| HTML код: | ВВ код: |
— А это, юный Соснолап, место Двуногих! — Туманница махнула хвостом на высокую деревянную ограду, раскинувшуюся вдоль лесной опушки.
Соснолапу пришлось задрать голову, чтобы увидеть верхушку ограды. Забор тянулся в обе стороны и доходил до самых границ леса.
— Это Двуногие от нас стеной отгородились? — поинтересовался он.
— Мы не настолько страшные! — разурчалась Туманница. — Сдаётся мне, это они так границы отметили. Прямо, как мы. Только им свои границы лень патрулировать. Помни, что, как и в случае с границами племён, по ту сторону тебе не будут рады. — Воительница многозначительно сверкнула своими зелёными глазами, выделявшимися на фоне бледно-серой шерсти. — Тем не менее, заглядывать из любопытства время от времени не смертельно. Но там тебе не лес, это я могу сказать с уверенностью!
Кошка устремилась вдоль опушки, прочёсывая брюшком стебли высокой травы. Воздух переполнялся запахами Юных Листьев, а ветерок разносил по лесу ароматы пыльцы и смолы.
Соснолап остался на месте и стал фантазировать: что такого необычного могло быть по ту сторону изгороди? Быть может, там деревья были другого цвета? И как выглядели гнёзда Двуногих? Котик приметил дырочку в заборе, как раз на высоте его ушей. Он подполз к ней и решил глянуть внутрь. Чуть-чуть. Одним глазком.
С той стороны на него уставился огромный жёлтый глазище. Соснолап взвизгнул и отскочил назад. Послышалось судорожное скрежетание когтей и оглушительный треск дерева: Туманница вскочила на забор и, балансируя на его верхушке, выгнула спину и взревела:
— Оставь моего ученика в покое, ты, плешивый комок шерсти! Что, трусишь выйти, поговорить с глазу на глаз, а? Проваливай к своим Двуногим, лисоголовый!
Она соскочила вниз и кивнула Соснолапу.
— Всего лишь старый жирный домашний кот, — мяукнула она слегка осипшим голосом, а затем наклонилась и лизнула себе грудку. — В следующий раз сам ему подобных будешь прогонять.
Соснолап обеспокоенно покосился на дырку. А вдруг домашний кот продолжал за ним следить? У ученика теперь однозначно до конца жизни будут кошмары о дырах, полных страшных глаз! Котик решил держаться поближе к Туманнице, продолжавшей двигаться вперёд. Он с трудом подавил позывы обернуться и удостовериться, что их не преследовали.
— Надеюсь, мне никогда в жизни не придётся больше встретить домашних кисок, — пробурчал он.
— Ещё как придётся, — промурлыкала Туманница. — Но им тебя не напугать. Их зубы и когти тупы, как камни, а сами они шарахаются от собственных теней! — Она повела головой в сторону плотного сгустка ежевики, преградившего им путь. — За кустами — Гремящая Тропа. Слышишь?
Соснолап затормозил и прислушался к ровному гулу Чудищ, скачущих взад-вперёд. Они были не такими страшными, как домашний кот, они ведь всегда держались излюбленного чёрного твёрдого камня. Куда большей опасностью могли быть лазутчики племени Теней, обосновавшегося на противоположной стороне. Туманница довела ученика до зарослей ежевики. Там Соснолап приподнял голову и принялся рассматривать нечёткие формы Чудищ, проносившихся мимо них. Его шкуру окутал вонючий, горячий поток ветра, отчего кот съёжился и едва не поперхнулся.
— Ближе мы подходить не станем, — заверила Туманница. — Тебе предстоит научиться переходить через Гремящую Тропу, когда отправишься к Лунному Камню, но это ещё не скоро состоится.
У Соснолапа всё тело под шкурой зачесалось от предвкушения. Перед его глазами открывалось будущее, полное приключений; кот видел его так отчётливо, словно глядел на него с макушки дерева. Ведь это был всего лишь первый день его ученических будней, а он уже успел повстречать домашних кисок и чудищ! Кот задумался, набредут ли они на других учеников, занимавшихся со своими наставниками. Соснолап привык к одиночеству — братьев-сестёр-то у него не было, но ему очень хотелось позаниматься с другими и испробовать на них все те приёмы, которые выдумал, будучи ещё котёнком.
Он поспешил за наставницей вдоль границы Грозовой территории, держась в нескольких хвостах от шумной Гремящей Тропы. Грязный привкус чудищ налип на каждый листик и травинку; предстоящая чистка шубки обещала быть делом, весьма Соснолапу неприятным. Шедшая впереди Туманница внезапно замерла и навострила уши. Соснолап различил мановения чего-то рыжего за деревьями, а рёв чудищ заглушили басистые голоса Двуногих.
— Придётся их обойти, — шепнула Туманница. — Не думаю, что им есть до нас дело, но рисковать не стоит.
Кошка прильнула к земле и поползла в папоротники, подальше от Гремящей Тропы и группы Двуногих, стоявшей у её кромки. Соснолап немножко отстал от наставницы, пытаясь выведать из-за деревьев, чем эти существа были заняты. У всех них были блестящие оранжевые шкуры и твёрдые белые головы, отражавшие солнце. Двое стояли прямо в грязной дыре у кромки Гремящей Тропы, а ещё один ритмично тыкал в землю палкой.
— Поторопись! — шикнула Туманница в ухо Соснолапа так неожиданно, что тот аж подпрыгнул: так засмотрелся на Двуногих, что и не заметил вернувшуюся за ним наставницу. — Ты чего застрял?
— Пытался понять, что они затевают, — шепнул Соснолап в ответ.
— Любопытной ученице на Совете нос оторвали! — пошутила Туманница. — Дубозвёзд как раз направлял сюда патруль прошлой ночью. Судя по всему, Двуногие роют туннель под Гремящей Тропой в самом топком месте.
— Здорово! — воскликнул Соснолап.
Наставница ответила подопечному укоризненным взглядом.
— Едва ли. Ведь тогда племени Теней станет гораздо легче залезать на наши земли, а разве это в наших интересах? — сухо проговорила кошка, и Соснолап втянул голову в плечи, почувствовав себя мышеголовым.
Они протиснулись через папоротник и пошли прочь от Гремящей Тропы. У Соснолапа заныли лапы, а подушечки разболелись из-за камешков и колючек. Он ни разу в жизни так далеко не ходил! Коту сложно было представить, как патрульным давался обход всей территории племени за один день. Шум Гремящей Тропы затих вдалеке, и вскоре Соснолап уловил мягкий плеск быстрой воды. Река! Он столько интересного слышал о ней и всегда пытался представить, как же она выглядит. Он выбежал из зарослей и остановился на берегу. «Похоже на Гремящую Тропу, только с водой вместо камня», — рассудил котик. Он думал, будет намного… намного лучше. С рассказов старейших создавалось впечатление о некоей злой и страшной реке, только и ждущей неосторожных котят, готовых сунуть в неё нос — и, хвать! — увлекающей их под воду, а воители Речного племени, которые, по слухам, умели плавать, становились от таких рассказов ещё страшнее и опаснее. Туманница прошла мимо кота и остановилась на скользких камнях.
— Не бойся, помочи лапки! — прибодрила его наставница и сделала шаг в воду.
Соснолап отошёл назад. Из его головы не уходило видение жадной воды, хлеставшей по брюху и норовившей ухватить кота за лапы.
— Мне и так неплохо живётся, спасибо, — мяукнул он и посмотрел за реку и на ивы, росшие по ту сторону. Их листья переливались серыми искрами и мерцали на ветру, а стебли тёрлись друг о друга и нашёптывали лесу сказки. А что, если за ними таились коты Речного племени? Соснолапа передёрнуло. Ему совсем не хотелось повстречать этих грозных рыбоглотов в свой самый первый день! Сначала ему предстояло научиться драться!
Туманница вышла из реки и потрясла каждой лапой по очереди, смахнув с них капельки воды.
— Тогда давай возвращаться, — сказала она.
— Серьёзно? — удивился Соснолап. — Мы уже всю территорию рассмотрели?
— Если тебе интересно, мы обошли большую часть границы, — проурчала кошка. — Всё остальное прибережём на другой день. — Она нырнула в заросли и устремилась по небольшой тропинке, испещрённой запахами кроликов и кого-то ещё, с горьким и едким привкусом. — Лиса, — пояснила Туманница, заметив, что её ученик поморщил нос.
— Рядом? — вскрикнул Соснолап, распахнув глаза.
— Нет, аромат староват. — Туманница прибавила шаг и вывела ученика на дорогу пошире, а там уже Соснолап неожиданно осознал, что его окружили знакомые деревья и родные запахи. А вон и тропа, ведущая к вершине утёса, за которым располагался спуск прямо к лагерю Грозового племени. «Мы дома!»
Он поторопился за наставницей вниз по каменистой тропе и протиснулся сквозь утёсник на поляну. Не успел он и дух перевести, как бурая в полоску кошка с зелёными глазами прижалась к нему, лизнула шёрстку на его загривке и проурчала:
— Ну что, как тебе прогулка? — Прежде, чем Соснолап успел ответить Нежнолистой, та обратилась к Туманнице. — Хорошо он себя вёл? Слушался?
— Конечно! — оскорблённо мяукнул котик, выскользнув из объятий. Его мама никогда не упускала случай смутить его.
Туманница кивнула.
— Образцовый ученик.
— А как же иначе, — пророкотал Дубозвёзд, присоединившись к ним. Его тёмно-бурый мех замерцал в лучах солнца, а глаза предводителя озарили Соснолапа заботой и теплом. — Мой сын станет лучшим воителем в истории племени!
— Буду стараться! — пообещал Соснолап, вытянувшись вверх.
— Запоминай всё, что Туманница расскажет тебе о подготовке к бою. Ты должен быть готов задать жару этим вшивым речным выскочкам! — мяукнул Дубозвёзд. — Ещё одного сына им у меня не отнять!
Соснолап заметил, как взгляд его отца подёрнула пелена печали. Ему не довелось познакомиться со своим братом, Валежником. Всё, что он знал о нём — что Берестяник погиб в битве с Речным Племенем.
— Но прежде ему может предстоять битва с воителями племени Теней, — подала голос приблизившаяся к ним кремово-белая кошка. — Эти Двуногие скоро достроят туннель, и у Теней появится прямой путь на нашу территорию.
— Ты права, Ланегривка, но, сдаётся мне, если мы будем каждый день ставить там метки, то убедим племя Теней вовремя развернуться и поберечь своё здоровье. Можешь организовать рассветные патрули и сделать это?
— Конечно, — кивнула Ланегривка.
Затрещал утёсник, и на поляну вывалились Светлолапка, Ромашечка и Малолап, а следом за ними — и их наставники.
— Ох и хорошая боевая тренировка у нас вышла! — мяукнула Ромашечка. Её серо-белая шкурка стояла дыбом, а с уха свисал клочок оборванного папоротника.
— Выглядишь, будто проиграла, — заметила Ланегривка, присмотревшись к ученице повнимательнее.
— А она и проиграла, — выпалила сестра Ромашечки, Светлолапка. — Мы с Малолапом практически раздавили её!
— В бою такие фокусы вам едва ли пригодятся, — заметила наставница Малолапа, Лисоуска, кивнув Ланегривке. — Тем не менее, твоя ученица дралась на славу. Храбрости ей не занимать: не дрогнула, даже тогда, когда они вдвоём набросились на неё.
— Рада слышать, — проурчала Ланегривка. — Благодарю, что взяли её с собой на тренировку.
Наставник Светлолапки, Крапивноус, пил воду из промоченного мха на боковом краю поляны. Сглотнув, он повернул голову к Соснолапу.
— Как прошла твоя первая прогулка по территории?
— Потрясающе! — мяукнул Соснолап. — Я видел домашнего кота и несколько Двуногих.
— Страсти какие! — пошутила Ромашечка.
— Он отлично справился, — поддержала ученика Туманница. — По правде сказать, мне кажется, ему можно присоединиться к вам завтра на тренировке, помочь Ромашечке. Как думаешь, Лисоуска?
— Соснолап, Туманница, для нас будет честью принять вас, — поклонилась бурая воительница в полоску.
Соснолап чуть ли не подпрыгнул от радости. Как же хорошо было быть учеником!
Под стопой Соснолапа переломилась ветка и громко хрустнула, отчего тот замер, как вкопанный, и задержал дыхание. Перед ним сидел чёрный дрозд и продолжал копошиться в мёртвой листве. Котик испустил облегчённый выдох. Краем глаза он заметил Светлолапку, проговорившую одними губами слово «Повезло!» Соснолап кивнул ей и сосредоточился на добыче: ещё пара шагов, и можно было броситься вперёд.
Его обучение длилось уже луну, и это был его четвёртый охотничий патруль. За всё это время он ни разу не возвращался с пустыми лапами, и на сей раз тоже не собирался! Котик перенес вес с передних лапках на бёдра и принял охотничью стойку.
— ШШШШШШШШШШ!
Соснолап осмотрелся по сторонам. Кто издал этот звук? Светлолапки и след простыл: кроме самого Соснолапа никого в этих зарослях не было.
— Слазь с моего хвоста! — шикнул другой голос. — Или хочешь оповестить всё Грозовое племя о нашем присутствии?
Соснолап застыл. То были не его соплеменники. «На нас напали?» Кот принюхался: в такой близи к Гремящей Тропе запах листьев был практически полностью заглушён вонью Чудищ, но в тот день в воздухе витало что-то ещё, едва заметный оттенок аромата котов, которых ему не приходилось нюхать…
Его шкура стала дыбом, и он пополз в сторону куста, из-за которого доносились голоса. О дрозде он и думать забыл. Тот времени даром не терял, и взмыл в воздух, скрывшись чёрной молнией среди зарослей ежевики. Соснолап различил очертания бурой, серой и рыжей шкур, сопровождаемые блеском выпущенных когтей: очевидно, его шанс незаметно прокрасться к нарушителям уже миновал.
— Нарушители! — взвыл он, развернувшись, и кинулся в сторону, где он разминулся с остальными патрульным. — Скорее, сюда!
Ланегривка выскочила перед ним и ощетинилась. Капли крови на её морде свидетельствовали о недавнем удачном улове.
— Где? — спросила она.
Соснолап кивнул через плечо.
— Там, в ежевике, — просипел он.
— Жди здесь, — приказала ему глашатай и кинулась в сторону кустов, издав боевой клич. — Воители Грозового племени, за мной, по позициям!
Заросли со всех сторон пришли в движение, и вот уже немного погодя из них вырвались Туманница, Лисоуска, Ромашка и Малолап. Туманница задержалась около Соснолапа.
— Что происходит?
— На нас напали! — ответил ей Соснолап.
Лисоуска принюхалась и обнажила зубы.
— Патруль племени Теней прокрался через тот треклятый туннель! Скорее, прогоним их туда, откуда они вылезли!
Когда она умчалась в бой вместе с еле поспевавшим за наставницей Малолапом, Туманница мяукнула:
— Соснолап, сбегай в лагерь, приведи воителей нам на помощь! — И она скрылась за своими товарищами.
Ученик уже собрался было броситься в заросли и бежать к лагерю, как его осенила мысль. Он был убеждён, что рассмотрел всего трёх или четырёх котов, сновавших в ежевике. Значит, врагов и так было меньше, чем патрульных Грозового племени. Лучше было не терять времени в беготне за подмогой, а присоединиться к остальным и прогнать нарушителей прежде, чем те заберутся глубже в лес!
Резко развернувшись, котик устремился за своей наставницей. Раскаты мява и шипений оповестили ученика о том, что патрульные вступили в с нарушителями в бой. Соснолап сиганул сквозь плотные заросли бузины и выполз по ту сторону. На тесной поляне его товарищи по патрулю дрались с четырьмя воителями племени Теней. Их головы были опущены, а хвосты метались из стороны в сторону. Соснолап застыл в восторге: коты племени Теней были такими поджарыми и сильными, спокойными и полностью готовыми к бою!
Но затем он посмотрел на собственных ощетинившихся соплеменников, окружавших нарушителей со всех сторон. Котик точно знал, на чьей стороне хотел сражаться! Он уверенно зашагал вперёд и занял позицию возле Туманницу. Та зашипела:
— Я приказала тебе сходить за помощью!
— Это займёт слишком много времени. Тут я вам больше пригожусь! — шепнул Соснолап в ответ. Он впился когтями в мокрую почву и пропустил через голову все боевые приёмы, которыми успел овладеть.
— Держись возле меня, — проговорил Малолап, коснувшись товарища кончиком хвоста. — Бок о бок мы гораздо больше причиним вреда неприятелю!
Соснолап кивнул и придвинулся поближе к чёрно-белому коту.
— Хотите, чтобы мы ушли? — Оскалилась одна из воительниц племени Теней: серо-рыжая кошка с недобрыми янтарными глазами. — Заставьте нас!
— Заставим! — рявкнула Ланегривка. Она метнулась на нарушительницу, настигнув её в одном прыжке. В тот же миг коты племени Теней подались вперёд, а Грозовое племя побежало им наперехват.
Ученики набросились на складного бурого кота с кривыми зубами. Соснолап вцепился в шею воителя, а Малолап прикусил тому уши. Кот прибился к земле и сбросил с себя Малолапа, но Соснолап не ослабил хватку, лишь глубже впившись когтями в шкуру воителя. Когда тот попробовал перевернуться и придавить обидчика, Соснолап шмыгнул в сторону и тут же накинулся обратно на плечи воителю, только-только собравшемуся подняться на лапы.
— Отличный приём! — сипнул Малолап, попутно пригнувшись и куснув хвост Теневого кота. Враг испустил болезненный вой и пошатнулся. Соснолап воспользовался этим замешательством, чтобы отвесить грузный удар по широкой голове кота. Оглушённый противник упал на подогнувшихся лапах.
На противоположной стороне поляны Туманница скалилась на тёмно-серого кота. Кровь стекала с уха воительницы, но в её глазах не угасала ярость, с которой она и накинулась на нарушителя. Тот попытался было сделать шаг назад, но путь ему преградила ежевика. Всё, что тому оставалось, так это тщетно пытаться увернуться из-под методичных ударов Туманницы по его голове.
— Вперёд, Туманница! — подбодрил наставницу Соснолап.
Серо-рыжая кошка откатилась от Ланегривки и поднялась на лапы.
— Племя Теней, отступаем! — рыкнула она.
Четвёртая нарушительница, серо-белая кошка, наградила Ромашку последним укусом в ухо и тут же получила по заслугам от Лисоуски. Соснолап изготовился было к новой атаке, но, заслышав шипение рыже-серой кошки, воители племени Теней, как один, развернулись и пустились наутёк. Ланегривка пустилась вдогонку, и остальные патрульные поспешили за глашатой. Несмотря на царапины и ушибленные лапы, Соснолапу казалось, что он вот-вот взлетит на крыльях счастья: они победили!
Коты гнали нарушителей до самого туннеля под Гремящей Тропой, а затем задержались у кромки взрыхлённой земли и наблюдали за тем, как их враги протискивались в свою отдающую помоями дыру.
— И держитесь отсюда подальше! — крикнула Ланегривка им вслед.
По ту сторону зашуршали заросли: коты племени Теней выбирались из туннеля на свою территорию. И наступила тишина. Даже на Гремящей Тропе царило спокойствие и безмятежность, если не считать шумного дыхания Грозовых воителей.
Туманница пихнула Соснолапа, и тот поднял на наставницу глаза.
— Хорошо сражался, молодец! — мяукнула она. — Твоему отцу есть, чем гордиться!
Соснолап раскалился докрасна от гордости.
— Ты верно рассудил, что остался с нами, — прокряхтела Ланегривка, кивнув. — И проявил мужество. Мы из тебя сделаем настоящего предводителя, Соснолап, вот увидишь!
— Но на этом возмездие Кленовницы не закончилось. Она не остановится, пока не обрушит кару свою на каждого, кого винила в гибели своих котят! Она вернулась в Грозовое племя, нацелившись на одну из своих жертв: на бедную, несчастную Гречишницу, — вкрадчиво проговорил Крапивноус, а Соснолап задрожал. Эту историю он слышал много раз — все ученики слышали её — но разве это могло остановить ученика от просьбы Крапивноусу пересказать её ещё раз?
— Скорее, скажи, что же случилось, когда она нашла её! — взмолилась Ромашечка, распахнув пошире свои жёлтые глаза. После стычки с племенем Теней она заработала глубокий прокус на передней лапе, так что вынуждена была пару ночей провести в палатке целителей. Но до возвращения к тренировкам ей осталось недолго.
Крапивноус прильнул к земле и распушил загривок.
— Кленовница-таки нашла её в патруле на Змеиной Горке. Она заманила Гречишницу под груду камней, под которой укрывались змеи, и одна из них плеснула ядом прямиком кошке в глаз! — Он выдержал паузу и закатил глаза, демонстрируя предположительное состояние Гречишницы. — Её нашёл Цветочник, — продолжил наконец Крапивноус голосом, охрипшим от горя. — Но ничем не смог помочь. У Грозового племени не было целителя, ведь Кленовница убила Вранокрыла, а ученика ему на смену не нашли. Гречишница скончалась пару дней спустя: яд разъел её тело изнутри. — Кот покачал головой. — Быть может, её смерть была милосердием Звёздного племени, ведь, останься она жива, была бы слепой и обезумевшей после тех кошмаров, которые ей довелось перенести. Если Кленовница не попала в Место-Без-Звёзд, то нет в этом мире никакой справедливости!
— Никакой справедливости! — эхом вторили ему ученики, качая головами.
— Крапивноус, снова им о Кленовнице рассказываешь? — спросила Меднокрылка, сунувшись в палатку учеников и смахнув капельки дождя со шкуры. — Ради Звёздного племени, кончай уже! Им же кошмары будут сниться!
— А вот и нет! — возразил Малолап.
— Моё гнездо расположено прямо за стеной этой палатки, — заметила Меднокрылка, склонив голову набок. — Я тебя отлично слышу! Итак, Ланегривка отправила большую часть ваших наставников обновлять пограничные метки у туннеля, а мне поручила вывести вас в охотничий патруль. На этот раз постараемся не натыкаться на нарушителей, ладушки?
Соснолап поднялся и последовал за компанией прочь из палатки. Дождь затих до состояния приятной мороси, цеплявшейся за шкурку и щекотавшей ресницы. Котик заморгал и перешёл на бег, чтобы не торчать под изливавшимися струйками утёсником.
Меднокрылка и Крапивноус отвели их к соснам вблизи Древогрыза. Там было тихо, а хрупкие ветви над головой скрыли лес в тени. Не издав ни звука, коты бросились в рассыпную и принялись выискивать добычу. Соснолап заметил, что другие ученики уже прочесали ближайшие земли, усеянные иглами, так что решил поохотиться поближе к Месту Двуногих в надежде найти что-нибудь в высокой траве на опушке леса. Он уже много раз ходил в патруль к той ограде, но никогда не останавливался и не заглядывал в дыру. Не то, чтобы котик боялся того домашнего лентяя — по крайней мере, сам себе он в этом не признавался — просто не видел причин пересекаться с ним лишний раз.
Когда он приблизился к опушке леса, он увидел остроконечные красные крыши гнёзд Двуногих. Доносились тоненькие Двуногие голоса, вскоре оборванные стуком и заревевшим чудищем: громким поначалу, но затихавшим по мере удаления. Соснолап обогнул промокшую крапиву и позволил ароматам леса заполнить его ноздри. Определённо несло добычей: кроликом, если котик ничего не перепутал, и чем-то ещё, едва заметным из-за запаха листьев под дождём.
Впереди лежало дерево, и земля вокруг него была безжизненным песком, взрыхлённым вывернутыми корнями. Соснолап подполз к нему, продолжая процесс опознания запахов, доносившихся со стороны корней, торчавших острыми крючьями над глубокой дырой в песке. Воздух наводнился тёплым меховым ароматом. «Отличный предстоит улов!» — радостно подумал Соснолап.
Вдруг из-за деревьев рядом с котом послышался громкий шорох, сопровождаемый оглушительным визгом да гавом. Соснолап резко развернулся и оказался морда к морде с лисой, рычащей на него с кромки травы. Её рыжие бёдра были задраны в воздух, а зубастая пасть сочилась слюной. Позади себя, из-под корней дерева, кот уловил еле слышное сопение, отчего у него свело сердце: он шёл не по следу добычи — он шёл по следу лисят!
Мать сделала шаг вперёд, и теперь Соснолап ощутил на себе её горячее зловонное дыхание, отдающее мясом. Её глаза искрились голодом и гневом. Соснолап оценил расстояние между лисой и упавшим деревом. Успеет ли он убежать прежде, чем попадётся хищнице? Его сердце билось так отчаянно, что не давало трезво мыслить, а лапы — дрожали так сильно, что кот с трудом удерживал прямую стойку.
Лиса подалась вперёд и изготовилась к атаке. Соснолап закрыл глаза и напрягся. Он знал, что скорости сбежать ему не хватит. Коту оставалось лишь надеяться, что каким-то образом ему удастся отбиться от хищника.
Лишь только лиса собралась метнуться на кота, послышалось громыхание лап, несущихся по павшему дереву. Рыже-белая фигура слетела вниз и приземлилась перед Соснолапом. Это оказалась кошка. Её шкура стояла дыбом, а хвост — весь распушившийся.
— Отстань от него! — зашипела кошка и выбросила переднюю лапу, молниеносно сверкнув когтями в воздухе. — Оставь его в покое!
К изумлению Соснолапа лиса опустила голову и сделала шаг назад. Она повела ушами, словно пытаясь разобрать, что говорила ей эта яростная кошка.
— Лезь на забор, — шепнула кошка Соснолапу краем губ. — Давай, поторопись же!
Соснолап развернулся и запрыгнул на павшее дерево. Не оборачиваясь, он помчался по стволу и сиганул оттуда на ограду Двуногих. Та зашаталась под его весом, и на мгновение коту подумалось, что он вот-вот упадёт в траву и попадёт прямиком лисице в пасть, но он тут же сумел вонзить когти в дерево и восстановить равновесие. Довольный собою ученик уверенно уселся на заборе. Рыже-белая кошка присоединилась к нему немного погодя, оставив лису гневно тявкать у подножия.
— Ха! — дразнил её Соснолап. — Здесь меня не сцапаешь!
— А сам-то ты что конкретно сделал, чтобы спастись? — мяукнула рыже-белая кошка, обернув к нему свои хладнокровные голубые глаза. — Не появись я вовремя, ты пошёл бы на корм этим лисятам.
— Тебе откуда знать? — рассердился Соснолап, покраснев под шкурой. — Я — воитель Грозового племени! Я знаю, как за себя постоять!
— Лучше бы ты знал, как не встревать между лисицей и её детьми, — сказала кошка. — Сдаётся мне, так себе у вас нонче воителей готовят.
— Ты из другого племени? — поинтересовался Соснолап, осмотрев её лоснящийся зад.
— Думаешь, я гоняюсь за дичью по всей округе, чтобы кормить себя день ото дня? — Кошка закатила глаза. — Не говори чепухи. Я живу тут. — Она кивнула на гнездо Двуногих позади.
— Так ты!.. — ахнул Соснолап. — Ты — домашняя киска! Но ведь киски не умеют драться!
— Если ты не заметил, — кошка моргнула. — Я с той лисой не дралась. Лишь припугнула её, чтобы дать тебе достаточно времени убежать. Не все мы трусы, знаешь ли. — Она поднялась на лапы и задрала хвост за спиной. — Особенно, когда у нас есть котята. Как и та лиса, мы готовы на что угодно, лишь бы защитить свой молодняк. — Она грациозно зашагала по верхушке забора. — Так что давай, ступай теперь на свою территорию, и остерегайся лис! Я не смогу всё время быть рядом и выручать тебя.
Она соскочила вниз, на большой квадратный участок травы у основания забора. Не оборачиваясь, она засеменила к гнезду Двуногих и скрылась через небольшой проём в стене. Соснолап осмотрел участок земли между забором и опушкой леса. Матери-лисицы было не видать. Кот рассудил, что та ушла в свою нору под павшим деревом. Он спрыгнул вниз, задержав дыхание, когда ограда заскрипела под задними лапами. Ученик на мгновение спрятался в высокой траве, но, убедившись, что горизонт был чист, и что новых лисьих запахов в воздухе не витало, он пустился по поляне в сторону укромных сосен.
Его второе столкновение с домашней киской оказалось понасыщеннее первого. Как бы он ни пытался это отрицать — а Туманнице, как и своим товарищам по палатке, он точно о данном происшествии рассказывать не собирался — эта кошка спасла ему жизнь. Кот слишком поздно понял, что забыл поблагодарить её. «И я наверняка никогда больше её не увижу», — подумал он, зашагав мимо деревьев на звуки своего патруля.
Соснолап плотно сжимал зубы и силился подавить рвотные позывы, пока втирал мох, пропитанный мышиной желчью, в серую шубу Зерношкурки. От его ужасного запаха у ученика слезились глаза, но сама старейшина как будто этого не замечала. Зерношкурка хмыкнула, когда желчь обволокла кожу вокруг жирной блохи у неё на пузе, и повернулась поудобнее на спину, чтобы Соснолап мог приложить к ней мох ещё раз.
Котик задумался: долго ли он продержится без воздуха прежде, чем потеряет сознание? Он поверить не мог, что уже шесть лун провёл в учениках, но по-прежнему вынужден выполнять самую грязную работу. Будь в племени ученики моложе него, работа с блохами перепала бы им, но увы. Он надавил посильнее, и, издав негромкий хлопок, блоха выскочила из кожи Зерношкурки. Соснолап сбросил её на землю и незамедлительно раздавил.
— Благодарю, — мяукнула Зерношкурка, выпрямившись и слизнув капельку крови, оставшуюся на её брюхе. — Мне уже гораздо лучше.
Соснолап подобрал кусок мха с дохлой блохой и направился к туннелю за поганым местом. Он почти добрался до зарослей ежевики, как услышал позади себя топот лап, и на поляну ввалились несколько котов. Соснолап выронил свёрток мха и резко обернулся: в центре лагеря стоял Шаркун, его пышные бока мерно вздымались. Остальные члены пограничного патруля столпились за ним, также тяжело дыша.
— Киски! — выпалил Шаркун.
— Где? — Сразу несколько котов вокруг поляны вскочили на лапы. — Они здесь? Напали на нас?
Из палатки предводителя под Высокой Скалой выбрались Дубозвёзд и Ланегривка.
— Что происходит? — пробасил Дубозвёзд.
— Они не здесь, — выдохнул Шаркун. — Но на наших землях. По эту сторону изгороди.
— Я уловил их запах под соснами, — добавил Смерч. — Они зашли гораздо глубже прежнего.
— Они наверняка собираются напасть на нас! — крикнула Острошкурка, распушив чёрную спину, усеянную подцепленными в спешке кусочками папоротников.
К Соснолапу подошли Ромашечка и Малолап.
— Как думаешь, эти домашние киски действительно такие пустоголовые, что нападут на нас? — шепнул Малолап.
— Я даже не против! — мяукнула Ромашечка, обнажив когти на передней лапе. — Мне не терпится показать им, с какой страстью мы дерёмся.
— Не думаю, что нам что-то угрожает, — мяукнул Дубозвёзд. — Но стоит напомнить этим меховым комкам, что на наших землях им не место. Раз они добрались аж до Древогрыза, значит — охамели в край. — Он провёл глазами по поляне. — Думаю, нам стоит сегодня ночью отправить патруль в Место Двуногих и показать им, что не собираемся терпеть подобного отношения. Как считаешь, Ланегривка?
— Прекрасная мысль, — закачала головой глашатая и дала отмашку хвостом воителям, усыпавшим поляну. — Я сама поведу его и возьму с собой Грачехвоста, Зайцецапку, Туманницу и Лисоуску. А заодно и учеников прихватим.
— А что насчёт меня? — подала голос Светлолапка. — Крапивноуса ты не назвала.
— Думается, староват я уже для забегов по Местам Двуногих, — проворчал её наставник. — Но, если хочешь, можешь сходить в этот патруль.
— Я за ней присмотрю, — вызвался Грачехвост, и Крапивноус кивнул ему в знак благодарности.
— Выходим на закате, — рассудила Ланегривка. — Воители, съешьте что-нибудь из кучи и отдохните. Тех, кто со мной не идёт, я прошу взять на себя обязанности охотников до конца дня.
Коты разошлись по разным сторонам, негромко перешёптываясь. Соснолап встал за другими учениками в очередь к куче с дичью. Воители же ели первыми.
— Я так переволновалась, что в меня ни кусочка не влезет! — призналась Ромашечка.
— Однако нам нужно набраться сил, — невозмутимо проговорил Малолап.
А Соснолап ничего не сказал. Ему и самому очень хотелось перелезть через забор и прогуляться по Месту Двуногих, но он сомневался, что домашние киски и впрямь представляли существенную угрозу. Если они действительно были настолько ленивыми и сытыми, насколько их описывали соплеменники, какой смысл им было воровать дичь у Грозового племени? А найти лагерь, укрытый в овраге за кустами и деревьями, они и мечтать не могли.
Тут он вспомнил о той храброй киске, которая отогнала лисицу много лун назад, и напомнил себе, что не стоило недооценивать котов, даже тех, что жили с Двуногими.
Последние лучики заходящего солнца скользнули над деревьями, и патруль выступил по направлению к Нагретым Камням. Луна в три четверти стояла в самом зените среди бледного неба, обещая осветить котам незнакомую дорогу своим мягким серебристым сиянием. Соснолап чувствовал, как колотилось его сердце, когда он протиснулся через утёсник вслед за соплеменниками и вскарабкался на вершину утёса. Что ожидало их в Месте Двуногих?
— Мы идём не кровь проливать, — предупредила котов Ланегривка, обернувшись через плечо во время движения по тропе меж папоротников. — Наша задача — найти как можно больше домашних кисок и хорошенечко их припугнуть. Прочешите им бока, если начнут отмахиваться, но без нужды никого не бейте. Им всего лишь следует научиться уважать племена и держаться подальше от наших земель.
Воители согласно закивали.
— Буду счастлива преподать им урок, который они надолго запомнят, — пробормотала Зайцецапка, чей бурый мех побледнел в сумраке заката.
Соснолапу уже доводилось бывать за пределами лагеря: его паломничество к Лунному Камню началось задолго до рассвета, и прежде, чем солнце встало, он успел пройти половину территории племени Ветра. Но в этот день ему впервые предстояло ночью защищать своё племя от недруга. Он и не предполагал, что такая орава котов способна двигаться столь бесшумно. Ни единого сучка или иголочки не треснуло под их лапами, и коты даже перешёптываться перестали, лишь приблизились к опушке.
Ланегривка остановилась перед оградой, и воители стали полукругом возле неё.
— Я пойду впереди, — шепнула глашатай голосом не громче ветра. — Найду киску — дам вам знать. Разделимся на группы, которые и будут объяснять домашним, что негоже жить не по понятиям. Нет нужды толпой пытать одного кота.
Патрульные задорно заурчали, но от Соснолапа не ускользнуло напряжение, прорезавшее воздух, словно молния. Он по очереди размял лапы и разогрел мышцы, которые необходимы были в боевых приёмах. А то вдруг парочке потерявших стыд кисок понадобится напомнить, что такое страх.
Ланегривка мигом скрылась за оградой; её лапы едва коснулись дерева: она быстро она вскочила на верхушку и тут же перепрыгнула на противоположную сторону. Патрульные поспешили за ней, и ограда угрожающе зашаталась от веса такого количества котов. Соснолап соскочил на невысокую мягкую траву. Он осмотрел своих товарищей, приземлившихся неподалёку, едва заметных в тени сильно пахнущего дерева. Ланегривка семенила в свете луны, серебрившего траву, и остальные коты молча шли за ней, навострив ушки и приподняв мордочки в поисках запахов. Они обогнули безмолвное Гнездо Двуногих и повернули в узкий лаз между красных каменных стен, такими высокими, что на них не запрыгнешь. Ланегривка прибавила шагу и выбежала на небольшую Гремящую Тропу, на которой, выстроившись в ровную линию, спали Чудища.
На дальней стороне Гремящей Тропы загорелась пара жёлтых глаз. Ланегривка указала туда мордой.
— Грачехвост, Зайцецапка, Светлолапка, ваш выход.
Три воителя пустились по чёрной тверди. Соснолап услышал топот: домашний кот попытался было убежать, но Грачехвост издал боевой клич, и его группа ускорилась и скрылась за углом, за который метнулся завопивший от ужаса домашний кот.
— Идём дальше, — приказала Ланегривка остальным патрульным, удовлетворённо кивнув. Они продолжили движение по Гремящей Тропе среди Гнёзд Двуногих, держась в тени неподвижных Чудищ. Соснолап почувствовал, как от такой близости к этим вонючим глянцевым тварям по его шкуре забегали мурашки, и взмолился Звёздному племени, чтобы никто из Чудищ не проснулся.
Тёплый ночной воздух донёс до воителей звук тихой болтовни. Ланегривка затормозила и предупредительно задрала хвост. Соснолап напряг слух и уловил голоса двух кошек, спокойно беседовавших за невысокой серой стеной. Ланегривка махнула на ученика и Туманницу.
— Разберитесь. Лисоуска, тоже иди с ними. Ромашечка, Малолап, останьтесь со мной.
Туманница кивнула, взяла курс на стену и побежала. Соснолап и Лисоуска поспешили следом. «Трепещите, киски! Грозовое племя идёт по ваши уши!»
Патрульные обошли стену и залегли в тенях. В лунном свете виднелись два силуэта, маячивших на дальней стороне участка из бледных валунов.
— Если бросимся на них в лоб, наведём слишком много шума, — шепнула Туманница. — Вернёмся-ка на стену и проверим, удастся ли зайти им с тыла.
Воители вскочили на постройку и зашагали по ней, держась на согнутых лапах, чтобы их очертания были менее заметны. И хотя участившиеся сердцебиение и дыхание грозили коту спонтанным удушьем, он сосредоточил всё своё внимание на том, чтобы двигаться ровно, тихо и без потери равновесия. Патрульные миновали глубокую тень между стеной и непривычно маленьким деревянным гнездом. Туманница замялась и навострила уши.
— Кажется, я что-то слышу. Там. Соснолап, проверь.
Ученик сглотнул. «В одиночку?» Затем он напомнил самому себе, что был без пяти минут воителем, и что раз Туманница доверилась ему, возражать не стоило. Его товарищи продолжили движение по стене, а сам он спрыгнул вниз и окунулся в сумрак. Вокруг ничего не было видно; кот зажмурился, чтобы заставить глаза поскорее привыкнуть к мраку. И тут из темноты на него уставилась пара глаз, а до ноздрей донёсся запах нескольких домашних кисок, отчего у Соснолапа шкура встала дыбом. Он принял стойку и уже собрался было метнуться на кисок, да показать им, кто такие воители Грозового племени и почему с ними лучше не связываться.
Но прежде, чем он успел сдвинуться с места, на него замахнулась чья-то лапа, едва не лишив кота его главного достоинства, усиков. Соснолап понял, что оказался мордой к морде с той отважной кошкой. Она обнажила зубы, а её когти мерцали в свете луны.
— Это ты! — воскликнул он. Точно: та самая кошка, что прогнала лисицу. Сколько ни было котов в Месте Двуногих, а Соснолап попал именно на неё. Но на этот раз они были друг другу врагами.
— Убирайся отсюда! — рявкнула кошка.
— Не смей приказывать мне, киска! — ощетинился Соснолап. — Я — кот Грозового племени!
— Думаешь, меня это пугает? — прошипела кошка.
Соснолап уже приготовился было как следует врезать ей передними когтями, но тут уловил другой запах. Ему доводилось наслаждаться им много лун назад: такой мягкий, отдающий молоком и пробуждавший приятные воспоминания. «Тут котята!»
Он посмотрел на кошку и узнал в ней тот же гнев, который когда-то видел в глазах лисы. Эту кошку ничем было не напугать: ведь она стояла на защите своих котят. И разве справедливо было бы ударить её после того, как она спасла ему жизнь? Соснолап сделал шаг назад и усилием воли пригладил шубку.
— Всё хорошо, — мяукнул он. — Твои дети в безопасности. Я не причиню им вреда.
— А я тебе бы и не позволила, — рычала кошка.
— Не сомневаюсь, — поспешно ответил Соснолап. Ему совсем не хотелось провоцировать её на подтверждение своих заявлений.
Ночную тишину, ещё мгновение назад царившую за укрывавшими их стенами, прорезали визги, вопли и топот лап: котам Грозового племени удалось окружить и застать врасплох беседовавших кисок.
— Что происходит? — спросила кошка, выпучив глаза.
— Ну, мы… — Соснолап посмотрел через плечо. — Мы пришли преподать урок домашним кискам, которые совались на наши земли.
— Что это за урок такой? Зачем вы явились к нам домой с угрозами?
— Чтобы вы больше не ходили домой к нам.
— А я никуда и не ходила, — фыркнула кошка. — Как видишь, у меня своих забот хватает.
Пока она говорила, за ней замаячили три крошечные мордочки. Над ними загорелся яркий белый свет, и Соснолап обнаружил себя лицом к лицу с рыжим котёнком, обладавшим самыми зелёными глазами, какими Соснолапу только доводилось наблюдать. Ученик поморщился от такого внезапного яркого сияния.
— Что это такое?
— Домочадцы включают свет, чтобы я возвращалась по ночам домой, — пожала плечами кошка и обвила хвостом котят. — Поспешим, крошки, вам пора в кровать. — Она принялась проталкивать котят мимо Соснолапа. — Будешь силой загонять меня домой? — пошутила кошка.
Соснолап покачал головой. Тут до них докатился вой, а за ним последовал шорох лап.
— Соснолап, ты там? — Туманница встала на вершине стенки, но через узкий зазор ни Соснолапа, ни кошку с котятами увидеть не смогла.
Домашняя киска распахнула глаза от испуга и обвила котят хвостом поплотнее. Соснолап успокоил её многозначительным жестом головы. «Я им тебя не выдам», — беззвучно пообещал он.
— Уже бегу! — крикнул он наставнице. — Тут никого нет.
Он сделал шаг назад и позволил кошке скрыться в тени вместе с котятами. Та перешла на рысь, из-за чего дети едва за ней успевали. Прежде, чем окончательно скрыться за углом гнезда, рыжий котёнок обернулся к Соснолапу.
— Спасибо! — пискнул он, и ученик ответил ему поклоном.
— Ты там застрял, или как? — пробасила Туманница. — Где ты?
Соснолап развернулся и вскочил на стену.
— Вот он я, цел и невредим, — протараторил он.
— Пока ты прятался, мы проучили ту пару болтливых кисок. Ланегривка дожидается нас на Гремящей Тропе, так что поторопись.
Соснолап поспешил за наставницей и пустился в бег вдоль стены, уже скоро воссоединившись с остальными патрульными в тени огромного Чудища с плоской спиной. Ланегривка окинула взглядом подопечных и кивнула.
— Весьма успешная миссия! — объявила она, проурчав. — Эти киски поймут, что нарушения границ мы не потерпим! — Она засеменила по периметру гнезда, следуя обратно по маршруту, с которым они сюда пришли. — Вперёд, порадуем Дубозвёзда, скажем ему, что наши границы снова в безопасности!
Солнце палило рыже-бурую шкуру Соснолапа, пока тот стоял под Высокой Скалой с опущенной головой. Над ним возвышался Дубозвёзд, но не намного: плечи его отца были крупнее всего лишь на длину одной мышки. Соснолап ещё помнил дни, когда отец казался гигантом, размером больше барсука. «С каждым днём я всё сильнее похожу на него, — подумал кот. — Быть может, однажды я пойду по его стопам и возглавлю племя».
— Налёт на Место Двуногих обернулся нашим триумфом! — провозгласил Дубозвёзд, едва сдерживая урчание в своей груди. — Очень многие недооценивают угрозу, исходящую от домашних кисок, полагая, что от них проблем не больше, чем от блох. Однако они представляют реальную опасность. Киски, как и любые другие коты, способны охотиться, а значит — и воровать нашу дичь. Раз мы другим племенам не уступаем ни пяди нашей земли, мы и кискам не должны позволять нарушать границы. — Он перевёл взгляд на Соснолапа. — Я особенно горжусь своим сыном и его действиями во время налёта. Туманница рассказала мне, что он работал в одиночку, и что храбростью не уступал полноценным воителям.
Соснолап готов был провалиться сквозь землю. Ведь не мог же он рассказать, что на самом деле не дрался с кисками, а всего лишь пообещал оставить их в покое, если те не будут мешать патрульным проводить свой рейд.
Дубозвёзд наклонил голову и аккуратно дотронулся до уха Соснолапа.
— С этого дня ты будешь известен, как Острогрив, — объявил он. — Грозовое племя склоняется перед отвагой, которую ты продемонстрировал во время налёта на Место Двуногих, и перед твоим стратегическим чутьём, с которым ты противостоишь угрозам. Да осветит навеки твой путь Звёздное племя! — Предводитель коснулся мордочкой макушки головы Острогрива и прошептал: — Я так горжусь тобой, сын мой. Острогрив! Острогрив! — что есть силы закричал он.
Острогрив слушал, задрав голову, как соплеменники выкрикивали его новое имя. Его будущее снова расстилалось перед ним солнечной тропой. Он никогда прежде не чувствовал себя таким счастливым. Как же ему повезло: родился в богатом дичью лесу, в семье великого предводителя, и вырос крепким воином, перед которым открывались все дороги. Не было в лесу кота, более преданного своему племени, более благодарного звёздным предками и более уверенного в том, что он до последнего вдоха будет защищать свои земли и своих соплеменников.
Острогрив проследовал через туннель из утёсника и поволок груду пойманных белок через поляну. Деревья вокруг него стучали друг о друга своими голыми ветвями, а шкурку на загривке ерошил леденящий ветер. Но то тут, то там уже маячили зелёные почки, а утренний мороз, на котором дыхание патрульных превращалось в облачка пара на выходе, остался в прошлом.
Острогрив никогда прежде не был так рад концу Голых Деревьев. Сначала наводнение, а затем морозы уничтожили то немногое количество дичи, на которое можно было бы рассчитывать в этот суровый сезон. План Гусохвоста по созданию запасов под землёй с треском провалился, когда дожди превратили поляну в болото, отчего зарытая еда прогнила прежде, чем коты успели съесть хоть кусочек. Несколько лун кряду Острогрив был вынужден бессильно наблюдать, как его соплеменники один за другим гибнут мучительной голодной смертью, и, будучи глашатаем, кот чувствовал себя особенно беспомощным и перепуганным.
Однако, этот кошмар, наконец, закончился. Острогрива и его патрульных, воротившихся в лагерь с горой добычи, обступили со всех сторон. Племя зашепталось, их голоса становились всё громче и громче, стоило им осознать, что голоду пришёл конец. «Смотрите и радуйтесь! Путь пируют и ваши глаза, и ваши животы! — беззвучно призвал их Острогрив за неимением возможности сказать это вслух из-за забитой дичью пасти. — Голодные луны миновали!»
Он услышал, как Зяблица напутствовала котятам есть маленькими глотками.
— Не спешите, а то животики заболят. Рыженос поймал эту белку специально для вас! Так что не забудьте поблагодарить отца, когда поедите.
Туча взяла кусок дичи и отнесла его Туманнице.
— Твой желудок слишком долго пустовал, с большим количеством еды не справится, разболится, — объяснила целительница единственной оставшейся в живых старейшине. — Так что давай раскушаем напополам эту мышку, которую поймал Шаркун.
Туманница согласно хмыкнула, и Острогрив ощутил нотку жалости к своей бывшей наставнице. За эти долгие и суровые Голые Деревья на глазах кошки от голода скончался Крапивноус, её товарищ по палатке, а вместе с ним и многие другие. У всего племени кости торчали наружу, и Острогрив не был исключением. Котам даже приходилось собирать больше мха, потому что иначе лежать было невозможно.
Тем не менее, погода, наконец, стала улучшаться. Сугробы таяли так быстро, что с каждого дерева в лесу лились потоки воды, которым могли бы позавидовать даже грозовые тучи. В воздухе повеяло теплом, а среди прошлогодних зарослей замаячили ароматы зелени. Сегодняшний день ознаменовался первым успешным охотничьим патрулём со времён Листопада: все вернулись с непустыми лапами. Куча с дичью вернулась на прежнее место, и вокруг неё столпились соплеменники: медленно, но верно они ползли к ней со всех сторон, утопая лапами в грязи, торопясь получить свою долгожданную порцию.
Острогрив решил не оставлять свою белку в общаке. Вместо этого он понёс её прямиком к Высокой Скале, протиснулся через ежевику и сунулся в палатку предводителя. Даже отощавшим он оставался одним из самых высоких воителей в Грозовом племени: его уши даже задевали потолок пещеры Звёздной Лани.
— Свежая белка, специально для тебя! — объявил он, оставив добычу у кремово-белой кошки. Та лежала, свернувшись в гнезде, и смотрела на воителя затуманенным рассеянным взглядом.
Ученик Тучи, Гусохвост, вскочил на лапы.
— Смотри, что принёс Острогрив! — мяукнул он и пихнул Звёздную Лань лапой. — Давай, тебе разве не хочется съесть её?
— Отнеси в общую кучу, — просипела предводительница и отвернулась.
— В племени еды и так хватает, — ответил Острогрив, присев подле кошки. — Эту белку я поймал тебе.
— Куча с дичью заполнена? — неуверенно спросила Звёздная Лань, заёрзав и посмотрев своему глашатаю в глаза.
Тот кивнул.
— Каждый патрульный под моим началом хоть что-нибудь, да поймал. Звёздная Лань, наступили Юные Листья! Теперь всё будет хорошо!
Он придвинул белку к ней поближе, и Звёздная Лань, нагнувшись, взяла в рот кусочек. Гусохвост переглянулся с Острогривом над головой предводительницы и удовлетворительно кивнул.
Глашатай оставил Звёздную Лань трапезничать и вышел из пещеры. Его соплеменники рассредоточились по поляне небольшими группами и сообща уминали дичь. Только недавно появившаяся куча вновь исчезла, но Острогрив подавил искру тревоги, заигравшую было внутри кота. «Завтра ещё наловим, — заверил он себя. — И послезавтра. И на день, следующий за ним. И так далее. Больше Грозовое племя голодать не будет».
К нему подошёл Шаркун и потёрся хвостом о бок.
— Хорошо сегодня поработали, — прошептал пожилой воитель. — Спасибо тебе, Звёздное племя, что пощадило нас.
— Но не всех, — мяукнул Острогрив, посмотрев сквозь голые ветки на курганы, видневшиеся на полпути к оврагу, за стенами лагеря. Кроме Крапивноуса коты потеряли Зайцецапку, Рогоноса, Светлоноску и Острошкурку. Все они пали голодной смертью во время жестоких дождей и нескончаемых, лишённых дичи Голых Деревьев.
Шушуканье у палатки учеников вернуло Острогрива к реальности. Крольчелап и Лунолапка ругались, кому достанутся кроличьи уши. Воин подошёл к ним и поставил лапу на спорные куски. До великого голода уши зверей закопали бы в поганом месте или отдали бы котятам на игрушки, но долгие луны недоедания превратили их в желанную трапезу.
— Ушей двое, и вас тоже двое, — рассудил он, придвинув куски кожи и меха к каждому ученику. — И мы больше не голодаем, еды на всех хватит!
Ребята сначала недоверчиво посмотрели на кота, но затем в их глазах засверкала искорка надежды. Серебристо-серая шкура Лунолапки вяло свисала с её рёбер, а хвост ученицы испачкался и извалялся.
— До конца дня — никакой работы! — приказал Острогрив. — Оставайтесь в лагере и приводите себя в порядок. Мы же воители Грозового племени, а не бездомные бродяги.
Обернувшись, кот заметил, что Туча не сводила с него глаз. Целительница имела настолько хрупкое телосложение, что Острогрив едва мог поверить, что та сумела пережить голод. Она цеплялась за жизнь любыми средствами: когда дичь совсем пропала, она, как и остальное племя, ела кору и сухие листья. И выжила, ни на мгновение не прекращая заботиться о племени и ворковать над воителями, как над собственными котятами.
Острогрив приблизился к целительнице и встал рядом.
— В порядке ли Звёздная Лань? — тихо спросил он.
— Она ослабла, как и все мы, — пробормотала Туча, закрыв глаза.
— Ты не ответила на мой вопрос, — мяукнул Острогрив. — Я её глашатай. Мне нужно знать, потеряет ли она жизнь.
— Эта жизнь у неё последняя, и ей это известно, — вздохнула Туча. — Наотрез отказывается говорить мне, как себя чувствует, но, сдаётся мне, она страдает гораздо сильнее, чем может показаться со стороны. Будь готов прощаться с ней, Острогрив. Уже скоро она пополнит ряды Звёздного племени.
Острогрив в ужасе уставился на кошку.
— Последняя жизнь? Уже? Я… Я потерял им счёт. — Он хмуро покачал головой. — Ей нельзя покидать нас! Мне ещё столькому необходимо научиться прежде, чем я смогу стать предводителем.
— Справишься, — мяукнула Туча. — Ты отважный и умелый воин, ни в чём не уступающий своему отцу. Грозовое племя заслуживает такого прекрасного предводителя. — Она коснулась бока Острогрива кончиком хвоста. — Верь в себя.
Кошка заковыляла прочь, волоча хвост по грязи. Острогрив вернулся в пещеру под Высокой Скалой. Тоска свела нутро, и лишь сила воли кота смогла сдержать волну паники, грозившую накрыть его с головой. Он не был готов возглавить племя! Не так скоро!
Звёздная Лань дремала, но зашевелилась, когда Острогрив сел подле неё.
— Острогрив? — шепнула она. — Это ты?
— Да, — ответил Острогрив. — Что-нибудь принести?
— О, нет, — протянула Звёздная Лань и зарылась поглубже в гнездо, обложенное блестящими чёрными перьями грачей. — Оленелапка заходила, видел её?
Острогрив застыл. Оленелапка была сестрой Звёздной Лани, погибшая ещё ученицей. Неужели она пришла забрать сестру в Звёздное племя?
— В данный момент я её не вижу, — тактично проговорил он.
— Ясно, — прохрипела Звёздная Лань. — Куда-то звала меня, но из гнезда вылезать сегодня совсем нет настроения. Может, завтра с ней прогуляюсь.
«Прошу, не надо! — мысленно взмолился Острогрив. — Я не готов стать предводителем! Побудь с нами до тех пор, пока племя не окрепнет и не наберётся новых сил!»
— Ученики хорошо сегодня охотились, — промяукал кот, сменив тему разговора. — Цаплелап самостоятельно поймал голубя.
— Всегда был шустрым, ещё с яслей, — хрипло заурчала Звёздная Лань.
Предводительница вернулась к реальности, отчего Острогриву сразу полегчало.
— Завтра посвящу их всех в воители, — неожиданно решила Звёздная Лань. — Они на славу послужили племени во время голода, и нам всем не помешает отпраздновать своё выживание, — она поднялась на лапы, и её взгляд прояснился. Кошка, наконец, начала напоминать себя до голода.
— Превосходная идея, — промурлыкал Острогрив, склонив голову.
Кошка вытянулась и дотронулась до передней лапы Острогрива.
— Я очень рада, что именно ты позаботишься о Грозовом племени, когда меня не станет, — мяукнула она. — Для меня было честью служить твоему отцу. Я жалею только о том, что не смогу посмотреть воочию, как ты будешь руководить племенем.
— Но до этого ещё далеко, — начал было возражать Острогрив, но Звёздная Лань оборвала его, слегка царапнув лапу кота своими когтями.
— Мы слишком давно знаем друг друга, чтобы врать, — мяукнула она. — Не ожидала, что все девять моих жизней оборвутся так скоро, но с тобой Грозовое племя будет цело. Все племена пострадали от этих Голых Деревьев, и это значит, что все они захотят показать свою силу, как только вернётся тёплая погода. Так что береги границы, как зеницу ока, понял? Особенно Нагретые Камни. Твой отец неспроста никогда не доверял Речному племени, помни об этом, — её глаза сверкнули в сумерках.
— Обещаю, что не отдам Нагретые Камни, — ответил Острогрив. — Грозовое племя будет сильнее прежнего, даже если нам придётся сражаться со всеми племенами по очереди. — Его сердце заколотилось в груди, и кот прошёлся когтями по твёрдому полу пещеры, представив, как поведёт своих воителей на защиту земель и чести племени.
Тут он заметил, что Звёздная Лань снова упала в своё гнездо, и её дыхание превратилось в хаотичный хрип.
— Звёздная Лань? Звёздная Лань, ты в порядке?
Кошка заёрзала, но подняться не смогла.
Туча вбежала в палатку вслед за Острогривом. Она принесла свёрток влажного мха и положила его рядом с гнездом предводительницы.
— Она цела, просто устала, — мяукнула целительница. — Оставь нас, сейчас же.
Острогрив вышел из палатки, пятясь задом, не в силах отвести глаз со Звёздной Лани. «Прошу, не бросай меня так скоро! Ты всё ещё нужна Грозовому племени!»
Острогрив смотрел на тело Звёздной Лани, лежавшее посреди поляны. Рядом с ней сидела Туча: тихо и неподвижно, как и её почившая предводительница. Она запретила котам приближаться, беспокоясь, что болезнь, так стремительно сразившая Звёздную Лань, может быть заразной. Острогрив вспомнил свой недавний разговор с предводительницей, состоявшийся два рассвета назад. Догадывалась ли она, что Оленелапка так скоро вернётся за ней? По крайней мере, вчера ей хватило сил провести церемонию имянаречения для Лунницы, Алосветик, Цапельника и Крольчатника. Новые воители Грозового племени сидели на краю поляны, понурив головы в печали.
Туча тихо что-то говорила Гусохвосту. Острогрив подошёл к ним на окаменевших лапах. По сгорбленным плечам Тучи и её пустым, затуманенным глазам было понятно, что к Лунному Камню его будет сопровождать Гусохвост.
— Нам пора? — мяукнул Острогрив и снова посмотрел на Звёздную Лань. — Поверить не могу, что это произошло так скоро. Не думаю, что мне удастся быть хоть наполовину столь же великим предводителем, каким была она.
— Звёздная Лань будет присматривать за тобой из Звёздного племени, — ответил Гусохвост. — Ты справишься.
— Правда? — У Острогрива в груди затеплилась надежда. Он был плохо знаком с Гусохвостом и поверить не мог, что уже скоро им вдвоём предстоит заботиться о племени. — Тебе было видение?
Целитель кивнул, но вслух ничего не сказал.
— Поспешим же, нам предстоит долгая дорога, — мяукнул, наконец, он и устремился к туннелю из утёсника.
Острогрив уже ходил к Лунному Камню, но на этот раз всё было иначе. Пещера под землёй была холодна, как лёд, а Лунное Озеро сияло так ярко, что жгло глаза. Он зажмурился, а когда распахнул веки, оказался в солнечном лесу, по которому гулял пропитанный запахами дичи ветер, а слух ласкали песни птиц. Гусохвост стоял немного поодаль, и на его серой шкуре переливались тени.
— Ты пришёл! — воскликнула Звёздная Лань, засеменив по траве ему навстречу. Белые пятна на её боках сияли в солнечных лучах. Кошка выглядела сытой и сильной, как в былые времена.
Острогрив поклонился ей.
— А как же, — шепнул он.
Не смея двинутся с места, краем глаза он заметил других котов, выбиравшихся из-за деревьев. «Момент настал! — подумал он. — Сейчас я стану предводителем Грозового племени!»
— С моей жизнью — выживай. Переноси самые большие трудности и восстанавливай силы, — провозгласила Звёздная Лань, опустив подбородок коту на макушку. Кот ощутил прилив сил, словно само солнце наполнило его своим жаром. Он почувствовал внутри себя шелест листьев, шуршанье добычи и оглушительные звуки леса, преисполненного жизнью.
Затем Звёздная Лань сделала шаг назад, и на её место встал другой кот. Сердце Острогрива пустилось в пляс при виде широкоплечего воителя с лоснящейся бурой шкурой.
— Я всегда знал, что однажды ты станешь предводителем, — громогласно заурчал Дубозвёзд. — Я дарую тебе с жизнью рассудительность. Всегда знай, каким путём следовать, даже, если он кажется непростым.
На этот раз сила пришла с острой болью. У Острогрива свело конечности, и кот невольно вскрикнул. Но уже скоро боль прошла, а лапы перестали дрожать.
Кот очень обрадовался, когда увидел других бывших соплеменников: Острошкурку, Зайцеловку и Рогоноса.
— Мы так без вас скучаем! — выпалил кот.
Звёздные воители кивнули ему и посмотрели на него глазами, мерцающими звёздами. Они даровали ему жизни отваги, преданности и способности выбирать, когда идти на бой, а когда — искать мир.
Следующей была Грушовка, древняя целительница Грозового племени. С жизнью она даровала ему способность действовать бок о бок с целителем в интересах племени и доверять мудрым советам этого верного помощника предводителя. Острогрив покосился на Гусохвоста, наблюдавшего за ним из-за деревьев, и кивнул.
Следующие два кота были настолько древними, что были почти невидимы на фоне мягкой зелёной травы. Тёмно-коричневая кошка, Сокольница из племени Ветра, подарила Острогриву силу кормящей матери, защищающей своих котят. Когда эта жизнь огнём охватила его лапы, Острогрив вспомнил ту киску в Месте Двуногих, которая была готова драться с грозными лесными воителями ради безопасности своих детей.
За ней шёл рыжий кот с широченными лапами и янтарными глазами.
— Я — Громозвёзд, — прошептал он так тихо, что Острогрив едва его услышал. — Каждому предводителю предстоит принимать трудные решения. А твоё станет одним из самых трудных в истории. Знай: что бы ты ни решил, тебе предстоит жить с этим до конца своих дней. Если ты будешь к этому готов, значит, твоё решение было верным.
Эта жизнь разительно отличалась от остальных. От неё у кота мир перед глазами закружился, завертелся, и он потерял равновесие: Острогриву казалось, будто его подбросили в воздух и стали перекидывать туда-сюда. Только когда кот снова ощутил под лапами твёрдую землю, он осмелился открыть глаза.
Последним к нему подошёл длиннолапый серый кот с бледно-голубыми глазами.
— Меня зовут Светлозвёзд, — прохрипел он. — Я вручаю тебе жизнь сострадания к слабым котам, как в твоём племени, так и за его пределами. Ступай, возвращайся к племени, Острозвёзд. Правь мудро.
Девятая жизнь прожгла Острозвёзда насквозь ледяным пламенем. Она прогнала все посторонние мысли из головы и успокоила кота. Тот осмотрелся по сторонам: поляна опустела. На ней остался лишь Гусохвост, не сводивший с него глаз.
— Я получил свои девять жизней! — выпалил он.
Целитель ничего не ответил. Острозвёзду очень хотелось спросить Гусохвоста, что тот узнал из своего видения. Восстановит ли Грозовое племя контроль над своим лесом после великого голода? Какие битвы ждут его, и каких можно будет избежать? Но Гусохвост уже шагал в сторону теней под деревьями, и Острозвёзду не оставалось ничего, кроме как поспешить за ним.
— Тебе не обязательно ходить в патрули, ведь теперь ты предводитель, — поддразнил его тихий голосок.
Острозвёзд остановился у самого входа в туннель из утёсника. У палатки старейшин растянулась Лисоуска, кошка грела своё пузо на солнышке.
— Шаркун уже отправил два патруля на охоту, а пограничный патруль только что вернулся, — продолжила она. — Думаешь, они что-то упустили?
— Просто лапы размять решил, не более того, — заверил её Острозвёзд.
Кот был предводителем всего четверть луны, но уже не находил себе места. Когда он был воителем, у него и то работы было больше. Шаркун оказался идеальным кандидатом в глашатаи, несмотря на сомнения некоторых из-за его возраста. Острозвёзд мог всецело положиться на кота в деле организации патрулей и прочих мероприятий, а уважения соплеменников ему было не занимать. Острозвёзд знал, что всегда мог присоединиться к любому патрулю и никого не спрашивать, но ему не хотелось, чтобы воители сочли его присутствие в патруле лишним, или решили, что он слишком много дел брал на себя.
— Ты тоже можешь прогуляться со мной, Лисоуска, — позвал он было кошку, но старейшина лишь покачала головой.
— Я всего несколько рассветов тому назад была воителем, — заметила она. — Так что позволь мне насладиться возможность поваляться на солнышке! Пусть кто-нибудь другой ловит мне еду!
Острогрив лукаво замурлыкал и нырнул в утёсник. Он прыжками преодолел овраг и углубился в лес, наслаждаясь мягкой, влажной почвой под лапами и запахами свежих зарослей, в которых копошилась дичь. Юные Листья наступили практически за одну ночь, отчего недавние пустые и голодные дни начали казаться чем-то далёким и невообразимым.
Звуки патруля у Змеиной Горки вынудили Острозвёзда взять курс на Древогрыза. Ему хотелось побыть одному, по крайней мере, ненадолго. Кот засеменил по покрытой иголками земле под соснами и выбрался на опушку, залитую яркими лучами солнца. Острозвёзд облокотился на тёплую ограду Двуногих, обрамлявшую их территорию, и решил подремать среди этой блаженной тишины прежде, чем вернуться в лагерь.
Но только его начало клонить в сон, как ограда позади кота зашаталась, и над головой раздался звук скребущихся когтей. Острозвёзд приоткрыл один глаз и увидел рыжего кота, с любопытством разглядывавшего его.
— Что ты там делаешь? — мяукнул кот.
— Спать пытаюсь, — буркнул Острозвёзд.
Ограда снова закачалась, и кот спрыгнул вниз, в высокую траву. Острозвёзд поднялся на лапы.
— Ты из тех диких котов? — спросил кот.
Его густой блестящий мех переливался несколькими оттенками оранжевого, а глаза сияли умопомрачительным зелёным светом. Что-то в этих глазах пробудило одно из давно забытых воспоминаний Острозвёзда.
— Да, я из Грозового племени, — мяукнул Острозвёзд. То обстоятельство, что он являлся предводителем племени, воитель решил опустить. Что-то ему подсказывало, кота этим было не удивить. А вот его мать, с другой стороны…
Домашний котик и сам внимательно рассматривал незнакомца, склонив голову набекрень.
— Мне кажется, я тебя где-то видел, — наконец, заговорил он.
— Ты прав. — Острозвёзд удивился, что котик вспомнил его: ему ведь едва ли пол-луны было при их прошлой встрече. — Ты был со своей матерью, когда Грозовое племя пришло в Место Двуногих.
— Что за место такое? — Котик поморщил носик.
— Вон оно, — Острозвёзд повёл мордой в сторону забора. — Ты там живёшь.
— Какое странное название. — Травинка защекотала нос котика, и он потёр мордочку передней лапой. — А почему ты говоришь со мной? Разве ты не должен прогнать меня за ограду и разодрать мне уши, чтобы напугать? Все говорят, что вы только так и поступаете.
Острозвёзд невольно почувствовал прилив гордости за столь грозную репутацию своего племени.
— Не думаю, что ты способен чем-то навредить Грозовому племени, — мяукнул предводитель.
— А я могу! — обиделся котик. — Откуда тебе знать, насколько хорошо я ловлю мышей, птиц и белок?
— Так расскажи мне. Хорошо ловишь мышей?
— Не очень. — Котик грузно плюхнулся на землю. — Но я однажды попугал кроликов! Они в клетке сидели, так я устроился сверху и провёл там целый день, пока не проголодался! А потом я пошёл домой.
Острозвёзд едва не рассмеялся: только домашние киски могут проголодаться, сидя рядом с кроликами!
— Меня зовут Джейк, — мяукнул котик. Он встал и вежливо поклонился.
— Острозвёзд, — ответил воитель.
— Классное имя, — промурлыкал Джейк. — Мою маму зовут Кристал, а моих братьев — Феррис и Уискерс, но я не знаю, где они теперь живут.
— Я хорошо помню твою мать, — мяукнул Острозвёзд. — Знаешь, она ведь мне однажды жизнь спасла.
— Правда? — Джейк выпучил глаза. — Как это?
— Я оказался между матерью-лисицей и её лисятами, ещё когда был учеником. Твоя мать спугнула лису и дала мне возможность убежать.
— Она очень храбрая, — гордо промяукал Джейк. — У неё сейчас со зрением не очень, и ей приходится есть этот специальный корм, гадкий на вкус. Но она по-прежнему царапает собаку, когда та подходит слишком близко.
— Охотно верю, — заурчал Острозвёзд. Он выпрямился и размял каждую лапу по очереди. — Мне пора возвращаться в лагерь. Приятно было познакомиться, Джейк.
— Мне тоже! — крикнул котик. — Я всем товарищам расскажу, что дикие коты не такие страшные, как все думают!
— Некоторые — страшные, — предупредил его Острозвёзд. — Так что вам определённо не стоит заходить в лес. У вас свои земли, а у нас — свои, понимаешь?
— Не очень, но как скажешь, — бросил Джейк, взобравшись обратно на забор. — Ещё увидимся, Острозвёзд! — Котик вильнул рыжим хвостом и скрылся за изгородью.
Острозвёзд покачал головой. Какие странные создания, эти киски. Им дарованы все те же навыки и умения, что и лесным котам, но они даже не подозревают, на что способны. Как могут они жить в такой скукоте? Чем они вообще заняты целыми днями?
Но поговорить с Джейком было занимательно. Приятная передышка от бесконечных обсуждений патрулей да источников дичи. Быть может, стоило навестить его ещё раз — время скоротать. Стряхнув травинку со спины, Острозвёзд развернулся прочь от забора и зашагал вглубь леса.
Острозвёзд вырвался из хватки воителя племени Ветра и почувствовал, как надорвалась его шкура. Чёрный воитель пошатнулся на вывихнутой лапе, но быстро восстановил равновесие и накинулся на Острозвёзда, обнажив клыки. Грозовой предводитель развернулся к нему мордой и поднялся на задние лапы, готовясь атаковать передними. Его удары ливнем обрушились на врага, и в воздух брызнула кровь, застилая глаза, морду и живот. Кот племени Ветра (Острозвёзд предполагал, что это был Колченогий, но сказать наверняка было затруднительно — в водовороте битвы он едва своих соплеменников мог различить, не то, что чужих) взвыл и бросился наутёк, прижав уши.
Предводитель остановился и осмотрелся. Он находился на середине склона, укрывавшего лагерь племени Ветра. Узкая впадина у подножия была усеяна дерущимися котами, издававшими душераздирающие визги. Вихрегон с Рябинкой дрались бок о бок сразу против трёх котов племени Ветра. Их силы были на исходе. На дальнем краю лагеря Ветреница тащила Пестролапку в укрытие за валуном у стены ущелья, где их уже дожидался Пышноус. На боку ученицы зияла огромная рана.
«Всё должно было пройти иначе! Гусохвост сказал, что если мы разорим запасы трав племени Ветра и ослабим их, кровопролития удастся избежать. Но с чего я взял, что племя Ветра так просто позволит нам уничтожить их лекарства?»
Краем глаза Острозвёзд уловил движение снаружи палатки целителей племени Ветра: Луннице и Камнехвосту удалось проскользнуть внутрь.
«Получилось! — облегчённо подумал Острозвёзд. — Теперь можно сигналить отступление».
Но прежде, чем он успел открыть рот, два воителя племени Ветра юркнули в палатку за Грозовыми воителями. Мгновением позже Ястребок, целитель племени Ветра, метнулся через поляну по лужам крови и занял позицию у выхода. Его хвост дёргался из стороны в сторону, словно кот поджидал добычу.
— О, Звёздное племя, только не это, — прошептал Острозвёзд.
Изнутри палатки целителя донёсся жуткий вой, и оттуда вывалился Камнехвост, держась лапой за истекавшее кровью плечо. По пятам за ним гнался воитель племени Ветра. Следом выбежала Лунница. Её серо-голубая шкура перепачкалась зелёным соком трав. Второй воитель Ветра пытался было догнать её, но остановился, увидев, что на Лунницу накинулся Ястребок и сбил её с лап.
Острозвёзд напрягся, намереваясь броситься вниз, на помощь соплеменнице, но Ястребок уже навалился на Лунницу сверху и вонзил зубы ей в шею. Лунница принялась извиваться и раздирать морду Ястребка лапами, но тот затряс её, как назойливую муху, затем поднял Грозовую кошку за горло и швырнул её на траву. Кошка безжизненно распласталась по земле и замерла.
— Нееееет! — взвыл тоненький голосок.
С застывшим сердцем Острозвёзд посмотрел через весь лагерь и увидел Синелапку, дочь Лунницы, которая наблюдала за происходящим с вершины ущелья. Её произвели в ученики всего два рассвета тому назад. «И она уже оказалась в гуще битвы, и на её глазах убили мать. Неужели этого хотело Звёздное племя, когда рассказало Гусохвосту о травах племени Ветра?»
— Грозовое племя, отходим! — Острозвёзд откинул голову назад и прокричал приказ в необъятные небесные просторы.
Поляна затихла, и только благодаря шуму ветра и дождя предводитель знал, что всё ещё был жив, и что по-прежнему находится в этом жутком месте, полном боли, крови… и смерти. Вересковая Звезда поднялась по склону и посмотрела на него своими голубыми глазами, преисполненными гневом.
— Ваше нападение — ни что иное, как вероломство! — рычала она. — Звёздное племя ни за что не позволило бы вам выиграть. Забирайте своих раненых и убирайтесь!
«Мне жаль, мне так жаль». Острозвёзд понимал, что ему было нечего сказать в своё оправдание. Он понурил голову и развернулся к своему племени, которое собралось у выхода из лагеря. У всех воителей померкли взгляды и обвисли хвосты, а с помятых боков стекали струйки крови. Воители племени Ветра позади начали расходиться по палаткам. На поляне осталась лишь одна кошка. Её шкура насквозь промокла под неутихающим ливнем. Острозвёзд при виде Синелапки потерял дар речи: кошечка на дрожащих лапках подошла к телу матери и села возле него.
— Лунница! Лунница! Это я, Синелапка! Очнись, мама!
Но Лунница не отвечала. Острозвёзд не мог больше ждать: он пересёк грязную, алую от крови траву, и обратился к ученице:
— Синелапка, — тихо окликнул её кот.
— Почему она не встает? — прошептала Синелапка.
Острозвезд печально покачал головой:
— Она умерла, Синелапка.
— Неправда! Она не могла умереть! — Синелапка снова обернулась к матери, обхватила ее лапами и встряхнула. — Она не может! Мы ведь сражались, как воители, а не как одиночки или бродяги! Воители не убивают друг друга без причины!
«Как я могу сказать ей о том, что она неправа? Что это мы нарушили Воинский Закон, и поэтому её мать мертва? Ведь мы на них напали. Это я во всём виноват».
— Она пыталась уничтожить запасы наших целебных трав, — раздался резкий голос. Из своей палатки выступил Ястребок и присел в лисьем хвосте от них. — Вот и вся причина.
— Но ведь Звездное племя велело нам сделать это! — пролепетала Синелапка, в отчаянии глядя на Острозвезда. — У нас не было выбора. — Она попыталась поймать взгляд предводителя, но тот отвел глаза. — Они сами нам сказали, правда же? Все слышали, что сказал Гусохвост!
Ястребок презрительно фыркнул и встал с земли.
— Выходит, вы рисковали жизнями и честью, доверившись словам Гусохвоста? — Взмахнув хвостом, он повернулся и пошел прочь.
— Что это значит? — прошептала Синелапка. Выходит, все это было напрасно? Лунница погибла зря? Но нет, этого не может быть! —Наклонившись, она снова принялась толкать мать носом. — Очнись! — попросила Синелапка, глотая слезы. — Это была ошибка. Ты не должна умирать!
К ним подошла Ветреница и мягко оттеснила Синелапку. Острозвёзд нагнулся и взял Лунницу за загривок. Он поморщился от боли в мышцах: уставшие от битвы лапы едва не прогнулись под этой ношей, но кот заставил себя выпрямиться, вытащить тело кошки из лужи и перенести её через поляну, к остальным воителям Грозового племени. Сперва ему нужно было донести её до лагеря и устроить кошке похороны, достойные воителя. Затем ему предстояло принять на себя весь гнев племени, которое он привёл к позорному поражению.
— Неужели всё так плохо? — cпросил Джейк. Его глаза выражали неподдельное сострадание.
Острозвёзд кивнул.
— Ветреница готова была убить Гусохвоста, так разозлилась из-за смерти Лунницы.
— По крайней мере, она правильно поняла, кто виноват, — заметил Джейк. — Ведь это Гусохвост велел тебе напасть на племя Ветра.
— Нет, я — предводитель племени! — возразил Острозвёзд. Он пошевелил бёдрами, поудобнее устроившись на мягком стриженом газоне. Он беседовал с Джейком позади гнезда его Двуногого, в тени кустов с длинными, вьющимися ветвями и бледно-зелёными листьями. — Решение идти в бой принимал я.
Джейк вытянулся и начал вылизывать раненые уши Острозвёзда. От засохшей крови у предводителя слипалась шкура.
— Ты мне говорил, что предводителю принято слушаться целителя, — проговорил он. — Хоть ты и предводитель, ты — всё равно слуга Воинского Закона.
Острозвёзд представил Гусохвоста: его свалявшуюся серую шкуру, мутные, безумные глаза…
— Не думаю… Не думаю, что отныне смогу доверять ему, — признался он, и от каждого слова его нутро сводило в судорогах. — Его пророчества становятся всё туманнее, и он постоянно глазеет на меня, словно знает что-то, что мне неизвестно. Боюсь, ему было видение обо мне, которым он не хочет делиться.
— Быть может, знамения открыли ему, что ты больше не будешь слушать его бредни? — промурлыкал Джейк.
Он уже вылизал уши Острозвёзду, и теперь принялся топтаться на боках Грозового предводителя мягкими лапами, ласково урча. Острозвёзд растянулся пошире и опустил голову на землю. Кот очень легко пристрастился к этим визитам. Сперва он навещал Джейка каждую луну, потом — каждую половину луны. Коты болтали обо всякой чепухе, лежали на солнышке в ухоженной Двуногими траве, да считали птиц, порхавших над головой, и даже не думали ловить их.
Джейка интересовали подробности жизни в племенах, но за ограду, в лес, он выходить побаивался. Грозовому племени он угрозы не представлял, хотя уже успел выучить имена целителя и глашатая, узнать, где граница защищена хуже всего, и о том, как сильно Острозвёзд беспокоился о безопасности свежеиспечённых учеников. Острозвёзд раз или два упомянул при Джейке воителя племени Ветра, Лучехвоста. Джейка явно заинтересовал этот кот: первым делом после битвы котик поинтересовался, видел ли Острозвёзд чёрно-белого воителя в бою. Острозвёзд заверил его, что, насколько ему было известно, Лучехвост не пострадал.
И пусть Джейк не был коту соплеменником, он был ему другом. Острозвёзд ценил его не меньше любого своего воителя.
— Но я не могу игнорировать своего целителя, — подал голос Острозвёзд, повернувшись и подставив под лапы Джейка другое плечо. — Вот и остаётся только молчать и смотреть, как умирают мои коты, — тихо добавил он.
Джейк остановился и положил мордочку на спину Острозвёзда.
— Я очень хотел бы чем-нибудь тебе помочь.
— Джейк, ты и так мне помогаешь, — мяукнул Острозвёзд, приподняв голову. — Кроме тебя мне больше некому довериться, не с кем поговорить.
— А как же Пестролапка? — Улыбнулся Джейк. — Ты иногда упоминал её.
— Она хорошая ученица, — несколько неуверенно ответил Острозвёзд. — Я уже скоро произведу её в воители. Её ранили в битве, но, спасибо Звёздному племени, она скоро поправится.
Джейк осмотрел товарища, склонив голову набок.
— Острозвёзд, ты очень чуткий. Но ты не можешь спасти своих соплеменников от всех бед, присущих вашему образу жизни.
— А как бы мне хотелось… — прошептал Острозвёзд, снова растянувшись по земле и положив голову на лапы.
— Эгей, Джейк! Не знала, что у тебя гости!
Острозвёзд поднял голову и заметил небольшую бурую кошку в полоску, спрыгнувшую со стены и шедшую к ним по траве.
— Я — Шенти! — мяукнула она.
— А это — Острозвёзд, — представил друга Джейк, поднявшись на лапы и дотронувшись мордой до кошки.
Шенти склонила голову набекрень и поморщила носик.
— Ты не домашний.
— Нет, я из племени, — мяукнул Острозвёзд. — Живу в лесу.
— С дикарями? С ума сойти! — Шенти села подле котов и обвила лапы хвостом. Она осмотрела Острозвёзда и нахмурилась. — Выглядишь побитым. Ты в порядке?
— В полном, — буркнул Острозвёзд и повёл ухом.
Шенти повернулась к Джейку.
— Слышал про Тира? Его Двуногие оставили дверь запертой на ночь, так что ему пришлось спать в сарае!
— Ничего себе! Тир наверняка задаст им теперь жару! — фыркнул Джейк. — Он породистый бирманец, — пояснил котик Острозвёзду.
— И не упускает случая похвастаться этим перед нами! — добавила Шенти, усмехнувшись в усы.
Острозвёзду, что бирманец, что барсук — разницы не было; едва ли он отличил бы одного от другого. Ему невольно захотелось придвинуться к Шенти и понюхать её мех. Хоть она и была кошкой, пахла она совсем не так, как королевы в племенах. Острозвёзду понравилось, что она не испугалась его и что её даже жизнь в лесу не заинтересовала. По эту сторону изгороди Острозвёзду хотелось побыть самым простым котом. Быть другом, а не загадочным незнакомцем или страшным вражиной. Джейку он доверял не меньше, чем своему племени — а, может, даже больше. Если повезёт, с Шенти он тоже подружится. Острозвёзд устроился на животе и прикрыл глаза. Битва с племенем Ветра, раненые соплеменники, унизительное поражение — всё это осталось там, где-то далеко. Сейчас его интересовала только болтовня Джейка и Шенти о котах, которых он знать не знал, и ответственности за которых он не нёс.
— У тебя хороший вкус, — заметил Безух, смахнув мошку со шкуры движением хвоста.
— А? Ты о чём? — Острозвёзд поднял голову. Он лежал на тёплом песочке, задремав после длительного охотничьего патруля.
Безух указал на чёрную кошку в пятнах, жевавшую скворца возле палатки воителей.
— О Пестролапой, — мяукнул он, лукаво сверкнув глазами. — Что бы ты знал, в племени поползли слухи.
— Не ожидал, что ты станешь слушать сплетни, — отрезал Острозвёзд, покраснев под шкурой. Коту действительно нравилась Пестролапая, но ему совсем не хотелось распространяться об этом на всё племя.
— Стало быть, слухи не верны? — Безух повёл ухом. — И в детской топота крошечных лапок ждать не стоит?
Острозвёзд потянулся и перевернулся на другой бок.
— Котята всегда в радость, — уклончиво ответил он, прикрыв глаза.
Ему совсем не хотелось обсуждать эту тему с воителями. Только потому, что он был предводителем, ему уже нельзя было вести личную жизнь? Кот заверил себя, что разнервничался из-за дотошности Безуха, а вовсе не потому, что никак не мог дождаться затишья на поляне, которое позволило бы ему выскользнуть из лагеря и нанести очередной визит в Место Двуногих.
Он снова приоткрыл слегка глаза и покосился на Синелапку со Снеголапкой, которые методично разрезали белку напополам. Их стоило скорее произвести в воители. После того, как мать кошечек погибла в битве с племенем Ветра, они проявили незаурядное мужество. Острозвёзд зажмурился и попытался подавить боль, которая накрыла его. С тех пор миновало ещё больше битв, и стольких воинов пришлось похоронить…
Он всегда сражался бок о бок со своим племенем, бросался в самую гущу битвы. Кот потерял счёт утраченным жизням. Между прочим, как раз недавно Гусохвост напомнил предводителю, что у того осталось всего две жизни, и посоветовал беречь себя. Но Острозвёзд лишь отмахнулся: раз ему дано жизней больше, чем его соплеменникам, почему он должен беречь собственную шкуру больше чужой? В крайнем случае, Солнцесвет станет ему отличной заменой. Новый предводитель всегда найдётся. И битвы будут всегда. И смерть.
— Эй, Безух! — позвала воителя Нежнолапка со стороны туннеля. — Ты обещал сводить меня на боевую тренировку после полудня!
Белые пятна на шкуре ученицы сияли в лучах солнца, а её ушки стояли торчком. Безух нехотя поднялся на лапы.
— Огради меня Звёздное племя от чрезмерно трудолюбивых учеников, — буркнул кот, а Острозвёзд рассмеялся.
На мгновение кот задумался, согласится ли Пестролапая вынашивать его котят. А если согласится, то стоило ли ему взять одного из них себе в ученики?
«И учить своего сына или дочь нападать, пугать и причинять боль нашим врагам ради защиты этих невидимых стен, которые мы возвели вокруг своего дома? Хватит ли мне духу, зная, что однажды придётся отправить его в бой, навстречу возможной смерти?»
Поляна затихла: коты разошлись по патрулям и тренировкам, либо же попрятались в прохладной лесной тени от стоявшего в зените солнца. Острозвёзд поднялся на лапы и проследовал к выходу. Никто его не окликнул, не спросил, куда он собрался, и не поинтересовался о возможных приказах. Предводитель протиснулся сквозь утёсник, пробежал по склону оврага и нырнул в лес. Он выбрал тропу в обход, чтобы не попасться на глаза охотничьему патрулю с Солнцесветом во главе. На Древогрыза он зашёл со стороны Гремящей Тропы. Оттуда он засеменил по высокой траве до подножия знакомой деревянной ограды, наслаждаясь прохладными стебельками, щекотавшими ему брюхо.
Когда он поравнялся с корявой сосной, чьи поломанные ветки валялись на земле, он вскарабкался по забору и спрыгнул на противоположной стороне. Здесь домашние киски не водились, но зато Острозвёзд заметил розоволицего Двуногого, наблюдавшего за ним из прорези в стене своего гнезда. Кот в два прыжка пересёк газон, перемахнул через стену и поспешил вдоль узкой каменной тропы. В этом месте всё было непохоже на родные земли: ни запахи на ветру, ни твёрдые красные гнёзда, ни шум чудищ, ни визги Двуногих котят. Тем не менее, кот чувствовал себя в уюте и безопасности. Он обходил домашних кисок, которых не знал, и держался поодаль от гнёзд, где обитали злые собаки, но ни те, ни другие не пугали его. Чудища тоже им не интересовались, пока он сам не бросался им под лапы. Даже Двуногие не обращали на кота внимание, за исключением того случая, когда он сделал гадость под кустом и был прогнан, сопровождаемый непонятными криками и помахиваниями розовыми лапами.
Кот перешёл пустую Гремящую Тропу и направился к низкой живой изгороди с ярко-зелёными листьями. Когда он шёл мимо кустов, оттуда показалась маленькая бурая голова.
— Острозвёзд!
— Привет, Шенти! — Он остановился и обернулся к кошке. — Ты тут живёшь?
— Ага! — Кошечка вылезла из изгороди. — Хочешь зайти и осмотреться?
— Я к Джейку шёл. — Острозвёзд глянул вдоль Гремящей Тропы.
— Он сегодня охаживает Квинси. — Шенти покосилась в сторону. — Она живёт у главной дороги. Ты её встречал?
— Не думаю, — пожал плечами Острозвёзд.
— Уверена, она бы тебе понравилась, — сухо процедила Шенти. — Она всем котам нравится. — Кошка повернулась обратно к своей изгороди.
— Погоди! — окликнул её Острозвёзд. — Я… Я хотел бы посмотреть, где ты живёшь, если ты не против.
Он влез в изгородь вслед за кошкой и протиснулся через ветки. Трава, окружавшая это гнездо, была мягкой, коротко стриженной и умопомрачительно зелёной, как и вся трава в Месте Двуногих. Посреди участка располагался небольшой круглый пруд, в который с плеском падала вода из какого-то источника. Шенти поманила Острозвёзда хвостом и остановилась у самой кромки воды. Воитель аккуратно проследовал за ней, уворачиваясь от летящих во все стороны капель, и, присев у пруда, всмотрелся в воду. Под поверхностью маячили две рыжие фигурки.
— Рыба! — воскликнул кот. — Ты умеешь её ловить?
Шенти покачала головой.
— Пробовала однажды и упала. Домочадцам пришлось спасать меня.
Острозвёзд вытянул лапы и коснулся воды. Вильнув золотым хвостом, рыба поспешила скрыться среди каких-то плотных зелёных зарослей.
— Смотри, не дай Речному племени прознать об этом! — аошутил Острозвёзд.
Но Шенти уже семенила по направлению к гнезду Двуногих. Острозвёзд поспешил за ней, вытерев мокрую лапу о траву. Они сначала прошли по прохладному тенёчку, затем снова вышли на солнце, за палаткой. Там трава тянулась ещё дальше, но была всё столь же короткой, мягкой и ярко-зелёной. Вдалеке стояли группкой серебристые берёзы, отбрасывая тень на кучу дров, поросших зарослями. Острозвёзд приблизился и обнюхал свежие побеги.
— Мне здесь не нравится, — пожаловалась Шенти, стоявшая позади. — Тут слишком холодно.
Отрозвёзд выгнул спину и потёрся о свисавшие стебельки.
— А мне кажется, тут мирно, — тихо сказал он.
До него донеслись звуки Чудища, ворчавшего где-то вдалеке, и двух воробьёв, чирикавших на противоположной стороне забора, окружавшего территорию Шенти. Но большая часть звуков тонула в зарослях, а шелест берёз на ветру напоминал Острозвёзду родной лес.
От резкого шума Острозвёзд аж подпрыгнул. В стене гнезда открылся проём, и из него вышел Двуногий. Воитель вжался в поленья. Его не заметили? Шенти же пробежала по траве и, вытянув шею, потёрлась головой о переднюю лапу Двуногого. Острозвёзд усилием воли успокоил взъерошенную шкуру. То, должно быть, один из домочадцев кошки. Судя по голосу Двуногого, это была самка. У неё была бурая кожа, а на голове рос чёрный мех, и хотя она обнажила свои белые зубы, из её рта доносились тихие и спокойные звуки.
— Иди к нам, не бойся, — позвала Острозвёзда Шенти. — Мне кажется, ты ей нравишься.
Острозвёзд сделал пару шагов по направлению к Двуногой, а затем остановился. Он чувствовал, как колотилось его сердце, а во рту пересохло. Двуногая перестала гладить Шенти и присела на корточки, посмотрев на Острозвёзда. Он смог во всех деталях рассмотреть её глаза: они были почти того же цвета, что и её кожа, может, немного потемнее, а её длинная шерсть на голове сияла не хуже шкур речных котов. Двуногая вытянула переднюю лапу к Острозвёзду и издала звук, напоминающий пение птицы: такой мягкий, умиротворяющий.
Острозвёзд сделал ещё один шаг. Он держал ушки торчком, а хвост опустил пониже. Он ведь был страшным грозовым воителем: лишние движение могло напугать Двуногую и обратить её в бегство. «Хотя, кому из нас действительно страшнее?» — задумался кот.
— Дай ей погладить себя! — мяукнула Шенти, поднявшись на лапы. — Обещаю, она тебя не обидит!
Неожиданно лапа Двуногой оказалась прямо перед ним, и Острозвёзд застыл: эта тёплая голая рука опустилась ему прямо на макушку! Кот отпрянул, зашипев. «Слишком близко!»
— Я думала, у воителей побольше смелости будет! — Шенти лукаво повела хвостом.
Двуногая снова нависла над котом и издала успокаивающие звуки. Острозвёзд заставил себя стоять на месте. Двуногая аккуратно опустила лапу ему на голову и провела ей по направлению роста шерсти, до самого хвоста. Острозвёзд зажмурился. Ощущение было странным, но приятным. Казалось, будто его лижет большой сухой язык. Двуногая снова погладила его, затем почесала подбородок. Острозвёд сделал шаг назад: это уже было не так приятно — он чувствовал себя слишком незащищённым.
Шенти подошла к коту и прижалась своим тёплым боком к его шкуре.
— Ты такой храбрец! — проурчала она с толикой насмешки в голосе. — Она такая милая, правда?
Двуногая резко поднялась на ноги, отчего Острозвёзд инстинктивно отскочил. Послышался гулкий бас, и из гнезда показался другой Двуногий. Он был выше, его кожа была темнее, а запах — мощнее. Острозвёзд предположил, что это был самец. Самка Двуногих показала на Острозвёзда и что-то произнесла. Острозвёзд прижал уши: с таким количеством Двуногих эти земли начали казаться ему слишком тесными.
— Всё в порядке. — Шенти подпихнула его. — Это другой мой домочадец. Иногда бывает шумным, но тоже никого не обижает, гарантирую.
Но Острозвёзд уже начал отходить в заросли.
— Думаю, на сегодня с меня хватит новых знакомств, — промяукал он, пытаясь не показать своего испуга.
Шенти закивала.
— Ты меня удивил. — Острозвёзд недоверчиво посмотрел на кошку, но на сей раз она говорила искренне. — Сама бы я ни за что не пошла в лес знакомиться с дикарями, — продолжила она.
— Со мной тебе там ничего грозить не будет, — мяукнул Острозвёзд, хотя до конца не представлял, как бы сумел представить Шенти соплеменникам. — Ты можешь доверять моим воителям.
— А ты — моим домочадцам, — ответила Шенти. Коты добрались до кустов и уселись у подножия пригретого солнцем полена. На их шкурах забегали тени. — Всю жизнь они любили меня, кормили меня, укрывали от непогоды и давали играть.
— Твоя мать тоже с ними жила? — поинтересовался Острозвёзд.
— Нет. Я родилась не тут, но о прошлой жизни ничего не помню. Кажется, у меня были братья, но я понятия не имею, что с ними стало.
— Тебя разве не интересует их судьба? — ужаснулся Острозвёзд.
— А должна? — Пожала плечами Шенти. — Если они обзавелись домочадцами вроде моих, то они целы и счастливы.
— Но… Разве тебе не скучно? — выпалил Острозвёзд. Почему-то только сейчас он сумел выдавить из себя все вопросы, которые всегда намеревался задать Джейку. — Чем ты занята целый день? Тебе же нет нужды патрулировать территорию, ловить еду, растить учеников, готовиться к бою...
— Кому в здравом уме захочется этим заниматься? — Янтарные глаза Шенти полезли из орбит. — Точно не мне! Судя по твоим словам, твоя жизнь — непрекращающаяся борьба за выживание. — Она повела хвостом. — Мне не хочется драться с другими кошками. И постоянно переживать, где бы раздобыть еду, у меня тоже желания нет. Я у Двуногих не узник: могу ходить к друзьям, а они — ко мне. — Она поморщила носик. — Некоторым я рада больше, чем другим, но даже с Квинси готова пообщаться, когда на ней не виснет очередной кот.
— Но чем ты заслужила такую жизнь? — Острозвёзд поднял голову. — Где твоя преданность, отвага, честь? Откуда тебе знать, что ты прожила достойную жизнь, если не можешь сравнить её с идеалом — Воинским Законом? — Кот ощетинился, а его голос приобрёл оттенок отчаяния. «Зачем я пытаюсь доказать Шенти, что моя жизнь стоит большего, чем её?»
— Во мне хватает и преданности, и чести! Острозвёзд, оглянись вокруг. Что меня здесь держит? Я могу в любой момент перемахнуть забор и убежать. Но я люблю своих домочадцев. Я уважаю их. Они кормят меня и заботятся обо мне, потому что ценят меня. Им нравится проводить со мной время, они защищают меня и переживают, если я отлучаюсь надолго. — Она поднялась на лапы и смерила его взглядом, по ярости не уступающим воителю. — Разве ты не испытываешь тех же чувств по отношению к соплеменникам, а, Острозвёзд? Лишь потому, что я не выгляжу, как мои домочадцы, не говорю на их языке и не ем их еду, ещё не значит, что мы с ними — не племя. Они мне не враги! Не все в мире делятся на охотников и жертву! — Она села и отдышалась. — Прости, — шепнула кошка. — Ты просто немножко вывел меня из себя.
— Это мне следует извиниться, — мяукнул кот, вытянув хвост и погладив её по боку. — Когда я стал предводителем Грозового племени, кот по имени Дубозвёзд подарил мне с жизнью рассудительность. Мне уже давно было пора научиться ею пользоваться.
Шенти подняла на кота глаза, полные недоумения. Острозвёзд опустил свою морду ей на макушку.
— Я слишком поспешно сделал о тебе выводы, — пояснил он. — И обо всех домашних кисках. Прости меня.
Он почувствовал, как кошка заурчала, и по его телу побежали вибрации, похожие на раскаты грома.
— Ты прав, — мяукнула Шенти. — Но я всегда подозревала, что вы, дикари, умом не вышли.
— Но наши когти поострее ваших будут! — фыркнул Острозвёзд и рассмеялся. Он закрыл глаза и лёг, прижавшись к Шенти. Его шкуру пригрели ласковые лучи солнечного света, нос заполонили запахи растений. Кот провалился в сон.
Острозвёзд оказался у Чётырёх Деревьев и осмотрелся по сторонам. На поляне было пусто, а над головой мерцали звёзды, но полной луны было не видать. Значит, время Совета не пришло. Так что же привело его сюда?
— Это была я, — донёсся голос. Из-за Великой Скалы показалась бело-коричневая кошка.
— Звёздная Лань! — воскликнул Острозвёзд. Он подбежал к бывшей предводительнице и потёрся головой о её щёку.
Звёздная Лань сделала шаг назад и осмотрела кота.
— На посту предводителя тебе пришлось непросто, — ответила она, кивнув в сторону шрамов на его морде. — Я сожалею, что мне не удалось оставить после себя мир в Грозовом Племени.
— В моих битвах нет твоей вины. — Острозвёзд дёрнул кончиком хвоста. — Просто для племён наступили непростые времена. Всем станет проще, если Речное племя прекратит предъявлять права на Нагретые Камни.
— Котам, умеющим плавать, река — не преграда, — заметила Звёздная Лань. — Борьба за эти камни ещё не завершена.
— Значит, мы ещё не одного воителя потеряем в борьбе за эти несчастные валуны, — проворчал Острозвёзд. — Жду не дождусь.
— Такие слова не достойны воителя. — Кошка удивлённо моргнула. — Где твоя гордость, Острозвёзд? Ты же обещал мне хранить наши земли в безопасности.
— И я от своего обещания не отказываюсь, — мяукнул Острозвёзд, прижав уши. — Разумеется, я сделаю всё, чтобы защитить наше племя.
— У тебя скоро появится гораздо больше причин защищать племя. — Звёздная Лань описала круг вокруг кота и сверкнула в сумраке своими янтарными глазами. — Тебе предстоит стать отцом. Пестролапая ждёт твоих котят!
— Правда? — Острозвёзд уставился на воительницу. — Ты уверена?
Так кивнула, но взгляд её помрачнел.
— Однако будь осторожен, Острозвёзд. Над судьбой одного из твоих котят, над мальчиком, нависла тьма.
— О чём ты? — спросил Острозвёзд, невольно впившись когтями в землю. — Что ещё за тьма?
— Худшая из худших, — прошептала Звёздная Лань и отвернулась. — Он будет рождён с силами, способными уничтожить Грозовое племя.
— Как ты можешь утверждать подобное?! Один котёнок — гроза целого племени? Не смеши мои подушечки! — Его сердце билось всё сильнее, а шерсть стояла дыбом. «Какую угрозу может крошечный котёнок нести племени, полному сильных воителей?»
— Внемли мне, Острозвёзд! — Звёздная воительница снова повернулась к коту. — Судьба твоего сына никому не известна, известны лишь возможные исходы. Ты должен сам научить его чести, верности и состраданию: всему, что ты получил с девятью жизнями. Этот кот способен стать великим предводителем, но только, если ты поможешь ему сделать первые шаги.
Острозвёзд открыл было рот, чтобы задать дополнительные вопросы, но шкура Звёздной Лани засияла так ярко, что коту пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Что-то вцепилось ему в спину. Великая Скала?
— Очнись, Острозвёзд! Тебе снится кошмар.
Шенти тыкала его в рёбра. Острозвёзд распахнул глаза и обнаружил перед собой обеспокоенное бурое личико рядом с ярко-зелёными стеблями.
— Мне пора возвращаться в племя, — промяукал он, приподнявшись. — Мне… Мне нельзя здесь оставаться.
— Ты о чём? — растерялась Шенти.
— Ты не поймёшь, — буркнул он и поднялся на лапы. Его шкура горела от стыда и злости. Неужели он не мог отдохнуть от своих обязанностей хоть денёк?
Прежде, чем он успел убежать, Шенти потёрлась щекой о его плечо.
— Возвращайся, когда пожелаешь, — мяукнула она. — Тебе всегда будут здесь рады, друг мой.
Острозвёзд побежал по траве. Покой, который он нашёл в компании Шенти, был безвозвратно утерян. Нужды племени звали его обратно в лес, назад к войнам и крови и ежедневной борьбе за выживание. А теперь перед ним замаячила новая угроза, которую он сам же породил, и которую уже был не в силах остановить.
«Как мне защитить племя от не рождённого ещё котёнка?»
Острозвёзд шагал сквозь заросли, не обращая внимания на побеги, щекотавшие ему уши. По дороге с Места Двуногих ему пришлось пробираться сквозь самые плотные кусты: ведь даже на маленьких тропинках он мог попасться на глаза пограничным или охотничьим патрульным. Четверть луны назад Пестролапка увидела, как он говорил с домочадцами Джейка, и Острозвёзду пришлось выкручиваться и врать. Он убедил ученицу, что только притворялся Двуногим другом с целью выведать у них секреты домашних кисок.
Шерсть Острозвёзда стояла дыбом. Он не мог допустить, чтобы соплеменники узнали об его приятелях за границами земель. Они ни за что не поймут, как сильно коты вроде Джейка и Шенти помогали ему успокоиться и сосредоточиться, что только им он мог рассказать о своих страхах, которыми не мог поделиться с воителями.
Сегодня Шенти убедила его, что он поступал правильно, откладывая очередную битву с Речным племенем, даже несмотря на то, что эти вшивые рыбоглоты снова расставили метки вокруг Нагретых Камней. Острозвёзд знал, что его недовольные воители только и ждали приказа отправиться на войну с соседями. Но Шенти согласилась с его доводами: накануне Листопада рисковать новыми ранами и жертвами было нельзя, ведь воителям предстояло копить силы, охотиться и запасаться жирком в преддверии морозов и Голых Деревьев. Она заверила Острозвёзда, что племя не сочтёт его трусом, не желающим защищать территорию.
— Они поймут, что ты всего лишь пытаешься огородить их от беды, — горячо мяукала она.
Единственным, чем он с домашними кисками не делился, было предостережение Звёздной Лани о нерождённом котёнке. Но Острозвёзд до его рождения в любом случае ничего предпринять не смог бы.
К тому времени, как патруль Солнцесвета вернулся в лагерь, предводитель уже сидел у кучи с дичью вместе с Лоскутом. К облегчению Острозвёзда никто из его воителей не был побит или ранен, значит — стычек удалось избежать. Коту стало не по себе, когда он поймал на себе пристальный взгляд Синегривки: кошка словно бы выискивала на нём следы Места Двуногих.
Но в этот момент из детской выбежал Пышноус. Серебристый мех целителя торчал в разные стороны, а его глаза округлились от испуга.
— Котята Пестролапой на подходе! — выпалил он.
— Уже? — ахнула Ветреница. — Их ещё половину луны не должно было быть!
— Она в порядке? — Спросил Лоскут.
Но Пышноус пропустил его вопрос мимо ушей.
— Острозвёзд! — крикнул он. — Побудешь с ней, пока я сбегаю за припасами?
Острозвёзд посмотрел на кота в смятении. «Нет! Только не это! Я ещё не готов!»
— Думаю, будет лучше, если я не буду мешать вам с Гусохвостом, — мяукнул он и тут же покраснел, стоило ему заметить ошарашенные глаза Синегривки и Ветреницы: по выражению их морд можно было подумать, что у него вторая голова отросла или ещё что похуже.
— Тогда я с ней посижу! — фыркнула Ветреница и поспешила в детскую.
Острозвёзд перевёл дух. Пестролапой будет гораздо лучше, если о ней позаботится мать. Однако спокойствие кота не продлилась долго. Прямо рядом с ним Гусохвост начал раскидывать по сторонам дичь из кучи, хмурясь и что-то ворча себе под нос. «Он что, ищет знамения, которые бы пролили свет на судьбу новых котят?»
День длился мучительно долго. Гусохвост перестал копаться в добыче и захромал прочь из лагеря. Патрульные вернулись в лагерь, и всё племя заполонили радостные разговоры о скорых котятах. Пышноус отправил Синегривку за травами, и остальные коты напряглись, словно ожидая плохих новостей. Но из детской не было никаких вестей: оттуда доносились лишь стоны Пестролапой, да тихие подбадривания Пышноуса и Ветреницы. Острозвёзд недовольно покосился на собравшихся воителей, которые вели себя так, словно им на голову падало дерево. Котята всё время рождаются! И в сегодняшних родах не было ничего особенного!
— Нам нужно поесть, — объявил он. — Голодовка не заставит котят появиться на свет быстрее.
Он снова поймал на себе недобрый взгляд Синегривки и отвернулся. Сам кот слишком разволновался и кушать не хотел, так что проследовал мимо кучи с дичью и зашёл в палатку под Высокой Скалой. Он знал, что соплеменники осудят его за хладнокровное безразличие по отношению к матери его котят. Но у него из головы никак не выходили слова Звёздной Лани, которыми он был не вправе поделиться с племенем. Как мог он признаться своим воителям в том, что его сын станет величайшей угрозой, с какой приходилось сталкиваться племени?
Снаружи послышались радостные возгласы.
— Две кошечки и котик!
«Он явился. Кот, который всех нас погубит».
В племени только что стало на три кота больше, но Острозвёзд ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким и напуганным в собственном лагере.
На ночном небе не было ни звезды. Невидимые ветви вновь и вновь хватали Острозвёзда за лапы, но тот продолжал бежать в сторону леса, сломя голову. Он знал, что ему следовало быть рядом с Пестролапой и её новорождёнными котятами, ухаживать за ними с теми же гордостью и усердием, с какими Дубозвёзд когда-то ухаживал за ним. Но он не мог.
«Эти котята не должны были увидеть свет!»
Даже от одной этой мысли Острозвёзда сотрясало в ужасе. Он остановился и обернулся на детскую. Солнце зашло за горизонт, и, когда палатку окружили тени, очертания плетёной ежевики превратились в мрачную, когтистую западню. Лапы кота едва шевелились, как будто превратились в камень, и каждый новый шаг давался коту с трудом. Благо, на поляне никого не было: все коты разошлись по гнёздам, и в лагере установилась тишина. Кот выпрямился, потянул каждую лапу по очереди и протиснулся в туннель. Чувства вины и стыда умоляли кота развернуться. Но он просто не мог, физически не мог приблизиться к детской.
Только в одном месте он мог обрести покой: вдали от племён, от жуткого пророчества и от рокового котёнка. Кот перемахнул через деревянную ограду и поспешил по твёрдой каменной тропинке. Пара блуждавших домашний кисок едва успела отскочить с дороги нёсшегося напролом кота, зашипев, но воитель едва обратил на них внимание. Он помчался дальше и завернул за угол палатки Двуногих. Там он замедлился и встал у кромки Гремящей Тропы.
На противоположной стороне сидела Шенти и болтала с толстым серым котом. Заметив Острозвёзда, она вскочила на лапы и инстинктивно распушилась.
— Что ты здесь делаешь в такую темень? Что-что случилось?
Сидевший рядом с ней серый кот поспешил удалиться, скрывшись в тенях.
— Пестролапая родила моих котят! — выпалил Острозвёзд.
— Но ведь это... — замялась Шенти, удивившись. — Это же хорошие новости, правда?
— Нет! — мяукнул Острозвёзд. — Моему племени конец!
Наружу хлынули вся его горечь, вся жалость к себе, все страхи и слабости, и кот рухнул на землю, застонав.
Шенти ахнула и бросилась коту на помощь. В тот же миг на Гремящей Тропе вдалеке показалась пара горящих жёлтых глаз. Заревев, Чудище накинулось на маленькую бурую кошку. Она встала, как вкопанная, прямо посреди Гремящей Тропы, не в силах пошевелиться от ужаса.
— Шенти! — крикнул Острозвёзд. Он метнулся к ней, перебирая лапами по чёрному камню. Кот уже был в одной мышке от неё, но тут Чудище врезалось в них обоих, ударив Острозвёзда с такой силой, что тот взмыл в воздух и несколько раз перекатился по земле, прежде чем грузно повалиться на землю.
Открыв глаза, он увидел перед собой серебристое сияние и почувствовал, как со всех сторон его окружили коты. Они нюхали его шкуру и просили кота не шевелиться, обещая, что с ним всё будет хорошо. Острозвёзд уже бывал в этом месте: он терял очередную жизнь. Кот расслабил мышцы, позволив телу растечься по земле, и стал ждать, пока боль пройдёт, а разум — прояснится.
Над ним склонился какой-то кот и обдал его ухо своим тёплым дыханием.
— Пришло время выбирать, Острозвёзд, — просипел древний голос. — Этот решение можешь сделать только ты.
«Громозвёзд?»
Острозвёзд дёрнулся, сел и осмотрелся. Он лежал на краю Гремящей Тропы. Чудище убежало; вокруг стояла тишина. Прямо посреди Гремящей Тропы неподвижно лежало маленькое бурое тельце. Острозвёзд пополз к нему на негнущихся лапах и содрогнулся от горя.
— Шенти, — прошептал он. Он подошёл к ней вплотную; каждая его лапа словно тащила на себе все Нагретые Камни. Коричневая кошечка не шевелилась. Острозвёзд зарылся мордой в её шкуру, пытаясь нащупать пульс или признаки дыхания. — Шенти, очнись!
Ведь он принял основной удар Чудища, правда? Его потерянная жизнь не имела значения, если Шенти удалось спастись. «Она не может умереть! Не теперь, когда она нужна мне больше, чем когда-либо!»
Со стороны Гнезда Двуногих за изгородью что-то стукнуло, и сквозь листья замерцал лучик света. Острозвёзд услышал торопливый топот лап, и, подняв голову, увидел домочадцев Шенти, раскрывших рты. Острозвёзд отошёл от тела Шенти.
— Простите, — мяукнул он. — Я пытался спасти её, но не успел.
Самка Двуногих упала на колени и склонилась над мёртвой кошкой. Ночную тишину пронзил тоненький вой. Самец похлопал её по плечу и что-то пробасил, вытерев лицо безволосой бурой лапой. У Острозвёзда защемило сердце. Ему очень хотелось сказать им, что переживал ту же боль и горечь, что тоже любил Шенти, что она была ему лучшим другом, и что даже в племени у него ближе неё никого не было. Но кот понимал, что, пусть они и испытывали одну и ту же боль, Двуногие не смогут понять его. И хоронить Шенти предстояло им, а не ему.
Острозвёзд зашагал прочь, мимо нечётких очертаний Гнёзд Двуногих.
Он вернулся в лес и провёл там всю ночь, до самого рассвета. Кот уселся под деревом и стал смотреть на восходящее солнце. «Но этот день Шенти не суждено увидеть». Внутри него зияла пустота, а мир потерял всякий смысл, словно кота отрезали от земли и унесли в облака. Он знал, что не найдёт Шенти в Звёздном племени, как бы этого ни желал. Мёртвым домашним кискам там места не было. «Где бы ты ни была, надеюсь, что ты в тепле и уюте, и что ты можешь меня видеть». Мысль о том, что Шенти ушла в небытие, была для Острозвёзда слишком тяжела. Прошлым вечером он чувствовал себя одиноко, но теперь он чувствовал себя на крою пропасти, на дне которой сгущался чёрный водоворот, тянувший на дно кричащих котов. «Шенти, как ты мне нужна!»
Становилось всё жарче, а вокруг зажужжали стайки насекомых. Острозвёзд понял, что ему пора возвращаться в племя. Рано или поздно ему придётся увидеть Пестролапую и её котят. Ради Звёздного племени, он же был им отцом! Шенти он больше ничем не мог помочь, а вот обязанности перед племенем — и перед котятами — никуда не исчезли.
Кот вернулся в овраг, задержавшись только в зарослях, чтобы стереть ими запахи Двуногих со шкуры. После потерянной жизни у него продолжали трястись лапы, и кот задумался, догадаются ли Пышноус или Гусохвост о том, что у него осталась последняя. Непросто будет объяснить им, как он потерял предыдущую.
Его сердце билось всё медленнее с каждым шагом по мере приближения к туннелю из утёсника. Не обращая внимания на перешёптывающихся воителей, он проследовал по поляне и направился к детской. Из-за веток показался Пышноус.
— Можно увидеться с ними? — спросил Острозвёзд.
Целитель кивнул и отошёл в сторону.
— Котик — самый слабый, — предупредил он.
Жестокий огонёк надежды затеплился в груди Острозвёзда. «Быть может, Звёздное племя заберёт его прежде, чем пророчество сбудется».
— Явился, — процедила Пестролапая, приподняв голову. — Я всю ночь ждала тебя.
— Прости, — поклонился Острозвёзд. — Я рад, что ты в порядке.
Королева свернулась вокруг крохотных фигур, копошащихся у её брюха.
— Я не буду в порядке, пока не удостоверюсь, что моим детям ничто не угрожает, — бросила она. — Такие хрупкие. Мне не удаётся даже заставить их покушать! — Её голос перешёл на вой, когда кошка попыталась придвинуть детей поближе к пятну молока на её шкуре.
Острозвёзд сделал шаг вперёд и положил лапу ей на плечо.
— Успокойся, — мяукал он. — А то спугнёшь их.
— Я просто пытаюсь дать им молоко, — хныкала Пестролапая.
— Скоро они сами покушают, — мяукнул Острозвёзд. Его сердце колотилось так сильно, что коту подумалось, даже Пестролапая это слышала. Он опустил глаза на три крошечных тельца. — Ты… Ты дала им имена?
Пестролапая кивнула.
— Кошечки — Туманка и Ночка, а котик — Коготок. — Перечисляя имена, она касалась каждого котёнка носиком, двигаясь с такой заботой, на которую были способны только кормящие королевы.
Острозвёзд уставился на тёмно-бурого котёнка. Его глазки были плотно закрыты, а ротик легонько открывался и закрывался: ему не хватало сил даже плакать. Он был меньше и слабее мышки в куче свежей дичи. И у этого крохи была сила уничтожить Грозовое племя? Легче было представить свою смерть от лап жука.
Но тут котёнок распахнул глаза и уставился ими на Острозвёзда. Янтарный огонь прожёг предводителя до самых глубин: в тот миг этот котик был старше и страшнее любого кота, которого Острозвёзду доводилось видеть.
Он отскочил назад, и на него зашипела Пестролапая.
— Осторожнее, ты же их раздавишь!
— Коготок на меня посмотрел! — пролепетал Острозвёзд.
— Не будь мышеголовым. Они ещё несколько дней не откроют глаза, — отрезала Пестролапая. Она бережно прикрыла хвостом своего сына; его крошечные глазки снова были закрыты. — Знаешь, тебе лучшей уйти! — Она посмотрела на Острозвёзда. — Наши котята очень слабы и могут не выжить. Помолись о них Звёздному племени.
Острозвёзду снилось, что он снова был в детской, у своих котят, лежавших, укутавшись в шкуру матери. И если кошечки мирно спали, то Коготок злобно пялился на Острозвёзда, распахнув свои огромные жёлтые глаза. Неожиданно он начал расти, всё быстрее и быстрее, став сначала больше сестёр с Пестролапой, затем всего материнского гнезда, пока полностью не заполонил собой пространство палатки, вынудив Острозвёзда вжаться в ежевичные стены. Лапы Острозвёзда начали проваливаться в мох. Нет, не в мох, в какую-то жидкость: густую, алую, достававшую ему до самого живота. Кровь! Детская тонула в крови!
Острозвёзд начал отчаянно карабкаться по ежевике в надежде спастись. Его шею обдало жгучим дыханием Коготка. Из глубин огромного котёнка раскатами доносилось низкое рычание. Кровь поднималась всё выше, обволакивая морду Острозвёзда и утаскивая кота на дно.
Он упал на высокую ледяную скалу. Над головой не было ничего, кроме звёзд. Его окружили серебристобокие коты, чьи лица были скрыты туманом. Острозвёзд попытался было подняться на лапы, но какая-то неведомая сила прижимала его к земле.
— Твой сын — воплощение зла! — прошипел один из котов. Острозвёзд не понял, кто именно: настолько плотным был туман.
— Он всего лишь котёнок! — возразил Острозвёзд.
— Но он не всегда будет котёнком!
— Твоё племя в опасности!
— Что мне делать? — взвыл Острозвёзд.
Последовала пауза, во время которой даже ветер затих. Затем раздался шёпот:
— Убей его.
— Нет! — ужаснулся Острозвёзд.
— Убей его!
— Убей его!
— Убей его! Только так можно спасти племя!
Острозвёзд сбросил с себя невидимые лапы и поднялся с земли.
— Я не могу убить собственного сына!
Туман и скала рассеялись. Кот оказался в своей палатке. Его шерсть была усыпана клочками мха, а бока тяжело вздымались. У входа замаячил силуэт Гусохвоста.
— Кошмары снятся, да? — просипел он. Его водянисто-голубые глаза глядели так пронзительно, словно могли видеть мысли Острозвёзда.
— Не имеет значения, — мяукнул предводитель, стряхнув пыльцу и принявшись приводить гнездо в опрятный вид.
— Имеет, ещё как, — пророкотал Гусохвост, шагнув в палатку. — Нежнолапка мертва.
— Как? — опешил Острозвёзд. — Она же целую четверть луны тому назад съела ту злополучную мышь! Синегривке и Розолапке давно полегчало!
— А Нежнолапке — нет, — рявкнул Гусохвост. — Очередная смерть. И котята твои по-прежнему слабы.
— Они не имеют к Нежнолапке никакого отношения, — отрезал Острозвёзд. Он угрюмо осмотрел стены пещеры. — Я думал, что племя начало приходить в себя, — прошептал он. — Куча с дичью несколько дней кряду ломится от еды. Казалось, что всё идёт, как нельзя лучше.
— Да неужели? — Усмехнулся Гусохвост. — Прекрати валять дурака, Острозвёзд. Сдаётся мне, Звёздное племя уже рассказало тебе, что происходит.
После этого целитель развернулся и вышел из палатки. Острозвёзд сделал глубокий вдох. «Смерть Нежнолапки — не знамение. И своего сына я убивать не собираюсь!»
Кот выбрался на поляну. Группка печальных кошек собралась вокруг худенького тела Нежнолапки. Судя по опустевшему лагерю, Солнцесвет вывел большую часть молодёжи в патрули. Острозвёзд вздохнул с облегчением: его глашатай хотел оградить котов от лишнего горя. Трагедии и так навещали племя каждую луну. Краем глаза кот заметил небольшую фигурку, гонявшую комочек мха. «Коготок!»
Котёнок выжил, и не только: он окреп и набрался сил, в отличие от своих сестёр, которые до сих пор были не в состоянии покинуть детскую. Под пристальными взглядами соплеменников, грозившими просверлить в предводителе дырку, Острозвёзд заставил себя приблизиться к сыну.
Коготок поднял глазки на отца.
— Нежнолапка умерла, — сказал он.
— Да, я слышал, — мяукнул Острозвёзд.
— Тебе тоже грустно? — спросил Коготок.
— Конечно! — ответил Острозвёзд.
— А что, если я умру? — Котёнок склонил бурую головку набок. — Ну, ты же мой папа, так что наверняка любишь меня больше, чем Нежнолапку или кого-то ещё.
Острозвёзд в ужасе уставился на сына. «Почему он говорит с ним о смерти?»
— Ра-разумеется, я люблю тебя и твоих сестёр больше всего на свете. Но мне небезразлична судьба всех котов в Грозовом племени.
Коготку быстро наскучило рассуждать о своей смерти.
— Поиграй со мной! — Он придвинул комок меха к Острозвёзду. Мячик ударился о лапу воителя, и тот опустил глаза.
«Убей его!»
«Он всего лишь котёнок!»
«Ты обязан защищать своё племя!»
— Прости, я сегодня не могу играть с тобой, — мяукнул Острозвёзд. В его ушах стучала кровь, а в глазах всё поплыло. — Мне срочно надо отойти. — Он развернулся и поспешил через поляну.
— Завтра поиграем? — крикнул ему вслед Коготок.
Острозвёзд не ответил. Он нырнул в утёсник и почувствовал, как иголки впивались ему под шкуру и царапали морду. «Я не могу быть отцом этому котёнку! О, Шенти, что же мне делать?»
Он понёсся через заросли в сторону Места Двуногих. Ему как никогда не хватало Шенти. Кот очень жалел, что не рассказал ей о пророчестве прежде, чем та погибла. Он намеренно скрывал от кошки свои сны, полагая, что она не поймёт, что такое Звёздное племя, и что оно может посылать знамения со смыслом. Только теперь Острозвёзд осознал, что ему стоило довериться ей и в этом: кошка всегда отвечала на его переживания непредвзятым мнением и помогала взглянуть на проблемы с неожиданной стороны. Она точно помогла бы ему избавиться от мысли, что единственный способ спасти Грозовое племя — это убить беспомощного котёнка.
Добравшись до деревянного забора, кот остановился. Пойти домой к Шенти он не мог: его терзала одна лишь мысль, что её там не будет. Пустота разобьёт ему сердце. Вместо этого кот решил отправиться к Джейку. Он проследовал по высокому газону, пока не вышел к границе территории рыжего кота. В один прыжок он перемахнул через забор и оказался позади гнезда Двуногих. Джейка не было и следа.
— Он у Квинси, — мяукнул высокий голос. Невероятно грациозный бежевый кот с тёмно-коричневыми ушами и лапами смотрел на Острозвёзда с высоты дерева, стоявшего по ту сторону изгороди. — Ты из дикарей, не так ли?
— Ну, да, — мяукнул Острозвёзд.
Незнакомец поднялся и по очереди потянул каждую из своих стройных лап.
— Меня зовут Тир, — мяукнул он. — Полагаю, мы ещё увидимся. — Кот спрыгнул с дерева и скрылся за забором.
Острозвёзд остался в траве. Его спину пригрело солнце. Запахи Места Двуногих окружили кота со всех сторон: ароматы экзотических цветов и листьев смешались в с вонью чудищ. Но зато запаха крови тут не было. Коты не шипели друг на друга и не дрались, не выясняли, кому где можно ходить, а кому — нельзя. Некоторые домашние киски вели себя похуже других, как выяснил Острозвёзд, но даже они никого не пытались убить. «Киски куда лучше следуют Воинскому Закону, чем мы сами!»
Позади что-то зашумело, и, обернувшись, Острозвёзд увидел самку Двуногих, у которой жил Джейк. Она вышла из гнезда, неся в передней лапе что-то шуршащее. Острозвёзд вспомнил, как Джейк объяснял ему, что это — его миска для еды. В неё насыпали коричневые шарики, которыми Джейк и питался. Острозвёзд навострил уши и почувствовал, как в его желудке зашевелилось любопытство. Такой ли уж плохой была еда домашних кисок?
Двуногая заметила кота и издала манящий звук. Она вытянула пустую лапу, и Острозвёзд приблизился к ней, позволив существу дотронуться до него. Он уже не раз проделывал это с Двуногими и знал, что их можно было не бояться. Кот радостно замяукал, когда Двуногая пригладила ему шкурку от головы до кончика хвоста. Самка издала дружелюбные звуки и поставила миску с едой на белые камни, окружавшие её гнездо. Острозвёзд шагнул вперёд и вытянул шею, чтобы понюхать катышки. Они неплохо пахли: кроликом, ни много ни мало. Кот лизнул катышек и отпрянул, дав себе возможность оценить вкус. «Однозначно кролик, и ещё что-то: голубя напоминает, птица какая-то...»
Двуногая замурлыкала и обнажила зубы. Острозвёзд уже знал, что это не угроза: скорее, наоборот. Он нагнул голову и набил пасть катышками. Двуногая снова провела лапой по его спине, именно так, как ему это нравилось. Острозвёзд приглушённо заурчал: с едой во рту это было затруднительно. Когда миска опустела, кот поднял глаза на Двуногую и прижался к её задним лапам.
— Очень вкусно! — промяукал кот. — Ещё не найдётся?
— Острозвёзд! Ты что делаешь?
Острозвёзд почувствовал, что его сейчас стошнит от страха: катышки подскочили к его горлу. Как давно Львинолап стоял у забора? Предводитель поспешил по траве, лихорадочно изобретая оправдание.
— Тебе сюда нельзя! Что, если тот домашний кот вернётся?
Он надеялся, что Львинолап вспомнил рассказ Острозвёзда о свирепом домашнем коте, докучавшем всем в округе, за которым требовался глаз, да глаз.
— На нас напало Речное племя! — промяукал ученик. — Ты нужен нам!
«Опять битва!» Время вокруг Острозвёзда словно замедлилось, и мысли закружились в голове. В тот самый момент его соплеменники сражались за жалкие куски территории. За участок в пару лисьих хвостов длиной и шириной, поросший травой и деревьями, а, стало быть, бывший домом для дичи, которая должна была достаться тому племени, которое готово было пролить за эти земли больше крови. «Я больше не могу так жить». Что бы он ни делал, храбрые воители будут умирать. Он вспомнил домочадцев Шенти, до глубины души потрясённых её смертью, и спокойную, почти равнодушную атмосферу в лагере этим утром, когда умерла Нежнолапка.
«Неужели мы разучились горевать? — задумался кот. — Неужели мы потеряли столько котов и кошек, что отдельная смерть потеряла для нас значение? Неужели жизни воителей больше ничего не значат?»
Тут он вспомнил Коготка, его родного сына, который сейчас невинно играл с комочком мха, но перед которым лежала жуткая судьба. Звёздное племя понимало, что он будет не в силах убить своего котёнка, сколько пророчеств ему ни посылай. А если Острозвёзд не в силах был предотвратить эту угрозу, быть может, это сможет сделать другой предводитель? Такой, которой сумеет направить Коготка к менее трагичному будущему? «Каждому предводителю предстоит принимать трудные решения, — послышался шёпот над ухом Острозвёзда. — А твоё станет одним из самых трудных в истории».
Громозвёзд! Кот, который дал ему одну из девяти жизней. «Стало быть, вот оно, моё решение, — подумал Острозвёзд. — Остаться с племенем или отправиться на поиски другой жизни». Кот знал, что существовало место, где ему будут рады, где в нём будут нуждаться, где его будут любить и оберегать в обмен на преданность и честь, но не те, которых знали воители.
Перед ним уже не стояло никакого выбора. А если он когда-то и стоял, то Острозвёзд давно принял по нему решение, сам того не заметив. Он обратился к Львинолапу, не в силах посмотреть ученику в глаза.
— Я никуда не пойду.
— Почему? Домашний кот тебя ранил?
— Нет никакого домашнего кота. Только я.
— Ты притворяешься домашним котом, — недоумённо промяукал Львинолап. — Чтобы Двуногая тебя не прогнала.
Острозвёзд обернулся на Двуногую Джейка. Та взяла в руки миску и с любопытством смотрела на котов.
— Она меня не прогонит. Я ей понравился.
— Но ведь… Ты же наш предводитель! Тебе нельзя дружить с Двуногими!
«О, Шенти! Я ещё никогда прежде не принимал таких тяжёлых решений! Как бы я хотел, чтобы ты сейчас была рядом со мной!» Острозвёзд сделал глубокий вдох.
— Стало быть, я больше не могу быть вашим предводителем. Прости меня, Львинолап. Я работал, не покладая лап, но я не смог обезопасить племя. Я уже стар, и боюсь, что очередного поражения просто не переживу. Солнцесвет будет вам гораздо лучшим предводителем. Передай… Передай Грозовому племени, что я погиб.
— Нет! — рассвирепел ученик, сощурившись. — Я не буду врать ради тебя! Пусть ты нам больше не предводитель, но меньшее, что ты можешь сделать — это собрать остатки своего мужества и лично сказать об этом племени. Они заслуживают правду. Правду о том, что ты бросил их, чтобы стать киской!
Острозвёзд понурил голову. Он понимал, отчего Львинолап так разозлился. Котик был прав: его соплеменники заслужили достойного прощания. Они ни в чём не провинились: служили ему верой и правдой и самоотверженно шли на смерть. Его коты были настоящими воителями. Острозвёзд не выдержал этой жизни, но племя ни в чём было не виновато.
Львинолап уже пересёк газон и перепрыгнул через забор. Острозвёзд поспешил за ним. Лапы кота неожиданно стали лёгкими, как в молодости, стоило ему осознать, что он в последний раз бежит через этот лес, и что скоро он сможет, наконец, снять с себя ответственность за котов, у которых смелости было во много раз больше, чем у него, и которые гораздо лучше него смогут бороться за выживание.
«И у которых найдутся силы совладать с Коготком».
— Острозвёзд! — крикнул Солнцесвет, поприветствовав Острозвёзда у входа на поляну.
Острозвёзд поморщился, заметив свежую кровь на ухе глашатая. Змеезуб и Вихрегон стояли позади, на их боках виднелись глубокие следы когтей. «Простите меня, коты мои. Мне жаль, что я не смог сегодня драться бок о бок с вами. Я вас не достоин. Но скоро это закончится, я обещаю».
— Где ты пропадал? — мяукнул Солнцесвет.
Острозвёзд проигнорировал вопрос.
— Вы выиграли?
— Выкинули жабромордых вредителей обратно за реку, — кивнул Солнцесвет. — Нагретые Камни пока остались за ними — за них нам ещё предстоит побороться — но дальше на наши территории они ещё долго не осмелятся ступить.
«Одна маленькая победа. А за ней — новая битва».
— Прекрасно, — вслух мяукнул Острозвёзд.
«Время пришло. Сейчас я в последний раз созову своё племя. В последний раз я назову себя воителем. В последний раз вберу в себя воздух лагеря, который всю жизнь был мне домом».
Кот занял место на Высокой Скале. Ровный серый камень под лапами был таким знакомым… Кот обвёл глазами своё племя: он знал, что это зрелище будет преследовать его во сне до конца жизни.
— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся и выслушают то, что я собираюсь вам сказать!
Воители и королевы подняли свои усталые грустные глаза на предводителя. Острозвёзд почувствовал, как новая волна печали прокатилась по его телу. «Как бы я хотел забрать вас всех с собой!» — пронеслась в голове кота мимолётная мысль.
— Коты Грозового племени! Я больше не могу быть вашим предводителем. Отныне я покидаю ваше племя и ухожу жить в Место Двуногих.
Повисла зловещая тишина. Первым её нарушил Вихрегон, зашипев:
— Ты собираешь стать домашней киской?!
Солнцесвет выглядел так, словно только что на его глазах ежи отрастили крылья.
— Что?
— Да как ты смеешь?! — завопила Маковница, сидевшая возле тела Нежнолапки.
Острозвёзд понурил голову. «Я люблю вас, всех и каждого! Прошу, поверьте мне!»
— Для меня было честью так долго служить вам, — продолжил он. — Но остаток жизни я проведу домашней киской. Отныне мне не придётся сражаться в битвах, и на моих плечах не будет лежать груз ответственность за чужие жизни. Никто не будет голодать и умирать потому, что я совершил ошибку.
— Трус! — рявкнул Змеезуб.
Острозвёзд отвёл глаза от воителя.
— Я отдал Грозовому племени восемь жизней, и ни об одной не пожалел. Но девятой я рисковать не готов.
— Что может быть почётнее смерти за своё племя? — прохрипел Сорняк.
— Ты бы жил среди звёздных предков, — мяукнула Маковница. — Вы бы с другими павшими воителями вылизывали друг друга и вспоминали былые времена.
Острозвёзд силой воли заставил себя стоять на месте и не убегать в манившие его укромные заросли за спиной.
— Я сделал этот выбор ради Грозового племени, уверяю вас.
— Нет, ты сделал этот выбор ради себя! — бросил ему Вихрегон.
Тут небольшая золотая фигура в полоску вышла перед собравшимися котами и повернулась к ним. Острозвёзд посмотрел на неё с удивлением. «Что это Львинолап делает?»
Ученик гордо задрал голову.
— Разве нам нужен предводитель, который больше не хочет вести нас за собой? — спросил он.
«Огромное спасибо тебе, Львинолап!» На глазах Острозвёзда его соплеменников, одного за другим, начали одолевать сомнения. Они принялись бросать на бывшего предводителя короткие недоумённые взгляды, мимолётные, как мотыльки, словно он был для них незнакомцем, по ошибке забредшим в лагерь.
— Солнцесвет станет вам хорошим предводителем, а Звёздное племя поймёт, — пообещал Острозвёзд.
— Но другие племена не смогут понять, — заметил Солнцесвет. Тут его глаза загорелись гневом, а шерсть на загривке встала дыбом. — Ты же понимаешь, что назад дороги не будет?
Острозвёзд пожал плечами.
— Да, я уже представляю, какими «ласковыми» словами они меня помянут. Не удивлюсь, если кто-нибудь из предводителей предложит внести в Воинский Закон поправку, что все истинные воители должны отвергнуть лёгкую жизнь домашней киски. Но ты сумеешь сделать Грозовое племя сильным, как никогда прежде. Пусть моим последним решением в качестве предводителя будет передать заботу о племени в твои лапы. Я делаю это без тени сомнений.
Солнцесвет поклонился, но гневный огонёк в его глазах так и не угас.
— Я польщён, Острозвёзд. Обещаю, что буду делать всё, что в моих силах.
Острозвёзд спрыгнул вниз и осмотрел соплеменников. «Или уже бывших соплеменников?» На мгновение он задумался, не начнут ли они сразу относиться к нему, как к домашней киске, и не придётся ли ему с боем прорываться из лагеря. Его страхи развеял Солнцесвет, который подошёл и опустил хвост Острозвёзду на спину.
— Ты хорошо руководил племенем, — прошептал он.
— Мы будем по тебе скучать, — вторила ему Зяблица.
— Солнцесвет станет прекрасным предводителем, — добавила Белоглазка, и воители вокруг неё согласно закивали.
— Благодарю вас, — пробасил Острозвёзд.
Он повернулся к Львинолапу и почувствовал, что вот-вот разурчится. Грозовому племени повезло, что среди них оказался такой смелый котёнок.
— Ты был прав, — сказал ему Острозвёзд. — Я должен был сам рассказать племени всю правду. Иначе я бы поступил несправедливо по отношению к ним и к тебе. Бойкий у тебя, юнец, характер! Когда придёт твоё время получать воинское имя, скажи Солнцесвету, чтобы назвал тебя Львиным Сердцем. — При этих словах глазки Львинолапа загорелись от радости, и Острозвёзд похвалил себя за хорошую идею. «Всё-таки не всё в моей жизни было ошибкой!
Он уже подошёл к туннелю из утёсника, как путь ему преградила Пестролапая.
— Острозвёзд, но как же наши котята? — взмолилась она, не в силах поверить в происходящее. — Ты разве не хочешь остаться с ними и смотреть, как они растут?
Она вывела из детской всех своих котят. Ночка и Туманка распростёрлись на земле. Они были всё такими же маленькими, как и в день своего рождения. Их глаза были мутными и несфокусированными. Коготок рядом с ними казался гигантом, большим и сильным. Котёнок попытался было поймать отца за хвост, но тот резко выдернул его.
«Это решение мне далось сложнее всего. Я ни за что не могу рассказать племени о предостережении, которое получил от Звёздного племени. Коготок заслуживает справедливого отношения и равного со всеми шанса на успех. Я не посмею навсегда очернить его репутацию».
— С тобой они будут в порядке, Пестролапая. У них не будет отца, которым они могли бы гордиться, но я буду гордиться ими всегда. Особенно тобой, мой маленький воитель, — выдавил из себя кот.
Котенок молча посмотрел на него своими огромными янтарными глазами и зашипел, оскалив крошечные белые зубки.
— Будь сильным, мой любимый сын, — прошептал Острозвёзд. — Служи племени верой и правдой. — «И докажи Звёздному племени, как сильно оно ошиблось. Что бы ни случилось».
Больше ему нечего было добавить. Настало время уходить. Кот в последний раз обернулся на лагерь, запечатлев в своих воспоминаниях каждую веточку, каждый след лапы на земле. Затем нырнул в туннель и навсегда оставил Грозовое племя.
Острозвёзд в последний раз шагал по лесу, держась знакомых троп. Теперь не имело значения, попадётся он патрульным на глаза или нет: он больше не был предводителем. Отныне он никого не интересовал. У него не осталось забот: не надо ломать голову, опустеет ли куча с дичью, обновлять ли метки на границе и что делать с палаткой старейшин, грозившей дать течь в следующей же ливень.
По мере приближения к деревянной изгороди Острозвёзд перешёл на бег. Его окружила высокая трава, и кот перемахнул через границу, отделявшую его старую жизнь от новой. Он грузно приземлился, почувствовав, каким старым и уставшим был на самом деле. Кот понял, что дрожит, и внутри него, в самом сердце, вдруг разверзлась головокружительная пустота. Всю свою жизнь Острозвёзд знал, кем был: котёнком, учеником, воителем, глашатаем, предводителем. Каждая новая роль отмечалась новым именем, особым отношением племени, границами его земель и обязанностями на каждый день. Всё это кануло в прошлое. Но что осталось?
На миг Острозвёзду захотелось вернуться. Он больше не мог быть предводителем Грозового Племени, но была возможность остаться старейшиной. Кот будет сыт и защищён, у него не будет обязанностей, и даже клещей из его шкуры вынимать будет кто-нибудь другой. Но рядом с ним останутся его соплеменники. И ему по-прежнему придётся видеть, как они уходят в бой и не возвращаются живыми. Вдобавок ему придётся наблюдать за взрослением Коготка, судьбу которого кот не в силах был изменить.
Острозвёзд продолжил идти вперёд. Он проследовал сквозь несколько участков домашних кисок и обошёл Тира, дремавшего на пригретом солнцем камне, перелез через забор, дошёл до конца узкой тропы, и оказался у кромки Гремящей Тропы — там, где он в последний раз видел Шенти, в ржавом свете странного столба с огнём на вершине — одного из многих, стоявших вдоль Тропы. На тяжёлых лапах кот пересёк Гремящую Тропу, силясь не поворачиваться к бледно-бурому пятну, оставшемуся после гибели кошки. Её там больше не было, убеждал он себя. Её страх и её страдания в тот жуткий миг не продлились долго. Где бы кошечка теперь ни была, она в безопасности.
Он остановился у входа в дом Шенти. Кот заслышал басистые голоса её домочадцев, спокойно беседовавших снаружи своего гнезда. Ему показалось, или они действительно выглядели печальнее обычного? «Наверняка они скучают по Шенти ещё сильнее, чем я, — подумал кот и сделал глубокий вдох. Вот оно. Именно ради этого момента он решился оставить позади своё племя. — Я могу помочь вам. Мне никогда не заменить Шенти, но я смогу закрыть хотя бы часть дыры, которую её смерть оставила в ваших сердцах. Я знаю, как вы страдаете, потому что я сам страдаю не меньше».
Он проследовал мимо ярко-зелёной изгороди и ступил на территорию Шенти. Два Двуногих замолчали и уставились на него, выпучив карие глаза. Самец махнул на Острозвёзда и закричал: видимо, он решил прогнать кота.
— Это я! — мяукнул Острозвёзд. — Друг Шенти!
Двуногий сделал шаг по направлению к нему, угрожающе надвинувшись на кота и что-то недовольно пробурчав. Острозвёзд испуганно вжался в землю. «Что мне делать, Шенти?» Такого врага ему не победить. И в Воинском Законе про бои с Двуногими ничего не было. К тому же, Острозвёзд однозначно нарушил его границы!
Но самка Двуногих поспешила наперерез и положила свою изящную бурую лапку на руку самца. Её голос был мягче, словно просил его о чём-то. Она указала на Острозвёзда и обнажила зубы. Острозвёзд задержал дыхание и стал ждать. Спустя несколько мгновений самка присела и протянула к коту лапу. Она звала его тем же звуком, каким когда-то звала Шенти: таким мягким и манящим, зовущим Острозвёзда подойти поближе. Кот знал, что Двуногая Шенти его не обидит. В первый раз он нервничал, но теперь он не то, что не боялся Двуногую: он ей доверял. Её запах успокаивал кота и пробуждал в нём приятные воспоминания о своей дорогой домашней подруге. Острозвёзду показалось, будто сама Шенти появилась рядом и начала радостно кружить вокруг товарища. «Я знала, что вы подружитесь!» — урчала она ему на ухо.
Кот не шевелился, пока Двуногая Шенти чесала ему ушки. Её лапы были мягче Двуногой Джейка, и от её прикосновений было щекотно. Она издала новый звук, который манил кота ещё сильнее. Очарованный, кот прижался к Двуногой, и на этот раз она провела всей ладонью по его шкуре, очистив его шубку от ошмётков листвы, которые он зацепил по пути через лес.
Самец Двуногих присоединился к ней. Даже на корточках он казался великаном. Острозвёзд силой воли заставил себя оставаться на месте, пока самец тянул к нему свою огромную коричневую лапу. Но его прикосновения оказались такими же ласковыми, как и у самки, хоть рука была грубее и тяжелее. Острозвёзд потёрся головой о его безволосую внутреннюю сторону лапы, мешая свой запах с резким, мускусным ароматом Двуногого.
Самка выпрямилась и посмотрела на Острозвёзда. Она поманила его лапой, сделав движение, которое Острозвёзд уже неоднократно видел в исполнении великого множества хвостов: она просила кота следовать за ней. Острозвёзд убедил себя, что ему нечего опасаться. В конце концов, Шенти доверяла этим Двуногим и любила их столь же сильно, как он — своих соплеменников. Но Шенти больше не было, и Острозвёзд так скучал по ней, что ему было больно дышать.
Самка зашла внутрь гнезда и снова поманила кота. Острозвёзд задержался у входа, задрожав всем телом. Этот шаг казался ему страшнее всех битв с Речным племенем, всех столкновений с рычащими барсуками или бешеными лисицами. Когда его глаза приспособились к приглушённому свету, он различил пространство, обрамлённое белыми стенами с острыми углами. Снаружи это гнездо казалось гораздо больше. Пол был твёрдым и блестящим, похожим на лёд. Острозвёзд осторожно поставил на него лапу. «Отлично, он не настолько скользкий, как могло показаться». Кот вошёл внутрь и осмотрелся. Двуногая присела в углу и будто бы на что-то указала.
Но Острозвёзд не мог сосредоточиться. Шенти была повсюду! Её запах, её игрушки, её миска, из которой она однажды ела снаружи палатки. И, самое главное, чувство, будто она стояла рядом с ним, невидимая, и подбадривала кота. Даже несмотря на то, что её не было в Звёздном племени, Острозвёзд чувствовал её присутствие не хуже присутствия звёздных воителей у Лунного Камня. Здесь он не будет одинок. «Я никогда не буду одинок».
Он осторожно зашагал по сверкающему полу и принюхался к мягкой, объёмной шкуре, на которую указывала самка. То было гнездо Шенти, судя по запаху и силуэту, который кошка оставила своим телом. У Острозвёзда защемило сердце. «Теперь это моё гнездо». Если он его хотел. А он хотел, и очень сильно. Кот забрался в центр гнезда и свернулся клубочком. Двуногая радостно заурчала и снова обнажила зубы. Самец Двуногих подошёл к ним и удовлетворённо хмыкнул. Он наклонился и похлопал Острозвёзда по голове, отчего у кота чуть не клацнули зубы. «Какие Двуногие сильные!»
Самка Двуногих встала и положила что-то в миску. Острозвёзд покосился на содержимое: то были не катышки, которыми питался Джейк, а куски какого-то мяса. У него в желудке заурчало, и кот напомнил себе, что стал старейшиной, а значит, что больше сам себе ловить еду не был обязан. Какая разница, кто именно кормил его? Кот вытянул голову и откусил кусочек. На вкус было неплохо. Да что там говорить: это мясо было сочнее и вкуснее всего, что ему доводилось есть в Голые Деревья. И лучше катышков Джейка. Острозвёзд обчистил миску до блеска, и Двуногие довольно заурчали.
Почувствовав прилив сил на полный желудок, Острозвёзд вылез из гнезда и направился наружу. Он обернулся на Двуногих, которые обеспокоенно смотрели на него.
— Я вернусь, — пообещал он.
Кот почувствовал прилив тепла при мысли, что они будут его ждать. «Так вот каково быть домашней киской? Знать, что Двуногие всегда будут заботиться о тебе, кормить и согревать? И почему воители так ненавидят этот образ жизни? Разве не этого мы хотим для всех наших котят и старейшин?»
Кот засеменил по траве и перемахнул через низенькую изгородь. Джейк загорал на плоском сером камне рядом с пустой Гремящей Тропой. Завидев Острозвёзда, он удивлённо заморгал.
— Эй! Не думал, что ты вернёшься! — мяукнул он. — Ну, после того, что случилось с Шенти… — задумчиво протянул кот.
— Некоторое время я считал, что не вернусь, — мяукнул Острозвёзд, кивнув. — Но в итоге решил, что смогу принести пользу домочадцам Шенти. Я смогу помочь им больше, чем своему племени.
«Правда, оно больше не моё. Теперь племя принадлежит Солнцесвету».
— О чём это ты? — Джейк вильнул кончиком хвоста. — Ты покинул Грозовое племя?
— Да. Покинул.
«Ух ты. Только сказав это вслух, начинаешь понимать, что это не сон».
— Ты правда от столького отказался, чтобы стать ручным котом домочадцев Шенти? — удивился рыжий кот.
— Правда. Правда, — прошептал Острозвёзд.
Джейк ласково посмотрел на друга.
— Шенти бы это оценила, Острозвёзд. — Он поднялся на лапы. — Хочешь, я свожу тебя познакомиться с твоими новыми соседями? Ты же ещё не видел Квинси, да? Она очаровашка!
— Мне пора домой, — мяукнул Острозвёзд. — Мои… Мои домочадцы ждут меня. Ах, да, больше не зови меня Острозвёздом. Я теперь Острик. Просто Острик.
— Тебе идёт! — Джейк повёл ушами и обернулся через плечо. — Добро пожаловать домой, Острик!