

«Ему нужен окопник, ноготки против заражения и паутина», – решила она и, не спрашивая у Остролапа разрешения уйти, ученица юркнула в папоротники, широко разинув пасть, в надежде уловить знакомые запахи трав.

Ничего. Ни одного целебного листочка. Пестролапка кружилась вокруг деревьев в поисках ручейка, возле которых обычно всходят полезные травы, или плодородного чернозёма. Но лес везде был одинаков: пожухлые папоротники, воняющая труха и жуткие светящиеся грибы. Пестролапка уже подумала, нельзя ли попробовать остановить кровь листочком папоротника.

Ученица вернулась на поляну. Псиногрыз лежал, опершись на плечо, и зализывал страшные раны от когтей Остролапа, до которых только мог достать. На другой стороне поляны в визжащем клубке катались Остролап и Рогозубка. На этот раз соперница была равна Остролапу и по весу, и по размерам. Бросив на соплеменника быстрый взгляд и убедившись, что он не истекает кровью, Пестролапка вернулась к чёрному коту.

– Прости, – виновато выпалила она. – Я не смогла найти никаких трав. Я думала, в угодьях Звёздного племени растёт каждая трава, известная коту.

– Звёздное племя? – Псиногрыз недоумённо посмотрел на Пестролапку. – Нет, это место называют Беззвездным Краем.

Пестролапка покачнулась и осела на землю: – Но что тогда Остролап делает здесь?

– Тренируюсь, чтобы стать лучшим воином, – пророкотал Остролап, незаметно приблизившись к ним. Кровь текла из глубокой раны на его плече, а одно из ушей было разодрано, но глаза воина горели победным огнём.

Позади него поверженная Рогозубка пристыженно уткнулась носом в землю, принимая визгливые потоки брани, которые на неё выплёскивала Кленовница.

Пестролапка с вызовом уставилась на кота, которого она считала другом:

– Ты… ты привел меня с Сумрачный Лес, – выплюнула она. – В место, куда попадают коты, чьё сердце настолько исполнено тьмой, что её не растворить даже звёздному свету. Почему ты ходишь сюда учиться?

Остролап презрительно дёрнул ушами, и капелька крови из кончика уха брызнула на морду Пестролапки.

– Коты записывают в злодеев всех, кто думает не так, как они, – твёрдо сказал он. – Ты ведь не увидела здесь сегодня ничего по-настоящему злого? Только храбрость, ловкость и силу. Здесь ты можешь научиться гораздо большему, чем на глупых уроках Дроздовика.

– Да ни один воин не будет так жестоко терзать врага. Если только он не хочет его убить, – возразила Пестролапка. Паника огромным комом нарастала внутри неё. – Все здесь противоречит Воинскому Закону. Я никогда это не приму. Это жестоко!

Она обернулась и побежала в черноту леса, спотыкаясь о корни, разъезжаясь на скользкой, склизкой земле. Она не знала, куда бежит: лишь бы подальше от той поляны, от окровавленных котов, от торжествующих визгов Кленовницы… Всё быстрее и быстрее неслась она, пока когтистые ветви деревьев не превратились в черное пятно у неё перед глазами. Пока щупальца тумана не схватили её и не утащили в сырую, воняющую гнилью землю…

Глава 6

– Фу! Ну и воняет же от Пестролапки!

– Пестролапка, проснись! Вставай уже! – Чья-то лапа немилосердно пихнула ученицу в бок. – Где ты была? Ты вся в грязи! Почему от тебя пахнет, будто ты три луны пролежала на дне болота?

Пестролапка распахнула глаза. После непроглядной тьмы Беззвёздного Края полумрак ученической пещеры резал ей глаза словно яркий солнечный свет. В своих мыслях кошечка всё ещё мчалась по лабиринтам меж исполинских деревьев Сумрачного Леса. Может, ей снится, что она вернулась в уютную палатку оруженосцев? А на самом деле она застряла в том страшном месте, где в каждую секунду на неё могут напасть свирепые, озлобленные коты.

Но увидев подле себя обеспокоенного Рыжелапа, кошечка вздохнула с облегчением.

– Ты выходила перед сном в лес? – не унимался пестрый оруженосец. – Умойся хорошенько, прежде чем показываться Дроздовику на глаза.

Пестролапка села; мох под ней хлюпал как грязная лужа, а от липкой шкуры и вправду смердело чем-то невообразимым.

Искролапа сморщила свой розовый носик: – Упала нечаянно в лисий помёт? – посочувствовала она сестре. – Вылизывайся осторожно. Как бы от этой гадости живот не заболел!

Пестролапка встала и потянулась, мышцы ныли от боли и усталости, будто кошка и не спала вовсе. Неужели она бегала по Сумрачному Лесу всю ночь? Значит, раны, которые получил там Остролап, самые что ни на есть настоящие. Не говоря ни слова, Пестролапка оттолкнула озадаченных брата с сестрой и выскочила из палатки, в надежде найти какое-нибудь укромное местечко в лесу, где она сможет почиститься и всё спокойно обдумать. Или забыть.

– Вот ты где! – как назло, наставник тут же заприметил выбегающую из лагеря Пестролапку. – Идём. Солнцезвёзд хочет, чтобы мы проверили границу у Четырех Деревьев. Рассветный патруль учуял там какой-то незнакомый запах, а посему мы должны убедиться, что на нашу территорию не заглядывают нежеланные гости.

Но как только песчано-серый кот приблизился к Пестролапке, морду его исказила гримаса: – Великое Звёздное племя! В чём это ты измазалась?

– Я как раз собиралась почиститься, – отрезала Пестролапка. Все эти удивлённые возгласы начали раздражать кошку.

– Вот и хорошо! Слушай, у меня нет времени ждать, пока ты приведёшь себя в порядок, – объявил Дроздовик. – Так что я пойду в патруль со Змеезубом, а с тобой мы встретимся в полдень на тренировке, идёт?

К огромному облегчению Пестролапки, Дроздовик не стал допытываться, где она так испачкалась. Он уже спешил к Змеезубу, и вскоре оба воина исчезли в колючем туннеле.

Пестролапка тоже вышла из лагеря. Поднимаясь вверх по склону, ведущему к песчаному оврагу, ученица то и дело морщилась от боли. Подушечки лап саднили при каждом соприкосновении с каменистой почвой. «Сколько же я пробежала вчера ночью?» Она чувствовала себя больной и опустошенной, будто три раза обежала территорию Грозового племени, гоняясь за невидимым призраком.

Взбираясь на верхушку, она почувствовала, как земля вибрирует от топота множества лап: приближался патруль. Ученица спряталась в заросли папоротника, чтобы пропустить патрульных. Воздух наполнили запахи свежепойманной дичи, что свисала из пастей охотников. В животе Пестролапки предательски заурчало, и кошка поняла, насколько сильно проголодалась. И тут же забыла о голоде: во главе патруля важно шествовал Остролап. Пестролапка плотнее забилась в папоротники и затаила дыхание в надежде, что старший воин её не заметит.

Поздно. Серо-белый кот остановился, втянул воздух, положил на землю свой улов – молоденькую белку – и направился к папоротникам, прямо туда, где пряталась Пестролапка.

– Эй! – позвал он. – Я знаю, что ты здесь!

Пестролапка высунула морду из папоротников:

– Я собиралась помыться, – принялась объяснять она. – У меня вся шкура в грязи.

– Скоро ты научишься чистить грязь в мгновение ока, – сказал он. – После того, как будешь возвращаться оттуда. – Он огляделся по сторонам. – А где Дроздовик?

– Ушел в патруль вместе со Змеезубом, – сердце Пестролапки бешено заколотилось. Так было всегда, когда Остролап находился рядом. И тут события прошлой ночи встали перед глазами. Почему отважный воин учится бою у тех злых котов?

– Так ты здесь одна? – воодушевился Остролап. – Здорово! Значит, ты сможешь потренироваться со мной!

Янтарные глаза Остролапа радостно вспыхнули, и их огонь только сильнее смутил юную кошку. «Я ведь доверяю ему, так?»

Остролап отошёл, чтобы подобрать свою белку.

– Я обещал взять Когтелапа и Белыша на тренировку, – сказал он, вернувшись. – У Лоскута разболелся живот из-за червивой мыши, которую тот заглотил, – фыркнул кот. – Вот ведь мышеголовый дурак!

– Я… это… в смысле… я пойду с тобой, – полубессознательно пробормотала Пестролапка. Может, упорные тренировки помогут ей собраться с мыслями?

С белкой в зубах Остролап помчался в лагерь за Когтелапом и Белышом. Пестролапка осталась серди папоротников, на которых ещё не растаяла утренняя роса, и принялась тереться шкурой о траву и листья, чтобы избавиться от вонючей грязи. Даже если она и не полностью очистится, что хотя бы будет пахнуть лесом и травами, а не плесенью и сыростью.

Когтелап скривил губы, когда Пестролапка, наконец, присоединилась к товарищам на тропинке к песчаному оврагу.

– Что она здесь делает? – недовольно зарычал полосатый оруженосец. – Она же ничего ещё не умеет!

– Тебе пойдет на пользу посражаться с кем-нибудь другим, – оборвал оруженосца Остролап. Он приветливо кивнул Пестролапке и закричал: – Наперегонки к песчаному оврагу! Кто последний, тот будет искать блох у Сорняка!

Пестролапка немедленно сиганула наравне с Когтелапом и Белышом, чувствуя, как бока оруженосцев щекочут её шерсть, когда они мчались вниз по узкой тропе. Когтелап вырвался вперёд, покатывая могучими плечами, из-под сильных лап оруженосца комьями летела земля. Пестролапка и Белыш неслись к заветному островку золотистого песка ус к усу, но пёстрая ученица, как назло, споткнулась о невесть откуда взявшуюся ежевичную плеть. Белыш плюхнулся в песок, словно в лужу, и победно завопил: – Ха! Передай от нас привет Сорняку!

Тяжело дыша, Пестролапка засеменила к оврагу. Она слишком запыхалась, чтобы чем-нибудь ответить на слова Белыша.

Через мгновение показался Остролап: – Вы все молодцы! – похвалил оруженосцев воин. – Особенно, Пестролапка. Ты прекрасно справилась, учитывая, что ты вдвое младше этой парочки!

Белыш погладил Пестролапку хвостом по плечу:

– На какое-то мгновение я подумал, что ты меня обгонишь! – честно сказал белоснежный котик. – Здорово бежала!

Когтелап не спешил поздравить ученицу: – Говорил я, не следует ей с нами тренироваться!

Остролап пропустил его слова мимо ушей:

– Сегодня вы будете сражаться один на один. Используйте все приёмы, которым вы уже обучились. Белыш, я уверен, Лоскут показал тебе те же, каким я учил Когтелапа. Пестролапка, а ты потом сразишься с тем, кто выиграет эту схватку.

– О, уверен, это буду я, – прорычал Когтелап, жадно облизываясь и буравя Белыша взглядом, словно тот был лакомым кусочком добычи.

– А ты не будь так уверен! – парировал белоснежный оруженосец. Он напружинил задние лапы и прыгнул на бурого ученика. Когтелап потерял равновесие на рыхлом песке, и Белышу удалось повались котика на бок.

– Давай, Когтелап! – подстёгивал своего ученика Остролап. – Ты не можешь дать ему выиграть, даже не поборовшись!

Когтелап внял словам наставника и отпихнул Белыша своей лобастой головой, не забыв полоснуть котика передними лапами. Белыш зашатался на лапах, чтобы удержать равновесие, и нечаянно вметнул в воздух целую кучу песка в сторону Когтелапа.

– Ой! Мои глаза! – заверещал тот, отойдя от Белыша и принявшись лихорадочно тереть морду передней лапой. – Я ничего не вижу!

– Не трогай, только хуже сделаешь, – промолвил Остролап твёрдыми голосом. – Попробуй проморгаться.

– Значит, я победил? – подал голос Белыш. Его белая шубка была припорошена песком, крохотные песчинки прилипли и к усам. Котик распушился, чтобы отряхнуться, и стал похож на крупного ежа

Остролап кивнул:

– Теперь ты, Пестролапка. Покажи, что умеешь.

Когтелап, обидевшись, сел на краю оврага и демонстративно поднёс лапу к глазу. Пестролапка не обратила не него внимания. Вместо этого она повернулась к Белышу, чувствуя, как шерсть встаёт дыбом вдоль её позвоночника. Конечно, она дралась с братом и сестрой в потешных боях. Но никогда ещё не сражалась с оруженосцем, почти завершившим своё обучение.

Белыш подбодрил ученицу дружеским кивком, что не укрылось от Остролапа: – Только попробуй её поддаться! Сейчас она – твой противник!

Взрывая лапами песок, белоснежный оруженосец прыгнул на неё, и лапы Пестролапки сами собой подогнулись под тяжестью Белыша. Она попыталась вырваться на свободу, но мускулистое, натренированное тело Белыша лишь сильнее прижимало её к земле. Ученица решилась на отчаянный шаг: расслабив мышцы, кошечка легла на живот, а затем резко крутанулась. Белыш такого точно не ожидал и съехал с её спины. Освободившись от Белыша, кошечка вскочила на лапы и развернулась, готовая броситься на белого кота. Белыш непонимающе моргнул, всё ещё не понимая, как оказался на земле.

Тень Остролапа накрыла кошечку, воин был рядом с ней, нашёптывая на ухо:

– Давай, Пестролапка! Ты застала его врасплох! Целься в глаза, помнишь?

Пестролапка приросла к месту. Она вспомнила, как скулил Псиногрыз, пытаясь забиться под поваленное дерево от разящих когтей Остролапа. «Нет! Я не хочу так сражаться!»

Пестролапка отбежала в сторону и улеглась на теплый песок.

– Что ты делаешь? – завизжал Остролап. – Почему ты остановилась? Ты же почти победила!

В который раз за эти дни Пестролапка вскочила и ринулась в лес, подгоняемая странным порывом. Папоротники хлестали её по морде, а ежевичные плети так и попадались под лапы, но кошка бежала, не останавливаясь, пока не достигла берега реки. Уши её заполнили журчание воды и собственное порывистое дыхание. Она улеглась на каменистом берегу и вгляделась в непрерывно бегущую воду. Оттуда на неё уставилась черепаховая кошечка с белыми кончиками ушей и испуганными янтарно-желтыми глазами.

Она собиралась стать воительницей, а значит она всегда должна была быть готова сражаться за своё племя, не щадя жизни. Но разве быть воином значит смаковать звук разрывающейся плоти под беспощадными когтями? Или пытаться доказать свою силу, жестоко калеча соплеменников? Или наслаждаться стонами поверженных, как Остролап и Когтелап? «Мне просто нужно поговорить с Остролапом о Сумрачном лесе!»

Вымыв лапы на мелководье и избавившись от следов пребывания в Сумрачном Kесу, Пестролапка решила вернуться в лагерь. Когда она пришла, увидела, что Остролап разговаривает с воителями у подножия Высокой Скалы.

Серый воин изумленно уставился на неё, когда она приблизилась.

– Пестролапка? С тобой всё хорошо? – спросил он. – Ты так быстро убежала. Ты поранилась?

– О чём это ты? – сощурился Дроздовик. – Ты же сказал, что взял её на тренировку вместе с Белышом и Когтелапом. Я думал, ты приглядишь за ней.

Пестролапка проигнорировала слова наставника:

– Нам надо поговорить, – твёрдо сказала она, повернувшись к Остролапу.

– Это приказ? – насмешливо повёл усами Остролап, да и остальные воины не сдержали улыбок.

Пестролапка не сказала ни слова, просто пересекла поляну и направилась в сторону оврага.

– Что это с тобой? – спросил Остролап, нагоняя её. – В битве с Белышом ты была великолепна. Ну, перед тем, как сбежала. Очевидно, прошлая ночь тебя многому научила.

Пестролапка резко остановилась и встретилась взглядом с Остролапом.

– Научила. Научила не наслаждаться жестокостью! Не драться ради драки! Это же Сумрачный Лес, Остролап! Зачем ты туда ходишь? – кричала она.

– Не здесь, – шикнул Остролап, заткнув ей пасть кончиком хвоста.

Он привел её к плотной стене ежевики и нырнул прямо под колючие плети. Внутри оказалось укромное местечко, со всех сторон окруженное узловатыми ветвями, толщиной с кошачий хвост. Остролап сел, слегка поморщившись, когда опускался на задние лапы.

– Ты ранен, да? – спросила она. – И ухо тебе там же разодрали. Разве ты не видишь, что те коты опасны?

Она вспомнила Кленовницу, торжественно расхаживающую по поваленному дереву. Вспомнила, как горели глаза черепаховой кошки, когда она приказывала воинам драть своих противников зубами, как жаждала, чтобы кровь полилась по поляне ручьями.

– Не для меня! – гортанный голос Остролапа был пропитан страстью и уважением. – Они сделают меня лучшим воином, который когда-либо был в Грозовом племени!

– Если хочешь учиться у мёртвых котов, почему не учишься у звёздных предков? – взмолилась Пестролапка. – Они ни на шаг не отступали от Воинского Закона при жизни. А те коты совершили что-то ужасное. Иначе, почему они попали в Беззвёздный Край?

– Это вовсе не значит, что и я стану злым! – отрезал Остролап. – Что я совершу что-то ужасное. Ученики не обязаны походить на наставников, Пестролапка. Я всего лишь хочу учиться искусству боя у котов, которые когда-то были превосходными воителями. Но я сам могу принимать решения. Ты во мне сомневаешься?

Его взгляд был умоляющим, янтарные озера полны мольбы и надежды на прощение. Вздыбленную шкуру Пестролапки словно пригладила лапа успокаивающего ветра.

– Я не сомневаюсь в тебе, – промолвила она. – Но и не одобряю твоих походов в Сумрачный Лес.

– Мне не нужно твоё одобрение, – сказал Остролап, и во взгляд его вернулась прежняя решимость. – Я такой, какой есть. Я думал, ты поймешь, почему я там тренируюсь. Я хочу всего лишь безопасности для племени… для тебя. Я всё что угодно сделаю ради тебя, Пестролапка.

Пестролапка смотрела на него, не зная, что и думать. «Разве я могу с этим спорить? Я люблю тебя так же сильно, как ты любишь меня. Когда-то ты сказал, что никогда бы не смог разочароваться во мне. Прошу, не разочаруй и ты меня!»

Глава 7

Рано утром Пестролапка пробудилась ото снов, полных всполохов серо-белой шкуры, сладкого запаха Остролапа и грозных теней, сочившихся из зарослей. Она встала и тихо вышла из палатки.

Снаружи небо переливалось мягкими, пастельными тонами, похожими на внутреннюю сторону крыла голубки. Трава была усыпана сверкающими каплями росы. Шагая по поляне, Пестролапка оставляла за собой на мокрой земле ровные следы. Поодаль виднелся золотой в полоску силуэт Львиногрива: он сидел с противоположной стороны ущелья и охранял покой племени.

— Ты рано, — отметил Пышноус, выступив из зарослей. Он склонил голову набок и окинул кошку взглядом своих светлых янтарных глаз. — Пестролапка, что-то случилось?

Ученица опустила глаза на лапы, на которых осели капельки росы. Она никак не могла рассказать ему, что Остролап посещал Сумрачный Лес. Этим она только навлечёт лишние беды. К тому же, Остролап ничего дурного не совершил. На мгновение Пестролапка припомнила те странные слова Гусохвоста, дескать, любила она безрассудно, а её сердце было слепо. Что же старый кот имел ввиду?

— Пестролапка, что случилось? — Пышноус приблизился и опустил кончик хвоста на бок Пестролапки. — Ты не заболела?

— Нет, я в порядке, — покачала головой Пестролапка. — У меня… странные сны, только и всего.

— Слышал, ты вчера сбежала с тренировки, — мягко проговорил Пышноус. — Когтелап порой забывается, тренировки с ним бывают жёсткими. Ему надо запомнить, что во время занятий с соплеменниками нельзя выпускать когти.

— Но ведь нам не всегда предстоит драться с соплеменниками, разве не так? — возразила Пестролапка. — Однажды придётся сражаться с настоящими врагами, и тогда, чтобы выжить, придётся использовать и когти, и зубы, и всё остальное, чему меня научили…

Пышноус забеспокоился.

— Пестролапка, воителей подстерегает множество напастей, но Воинский Закон защищает их. Котам предписано не убивать друг друга, даже в пылу битвы. Сражаясь, мы защищаем границы, а не калечим котов по ту сторону.

— Но некоторым котам нравится драться, кто бы их противником ни оказался, — тихо промяукала Пестролапка.

— Битвы — лишь небольшой эпизод наших жизней, — продолжил Пышноус. — В сердце подлинного воителя любви больше, чем ненависти. Любви к соплеменникам, к лесу оберегающему нас, к добыче, кормящей нас.

Вокруг палатки воителей закачалась ежевика, и на поляну перед Высокой Скалой высыпали коты. С ними вышел Пятнистый и начал отбирать котов в рассветный патруль. Когда из ежевики выбрался Вихрегон, Пестролапка взволнованно прищурилась: воитель сильно отощал и еле держался на лапах. Покинув заросли, первым делом он подошёл к груде влажного мха снаружи палатки старейшин и начал жадно вбирать в себя воду, будто не пил целую луну.

— Вихрегон, ты в порядке? — мяукнула Пестролапка, приблизившись к коту.

Воин посмотрел на неё мутными и заспанными глазами.

— В порядке, — просипел он, но от Пестропалки не скрылось, что у него морда пересохла, а из пасти тянуло падалью.

— Мне так не кажется, — мяукнула кошка. — Почему бы тебе не проведать Пышноуса? По-моему, ты заболел.

— Прекрати, — отмахнулся хвостом Вихрегон. — Со мной всё хорошо.

Их услышала Синегривка и поспешила вмешаться.

— Мой отец сам знает, болен или нет, — сказала она Пестролапке. — Оставь его в покое. Патруль скоро выходит. — Она кивнула Вихрегону, и тот проследовал за ней к остальным воителям.

— Вам поручаю пройти мимо Змеиной Горки и выйти к границе у Гремящей Тропы, — приказал Пятнистый. — Мы оттуда недавно прогнали пару бродяг: удостоверьтесь, что они не вернулись. Большой опасности они не представляют, но наш лес сейчас ломится от дичи, и им может прийти в голову, что украсть кусок-другой не составит труда. Горностайка, ты во главе.

Полосатая кошка кивнула и засеменила в сторону туннеля из утёсника. Остальные патрульные поспешили за ней. Вихрегон споткнулся, отчего Пестролапка невольно поморщилась, но кот быстро собрался с силами и скрылся в утёснике вслед за Синегривкой. Его бока так сильно впали, что за тощей фигурой кота с тыла можно было без труда разглядеть Синегривку, шедшую впереди.

Пестролапка смотрела вслед котам, пока утёсник не перестал колыхаться, тогда она развернулась и зашагала в палатку целителей. Там Пышноус разгребал груды пижмы, отчего в воздухе витали ароматы зелени и благовоний. В палатке сразу стало просторней, как только Гусохвост, наконец, согласился перебраться к старейшинам, а его потрёпанное гнездо среди зарослей убрали.

— Мне кажется, Вихрегон заболел, — выпалила Пестролапка.

Целитель положил листья, которые разгребал, и поднял на кошку глаза.

— Как ты это определила?

— Он не может нормально ходить, морда пересохла, изо рта плохо пахнет. И прежде, чем отправиться в патруль, он выпил почти всю воду из мха у старейшин. И я не знаю, ест ли он: так отощал!

— Ты права, — помрачнел Пышноус. — Я тоже заметил, что он слишком костлявый, но решил, что у него просто расстройство желудка, которым он решил меня не беспокоить. Но если у него сухая морда, и хочется пить… В патруль ему идти не стоило, это однозначно. Знаешь, куда они пошли?

— Мимо Змеиной Горки к Гремящей Тропе.

— Ясно, пойду за ними и верну Вихрегона. Спасибо, что сообщила, Пестролапка.

Пышноус уже наполовину прошёл сквозь заросли, как на поляне поднялся шум, и в целителя врезалась бледно-серая кошка.

— Кривуля, осторожнее! — замяукал Пышноус. — Куда торопишься?

Кошка отпрянула и плюхнулась на бёдра.

— У меня в глазу колючка! — выпалила она. — Только из палатки выходила, и тут она мне прямо в глаз угодила, представляешь?

— Спокойно, дай посмотрю, — мяукнул Пышноус и отвёл Кривулю на небольшую полянку снаружи своей палатки. Кошка ковыляла за целителем и тихонько постанывала от страха. У Пестролапки от беспокойства едва желудок наизнанку не вывернулся. Кривуля и так на один глаз не видела. А теперь из-за колючки она не могла открыть свой здоровый глаз. Он обильно слезился.

Пышноус осторожно раздвинул ей веки.

— Колючки, слава Звёздному племени, там уже нет. Давай-ка, промою тебе глаз ромашкой, и тогда всё будет в порядке.

Кривуля облегчённо перевела дух.

— Я так боюсь и этот глаз потерять, — пробормотала она.

Целитель погладил её хвостом по плечу.

— Я бы тоже боялся. — Он посмотрел на Пестролапку поверх головы Кривули. — Можешь, пожалуйста, сходить за Вихрегоном? Хочу сперва полечить Кривулю.

— Конечно! — Пестролапка вскочила на лапы и выбежала из зарослей.

Дроздовик умывал грудку у палатки воителей.

— Эй, Пестролапка! — окликнул он. — Сегодня твоя очередь убираться в палатке старейшин, помнишь?

— Позже уберусь, — крикнула Пестролапка в ответ. — Сперва мне нужно кое с чем помочь Пышноусу.

— Но ты ему не ученица, — прищурился Дроздовик.

— Это очень важно, — отрезала Пестролапка. — Вихрегон заболел!

Она проскользнула мимо наставника и поспешила через туннель из утёсника. Вбежав в гущу деревьев выше ущелья, она припомнила свой сон, где боролась за свою жизнь в густом, тенистом лесу, и на мгновение у неё свело лапы, но кошка поспешила отогнать видения и отряхнулась. Она находилась на своих землях, и здесь не было врагов. Был только больной кот, которому требовалась помощь.

Она мчалась по тропе, ведущей к Змеиной Горке, и затормозила, достигнув густопереплетённых зарослей ежевики. Было слышно, как по ту сторону по Гремящей Тропе носились Чудища. Кошка навострила уши и постаралась различить звуки патрульных. Треснула ветка, и кошка обернулась в сторону Места Двуногих, затем начала продираться сквозь высокую траву, чтобы обойти заросли ежевики. Она выскочила из сгустка омертвевших папоротников и оказалась лицом к лицу с Остролапом.

— Пестролапка! — мяукнул он. — Не меня ли ищешь?

— Нет, Вихрегона, — покачала головой кошка. — Он с тобой? — Она всмотрелась за спину кота.

Там Синегривка обновляла метку на покорёженном дубе.

— Пестролапка, ты что здесь делаешь? Ты не должна быть в этом патруле.

— Мне нужно отыскать Вихрегона, — выдохнула Пестролапка. — Меня за ним отправил Пышноус. — Краем глаза она заметила, как помрачнел взгляд Остролапа.

— Выхрегона ищешь? — мяукнула Горностайка, приблизившись к ним, и обернулась через плечо. — Мне казалось, он был сзади, но теперь куда-то подевался.

— Должно быть, задержался проверить метку у Гремящей Тропы, — мяукнула Синегривка.

— Да нет, я там только что была и сделала это, — мяукнула Розохвостка, выглянув из сгустка травы.

— Куда он делся? — прошептала Горностайка.

— Надо найти его! — обеспокоенно выкрикнула Пестролапка.

Она пронеслась мимо воителей и вышла на след запахов, мятой травы и переломанных сучков, оставленный патрульными. Позади себя ученица услышала, как Горностайка приказала патрульным рассредоточиться и разыскать соплеменника. Пестролапка задержалась у участка, где след едва заметно расходился, и приоткрыла рот, чтобы распробовать воздух. Ветерок принёс лёгкий привкус болезненного, затхлого запаха. Пестролапка напряглась. «Вихрегон!»

Она метнулась в сторону запаха, прижав уши, чтобы не зацепиться ими за ежевику.

— Вихрегон! — протянула она. — Ты там?

Кошка остановилась и прислушалась, но уловила лишь перепуганное пение грача, которого что-то спугнуло из укрытия в кусте остролиста. «Но что его спугнуло?» — задумалась Пестролапка. Она направилась к кусту, и затхлый запах стал сильнее. Под остролистом растянулась серо-голубая фигура, неподвижная, как камень.

— Я нашла его! — завопила Пестролапка.

Она помчалась к Вихрегону и прижалась щекой к его морде. Усиками ученица ощутила слабое-слабое дыхание. «Живой!» Затрещали папоротники, и к ней присоединились остальные патрульные.

— Великое Звёздное племя! — выругалась Горностайка. — Остролап, Синегривка, хватайте Вихрегона с двух сторон и поднимайте. Розохвостка, подстраивайся ему под бёдра. — Полосатая кошка осмотрелась. — Пестролапка, ты бери хвост, смотри, чтобы он колючек не собрал.

Пестролапка кивнула и взяла в челюсти тяжёлый хвост воителя. Остальные коты столпились вокруг него и подняли кота на лапы. Его голова безвольно повисла, а глаза оставались закрытыми, но, по крайней мере, он дышал: сиплые, прерывистые вздохи раздавались в такт с движениями его тощих боков.

Перенос Вихрегона до лагеря, казалось, занял целую луну. За повисшие лапы то и дело цеплялись корешки, а истекавшую слюной морду так и норовили ухватить раскидистые веточки. Когда они добрались до верховий ущелья, Горностайка приказала Пестролапке бежать вперёд и предупредить Пышноуса, что они пришли. Целитель уже подготовил мягкое моховое гнёздышко, а рядом сложил увлажнённый мох, чтобы Вихрегон мог попить. Воители осторожно пронесли больного кота через заросли при входе и уложили перед Пышноусом. Тот осмотрел неподвижное тело Вихрегона и помрачнел.

— У него обезвоживание, — пробормотал он, и Пестролапке пришлось навострить уши, чтобы услышать кота, стоя за толпой воителей. — Вылечить такое я не могу, но могу помочь ему оправиться быстрее.

Целитель подогнул лапы Вихрегона под кота и прижал ему к морде смоченный мох. Воитель зашевелился и жадно залакал, стоило воде коснуться его лица. Синегривка присела рядом с отцом.

— Теперь ты в безопасности, — прошептала она. — Ты в палатке Пышноуса, он о тебе позаботится.

Пестролапка почувствовала вспышку гнева. Уж точно не благодаря Синегривке он оказался в безопасности! Кошка упрямо настаивала, что кот был здоров и мог пойти в патруль!

— Оставьте нас наедине, — тихо промяукал Пышноус и поднял глаза на Синегривку. — И не волнуйся, я хорошо позабочусь о твоём отце.

Пестролапка вслед за воителями вышла на поляну. Синегривка в одиночестве стояла у пня, понурив хвост. Пестролапка зашагала прямиком к ней.

— Нечего было заставлять Вихрегона идти в патруль! — сердито мяукнула она.

— Я его не заставляла! — опешила кошка.

— Ты отказалась меня послушать, — прорычала Пестролапка. — А я ведь сказала тебе, что он заболел.

— Но ты же не целитель! — возразила Синегривка. — С чего мне было тебя слушать? — Воительница засеменила прочь, недовольно вильнув хвостом.

К Пестролапке приблизился Дроздовик.

— Слышал, ты сегодня стала героем, — мяукнул он. — Вихрегон обязательно отблагодарит тебя, когда оправится. — В голосе воителя чувствовалась странная нотка, от которой Пестролапка подозрительно на него покосилась. — Знаешь, нам нужно поговорить. — Дроздовик кивнул в сторону туннеля.

Не сказав ни слова, Пестролапка пошла за ним прочь из лагеря. После судорожной беготни по лесу у неё до сих пор ныли лапы, так что она очень обрадовалась, когда Дроздовик вывел её к Нагретым Камням, и коты уселись на тёплый плоский валун. Река умиротворяюще журчала, и у ученицы начали слипаться веки.

— Пестролапка, мне нужно тебя кое о чём спросить, — вздохнул Дроздовик.

У кошки застучало сердце. Неужели Дроздовик узнал, что она была в Сумрачном Лесу?

Песочно-серый кот обернулся на ученицу.

— Чувствуешь ли ты сердцем, что хочешь стать воителем? — мяукнул он.

Пестролапка вздрогнула.

— О чём ты?

— Пестролапка, ты хорошая кошка, но, с некоторых пор, во время тренировок ты постоянно отвлекаешься, а в последнее время тебе гораздо интереснее помогать Пышноусу.

— Прости. — Пестролапка почувствовала, как от стыда накалилась её шкура. — Обещаю, что отныне буду тренироваться усерднее.

Дроздовик покачал головой.

— Пестролапка, быть может, тебе лучше стать ученицей Пышноуса?

— Что? — Она ошарашенно уставилась на наставника.

— Не хочется ли тебе пройти обучение на целителя? Я видел, как хорошо ты различаешь травы, а сегодня ты наверняка спасла Вихрегону жизнь. Мне известно, что Пышноус тебя уже об этом спрашивал, и хочу, чтобы ты знала: я не против. Мне нравится учить тебя, но если твое нутро хочет другого, я не буду тебе мешать.

Пестролапка открыла было рот, но тут же его закрыла, словно птенец, ожидавший кормёжки.

— Я… Не знаю, что и сказать, — замялась она.

— Подумай об этом, — призвал её наставник, склонив голову набок. — Но помни: если решишься стать целителем, тебе придётся оставить позади не только воинские тренировки. Не каждому коту под силу выбрать жизнь, которую предпочёл Пышноус. Мне кажется, из тебя выйдет отличный целитель, но ты должна хотеть этого всем своим сердцем.

Пестролапка зажмурилась. Выходит, Дроздовик видел её насквозь, но всё это время предпочитал молчать? Неужели он всерьёз полагал, что она могла стать хорошим целителем? Кошка покачала головой. Со дня своего рождения ей хотелось быть воителем. Нет чести выше, чем защищать своё племя, кормить своих соплеменников, оборонять свои границы. Она так усердно тренировалась наравне со своей роднёй. Им предстояло всю жизнь сражаться бок о бок во имя Грозового племени.

А ещё был Остролап.

Кошка сделала глубокий вдох.

— Дроздовик, я рада, что ты решил поговорить об этом, правда. Но я хочу быть воителем.

Глава 8

Пестролапка открыла глаза и увидела грязные серые стволы, нависавшие над ней, подсвеченные неестественным бледным светом. «Сработало! Я отправилась во сне в Место без Звёзд!» Пестролапка засеменила по узкой тропе меж мёртвыми папоротниками, сердце её колотилось. Лес со всех сторон выглядел одинаково, так что кошке сложно было понять, была ли она раньше в этих местах.

Ученица вгляделась в заросли. Ей нужно было отыскать Остролапа и рассказать ему, что она решила стать воителем, а не целителем. И ещё ей хотелось дать коту возможность доказать ей, что посещал он это место только для того, чтобы разучить полезные приёмы, не более того.

Над головой пронеслось что-то чёрное и нечёткое, и Пестролапка пригнулась. Она вывернула шею, чтобы посмотреть, куда улетело это нечто, но оно уже скрылось среди тенистых ветвей. Кошка пошла дальше, отряхиваясь от то и дело цепляющихся за её шерсть гнилых папоротников. Неожиданно до неё донёсся треск и приглушённый вопль, а за ним — жутковатый гул упавшего тела.

Она ползла мимо деревьев до кромки крутого оврага. Внизу Кленовница наблюдала за группой котов, сцепившихся друг с другом. Сухую траву застилала кровь, а глаза Кленовницы сверкали, словно блёклые звёзды. Пестролапка узнала изящную серую фигуру Остролапа и невольно поморщилась. Он дрался с лисоподобной кошкой, чьи уши были разодраны в клочья. По белым волоскам на её морде можно было догадаться, что кошка была старше других воителей, а лапы её еле держались на влажной земле, раз за разом расползаясь в разные стороны.

Ученица думала, что Остролап опрокинет кошку на спину и объявит себя победителем, но тот будто бы играл с ней, как с раненой птицей, то и дело давая ей подняться на лапы после очередных ударов. С ужасом Пестролапка поняла, что кошка была вовсе не лисоподобной: она была тёмно-бурой, это просто кровь покрыла её целиком и окрасила в алый цвет. На её боку зияла глубокая рана, а спину усеивали следы от зубов. Пестролапка впилась когтями в землю. Неужели Остролап нанёс ей все эти раны?

Несколько мгновений кошка посопротивлялась, лёжа на земле. Пестролапка заметила, как густо кровь и песок впитались в её шкуру. Ученица зажмурилась, а когда открыла глаза, Остролап поставил лапу на шею кошки и придавил её к земле. Старая кошка попыталась было зацепиться лапами за что-нибудь, но ей не хватило сил. У Пестролапки всё нутро сковало холодом, и она метнулась в ущелье.

— Остролап, прекрати! Ты убьёшь её!

Остролап поднял глаза; с его лица стекала кровь.

— Убирайся отсюда! — прорычал он.

Коты вокруг него перестали драться и ощетинились. Их вздыбленные шкуры были в крови, то тут, то там виднелись следы когтей. Пестролапка не обратила на них внимание и бросилась к Остролапу, отбросив того с его жертвы. Затем она поспешила на помощь старой кошке и отчаянно прижала лапы к ране на её боку, откуда фонтаном била кровь.

Но кошку становилось всё хуже видно: её шкура растворялась, обнажая залитый кровью песок, на котором она лежала. В лапах ученицы тело кошки ощущалось, как туман. Вскоре под подушечками оказалась только холодная мокрая земля. Старой кошки больше не было.

— Куда она подевалась? — Пестролапка в ужасе обернулась к Остролапу. — Что произошло?

Грузная поступь лап эхом раскатилась по ущелью, и над ученицей нависла Кленовница. Её окружали ароматы падали и крови.

— Остролап, снова эта мелкая сопливая ученица? — прошипела она. — Избавься от неё, а не то я сделаю это за тебя.

Она развернулась и направилась к другим котам, позвав их к себе взмахом толстого белого хвоста.

Но гнев Пестролапки заглушил её чувство страха. Она выпрямилась и встала лицом к лицу с соплеменником, не обращая внимания на липкую почву под лапами.

— Я пришла сказать тебе, что Дроздовик спросил меня, не хочу ли я обучиться на целителя, но я сказала нет! — мяукала она. — Как же иначе, ведь тогда я потеряла бы тебя. Но это место… Оно превратило тебя во что-то жуткое. Ты тренируешься не для того, чтобы быть верным воителем Грозового племени. Ты убиваешь беспомощных котов!

— Она не была беспомощной! — закричал Остролап. — Она сражалась с не меньшим усердием, чем я!

— Нет, не сражалась! — отчаянно мяукнула Пестролапка. — Она ведь погибла. — Ученица оглянулась. — По крайней мене… Потеряла столько крови, что исчезла. Я не смогу быть с тобой, если каждую ночь ты будешь проводить здесь. Занимаясь… Этим. Если ты правда любишь меня, пообещай, что никогда сюда не вернёшься.

В глазах Остролапа промелькнула вспышка боли, и в сердце Пестролапки затрепетала надежда. Но тут кот поднял голову.

— Пестролапка, это — моя судьба. Я стану величайшим воителем в истории Грозового племени. Я стану новым глашатаем, а потом — и предводителем племени. Тогда все коты в лесу станут нас бояться! Мы будем побеждать в каждой битве! Разве я могу от такого отказаться?

У Пестролапки по сердцу словно пошла трещина.

— Но быть воителем — не уничтожать врагов, — прошептала она.

— Я не откажусь от своей судьбы. Нет ничего важнее, чем чувствовать плоть под когтями, кровь на языке, запах врагов, бегущих от меня в страхе… Я ощущаю тягу. Голод. И я не прекращу сражаться, пока власть Грозового племени не воцарится над всем лесом!

— Раз так, ты сделал выбор, — ответила Пестролапка. Ей казалось, будто она падает в глубокую, глубокую пропасть.

— Не было никакого выбора, — пророкотал Остролап. — Я всю жизнь положил на то, чтобы стать величайшим воителем в истории племени. И раз ты не поддерживаешь меня, тебе нет места в моей жизни.

— Но как же всё, что ты мне раньше говорил? Про любовь?

— Любовь не побеждает в битвах! — рявкнул Остролап.

— Ты ошибаешься, — тихо возразила Пестролапка. — Нет ничего сильнее любви. — Она развернулась и оглянулась через плечо. — Прощай, Остролап. Пусть Звёздное племя всегда освещает твой путь.

«Куда бы он тебя ни завёл», — беззвучно добавила она.

Когда ученица вышла из ущелья, лес вокруг неё растворился, и вот уже кошка лежала в своём гнезде. Её шкура по-прежнему пахла кровью старой кошки, а сердце болело сильнее, чем рана от лисьего укуса. «Я любила безрассудно, и сердце моё было слепо».

Она задумалась, не сходить ли к Солнцезвёзду или Пятнистому, не рассказать ли им о походах Остролапа в Сумрачный Лес. Поверят ли они ей? Да и что предпримут? Не приставят же ему во сне охрану. Остановить кровавые планы Остролапа она была не в силах, но был другой способ, которым она могла помочь своему племени.

Другие гнёзда в палатке были пусты. Пестролапка рассудила, что её товарищи отправились в рассветный патруль. Она выбралась из ежевики и едва не столкнулась с Вихрегоном, ковылявшим, опираясь на Синегривку.

— Веду его к поганому месту, — пояснила Синегривка.

Вихрегон остановил взгляд на Пестролапке.

— Спасибо тебе, — просипел он. — Пышноус говорит, я бы умер, не найди ты меня.

Пестролапка поклонилась.

Вихрегон отстранился с плеча Синегривки.

— Неловко мне по делам ходить под присмотром собственной дочери, — заворчал он и уковылял прочь.

Синегривка повернулась к Пестролапке.

— Прости, что вчера наговорила тебе лишнего, — мяукнула она. — Я должна была заметить, что Вихрегону плохо.

— Я лишь сделала удачное предположение, — мяукнула Пестролапка, пожав плечами и поведя ухом.

— Неправда. Пестролапка, ты очень умная. Ты видишь то, что другие упускают.

«Повидала я даже больше, чем хотелось бы», — подумала Пестролапка, вспомнив, как на её глазах растворилась кошка из Сумрачного Леса.

Синегривка устремила взгляд в сторону кустов, ограждавших поганое место. Листья, задетые Вихрегоном, по-прежнему колыхались.

— Я уже потеряла мать и сестру, — прошептала воительница. — Потерю отца я бы не пережила.

В её голосе было столько тоски, что Пестролапке невольно захотелось прижаться щекой к морде Синегривки и пообещать, что никогда её не бросит. Вместо этого она промяукала:

— Ты — воитель Грозового племени. И никогда не останешься в одиночестве.

— Ты права, — кивнула Синегривка. — Спасибо, Пестролапка. Береги себя. Впереди нас ждут непростые времена. Я это чувствую.

Пестролапка открыла было рот, чтобы спросить, что та имела ввиду, но тут из кустов вернулся Вихрегон. Синегривка поспешила к нему и крепко обвила хвостом спину отца. Пестролапка смотрела серой кошке вслед и размышляла, снились ли ей тоже визжащие, сражающиеся коты.

Ведь если Остролап исполнит свою мечту и станет предводителем, их ждёт множество кровавых битв. Раненым не будет конца, а многие даже погибнут. И за что? За краткое мгновение победы, за которым воители опять сойдутся в поединке?

Нет, к таким битвам Пестролапка не была готова. Её жизненный путь был в другой стороне.

Она проследовала сквозь заросли к палатке Пышноуса. Целитель сидел у расщелины в скале и сушил травы на солнце. Завидев Пестролапку, он навострил уши.

— Я могу тебе чем-то помочь? — мяукнул он.

— Да, — ответила кошка. — Я хочу стать твоей ученицей.

Глава 9

— Когтелап, отныне ты будешь зваться Когтем! Звёздное племя гордится твоей отвагой и боевым мастерством, а мы рады приветствовать тебя в рядах воителей Грозового племени. Да хранит тебя Звёздное племя!

Солнцезвёзд едва коснулся подбородком лобастой головы полосатого воина и отступил назад, оставляя за собой бурые отпечатки лап на припорошенной снегом земле. Махровые снежинки тонули в густой золотистой шубе предводителя.

— Буран! Коготь! — разразилось племя радостными возгласами.

Коготь гордо вскинул голову и обвел взглядом ликующих соплеменников. Позади него скромно ютился Буран, не скрывая радостного блеска в глазах.

— Как Белогривка бы сейчас гордилась своим сыном, — услышала Пестролапка сдавленное бормотание Синегривки.

— Не успеешь оглянуться, как племя уже будет выкрикивать воинские имена твоих малышей, — проурчала Алосветик, с нежностью глядя на округлившийся живот серой воительницы.

— А когда же мы узнаем, кто счастливый отец? — заговорщически прошептала Розохвостка.

— А то не ясно, — фыркнул Космач,— что у папаши имя как у певчей птицы.

— Ну да, кто ещё, — согласилась Розохвостка и, понизив голос, пробормотала: — Только я ни разу не видела, чтобы Синегривка с Дроздовиком вместе гуляли… или…

Но Пестролапка уже не слушала старших, обратив своё внимание на Дроздовика, что сидел на другом конце поляны. Неудивительно, что племя судачит о нём и Синегривке! Бывший наставник Пестролапки искренне любит серую воительницу и станет прекрасным отцом её котятам. Пестролапка всё ещё корила себя за то, что лишила прекрасного воина возможности взирать на церемонию посвящения своей ученицы в воительницы. «Он был мне прекрасным наставником, — понурила голову кошечка и тут же воодушевлённо повела усами. — У Дроздовика ещё будут ученики. А мне ещё столько всего предстоит узнать от Пышноуса!»

Пестролапке всё чаще казалось, что всё знание целителей о травах и мудрости звёздных предков невозможно усвоить не то, что за шесть лун, но и за всю жизнь. Много времени пройдёт, прежде чем ученица заслужит право зваться настоящей целительницей…

Озноб пробежал по спине Пестролапки, отвлекая её от честолюбивых мечтаний, и кошечка знала почему. Она затылком чувствовала на себе взгляд Остролапа. Ученица сгорбилась и не обернулась к нему. Все в племени знали, что Остролап готовится занять место Пятнистого. Соплеменники любили светло-серого глашатая, но понимали, что болезнь вскоре заставит верного воителя оставить свой пост и переселиться в палатку старейшин. А значит, Солнцезвёзду придется выбрать себе нового глашатая, чтобы не оставить племя без сильного воина во главе, когда предводителю настанет час отправиться к звёздным предкам. Остролап был очевидным выбором. Косматый воин и сейчас уже организовывал патрули, ибо с каждым днём Пятнистый всё реже покидал своё гнёздышко.

Лишь Пестролапка знала, каким кошмаром обернётся для племени предводительство Остролапа. Нет, её сердце не превратилось в камень. Когда она смотрела на Остролапа, то всё ещё видела тень кота, которого любила — нежного, заботливого, с весёлыми искорками в глазах. А вовсе не вероломного злодея, готового прогрызать свой путь к власти. Её сердце разрывалось на части, но она приняла решение, а назад пути не было. «Моё сердце больше не слепо, — твердила она себе. — Я смогу принять эту боль ради блага всего племени».

Чьи-то лапы приятно заскрипели по свежевыпавшему мокрому снегу:

— Пора возвращаться в нашу палатку, — пробормотал подошедший Пышноус. — Сама знаешь, нужно проверить запасы и посмотреть, какие травы не испортятся до конца сезона Голых деревьев.

Пестролапка поёжилась, когда почерневшие от морозов папоротники сомкнулись её за спиной. С каждым днём становилось всё холоднее, а молочно-желтоватая пелена небес обещала новые снегопады.

— Котятки ‒ это всегда прекрасно, — мяукнул серый целитель, стряхивая прилипшие снежинки со своих пышных усов. — Но, Великое Звёздное племя, неужели Синегривка с Кривулей не могли подождать до Юных листьев? Не знаю, хватит ли у нас расторопши для двух королев.

Кривуля окотилась две луны тому назад, когда Листопад ещё радовал котов последними теплыми деньками. Мышка и Ветерок росли крепкими и здоровыми котятами и вполне готовы были встретить студеные ветры Голых деревьев. А малышам Синегривки придётся туго. Нелегко появляться на свет в пору холодных ночей и бесконечного снега. Потому-то Пестролапка собрала все самые мягкие пёрышки и плотно выстлала ими гнездо будущей матери.

— Не бойся за них. Как только малыши появятся, всё племя будет присматривать за ними, — проурчал Пышноус, будто мог прочитать мысли Пестролапки. — Грозовое племя борется за каждого своего котёнка.

— Убери лапы! — прошипела Синегривка, согнувшись пополам от очередной схватки. Пестролапка отпрянула, как от удара и отскочила, едва не врезавшись в Пышноуса. И всё же юная ученица чувствовала это, когда щупала лапами живот королевы, чувствовала, что котятам не терпится появиться на свет. И это было прекрасно и страшно одновременно.

— Извини, — пробормотала Синегривка. — Я просто не ожидала, что будет так больно.

— Ох, я сделала тебе больно? — перепугалась Пестролапка.

Пышноус погладил ее хвостом по спине.

— Нет, не волнуйся, — заверил он ученицу. — Королевы часто бывают вспыльчивы во время родов.

Он недовольно покосился на Синегривку и добавил: — Но некоторые раздражаются сильнее других!

— Станешь тут раздражительной, если котишься с рассвета! — взорвалась Синегривка, но тут новая судорога сотрясла ее тело.

— У неё ведь все идёт хорошо? — спросила Кривуля из соседнего гнёздышка. Единственный глаз королевы золотился тревогой.

— Да, хорошо, — ответила Пестролапка, и слова эти придали маленькой целительнице уверенности. «А было бы ещё лучше, если б здесь было где протолкнуться!» Мышка и Ветерок, как два глазастеньких совёнка, неотрывно следили за животом Синегривки, будто не могли поверить, что здесь и сейчас взаправду появятся на свет их новые соплеменники. Чего стоило Пестролапке попросить их подвинуться, чтобы у Синегривки было больше места!

— Ну, вот и первый, — воскликнул Пышноус. — Пестролапка, приготовься. Когда малыш появится, осторожно прорви зубами плёнку, чтобы освободить его.

Вскоре маленький мокрый комочек с влажным шлепком выпал на пёрышки, и Пестролапка потянулась к нему, чтобы разорвать тончайшую пленку, открывшую крошечную мордочку, лапки и хвостик.

— Котик! — объявил Пышноус.

— С ним все в порядке? — слабо простонала Синегривка, выворачивая шею, чтобы взглянуть на своего первенца.

Малыш перед носом Пестролапки лежал угрожающе неподвижно.

— Быстрее, Пестролапка, — скомандовал Пышноус. — Вылизывай его да посильнее!

Пестролапка принялась яростно вылизывать младенческую шерстку, будто она могла вдохнуть в малыша жизнь.

— Он дышит? — испуганно охнула Синегривка.

— Теперь дышит, — проурчал Пышноус и, подхватив малыша, положил его рядом с Синегривкой.

Синегривка наклонилась и обнюхала своего сына: — Красивый, — прошептала она.

— Очаровательный, — согласилась Пестролапка, глядя на крошечную копию Синегривки, пахнущую едва уловимым, нежнейшим запахом детства.

Но тут счастливую мать скрутила новая волна боли. Крошечный комочек шлёпнулся на подстилку.

— А вот и кошечка, — воскликнул Пышноус, подкладывая под бок Синегривки дочку и проводя хвостом по животу королевы. — Кажется, остался еще один.

Синегривка тяжело откинулась на подстилку, закатив глаза от невыразимой боли.

— Ты сможешь! — прошептала Пестролапка королеве. — Ты прекрасно справляешься!

Она поймала измученный взгляд Синегривки, когда кошка в последний раз напряглась.

— Вот и всё! — поздравил ее Пышноус. — Еще один котик! И все трое сильные и здоровые.

— Умница! — тихо проурчала Пестролапка на ухо Синегривке. — Три прекрасных грозовых воителя. Ну, или целителя, — смущенно пробормотала она, поймав улыбку на морде изможденной королевы.

Зашуршала ежевика, и в детскую протиснулся песчано-серый кот.

— Как она? — спросил Дроздовик.

— Синегривка в полном порядке, — радостно объявил Пышноус. — Только что родила трех здоровеньких котят. Два котика и кошечка.

Дроздовик улёгся возле Синегривки и принялся вылизывать королеве уши. Пестролапка вышла из палатки, чтобы позволить счастливой паре побыть наедине. Точнее, вместе с малышами. Похоже, Грозовые коты не ошиблись: Дроздовик и вправду отец Синегривкиных малышей. Что с того, что они не миловались на виду у всех, как Кривуля с Птицехвостом или Зарянка с Лоскутом.

— Как ты их назовешь? — спросила, вылезая из своего гнездышка, вездесущая Кривуля.

— Темненькая кошечка пусть будет Тучка, — промурлыкала Синегривка. — А вот этот серый крепыш — Камушек.

— А вот этот? — спросил Дроздовик, поглаживая кончиком хвоста маленького светло-серого с белыми пятнышками котенка.

— Мошка, — уверенно сказала Синегривка.

— Ах, Синегривка, — пошевелил усами Пышноус. — Что же ты не дала отцу назвать хотя бы одного малыша? Ты всегда была слишком решительной, всегда делала, что хотела.

Пестролапке показалось, что целитель особо подчеркнул последние слова. В его глазах светилось любопытство. Шерсть Пестролапки неприятно закололо. Неужели, наставник в чём-то подозревает Синегривку? Может, их отец всё-таки не Дроздовик? Но кто тогда? Зачем Синегривке держать имя отца котят в секрете? Разве что, кто-то в Грозовом племени не хочет признать себя отцом этих чудесных малышей?

Пестролапка помотала головой, будто отбрасывая от себя такие дикие мысли. В племени три новых котенка — вот что самое главное! При взгляде на мирных малышей, сосущих материнский живот, всё тело Пестролапки наполнялось теплом до кончиков ушей.

«Я буду защищать вас ценой своей жизни, — принесла она безмолвную клятву. — Что бы ни случилось, я буду оберегать вас. Я целительница, и служить вам — честь для меня».

Урчание исторглось из горла Пестролапки. «Могла ли я подумать, что стезя целительницы — самый лучший путь для меня!»

Глава 10

Пестролапка остановилась перевести дыхание и задумалась, зачем вообще пошла в целители. Гусохвост хрипло закашлялся и потребовал свежую порцию влажного мха, что предвещало прогулку по скользкой тропе к ручейку, образовавшемуся после недавних ливней в верховьях ущелья. Пестролапка потеряла счёт, сколько кучек мха перенесла оттуда. Она была близка к тому, чтобы заставить старейшин сидеть с раскрытыми ртами на поляне во время следующего дождя, лишь бы сберечь своё время.

С трудом спускаясь вниз по тропе, она заметила Пятнистого, выходившего от поганого места.

— Должно быть, грач попался с гнильцой, — мяукнул он.

Но Пестролапка видела, как сильно впали его бока, и как кот дёргался от каждого шага, и поняла, как сильно он на самом деле болел. Коты уже шептались, долго ли он сможет оставаться глашатаем и скоро ли Солнцезвёзд назначит Остролапа на его место. Пестролапка напрягла плечи и протиснулась через утёсник, попутно напомнив себе пересчитать травы в запасниках ещё разок, чтобы, возможно, пополнить их доступными в лесу растениями.

— Пестролапка! Принесла мне угощение? — Мошка вскочил на свои непривычно большие для котёнка лапы.

— И мне, и мне! — заверещала Тучка, поспешив за сестрой. Её куцый хвостик взметнулся в воздух, а серая шубка вокруг ушек растопырилась. — Живее, Камушек, Пестролапка принесла нам вкусняшку!

Пестролапка сложила смоченный мох, а котята запрыгали вокруг него. Детям Синегривки была всего луна от роду, но, несмотря на холода, они быстро росли.

Камушек сунул нос в мох и отпрянул, отряхивая влагу с мордочки.

— Из мокрого мха вкусняшка так себе! — пожаловался он.

— Потому что это не вам, — мяукнула Пестролапка, поспешив подобрать мох прежде, чем котята его разворошат, и потащила его к палатке старейшин.

Гусохвост лежал в гнезде на боку и тяжело дышал. Получив мох, он мгновенно кинулся пить, и даже замахнулся хвостом на Шаркуна, когда тот позарился на его сокровище.

— Я принесу ещё, — устало пообещала Пестролапка.

Когда она шагала обратно по поляне, кошка проследовала мимо Дроздовика, тащившего в противоположном направлении увесистую жирную белку.

— Хороший улов! — отметила Пестролапка.

— А это нам? — пропищала Тучка, помчавшись нюхать белку. Ей в носик забился клочок шерсти, и кошечка чихнула.

— А вот это — вкусняшка! — мяукнул Камушек.

— Конечно, вам! — проурчал Дроздовик. — Вас я кормлю в первую очередь. Разве есть кто-то важнее?

— Не думаю, — покачал головой Мошка, напустив на себя серьёзный вид. — Согласно Воинскому Закону, котят и старейшин кормят первыми. А мы — котята!

От пня, у которого она говорила с Розохвосткой, к ним подошла Синегривка.

— Вообще-то я их только что кормила, — мяукнула она Дроздовику. — Так что отнеси белку в общую кучу.

— Несправедливо! — заныла Тучка. — Дроздовик сказал, что нам её поймал!

— Я — ваша мать, — напомнила Синегривка. — Раз сказала «хватит», значит — хватит.

Пестролапка думала, Дроздовик напомнит Синегривке, что он их отец, и раз он решил наловить детям свежатинки, он тоже в своём праве. Однако Дроздовик промолчал, лишь подобрал белку и, еле слышно извинившись перед котятами, унёс её прочь.

— Несправедливо! — надулся Камушек и отвернулся от Синегривки.

— Жизнь вообще штука несправедливая, — возразила Синегривка, но её внимание уже переключилось от котят на туннель в лагерь.

В лагерь возвращался Остролап, возглавлявший пограничный патруль. Рядом с ним припрыжку бежал Коготь. Их шерсть стояла дыбом, а на морде Когтя зияли следы от когтей.

— Эти киски больше не сунутся на земли Грозового племени! — провозгласил Остролап. — Коготь до следующей луны будет выковыривать их шкуры из-под когтей!

Сонцезвёзд, сидевший у подножия Высокой Скалы, навострил ушки.

— Снова нарушители? — спросил он. — Я же буквально вчера обновил метки у Места Двуногих. Поверить не могу, что киски уже их пересекли!

— Не беспокойся, — заверил его Остролап. — Теперь наши границы целы.

На поляну вошли остальные патрульные, и Пестролапка заметила, что Космач прихрамывал. Кошка поспешила навстречу чёрному воителю и спросила, в порядке ли он.

— Ничего страшного, — повёл ухом Космачо. — Просто заноза.

— Дай посмотрю. — Пестролапка отвела кота на кромку поляны и склонилась, чтобы рассмотреть его лапу. И действительно: осколок древесины застрял в подушечке его лапы. — Я её вытащу, но будет щипать, — мяукнула она. Прежде, чем Космач успел возразить, кошка ухватила занозу зубами и выдернула её.

— Ай! — Космач отпрянул, но затем опробовал лапу, ступив ей на землю, и кивнул. — Гораздо лучше. Спасибо, Пестролапка.

Ученица осмотрела занозу. Та была бледной и ровной, от неё несло характерным запахом: она явно была не от дерева или упавшей ветки.

— Где ты её подцепил? — мяукнула она.

— Не знаю, — замялся Космач. — В лесу где-то, полагаю.

Кот явно что-то скрывал: когда Пестролапка подняла на него глаза, он отвел свои в сторону.

— Узнаю запах, — прошептала она. — Ты зацепил её из ограды Двуногих, я угадала? Остролап что, водил патруль в Место Двуногих и намеренно выискивал кисок? — У неё всё похолодело под шкурой.

— Он приказал нам молчать. — Жёлтые глаза Космача заметались от беспокойства. — Кискам надо было преподать урок! Они постоянно пересекали наши границы!

— Но сегодня не пересекали, — заметила Пестролапка. — Это прекратилось, когда Солнцезвёзд обновил метки. Остролапу не следовало ходить на земли Двуногих.

— Ничего страшного не произошло, — нерешительно промяукал Космач.

— Сдаётся мне, киски, чью шкуру Коготь собрал под когтями, возразили бы.

Космач поспешил удалиться и очень обрадовался, когда Остролап позвал патрульных к куче с дичью.

— Моим воителям пора обедать! — провозгласил Остролап.

— Они не его воители, — прорычал кто-то рядом с Пестролапкой.

Кошка аж подпрыгнула. Обернувшись, она увидела, что рядом с ней оказалась Синегривка, смерившая Остролапа недобрым взглядом.

— Он водил патруль в Место Двуногих, я угадала? — прошипела серая кошка. — Он не имел права принимать такое решение!

— Доложишь Солнцезвёзду? — спросила Пестролапка.

— Что толку? — Синегривка вильнула хвостом. — После той битвы с Речным племенем, которую, если верить Остролапу, он выиграл чуть ли не в одиночку, Солнцезвёзд его слушает, развесив уши. Ты знала, что Остролап теперь сам собирает патрули?

— Придётся нам привыкнуть к его командам, — мяукнула Пестролапка. — Солнцезвёзд наверняка назначит его следующим глашатаем.

— Только через мой труп, — прорычала Синегривка, помрачнев.

Пестролапке стало не по себе. Она махнула хвостом туда, где Камушек, Мошка и Тучка играли с опавшим листиком.

— Тебе сейчас должно быть не до Остролапа, — напомнила она. — Сейчас ты должна думать о трёх котятах, чьи жизни зависят от тебя!

К удивлению кошки, глаза Синегривки заволокла тоска.

— Я их так люблю, — прошептала она. — Но я и племя своё люблю. Я бы никогда от них не отказалась, но почему они родились именно сейчас? Что делать, если племя нуждается во мне сильнее, чем они?

Пестролапка застыла. Может, Синегривка это случайно вслух сказала? В голосе королевы было такое отчаяние и такое одиночество, но Пестролапка не решилась уточнить, что кошка имела в виду. Вместо этого она промяукала:

— Синегривка, ты не одна. Что бы ни случилось, Дроздовик поможет тебе с котятами.

Королева обернулась к ней, но её взгляд скользнул куда-то за Пестролапку.

— Я и так слишком много от него попросила.

«Но ведь он им отец!» — хотела было крикнуть Пестролапка, но слова застряли в её горле. Неужели Синегривка намекала ей, что это не так?

— Любовь порой заводит котов так далеко, что остановиться они уже не в силах, а сделанного — не воротишь, — прошептала Синегривка, вздохнув.

Пестролапка вспомнила, как сама увлеклась Остролапом, как в безрассудной любви её сердце было слепо перед его жестокостью и амбициями, и как она прозрела, когда он убил кошку из Сумрачного Леса.

— Остановиться никогда не поздно! — выпалила она. — Свою судьбу всегда можно изменить!

Синегривка посмотрела на своих котят, которые как раз расправились с опавшим листиком и начали гоняться за хвостом Шаркуна.

— Мне предстоит принять решение, — тихо промяукала она. — Но меня переполняет любовь и страх.

— О чём ты? — не унималась Пестролапка. — Я могу тебе помочь?

— Нет, — покачала головой королева. — Это я должна сделать в одиночку.

Она засеменила прочь, но не к котятам, а к выходу из лагеря. Пестролапка смотрела ей вслед, и её нутро сдавило нехорошим предчувствием. Синегривка говорила так серьёзно, будто собиралась сделать выбор между жизнью и смертью. Что она задумала?

Над деревьями сияла полная, блестящая луна, окрашивая заснеженную землю серебром. Воздух в лагере трещал от напряжения. Воители собрались в круг и готовились отправиться на Совет. Пестролапка оставалась в лагере: присмотреть за Пятнистым, который так ослаб, что Пышноус заставил его спать в палатке целителей. Она стояла среди папоротников на кромке поляны и смотрела, как её наставник переговаривался с Солнцезвёздом.

— Пестролапка, можно попросить тебя об одолжении?

Это была Синегривка. Её ставшие огромными глаза светились тревогой. Дыхание кошки облачком сгустилось вокруг её морды.

— Конечно. Котята в порядке?

— В полном. Я сегодня измотала их игрой в прятки, теперь они проспят до рассвета. — Синегривка переступила с лапы на лапу. — Я… Я хочу сегодня пойти на Совет. Прошу, присмотри за котятами, пока меня не будет, хорошо? Кривуля говорила, что последит за ними, но у неё и так забот полон рот с Мышкой и Ветерком.

Пестролапка прищурилась. Кормящие королевы на Советы не ходили, ведь котята нуждались в них. Но в глазах Синегривки читалось такое отчаяние, что кошка была не в силах ей отказать: она кивнула.

— Хорошо, я присмотрю за ними, — мяукнула она.

— Спасибо тебе, Пестролапка. — тепло отблагодарила её Синегривка. — Я отплачу тебе взаимностью.

Она засеменила прочь, и её серо-голубая шкура слилась с толпой воителей, устремившихся наружу.

Пестролапка удостоверилась, что Пятнистому было удобно, и дала ему пожевать ещё один листик мяты. К счастью, она нашла свежий куст у речки, который не был тронут суровыми снегами. Листики помогут Пятнистому унять боль в животе. Но Пестролапка понимала, что больше ни она, ни Пышноус ничем не могли ему помочь.

Когда Пятнистый доел листик и задремал, положив голову на край гнезда, Пестролапка зашагала к детской. Под лапами хрустел сугроб, а жгучий холодок обжигал подушечки. Кошка сунула голову в ежевику и перевела дух, увидев котят в полном составе вместе с Кривулей, спавшей глубоким сном и тихонечко похрапывавшей. В детской было тепло, пахло молоком, и на мгновение Пестролапке захотелось свернуться вместе с котятами. Но сегодня ей было не до сна: по крайней мере до возвращения Пышноуса. Она осталась единственным целителем в лагере, и все коты были под её ответственностью. Распушившись, Пестролапка вернулась к себе в пещеру и переждала ночь там.

Коты вернулись до рассвета. Холода вынудили их шагать плотной кучкой и хранить молчание. Пестролапка кивнула им, когда те вывалились на поляну и начали расходиться по палаткам. Перед ней остановилась Синегривка. Её взгляд прояснился: кошка успокоилась.

— Решила, что будешь делать? — спросила Пестролапка.

— Я сделала свой выбор, — кивнула Синегривка и зашагала прочь, не проронив ни слова больше, оставив Пестролапку гадать, узнает ли она когда-нибудь о её решении.

Пестролапка резко распахнула глаза. Что это был за шум? Всё небо было в звёздах, их бледный свет был еле виден сквозь студёный воздух. Со времени Совета снегу навалило ещё больше, все заросли вокруг палатки целителей прогнулись под весом толстой ледяной перины. Пестролапка встала. Быть может, то Пятнистый ворочался во сне? Она вытянула шею, чтобы проверить, но глашатай лежал неподвижно, дыша громко, но ритмично.

Шум раздался снова: тихое шуршание, а за ним — едва заметный шёпот. Пестролапка выбралась из гнезда и обогнула Пышноуса и Пятнистого. Кошка вознесла хвалу Звёздному племени, что не забыла, как красться по-воительски. Поляна была неподвижной и тихой: все звуки тонули в сугробах. Пестролапка шагнула к детской и прислушалась, но изнутри доносился лишь тихий храп. Что же разбудило кошку?

Она повернулась к туннелю из утёсника. В тот день на посту стоял Вихрегон, сумевший вернуться к обязанностям воителя после того, как Пышноус подобрал травы к его обезвоживанию. Пестролапка решила проверить, не стало ли коту плохо на таком морозе. Она пробралась через заледеневший утёсник и вздрогнула, когда колкие льдинки оцарапали шею. Увидев ученицу, Вихрегон сначала подпрыгнул, но тут же успокоился и заурчал.

— Я почти задремал! — сказал он ей. — Такая тишина.

— Всё лучше, чем вторжение племени Теней, — пошутила Пестропалка.

Тут она уловила движение за спиной Вихрегона: где-то на полпути к верховьям ущелья. Там кто-то из котов? Почему он не вышел обычным маршрутом? Целительница присмотрелась повнимательнее.

«Великое Звёздное племя, это же Синегривка с котятами!»

Что случилось? Что она затеяла? Пестролапка вспомнила, с каким отчаянием Синегривка говорила о котятах и о решении, которое должна была принять. Стоило ли сообщить Вихрегону? Он отведёт Синегривку обратно в лагерь. «Достаточно ли я доверяю Синегривке, чтобы позволить ей уйти? — Пестролапка не сомневалась, что Синегривка любила своих котят. — Что бы она ни делала, она не позволит плохому случиться с ними».

В сумерках Синегривка споткнулась, и под её лапами треснула ветка. Вихрегон навострил уши и начал оборачиваться.

— Что это было?

Пестролапка указала хвостом на противоположную сторону ущелья. Вихрегон вскочил на лапы и всмотрелся в кусты.

— Где?

Позади себя Пестролапка уловила тихое шуршание. «Увела ли Синегривка котят из виду?» Но обернуться кошка не решалась.

— Вон у того дерева, — мяукнула Пестролапка. Она приблизилась к Вихрегону и всмотрелась усерднее. — Точно что-то там видела. Вдруг лиса?

— Пойду, проверю, — пророкотал Вихрегон и зашагал вперёд, ощетинив мех на загривке.

Пестролапка оставалась на месте и смотрела, как Вихрегон рыскал по зарослям. Ей очень хотелось пойти за Синегривкой и выяснить, куда она шла, но в верховьях ущелья её мог заметить Вихрегон, а рисковать кошка не могла.

Воитель вернулся, весь растрёпанный от путешествий по ежевике.

— Запахов ни следа, — отчитался он.

— Но я точно что-то видела, — настаивала Пестролапка. — Оно двигалось в дальнюю сторону ущелья. Давай, ты сходишь туда и проверишь, а я заберусь наверх и посмотрю, видно ли оттуда что-нибудь?

Вихрегон кивнул и направился обратно туда, откуда вылез. Пестролапка побежала по тропе, спотыкаясь по сугробам. От сыпавшихся с неба снежинок Пестролапка то и дело протирала глаза и трясла головой. В такой темноте найти кошачьи следы было сложно. Куда они ушли?

Под одним из ежевичных кустов она заметила бледные кошачьи отпечатки: одни — большие, а другие — такие крохотные, что почти невидимы. Судя по всему, они вышли на тропу по направлению к Нагретым Камням. Пестролапка сделала глубокий вдох и зашагала между зарослей, высоко поднимая лапы и потряхивая ими, чтобы не окоченели пальцы. Наледь цеплялась ей за шерсть на животе, а уши ныли от мороза. «Надеюсь, котята в порядке!»

Ночь беззвучно сгущалась вокруг кошки. Пестролапка уже решила, что потеряла след. Она пробралась через заросли папоротников и попыталась найти укрытие. Но тут впереди уловила голоса, тихие и взволнованные. Пестролапка вгляделась сквозь стебли и различила две крупные фигуры на берегу замёрзшей реки.

Одна из фигур повернулась в её сторону, и ученица поспешила спрятаться. Синегривка не хотела бы, чтобы её секрет раскрыли. Фигура покрупнее двинулась вниз по склону, а за ней заковыляли крохотные силуэты. Пестролапка ахнула. «Неужели Синегривка отдаёт своих котят? Зачем она это делает?»

Кошка придумала только одну причину: таким образом Синяя Звезда сможет покинуть детскую и стать глашатаем племени вместо Остролапа. Она пошла на этот шаг, потому что отчаянно любила своё племя, и сильно боялась Остролапа, хоть и не видела его в Сумрачном Лесу.

Пестролапка вздохнула. «Остролап нам обеим изменил судьбы, Синегривка. Ты никогда не узнаешь, сколько между нами общего».

— Звёздное племя, прошу тебя, оберегай котят Синегривки. Пусть они вырастут сильными, храбрыми, и, самое главное, любимыми, — молилась Пестролапка, присев под папоротником.

Воздух зашевелился, и морды кошки коснулся тёплый, полузнакомый запах. Пестролапка прищурилась и увидела размытую белоснежную фигуру, излучавшую свет из-за стеблей перед кошкой.

«Мы сделаем всё, что в наших силах, — шепнул голос в её голове. — Спасибо, что доверилась моей сестре, Пестролапка».

— Белогривка, — пробормотала Пестролапка. — Это ты?

Но заросли вокруг неё были неподвижны и молчаливы, а белая фигура растворилась в летящем снегу.

«Мы с Синегривкой тоже сделаем всё, что в наших силах, — поклялась Пестролапка. — Отныне я никогда не буду безрассудной и слепой. Остролап показал мне, в чём моё истинное предназначение. Отныне и навеки моё сердце принадлежит только племени».