Коты-Воители

Цикл «Тень грядущего»

Гроза и Тени

Warriors: A Vision of Shadows Arc.: Thunder and Shadow

Пролог

Лучи солнца струились сквозь ветви над головой Эхо, прогоняя тени прочь с душистой лесной подстилки. Кошка наслаждалась теплом, согревавшим ей спинку, и покачивала хвостом в такт порывам ласкового ветерка, ерошившим листья. Там, наверху, переговаривались птицы, и кошка жадно облизнула губы. Она будет охотиться до самого заката.

Кошка замерла. «До заката?»

Разве солнце уже не село? И не барабанил ли дождь по можжевеловому кустику, под которым она свила себе уединенное гнездышко?

Верно! И засыпала кошка под его размеренную дробь, размышляя, где от этой пронёсшейся по всему лесу бури могли укрываться её потерянные соплеменники.

«Выходит, это сон».

Но всё казалось слишком реальным, не похожим на обычный сон. «Видение?» У кошки затрепетало сердце: ей уже давным-давно не было видений. Ей начинало казаться, что Звёздное племя забыло о Небесных котах, как забыли их когда-то, много лун назад, коты остальных племён.

Спереди послышался звук трущейся о заросли шерсти; чьи-то лапы шагали в её сторону. «Опасность?» Эхо напряглась, и от страха у неё свело живот. «Нет! — успокоила она себя. Это — видение. Здесь я в безопасности». Однако кошка по-прежнему не решалась сдвинуться с места. Вместо этого она ждала. Её лапы покалывало от волнения.

Из папоротников выскользнул широкоплечий кот и остановился в нескольких хвостах от неё. В его шерсти мерцали звёзды, а голубые глаза кота сияли ярче утреннего неба.

— Кто ты такой? — Что-то подсказывало Эхо, что она знает этого кота. Его густой серый мех казался таким знакомым, а глядел на неё звёздный воитель, как на старую подругу. Она точно видела его в видениях и раньше!

— Прими то, что ты обретёшь в тенях: очистить небеса способны лишь они, — прошептал кот.

— В каких тенях? — Кошка принялась лихорадочно соображать. — Кто такие эти «они»?

Кот молча смотрел на Эхо.

— И что значит «очистить небеса»? — Её грудь сдавило разочарование: именно этот кот давал ей предыдущее пророчество: «Что останется, как только огонь иссякнет?» Она ничего не понимала. Почему этот кот никогда не изъяснялся простыми словами? — Просто объясни мне! — Уж не пытался ли он дать ей подсказку о том, что случилось с её племенем? Коты, которых она знала всю свою жизнь, разбрелись по свету после того, как банда бродяг выгнала их из ущелья. Эхо даже не знала, остался ли кто-то ещё в живых.

Серый кот поднял глаза и всмотрелся в переплетение дубовых веток. В тот же миг сквозь деревья пронёсся резкий порыв ветра. Кошка проследила за взглядом воителя: он смотрел на стайку листьев, парившую в воздухе в вихре своего неспешного танца. Они прошуршали между котами и упали на землю.

Эхо недоумённо уставилась на листья. То были не дубовые листочки: они оказались крупнее и были лишены характерных округлений по краям. Эти листья были пятиконечными, похожими скорее на кленовые, чем на дубовые.

— Сейчас вы рассеяны, как листья, унесённые ветром. — Мяв кота ворвался в её мысли. Он вытянул лапу и собрал опавшие листья в небольшую кучку перед собой. С дерева сорвался ещё один пятиконечный лист, крупнее предыдущих, и запорхал к ним, словно мотылёк. Кот ловко подцепил его лапой прямо в воздухе и уложил сверху собранной стопки. — Смотри.

Эхо подалась вперёд. По её шкуре от волнения бегали мурашки. Что означали эти листья? Почему они были кленовыми, а не дубовыми? Пока она всматривалась в них, отчаянно силясь уловить смысл, крывшийся внутри, они исчезли.

— Нет!

Видение стало расплываться. Тьма заволакивала взор кошки. Но оно не должно было рассеяться так рано! Она не успела ничего понять!

— Мне нужно больше! Скажи мне больше!

От своего панического крика кошка проснулась и резко подняла голову. Она поморгала, позволяя глазам привыкнуть к сумраку. Кошка была все себя от разочарования. Эхо снова оказалась в своём импровизированном гнездышке; дождь по-прежнему тарабанил по можжевеловым ветвям на её головой. Холодные капли просачивались через листья и впитывались в её мех. Дрожа от холода, она закрыла глаза и попыталась вспомнить видение во всех подробностях. Сердце кошки бешено колотилось. Что Звёздное племя пыталось ей сказать? «Я должна разобраться!» Если ей удастся расшифровать это пророчество, быть может, она, наконец, сумеет найти дорогу домой.

Глава 1

Ольхолап взглянул на стелющиеся у входа в палатку целителей ежевичные стебли. Снаружи в воздухе кружили листья, занесенные в ущелье ветром. Как же быстро наступил Листопад! Меньше луны тому назад он бродил по дальним землям, выполняя своё нелегкое испытание, и тогда над его головой сияли голубые и безоблачные небеса.

– Ольхолап! – Резкий мяв Воробья оторвал кота от привычных размышлений, и ему пришлось обратить своё внимание на кучку листьев, лежавшей перед ним.

– Я поручил тебе рассортировать тысячелистник и мать-и-мачеху! – Воробей сурово зыркнул на ученика своими незрячими глазами.

– Прошу прощения, – буркнул Ольхолап. Воробью ничем не угодить! Ученик начал поспешно отделять пожухлый тысячелистник от высушенной мать-и-мачехи.

Рядом с ним Листвичка сунулась поглубже в разлом, находившийся на стене пещеры. Оттуда она вытащила ещё одну охапку листьев.

– По моему, это – последняя партия. Рассортировав её, нам надо будет решить, что осталось собрать до наступления Голых Деревьев.

– Кошачья мята понадобится, – мяукнул Воробей. – Пусть Долголап будет последним котом Грозового племени, погибшим от Зелёного Кашля.

Иглогривка, лежавшая в гнезде у дальнего края пещеры, приподнялась на лапах.

– Я могу помочь вам с сортировкой.

– Благодарю, – ответил ей Воробей, не оборачиваясь. – Но нас тут и так достаточно. – Недовольно поведя ухом, он добавил: – Не говоря уже о котятах.

Ольхолап виновато покосился на Веточку: кошечка гоняла листик у входа в палатку. Она встала на задние лапки и подбросила его высоко-высоко, а затем прижалась к земле и притихла в ожидании. Лист, описав дугу в воздухе, приземлился кошке на спину, прямо между лопаток, отчего та заурчала, вне себя от восторга.

– Разве я не могу приводить её? – оправдывался Ольхолап. – Ей же совсем не с кем играть.

– А как же котята Лилии? – рявкнул Воробей. – Она же с ними делит гнездо, не так ли?

– Котятам Лилии уже почти пять лун от роду, – мягко напомнила Листвичка Воробью, отодвинув кучку тимьяна в сторону. – Они для Веточки слишком буйные.

«И таскаться с малышнёй им не интересно». Ольхолап был благодарен Лилии, согласившейся вырастить Веточку вместе со своими котятами, Жавороночком, Медовичкой и Листочком, но ему бы очень хотелось, чтобы котята постарше проявили побольше терпения по отношению к своей приёмной сестре. Но им скоро предстояло стать учениками: им было интереснее представлять себя на охоте или в бою, нежели играть в детские игры с Веточкой.

Жаль, что её сестре, Фиалочке, не удалось остаться в Грозовом племени. Ольхолап невольно почувствовал вспышку гнева, вспомнив, с какой невозмутимостью племя Теней увело сестру Веточки с Совета, разлучив котят и ни на миг не задумавшись об их чувствах: им было плевать, что они разлучают осиротевших детей. Всё, что их волновало – это то, что котята были найдены при участии одной из их учениц, Иглолапки. А раз котята могли быть частью пророчества, посланного самим Звёздным племенем, Рябинозвёзд был полон решимости заполучить одного котёнка в своё племя.

Гнев новой волной накатил на Ольхолапа. «Пророчество было моим! Это мне дали задание разыскать котят!» Но не поэтому он так печалился о потере Фиалочки: ему было жаль Веточку. Да и Фиалочку. Хорошо ли о ней заботится племя Теней? Нашли ли ей приёмную мать, не уступавшую Лилии в доброте? Воспоминания о собственном детстве, прошедшем подле сестры, Огнелапки, и матери, Белки, согрели коту сердце. «Каково было бы мне, если бы кто-то разлучил нас?»

Веточка снова запустила листик в воздух, а затем подпрыгнула, балансируя в воздухе коротким пушистым хвостиком. Кошечка перекувыркнулась и проворно ухватила листик передними лапками.

– А она ловкая, – похвалила её Листвичка.

– Пусть она играет снаружи, – раздражённо фыркнул Воробей. – В палатке целителей котятам не место!

– Она могла бы поиграть с Иглогривкой, – предложил Ольхолап.

У Иглогривки были покалечены задние лапы, из-за чего ей было жизненно необходимо поддерживать силу в передних и часто двигаться, чтобы прочищать лёгкие. Погоняться за листиком с Веточкой для неё было бы хорошим упражнением.

Воробей нахмурился, но Листвичка заговорила прежде, чем тот успел возразить.

– Отличная идея, Ольхолап. – Она поманила Веточку. – Не хочешь поиграть в догонялки с Иглогривкой?

– А можно? – Веточка подняла свои искрящиеся от радости глаза на Листвичку.

– Конечно! – промурчала Иглогривка. – Со мной ты можешь играть, когда захочешь!

Воробей снова фыркнул и принялся разбирать кучку тимьяна.

– Она теперь что, ещё чаще станет тут появляться?

– Не будь такой брюзгой, – упрекнула целителя Листвичка. – Она никому не мешает.

– Действительно, я за день всего три-четыре раза о неё споткнулся, – буркнул Воробей.

Ольхолап распушился от раздражения. Воробью словно удовольствие доставляло быть самым вредным котом в племени!

– Работай давай! – Воробей недовольно повёл ушами. Уже не в первый раз Ольхолапу почудилось, что слепой целитель прочёл его мысли. Ученик виновато вернулся к тысячелистнику и мать-и-мачехе.

В тот момент, когда Веточка несла свой листик к Иглогривке, заросли у входа зашуршали, и внутри показалась голова Крутобока, тут же повернувшаяся в сторону Воробья.

– Ежевичная Звезда хочет видеть тебя, Листвичку и Ольхолапа.

«Зачем?» У Ольхолапа заколотилось сердце.

Он стал ждать реакции Воробья, но Крутобок продолжил, не дав тому ответить:

– И можно взять немножко окопника в палатку старейшин? – Серый старик с надеждой покосился в сторону травяных кучек.

– Снова суставы ноют? – Листвичка склонила голову набок.

– Не у меня, – насупился Крутобок. – У Милли.

– Может, мне сходить осмотреть её? – Листвичка уже принялась сворачивать травы в свёртки.

– Не стоит, разве что если у тебя не завалялось лекарства от старости. – Крутобок целиком пролез в палатку. – Кроме того, думаю, вам стоит поторопиться к Ежевичной Звезде. С ним Рябинозвёзд.

Воробей навострил уши.

– Почему ты нам этого не сказал?

– Как же? Вот, сказал. Только что.

Как только Крутобок набил себе окопника меж челюстей, Воробей проследовал мимо него и устремился к выходу. Ольхолап глянул на Веточку. Неужели что-то стряслось с Фиалочкой? Не поэтому ли явился предводитель племени Теней?

– Оставайся с Иглогривкой, хорошо?

Кошечка кивнула.

Сердце Ольхолапа неслось бешеным галопом по лесу. Он проследил, как Воробей пробирается сквозь ежевику.

Листвичка вышла из палатки следом за Крутобоком. Ольхолап поспешил за ней и зажмурился от яркого солнечного света, ослепившего его после полумрака целительской палатки.

Снаружи детской Лилия растянулась рядом с Ромашкой, впитывая скудное тепло Листопада. Хоть воздух и был уже довольно прохладным, высокая скала защищала лагерь от пронизывающих ветров, раскачивающих ветки деревьев в верховьях ущелья. Жавороночек, Медовичка и Листочек возились вокруг павшего бука, тыкаясь любопытными носиками в щели меж переплетённых веток ученической палатки.

– Там внутри так много места! – ахала Листочек.

– Я хочу себе гнёздышко поближе к середине, – мяукнул Жавороночек.

– Там уже гнёзда Огнелапки и Ольхолапа, – вздохнула Медовичка. – Вон, я их вижу.

Голос Листвички отвлёк Ольхолапа от болтовни котят.

– Надеюсь, патрульные вернутся поскорее, – мяукнула она. – А то наша куча с дичью совсем опустела.

Ольхолап посмотрел на пустой клочок земли. Яролика, Белолапа и Белохвост слонялись вокруг него. Они что, ничего сегодня не поймали? Скорее всего, они встретили Рябинозвёзда прежде, чем успели поохотиться. Прищурившись, они смотрели на мускулистого рыжего кота, стоявшего рядом с Ежевичной Звездой на Каменном Карнизе.

Воробей уже стоял рядом с ними, шерсть на его спине стояла дыбом. Ольхолап проследовал за Листвичкой вверх по каменистой дорожке и остановился неподалёку. Ежевичная Звезда оглядел их понурым взглядом.

– Пёрышко умирает. – Он скорбно склонил голову перед Листвичкой: два целителя были старыми приятелями.

– Он страдает? – Взгляд кошки помрачнел.

– Светлоспинка присматривает за ним, – ответил ей Рябинозвёзд. – Она даёт ему маковых зёрен, чтобы облегчить боль, но, кроме этого, она ничего не умеет.

– Потому что вам следовало выбрать ученика целителя много лун тому назад! – проговорила Листвичка, взмахнув хвостом. – Тогда бы о Пёрышке мог кто-то позаботиться, как следует.

– И племя Теней тогда бы не осталось без целителя! – прорычал Воробей.

– Я пришёл сюда не лекции выслушивать! – ощетинился Рябинозвёзд.

– Он пришёл за нашей помощью. – Ежевичная Звезда шагнул вперёд и предупреждающе покосился на Воробья.

Ольхолап во все глаза смотрел на отца, котик явно был под впечатлением от его властности. Ежевичная Звезда отчётливо понимал, что втирать мышиную желчь в раны племени Теней было неприемлемо: необходим был более чуткий подход. Ученик неуверенно подался вперёд.

– Вы позволите мне помочь? – тихо спросил он.

Воробей поспешно махнул на него хвостом, отгоняя прочь.

– Своего ученика я вам не отдам, – раздраженно бросил он в сторону Рябинозвёзда.

«С чего вдруг такая забота? – насупился Ольхолап. – Обычно ты всегда недоволен, что я путаюсь у тебя под лапами!»

– А мне и не нужен ваш ученик! – огрызнулся Рябинозвёзд. – Пёрышку нужен достойный уход.

Ольхолап распушил грудку от возмущения.

– Я пойду, – вызвалась Листвичка.

– Благодарю! – Рябинозвёзд поклонился. – Травогривка со дня на день ждёт котят. Рыжинка, Снежинка и Светлоспинка смогут помочь с родами, но у Травогривки эти котята будут первыми, и мне бы хотелось, чтобы рядом был целитель, на случай непредвиденных осложнений.

Ольхолап переминался с лапы на лапу. Было непривычно слышать такую заботу в голосе, с которой предводитель племени Теней говорил о своих котах. Рябинозвёзд столь бесцеремонно увёл Фиалочку с Совета, что Ольхолап было решил, у рыжего кота совсем нет сердца. Надежда зародилась в его сердце. Неужели он был неправ? Быть может, Фиалочка была окружена любовью и заботой в племени Теней не меньше, чем Веточка – в Грозовом.

– Я приготовлю травы и выступлю как можно скорее. – Листвичка развернулась и пошла к каменистой тропе. У самого выступа она остановилась и через плечо окликнула ученика. – Ольхолап, пойдём со мной. Мне понадобится помощь, чтобы донести все травы.

– До лагеря племени Теней? – Ольхолап моргнул от удивления.

– Именно! – ответила Листвичка, взмахнув хвостом.

— И вы собираетесь оставить всё племя на меня одного? — недовольно спросил Воробей, ощетинившись.

— Я уверена, что ты справишься, — Листвичка бросила в его сторону лукавый взгляд. — Но не переживай. Я отправлю Ольхолапа домой при первой возможности.

Воробей проследовал мимо Ольхопала и засеменил вниз по склону, за Листвичкой.

— Тогда лучше помогу тебе выбрать травы. Не хочу отпускать тебя с одной лишь пижмой.

Ольхолап побрёл было за ними, но тут Ежевичная Звезда остановил его, коснувшись хвостом спины кота.

— Погоди.

Ольхолап удивлённо оглянулся. В то же мгновение Ежевичная Звезда поклонился Рябинозвёзду.

— Тебе пора возвращаться. Ты нужен своему племени. Листвичка отправится в ваш лагерь, как только сможет.

— Благодарю вас за помощь, — сухо ответил Рябинозвёзд, поклонившись в ответ. Ольхолап задумался, насколько тяжело ему далось прийти в Грозовое племя за подмогой: племя Теней не отличалось умением приглушать собственную гордость. С высоко поднятой головой Рябинозвёзд проследовал мимо Ольхолапа и спрыгнул с каменистой тропы. Он пересёк поляну, держась поодаль от любопытных глаз Белолапы, Яролики и Белохвоста, и скрылся в папоротниковом туннеле.

Ольхолап с нетерпением повернулся к Ежевичной Звезде. Зачем тот попросил его задержаться? Неужто у него были вести о Фиалочке?

— Я вышлю патруль. — Голос Ежевичной Звезды был тих, а глаза скользили мимо Ольхолапа, словно выискивая, не повёл ли кто-либо с поляны, распростёршейся внизу, ухом в их сторону. Но Белолапа с Яроликой всё так же переговаривались меж собой, соприкоснувшись головами, Белохвост провожал Рябинозвёзда из лагеря, а Лилия с Ромашкой дремали неподалёку от котят, скакавшим по упавшему буку. Ежевичная Звезда продолжил: — Патруль на поиски Небесного племени.

Сердце Ольхолапа пустилось в пляс. «Хвала Звёздному племени!» Его поиски Небесного племени не увенчались успехом. Зловредные бродяги выгнали давно потерянное племя из своего дома в ущелье. Он отыскал лишь одного выжившего Небесного кота, но и его убил Темнохвост, вожак бандитов, а соплеменников того кота и след простыл.

Пророчество Звёздного племени было непросто понять: «Прими то, что обретёшь в тенях: очистить небеса способны лишь они». Именно оно положило начало его путешествию, позволив убедить Ежевичную Звезду и Песчаную Бурю в том, что нужно организовать поиски Небесного племени. Но вместо племени Ольхолап и Иглолапка отыскали лишь двух котят, Веточку и Фиалочку, брошенных в тёмном туннеле. Тогда все решили, что именно эти два осиротевших котёнка и «очистят небеса», но Ольхолап считал, что отыскать само Небесное племя всё-таки было необходимо. Ему хотелось завершить начатое испытание.

— Мне можно пойти?

— Я отправлю Белку, Львиносвета и Пеплогривку, — ответил ему Ежевичная Звезда. — Ты нам нужен здесь.

— Но они даже не знают, что Небесное племя существует! — Заметил Ольхолап.

Правда была известна лишь Огнезвёзду и Песчаной Буре. Огнезвёзду было стыдно за то, как лесные коты обошлись с Небесным Племенем давным-давно, поэтому он поведал эту тайну только кошке, которой доверял больше всего. Однако, та раскрыла тайну Ежевичной Звезде, а теперь об этом знали также Ольхолап, Огнелапка, Черешня и Мышеус. Разве Огнезвёзд одобрил бы дальнейшее распространение этого секрета?

— Я им рассказал, — признался Ежевичная Звезда. — Не мог же я отправить их искать племя, о котором они никогда не слышали. Тем не менее, я приказал держать это в строжайшей тайне. Остальному племени мы скажем, что они отправляются разыскивать мать Веточки.

Ольхолап напрягся.

— Тогда Веточке лучше этого не знать. Не хочу обнадёживать её почём зря. — Когда он нашёл Веточку и Фиалочку, им обоим было несколько дней от роду. Никакая королева не бросит таких маленьких и беззащитных котят на произвол судьбы, если только её не заставить или не убить.

— Уверен, племя разделит твоё опасение по этому поводу. Поэтому никто ей ничего не скажет. Всё, о чём будет знать Веточка, так это то, что патруль ушёл… в патруль.

Ольхолап окинул взглядом хребет оврага, вспомнив о своём путешествии в ущелье.

— Как думаешь, они найдут Небесное племя?

— Одному лишь Звёздному племени это известно, — задумчиво ответил Ежевичная Звезда. — Тебе пора возвращаться к работе. Судя по всему, тебя уже ждут.

Ольхолап обернулся через плечо, проследив за взглядом Ежевичной Звезды. Он ожидал увидеть Воробья, зовущего его в нетерпении, но вместо него на краю поляны стояла Веточка, взволнованно перебирая лапками по земле и не сводя с Ольхолапа глаз. Сколько она там уже стояла? Уж не подслушала она их разговор?

Ежевичная Звезда развернулся и устремился к себе в пещеру, а Ольхолап поспешил вниз по каменистой тропе.

Веточка поскакала через поляну ему навстречу.

— Листвичка говорит, ты идёшь в племя Теней. — Её глаза блестели от волнения. — Можно пойти с тобой?

Ольхолап посмотрел на неё. Как ему хотелось взять её собой! Она не видела сестру с тех пор, как их разлучили половину луны тому назад. Кот задумался, стоит ли спросить разрешения у Листвички или Ежевичной Звезды. Тут он представил реакцию Воробья: «Отводить котёнка к умирающему коту? Что за глупости!» Он ни за что не разрешит такого.

— Так можно? — переспросила Веточка, в надежде подняв передние лапки.

— Нет, — с сожалением ответил ей Ольхолап. — Ты слишком юна, чтобы покидать лагерь.

Зелёные глаза Веточки заволокла тоска.

— Прости меня… — начал было Ольхолап, но прежде, чем он успел договорить, Веточка помчалась в сторону детской.

— Подожди здесь! — крикнула она ему. — Я ненадолго!

Кот смотрел ей вслед, гадая, что она затеяла.

У куста жимолости, служившем стеной палатке старейшин, на подогретом утренним солнцем местечке Крутобок втирал куски окопника в шкуру Милли. Глаза кошки были едва приоткрыты, и из щёлочек сочилось удовольствие, пока кот неспешно обрабатывал травами её спину. Когда Крутобок поймал взгляд ученика, тот поклонился. Крутобок поднял голову, испачканную в зелёной кашице.

— Дай знать, если тебе понадобится помощь собрать побольше окопника до наступления морозов, — мяукнул он. — Быть может, за мышами я нынче уже не поспеваю, но охотиться на травы я всё ещё способен!

— Ты и мышей наловишь не хуже любого воителя, — заурчала Милли.

— Зачем напрягаться, — спросил Крутобок. — Если молодёжь может наловить их за меня?

Веточка выбралась из узкого лаза в ежевичных зарослях, среди которых располагалась детская. Ольхолап заметил, что она несла в зубах красное перо.

— Ты передашь его Фиалочке? — спросила кошечка, приблизившись к Ольхолапу и аккуратно уложив ношу у его лап.

— Перо? — При одном лишь взгляде на перо у Ольхолапа защемило на сердце. Оно могло показаться весьма скромным подарком, но, судя по горящим глазам Веточки, перо значило гораздо больше.

— Фиалочка нашла его перед тем, как её увели, — сказала она Ольхолапу. — Она держала его в нашем гнезде, потому что находила перо очень красивым. Это не то же самое: то выбросила Лилия несколько дней назад, когда меняла старые подстилки. Но потом я нашла вот это пёрышко у границы лагеря, и сразу поняла, что оно понравится Фиалочке. — Она умоляюще посмотрела на Ольхолапа. — Ты же отнесёшь его ей, правда? И скажешь, что я его передала?

Чувство вины накрыло Ольхолапа с головой. Если бы не пророчество, которое открыли ему Звёздные предки, племена не стали бы ссориться из-за пары котят. И жили бы они вместе, а не в разных племенах. Сёстры смогли бы играть друг с другом вместо того, чтобы посылать друг другу перья. «По крайней мере, они живы». Ольхолап отмахнулся от этих мыслей. Если бы не пророчество, они с Иглолапкой могли бы никогда их не найти, и, брошенные на произвол судьбы, котята бы погибли.

Он ласково лизнул Веточку по голове.

— Конечно же я передам ей перо. И расскажу ей, что ты по ней скучаешь.

Веточка, урча, ткнулась ему в щёку. Кот подобрал перо и устремился в сторону палатки целителей.

Ноздри Ольхолапа заполонил запах племени Теней, отдающий ядрёным ароматом сосновой смолы, а от охапки трав меж его челюстей чесался язык.

Когда они с Листвичкой пересекли границу, их встретил патруль племени Теней во главе с Рыжинкой. Ольхолап узнал характерные для своего отца цвета среди пятен на пёстрой шубке черепаховой кошки. Она приходилась сестрой Ежевичной Звезде, и впервые Ольхолап задумался: каково это — иметь родню в соседнем племени? Что и говорить о Веточке: ситуация становилась вдвойне необычнее, если эта родня была братом или сестрой.

— Спасибо, что пришли! — мяукнула Рыжинка, тепло приветствуя Грозовых котов, попутно дав отмашку белому коту сбоку от неё. — Помоги им с травами, Камнекрыл.

Листвичка опустила наземь свёртки трав, которые несла с собой, и позволила патрульным взять их.

— Спасибо.

В стоявшей рядом кошке Ольхолап опознал Гладколапку. Напористая ученица запомнилась ему с первого Совета. Перо Веточки высовывалось из пачки свёрнутых листов, которую он нёс во рту, щекоча коту нос, и целитель в надежде посмотрел на желтую кошку, полагая, что та может помочь ему с ношей.

Гладколапка лишь поглазела на него свысока и поспешила скрыться меж сосен.

Ольхолап чихнул.

— Позволь помочь. — Рыжинка аккуратно приняла у него листья и бережно стиснула их меж зубов. Перо запорхало к земле, но Ольхолап вовремя его подхватил.

Рыжинка и Камнекрыл последовали за Гладколапкой вглубь леса. Ольхолап замешкался, окинув взглядом плоские, равномерно растущие сосны. На землях племени Теней он был впервые, и его удивило, насколько они отличались от леса Грозового племени, в котором из каждой ямки и кочки торчали деревья, переплетаясь друг с дружкой и занимая всё доступное пространство сверху донизу своими ветвями, а листья уже бурели и опадали. В племени Теней же земляное покрытие было гладко, за исключением изредка встречающихся ежевичных кустиков и небольших канавок, а листопад и не думал начинаться. Сосны тянулись до самого горизонта, закрывая небо своей густою хвоей. От многолетнего слоя сосновых игл, устилавших поверхность, земля под лапами казалась мягкой и упругой.

— Кончай глазеть, а то отстанешь, — шепнула Листвичка, подтолкнув ученика. — Я не хочу, чтобы ты заблудился.

Ольхолап поспешил вперёд, за Камнекрылом, перебиравшимся через поваленное дерево. Вскарабкавшись по шероховатой коре, Ольхолап неуклюже плюхнулся с противоположной стороны. Листвичка, в свою очередь, ловко приземлилась рядом.

— Не понимаю, зачем мы попросили помощи у Грозового племени, — бесцеремонно мяукнула Гладколапка.

Рыжинка недовольно дёрнула хвостом, но промолчала. Камнекрыл продолжал шагать вперёд. Ольхолап рассудил, что ответить им мешали свёртки, которые те несли во рту. Но он задумался, не разделяли ли они эмоций кошки по поводу приглашения Грозовых котов к себе в лагерь.

— Хоть кто-то должен позаботиться о Пёрышке, — фыркнула Листвичка.

— Не вижу смысла, — возразила Гладколапка. — Вылечить его вы всё равно не сможете. Он настолько стар, что ему следовало отправиться в Звёздное Племя ещё много лун тому назад.

Рыжинка зарычала, остановилась и сбросила свой свёрток лекарств.

— Понеси-ка ты это, Гладколапка, — рявкнула она. — Поможет тебе держать свой рот на замке!

Гладколапка недобро зыркнула на старшую кошку, но подняла охапку и, задрав хвост, зашагала дальше по лесу.

— Молодёжь нынче потеряла всякое уважение, — сказала Рыжинка, виновато посмотрев на Листвичку.

«Молодёжь племени Теней», — мысленно поправил её Ольхолап, насупившись. Его тошнило от сравнений с несносными комками шерсти вроде Гладколапки. Он вспомнил, с каким ужасом наблюдал за тем, как они с Иглолапкой издевались над старейшинами на Совете. Быть может, такова природа котов племени Теней? Иглолапке всегда нравилось нарушать правила. Именно поэтому она сбежала из племени и присоединилась к его испытанию. «Иглолапка». Кот напрягся от мыслей о молодой кошке. Что ни говори, а её беззаботная самоуверенность не могла не восхищать его. Увидит ли он её в лагере? У кота скрутило живот. Он считал, что за время, проведённое в походе, они успели подружиться, но во время Совета кошка вела себя достаточно враждебно. Что, если она поведёт себя так же недружелюбно, как и Гладколапка?

Он заметил, что все остальные ушли достаточно далеко вперёд, и перешёл на бег, нагнав всех у высоченной стены из ежевики. Рыжинка уже скрылась в туннеле, а Камнекрыл отправился внутрь сразу за ней. Гладколапка оттолкнула Листвичку и нырнула следом. Ольхолап вошёл сразу за Листвичкой, задыхаясь от встретившего его тяжёлого запаха племени Теней.

Туннель вышел на поляну, окружённую плотными зарослями. Над лагерем простирались низкорастущие ветви, а противоположный конец знаменовался большой скалой. Кот окинул взглядом лагерь, высматривая расположение палатки целителя, а также надеясь заметить Иглолапку или Фиалочку. Он не обнаружил ни ту, ни другую, воители перемещались вдоль ограды по невысокой траве под ползучей ежевикой. Они ни на миг не сводили с чужаков своих недоверчивых зрачков. Лишь одна кошка поспешила им навстречу. Кремовая воительница приветствовала их с нескрываемой радостью.

— Хвала Звёздному Племени, вы пришли! — облегчённо промяукала она.

— Светлоспинка, — обернулась к ней Листвичка. — Как Пёрышко?

— Он изнемогает от боли, а у меня закончились маковые семена, — ответила кошка.

— Не переживай, — заверила её Листвичка. — Мы принесли много трав. Я облегчу его страдания, насколько это возможно.

— Вам сюда. — Светлоспинка устремилась к лазу в ежевике. Камнекрыл достиг его первым и сбросил свою ношу у входа.

Гладколапка поспешила сплюнуть свои травы рядом.

— Какой у них противный вкус, — буркнула она.

Листвичка отодвинула кошку в сторону и принюхалась к травам, проверяя, не повредились ли они по дороге.

— Не важно, каковы они на вкус: имеет значение лишь их свойства.

— Листвичка! — Гулкий мяв прокатился через всю поляну.

Ольхолап обернулся и увидел Враноклюва, поспешавшего в их сторону; его чёрно-белая шубка колыхалась на ветру. По пятам за ним неспешно следовал Рябинозвёзд, его темные глаза выражали беспокойство.

— Нам нужно с тобой поговорить.

Листвичка уважительно поклонилась предводителю племени Теней и его глашатаю.

— Сперва я должна проверить Пёрышко.

— Разумеется. — Рябинозвёзд остановился, сел и обвил лапы хвостом. — Мы подождём, когда ты закончишь.

Листвичка кивнула Ольхолапу.

— Иди за мной. — Она подобрала свою охапку трав и скрылась внутри.

Обрадовавшись возможности скрыться от взоров воинов племени Теней, Ольхолап последовал за ней в палатку, сморщив нос от запаха болезни, накрывшего его.

Листвичка склонилась над Пёрышком. Ольхолап уставился на больного целителя, и лапы его оцепенели. Шерсть Пёрышка свалялась клочьями, а сам он был похож на крошечный комок среди гнезда, которое, судя по его состоянию, не меняли целую луну. Нос кота был сух и бледен, а глаза мутны и полузакрыты. Каждый вздох старика сопровождался хрипом.

Ольхолап осторожно положил перо, которое принёс с собой, на усеянный иглами пол палатки. В тот же миг внутрь просунулась Светлоспинка; её глаза мерцали с беспокойством.

— Кто ухаживал за ним? — обратилась к ней Листвичка. — Его гнездо грязнее некуда, и ему нужна вода!

— Я старалась, как могла, — растерялась Светлоспинка.

— Неужели нельзя было отправить ученика за чистой подстилкой или влажным мхом? — спросила Листвичка.

— Извини. — Светлоспинка потупила глаза.

Ольхолапу стало жаль кошку. Она выглядела усталой и потерянной. Ему, наверняка, тоже не просто было бы отправить учеников вроде Гладколапки с обыденным поручением вроде сборки мха.

— Я уверена, что ты старалась изо всех сил, — взгляд Листвички подобрел. — Но нам необходимо обеспечить ему лучшие условия.

— Мне сходить за мхом сейчас же? — вызвалась Светлоспинка.

— Пока нет, — остановила её Листвичка. — Мне нужно поговорить с Рябинозвёздом и Враноклювом, а затем проверить Травогривку. — Кошка забеспокоилась: наверное, испугалась, что за королевой могли ухаживать так же плохо, как за Пёрышком. — Оставайся здесь до моего возвращения. — Ловким движением лапы она распаковала набор трав и вынула пару стеблей пижмы. — Разжуй это в кашицу и попробуй заставить Пёрышко проглотить её. Это облегчит ему дыхание. — Она пододвинула пижму к Светлоспинке и поторопилась покинуть палатку.

Ольхолап стоял на месте, не зная, куда ему деваться.

— Ольхолап! — От крика Листвички кот аж подпрыгнул. Он поспешил за ней, нагнав её возле Рябинозвёзда и Враноклюва. Ученик старался не обращать внимания на взгляды котов племени Теней, которые по-прежнему глазели на него с окраины поляны. Рыжинка стояла рядом с Камнекрылом, переминаясь с лапы на лапу. Тёмно-серый воитель с разорванным ухом шептал что-то гибкой белой кошке. Два молодых кота присели у кучи с дичью, а между ними лежал полусъеденный дрозд.

— Давайте по-быстрому, — процедила Листвичка, обратившись к предводителю племени Теней. Ольхолап смущённо повёл ухом. Разве целителям можно было так обращаться к предводителям?

Но Рябинозвёзд казался невозмутимым. Он не сводил с Листвички своего мрачного взгляда.

— Я хочу попросить тебя о чём-то очень важном.

— Так проси, — поторопила его Листвичка. — Мне ещё Травогривку проверять.

Рябинозвёзд покосился на Враноклюва, а затем заговорил.

— Мы были бы признательны, если бы ты согласилась задержаться у нас на какое-то время.

— Я буду оставаться ровно столько, сколько Пёрышко и Травоспинка будут нуждаться во мне.

— Мы надеялись. — Рябинозвёзд приблизился к целительнице. — Что ты будешь оставаться столько, сколько потребуется для того, чтобы обучить нашего ученика ремеслу целителя.

— Так у вас есть ученик? — Листвичка удивлённо навострила уши. — Ну наконец-то! Где он? Или у вас в этот раз кошка? — Она бегло оглядела лагерь.

— Котик, Прудик, и он ещё не был посвящён в ученики, — уточнил Враноклюв.

— Прудик! — Кошка едва поверила словам глашатая. — Вы хотите поручить котёнку лечить всё племя?!

— Прудику уже шесть лун, и его произведут в ученики со дня на день, так же, как и его родных, — сухо проговорил Рябинозвёзд.

— Его Пёрышко выбрал? — спросила Листвичка.

— Нет, — Рябинозвёзд переступил с лапы на лапу.

— Стало быть, вам был послан знак от Звёздного племени? — не унималась Листвичка. — Или у самого Прудика было видение?

— Мы не знаем, — пробасил Враноклюв.

— Не знаете? — У Листвички глаза на лоб полезли. — У этого котёнка вообще есть связь со Звёздным племенем?

— Племени Теней нужен целитель. — Рябинозвёзд поднял голову и сурово посмотрел на кошку. — И мы приняли решение — им станет Прудик. Я спрашиваю: готова ли ты обучить его?

Ольхолап не сводил глаз с Листвички. Он понимал, в какой шок повергла её такая просьба. Ставить случайного котёнка заботиться обо всём племени казалось безумием. Согласится ли она на такое?

Листвичка закрыла глаза и постояла неподвижно несколько мгновений, собираясь с мыслями.

— Полагаю, изголодавшему коту выбирать дичь не приходится, — проворчала она. — Надолго мне придётся с вами оставаться?

— Мы считаем, что пары лун должно хватить, — ответил Враноклюв.

— Вы думаете, всё так просто? — Уставилась на него Листвичка. В Грозовом племени целителей обучали на несколько лун дольше воителей. — Я его не птичек выслеживать учить буду. Ему придётся многое усвоить. И даже целителю необходимо набираться опыта — и этого опыта за пару лун не приобрести.

— Ты сама сказала, — невозмутимо оборвал её Рябинозвёзд. — Изголодавшему коту выбирать дичь не приходится.

Листвичка подняла глаза к сосновым кронам, словно пытаясь разглядеть Серебряный Пояс за ними.

— Спаси и сохрани вас Звёздное племя. — Вздохнув, она обернулась к Рябинозвёзду. — Так и быть. Я останусь на пару лун. Но не ручаюсь, что этого хватит.

— Этого хватит с головой, — тихо прорычал Рябинозвёзд. — Прудик — кот племени Теней. Он быстро выучится и будет добросовестно исполнять свои обязанности.

Листвичка ответила предводителю скептическим взглядом. Ольхолап чувствовал, какое напряжение образовалось между котами. Он ждал ответа наставницы.

— Ольхолап, — обратилась к нему Листвичка. — Пока я проверяю Травогривку, найди немного мха и вымочи его в воде. Пёрышко хочет пить. — Она посмотрела на Рябинозвёзда. — У вас есть ученик, который может помочь?

Рябинозвёзд повернул голову, всматриваясь в тени под ежевичной стеной.

— Иглолапка!

Сердце Ольхолапа забилось быстрее. Два ярких зелёных глаза вспыхнули из-под ползучей ежевики. Гладкая серебристая кошка с белой грудкой неторопливо выбралась наружу. Ольхолап напрягся, силой воли заставив вздыбившийся мех прильнуть к спине.

Иглолапка поймала его взгляд и поприветствовала его коротким кивком прежде, чем приблизится к своему предводителю.

— Что тебе нужно?

— Ступай с этим котом Грозового племени и набери влажного мха, чтобы Пёрышко попил, — распорядился Рябинозвёзд.

Иглолапка покосилась на палатку целителя.

— Не проще ли отнести Пёрышко в канаву и дать ему попить оттуда? Он едва ли тяжелее мыши.

— Делай, что велено! — Рябинозвёзд обнажил зубы, а глаза его сверкнули гневом.

К ним подбежала Рыжинка.

— Иглолапка, ты снова дерзишь? — Она сердито зыркнула на ученицу. Та состроила невинные глазки.

— Я лишь подала идею.

Листвичка отряхнулась и направилась через поляну.

— Полагаю, детская осталась там, где была раньше?

— Да. — Рыжинка последовала за ней. — Травогривка отдыхает, но кушала она хорошо, на боль не жаловалась.

— Славно.

Когда две кошки удалились, Ольхолап перевёл взгляд на Иглолапку.

— Где лучше всего набрать мха?

— Да весь лес, по сути — одна большая моховая плантация. — Иглолапка вздохнула и зашагала к выходу из лагеря. — И, кстати, привет.

— П-привет. — Ольхопал пошёл следом, его шкура, казалось, раскалилась докрасна. «Она рада меня видеть?» Кошка всегда вела себя так непринуждённо, что трудно было понять. Он начал было перебирать в голове интересные темы для разговора, но Иглолапка его опередила.

— Я произвела сильное впечатление на всё племя, — сказала она ему. Её голос эхом отражался от деревьев, как только они вышли за пределами ежевичной ограды. — Я привела в племя особенного котёнка. Теперь мы тоже — часть пророчества.

— Как у Фиалочки дела? — спросил Ольхолап, проигнорировав её хвастовство. — Она в порядке? Хорошо ли она прижилась в племени?

— Я почём знаю? — мяукнула Иглолапка. — Большую часть времени она проводит в детской, с Сосногривкой и её котятами.

— Но она же выходит наружу? — От волнения у Ольхолапа свело живот. — Играется?

— Конечно же, выходит и играется. — Иглолапка остановилась у большой сосны и принялась сдирать мох с её корней. — Она же котёнок, чем ещё им заниматься?

— Ты с ней играешь? — Ольхолап вспомнил все игры, в которые он играл с Веточкой: моховой шарик, кошки-мышки, поймай жёлудь…

— Она — котёнок. — Иглолапка отодрала длинную полоску мха и швырнула ею в Ольхолапа. — Я не играю с котятами.

— Но ты же помогла найти её, — напомнил Ольхолап. — Разве тебе она не дорога?

— А ты играешь с Веточкой? — Иглолапка подняла на него глаза.

— Когда не занят своими обязанностями, — ответил Ольхолап.

— Я готовлюсь стать воителем, а не целителем. — Иглолапка села и, откинувшись, осмотрела собранную кучу мха. — Мне некогда. Ты собираешься помочь мне со мхом, или как?

— Мне кажется, ты набрала достаточно, — сказал ей Ольхолап. — Теперь нам нужно вымочить его в воде.

— Вон там лужица. — Иглолапка кивнула в сторону стены лагеря. — Следуй за мной. — Она пошагала вперёд, а Ольхолап взял мох в охапку меж зубов и побрёл следом.

Когда они достигли небольшого углубления, заполненного дождевой водой, он обмакнул мох. От ледяной воды нос кота заныл. Когда он поднял голову, вода со мха пролилась ему на грудку.

Иглолапка еле сдерживала смех, смотря на него своими смелыми зелёными глазами.

— Ты похож на выдру.

Ольхолап почувствовал, как у него на спине задрался мех. Смутившись, он развернулся и направился ко входу в лагерь.

Когда он занёс промокший мох в палатку целителя, его поприветствовала Светлоспинка. Рот кошки позеленел от сока пижмы. Резкий запах травы чувствовался даже сквозь аромат влажного мха. Иглолапка приблизилась и встала у входа в палатку, с интересом посмотрев на больного целителя.

— Он кажется таким маленьким, — заметила она.

— Ему нужно помыть шкуру. — Ольхолап сложил мох рядом с гнездом Пёрышка и поднёс кусочек ко рту больного кота.

Тот повёл носом, но глаз не открыл. Повернув голову, он стал беспомощно лакать мох. Ольхолап прижал растение поплотнее, чтобы влага стекала в рот целителя.

Пёрышко болезненно сглотнул, с трудом переводя дыхание.

— Тебе необходимо следить, чтобы у него всегда была вода, — обратился Ольхолап к Светлоспинке.

— Поняла, — кивнула Светлоспика, чувствуя себя виноватой.

Когда она договорила, в палатку вошла Листвичка.

— Судя по всему, Травогривка в порядке. Она скоро окотится. — Целительница остановилась рядом с Ольхолапом и прижала ухо к груди Пёрышка. — Пижма облегчила его дыхание, — отметила она. — Я намешаю ему трав, снимающих лихорадку.

— Я могу чем-то помочь? — Ольхолап подался было к куче лекарств.

— Ты можешь сходить с Иглолапкой за чистой подстилкой, — сказала ему Листвичка.

Ольхолап почувствовал укол разочарования. Он так хотел показать Иглолапке, сколько всего успел разузнать о ремесле целителя. Но возражать кот не стал: его задачей было помочь Пёрышку, а не впечатлить Иглолапку. Кивнув, он устремился к выходу.

— Не знаешь, где тут можно раздобыть сухих папоротников? — спросил он ученицу, проследовав мимо неё.

Та побрела следом за ним из палатки, пропустив вопрос мимо ушей.

— Тебе не надоедает носиться у всех на побегушках?

— Я хочу помочь своим соплеменникам.

— Пёрышко не твой соплеменник, а мой.

Ольхолап остановился и посмотрел на неё.

— А ты ему помочь разве не хочешь?

— Хочу, наверное. — Иглолапка пожала плечами. — Но я думала, за этим сюда пришла Листвичка.

— Она не может всё делать в одиночку, — мяукнул Ольхолап, почувствовав приступ раздражения.

Иглолапка смотрела на него несколько мгновений, а затем, взмахнув хвостом, спросила:

— Не хочешь увидеться с Фиалочкой?

Ольхолап мгновенно воспрял духом.

— Ещё как!

— Она в детской, — непривычно озорным голосом промяукала Иглолапка. — Давай я тебя туда отведу!

— Погоди-ка! — Ольхолап, неожиданно, вспомнил о пере Веточки. Он развернулся к палатке целителей, нырнул внутрь, схватил перо с земли и умчался прежде, чем Листвичка успела что-либо сказать.

Кот побежал обратно к Иглолапке; перо раскачивалось у него перед носом.

Иглолапка заурчала и побежала по поляне.

— Сюда. — Достигнув углубления в ежевичной стене, кошка прильнула к земле. Ольхолапа смотрел, как она протискивается через узкий лаз меж колючих веток. Ученик полез следом за ней, не обращая внимания на шипы, обдиравшие его шкуру.

Он очень удивился тёплу и простору, ожидавшему его внутри. В одном из гнёздышек лежала чёрная кошка, в соседнем — бледно-бурая, в полосочку. Живот второй кошки был большим и круглым, тая в себе неродившихся котят. Ольхолап выронил перо и уставился на неё.

— Травогривка? — Он прежде никогда не видел беременных кошек. Кот был поражён её размерами: он мог только догадываться, насколько большой помёт её ждал.

Травогривка устало подняла голову.

— Ты кто такой?

— Да! — зашипела чёрная кошка. — Ты кто такой?

— Всё в порядке, — успокоила их Иглолапка. — Он — целитель. Пришёл с Листвичкой.

— Я лишь ученик, — поправил её Ольхолап, смутившись. — Я хотел проведать Фиалочку. — Кот с надежной посмотрел на чёрную королеву, рассудив, что это она должна была ухаживать за Фиалочкой.

— Ах, её. — Сосногривка вздохнула и развалилась в гнезде. — Она такая забавная. Всё пытаюсь убедить её выбраться наружу и поиграть с моими котятами, но она предпочитает оставаться внутри и развлекать себя самостоятельно.

Ольхолап проследил за недовольным взглядом Сосногривки и увидел крохотную чёрно-белую кошечку, сидевшую на корточках у стены палатки и тыкавшую лапой в стебель, торчавший из ограды.

— Фиалочка? — тихо позвал он. Вспомнит ли она его? Она была такой маленькой, когда Рябинозвёзд забрал её.

Кошка повернула голову и посмотрела на него безучастными глазами. У Ольхолапа сжалось сердце. Она выглядела ещё более одинокой, чем Веточка! Сидит, несчастная, и играет со стебельком одна…

— Это я, Ольхолап. Я принёс тебе подарок от сестры.

— Сестры? — непонимающе переспросила Фиалочка. — Ты о Лёвочке?

— Лёвочка тебе не сестра, — одёрнула её Сосногривка.

— От Веточки. — Ольхолап осторожно придвинул к ней перо.

Фиалочка уставилась на подарок и напряглась всем телом.

— Это перо… — медленно проговорила она.

— Да. — Ольхолап придвинул его ещё ближе. — Красное, такое же, с каким ты играла, когда спала с сестрой в одном гнёздышке.

И тут глаза Фиалочки просияли.

— Я вспомнила! — Она оттопырила ушки и побежала вперёд. — Это то же самое?

Ольхолап покачал головой и быстро придумал, как бы помягче рассказать ей о пере.

— Старое запачкалось, поэтому Веточка нашла тебе новое.

— Специально для меня? — радостно взвизгнула кошечка и громко замурлыкала. Она накинулась на перо, сжала его в лапах и принялась вылизывать птичий пушок, пока тот не промок насквозь. — Оно такое красивое! — Фиалочка подняла голову и посмотрела на Ольхолапа. — Передай Веточке, что оно мне очень понравилось! — Неожиданно, она вскочила на лапы. — Как дела у Веточки? Она изменилась? А у неё есть перо? У неё хвостик опушился? Она всегда хотела иметь самый пушистый хвост. Она уже пробовала полёвок? Я хотела попробовать, но Сосногривка сказала, что я не готова.

От её бурного потока вопросов у Ольхолапа закружилась голова. С которого ему начать?

Тут он подумал об Огнелапке. Та тоже была заводной, хоть куда! Его сердце заныло при мысли о том, как тяжело было бы взрослеть без её несметных вопросов и идей для новых игр.

— Хвост Веточки становится пушистей с каждым днём, а первую полёвку она попробовала два рассвета тому назад. Она очень много помогает мне в палатке целителей, а…

— Она станет целителем? — взволнованно спросила Фиалочка.

— Не знаю, — проурчал кот.

— Фиалочка, — окликнула её Сосноноска. — Тебе пора спать.

— Но я не устала. — Фиалочка угрюмо посмотрела на чёрную кошку.

— Не сомневаюсь, но Травогривка устала, — ответила ей королева. — И ей не хочется слушать вашу болтовню.

Ольхолап едва подавил раздражение. Фиалочка ещё такая маленькая! Разве нельзя быть к ней хоть немного добрее?

— Быть может, она может тихо поиграть со своим пером?

— Ей. Пора. Спать, — настаивала Сосногривка, недовольно скрестив лапы на груди.

Ольхолап быстро осознал всю тщетность спора с королевой. Он с грустью покосился на Фиалочку.

— Тебе стоит отдохнуть, — прошептал он. Ольхолап поднял глаза на Сосногривку: королева племени Теней угрожающе оскалилась на него. — Тем более мне пора домой.

— Уже? — Янтарные глазки Фиалочки наполнились тоской.

— Меня ждут соплеменники.

— А ты скоро снова нас навестишь?

От жалости к котёнку у Ольхолапа встал ком в горле. Она должна была расти в Грозовом племени и играть с сестрой, а не чахнуть в этой мрачной берлоге. Ему так хотелось ей помочь!

— Я попытаюсь.

Фиалочка рассеянно посмотрела на кота: вряд ли она поверила ему.

— Мне пора в гнездышко.

Она развернулась и с поникшим хвостом забралась в свою подстилку рядом с Сосногривкой.

Ольхолап подобрал перо зубами и положил его рядом с кошечкой.

— Приятных тебе снов, Фиалочка. Я передам Веточке о тебе всё-всё!

— Передай ей, что я стану самой великой воительницей!

— Всенепременно. — Всё нутро кота сжалось от жалости, но виду он не показывал. — Нам стоит пойти поискать Пёрышку материал на подстилку, — напомнил он Иглолапке, устремившись к выходу.

— Как скажешь. — Иглолапка выбралась наружу вслед за ним. — Никогда не замечала, что Фиалочка такая болтушка.

— Быть может, тебе стоит проводить с ней больше времени. — «В конце концов, это ты нашла её и дала ей имя». Ольхолап засеменил по поляне.

— Быть может… — задумчиво вторила Иглолапка. — Было бы круто иметь котёнка, который всюду следовал бы за мной!

Ольхолап едва расслышал её: он полностью погрузился в собственные раздумья. Фиалочка казалось такой одинокой! Ах, если бы он мог хоть как-то ей помочь… Тут его озарило, и кот невольно задрал уши. Он замер у самого входа в лагерь и повернулся к Иглолапке.

— У меня идея.

— Какая? — Иглолапка тут же обрадовалась и выжидающе посмотрела на кота.

— Почему бы нам не организовать кошечкам встречу? — заговорщицки прошептал он.

— Фиалочке и Веточке? — Иглолапка растерялась. — Каким образом?

— Мы выберем место, а затем выведем их под покровом ночи и доставим туда.

— То есть тайком? — В глазах Иглолапка заиграл коварный огонёк. — Пока все спят?

Ольхолап кивнул, не обращая внимания на нехорошее предчувствие, которое поселилось у него внутри. Разве счастье Фиалочки не было выше любых правил племён? Кроме того, Ольхолапа не покидало чувство, что племена ошиблись, разлучив котят: этого не следовало делать. Также приятным моментом в этом плане была возможность снова повидаться с Иглолапкой… Но эту мысль Ольхолап поспешно отбросил: он старался не ради себя, а ради котят.

Иглолапка сорвалась на бег.

— У границы есть отличное местечко! Покажу тебе его, пока мы будем собирать папоротник. Оно идеально подойдёт! О нём не будет знать никто, кроме нас!

Она повела ухом в сторону скрывшихся из виду соплеменников. Радость переполняла её с головы до пят, а глаза сияли. Она повернулась к Ольхолапу.

— Разве секреты — это не прекрасно?

Глава 2

Фиалочка заёрзала и плотнее прижалась к Сосногривке, но так и не смогла устроиться удобнее. Слова Крысоуса эхом отдавались в её голове: «Но на самом деле ей нет места среди нас, вы согласны?»

Стояла ночь, и всё племя спало, за исключением котов, которые сидели в ночном бдении рядом с телом Пёрышка. Он умер на закате солнца, через два дня после прибытия Листвички. Целительница Грозового племени не отходила от него ни на шаг, а Теневые коты держались по периметру поляны, не в силах поднять друг на друга глаза, вслушиваясь в слабеющие стоны старого целителя.

«Мне тоже должно быть грустно от смерти Пёрышка». Она понимала, что ей должно было быть грустно, но она едва знала старика. Да, когда она только пришла в племя, он осмотрел её, но уже тогда еле держался на лапах, и от кислого дыхания целителя кошечку тогда передёрнуло.

Кроме того, слова Крысоуса по-прежнему не давали Фиалочке покоя, отчего она просто не могла думать о Пёрышке. «Но на самом деле ей нет места среди нас, вы согласны?» Она услышала тощего тёмно-бурого старейшину, когда утром проходила мимо их палатки. «Он говорит про меня». Кудряшка ему возражала: «Как ей может не найтись места среди нас? Само Звёздное племя отправило Иглолапку на её поиски».

Фиалочка тогда остановилась, навострив ушки и понадеявшись, что Дубравник поддержит старую кошку. Но тот предпочёл отмолчаться, и его молчание пронзило сердце Фиалочки, подобно острому шипу.

— Сосногривка? — Она слегка ткнула лапкой в живот лежащей рядом кошки.

Котята королевы были старше её и уже переехали в собственные гнёздышки, рассудив, что практически стали учениками, и лежать вместе с матерью им не пристало. Травогривка спала, и её округлившийся живот ритмично двигался в бледном лунном свете. Время от времени она постанывала, словно дурные сны вот-вот грозились разбудить кошку. Сосногривка тихо посапывала.

— Сосногривка! — Кошечка снова пихнула королеву.

— Что такое? — Фыркнув, та проснулась и рассеянно посмотрела на Фиалочку. — Ты заболела?

—Нет. — Фиалочка посмотрела на королеву сквозь сумрак, царивший в палатке, неожиданно задумавшись, видела ли она когда-нибудь лицо своей настоящей матери. Даже если видела, она его не помнила. — Я хотела у тебя кое-что спросить.

— А до утра это подождать не может? — Зевнула Сосногривка.

«Нет».

— Есть ли мне место в племени Теней?

— Конечно, дорогуша! — Сосногривка повернулась, отодвинув Фиалочку ближе к краю гнезда. — А тебе что, в Грозовое племя захотелось? Ну их, этих зазнаек!

— А вот Крысоус говорил…

— Не обращай внимания на сплетни, гуляющие в племени, — оборвала её Сосногривка. — Особенно на сплетни, которые распускаются в палатке старейшин. Этим старикам делать нечего, вот они и болтают.

Фиалочке так хотелось, чтобы Сосногривка прижала её покрепче, как её когда-то прижимала Лилия, вылизывая ей макушку до тех пор, пока кошечка не успокоится. Но Сосногривка лишь крякнула и перевернулась на другой бок, и, спустя считанные мгновения, снова захрапела.

Фиалочка положила головку на край гнезда. Спиной она чувствовала, как поднимались и опускались бока Сосногривки. На противоположной стороне детской Травогривка продолжала охать и стонать. Берёзовичок свернулся плотненьким комочком, зарыв мордашку под крохотную лапку. Его пяточки подрагивали: быть может, во сне он оказался на охоте. Прудик, приоткрыв ротик, откинул голову назад. Серенький Уголёк ёрзал во сне, но спал крепко. Фиалочка задумалась, считали ли они её своей соплеменницей. Считал ли так хоть один кот в племени Теней? «Тогда почему Рябинозвёзд взял меня к себе?»

Она всеми силами пыталась не вспоминать о ночи Совета, когда, без всякого предупреждения, предводитель племени Теней схватил её за загривок и понёс прочь от Веточки. Всё происходившее казалось страшным сном, но это было явью: следующим утром она очнулась здесь, а не в гнезде Лилии.

Тут она вспомнила про своё пёрышко. Она зарылась в мох, куда запрятала сокровище от посторонних глаз, и вынула его оттуда. Кошечка уткнулась носом в его мягкий пух и прикрыла глаза. Уж не запах ли Веточки она почувствовала на пере? Она втянула в себя воздух и поняла, что напряжение как лапой сняло. Усталость начала обволакивать её тело. Представив, что Веточка была рядом с нею, Фиалочка позволила себе провалиться в сон.

— Прудик! — Её разбудил тревожный мяв Сосногривки. — Беги за Листвичкой! Травогривка рожает!

Фиалочка распахнула глаза; её сердце неслось галопом. Сосногривка склонилась над Травогривкой, извивавшейся в своём гнезде. Дыхание бледно-полосатой кошки было частым и тяжёлым, а из груди доносился гулкое рычание. Прудик выбежав из палатки.

— Мы за ним! — воскликнул Берёзовичок, выскочив из гнезда. Лёвочка поспешила следом. Уже скоро они выбежали сквозь лаз в стене.

Фиалочка посмотрела на Сосногривку и Травогривку. «А мне что делать?» Рычание Травогривки перешло в стенания. Затрепетав, Фиалочка плотнее вжалась в своё гнёздышко и прижала уши к голове. Спустя мгновение в палатку ворвалась Листвичка. В свете луны, сочившемся сквозь ежевичную ограду, Фиалочка увидела, как она провела лапой по вздымающемуся животу Травогривки.

— Всё в порядке, так и должно быть, — спокойно промяукала целительница Грозового племени. — Пока всё, что ей требуется — это влажный мох, попить.

— Пускай Фиалочка наберёт немного, — живо предложила Сосногривка.

— Фиалочка? — Листвичка обернулась и всмотрелась в сумрак. — Ты там?

Кошечка выглянула из-за края гнезда и кивнула.

— Ступай в палатку учеников, — сказала ей Листвичка. — Сегодня ты можешь поспать там.

— Но как же мох для Травогривки? — спросила Фиалочка, подняв на кошку широко распахнутые глаза.

— Я уже отправила за ним Прудика, — ответила Листвичка. — Он будет помогать мне принимать роды.

— Он же ещё не посвящён в ученики! — воскликнула Сосногривка.

— Но скоро будет посвящён, и чем раньше он начнёт учиться, тем лучше, — спокойно промяукала Листвичка и махнула Фиалочка хвостом. — Ступай.

Фиалочка выкарабкалась из гнезда и устремилась к выходу. Она рада была оказаться подальше от пугающих стонов Травогривки. Кошечка выбралась наружу и замерла.

Рябинозвёзд, Враноклюв, Рыжинка и Камнекрыл по-прежнему сидели в ночном бдении у тела Пёрышка. Крысоус, Дубравник и Кудряшка сидели неподалёку.

Сердце кошечки готово было вырваться из груди, пока она силилась обойти траурное собрание стороной, но по мере приближения к палатке учеников её охватывали новые страхи. Что скажет Гладколапка и прочие ученики, узнав, что Листвичка отправила её спать с ними? Они были не самыми дружелюбными котами. Тут за её спиной послышался негромкий мяв:

— Фиалочка! Как раз шла за тобой. — Донёсся до неё со стороны лагерной ограды голос Иглолапки.

— За мной? — Фиалочка, разволновавшись, резко обернулась? Она в чём-то провинилась? Иглолапка общалась с ней несколько раз с тех пор, как её навестил Ольхолап, но до того едва ли уделала ей внимание.

— Нам с тобой нужно кое-куда сходить. — Иглолапка подошла и остановилась рядом; её зелёные глаза мерцали в свете луны.

— Но Листвичка велела мне отправиться в палатку учеников, — ответила ей Фиалочка. — Травогривка рожает.

— Ну и что? — Пожала плечами Иглолапка. — Отправишься туда позже.

Сидевшая рядом с Пёрышком Рыжинка повернулась, и в её глазах промелькнула тревога, когда она увидела Фиалочку и Иглолапку. Черепаховая кошка поспешила к ним.

— Фиалочка? Почему ты не в детской? Уже поздно!

— Травогривка рожает, — ответила за неё Иглолапка, указав мордочкой в сторону детской. — Мне поручили позаботиться о Фиалочке.

«Она врёт!» Фиалочка в шоке посмотрела на ученицу.

— Тогда проследи, чтобы ей досталось тёплое гнезышко, в котором она сможет как следует выспаться. — Рыжинка оставила их и устремилась к детской.

Рыжинка ни в чём не заподозрила Иглолапку, и это не могло не произвести впечатления на Фиалочку. «Как бы мне хотелось стать такой, как Иглолапка. Она так в себе уверена!»

— Ты готова? — обратилась к нейИглолапка.

«Готова к чему?» Фиалочка непонимающе посмотрела на кошку и, не в силах ничего вымолвить, лишь кивнула.

—Тогда следуй за мной и не шуми. — Иглолапка направилась к стене лагеря, нырнув в сумрак, где стебли ежевики преграждали путь лунному свету. — Нас не должны заметить.

— Почему? — шепнула Фиалочка. В животе кошки запорхали бабочки.

— Мы отправляемся в приключение.

— Куда?

— За пределы лагеря.

Фиалочка замешкалась. «За пределы лагеря?»

Иглолапка развернулась и поднесла своё лицо близко-близко к кошечке.

— Ты же не боишься?

— Не боюсь, — соврала Фиалочка. Ей не хотелось, чтобы Иглолапка считала её мышкой-трусишкой! — Но я могу попасть в неприятности, если уйду из лагеря.

— Со мной — не попадёшь! — заверила её Иглолапка.

Фиалочка перемялась с лапы на лапы. Правда ли это? Можно ли было ей уходить из лагеря в сопровождении Иглолапки? Возможно, особенно, если речь шла об особых миссиях. Наверняка это было связано со смертью Пёрышка и родами Травогривки. Весь день был шиворот-навыворот. Быть может, ей действительно можно было покинуть лагерь.

Иглолапка провела хвостом по спинке Фиалочки.

— Просто держись ко мне поближе, и ты будешь в безопасности.

Хвост Иглолапки успокоил Фиалочку. «Я буду в безопасности». Голос ученицы внушил ей уверенности. Фиалочка вскинула голову.

— Хорошо. Пошли.

Иглолапка заурчала и повела котёнка глубже в объятия теней. Фиалочка семенила за ней и размышляла, куда они могли идти. Тут она учуяла знакомый аромат грязного места и поняла, что следовали они к узкому лазу на дальней стене, ведущему за пределы лагеря.

Она нырнула туда вслед за Иглолапкой, зажмурившись, когда тьма, порождаемая густыми зарослями ежевики, окружила её со всех сторон. Уже мгновением позже она оказалась снаружи.

Иглолапка распробовала воздух.

— Давай-ка. — Её серебристая шкура замерцала, когда кошка проследовала через узкую полосу лунного света. — Следуй за мной.

Фиалочка силилась не отставать от Иглолапки, успевая при этом пялиться на многочисленные деревья. Их колоссальные стволы сливались воедино в тенях над её головой. То тут, то там сквозь плотные кроны проглядывались мерцающие звёзды. Кошечка споткнулась о корягу и плюхнулась прямо на мордочку.

— Уф!

— Будь осторожна. — Иглолапка оглянулась на спутницу; её глаза сверкнули в кромешной тьме.

— Я не смотрела под лапы, — призналась Фиалочка.

— Очень зря. Ночью лес — место небезопасное. Откуда ни возьмись могут появиться лисы.

«Лисы?» Страх сдавил грудь Фиалочки. Она понятия не имела, как выглядели лисы, но из баек, подхваченных в детской, она знала, что те были жестокие и злые существа. Она всмотрелась в тени. Принюхавшись и поискав незнакомые запахи, она поспешила нагнать Иглолапку. Кошечка привыкла к тёплым кошачьим запахам лагеря. В лесу же её ноздри заполняло бесчисленное количество ароматов, один другого таинственнее. Как ей определить, есть ли рядом лиса? Она приблизилась вплотную к Иглолапке и прижалась к ней боком.

— Не так близко! — Иглолапка отодвинула её от себя. — Я не хочу о тебя спотыкаться всю дорогу.

— Дорогу куда? — с тревогой спросила её Фиалочка.

— А это сюрприз. — Иглолапка нырнула под низкую ветку и перемахнула через канаву.

Фиалочка задержалась у её края, задумавшись, сможет ли она перепрыгнуть глубокий ров, простиравшийся по поверхности леса. На его дне булькала и мерцала вода, и от неё тянуло гнилью. Падать туда совершенно не хотелось. Она напрягла мускулы, присела и потрясла бёдрами. Сфокусировавшись на дальней стороне канавы, Фиалочка взмыла в воздух.

Её передние лапы достигли цели, но задние немного не добрали. Страх охватил кошку, и она стала лихорадочно пытаться подтянуться.

Тут на загривке кошечки сомкнулись зубы, и она почувствовала, как её потащили вверх. Уже скоро Иглолапка поставила её на землю.

— Это путешествие растянется надолго, если ты не в состоянии перепрыгнуть простейшую канавку!

Над головой с криком пронеслась сова, и Фиалочка прижалась к земле. Её сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Что это было?

— Сова, жабоголовая! — Фыркнула Иглолапка, расхохотавшись. — Ты разве раньше не слышала, как они кричат после заката?

— Слышала, но я не знала, что они могут летать! — Она слышала от Левочки и Берёзовичка о совах, крадущих котят по ночам. Они были ещё хуже лис! Кошечке очень хотелось забиться под брюхо Иглолапки. Что, если сова вернётся? Она схватит её и унесёт к себе в гнездо, словно безвольную дичь!

— Не бойся, — сказала ей Иглолапка, словно прочитав её мысли. — Я с совой управлюсь. Давай так. — Она пригнулась рядом с Фиалочкой. — Забирайся мне на спину, а то мы никогда туда не успеем.

— А нам нужно туда успеть? — Что же лежало в конце этого загадочного приключения?

— Прекрати задавать вопросы.

Сгорая от любопытства, Фиалочка тут же позабыла про сову и вскарабкалась на Иглолапку. Вцепившись в изящные плечи ученицы, она распласталась по её спине. Иглолапка поскакала вперёд.

— Тебя Сосногривка достаточно кормит? — пошутила Иглолапка. — А то мыши — и те тяжелее!

— Она меня достаточно кормит, — насупилась Фиалочка, но забеспокоилась, не была ли действительно слишком маленькой. Что, если она не вырастет до размеров своих соплеменников? Тогда они точно никогда не признают её своей.

Иглолапка двигалась всё быстрее. Фиалочке пришлось ещё крепче впиться в ученицу, когда та перепрыгнула упавшее дерево и набрала скорости, двигаясь вниз по холму, а затем перелетела сразу через три канавы. От лесных пейзажей и редких лучиков луны, их освещавших, мимо которых проносилась Иглолапка, у Фиалочки закружилась голова. Она закрыла глаза и вцепилась в ученицу, словно клещ. Куда же они бежали?

Иглолапка уносилась всё дальше и дальше от лагеря. Что, если кто-то обнаружит их пропажу? Что, если они заблудятся? Среди этого круговорота мыслей Фиалочка едва заметила, что картина вокруг начала меняться.

Она распахнула глаза и увидела, что вместо сосен её окружили витиеватые дубы и стройные берёзы. Поверхность леса была усеяла листвой, и её затхлый запах заполнил нос Фиалочки.

— Где мы? — ахнула она.

— Не узнаёшь запашок? — Иглолапка замедлилась, остановилась и присела.

Фиалочка соскользнула с её плеч, хрустнув листьями по приземлении. Она сделала глубокий вдох: тут пахло кошками, но совсем не такими, как в племени Теней. Однако, запах был весьма знакомым… Тут она вспомнила, и сразу просияла. «Запах Грозового племени!»

— Мы что, на землях Грозового племени? — Она обеспокоенно осмотрелась. — Что, если нас заметит патруль? Что, если нас найдут Теневые коты? Что, если…

Иглолапка наградила кошку лёгкой оплеухой.

— Да хватит тебе чтокать! Никто нас не увидит! Грозовое племя спит, а наше племя скорбит по Пёрышку и следит за родами Травогривки, так что патрулей в ближайшее время не предвидится.

— Зачем мы здесь? — Фиалочка непонимающе посмотрела на Иглогривку, беспокойно дёрнув ушком.

Иглолапка внимательно смотрела в сторону скопления папоротников. Вокруг них разливался лунный свет, а листья их дрожали на ветру, но тихо-тихо, словно боясь нарушить покой леса.

— Почему?.. — начала было Фиалочка, но Иглолапка её оборвала.

— Цыц! Они идут!

— Кто?

— Живо! Прячься!

Фиалочке казалось, что её сердце сейчас выскочит из груди. Иглолапка метнулась за высившиеся корни дуба. Фиалочка стремглав бросилась за ней и, тяжело дыша, нырнула вслед за ученицей. До неё доносилась поступь лап. «Ты же сказала, они все спят!» Но вслух Фиалочка сказать это не рискнула. Кровь застучала в ушах. Ей очень хотелось выглянуть из-за корней, но она понимала, что высовываться было нельзя.

— Иглолапка? — Послышался чей-то тихий мяв в нескольких хвостах впереди. — Ты там?

Фиалочка нахмурилась: этот голос она где-то слышала. Она приоткрыла рот и позволила запахам окутать её язык. То был кот — кот, которого она встречала буквально пару дней назад.

— Это Ольхолап! — прошептала она Иглолапке. Теперь ей не было так страшно. — Что он здесь делает?

— Он привёл кое-кого повидаться с тобой. — Иглолапка вскочила на корни и задрала хвост вверх.

— Привет, Ольхолап! — В её глазах сверкнул озорной огонёк, когда кот отскочил и ощетинился от испуга.

— Я из-за тебя чуть на дерево не улетел! — обиженно мяукнул он.

— Да неужели? — Иглолапка невинно склонила голову набок. — Ты её привёл?

— Привёл кого? — спросила Фиалочка, её шкурку покалывало от тревоги. Кошечка вскарабкалась на корни, остановилась рядом с Иглолапкой и повернулась к Ольхолапу.

За ним замаячил крохотный силуэт. Затем рядом с котом показалось два ушка, а после — и мордочка.

— Фиалочка? — пропищал из темноты тоненький голосок.

Фиалочка замерла, и в голове её забурлил водоворот мыслей. Не может быть! Она соскочила с корней и принюхалась: она уловила необычный запах — такой знакомый, но такой забытый.

— Веточка?

Сбоку от Ольхолапа загорелась пара зелёных глаз. Серенькая кошечка бросилась вперёд и сбила Фиалочку с лапок, отчего та опрокинулась на спину.

— Это ты! Это и вправду ты! — Веточка ткнулась носиком в щёку Фиалочки и громогласно заурчала.

Поражённая Фиалочка сбросила с себя сестру и поднялась на лапы. Она не могла отвести глаз от Веточки.

— Ты же помнишь меня, правда? — Веточка посмотрела на неё в ответ.

— Конечно, помню! — Фиалочка продолжала лишь моргать: от бушевавших эмоций она была не в силах сдвинуться с места.

— Ты ведь рада меня видеть? — В глазах Веточки промелькнуло беспокойство.

Фиалочка замешкалась; внутри неё бушевала не то, что буря эмоций, а целый ураган. Она была так рада, что оказалась не в силах описать это словами. Но что хотела от неё Веточка? Как ей стоило себя повести?

— Р… Разумеется! — пролепетала она.

— Ты так изменилась… И, в то же время, совсем не изменилась! — выпалила Веточка. Она подалась вперёд и обнюхала Фиалочку. — И ты так странно пахнешь.

— Ты тоже. — Фиалочка удивилась, каким непривычным оказался для неё запах Грозового племени. — Ты пахнешь паутиной.

— А ты — сосновыми иголками. — Веточка обошла её вокруг, не прекращая мурлыкать и тереться о сестру.

— Я так счастлива снова тебя видеть! Меня готовят в целители. Я хочу стать ученицей целителя, когда подрасту. Буду, как Ольхолап. Ольхолап — мой друг. — Она перевела взгляд на Иглолапку. — А это твоя подруга?

Фиалочка посмотрела в сторону ученицы и смутилась. Скажи она «да», возразила бы Иглолапка? Но ей не хотелось, чтобы Веточка решила, что она ни с кем не подружилась в племени Теней. Сама Веточка явно сблизилась с Ольхолапом. В Грозовом племени у неё наверняка было много друзей.

— Вроде того, — тихо мяукнула Фиалочка.

— Как её зовут? — спросила Веточка, не сводя глаз с Иглолапки.

— Меня зовут Иглолапка. — Подтянутая серебристая кошка соскочила с корня и приблизилась к Ольхолапу. — Ты сумел выскользнуть из лагеря незаметно? — Фиалочка уловила озорную ухмылку на морде кошки, а её голос звучал слегка лукаво. Кошечка нахмурилась. Они с Ольхолапом тоже были друзьями?

— Давай поиграем! — От громкого мява Веточки Фиалочка вздрогнула. Сестра ткнула её лапой в бок. — Попалась! Теперь ты — воитель, а я — мышка! — Веточка помчалась в сторону корней и вскарабкалась на них. Фиалочка смотрела ей в след, не понимая, что происходит.

— Это — игра, жабоголовая! — объяснила ей Иглолапка. — Беги и поймай её. А мы пока с Ольхолапом побеседуем. Но далеко не убегайте: тут тоже водятся совы.

«Совы?» У Фиалочки сердце ёкнуло. Тут из-за корней высунулись два ушка.

— Ну же, Фиалочка, догоняй! — окликнула её Веточка. Кончики её ушей подрагивали и манили «охотницу».

Лапы Фиалочки тут же налились энергией. Она вмиг позабыла о совах, и, радостно заверещав, перемахнула корни и врезалась в Веточку, отчего сестрёнки кубарем покатились по опавшим листьям. Веточка поднялась на лапы и сделала шаг назад.

— Теперь ты мышка!

Фиалочка метнулась к зарослям черники и бросилась бежать, продираясь сквозь кусты и травы. Веточка сиганула в бурьян следом за сестрой.

— Я тебя поймаю! — весело кричала Веточка. Фиалочка протиснулась через папоротники и попыталась пролезть между двух толстых ветвей, но тут мягкая лапка настигла её хвост. Дёрнув за его кончик, Веточка пискнула:

— Я снова мышка!

И, развернувшись, она поспешила выскользнуть из плотных зарослей и выбежать на открытую местность.

Фиалочка мчалась за ней, и её сердце билось в темпе бега. Ей было так одиноко в племени Теней, а теперь она снова была с сестрой. И они играли, как не играли с тех пор, как их разлучили. Фиалочке казалось, что она вот-вот лопнет от радости.

Кошечки носились, пока не начали задыхаться. Тогда они остановились и присели отдохнуть перед Ольхолапом и Иглолапкой. Ученики что-то обсуждали: Ольхолап с выпученными и полными мольбы глазами смотрел на Иглолапку, пока та ходила туда-сюда, задрав хвост.

— Готова поспорить, Рыжинка — наставница поугрюмее этого твоего Воробья.

— Котов угрюмее Воробья не существует в природе.

— А почему вы не играете? — прервала их Фиалочка.

— Я целый день учился, — ответил Ольхолап, непонимающе посмотрев на кошечку. — Мне не хочется играть.

— Грозовые коты такие скучные. — Иглолапка закатила глаза.

— Ничего подобного! — Ольхолап лукаво пихнул её носом в плечо.

— Ну, ладно. — Иглолапка отошла от грозового ученика и кивнула Фиалочке. — Нам пора возвращаться домой.

— Домой? — Горечь сжала сердце Фиалочки. Разве ей и Веточке не суждено было быть вместе? Разве не поэтому Иглолапка привела её сюда? Она в отчаянии посмотрела на Теневую кошку. — А Веточка пойдёт с нами?

— Веточке нельзя в племя Теней! — воскликнула Иглолапка, опешив.

— Тогда зачем ты привела меня сюда? — спросила Фиалочка. Ей хотелось выть от горя.

— Повидаться с сестрой. — Иглолапка пожала плечами. — Тебе же было весело? А теперь настало время уходить.

От тоски Фиалочка едва не потеряла сознание. Ольхолап всмотрелся сквозь заросли.

— Близится рассвет. Мы должны вернуться прежде, чем лагерь начнёт просыпаться.

— Наш не ложился, — вздохнула Иглолапка. — Вчера умер Пёрышко. Все старшие коты бдят у его тела.

— Мне очень жаль это слышать. — Глаза Ольхолапа наполнила печаль.

— Едва ли его смерть кого-то удивила. — Иглолапка развела лапками. — Он же, вроде, был самым старым котом в лесу. — Ученица направилась вверх по холму, в сторону сосен. — Пошли, Фиалочка.

Кошечка молча смотрела на неё, не в силах ничего понять. Зачем Иглолапка привела её сюда, а теперь опять собралась уводить?

Иглолапка нетерпеливо замахала хвостом.

— Нам необходимо вернуться до того, как Сосногривка заметит, что ты пропала.

У Фиалочки ком встал поперёк горла. Она разочарованно посмотрела на Веточку.

— Ты знала, что это — только встреча?

— Ольхолап мне объяснил. — Сестра коснулась мордочкой её щеки. — Они с Иглолапкой хотели нас приободрить. Это — лучшее, что они смогли придумать. — Её тёплое, сладкое дыхание защекотало Фиалочке ухо. Фиалочка прижалась к сестре, дрожа всем телом. На неё нахлынули воспоминания о том, как она когда-то спала с сестрой, плотно свернувшись у её мягкой шкуры.

— Мы ещё обязательно увидимся, — пообещала Веточка.

— Откуда ты знаешь? — неуверенно спросила Фиалочка.

— Потому что так должно быть. — Веточка отсранилась от сестры и посмотрела ей в глаза. — Мы — сёстры.

Ольхолап кивнул Веточке.

— Пошли. Нам стоит поторопиться. — Он осторожно повёл её прочь, в сторону усеянного листьями берега.

Фиалочка чувствовала себя опустошённой, глядя, как кот уводит её сестру из виду. Ветер взметнул в воздух пучок листьев, и уже в следующее мгновение пара скрылась в лесном сумраке.

— Нет! — Сколько Фиалочка ни силилась подавить этот вопль, она оказалась бессильна. Тоска сковала её со всех сторон, подобно ледяной воде. Ей придётся вернуться в племя Теней, где с ней никто не хотел играть и где она не могла дышать нежным запахом сестры. Она снова останется одна.

Её макушки коснулась тёплая морда. Сердце Фиалочки снова пришло в движение. Она подняла глаза и, к своему удивлению, увидела ласковые и добрые глаза Иглолапки.

— Не переживай, жабоголовая, — нежно промяукала Иглолапка.

— Но я должна быть с ней! Не с племенем Теней! — Гнев забурлил в груди Фиалочки. — Мне нет места в племени Теней! Я там никому не нужна! Мне так одиноко!

Иглолапка заботливо посмотрела на кошечку.

— Я знаю, каково тебе, малышка. — Ученица неспешно провела хвостом по спине Фиалочки. Затем она выпрямилась и распушила грудку, приняв для себя важное решение. — Но тебе больше не придётся мучиться. С этого дня я всегда буду о тебе заботиться. Пока я рядом, с тобой ничего не случится.

Фиалочка не сводила с ученицы глаз; сквозь душераздирающую тоску пробился луч надежды. Ей всё ещё было тяжело оттого, что её сестра не будет с ней в племени Теней, и что столько котов буквально отказывались признавать её существование. Но искренние глаза Иглолапки отогнали все тяжёлые мысли прочь. Быть может, всё действительно изменится.

Быть может, она, наконец, обретёт друга.

Глава 3

Половина луны минула с тайной ночной вылазки Ольхолапа и Веточки из лагеря. Ученик занимался своими делами, когда сквозь ежевичный полог у входа в палатку целителей просунулась треугольная мордочка Голубки: серая воительница пришла доложить, что Ольхолапа ждут у Каменного карниза – вернулись Белка, Львиносвет и Пеплогривка.

Взволнованный Ольхолап побежал на зов. Оставив воительницу у подножия скалы, молодой кот на спотыкающихся лапах вскарабкался на карниз и, едва приблизившись к вернувшимся соплеменникам, хрипло выдохнул: – Нашли что-нибудь?

Рыжая Белка ответила ему мрачным взглядом. Ежевичная Звезда глухо прошептал:

– Ущелье заброшено.

– Заброшено? – повторил Ольхолап, не веря своим ушам. – А те бродяги, что там жили?

Ольхолап знал, что Ежевичная Звезда не отправил бы своих воинов в опасное путешествие, не предупредив их о лживых бродягах, которые выдавали себя за Небесных котов.

– Мы их не встретили, – сухо подтвердил Львиносвет.

– Видели лишь пару одиночек, путешествующих через горы, – вставила Пеплогривка. – В ущелье ни следа пребывания котов, пещеры пусты.

Рой мыслей закружился в голове ученика:

– Если бродяги покинули ущелье, значит, Небесное племя может вернуться. Ведь им больше некуда идти!

«А мы, наконец, отыщем то, что скрывается в тенях!» – подумал про себя Ольхолап и выпалил:

– Нужно снова послать патруль на поиски!

– Бесполезно, – ответила Белка. – Мы там все обыскали. Если кто из Небесных котов и выжил, они убрались подальше от ущелья.

– Если у них мозгов чуть больше, чем у мышей, они туда и не вернутся! – без обиняков вставил Львиносвет. – Ущелье открыто со всех сторон для нападения. Они не смогут защитить свой дом!

– Интересно, куда они ушли, – пробасил Ежевичная Звезда.

– Кто? – непонимающе моргнул Ольхолап. – Небесные коты?

– Бродяги, – серьезную морду предводителя омрачила внезапная тень.

– Тебя совсем не заботит судьба Небесного племени?! – сердито буркнул Ольхолап, посмотрев на отца.

– Тише ты! – шикнула на сына Белка, обеспокоенно косясь в сторону Голубки, устроившейся у подножия скалы. Серая кошка не спускала со старших воинов внимательных глаз, в которых светилось любопытство.

Терновник и Маковка умывались недалеко от скалы, Крутобок, Милли и Пурди лениво растянулись на земле у поваленного дерева.

Ежевичная Звезда посмотрел на сына:

– Но мы-то что можем сделать? – Грозовой предводитель не мог скрыть горечи в голосе. – Небесного племени больше нет.

Белка следила за соплеменниками, что отдыхали на поляне, не зная и не ведая об исчезнувшем племени. Львиносвет и Пеплогривка изумленно переглянулись.

– А пророчества у нас теперь значения не имеют? – с жаром воскликнул Ольхолап.

– Но ты ведь нашел котят, разве нет? – Пеплогривка переминалась с лапы на лапу. – Они таились в тени. Время этих малышек ещё придет.

«Если бы все так и было, как ты говоришь!» – удрученно подумал Ольхолап. Он был уверен в том, что эти кошечки – особенные. И найдены они были в тенях, с этим не поспоришь. Но неужели пророчество Звездного племени было только об этом? А «прояснившиеся небеса»? Что с этим-то делать? Такие мысли были предательством по отношению к Веточке и кололи его, словно иглы. Но все же ученик не мог отделаться от тревоги за бывших небесных котов. Не могут же звездные предки позволить исчезнут целому племени, ничего не предприняв, чтобы спасти его? Ольхолап не мог в это поверить.

Ольхолап взглянул на отца, но Грозовой предводитель явно не хотел встречаться глазами с сыном. Боль и разочарование волной накрыли юного кота, он извинился и поспешил обратно к пещере целителей. Он должен верить в то, что где-то там Небесные коты, уважающие Воинский Закон, все ещё живы и хотят вернуться домой. Но Ольхолап понимал, что ему не переубедить Грозового предводителя.

– Можно мне пройти? – пропыхтел Ольхолап, протискиваясь мимо Тростника к Медовичке.

– Лилия попросила привести её к вам, – в который раз повторил полосатый палевый кот.

– Мы знаем. У неё живот болит. – Сердито взмахнул хвостом Воробей. – Ты уже это говорил.

Тростник кругами ходил вокруг бело-рыжей малышки, шкуру воина покалывало от тревоги.

– Лилия так устала, котята её выматывают, а Медовичка все утро была хмурая и ни с кем не играла, – тараторил Тростник. – Я собирался на охоту с Искрой, но Лилия попросила…

– Привести её к нам?! – колко спросил серый целитель, но тут же смягчился, коснувшись носом макушки Медовички. – Ольхолап, подойди и проверь, нет ли у неё жара.

Ольхолап еле протолкнулся мимо Тростника и взмолился, чтобы палевый кот хотя бы на мгновение отошел в сторону.

Как будто читая его мысли, Иглогривка крикнула из своего гнездышка:

– Иди сюда, Тростник, и дай целителям осмотреть Медовичку.

Тростник рассеянно побрел в сторону бурой кошки:

– Я просто хочу убедиться, что с ней все будет хорошо.

– Да, будет, будет! – заворчал Воробей. – Она не первый котенок в мире с больным животом!

– Больно! – захныкала малышка, когда Ольхолап склонился, чтобы обнюхать её.

Воробей не обратил внимания на стоны кошечки:

– Ну, что? – спросил он Ольхолапа. – Жар есть?

– Нет, – пробормотал Ольхолап. Он чувствовал носом лишь мягкую теплую шерстку. «Так и должно быть? Не ошибся ли я? Может, у неё жар, а я, мышеголовый, и понять не могу!»

– Хорошо, – кивнул серый целитель. – Если у неё нет жара, значит, она съела что-то не то. Или просто переела. – Он мягко погладил лапой живот кошечки. – Что ты ела сегодня?

– Мы кролика ели. Я, Листочек и Жавороночек, – всхлипнула малышка, корчась от боли.

– А Веточка его с вами ела? – спросил Ольхолап. Что если у неё тоже болит живот, но Веточка боится рассказать кому-нибудь?

– Не-е-т. Она полёвку е-ела, – плакала Медовичка.

– У нас тут больная, а ты опять со своей Веточкой! – заворчал Воробей. – Пощупай живот Медовички. Вздутие есть?

Ольхолап осторожно пощупал лапкой округлое брюшко кошечки, надеясь, что сделал все правильно.

– Совсем немного вздулся? – с сомнением молвил Ольхолап.

Воробей недовольно дернул ушами:

– Вздулся. Немного. Как лечить-то будем?

Ольхолап словно прирос к месту, все его знания улетучились. Он чувствовал спиной нетерпеливые взгляды Тростника и Иглогривки, Медовичка смотрела на него округлившимися от боли зелеными глазами.

Незрячие глаза серого целителя прожигали шкуру Ольхолапа:

– Ну?

«Как же называется то растение, что помогает от болей в животе? – лихорадочно соображал Ольхолап. – Ну, почему Воробей всегда ворчит?! Я бы всё помнил, не понукай он меня так!»

– Кервель, – выпалил ученик.

– Может, из тебя и выйдет что-то! – довольно заурчал Воробей. – Иди и принеси немного!

– И мне станет лучше? – пискнула Медовичка.

– Конечно, – заверил малышку Воробей.

Ольхолап поплелся к разлому в задней части пещеры, где хранились запасы целителей. Половину луны он целыми днями таскал из лесу травы, какие только мог найти. С каждым днем воздух становился все холоднее, а утренняя роса на кустах все тяжелее. Ещё чуть-чуть, и первые морозы иссушат драгоценные листочки лекарственных трав, которые так нужны целителям долгими, кажущимися бесконечными, днями сезона Голых Деревьев. Ольхолап нащупал лапой свежие листья кервеля и неспешно вытащил их из трещины. Отделив несколько побегов от пучка, ученик мысленно вернулся к тому утру, когда собирал эти травы. Огненное зарево тогда горело над горизонтом, но едва грело шкурки бродящих по лесу котов. Лес был наполнен пьянящими ароматами увядающего папоротника и прелой листвы.

– Пошевеливайся! – в воспоминания котика вкралось недовольно ворчание Воробья. – Да что с тобой такое? После того, как Белка вернулась, ты все время в облаках витаешь!

Белка! Ольхолап удивленно взглянул на наставника. Неужели соплеменники начали думать, что он ведет себя, по меньшей мере, странно? Но что он мог поделать, раз его не покидали мысли о путешествии матери в ущелье.

Воробей деловито принюхался и неожиданно рявкнул на ученика, сердито дергая ушами:

– Ольхолап! Что во имя звёздных предков ты творишь?

– Отрываю листья кервеля для Медовички, – недоуменно промямлил Ольхолап. – Кервель помогает от болей в животе.

Слепой целитель с удивительной ловкостью вырвал травы из-под носа ученика и быстрым укусом отхватил корень:

– Корень кервеля, а не листья! – пробурчал он.

Воробей подкатил корешок к Медовичке и приказал:

– Съешь это.

Кошечка недоверчиво посмотрела на угрюмого кота:

– А какой он на вкус?

– А это важно? – огрызнулся Воробей. – Главное, что после него боль уйдет.

Испуганная Медовичка распушила шерстку и, откусив маленький кусочек корешка, скривила губы, когда горький сок попал ей на язычок. Ольхолап почувствовал укол жалости к малышке, которая продолжала медленно жевать корень под незрячим взглядом целителя, словно боялась остановиться и испытать на себе гнев старшего кота. Наконец, она проглотила лекарство.

– Вот умница! – проурчал Ольхолап, погладив хвостом спину малышки. – Тебе скоро станет лучше, вот увидишь!

Снаружи послышался торопливый стук лапок, и ежевичные плети раздвинулись, впуская в палатку Веточку с сочной мышкой в зубах.

Воробей нахмурился, и кошечка поспешила положить свою ношу возле гнезда Иглогривки.

– Я принесла тебе покушать.

– Спасибо, – проурчала Иглогривка, – но не стоило. Я ведь и сама могу доползти до кучи с едой.

– Я знаю, – радостно пискнула кошечка. – Но охотничий патруль только что вернулся со свежатинкой. Тёплой.

Тростник вскочил с земли:

– Я же совсем забыл. Меня Искра ждет! – он посмотрел на Медовичку. – Тебе лучше?

Кошечка умывалась, яростно вылизывая лапки, будто пыталась избавиться от горького привкуса кервеля на языке. Она остановилась и, подняв глаза на Тростника, смачно отрыгнула:

– Да, все отлично, – невинно пролепетала она, словно ничего не произошло.

Веточка подскочила к ней:

– Листочек и Жавороночек побежали исследовать папоротниковый туннель позади упавшей березы. И сказали, чтобы ты поторапливалась. – Веточка в надежде посмотрела на Медовичку, которая не только была старше её на три луны, но и вдвое крупнее. – Можно мне пойти с вами?

– Это не котёночьи забавы! Мы учимся охотиться! – отрезала Медовичка. – Листочек вчера поймала там лягушку. А если ты придешь, то своим топотом всю дичь распугаешь!

– Не распугаю! – в круглых глазёнках Веточки вспыхнула обида.

– Я уверен, Веточка будет вести тебя тихо! – сказал Ольхолап, почувствовав прилив жалости к младшей кошечке.

– Веточка? И вдруг вести себя тихо? – фыркнул Воробей. – Она всегда мешается под лапами!

– Неправда! – Веточка бесстрашно посмотрела на серого целителя. – Я всем помогаю!

Но не успела Веточка сказать что-то ещё, как у входа в палатку задрожала ежевика, и внутрь втиснулась Искра:

– Тростник, ты готов идти на охоту? – спросила воительница.

Глаза палевого кота заблестели.

– Конечно же! – воскликнул он радостно.

– Вот и отлично! – Воробей принялся собирать в кучу листья кервеля резкими ударами лап. Ольхолап видел, как бока наставника ходят ходуном от негодования – серый кот явно был не в духе. – Идите уже, и котят прихватите с собой! В палатке не протолкнуться!

– Веточка со мной не пойдет! – завизжала Медовичка. – От неё шума много. Ты сам так сказал, Воробей!

Веточка распушила шерстку от возмущения, но слепой целитель просто отвернулся. Иглогривка приподнялась на передних лапах и весело позвала: – А давай-ка поедим снаружи, а, Веточка? Мы можем прогуляться до кучи с добычей и выбрать себе ещё что-нибудь.

Тростник отошел в сторону, освобождая путь Иглогривке, что поползла к выходу из палатки, таща за собой безжизненные задние лапы.

– Ты сможешь прийти и помочь нам чуть позже! – сказал Ольхолап Веточке, которая, опустив хвост, понуро поплелась следом за Иглогривкой.

– Нет! – прорычал Воробей, зыркнув на ученика своими незрячими голубыми глазами. – Мы тут делами занимаемся, а не с котятами играем!

Ольхолап невольно выпустил когти, злясь на наставника. Веточка метнула обиженный взгляд на серого целителя и вышла из палатки следом за Иглогривкой.

Искра сочувственно посмотрела на Ольхолапа:

– Идем, Тростник. Дичь сама не поймается, а я обещала принести Крутобоку землеройку. А его лучше не заставлять ждать!

Ольхолап едва услышал её слова. Он буквально дымился от злости и, как только воители покинули палатку, закричал на наставника, не в силах больше держать все в себе:

– Почему ты все время обижаешь Веточку? Неужели не понимаешь, что ей здесь не с кем поиграть?

Воробей вскинул голову и, замерев, прижал уши, глаза его превратились в две узкие щёлочки. Ольхолап прекрасно знал, что означает этот взгляд, но сейчас ему было не до этого. Он должен был что-то сделать ради Веточки!

– Не учи меня, как надо себя вести! – зашипел Воробей. – В отличие от тебя, я не путаю травы и могу вылечить своих соплеменников! Может, и тебе стоит больше времени посвящать учебе, а не болтовне с котятами?

Отчаяние острыми когтями впилось в живот Ольхолапа. Ну почему он не вспомнил, что от боли в животе применяют корень, а не листья кервеля?! Он сердито взмахнул хвостом. «Я бы не забыл, не дыши мне в спину Воробей, словно разъяренная лисица!»

– Постараюсь, – прорычал Ольхолап сквозь зубы. – Но я ведь и так неплохо справляюсь. Соплеменники не сомневаются во мне, даже ценят меня. Ведь это я получил пророчество от Звёздного племени.

– Ты ещё многого не понимаешь! Быть целителем – не только получать знаки и пророчества! – прорычал Воробей, брызжа слюной. – Предки тебе не скажут, как залечить рану или облегчить дыхание. Тебе самому придется во всем разбираться. А это нелегкий путь, который ты обязан пройти ради своего племени. Иначе тебе не спасти жизни соплеменников!

Резкие слова Воробья впились в сердце Ольхолапа, словно колючки. Перед взором его промелькнули последние мгновения жизни Песчаной Бури, храброй и самоотверженной воительницы. Смог ли бы он спасти её, если бы ревностнее относился к своим обязанностям? Вступившая в ряды звёздных воинов Песчаная Буря навестила внука во сне и сказала ему, что в её смерти нет его вины. «Но что если она просто не хотела причинить мне боль?! – сокрушался Ольхолап. – Она всегда была такой доброй! Разве так должно было случиться?!»

Он едва сдержал дрожь при воспоминании о холодном, неподвижном теле старейшины в ту злосчастную ночь, но мысли его прервал топот лап по утоптанной земле.

– Ежевичная Звезда! – Вой Мышеуса прорезал безмятежную тишину.

Воробей молнией выскочил из палатки. Ольхолап ринулся вслед за наставником, не в силах унять бешеный стук сердца. «Что произошло?!»

Мышеус и Белохвост стояли посреди поляны – шерсть дыбом, глаза выпучены. Обеспокоенные соплеменники окружили воинов. Бурый и Березовик вскочили на лапы, из воинской палатки выбежали Львиносвет, Маковка и Шиповница. Огнелапка бросила мышку, которую деловито уписывала, и поспешила протиснуться в плотное кольцо товарищей.

– Что случилось? – крикнул Ежевичная Звезда, спускаясь с Каменного карниза. Шерсть могучего предводителя вздыбилась вдоль позвоночника.

– Сражение! На нашей территории! – выдохнул Мышеус.

– Племя Ветра! – добавил Белохвост, тяжело дыша.

Крутобок прижал уши к голове и рыкнул: – Вторжение?

– Нет! – ответил Мышеус, поворачиваясь к старейшине. – Племя Ветра дерется с бродягами!

Ольхолап застыл на месте. «С бродягами? С какими такими бродягами?»

Терновник сердито дернул хвостом.

– Они что, на своей территории не могут драться с кем хотят?

Ежевичная Звезда строго посмотрел на Белохвоста.

– Вы не смогли их прогнать?

Белый воин устало покачал головой.

– Их слишком много. А бродяги свирепые, как барсуки. Племени Ветра не справиться без нашей помощи.

Когти тревоги впились в шкуру Ольхолапа. Если будет битва, будут раны. «Какие же травы мне понадобятся?!» Ученик принялся лихорадочно вспоминать все, что знал: дубовые листья, золотарник, окопник…

– Белохвост, Березовик, Львиносвет и Шиповница, – зычно позвал Ежевичная Звезда. – Вы пойдете со мной.

– Я тоже иду, – выступила вперед Белка.

– И я! – Огнелапка подскочила к матери.

Ежевичная Звезда перевел взгляд с подруги на дочь.

– Вы останетесь охранять лагерь, – сказал он. – Пока мы не выясним, что происходит, ни в коем случае не выпускайте котят из детской. – Предводитель взглянул на Крутобока. – И пусть старейшины пока тоже переберутся в детскую, эту палатку защищать удобнее всего.

Мысли в голове Ольхолапа беспорядочно вертелись. «Почему битва бушует на территории Грозового племени? Племя Ветра желало напасть на соседей? Или бродяги выгнали воителей с их территории?»

– Ольхолап и я пойдем с вами, – заявил предводителю Воробей. Незрячие глаза целителя были спокойны, а на морде не дрогнул ни единый мускул. – Ранений не избежать.

Сердце Ольхолапа глухо колотилось. «Это будет моя первая битва! Но смогу ли я и вправду помочь? Вдруг раны будут ужасными?» Живот ученика свело от страха и волнения.

– Мне принести травы? – спросил он у наставника.

Воробей покачал головой:

– Будем использовать то, что найдем в лесу. А тяжелораненных перенесем в лагерь.

Ежевичная Звезда коротко кивнул и повел своих воинов сквозь ежевичные заросли. Белохвост, Березовик, Львиносвет и Шиповница последовали за предводителем.

Не успел Ольхолап подойти к выходу, как Воробей решительно обогнал его. Ольхолап не представлял себе, каково это, мчаться на битву в лес, будучи незрячим. Но серый целитель уверенно бежал по лесу, не замедляя шага и не спотыкаясь. Он как будто чувствовал лес и, ни на мгновение не замешкавшись на подъеме, бежал не отставая от Шиповницы. Ольхолап ускорился, чтобы нагнать патруль.

Вопли и визги впереди отражались эхом от гулких стволов.

Грудь Ольхолапа горела огнем от быстрого бега, когда патруль достиг возвышения возле опушки леса. Мышеус вскарабкался первым, остановился и посмотрел вниз с высоты склона. Ежевичная Звезда тоже остановился на возвышении. Догнав их, Ольхолап с трудом заставил себя посмотреть вниз, и шкура его ощетинилась, когда он увидел кипящую внизу битву: Овсяник, Головешка, Дроковница и Однозвезд сражались не на жизнь, а на смерть. Воинственные крики прорезали воздух, и шерсть летела клочьями в косых лучах солнечного света. Ветер донес до патруля запах свежей крови.

– Племя Ветра уступает в численности, – ахнул Березовик.

– Бродягам? – не веря своим глазам, пролепетала Шиповница.

Одиночки иногда проходили через угодья племен, но вот уже много лун в лес не вторгалась банда озлобленных бродяг.

– Поможем племени Ветра! – приказал Ежевичная Звезда и первый бросился вниз по склону в гущу сражения. Воители покорно последовали за ним.

Шкуры бродяг были исполосованы шрамами, но они ловко уворачивались от резких выпадов котов племени Ветра. Вонь чужаков опалила ноздри Ольхолапа, а их злобное рычание звенело в его ушах.

Ежевичная Звезда прыгнул и запустил свои когти в рваную шкуру бродяги, оттаскивая его от Овсяника. Белохвост бросился меж полосатым котом и Дроковницей. Котяра повернулся к нему и резким ударом сшиб белого воина с лап. Шипя и брызжа слюной, бродяга придавил Белохвоста к земле.

– А ну слезь с него! – Березовик впился зубами в загривок полосатого. Кряхтя от тяжести, он оттащил котяру подальше от соплеменника, пока Белохвост вновь не вскочил на лапы.

Шиповница каталась по земле, сражаясь с какой-то белой облезлой кошкой, а Березовик резкими ударами прочёсывал чью-то черно-белую шерсть. Львиносвет с грозным рычанием обрушился на спину какого-то серебристого кота.

Ольхолап смотрел на визжащее кошачье море, и когти его чесались – он так хотел спуститься вниз и помочь товарищам. Но он не знал ни одного боевого приема. «Я не смогу им помочь!» – думал он, и в животе его заёрзал червячок вины.

Головешка сражался бок о бок с Ежевичной Звездой, он оттеснял жилистого белого кота к поломанным папоротникам на границе.

Овсяник наконец смог подняться на лапы и ринулся помогать Шиповнице прижать белую противницу к земле.

– Остановитесь!

Белый кот увернулся от удара и свирепо посмотрел на Ежевичную Звезду. Все коты замерли, ожидая, что произойдет дальше.

Ольхолап замер, не в силах поверить своим глазам. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Это были не просто бродяги! Он узнал их! Темнохвост! Ольхолап узнал жестокого предводителя банды бродяг, которые изгнали Небесное племя с их земли.

Ежевичная Звезда резко взмахнул хвостом, обводя пристальным взглядом котов на поляне.

– Отпустите их! – приказал он своим соплеменникам.

Белохвост нехотя выпустил полосатого котяру, а облезлая кошка попятилась в сторону от Овсяника и Шиповницы. Львиносвет и Березовик стояли бок о бок с Головешкой и Дроковницей и не сводили глаз с бродяг, которые жались друг к другу, не скрывая злобы и ненависти в глазах.

Теперь Ольхолап мог разглядеть их получше, но и чужие коты смотрели на него немигающими взглядами. Он узнал Дождя, длинношерстного серого кота и черную Ворону. Рядом с ней притаился полосатый котяра – уши прижаты, загривок опущен.

«Но где же остальные коты? – удивился Ольхолап. – В ущелье их было куда больше! – Он обвел подлесок тревожным взглядом. – Неужели они все пришли к озеру? Вдруг их товарищи ждут где-нибудь в засаде, чтобы напасть на моих соплеменников?!»

– Что такое? – Воробей повернулся к Ольхолапу, и ученику не в первый раз показалось, что слепой целитель может читать его мысли. – Ты их знаешь?

Ольхолап отвел глаза от незрячего целителя.

– Я… я видел кое-кого раньше, – запинаясь, пробормотал он. – В своем путешествии.

Тут Темнохвост, наконец, заметил Ольхолапа и смерил молодого кота взглядом, полным презрения и злобы.

К горлу Ольхолапа подступила тошнота. «Он узнал меня!» Ольхолап призвал все свои силы, чтобы выдержать этот взгляд и не попятиться назад.

– Воробей! – раздался зов Ежевичной Звезды. – Нам нужна помощь. В племени Ветра есть раненные.

Воробей бросился вниз по склону. Лапы Ольхолапа кололо от тревоги, когда он несся за наставником, подальше от испепеляющего взгляда Темнохвоста.

– Убирайтесь! – процедил Ежевичная Звезда, приближаясь к плотной толпе бродяг. – Пока мы не содрали с вас шкуры!

Ольхолап следил за тем, как Темнохвост гордо поднял голову и впился взглядом в предводителя Грозового племени. Неужели жестокий кот сдастся так быстро?

Главарь бродяг зарычал, брызжа слюной, с клыков его капала чья-то кровь:

– Не думайте, что избавились он нас. Мы тут по своему делу, и знаем о ваших блохастых племенах больше, чем думаете.

Страх ледяной струйкой побежал вдоль позвоночника Ольхолапа, когда Темнохвост повернулся и скрылся в сломанных папоротниках. Бродяги, рыча, последовали за ним. «Он имел в виду мои истории о племенах, которые я рассказал ему в ущелье?!» Ольхолап задрожал, внезапно осознав, что банда бродяг могла преследовать его и товарищей до самого озера.

Ежевичная Звезда оглядел своих воителей.

– Кто-нибудь ранен?

– Я цел! – выкрикнул Белохвост, проведя лапой по кровоточащему уху.

– У меня только пара царапин! – заверила предводителя Шиповница.

Львиносвет уже зализывал собственные раны, но Ольхолап видел, что золотистый воин отделался лишь неглубокими царапинами.

– Ольхолап, найди паутину!

Котик бросился исполнять поручение наставника к деревьям, трещины которых покрывало легкое серебристое кружево. Намотав паутину на дрожащие лапы, Ольхолап понес её Воробью.

Грозовой целитель склонился над Овсяником, воин Ветра лежал неподвижно, кровь сочилась из глубокой раны на его боку.

– Прижми паутину к ране, чтобы остановить кровотечение, – приказал Воробей и, взяв у ученика часть паутины, направился к Головешке.

Ольхолап осторожно приложил оставшуюся паутину к боку воина, прижимая там, где раны были наиболее глубокими, как учил его Воробей.

– Однозвёзд сильно пострадал, – мяукнул Березовик, склонившись над полосато-бурым предводителем.

Воробей бросился осматривать кота, да и Ольхолап невольно взглянул на распростертое тело Однозвёзда. Шерсть предводителя племени Ветра была вся пропитана кровью.

Ольхолап быстро закончил с ранами Овсяника.

– Не двигайся, пока кровотечение не остановится! – на ходу бросил он воину и побежал помогать Воробью.

Однозвёзд лежал неподвижно, словно свежая дичь в куче с добычей: кровь из рваных ран на шее предводителя превратила его бледно-коричневую шерсть на грудке в липкое багряное месиво.

– Я принесу ещё паутины! – ахнул Ольхолап. – Ему нуж…

Стон, полный боли, за спиной Ольхолапа заставил котика замолчать. Развернувшись, он увидел, как Дроковница пошатнулась на нетвердых лапах и упала.

– Дроковница! – Ольхолап метнулся было к ней, но замер, увидев, что тело воительницы изогнулось в предсмертной судороге. Затем бока её опали, навсегда.

– Она мертва! – Ольхолап заставил себя произнести эти слова.

– Мертва? – Ежевичная Звезда бросился к кошке, шерсть предводителя стояла дыбом.

Березовик и Шиповница медленно приблизились. Овсяник вскинул голову, широко распахнув глаза, в неверии уставившись на неподвижное тело соплеменницы.

Головешка захромал к погибшей кошке:

– Они убили её? – спросил он, мотая головой, словно отказываясь верить в то, что произошло.

Ольхолап осмотрел тело кошки, пытаясь отыскать след от смертельного укуса. Но, кроме глубоких царапин, он обнаружил только огромную уродливую шишку на затылке кошки.

– Она, должно быть, сильно ударилась головой.

Ученик осмотрел землю и впервые заметил опасные острые камни, глубоко сидящие в земле и скрытые под палой листвой. Но одном из камней он увидел уже подсыхавшую кровь. Ольхолап покосился на Воробья, но серый целитель не двигался: взор его незрячих глаз был обращен на Однозвёзда. Кровь продолжала течь из распоротого горла предводителя.

Ольхолап коснулся лапой бездыханного тела Дроковницы. Он ничего не мог сделать для этой кошки, но Однозвёзду, возможно, он ещё сумеет помочь.

– Я принесу ещё паутины! – крикнул он и направился к корням деревьев.

– Не надо! – скорбный мяв Воробья остановил его.

– Но у него же кровь! – Ольхолап в недоумении вернулся к наставнику.

Земля под Однозвёздом была алой от крови. Мех на шее зловеще блестел, открывая багряные рубцы.

Почему Воробей ничего не делает? Горло Ольхолапа сдавил ужас:

– Мы должны помочь ему!

– Мы ничего не можем сделать, – тихо пробормотал Воробей.

Ольхолап вскинул голову. Белохвост и Шиповница попятились назад, широко распахнув глаза. Ежевичная Звезда, не двигаясь, наблюдал за предводителем племени Ветра, и взгляд его был мрачнее тучи. Березовик и Львиносвет украдкой переглядывались, а Овсяник нетвердым шагом приблизился к своему предводителю. Ольхолап видел, что воин весь дрожит.

И вдруг Однозвёзд дернулся и раскрыл пасть, хрипло хватая ртом воздух, как будто только что вынырнул из ледяной полыньи. Вздрогнув, он открыл глаза.

Ольхолап отшатнулся, в изумлении заметив, что страшная рана на горле предводителя исчезла. Грудка кота была все ещё алой от крови, но рана затянулась, словно её никогда и не было.

Понимание волной захлестнуло юного кота.

– Он потерял жизнь? – прошептал ученик Воробью и наставник кивнул.

Ольхолап сглотнул. Он знал, что предки дарят предводителям девять жизней, но никогда не представлял, каково это – потерять одну. Больно ли умирать? И страшно ли вновь возвращаться к жизни?

Львиносвет вопросительно поглядел на Овсяника.

– Сколько у него осталось?

– Это только Однозвёзд знает! – пожал плечами Овсяник.

Возродившийся к жизни предводитель племени Ветра метнул на своего воина сердитый взгляд. Рыча, он поднялся на лапы. Овсяник виновато склонил голову.

Ольхолап нахмурился. Конечно же, племя Однозвёзда знало, сколько жизней осталось у предводителя. Они должны были считать каждую его жизнь. Но случайный наблюдатель не мог этого понять, и Ольхолап пытался поймать взгляд предводителя, заинтригованный тем, что он может увидеть в его глазах.

А в глазах Однозвёзда полыхал гнев, он гордо вскинул голову и зарычал, прижав уши к голове:

– Куда ушли эти бродяги?

– Далеко отсюда, – ответил Ежевичная Звезда. – Но они ещё вернутся.

– Мы должны их выследить.

Ежевичная Звезда обвел взглядом раненых котов племени Ветра.

– Дроковница мертва, – негромко сказал он Однозвезду. – А Овсяник и Головешка серьезно ранены. Пойдемте в наш лагерь, где вы сможете отдохнуть, а Воробей и Ольхолап залечат ваши раны.

Но взгляд Однозвёзда был устремлен в подлесок, будто он вовсе и не слышал слов Ежевичной Звезды.

– Нам нужно домой! – наконец выдавил он.

– Головешка и Овсяник ещё слишком слабы для путешествия, – вставил Воробей.

Однозвёзд прищурил глаза, оглядывая своих раненых воинов. Овсяник опирался на плечо Березовика, кровь все ещё хлестала из раны на боку воина, несмотря на всю Ольхолапову паутину. Головешка в оцепенении стоял и смотрел на погибшую соплеменницу, и скорбь была в его глазах:

– А как же тело Дроковницы?

Ольхолап был поражен холодностью во взгляде предводителя племени Ветра. Неужели с утраченной жизнью ушли и все чувства доблестного кота? Или он просто окостенел от горя?

Ежевичная Звезда приказал Белохвосту:

– Останься с Шиповницей у тела Дроковницы. Никто не должен тревожить её, пока патруль соплеменников не отнесет её домой, чтобы проститься. – Он повернулся к Однозвёзду и мягко позвал: – Пойдемте с нами. Мы позаботимся о вас.

– Мы сами можем о себе позаботиться, – отрезал Однозвёзд.

Воробей фыркнул:

– Сейчас не время показывать свою гордость! Овсяник может умереть от потери крови, пока ты тут решаешь!

Однозвёзд бросил взгляд на пустоши, укрытые покрывалом темнеющего неба. Надвигалась гроза. Он кивнул и выдохнул:

– Хорошо, мы идем с вами.

– Нажуй ещё больше хвоща и календулы, – приказал Воробей.

Ольхолап помогал лечить раненых воинов Ветра, которых разместили в палатке целителя, пока снаружи грохотал дождь. Он уже сделал достаточно кашицы, чтобы наложить и на раны воителей Ветра, и на раны своих соплеменников. Язык его онемел от вязкого сока трав, а челюсти болели. Как он хотел, чтобы Листвичка сейчас оказалась здесь. Кто-то ведь должен её предупредить о бродягах в лесу?

Ольхолап помнил, как безжалостно расправился Темнохвост с единственным небесным котом, оставшимся в ущелье. А теперь он привел своих бродяг сюда и уже убил одну лесную кошку. “Мы тут по своему делу, и знаем о ваших блохастых племенах больше, чем думаете!” Ольхолап не мог без содрогания вспомнить главаря бродяг. Что во имя Звездного племени ему здесь нужно?

– Они такие жестокие! – вполголоса пробормотал Ольхолап.

Воробей навострил уши:

– Я не встречал котов, подобных им, со времен страшной битвы с Сумрачным воинством.

Ольхолап уставился на целителя. Каждый котенок в лесных племенах слышал сказки про Сумрачный Лес. Отец Ольхолапа и его соплеменники сражались с кровожадными котами, чьи сердца были черны как ночь, а души отвергнуты Звёздным племенем.

– Думаешь, они пришли оттуда? – спросил он.

Воробей покачал головой.

– Нет. Только племенные коты, выбравшие путь тьмы, находят дорогу в Беззвездный край. А эти бродяги явно никогда не были частью племени.

Овсяник мирно спал во временном гнездышке рядом с Иглогривкой, вялый и безвольный от маковых семян, которые дам ему Воробей. Головешка тихо застонал, когда Воробей смазал травяной кашицей его рану.

За ежевичным пологом показалась мордочка Огнелапки. Кошка вошла в пещеру, и капли воды тихонько падали с её шкуры на пол пещеры.

– Они голодны? – спросила она, понизив голос, косясь на Овсяника и Головешку. – Охотничий патруль только что вернулся. В куче полно свежатинки.

– Я хочу убедиться, что у них не началось заражение до того, как они поедят, – сообщил ей Воробей.

– Эти бродяги, о которых все говорят, такие омерзительные! – выплюнула она.

Ольхолап взглянул на сестру. Стоит ли рассказать ей о том, что это те самые бродяги, из-за которых они бежали из ущелья? Что эти коты, возможно, следовали за путниками всю дорогу до озера? «Нет! Огнелапке пока не нужно знать! Сначала я расскажу все Ежевичной Звезде!» Интересно, догадался ли уже сам предводитель о том, откуда в лесу появились бродяги. В конце концов, солнце вставало и опускалось уже несколько раз, с тех пор как Белка вернулась из ущелья, не отыскав и следа бродяг. Ольхолап выплюнул зеленую кашицу на плотный лист, свернул его и отнес Воробью.

– Может Огнелапка ненадолго тебе поможет? – спросил он.

Воробей прищурил глаза, но ничего не сказал.

– Но я же не целительница! – Огнелапка деловито обнюхала зеленую кашицу.

– Но зубы-то у тебя есть! – проворчал Воробей.

– Вроде, – Огнелапка смущенно провела язычком по клыкам.

– Так я могу идти? – Ольхолап повернулся к Воробью. – Это очень важно! Мне нужно поговорить с Ежевичной Звездой.

– О чем это? – навострила ушки Огнелапка.

Ольхолап не ответил ей, продолжая упрямо глядеть на наставника.

– Только недолго! – кивнул Воробей.

– Если это что-то важное, я обязана знать! – Огнелапка распушила влажную шерстку.

Воробей подвинул к ней листья календулы:

– Когда станешь предводительницей, будешь так заявлять! А пока – жуй!

Сердито бормоча себе под нос, Огнелапка устроилась рядом с целителем и принялась пережевывать листья:

– Фу! Гадость какая! – скривилась она. – И как ты это терпишь?

– Ты привыкнешь! – бросил Ольхолап не оборачиваясь, пробираясь сквозь ежевичный полог. Тяжелая дождевая капля плюхнулась ему на макушку. Соплеменники укрылись от дождя за папоротниковой стеной, окружавшей лагерь. Ольхолап шкурой чувствовал разлитое в воздухе напряжение. Крутобок выглянул из пещеры старейшин. Снегохвост и Янтарница забились в ежевику. Пеплогривка сидела под проливным дождем, охраняя вход в детскую.

Ежевичная Звезда расположился в тени огромной ветки упавшего бука и беседовал с Однозвездом и Березовиком. Ольхолап пошёл прямо туда, замедлив шаг, когда заслышал разговор:

– Вы загнали бродяг на территорию Грозового племени? – спросил Ежевичная Звезда у Однозвёзда.

– Они уже были на вашей территории, – в глазах предводителя племени ветра ещё не угасла ярость. – Вынюхивали что-то, разведывали. Не знаю, что. Мы пересекли границу, чтобы предупредить их. Я собирался рассказать тебе обо всем, как только они уйдут.

– Но они на вас напали! – сощурил глаза Львиносвет.

– Вы разозлили их? – спросил Березовик.

– Мы лишь спросили, какого ежа они шастают по чужой территории! – оскалился Однозвёзд.

– Можно с тобой поговорить наедине? – Ольхолап поймал взгляд отца. Он понимал, что прерывает разговор предводителей, но ему важно было рассказать обо всем отцу.

Ежевичная Звезда дернул ушами.

– Что еще? – исподлобья уставился на ученика Однозвёзд.

– Мне нужно поговорить со своим отцом. – Ольхолап встретил взгляд предводителя племени Ветра, не дрогнув.

Однозвёзд, шипя, отвернулся.

Ежевичная Звезда сгорбился, мышцы его ходили ходуном под полосатой шкурой.

– Что случилось? – он повел сына к зарослям папоротника у входа в лагерь и нырнул под увядающие листья.

Ольхолап вздрогнул, когда дождевая капля шлепнулась ему на позвоночник.

– Бродяги, которые напали на племя Ветра – те самые коты, что изгнали Небесное племя из ущелья.

Ежевичная Звезда тяжело вздохнул, прикрыв глаза.

– Этого я и боялся. Слишком много совпадений.

– Думаешь, они последовали за нами до самого озера?

Шкуру Ольхолапа закололо от вины.

– Возможно, – ответил Ежевичная Звезда, глядя сыну прямо в глаза. – Не вини себя за поступки других котов.

Ольхолап нервно переступил с лапы на лапу. «Эх, если бы от чувства вины было так просто избавиться?»

– Как ты думаешь, почему они пришли сюда? – этот вопрос не давал Ольхолапу покоя с того самого мгновения, как он узнал Темнохвоста. – И о каком-таком деле говорил Темнохвост?

Ежевичная Звезда отвел глаза.

– Кто может знать, что на уме у бродяг? Мы можем лишь защищать наших соплеменников! – Он склонился ближе к Ольхолапу. – Сколько их было в ущелье?

– Не знаю, – попытался вспомнить Ольхолап. – Но явно больше группы, напавшей на патруль племени Ветра.

Глаза Ежевичной Звезды подернулись темной пеленой:

– Так что в лесу их может быть ещё больше.

– Да. Белка сказала, что в ущелье никого не осталось.

Ольхолап беспокойно заерзал на месте. «Неужели весь лес кишит бродягами? Зачем они пришли сюда? Что им от нас нужно?»

– Мы должны предупредить Листвичку, – прошептал он.

– Мы должны предупредить все племена!

Ежевичная Звезда вынырнул из папоротников и созвал своё племя:

– Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся у скалы на собрание племени!

Ольхолап наблюдал, как его отец вскочил на скалу одним могучим прыжком.

Бурый, Белохвост, Яролика и Терновник выбежали из пещеры воителей. Белолапа, Ягодник и Маковка высунули носы из-под можжевеловых кустов. Белка выскользнула из пещеры Ежевичной Звезды и спрыгнула на поляну, чтобы встать со своими соплеменниками. Огнелапка и Воробей вышли из палатки целителя, а Голубка и Вишнегривка покинули уютное место в тени упавшего бука.

– Кто-нибудь видел Искру? – взволнованно крикнула Голубка, озираясь по сторонам.

– Она охотится с Тростником, – ответил Ольхолап, подходя к ней. Он не мог не заметить, как шерсть воительницы поднялась дыбом от его слов. – Надеюсь, они не встретят в лесу бродяг.

Вишнегривка прижалась к боку подруги.

– Искра выжила в Сумрачном Лесу. Неужели не сможет справиться с парой бродяг?

– Наверно, сможет, – протянула Голубка, ежась от холода, её голубые глаза были наполнены тревогой.

Однозвёзд протиснулся сквозь толпу и встал в первом ряду, гордо вскинув голову. Вода капала с его усов, предводитель громко крикнул:

– Я и мои воины хотим забрать тело Дроковницы в наш лагерь, чтобы мы смогли проститься с ней как положено.

Воробей выступил вперед.

– Овсяник и Головешка ещё слишком слабы и не смогут помочь понести её. Любое движение потревожит их раны. Они должны остаться у нас на пару дней.

Однозвёзд зыркнул на Воробья:

– Они сильные воители и пойдут со мной.

Воробей уставился на Однозвёзда незрячими глазами и твердо, с достоинством, произнес:

– У меня есть ученик, а у Пустельги – нет. Дай своему целителю сохранить силы и травы для соплеменников на пустоши. Мы позаботимся об Овсянике и Головешке, пока они не смогут самостоятельно отправиться в путь.

Голос Ежевичной Звезды стал мягким и почти уговаривающим:

– Я пошлю с тобой моих воинов, Однозвёзд. Они помогут донести Дроковницу до лагеря.

Однозвёзд сердито взмахнул хвостом.

– Ты уже потерял одну соплеменницу сегодня, – голос Воробья звучал отнюдь не так мягко. – Не рискуй жизнями других!

– Как скажешь! – фыркнул Однозвёзд.

– Ты принял мудрое решение, Однозвезд, – склонил голову Ежевичная Звезда. – Снегохвост, Пестроцветик и Ягодник. Проводите Однозвёзда до лагеря. Несите тело Дроковницы, будто она была вашей соплеменницей!

Когда трое воинов кивнули, Ежевичная Звезда продолжил:

– Опасные бродяги объявились в лесу, мы не знаем, сколько их. Но они показали, что готовы сражаться до последней капли крови. А покуда мы не знаем, сколько их, и что им нужно, прошу всех быть осторожными. Мы должны предупредить племя Теней и Речное племя об опасности! – Он снова оглядел толпу собравшихся под скалой. – Львиносвет, возьми Пеплогривку, Березовика, Огнелапку и Маковку и отправляйся в Речное племя. Я возьму Вишнегривку, Шмеля, Голубку и Шторма предупредить Рябинозвёзда.

– Я хочу пойти! – раздался тоненький голосок из детской.

Ольхолап повернулся, узнав голос Веточки. Кошечка пыталась выбраться из детской. Пеплогривка наблюдала, как малышка растянулась на скользкой грязной земле, но встала и бесстрашно уставилась на Ежевичную Звезду.

– Пожалуйста, разреши мне пойти с тобой в племя Теней! Я хочу увидеть свою сестру!

– Что за глупости! – воскликнула Маковка, уставившись на малышку.

– Мы в патруль идем, а не в прятки играть! – фыркнул Терновник.

Неодобрительный ропот пробежал по толпе воителей.

Ольхолап поспешил к Веточке, невольно задевая спины сгрудившихся соплеменников.

– Ты ещё слишком мала, чтобы пойти на чужую территорию, – мягко сказал он ей. – Особенно, когда по лесу бродят те злые коты.

Веточка смотрела на него огромными, вытаращенными как две луны, глазами.

– Поэтому я и должна пойти! Я хочу знать, что Фиалочка в безопасности!

Малышка дрожала всем телом. Пеплогривка приблизилась к ней и обвила кошечку хвостом. От дождя и грязи шубка Веточки слиплась и промокла.

– Ольхолап прав, – заурчала Пеплогривка на ушко Веточке. – Ты ещё мала. А в такую погоду, да ещё и с полным лесом бродяг, воины будут выходить из лагеря только по необходимости.

Веточка отстранилась от серой кошки.

– Но Фиалочка моя сестра! А что, если её обидели? Или ранили? Она должна быть со мной, в безопасности!

У Ольхолапа заболело сердце. Что чувствовал бы он, будь Огнелапка далеко от него, в кишащем опасностями месте? Он посмотрел на отца.

– Позволь мне пойти с тобой, – подал голос котик. – Я навещу Фиалочку и поговорю с Листвичкой, пока мы там будем.

Он в надежде посмотрел на Воробья, и вздохнул от облегчения, увидев, что наставник согласно кивает.

– Хорошо было бы узнать, когда Листвичка вернется домой! – сказал Воробей.

Ежевичная Звезда склонил голову.

– Хорошо, Ольхолап, ты пойдешь со мной.

Ольхолап уткнулся носом в мокрую шерстку Веточки.

– Я не могу привести Фиалочку сюда, но я не вернусь, пока не удостоверюсь, что она в безопасности!

Веточка посмотрела на Ольхолапа огромными, серьезными глазами. Затем она подалась вперед и прижалась к его щеке.

– Хорошо, – прошептала она. – Я тебе верю!

Ольхолап закрыл глаза, чувствуя щекой мягкую шерстку Веточки и вдыхая её теплый, ещё детский, запах. «Хотел бы я быть таким, каким ты меня видишь, Веточка! – Он тяжело вздохнул. – Надеюсь, я смогу сделать хоть самую малость, чтобы мы все были в безопасности!»

Глава 4

– Ольхолап, немедленно вернись!

Ольхолап нехотя остановился и обернулся, волна разочарования волной прокатилась по шкуре молодого кота – его товарищи были позади, далеко позади. Ежевичная Звезда в беспокойстве окликнул сына. «Великое Звездное племя, ну почему вы так плететесь? – подумал про себя Ольхолап. – Что, если бродяги ранили Фиалочку? Мне надо быстрее всё выяснить!»

– Вы можете идти быстрее? – крикнул Ольхолап соплеменникам.

– Мы должны быть начеку. – Ежевичная Звезда поравнялся с сыном. – Бродяги могут быть где угодно. Да и Рябинозвёзд нас хвостом по спинке не погладит за нарушение границы!

Беспокойно переминаясь с лапы на лапу, Ольхолап с Ежевичной Звездой ждали, пока Шторм, Вишнегривка, Шмель и Голубка прочешут кусты, растущие вдоль утоптанной тропинки. Там, впереди, где могучие дубы редели, уступая место высоким соснам, находилась граница с племенем Теней. Ольхолап так и не смог привыкнуть к резкому, отдающему сосновой смолой, запаху соседей. Дождь перестал, и полосатый Шмель с удовольствием отряхнул мокрую шкуру.

– Теперь тебя надо звать Ёж, а не Шмель! – засмеялась Вишнегривка, легонько тыча носом в торчащую мокрыми клочьями шкуру соплеменника.

– А тебе тогда прямая дорога в Речное племя! – дразнил кошку Шмель, смахивая носом тяжелые капли с её усов.

– Тише вы! – приказал Ежевичная Звезда и разинул пасть, чтобы поглубже втянуть в себя воздух. – Мы не знаем, где сейчас прячутся бродяги!

– Мы уже здесь всё обнюхали! Ими и не пахнет! – возразил Шторм.

– Может, решили убраться подобру-поздорову… – с сомнением в голосе протянула Голубка, навострив уши.

Ежевичная Звезда пристально рассматривал переплетения сумрачных ветвей, растворяющихся в глубине леса.

– Они не из тех, кто исчезают навсегда, не отомстив, – ответил предводитель и скользнул взглядом по Ольхолапу. Юный ученик догадался, какие мрачные мысли обуревают отца, ибо Ежевичная Звезда и Ольхолап знали – бродяг, изгнавших целое племя воителей с родных земель, не остановит одна битва. – Так что мы проверим каждый запах на границе, прежде чем пересечь её! Кто знает, как они пришли сюда и каким путем воспользуются, чтобы вернуться!

– Но у нас нет на это времени! Мы должны предупредить племя Теней! – Ольхолап нетерпеливо царапнул когтями землю. «И узнать, как там Фиалочка!» – подумал ученик, но вслух не сказал.

– Сейчас важнее выяснить, куда смылись бродяги! – заявил Ежевичная Звезда и двинулся вдоль утоптанной тропы, что означала границу. Шторм, Голубка, Шмель и Вишнегривка беспрекословно последовали за предводителем.

Мотнув головой от накатившей на него досады, Ольхолап потрусил за патрулем. Вдруг Ежевичная Звезда остановился и вскинул голову. Все поняли почему: отвратительный запах опалил и их ноздри.

– Они прошли здесь! – Шторм деловито обнюхал терновый куст и сморщил нос от неприятного запаха.

– Это их запах? Котов, убивших Дроковницу? – встревоженно спросила Голубка, косясь на предводителя.

Ежевичная Звезда задумчиво прищурился:

– Да, это тот самый запах!

– Для меня все бродяги пахнут одинаково! – заявил Шмель.

Ежевичная Звезда сурово посмотрел на полосатого воина.

– Тогда тебе придется научиться различать запахи! Эти коты опасны для племени и, думаю, мы с ними ещё встретимся! – пристыдил молодого воина предводитель.

Голубка широко распахнула глаза:

– Думаешь, они ждут где-то в засаде?

Но не успел предводитель ответить серой кошке, как услышал сдавленный возглас Вишнегривки:

– Это же они? Нет, этого не может быть… – Молодая воительница взглянула на Ольхолапа, и в глазах её ученик увидел отражение собственных страхов. – Те самые злодеи, кото…

У Ольхолапа ёкнуло сердце. Вишнегривка путешествовала вместе с ним и знала бродяг, изгнавших Небесное племя.

– Которых мы встретили в нашем путешествии! – поспешно выпалил Ольхолап, прежде чем кошка успела выдать тайну Шторму, Голубке и Шмелю, и бросил на Вишнегривку многозначительный взгляд.

– Ой! – виновато потупилась Вишнегривка, отводя глаза от Ольхолапа.

– Постойте! Вы их знаете?! – Голубка была настолько взволнованна, что не обратила внимания на смущение Вишнегривки.

– Ольхолап и остальные встретили их в своем путешествии! – признался Ежевичная Звезда.

– Но сюда-то они зачем пришли? – нахмурился Шторм.

Грозовой предводитель склонился к ежевичной плети и обнюхал её:

– Если б я знал… Будем надеяться, что они не задержатся здесь! – пробормотал полосатый кот, не поднимая глаз на соплеменников.

«Мы тут по своему делу!» Острые когти вины впились в шкуру Ольхолапа. Разве можно хранить тайны от соплеменников во времена такой страшной опасности?!

Гулкий топот лап разнесся эхом по лесу, где-то с протяжным криком в небо вспорхнула испуганная птица. Ольхолап напрягся, сердце его учащенно забилось. Шерсть на его шее встала дыбом, и кот в страхе прижался к полосатому боку Шмеля. Все патрульные сгрудились вместе.

– Бродяги? – прошептал Шмель, принюхиваясь.

Шторм вскинул голову и внимательно смотрел в сторону соснового бора. Темные силуэты замелькали среди тощих стволов.

– Нет! – Голубка внезапно двинулась к границе и на бегу бросила: – Это патруль племени Теней!

Глаза кошки сияли. Теперь и Ольхолап увидел знакомые шкуры соседей. Когтегрив понесся к Грозовым котам, позади него маячили Камнекрыл и Можжевельник. Искра надежды вспыхнула в груди Ольхолапа, когда он заметил, что замыкает патруль Рыжинка. Пятнистая кошка ведь была наставницей Иглолапки. Может, и Иглолапка вместе с ними?

Патрульные племени Теней рассредоточились и, приблизившись к границе, с вызовом уставились на Грозовых воинов. «Иглолапка не с ними!» – разочарованно подумал Ольхолап.

Первым заговорил Когтегрив:

– Что вы здесь делаете?

– Когтегрив! – радостно заурчала Голубка, вырвавшись вперед. – У нас важные новости!

Полосатый воин оскалился, стоило Голубке оказаться в паре мышиных хвостов от границы. Кошка резко остановилась и уставилась на воина, уши её подрагивали от удивления.

В то мгновение к границе вышла Рыжинка и посмотрела на брата:

– Что за новости, Ежевичная Звезда? – И тут воительница сморщила нос, почуяв странный запах, пропитавший пограничные кусты. Она рассеянно обнюхала ежевику. – Что это за вонь? Мне кажется, мы всю дорогу от лагеря нюхаем эту гадость.

– Бродяги, – коротко ответил ей Ежевичная Звезда. – Поэтому мы и пришли. Нам нужно поговорить с Рябинозвёздом.

– Бродяги? На нашей земле? – возмущенно дернула хвостом Рыжинка.

Волна облегчения затопила Ольхолапа. «Фиалочка, стало быть, в безопасности, раз племя Теней ещё не знает о бродягах!»

– Сначала мне нужно поговорить с вашим предводителем, – повторил Ежевичная Звезда.

– Хорошо, – кивнула Рыжинка. – Когтегрив, отведи Грозовых котов к Рябинозвёзду. А мы с Камнекрылом и Можжевельником проверим этот запах.

– Будь осторожна, – предупредил Ежевичная Звезда сестру. – Эти бродяги не безобидные одиночки! Они опасны. Пошлите за помощью, если столкнетесь с ними. – Взгляд его скользнул по Можжевельнику. Котик был поджарым, а под гладкой черной шкурой проглядывали натренированные мышцы. И всё же ученик был необычайно маленького роста. – Двум воинам и ученику, боюсь, их не одолеть.

– Я сильный! – распушился Можжевельник.

– Не сомневаюсь, но бродяги сильнее, – мрачно ответил Ежевичная Звезда, окидывая взглядом угодья племени Теней, простиравшиеся по ту сторону границы. – Веди, – сказал он Когтегриву. – Рябинозвёзд должен узнать обо всем как можно скорее.

Быстро переглянувшись с Рыжинкой, полосатый воин кивнул:

– Идите за мной.

И вот шеренга Грозовых котов засеменила за Когтегривом в самое сердце территории племени Теней. Как только привычные листья под лапами путников сменились ковром сосновых игл, Ольхолап обернулся и увидел удаляющиеся силуэты Рыжинки, Камнекрыла и Можжевельника.

– Разве не должен был Ежевичная Звезда рассказать о том, что бродяги убили Дроковницу и забрали одну из жизней Однозвёзда? – прошептал он.

Шмель отрицательно замотал головой.

– Однозвёзду бы не понравилось, если бы новость о его потерянной жизни разнеслась по племенам. Предводители не любят выглядеть уязвимыми.

Ольхолап, неверное, впервые в жизни спросил себя: а терял ли мой отец когда-нибудь жизнь? Пробегая меж двумя соснами, Ольхолап, наконец, узнал тропинку, ведущую в лагерь. Стоило Когтегриву провести соседей через вход, как коты племени Теней оторвались от своих дел и уставились на пришельцев.

Снежинка привстала со своего места и злобно оскалилась:

– Никак, опять Грозовые?

Лежащий рядом с ней Углехвост недовольно зарычал:

– Так, одна Грозовая у нас уже живет. Давайте, чтоль, и остальных приютим!

Поскольку Ежевичная Звезда не сводил глаз с Когтегрива, Ольхолап принялся внимательно осматривать лагерь. Где же Иглолапка? И что с Фиалочкой? Он искал глазами знакомую черно-белую шкурку, но ничего не обнаружил. Может, она сейчас с Иглолапкой. Его глаза скользили по лагерю, а мысли витали где-то с задиристой, но храброй серебристой кошечкой. Пчелолапка и Гладколапка так увлеченно отрабатывали боевые приемы на краю поляны, что и не заметили отряд из Грозового племени. Но Иглолапки с ними не было. Не видно её было и у кучи с добычей. Где же она?

– Ежевичная Звезда! – Гортанный голос предводителя племени Теней отвлек Ольхолапа от поисков Иглолапки. Ученик едва не врезался в спину Вишнегривки, что стояла прямо позади Ежевичной Звезды.

Гордый предводитель племени Теней стоял посередине поляны, глаза его превратились в две узкие щелочки, горящие подозрением.

– Вы пришли за своей целительницей? Она ушла собирать травы.

Глашатай Рябинозвёзда, Враноклюв, поспешно выбрался из пещеры воинов. Когтегрив отделился от патруля, и почтительно склонив голову перед Рябинозвёздом, произнес:

– Они говорят, что у них новости.

– Любопытно послушать! – процедил Рябинозвёзд, глаза-щелки не мигая уставились на Ежевичную Звезду.

– Однозвёзд и его патрульные столкнулись с шайкой бродяг на краю нашей территории. Бродяги напали на воинов Ветра и убили Дроковницу, а также… – Ежевичная Звезда замялся. – А также тяжело ранили Однозвёзда и двух других членов патруля.

Ольхолап переглянулся со Шмелем. Молодой воин был прав – Ежевичная Звезда хотел защитить Однозвёзда.

– И сколько было бродяг? – спросил Рябинозвёзд.

– Шестеро.

Рябинозвёзд не смог скрыть удивления во взгляде:

– И всё?

– Они убили бы больше воинов Ветра, если бы мы не отправили боевой отряд на помощь,– настойчиво объяснял Ежевичная Звезда, пристально следя за глазами Рябинозвёзда.

– Как скажешь, – протянул Рябинозвёзд, ничуть не убежденный. – Вижу, Грозовое племя до сих пор думает, что без него другие племена выжить не смогут?

– Я говорю, что видел, – склонил голову Ежевичная Звезда. – Безопасность твоего племени может зависеть от моего рассказа.

Голубка выступила вперед:

– Их запах уже пропитал вашу территорию!

Ежевичная Звезда метнул на кошку предостерегающий взгляд:

– Мы не знаем, сколько ещё бродяг может быть в лесу.

– А с чего ты взял, что их больше? – подозрительно прищурился Рябинозвёзд.

– Они из огромной банды, которую наш патруль встретил во время путешествия, а потому, мы не можем знать, все ли они пришли к озеру, или только маленькая группа. – Ежевичная Звезда пробежался взглядом по лагерю соседей, – Мы поймали их след, и вел он на вашу территорию. Я хотел попросить у тебя разрешения проследить этот запах и удостовериться, что бродяги покинули земли лесных котов.

– То есть, ты думал, что я позволю твоим котам рыскать по угодьям племени Теней? – Рябинозвёзд выпустил когти.

– Мы пришли не за этим. – Ежевичная Звезда, не дрогнув, выдержал гневный взгляд предводителя племени Теней. – Но теперь, когда я знаю, что они здесь были, будет просто неразумно не выяснить, куда они ушли.

– Нет, – не думая ни мгновения выпалил Рябинозвёзд. – Воины Теней могут сами позаботиться о своих землях, и помощь Грозовых им не нужна.

Ежевичная Звезда опустил лобастую голову.

– Я понимаю твои опасения, Рябинозвёзд. Но мы знаем этот запах. На моих когтях кровь этих бродяг, клочья их шерсти под моими когтями. Давай хотя бы отправим совместный патруль – племя Теней и Грозовое – и выследим их. Вместе мы сильнее, а эти коты угрожают всем лесным племенам. Не забывай пророчество: «Примите то, что таят в себе тени, ибо только они сделают небеса вновь ясными». Возможно, бродяги как-то связаны с пророчеством. Таких жестоких котов я не видел со времен битвы с Сумрачным лесом. Они вполне могут быть той опасностью, о которой нас всех предупреждало Звёздное племя.

Когтегрив сверкнул глазами:

– Пророчество было о котятах!

Тут голос подал Враноклюв:

– Мне кажется, Ежевичная Звезда в чем-то прав.

Рябинозвёзд смерил недобрым взглядом своего глашатая, но черно-белый кот ничуть не смутился:

– А что, если бродяги и вправду связаны с пророчеством? Может, нам лучше выследить их сейчас, вместе.

– А что нам мешает самим их выследить и рассказать на Совете о том, что мы нашли? – зарычал Когтегрив.

Рябинозвёзд нахмурился, обдумывая слова Ежевичной Звезды и спросил:

– Ты сказал, Однозвёзд был тяжело ранен? Насколько всё серьезно?

– Достаточно серьёзно, – ответил Грозовой предводитель, и голос его не дрогнул.

Любопытство сверкнуло в темных глазах Рябинозвёзда.

– Значит, – прорычал он, – бродяги и впрямь опасны.

Шмель склонился к Ольхолапу:

– Должно быть, догадался, что Однозвёзд потерял жизнь, – прошептал воин. – И боится быть следующим в очереди.

– Хорошо, – согласился Рябинозвёзд. – Я пошлю с вами своих воинов. Враноклюв, ты этот патруль и поведешь. Возьми Когтегрива, Углехвоста и Шипогрива.

Бурый кот с шерстяным хохолком меж ушами пересек поляну и приблизился к предводителю:

– Ты звал меня?

– Пойдешь с этими котами. – Рябинозвёзд бросил презрительный взгляд на воинов Грозового племени. – На нашей земле замечены бродяги. Поймаете след и выясните, куда те ушли.

– Мне взять с собой Астролапку?

– Бери, – согласился Рябинозвёзд. – Для неё это будет неплохая тренировка.

Объединенный патруль шел по следу, углубляясь все дальше в сосновый бор, а солнце за спинами котов неуклонно шло к закату. Ольхолап неуютно чувствовал себя, пробираясь по территории племени Теней, даже бок о бок с товарищами, шкуру его тревожно покалывало. Усыпанная сосновыми иголками земля неприятно пружинила под лапами, а деревья смыкались над головами путников, закрывая небеса. Было темно, будто ночью. Затхлый запах стоячей воды заполнил ноздри Ольхолапа. Его глаза еще не привыкли к темноте этих безрадостных угодий.

Когтегрив уверенно шел впереди по краю узкого рва. Как только Ежевичная Звезда и патрульные поравнялись с ним, Враноклюв деловито обнюхал землю.

– След обрывается здесь, – сообщил глашатай племени Теней.

– Чую запах кроличьей крови, – доложила Голубка.

Враноклюв принюхался.

– Должно быть, они охотились здесь, прежде чем уйти. – Он кивнул в сторону рва. – Здесь наши границы кончаются, а дальше лежит земля, что не принадлежит ни одному из племён. Если бродяги пошли эти путем, то, скорее всего, они ушли насовсем.

– Может, стоит все-таки пересечь ров и проверить? – настаивал Ежевичная Звезда.

Голубка перепрыгнула через зловонный ручей на дне рва и принялась обнюхивать ничейную территорию.

Когтегрив тоже прыгнул и приземлился рядом с Голубкой. Оттолкнув кошку, полосатый воин поспешил сам обнюхать землю.

– Ничего здесь нет! – пробасил он.

– Может, они специально шли по стоячей воде, чтобы замаскировать запах, – предположила Голубка.

Когтегрив фыркнул:

– Разве бродяги такие умные? Кроме того… – Он заглянул в ров и осклабился при виде черной зловонной воды. – Кто бы согласился мочить лапы в этой жиже?

– Те, кто тщательно стараются скрыть свои следы?

Вызов светился в голубых глазах Голубки.

Несколько мгновений Когтегрив пристально рассматривал кошку, потом зарычал:

– Всё еще самая умная кошка в лесу?

– Всё еще самый надменный кот в лесу? – парировала Голубка, и глаза её блеснули в полумраке.

– Вы двое, быстро назад! – Сердито дернул хвостом Ежевичная Звезда. – Похоже, бродяги покинули лес. А значит, и нам пора домой.

«Он и вправду думает, что бродяги ушли?» – задумался Ольхолап, пытаясь поймать взгляд отца, но Ежевичная Звезда разговаривал с Враноклювом.

– Спасибо, что позволили нам присоединиться к вашему патрулю, – осторожно поблагодарил предводитель Грозового племени.

Враноклюв вежливо склонил голову.

– Мы проводим вас до границы, – ответил он.

Ольхолап застыл на месте. Он же обещал Веточке, что проведает Фиалочку!

– Мне нужно вернуться с вами в ваш лагерь! – выпалил Ольхолап. Глашатай племени Теней в недоумении уставился на молодого котика.

Ольхолап глубоко вздохнул и постарался, чтобы голос его звучал ровно:

– Воробей хотел, чтобы я перемолвился словом с Листвичкой. Мы хотим знать, когда она сможет вернуться домой.

– Ладно! – Закатил глаза Враноклюв. – Можешь вернуться в наш лагерь с Астролапкой. А Когтегрив, Шипогрив и я проводим твоих соплеменников до границы.

– Мы будем ждать тебя там, – Ежевичная Звезда ободряюще кивнул сыну.

Ольхолап и Астролапка двинулись в сторону лагеря племени Теней лишь тогда, когда остальные патрульные затерялись меж высоких сосновых стволов.

– А где сегодня Иглолапка? – как бы невзначай спросил Ольхолап у сумрачной ученицы. Та подозрительно покосилась на него через плечо.

– А тебе какое дело?

– Ну, просто её не было с Рыжинкой, – промямлил Ольхолап. – И в лагере тоже. Мне просто интересно.

– Интересно ему! – огрызнулась Астролапка. – Я ж тебя не спрашиваю, где твои соседи по палатке ходят?

– Я просто попытался завязать разговор, – непринужденно промолвил Ольхолап.

– А я просто пытаюсь идти в тишине, – сердито взмахнула хвостом ученица.

Путь до лагеря они провели в полнейшем молчании. Как только они добрались до входа, Астролапка демонстративно провела Ольхолапа по туннелю, ведущему к поляне, и кивнула в сторону палатки целителя.

– Она будет там, если уже закончила собирать травы. А если нет, жди здесь! Не хватало мне ещё тебя по всей территории водить в поисках твоей соплеменницы.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Ольхолап, но сам скривил губы, увидев, как Cумрачная ученица чинно удаляется, задрав нос. Он пересек поляну и направился к палатке целителя. Ещё на полпути он почуял знакомый и такой родной запах Листвички… и свежесобранных целебных трав. «Стало быть, она вернулась!»

– Листвичка? – Ольхолап просунул голову в пещеру и увидел старшую кошку, сидящую рядом с юным учеником.

– Это пижма и хвощ, – объясняла она Лужелапу. – Пижма хорошо помогает при кашле. А хвощ мы используем для лечения зараженных ран.

Ольхолап удивленно повел ушами. Неужели Листвичка до сих пор учит Лужелапа таким простым вещам?

Светло-бурая кошка подняла голову и заурчала, завидев своего ученика.

– Ольхолап! Я уж думала, мы с тобой разминулись! Травогривка мне сказала, что приходил патруль из Грозового племени.

– Они ждут меня на границе, – пояснил Ольхолап. – Но Воробей хотел, чтобы я поговорил с тобой перед тем, как вернусь домой. – Он покосился на Лужелапа. Ольхолапу нужно было поговорить с Листвичкой наедине, без посторонних ушей.

Листвичка, казалось, поняла его с полувзгляда.

– Давай-ка, выйдем, – сказала она ему, а затем повернулась к Лужелапу. – Я хочу, чтобы ты разложил все травы, что мы сегодня собрали по отдельным кучкам.

Лужелап неверяще уставился круглыми, как луна, глазами на кипу собранных трав. Ольхолап внезапно почувствовал прилив жалости к молодому котику, вспомнив себя в первые дни ученичества. Ему казалось, что он никогда не разберется в таком разнообразии растительного мира.

Листвичка и Ольхолап выскользнули из палатки, сразу же собрав на свои шкуры дождевые капли.

– Знаю, глупо было отправиться за травами в такой день, – сказала она, отряхивая промокшую шубку. – Они сохнуть будут не меньше луны. – Она вздохнула. – Но чувствуя я, скоро начнутся первые заморозки, а мне бы хотелось, чтобы запасов у племени Теней было достаточно, чтобы пережить Голые Деревья. – Морду её омрачила внезапная тень. – Одному Звёздному племени известно, удастся им это или нет!

– Лужелап быстро учится? – с надеждой в голосе спросил Ольхолап.

Листвичка вздохнула.

– Он, конечно, старается, но всё еще не может отличить половину трав от сорняков!

– Но ты его уж как половину луны учишь! Сколько же ты собираешься здесь оставаться?

– Он ещё юн, но мне с трудом верится, что ему предназначено быть целителем. У него не было ни снов, ни видений от звездных предков. Он признался мне, что мечтал стать воителем, как его брат и сестра, но Рябинозвёзд сказал ему, что он станет следующим целителем племени.

У Ольхолапа свело живот от беспокойства:

– Думаешь, племя Теней выбрало не того кота?

– Не знаю, есть ли вообще тот самый кот в племени Теней, – сетовала Листвичка. – Неудивительно, что Перышко так и не выбрал себе ученика после смерти Огнехвоста. Здесь вся молодежь думает только об охоте и сражениях. – Она устало покачала головой. – Разве это честно, что Звездное племя подарило нашему племени целых три целителей, а в племени Теней есть только Лужелап.

Ольхолап с тревогой смотрел на неё.

– Но ты ведь скоро вернешься домой?

– Конечно, – улыбнулась Листвичка, но невольно обернулась в сторону палатки целителя, гадая, как Лужелап будет справляться со всем один. – Не хочу провести сезон Голых Деревьев в этом мрачном месте.

– Племя Теней… они… они хорошо с тобой обращаются?

Листвичка успокаивающе погладила ученика хвостом по спине.

– Не волнуйся, у меня все хорошо. Все со мной вежливы и приносят мне свежатину. Да и с Травогривкой и её малышами я поладила.

– А как Фиалочка? – Теперь Ольхолап знал, что кошечка в безопасности, но была ли она счастлива здесь? Он вновь вспомнил её полные муки глазёнки, когда Фиалочка не хотела расставаться с сестрой. – У неё все хорошо? Я могу встретиться с ней перед уходом? Я обещал Веточке, что навещу её.

Листвичка опять бросила рассеянный взгляд в сторону палатки целителя:

– Почему бы и нет. Но с тобой я пойти не могу. Мне нужно помочь Лужелапу. – Кошка тяжело вздохнула. – Не удивлюсь, если он опять сложил крапиву и водную мяту в одну кучу.

Взъерошив шерстку, она собиралась было уйти, но на полпути обернулась:

– Спасибо, что пришел, Ольхолап. Пожалуйста, скажи Воробью, что я вернусь, как только смогу.

Ольхолап проводил её полным тепла взглядом. Когда Листвичка скрылась в пещере, ученик развернулся и потрусил в детскую. Пчелолапка и Гладколапка закончили отрабатывать приемы и теперь пристально следили за чужим котом в лагере. «А если они меня сейчас спросят, куда я иду?» – подумал Ольхолап, но вдруг знакомый голос прозвучал у входа в лагерь:

– Ольхолап!

Молодой кот сразу же узнал запах Иглолапки.

– Привет! – проурчал он, обернувшись к ней.

Кошечка засеменила к нему через поляну.

– Где ты была? – спросил Ольхолап, когда она остановилась рядом с ним.

– Ты о чем? – уставилась она на него, но от Ольхолапа не укрылось то, что серебристая кошка беспокойно переминается с лапы на лапу, словно она… провинилась в чем-то?

– Тебя не было с Рыжинкой… и в лагере, когда я в первый раз зашел сюда, – Ольхолап чувствовал себя неловко, будто лезет в чужую жизнь. – Ну… мне просто интересно, где ты была.

– Я была у гнезд Двуногих, – горячо прошептала она ему. – Ты же знаешь, я люблю иногда лакомиться едой для ручных кисок.

Ольхолап непонимающе уставился на неё. «Я-то знаю. Но обычно, ты не так быстро во всём сознаешься!» От шерсти Иглолапки пахло свежей дичью, с удивлением понял Ольхолап. «Почему она себя так странно ведет?»

Иглолапка сменила тему.

– Астролапка сказала, что ты с соплеменниками отправился выслеживать бродяг. Вы нашли их?

– Нет, – буркнул Ольхолап, не отводя взгляда от серебристой кошки. Она была сама не своя, и даже на расстоянии он чувствовал, что шкуру её покалывает от напряжения. «Интересно, – спросил он себя, – какое правило Воинского закона она опять нарушила?» Он наклонился к ней и дразняще толкнул плечом: – Эй! Что ты опять натворила?

– Ничего! – мгновенно распушилась Иглолапка. – И вообще, что ты тут мне за допрос устроил? – огрызнулась она.

– П-прости.– Её внезапная вспышка гнева напугала Ольхолапа. Горячий стыд разлился по его шкуре.

Может, он был слишком бесцеремонным. Но они же друзья, так ведь? Неужели она забыла их путешествие? И то, как они отыскали котят? Может, теперь он для неё просто кот из чужого племени? Но почему она так радостно поприветствовала его, когда увидела, что он здесь?

Ольхолап в замешательстве покосился в сторону детской:

– Могу я поговорить с Фиалочкой?

– Если хочешь! – пожала плечами Иглолапка и демонстративно прошествовала к колючему входу, не оборачиваясь. Ольхолап последовал за ней, совершенно не понимая, что с Иглолапкой такое.

– Фиалочка! – Голос Иглолапки смягчился. – Тут кто-то хочет тебя видеть!

Кусты ежевики зашуршали, и оттуда высунулась знакомая черно-белая мордочка. Глазёнки Фиалочки загорелись, когда она узнала Ольхолапа.

– А Веточка тоже пришла? – спросила она дрожащим голоском.

– Ей нельзя выходить из лагеря, – мягко напомнил ей Ольхолап.

– Но она при…

– Шшш! – Иглолапка шутливо толкнула кошечку бочком. – Ты забыла, что это наш секрет?

Фиалочка виновато потупилась: – Ой, точно! Прости! – и умолкла.

– Эх, ты, лягухоголовая! – Иглолапка ткнулась носом в мягкую черно-белую шерстку.

Фиалочка не преминула улучить мгновение и ударить лапкой старшую кошку:

– Это ты – лягухоголовая! Помнишь, когда я спрятала шишку, ты весь день не могла её найти?

– Да ты ж её спрятала в подстилке Кудряшки? – проурчала Иглолапка. – А этот куль с костями с подстилки не слезает!

Ольхолап не мог сдержать довольного урчания. Он был рад узнать, что две кошки настолько сблизились. Теперь Фиалочка не чувствовала себя одинокой в племени Теней. А дружелюбная и весёлая Иглолапка больше походила на ту кошку, с которой путешествовал Ольхолап!

Фиалочка обернулась к нему, сверля своими маленькими глазками-камушками:

– Как Веточка?

– У неё все хорошо, – ответил Ольхолап. – Она очень по тебе скучает, поэтому и попросила меня проведать тебя. Узнать, как у тебя дела.

– Ой! Здесь так здорово! – Фиалочка с нежностью посмотрела на Иглолапку. – Я теперь как самая настоящая Сумрачная кошка! Иглолапка учит меня охотиться, а вчера я поймала мотылька! Но я все ещё скучаю по Веточке.

– Она тоже скучает! – добавил Ольхолап.

– Фиалочка! – послышался из глубины детской оклик Сосногривки. – Иди-ка внутрь! Не хватало ещё, чтобы ты простудилась из-за дождя! Я не хочу, чтобы ты заразила котят Травогривки.

Плечи Фиалочки опустились, головка поникла.

– Мне пора, – прошептала она. – Скажи Веточке, что я берегу её перышко и сплю с ним каждую ночь.

Ольхолап заурчал и уткнулся носом в макушку Фиалочки, прежде чем она исчезла в детской.

– Может, у нас ещё получится устроить им встречу? – спросил Ольхолап у Иглолапки, когда малышка ушла. – Веточка всё время об этом спрашивает.

Ночная встреча пойдет на пользу малышкам, да и Ольхолапу не терпелось поговорить с Иглолапкой без сверлящих из всех углов любопытных глаз.

– Может, получится, – рассеянно протянула Иглолапка. Мысли её витали явно в другом месте.

– Я уверен, Фиалочку это обрадует, – наседал Ольхолап.

– Ага, – отозвалась Иглолапка. И хотя она смотрела на него, Ольхолапу казалось, что кошка его не видит. – Да, надо будет попробовать, – кивнула она и повернулась, чтобы уйти.

– Когда? – крикнул ей вслед Ольхолап.

– Скоро, – ответила она, не оборачиваясь.

Ольхолап хмуро побрел домой. Ежевичная Звезда и остальные ждут его. Будет здорово вернуться в лагерь и свернуться на сухой подстилке. И все же что-то не давало Ольхолапу покоя. «Скоро!» – сказала Иглолапка. «Неужели её не заботят чувства сестренок? Почему она не захотела назначить точное время?» Ему казалось, Иглолапка искренне полюбила Фиалочку. Может, это меня она больше не хочет видеть? Разочарование тяжким грузом давило ему на плечи, он еле переставлял лапы по пути домой. Возможно, дружеские узы, которые завязались между ними во время путешествия, теперь разорваны.

Глава 5

Фиалочка окинула взглядом тесную детскую: лунный свет, просачивающийся сквозь прорехи в терновых стенах, затопил палатку мягким мерцанием, окрасил серебром шубку спящей Травогривки. В клубке крошечных хвостиков и лапок едва можно было разглядеть юных соплеменников Фиалочки – Змеейку, Ландыш и Завиточек, с которыми нельзя ещё было играть. Котята смешно сопели, тесно прижавшись к боку матери, и Фиалочка подавила вздох – таким далеким казалось ей время, когда они с Веточкой так же безмятежно спали под животом матери, и никто не мог их разлучить. А теперь она вынуждена в одиночестве каждую ночь терпеть храп Сосногривки.

«Только я одна не сплю?» – подумала кошечка, прислушиваясь к ночной тишине. Не так давно она слышала, как вернулся из леса вечерний патруль: воины шепотом доложили Враноклюву новости и отправились спать в свои палатки.

«Интересно, нашли ли они хоть какие-нибудь следы бродяг?» С того дня, как в лагерь племени Теней явился Ежевичная Звезда, в племени только и разговоров было, что о бродягах, напавших на патруль племени Ветра. Светлоспинка заявила, что они всего лишь ручные киски, ищущие неприятностей. «Помяните моё слово, эти домашние вернутся в свои гнездышки раньше, чем начнутся холода!» Фиалочка надеялась, что старшая кошка права. Одна мысль о странных котах, не уважающих границы, ерошила ей шерстку.

Ни один шорох не нарушал размеренный сон воителей. Где-то послышался лисий визг, и Завиточек сонно поднял головку, широко зевнул и уткнулся носиком в мамино брюшко. Как Фиалочке хотелось свернуться клубочком рядом с котятами, вдыхать их младенческий запах и слушать тихое дыхание. Ей было так скучно одной! Сосногривка, конечно, быть терпеливой и заботливой, но с тех пор, как её собственные дети стали оруженосцами, королева все время ворчала. Пребывание в детской было кошке явно в тягость, она вновь мечтала охотиться и сражаться вместе с товарищами.

«Почему меня не посвящают в оруженосцы?» – сокрушалась кошечка, хотя и понимала, что ей ещё нет шести лун, а суровые воители не одобряют нарушение правил. Тяжело жить, когда твоя единственная подруга в племени – уже ученица. Как здорово было бы свернуться в гнёздышке рядом с Иглолапкой. Они бы болтали всю ночь, играли в моховой мячик, а может быть, даже лакомились бы сочной мышкой, пока остальные воители храпят в палатках.

Два призрачных глаза сверкнули у входа детскую. Фиалочка резко вскинула голову и задрожала, но потом успокоилась, узнав запах Иглолапки. Подруга тоже скучает без неё по ночам? Лапки кошечки закололо от волнения, и она, стремительно, словно змея, выскользнула из гнезда.

– Иглолапка? – прошептала она. – Это ты?

– Вылезай! Быстро! – прошипела Иглолапка.

Фиалочка радостно навострила ушки. Неужели Иглолапка снова затеяла какое-то ночное приключение? Кошечка, затаив дыхание, посмотрела на ученицу. Иглолапка поведет её на встречу с Веточкой?

Слушая приятный хруст утоптанных стеблей под лапами, Фиалочка выбралась из детской и почти выкатилась на поляну. Звезды на небе сверкали, словно роса на гладкой, черной шкуре. Воздух, казалось, был насквозь пропитан лунным сиянием. Холодок пробежал по спине Фиалочки, но, взволнованная, она даже не почувствовала этого.

– Мы идем в лес? – спросила она у Иглолапки.

– Да, – та погладила Фиалочку хвостом вдоль позвоночника.

Фиалочка, не мигая, смотрела куда-то мимо кошки. Она напряглась, рассмотрев ещё одну кошку, прятавшуюся в тени. И пусть ночь была безветренной, воздух, казалось, шевелил призрачной лапой палевую шерсть этой кошки, отчего она представилась малышке бестелесным духом.

И тут дух заговорил:

– Не понимаю, какого ежа мы должны брать её с собой!

Гладколапка! Фиалочка поежилась, сразу узнав голос задиристой кошки. И насмешливое презрение в голосе ко всему на свете.

Гладколапка всегда обращала на Фиалочку не больше внимания, чем на испортившуюся дичь в куче с добычей. А то, как палевая кошка смотрела на неё сейчас, едва не заставило Фиалочку убежать обратно в детскую, поджав хвост. Почему ученица уставилась на неё с такой откровенной злобой? Фиалочка непонимающе подняла глаза на Иглолапку:

– Я… я не понимаю. Гладколапка тоже идёт с нами навестить Веточку?

Гладколапка склонила голову набок:

– Так вот чем вы обычно занимаетесь! – Она вопросительно посмотрела на Иглолапку.

– Вроде того, – дернула хвостом Иглолапка.

– Да ну? – У Фиалочки похолодело в животе от тона старшей ученицы. Почему в устах Гладколапки даже самые простые слова звучат как угроза?

Иглолапка продолжала неистово подметать хвостом землю:

– Вот чё ты ехидничаешь, Гладколапка! – взорвалась Иглолапка. – Я позвала тебя сегодня потому, что доверяю тебе!

Мрачный взгляд Гладколапки прояснился, словно солнечные лучи, пробивающие сквозь завесу тумана.

– А кому ещё доверять, как не мне! Я, в отличие от других, не выдаю чужих тайн! – Глаза Гладколапки приобрели прежнее выражение при одном взгляде на Фиалочку. – А ей, ты значит, тоже доверяешь?

– Конечно, доверяет! – взвизгнула Фиалочка, позабыв свои страхи. – Я её подруга!

Усы Гладколапки дернулись от еле сдерживаемого смеха. Она склонила голову к Фиалочке как можно ближе и прошептала:

– Тогда перестань пищать, иначе весь лагерь перебудишь!

– Пошлите уже! – Иглолапка двинулась в сторону грязного места.

Фиалочка побежала за ней. Иглолапка так и не ответила на вопрос, что здесь делает Гладколапка, но Фиалочке так и не удалось снова спросить – палевая кошка следовала за ней по пятам. «Иглолапке лучше знать, – уверяла себя кошечка. – Может, Гладколапка идет с ними на случай, если они столкнуться с бродягами? Ну, конечно! И как она раньше не догадалась, что палевая кошка будет их защищать?»

Фиалочка нырнула в колючий туннель вслед за Иглолапкой, невольно сморщив носик от запахов, окружавших поганое место. Однако миновав его, кошки ступили на ту тропинку, по которой Иглолапка и Фиалочка шли в прошлый раз. Фиалочка вся трепетала от волнения. Наконец-то она снова встретится с Веточкой! Они смогут поиграть в кошки-мышки, а ещё она покажет сестре, как сильно подросла. Может, Веточка за это время тоже чуть выросла?

Иглолапка упрямо вела своих спутниц прямо сквозь колючие кусты ежевики.

Фиалочка нахмурилась. Разве в прошлый раз они не обогнули ежевику и не пошли вдоль рва, который был неглубоким для Иглолапки, но Фиалочке тогда показался настоящей ямой.

– Мы точно идем правильно? – отважилась спросить Фиалочка.

– Ми фочно идем пьявильно? – передразнила её Гладколапка противным высоким голосом.

Иглолапка обменялась с Гладколапкой молчаливым взглядом. Фиалочка смутилась, она совсем не хотела себя вести как маленькая. Может, этот путь до границы Грозового племени был более безопасным? Она не стала спрашивать, испугавшись, что Гладколапка опять начнет её задирать.

У Фиалочки уже начали заплетаться лапки от усталости, а они все шли и шли. Она надеялась, что Иглолапка предложит покатать её на спине, как в прошлый раз. Но тут же покачала головой. «Гладколапка будет смеяться, что меня таскают как неразумного котёнка!»

Вскоре вместо ковра сосновых игл Фиалочка почувствовала под лапами хлипкую грязь. Терновник сменился папоротником, а деревьев становилось все больше: они окружили путниц плотной стеной, через которую не проникал лунный свет. В этой темноте Фиалочка, вытаращив из всех сил глаза, слепо хлюпала лапами по грязи. «Может, это Ольхолап предложил новое место встречи?»

Из папоротников впереди донеслось едва слышное шуршание. Иглолапка остановилась, навострив уши, и прислушалась, хвост кошки слегка подрагивал. Мгновение – и Иглолапка молнией нырнула в папоротники.

Сморщив крошечный носик, Фиалочка почувствовала запах мышки. Гладколапка остановилась рядом с малышкой и нетерпеливо облизала губы, косясь на папоротники. И вот оттуда высунулась мордочка Иглолапки, мышка в зубах.

– Отличная охота! – подалась вперед Гладколапка и обнюхала улов.

Иглолапка положила мышь на землю и спросила палевую ученицу:

– Ну, что, перекус?

Фиалочка захлопала глазами от удивления:

– Я думала, оруженосцам запрещается охотиться для себя.

– Не будь такой чистолапкой, а то аж слушать противно! – фыркнула Гладколапка.

– Ну, соплеменники спят, – протянула Иглолапка. – Не будем же мы их будить ради кусочка свежатинки?

Гладколапка подкатила мышку к Фиалочке.

– Считай, что Иглолапка поймала её для тебя! Оруженосцы охотятся для племени. Ты тоже часть племени, – тут она сузила глаза. – Ах, да, я совсем забыла! Ты ведь даже не родилась в лесу! – Она подхватила мышь когтём, пододвинула к себе и откусила большой кусок, пробурчав: – Значит, её съем я!

Иглолапка ощетинилась:

– А ну, дай её сюда! – Она забрала мышь и положила её перед Фиалочкой. – Ты голодна?

– Нет, спасибо. Я не хочу кушать! – покачала головой Фиалочка. Она и вправду сейчас не смогла бы проглотить ни кусочка. Ей хотелось поскорее встретиться с Ольхолапом и Веточкой. А Гладколапка заставляла её вздрагивать каждый раз, когда обращалась к ней. – Скоро мы придем?

– Скоро, – ответила Иглолапка, озираясь по сторонам.

Фиалочка раскрыла пасть и хорошенько принюхалась.

– Но я не чую ни Ольхолапа, ни Веточки!

Гладколапка осторожно выглянула из-за ствола, мех вдоль спины её встал дыбом:

– А я вот кое-кого чую!

Иглолапка навострила уши и едва успела повернуть голову, как папоротники расступились и лунный свет выявил очертания мускулистого серого кота. Живот Фиалочки скрутило от страха. Это же бродяга! Она испуганно попятилась, кровь пульсировала в её ушах. Тут шаги раздались и за её спиной. Обернувшись, кошечка едва не выскочила из своей шкурки. На неё голодными глазами смотрела белая кошка, от чьей грязной свалявшейся шкуры пахло угрозой. Рядом с ней стояла черная длинношерстная кошка.

«Нас окружили!» – пронеслось в голове у Фиалочки.

Серебристый кот важно выступил из папоротников и остановился рядом с серым:

– Я уж думал, она не придет! – прошипел он, смерив Иглолапку недобрым взглядом.

– Но она пришла! – серый кот вышел вперед и остановился перед Иглолапкой. – Хоть она и из племени, мозги у неё на месте!

Фиалочка словно приросла к месту, не в силах справиться с накатившим на неё ужасом. Она покосилась на Гладколапку. «Сейчас будет битва?» Но шерсть палевой кошки была приглажена. Та со странным спокойствием, даже с интересом, следила за бродягами.

– Иглолапка! – поприветствовал серый кот ученицу и глаза его сверкнули.

«Откуда он знает её имя?» – недоумевала Фиалочка, глядя как Иглолапка смущенно склонила голову и тихо ответила:

– Привет, Дождь.

«С чего вдруг Иглолапка так смутилась?» Фиалочку словно облили холодной водой, она не понимала, что происходит, как вдруг на её макушку посыпались сосновые иглы. Она подняла голову и увидела, как ловкими прыжками на землю с высокой сосны спускается белый кот.

– Здравствуй, Темнохвост! – кивнула ему Иглолапка.

Упругие мышцы перекатывались под его шкурой, и Фиалочка невольно задрожала. «Почему Иглолапка и Гладколапка пришли сюда? И откуда Иглолапка знает всех этих котов?»

– Это те бродяги, что напали на племя Ветра? – слова вырвались у неё прежде, чем она подумала.

Кот позади неё усмехнулся в усы.

– Это племя Ветра напало на нас, – прорычал Темнохвост.

Фиалочка хотела спрятаться за Иглолапкой, но лапы её словно примерзли к земле. Она смотрела на Темнохвоста, не в силах пошевелиться.

– Племя Ветра, – дернула хвостом Иглолапка. – Вечно племенные коты бросаются в драку из-за границ, не думая!

Иглолапка беспечно болтала с бродягами, как с друзьями. И тут Фиалочка все поняла! «Мы пришли сюда не для встречи с Веточкой, а ради Встречи с ними!»

Гладколапка лениво подцепила когтем сосновую иголку:

– Да уж, вечно поднимают много шума из-за маленького клочка земли!

– Хотят забрать себе всю добычу в лесу! – глумился Дождь.

Фиалочка ощутила на себе взгляды всех собравшихся котов. «Они хотят, чтобы я тоже сказала какую-нибудь гадость про племена?»

– Ты про этого котёнка нам говорила? – Серебристый кот приблизился к Фиалочке, в глазах его светилось любопытство.

– Да, – Иглолапка прошествовала мимо него, гордо вскинув голову, и встала рядом с Фиалочкой. – Её зовут Фиалочка.

Серебристый кот обнюхал Фиалочку, она изо всех сил держалась, чтобы не отпрянуть.

– А запашок-то племенной! – заключил кот. – Ты же говорила, она не одна из вас.

Фиалочка неверяще уставилась на Иглолапку. «Она и вправду так сказала?»

– Она живет с нами, – ответила Иглолапка и взглянула на Фиалочку, – Это Плотва, – представила Иглолапка серебристого кота. – Это Дождь и Темнохвост, – Фиалочка скользнула взглядом по серому и белому котам. – А этих кошек зовут Пыль и Ворона.

– Зачем они здесь? – выдавила Фиалочка.

– Должны же мы где-то жить! – выплюнул Темнохвост, усаживаясь на землю.

– Сосногривка сказала, вам не место у озера! – еле слышно прошептала Фиалочка.

– Твоя Сосногривка просто жадина, которая хочет всю добычу себе захапать! – фыркнул Темнохвост.

– Неправда! – взвизгнула Фиалочка.

Но Темнохвост не обратил на неё внимания и повернулся к Иглолапке.

– А ты была права. Ваши леса так и кишат дичью. Не успеют прийти морозы, как мы основательно разжиреем!

– Вы здесь хотите остаться? – выпалила Фиалочка, не веря своим ушам.

Плотва презрительно сощурил глаза.

– А кто нам запретит?

Фиалочка поежилась. Серебристый кот смотрел на неё, как охотник на загнанную в угол добычу, предвкушая славный обед.

– Это племенная территория, – хрипло выдохнула она.

Иглолапка сердито взмахнула хвостом.

– Поделятся, ничего с ними не станется! Почему коты-воители ведут себя, словно все на свете принадлежит только им? Они просто коты, как и все.

Глаза бродяг были непроницаемы. «Они совсем не похожи на моих соплеменников!» – подумала Фиалочка.

Гладколапка выступила вперед.

– А разве важно, откуда ты родом? Почему племена должны отвергать котов, способных к охоте и сражениям, только потому, что они не родились в племени?

Темнохвост перевел взгляд на Гладколапку.

– А она кто такая?

Иглолапка склонила голову.

– Её зовут Гладколапка. Я рассказала ей о вас, и она захотела встретиться.

– Мы можем ей доверять? – Дождь подошел ближе, от его шкуры веяло враждебностью.

– Конечно, можете! – горячо воскликнула Гладколапка, вскинув мордочку. – Я тоже думаю, что в племенах все не так, как надо. Из-за всех этих границ и законов больше драк и споров на пустом месте! – К удивлению Фиалочки палевая ученица толкнула её плечом. – Вот, ты! Ты же не родилась в племени. Неужели тебе не кажутся странными все эти бесконечные правила?

Прежде чем Фиалочка успела ответить, Пыль приблизила к ней свою грязную морду:

– Ты не родилась в племени? Почему они тогда позволили тебе жить с ними?

– Я.. я не знаю, – пролепетала Фиалочка.

Темнохвост уставился на неё.

– Каково это, жить в племени, где все считают тебя ненужным чужаком?

Живот Фиалочки скрутило от волнения. Она хотела быть верной племени Теней, считала их своими соплеменниками. Она подумала о Рыжинке и Лужелапе. И что скажет Рябинозвёзд, если узнает, что она встречалась с бродягами? Конечно, он суров и никогда не показывает своих чувств, но ей так хотелось быть достойной его уважения.

– Там… там все хорошо ко мне относятся, – выдавила она, стараясь не вспоминать, как часто она чувствовала в племени себя одинокой, как дети Сосногривки не обращали на неё внимания, а с котятами Травогривки запрещали играть – мало ли, заразит.

– Они хотят, чтобы я чувствовала себя частью племени.

У неё перехватило дыхание. «А правда ли это?»

Темнохвост наклонился так близко, что она почти чувствовала его зловонное дыхание.

– Вот только частью племени ты себя не чувствуешь! – прошипел он.

Фиалочка попятилась назад. «Откуда он знает?»

Иглолапка расхаживала вокруг Темнохвоста, выпятив грудь:

– Это Рябинозвёзд принимает решения, кому быть в племени, а кому – нет. Но он уже стар и себе на уме. Но он должен понять – все коты одинаковы. Мы просто хотим охотиться и жить в мире. Но он так помешан на охране границ, что ничего и знать не желает.

Фиалочка обдумывала слова Иглолапки, мысли её кружились. Голос ученицы звучал так уверенно. «Может, она права? Все коты одинаковы, а племена просто спорят из-за клочков земли и не думают о благополучии других? Они обзывают бродяг лисьими душонками и ненавидят их лишь потому, что те не родились в племенах, а сами не лучше них?»

«Но на самом деле ей нет места среди нас, вы согласны?» – слова Крысоуса эхом отдавались в её голове, пробирая малышку до костей. «Такой племя Теней видит меня? – Фиалочка взглянула на бродяг. – Такой же, как они?»

Глава 6

Веточка проглотила последний кусочек полёвки и облизнула губы. Было скучно, и несмотря на то, что солнце стояло в зените, в лагере было холодно. Может, помочь Ольхолапу? Кошечка понимала, что Воробей снова будет разражён, увидев её, но она уже давно перестала обращать внимание на ворчание целителя. Что она могла поделать, раз ему нравится ворчать? Она поднялась на лапы и побрела по поляне, направившись в сторону палатки целителей. Проследовав мимо входа в лагерь, она почуяла аромат племени Ветра, по-прежнему витавший вокруг папоротникового туннеля. Головешка и Овсяник ушли на рассвете. Все дни, последовавшие за сражением, Воробей и Ольхолап ухаживали за ними, как за собственными соплеменниками. Веточка могла по праву гордиться собой: она тоже не оставалась в стороне, а регулярно носила раненым свежий мох для подстилок и дичь из общей кучи. Ольхолап даже позволил ей смешать целебный состав, пока Воробья не было в палатке.

Как только раны воители племени Ветра зажили достаточно для дальнего путешествия, коты вернулись в свой лагерь. По тому, как их шерсть вставала дыбом всякий раз, как воины Ветра говорили о возвращении домой, Веточка догадывалась, что им было очень тревожно за соплеменников. Столкновение с бандитами выбило их из колеи; да что там говорить, оно весь лес переполошило. Ежевичная Звезда расширил состав охотничьих патрулей и распорядился держать границы под наблюдением и днём, и ночью.

— Веточка! — позвала её Лилия, стоявшая снаружи детской на кусочке земли, пригретом слабыми лучами солнца. — Ты спать не хочешь? А то ты встала до рассвета. Заходи, вздремни!

— Благодарю, но нет, — мяукнула кошечка в ответ, взмахнув хвостиком. — Я в порядке. — Она не ощущала ни следа усталости. В конце концов, всё утро она не делала ничего, лишь бесцельно слонялась по лагерю, время от времени засовывая голову в папоротники в надежде найти лягушку, да отрабатывая равновесие на стволе упавшего бука.

Жавороночек, Листочек и Медовичка тоже были за пределами детской, они лениво развалились под боком матери и наслаждались прохладным ветерком Листопада, ерошившим их шкурку. Веточка почувствовала острый укол разочарования. Она уже знала по опыту, что проситься к ним играть было бесполезно. Даже когда те соглашались, они так быстро бегали и ещё быстрее начинали скучать, что после игр с ними не оставалось ничего, кроме горького разочарования. Ей куда приятнее было проводить время с Ольхолапом. К тому же, она чувствовала, что в палатке целителей от неё был толк, что бы там Воробей ни говорил и сколько бы он на неё ни скалился, как на надоевшую блоху. Иглогривка с удовольствием играла с ней моховым мячиком, а это упражнение для покалеченной кошки было очень важным. Быть может, Веточке стоило пойти поиграть с ней прямо сейчас?

Она проследовала мимо палатки воителей и окинула лагерь взглядом, выискивая заросли мха поплотнее.

— Как думаешь, она и вправду кошка, о которой нам говорило Звёздное племя? — послышался сквозь колючую стену голос Шиповницы. — Та, что очистит небеса?

Веточка остановилась и задумалась. О ком это Шиповница?

Ей, зевнув, ответил Мышеус:

— Что-то она слишком непримечательная, для кошки из пророчества-то.

— В принципе, у неё ещё всё впереди, — рассудила Шиповница. — Но ты прав, со времени её прибытия ещё ничего не изменилось. Особенно к лучшему. Точнее, всё наоборот: стало хуже, особенно из-за этих бродяг.

— Вот именно. Кроме того, будь она и вправду особенной, разве Звёздное племя не послало бы нам новым знак, получше предыдущего? — Мышеус заёрзал в гнезде. — Я знаю, что их вроде как «обрели в тенях», но кроме этого они ничем не отличились.

Веточка прильнула к стене и навострила ушки. «Они говорят о нас с Фиалочкой!»

— Быть может, пророчество было о чём-то ином, — задумчиво проговорила Шиповница.

— А нахождение Веточки и Фиалочки было совпадением, — подытожил Мышеус.

— Как ты верно подметил, в Веточке нет ничего примечательного. И до тех пор, пока она не научится охотиться, она — очередной живот, который нашему племени предстоит набивать, — вздохнула Шиповница. — Будем надеяться, что Голые Деревья не будут свирепствовать. Чем больше снега, тем меньше в племени добычи. Может статься, на всех не хватит, и кто-то не дотянет до Юных Листьев.

«Очередной живот, который предстоит набивать?!» Тревога накрыла Веточку с головой. И как понимать их «ничего примечательного»? Неужели племя приняло её лишь потому, что считало частью какого-то пророчества? У нее перехватило дыхание: а что, если в ней действительно не было ничего особенного? Уж не выгонят ли её в таком случае? Если в Голые Деревья добычи будет мало, они смогут! Она содрогнулась, представив себя бредущей по лесу, утопающей лапами в сугробах меж деревьями и замерзающей на пронизывающем до костей холодном ветру. Она живо представила, как её выслеживают лисы, притаившиеся в зарослях. Веточка почувствовала на себе взгляд их страшных узких глаз, поняла, что хищные чудища вышли на её след и вот бросятся в погоню… «Как я смогу выжить в одиночку?»

У входа в детскую Жавороночек сонно потянулся и перевернулся на другой бок.

«Вот бы и я родилась в племени, тогда меня никто не смог бы выгнать! — Кошечка задрала подбородок. — Я должна доказать им, что являюсь особенной!»

Не обращая внимания на нервные мурашки, Веточка поспешила к палатке целителей и протиснулась сквозь ежевику.

Ольхолап обернулся. Увидев испуганные круглые глаза кошечки, он сразу же разволновался.

— Что-то случилось?

Веточка усилием воли заставила свой мех разгладиться, и невинно моргнула.

— Ничего. — Ей так хотелось прижаться к нему и почувствовать его успокоительное тепло! Она хотела спросить его, являлась ли особенной. Ей хотелось услышать от него подтверждение, какой особенной, необычной и уникальной она была. Но, увы, в тот момент рядом находился Воробей.

— Посмотри сюда, — отрывисто мяукал Воробей, проигнорировав приход Веточки. — Ты видишь симптомы заражения?

Целитель изучал рану на лапе Берёзовика, и Веточка знала, что отвлекать Воробья — себе дороже. Ольхолап внимательно изучил подушечку лапы воителя.

— Нет, рана выглядит чистой.

— Чем её следует обработать? — спросил Воробей.

— Паутиной, — ответил Ольхолап.

Воробей сурово зыркнул в сторону ученика.

— Только паутиной? — Раздражённо процедил он.

Ольхолап переминался с лапы на лапу и нервозно посматривал в сторону кладовой.

— Лишь то, что сейчас в ране нет заразы, не значит, что она не может появиться, — мяукнул Воробей.

— Раз так, то прежде, чем завязать лапу, стоит омыть её в кашице из ноготков, — предположил Ольхолап.

— Так сходи и принеси их!

Воробей снова сосредоточился на лапе Берёзовика, аккуратно поворачивая её перед носом и стараясь как можно тщательнее её обнюхать. Время от времени Берёзовик морщился от боли.

Тут заросли рядом с Веточкой зашуршали, и из них показалась Белолапа. Её взгляд потемнел от боли.

— У меня бок болит, — прокряхтела она.

Воробей отпустил лапу Берёзовика и поспешил к ней.

— Когда это началось? — Он обнюхал белую кошку и провёл носом по её бокам.

— На рассвете, после того, как я съела мышь.

— Боль наступила внезапно? — Спросил Воробей.

— Да, резко, а потом начала становиться всё сильнее.

— Тебя тошнило? — Воробей надавил лапой в бок Белолапы, отчего та вскрикнула от боли. — Тошнило или нет? — Он описал круг вокруг воительницы и надавил ей на противоположный бок.

— Нет, — просипела она. — На болезнь не похоже.

— Ольхолап, подойди сюда. — Воробей поманил его хвостом.

Ольхолап, набиравший в тот момент ноготки для лечения Берёзовика, растерянно уставился на наставника с противоположного конца пещеры.

— Скорее! — одёрнул его Воробей.

Ольхолап бросил на пол ноготки и поспешил к целителю.

— Надави сюда. — Воробей указал на бок Белолапы. Ольхолап осторожно поднял лапу и мягко коснулся шкуры кошки. — Посильнее! — приказал Воробей. — Она тебя даже не почувствовала!

Веточка заметила, как заволновался ученик, надавив на бок Белолапы чуть сильнее. Воительница вздрогнула.

— Извини, — тихо мяукнул Ольхолап.

— Будешь извиняться перед каждым пациентом всякий раз, когда им больно — ничего не успеешь, — фыркнул Воробей. — Итак, что ты почувствовал?

— Под шкурой что-то плотное, — ответил Ольхолап.

— Сжатый воздух. — Воробей вернулся к Берёзовику. — Она слишком быстро проглотила мышь. Как это следует лечить?

«Я знаю!» — Веточка возбуждённо подалась вперёд: она вспомнила, как у Медовички болел живот. Ольхолап тоже должен был это вспомнить, но тот лишь беспомощно смотрел на Воробья.

— Корень кервеля! — выпалила Веточка. «Видите? Я особенная!»

— Кервиль помогает при тошноте, — рявкнул Воробей, недовольно пошевелив усами. — А сжатый воздух выводится водной мятой. И тебя никто не спрашивал. Хочешь ошиваться в палатке — ошивайся, но рот держи на замке!

Веточка задрожала всем телом, чувствуя, что под шкуркой раскалилась докрасна от стыда.

Ольхолап поспешил к кладовой с травами и, проследовав мимо Веточки, шепнул ей:

— Не обращай на него внимание.

Но Веточка едва услышала его. Почему Воробей так относится к ней? Тут новая мысль промелькнула в её голове, и от этой мысль её кровь застыла в жилах. «Воробей общается со Звёздным племенем. А что, если оно сообщило Воробью, что во мне нет ничего необычного?»

— У нас осталось всего несколько листиков. — С этими словами Ольхолап сунул лапу в расщелину и вынул оттуда жалкую горстку сухих стебельков.

— Раз так, нам придётся набрать ещё, — живо ответил Воробей. — Но не сегодня. До озера далеко идти. Отдай Белолапе всю оставшуюся водную мяту, а затем нажуй кашицы для Берёзовика. Я же схожу соберу свежей паутины.

Когда Воробей покинул палатку, Веточка стала наблюдать на Ольхолапом, который разложил большие бледные листья перед Белолапой. Кошечка стала размышлять, как могли эти листочки выглядеть в свежем виде. И тут её осенило. «Я знаю, как могу доказать, что особенная! Я схожу к озеру и наберу водную мяту. Племя сразу увидит, какая я умная и сколько от меня пользы, и выгонять не станут!» Её сердечко, словно бабочка, запорхало в груди.

— Увидимся позже! — крикнула она Ольхолапу.

— Ты можешь остаться. — Ольхолап раздосадовано посмотрел на неё. — Воробей не всерьёз, у него просто такая манера общения, он сам не понимает, что говорит.

— Ничего страшного. — Веточка беззаботно задрала хвост. — Просто у меня важные дела.

— Это какие же? — Ольхолап с любопытством прищурился.

— Ну… — замялась Веточка. — Я должна найти Фиалочке новое перо. А то вдруг ты снова пойдёшь к Листвичке, — спешно промяукала она.

— Раз так, удачи! — приглушенно промямлил Ольхолап сквозь ноготки, которые он, сунув себе в пасть, принялся перемалывать.

— Спасибо. — Веточка вежливо раскланялась перед Белолапой и Берёзовиком и выползла из палатки. Тут же она врезалась во что-то мягкое.

— Смотри, куда идёшь! — шикнул на неё Воробей, отчего кошка подскочила и запуталась у кота в лапах.

Отпихнув её, целитель нырнул к себе в палатку.

Веточка хмуро посмотрела ему вслед. «Ничего, в следующий раз ты будешь рад меня видеть!»

Она пересекла поляну и беспокойно осмотрела лагерь: Крутобок дремал у палатки старейшин, Медовичка сидела у близлежайших папоротников и высматривала лягушек. Лилии и след простыл. «Наверное, она отдыхает в детской». Ежевичная Звезда и Белка разъедали мышь на Высокой Скале, а Жавороночек и Листочек изобретали боевые приёмы посреди поляны, а Маковка, Янтарница и Снегохвост наблюдали за ними. «Коты постарше, должно быть, либо в палатках, либо в патруле», — рассудила Веточка, прокравшись к колючей ограде. Ко входу в лагерь она решила не приближаться: то было слишком рискованно. Вместо этого она заползла за палатку воителей. Скрывшись с поляны, она стала рыскать по основанию ограды, надеясь отыскать лаз. На небольшом участке ежевичная ограда не прилегала к земле не так плотно, как в других местах. Там-то она и протиснулась, стараясь не обращать внимания на шипы, обдиравшие ей шкуру. Зажмурившись, она рванула вперёд и выкатилась наружу.

«Получилось! — Веточка поспешно осмотрела устланный листьями холм снаружи лагеря. — Я снаружи!» Перед ней лежала свободная тропа: по ней она и поспешила, навострив ушки на случай, если рядом окажется патруль. Через некоторое время кошечка свернула и нырнула в папоротники, растущие на склоне. Её лапы покалывало от волнения. Обычные котята не должны покидать лагерь. Но она была особенной, и уже скоро все об этом узнают, стоит ей только вернуться с охапкой водной мяты.

Воробей будет так признателен! И больше никогда ей не нагрубит! А Шиповнице с Мышеусом будет стыдно за то, что они смели подумать, якобы она непримечательная!

Кошка продралась через папоротник и увидела широкую низину, к которой спускался лес. Она обрамлялась пересохшим руслом, за которым земля снова шла в гору плотной ежевичной стеной. А в какой стороне было озеро? Веточка остановилась, приоткрыла рот и позволила лесным ароматам омыть её язык. Когда она почувствовала незнакомые замахи, её окатила волна страха. Чем это так резко пахло: лисой, совой, бродягами? Она осмотрелась по сторонам. Кровь в ушах стучала в такт сердцебиению. Чей-то небольшой силуэт пробежал по пересохшему руслу. Над головой в холодном ветерке шуршали листья, а ветви со скрипом качались из стороны в сторону.

Веточка высоко подняла голову. «Я — особенная, — напомнила она себе, хоть и чувствовала себя уже не такой особенной, как в лагере. — И я должна это им доказать, а иначе меня выгонят. — Она напряглась. — Нужно найти озеро!» Не обращая внимания на страх, сковавший грудь, она посеменила вниз по склону и перемахнула через высохшее русло. Она решила, что сможет выяснить, правильно ли движется, как только переберётся через ежевичные заросли. Кошечка вскарабкалась на вершину и протиснулась через колючие кустарники. Когда она вылезла с противоположной стороны, в лицо ей ударил запах воды. Ветер нёс запах озера. «Точно, запах озера!» Она чуяла мокрую землю и камни, и в её голове уже нарисовался образ огромного водоёма, бурлившего по краям. Лесная тропа перед ней снова пошла вниз. Впереди виднелись огоньки — быть может, то была водная рябь? Она перешла на бег, зигзагами огибая деревья и карабкаясь через корни. Лапы кошки заскользили на опавших листья, отчего она кубарем покатилась в крапиву. Листочки ужалили ей нос, и кошка поспешила отскочить назад, морщась от боли. Вскочив на лапки, она вновь устремилась в сторону солнечного света, проглядывавшего из-за стволов.

Сама того не заметив, Веточка выбежала из лесу. Ветер взъерошил ей шкуру. Перед кошкой простирался травянистый склон. Она ахнула: «Озеро!» Оно тянулось так далеко, что казалось сравнимо по размеру с небом. Мерцая, подобно Серебряному Поясу, оно рябило от малейшего бриза. Веточка силилась разглядеть дальний берег, не в силах скрыть удивления: деревья там, вдалеке, казались такими крошечными! За ними, на возвышенностях, простирались поросшие вереском холмы, а ещё дальше из воды выглядывал одинокий островок.

«Водная мята должна быть где-то здесь!» Берег тянулся так далеко, что у Веточки не оставалось сомнений: где-нибудь у кромки эти бледно-зелёные листочки всенепременно отыщутся. Она поспешила вниз по склону, едва не поскользнувшись на влажной траве. Достигнув гальки на берегу, она замедлилась и принялась аккуратно ступать по острым камням. Время от времени они больно впивались ей в лапки, заставляя её морщиться.

Веточка оглядела берег. Галька омывалась спокойными волнами. Нигде не было и следа нужного растения. Она последовала вдоль линии воды, держа лапы поодаль от булькавших волн. Вглядевшись вдаль, она обратила внимание на зеленоватые отростки, торчавшие из кучи булыжников, притопленных в озере. Её сердце пустилось в пляс.

«Водная мята?» Кошка откинула голову к небесам и обратилась к звёздам, невидимым, но пребывавшим где-то там, на высоте, среди пушистых облаков. «О, Звёздное племя, пусть это будет водная мята».

Бурная радость охватила её, когда она приблизилась и узнала широкие бледные листочки, которые видела в палатке целителей. Они не были пыльными и сухими, но определённо несли на себе тот же острый запах, что и листочки, которые Воробей дал Белолапе. «Звёздные предки ответили на мои мольбы! — Веточка едва держала себя в лапах. — Я точно особенная!»

Она вскарабкалась на ближайший валун, выпустив когти для лучшего сцепления с гладким камнем. Водная мята росла кустиками между булыжников, которые высовывались из воды чуть-чуть подальше. Кошка карабкалась к ним, перебираясь с камня на камень, пока не добралась до ближайшего сгустка сочных листочков.

«Я принесу в лагерь самую большую охапку!» Веточка живо представила изумлённые лица соплеменников, когда она войдёт в лагерь с великолепным свёртком водной мяты в пасти. Жавороночек, Листочек и Медовичка будут поражены. Быть может, они даже пригласят её поохотиться на лягушек. Всё племя будет поздравлять её. Воробей выйдет на этот шум-гам и увидит, что произошло. Как только он уловит запах мяты, он лично поблагодарит её!

Переполненная счастливыми мыслями Веточка вцепилась когтями в ближайший лист и потянула. К её удивлению, он не оторвался от кустика. Переборщив с усилием, кошка потеряла равновесие и неуклюже закачалась. Её лапы подкосились на скользкой поверхности. Сердце замерло, и Веточка ударилась крупом о валун. Она выпустила листья, пытаясь восстановить баланс, но лапы упрямо отказывались цепляться за гладкий камень. «Помогите!» Кошка чувствовала, как падает. Вскрикнув, она погрузилась в воду.

От холодной воды перехватило дыхание. Ужас сковал её тело и потянул ко дну. Она судорожно молотила лапами и открыла рот, чтобы закричать, но в результате лишь наглоталась воды. Вокруг бурлили пузыри, и озеро уже почти полностью накрыло её, заливая глаза и уши. Как отчаянно она ни боролась, вихри течения тащили её всё глубже и глубже. «Спаси меня, Звёздное племя!» Веточка дёрнулась вперёд и попыталась было выбраться вверх, но со всех сторон её окружал равномерный тусклый свет. «Где верх?» Паника тугой спиралью накрыла все её мысли. «Я не могу выбраться! — Лёгкие требовали воздуха. — Я умираю! Но как такое могло происходить? Я же избранная!»

Неожиданно, сквозь рёв крови в ушах прорезался чей-то голос. «Веточка!» Кошечка перестала сопротивляться, позволив воде кружить её, словно опавший лепесток. «Веточка!» Голос повторил её имя, и вместе с ним появился лучик надежды. Он был таким близким, знакомым…

«Мама, это ты?» Она уже забыла тот нежный, родной мяв. С матерью она провела всего несколько дней, а после того, как Ольхолап отнёс её в Грозовое племя, Веточка не могла вспомнить даже каково это — чувствовать прикосновение её меха. Теперь запах её матери снова окружил её.

«Плыви, моя особенная малышка, плыви!»

Послушавшись напутствия матери, Веточка снова принялась барахтаться, силясь выбраться на поверхность. Лёгкие разрывались, а вода, несмотря на отчаянную борьбу, неумолимо тянула котёнка вниз. «Мне не хватает сил! Помоги мне!»

В её загривок впились чьи-то зубы и, сжав покрепче, потянули вверх. «Мама?» Обмякнув от шока, Веточка позволила вытянуть себя наружу. Воды вокруг неё становилась всё светлее и светлее, пока, подобно дичи, сбежавшей из пасти лисы, она полностью ни оказалась на свежем воздухе.

Кошечка сразу же вобрала его в себя, заполняя лёгкие до краёв и обессилено кашляя. Зубы на её загривке не разжимались, продолжая тащить её к берегу до тех пор, пока под её лапами не оказалась знакомая галька. Она почувствовала, как её, беспомощную, выволокли на берег.

— Ты спасла меня… — слабо промяукала она. Её мама вернулась! «Она спасла меня!» Земля и небо вокруг ходили ходуном; Веточка выкашляла из лёгких и желудка воду, которой наглоталась в озере.

— Веточка! — Рыжая кошка склонилась над ней и оглядела страдалицу испуганными глазами. — Ты в порядке?

— Огнелапка? — удивлённо моргнула Веточка. Разочарование пронзило её грудь. «Это была не мама». Подавив горечь, она постаралась привести мысли в порядок. Конечно же, это не она. «Что я за мышеголовая!» Откуда могла её мама взяться здесь, у озера? Кошечка поднялась на лапы и замурлыкала. — Огнелапка, ты спасла меня! Спасибо тебе! — От нового приступа кашля Веточка снова упала.

Огнелапка присела рядом с ней; с её шкуры стекала вода.

— Во имя Звёздного племени, что ты здесь делала? Решила проверить, каково быть Речной кошкой?

Веточка подняла на ученицу взгляд и почувствовала, как её накрыл такой горячий стыд, что холодная вода, пропитавшая ей шкуру, едва не испарилась.

— Я пришла сюда набрать водной мяты, — тихо пробормотала она.

— Тебя Ольхолап отправил? — изумилась Огнелапка.

— Я сама это придумала, — покачала головой Веточка. — Хотела помочь племени.

— Едва ли утопление кому-то могло помочь. — Огнелапка отряхнулась, окатив Веточку вихрем брызг.

Застучали лапы, приближаясь к ним, и уже скоро на берег выскочила другая кошка, придавив при приземлении кучку гальки. Подняв голову, Веточка увидела Вишнегривку.

— Огнелапка, ты была права! — удивлённо промяукала воительница, уставившись на Веточку. — На берегу и вправду был котёнок. Готова была поклясться, что это была выдра.

— Выдры умеют плавать. — Огнелапка игриво боднула Веточку мордочкой.

Кошечка лишь беспомощно прикрыла глаза. Ей было холодно, стыдно и хотелось спать.

— Не стану даже спрашивать, что ты, Веточка, забыла на озере. — Вишнегривка проследовала мимо ученицы. — Тебя надо как можно скорее отвести домой и обогреть. — Она присела. — Забирайся на спину, отнесу тебя обратно в лагерь.

Веточка вытянулась и попыталась взобраться на плечи воительницы, но в лапках не осталось сил. Она почувствовала, как Огнелапка подтолкнула её мордой. Покряхтев, ученица подняла Веточку на спину наставницы. Кошечка вцепилась в неё и насладилась теплом, исходившим от шкуры Вишнегривки. Закрыв глаза, она позволила воительнице отнести её домой.

— Зачем ты вообще ушла из лагеря? — ругал её Воробей, укладывая кошечку поглубже в освободившееся гнездо Головешки.

— Я просто хотела помочь, — грустно прохрипела Веточка. Она покосилась на вход, в надежде, что там появится Ольхолап. Он тоже рассердится на неё? От ожидания становилось только тяжелее.

— Котятам рано помогать, они только в неприятности влипают! — Он разложил вокруг неё сухой мох. — Иглогривка, свернись вокруг, нам нужно её обогреть.

Иглогривка аккуратно залезла в гнездо Веточки и плотно обернула её своим телом. Котёнок продолжал дрожать, а её горло, через которое прошло столько воды, ныло и болело. Она слышала, как снаружи бормотали соплеменники. Они все собрались вокруг Вишнегривки, как только та вернулась в лагерь.

— Где вы её нашли?

— Её выкрали бродяги?

— Что она делала вне лагеря?

— И как умудрилась так намокнуть?

Обеспокоенные голоса доносились со всех сторон, и кошечка поглубже зарылась в мех Иглогривки и зажмурила глаза. То были совсем не героические почести, на которые она рассчитывала. Ей так и не удалось принести с собой ни листочка водной мяты.

Теперь же она лежала в гнезде Головешки и слушала мяв Лилии:

— Где она? — Королева пробралась сквозь ежевику.

Веточка приоткрыла глаз и посмотрела на неё из-за горки мха.

— Вишнегривка говорит, ты ходила к озеру. — Лилия сердилась не меньше Воробья. — Как ты могла покинуть лагерь? Ты меня очень расстроила. Что подумает племя?

Веточка сжалась еще сильнее. Воробей преградил королеве дорогу.

— Ей нужен отдых, — сказал он Лилии. — Поругаешь её, когда она поправится.

Лилия возмущённо распушилась.

— Мне поручено присматривать за ней.

— Вот и присматривала бы. Делай ты свою работу, Веточка не оказалась бы за пределами лагеря. — Воробей потолкал Лилию прямиком к выходу. — Особенно, когда лес кишит бродягами.

Королева закряхтела и выбежала из палатки целителя. Веточка с интересом посмотрела на Воробья: неужели он встал на её защиту? Целитель устремился к дальней стене палатки.

— Намешаю тебе трав, они помогут оправиться от шока, — мяукнул он через плечо. — Но не жалуйся, если вкус тебе не понравится. Потому что так тебе и надо.

Пока он говорил, через ежевику пронёсся Ольхолап и остановился у гнезда Веточки.

— Я только вышел набрать дубовых листьев, — просипел он. — Вернулся — а ты уже устроила переполох! Вишнегривка мне всё рассказала. Веточка, что произошло? Что ты делала у озера?

Кошечка подняла на него виноватый взгляд и приготовилась к очередной трёпке, но её не последовало: Ольхолап лишь продолжал смотреть на неё глазами, полными беспокойства.

— Ты цела?

— С ней всё будет хорошо, — проворчал Воробей из губины палатки. — Иглогривка обогревает её, а я мешаю ей тмин с маковыми зёрнами.

Ольхолап подался вперёд и ткнул носом Иглогривку.

— Дай я полежу вместо тебя, — тихо мяукнул он.

Иглогривка подвинулась, а он залез в гнездо и обвился вокруг Веточки. От его знакомого запаха кошечке сразу стало спокойнее.

— Огнелапка сказала, ты хотела помочь, — негромко пробормотал он. — Но чем ты хотела помочь, отправившись к озеру?

— Хотела набрать водной мяты, — прошептала Веточка, напрягая горло. — У вас она закончилась, а я хотела доказать, что особенная. — Её сердечко, казалось, сейчас выпрыгнет. — Мышеус и Шиповница сказали, что я непримечательная. Они сказали, что есть какое-то пророчество, и племя решило, что оно обо мне, а на самом деле это не так. На самом деле я простушка. И раз я простушка, племени я не нужна. Поэтому я хотела показать, что особенная.

Ольхолап ещё сильнее обвился вокруг её и, впервые за долгое время, Веточка перестала дрожать.

— Ну конечно ты особенная! Само Звёздное племя указало нам с Иглолапкой дорогу к тебе. Тебе всегда найдётся место в племени. Отныне, ты — одна из нас, и ничто никогда это не изменит.

«Отныне, ты — одна из нас». Его слова успокоили кошечку. Веточка расслабилась, прильнула к ученику и начала урчать.

— Ольхолап!

От мява Огнелапки она чуть не подскочила. Огненная ученица проскочила через ежевику; её глаза пылали счастьем.

— Вишнегривка рассказала Ежевичной Звезде, как я спасла Веточку, и он сказал, что пришло время моего испытания. Понимаешь, что это значит? Я стану воином!

Веточка почувствовала, как Ольхолап напрягся.

— Воином? Уже? — сухо промяукал он. — Это здорово, Огнелапка. Это очень здорово.

— Знаю! — Огнелапка скакала от радости. — Жду не дождусь церемонии! Конечно, при условии, что пройду испытание. Но я пройду, а как иначе? — Она выжидающе посмотрела на Ольхолапа, но не дала тому возможности ответить. — Конечно же, пройду! Я так упорно тренировалась ради этого дня. Интересно, где пройдёт моё испытание? Надеюсь, они выберут склон у ручья. Так всюду белки…

Веточка перестала обращать внимание на её болтовню. От тепла Ольхолапа и уюта гнезда её клонило в сон. Веки тяжелели. Сомкнув их и позволив сну накрыть её целиком своей пеленой, она задумалась, отчего Ольхолап так напрягся, когда Огнелапка сообщила ему о предстоящей церемонии. Он же был рад за сестру, разве нет? Конечно же, рад.

Кошечку потянуло в царство сновидений. Отчего ему не радоваться?

Глава 7

Радостные крики воителей сотрясали каменные стены оврага:

– Огнесветик! Огнесветик!

Рыжая шерсть новоиспеченной воительницы и вправду светилась огнем в ласковом свете луны. Ольхолапа охватила гордость за сестру, когда он вместе с соплеменниками выкрикивал её новое имя.

Но не все, похоже, были довольны. Серый Крутобок, конечно, присоединился к общему ликованию, но позже пробасил, склоняя лобастую голову к Милли: «Я все же надеялся, что ей дадут имя Огнегривка. Она же просто копия Огнезвёзда. Ты ведь знаешь, что его звали Огнегривом, когда он был обычным воителем? Так бы мы могли почтить его память, – вздохнул старейшина. – Но я полагаю, Ежевичная Звезда – мудрый предводитель и понимает, что делает».

Огнесветик стояла в центре поляны, высоко вскинув голову и гордо подняв хвост. Взоры всех соплеменников были обращены на неё, и зеленые глаза молодой кошки лучились счастьем. Яркий коготь луны сиял в черном небе, освещая поляну, в то время как палатки воителей тонули в тени.

Ежевичная Звезда возложил подбородок на макушку дочери, а она, согласно обычаю, лизнула предводителя в плечо. Белка поспешила вперед, чтобы потереться с дочерью носами, а вот Ольхолап заёрзал на месте. Нелегко было подавить в себе зависть, что как терновый шип впилась глубоко в сердце. «Огнесветик давно заслужила свое воинское имя! Она была самой лучшей ученицей в племени с первого дня тренировок!» – говорил себе молодой кот. Бурый и Вишнегривка, проводившие испытание, были поражены охотничьими навыками кошки. «Голубь и две мышки, это вам не шутки! А как Огнесветик одурачила Вишнегривку в боевом поединке, обратив самый лучший прием наставницы против неё самой, умудрившись придумать при этом и новый боевой приём!» И всё же Ольхолапу безумно хотелось встать в центре поляны рядом с сестрой, а не только наблюдать церемонию.

Он взглянул на половину луны, качающуюся в ночном небе. Может, звездные предки спустятся к нему сегодня у Лунного озера и скажут, что он тоже успешно завершил обучение? Стоило Ольхолапу представить, как Воробей дает ему новое имя на глазах товарищей, сердце ученика забилось в груди пойманной птицей, пытающейся вырваться на волю. Быть может, хоть тогда слепой целитель перестанет вечно указывать ему, что делать?

– Ольхолап! – радостный мяв сестры прервал его размышления. Их соплеменники потихоньку расходились, устраиваясь в палатках, или возвращаясь к недоеденному ужину. Ольхолап поспешил навстречу сестре и выкрикнул на ходу: «Поздравляю!»

– Спасибо! – проурчала Огнесветик. Глаза её сияли от счастья, как у котенка, впервые вышедшего из детской. Она ласково потерлась щекой о его бок: – Ты не думай, что про тебя забудут! – шепотом пообещала она.

– Надеюсь, – вздохнул Ольхолап.

– А я надеюсь, что мы прибудем к Лунному озеру вовремя, – прошипел Воробей, демонстративно протопав мимо них, дёргая хвостом. – Пошевеливайся, Ольхолап! Не хочу, чтобы мы пришли последними!

Огнесветик проводила взглядом ворчливого целителя до самого входа в лагерь и лишь потом прошептала брату:

– Терпения у тебя, как у Звездного племени! Удивляюсь, как ты с ним миришься! Я бы давно уже все его травы в озере утопила!

– Валяй, я хочу на это посмотреть! – усмехнулся в усы Ольхолап. – А если честно, я пару раз пытался!

Огнесветик подтолкнула его носом к выходу:

– Тебе и вправду пора!

Воробей уже скрылся в туннеле.

– Что ж, увидимся, когда вернусь! – кивнул Ольхолап и уже повернулся, чтобы уйти. Этой ночью Огнесветик не будет спать, охраняя сон соплеменников и размышляя о новом имени и обязанностях. В этом, по крайней мере, Ольхолап не завидовал сестре. Ясное небо означало холодную ночь. «Но и пустоши тоже мне не моховым гнездышком покажутся!» – содрогнулся Ольхолап.

– Не замерзни! – бросил он Огнесветик через плечо и поспешил вслед за наставником.

– Моё новое имя будет согревать меня! – отозвалась кошка.

С довольным урчанием Ольхолап нырнул в колючий туннель.

Воробей уже был на полпути вверх по склону. Ольхолапу пришлось ускориться, чтобы нагнать его.

Они встретили Мотылинку и Ивушку у ручья, который отмечал границу племен. Разделяя леса и пустошь, тот змеился вперед, к холмам, куда и держали путь целители.

Ольхолап вскарабкался на камень следом за Воробьем. Наблюдая, как вода в ручье огибает выступающие камни, ученик спросил:

– Разве мы не должны подождать Листвичку и Лужелапа?

– Они уже там, – прохрипел Воробей. – Ты что, запах не чувствуешь?

Ольхолап открыл пасть и поглубже втянул в себя воздух: вода, камень, вереск и знакомый, но слабый запах Грозовой целительницы.

– Интересно, как успехи у Лужелапа? – подала голос Мотылинка за спиной Ольхолапа.

– Интересно, ты не можешь спросить об этом у Листвички, когда мы придем, вместо того, чтобы интересоваться? – съязвил Воробей.

– Мы бы шли куда быстрее, если бы нас не вел слепой кот, – парировала Мотылинка, но в голосе её не было ни тени злости или насмешки, наоборот, он был полон уважения к серому целителю. – Она поспешила нагнать Воробья. – Честное слово, иногда он ведет себя, как ворчливый старик, – закатив глаза, прошептала она Ольхолапу, когда пробегала мимо него.

– Я всё слышу! – разбушевался Воробей. – И знаю эту тропинку не хуже вашего!

– Прости, Воробей, – проурчала Мотылинка. – Я и забыла, что у тебя слух, как у летучей мыши!

Ивушка шла лапа в лапу с Ольхолапом:

– Как продвигается твоё обучение? – спросила она у него, совершенно не обращая внимания на спор старших котов.

– Думаю, неплохо, – прошептал Ольхолап. – Только вот, Воробей с этим не согласен.

– Ох, не думаю, что этот ворчун за всю свою жизнь хоть с чем-то был согласен, – засмеялась Ивушка. – Но ты станешь великим целителем, ведь тебя обучал один из лучших.

Ольхолап подавил вздох. «Воробей, может быть, и один из лучших, но, когда он не в духе, обучаться у барсука и то было бы проще!»

Когда путники взобрались на скалистый хребет, Ольхолап едва дышал. Пыхтя от усталости, он вскарабкался через камни, и сердце его подскочило, когда кот увидел расстилающуюся гладь Лунного озера. Круглое, словно луна, оно безмятежно сияло в колыбели скал, отражая серебряный диск в своих водах.

Ольхолап позволил Ивушке повести его вниз по склону по тропе, утоптанной бесчисленным количеством лап. На берегу озера уже сидела Листвичка, она вскочила с места, едва завидела Воробья и поспешила ему навстречу:

– Как дела в племени? Все хорошо? – глаза Листвички жадно блестели в ожидании новостей.

– Боли в животе да пара колючек, – проскрипел Воробей. – Не о чем волноваться.

Счастливый Ольхолап подбежал к ней, вдыхая знакомый запах целительницы:

– Все по тебе скучают! – проурчал он.

Янтарные глаза Листвички заволокла тоска:

– А я-то как скучаю!

Она покосилась в сторону Лужелапа. Котик сидел на берегу и безучастно смотрел на зеркальную гладь воды.

– Ну, как он? – спросил Воробей, зыркнув в сторону котенка.

– Он делает успехи, – ответила целительница, но Ольхолап почувствовал неуверенность в её голосе.

«Что Листвичка имеет в виду? Улучшил ли свои знания Лужелап с тех пор, как Ольхолап навещал Листвичку в племени Теней?» Но прежде чем он успел спросить, на поляну легли тени ещё трех подошедших котов.

В лунном свете едва угадывался знакомый силуэт Пустельги. Его почему-то сопровождали два воина – Утёсник и Осока.

Воробей и Листвичка обменялись недоуменными взглядами.

– Зачем он их привел? – прошипела Листвичка.

– Эта встреча только для целителей! – крикнула воинам Мотылинка вместо приветствия.

– Мы не останемся! – грубо процедил Утёсник.

Когда Пустельга спустился к кромке воды, Листвичка подскочила к нему:

– Что случилось? – она кивнула в сторону воителей Ветра. – Обычно ты не приводишь с собой соплеменников.

– Приказ Однозвёзда, – в голосе целителя племени Ветра звучали виноватые нотки. – Со мной всё будет хорошо, вы можете уйти! – крикнул Пустельга Утёснику и Осоке.

– Мы подождем недалеко отсюда, пока вы не закончите! – рыкнула Осока и, резко обернувшись, принялась карабкаться вверх по склону, не дожидаясь своего товарища. Утёсник последовал за ней, сердито махая хвостом.

Шерсть Ольхолапа закололо от тревоги. Воители, казалось, были чем-то обеспокоены, но не решались смотреть друг другу в глаза, а шерсть Пустельги так и стояла дыбом.

– Так что случилось-то? – Мотылинка подбежала ближе, глаза Речной кошки светились любопытством.

– Однозвёзд места себе не находит из-за бродяг, – объяснил Пустельга. – Он приказал, чтобы ни один кот не выходил из лагеря без сопровождения.

Воробей дернул ушами:

– Он не верит, что Звездное племя не позволит ничему случиться с целителем по пути?

– После битвы с бродягами, он кажется, мало чему теперь верит! – Пустельга беспокойно переминался с лапы на лапу. – Если бы я только был там, когда его ранили. – Нахмурился целитель. – Я бы смог помочь!

– Ты ничего не смог бы сделать! – хрипло выдохнул Воробей.

Ольхолап сочувственно посмотрел на целителя племени Ветра. Когти вины терзали ученика каждый раз, когда он вспоминал последние мгновения жизни Песчаной Бури.

«Неужели, это и значит быть целителем? Вспоминать каждого, кого не смог спасти и молча винить себя?»

– Бедный Однозвёзд, – пробормотала Мотылинка. – Должно быть, это страшно – потерять жизнь!

Ольхолап прищурился. Откуда Речная кошка знает о потерянной жизни Однозвёзда? Ежевичная Звезда едва намекнул об этом в разговоре с Рябинозвёздом. Неужели, кто-то из патруля Львиносвета проболтался?

– У него, во всяком случае, жизни были в запасе. Это Дроковницу жалеть надо! – рыкнул Воробей.

Листвичка склонилась к Пустельге:

– Почему Осока и Утёсник так грубо себя повели?

Пустельга понизил голос:

– Однозвёзд странно себя ведет: назначил постоянных охранников в лагере, все время посылает вперед воинов на разведку, прежде чем самому выйти из лагеря. Требует жесточайшего соблюдения всех правил. Наказал уже половину племени за малейшие нарушения. – Целитель оглянулся через плечо. – Воины боятся, что товарищи донесут на них предводителю. Оруженосцы запуганы, боятся пикнуть лишний раз. Мои соплеменники почти не разговаривают друг с другом! Отношения между всеми хрупки, как скорлупка яйца!

– Чем раньше Однозвёзд перестанет дурака валять, тем лучше! – нетерпеливо дернул хвостом Воробей. – Ты не пробовал подсунуть ему в добычу пару маковых семян, чтоб в голове малёк прояснилось? А пока он спит, соплеменники отдохнут от него!

Пустельга усмехнулся в усы:

– Попытка – не пытка!

Впервые с тех пор, как целитель племени Ветра прибыл к озеру, плечи его расслабились, а шерстка пригладилась.

Но Листвичка всё ещё выглядела обеспокоенной:

– На пустошах никаких следов бродяг?

– Нет, больше мы о них не слышали, – ответил Пустельга.

– Может, убрались они, наконец! – повела носом Мотылинка. – Какой смысл им оставаться на земле, которую уже заняли?

– Зачем им драться с нами за каждый кусок добычи? – кивнула Ивушка. – Они, должно быть, поняли, что им невыгодно здесь оставаться.

– Будем на это надеяться! – согласилась Листвичка. – В конце концов, бродяги не бродяги, если они не путешествуют с места на место!

У Ольхолапа скрутило живот. Она не знает этих бродяг! А он прекрасно понимает, что для котов, изгнавших Небесное племя и занявших их территории, границы и патрули ничего не значат! Здесь они не просто потому, что путешествуют! Темнохвост обещал, что ещё вернется! Должен ли Ольхолап рассказать обо всем товарищам?

Он посмотрел на Воробья. Слепой целитель тоже слышал угрозу главаря бродяг, но наставника Ольхолапа сейчас, похоже, заботило нечто другое: серый целитель с интересом обнюхивал шерсть Лужелапа.

– Пахнешь травами, – удовлетворенно крякнул Воробей. – Должно быть, хоть чему-то ты у Листвички научился.

Листвичка вышла вперед:

– Лужелап быстро учится!

– Вот и хорошо! – сказал Воробей. – Ибо ты нужна нам в Грозовом племени. Он уже готов стать целителем?

«Уже? – шкура Ольхолапа, казалось, запылала от возмущения. – А меня, ты значит, до старости учить собираешься?»

– Полноправным целителем? – глаза Листвички испуганно расширились. – После двух лун обучения?

Мотылинка махнула хвостом по камню, словно стряхивая невидимый песок.

– Я уверена, вы с Ольхолапом прекрасно можете справиться без Листвички ещё некоторое время. Если понадобится помощь, вы всегда можете послать за мной или Ивушкой.

– Нам не нужна помощь! – пренебрежительно скривил губы Воробей, его слепой взор был устремлен на Лужелапа. – Я хочу знать, как долго целительница Грозового племени собирается растрачивать свои способности в племени Теней!

Листвичка сердито дернула ушами:

– Передача знания – не растрачивание способностей!

Лужелап, который до этого молчал, обвел испуганным взглядом старших целителей:

– Я ценю все уроки Листвички… – запинаясь, пробормотал котик. – Я постараюсь учиться быстрее!

В который раз Ольхолап почувствовал прилив жалости к младшему ученику. Может быть, учиться слишком быстро куда хуже, чем слушать монотонные лекции Воробья и страдать от внезапных перепадов настроения слепого целителя! Следующей луной на плечи Лужелапа может лечь ответственность за жизнь каждого соплеменника!

– Я уверен, ты станешь отличным целителем, – Ольхолап ободряюще кивнул Лужелапу. – Просто нужно запастись терпением!

Воробей мотнул головой: – И научиться отличать листья кервеля от корня!

Шкура Ольхолапа едва не задымилась от несправедливости:

– Да ты просто…

– По крайней мере, мы знаем, что наш ученик очень терпелив! – перебила Ольхолапа Листвичка и многозначительно уставилась на Воробья. Будто увидев сердитый блеск в её глазах, Воробей отвернулся и засеменил к кромке воды, на ходу бросив:

– Если нам больше не о чем говорить, значит, пора толковать со Звёздным племенем!

И удобно устроившись на берегу, серый целитель коснулся носом жидкого лунного мерцания.

Ольхолап разочарованно открыл глаза. Едва он коснулся носом зеркальной глади озера, его пробрал до костей внезапный холод. Но звёздные предки не спустились к нему…

– Ты говорил со Звёздным племенем? – услышал он обеспокоенный голос Листвички. Он поднял голову и увидел надежду, сияющую в глубине теплых золотистых глаз.

Ольхолап удрученно покачал головой. Никаких видений, только собственные мысли, не дающие покоя!

Воробей, Пустельга и Ивушка недоуменно переглядывались. Лужелап сгорбился, уставившись на лапы.

– Кто-нибудь говорил с ними? – переспросила Листвичка.

– Нечего им, стало быть, нам сказать! – Воробей угрюмо отряхнул шкуру.

– А как же бродяги?

– Может, они больше не опасны? – с сомнение молвила Ивушка.

– Я же вам говорила! – вскинула голову Мотылинка. Она дремала у воды, но никогда не опускала нос в воды Лунного озера, как делали другие целители. Как она могла беседовать с котами, в которых даже не верила? Даже после страшной битвы с Сумрачным Лесом, свидетельницей которой она была, Мотылинка отказывалась верить, что с небес спустились мертвые предки лесных котов, которые сражались с живыми. Для неё они были просто бродягами. – Бродяги уже покинули эти места!

Ольхолапу хотелось бы поверить ей, но червячок беспокойства зашевелился в его животе. Он надеялся, что звёздные предки могут рассказать ему что-нибудь о судьбе нового Небесного племени. Чем больше он об этом размышлял, тем сильнее убеждался, что пророчество о небесах напрямую связано с исчезнувшим племенем. Ведь звёздные предки наверняка знают, что небесные коты были изгнаны из родного дома и во второй раз? Почему же Звёздное племя не пожелало с ним говорить? Или хотя бы намекнуть, являются ли Веточка с Фиалочкой частью пророчества? Он вспомнил промокшую, дрожащую Веточку, прижимающуюся к нему после падения в озеро; её тоненький, полный боли голосок: «И раз я простушка, племени я не нужна!» Ольхолап мотнул головой, словно пытаясь выбросить оттуда такие мысли. «Племени нужна Веточка, особенная она или нет!»

– Уже закончили? – раздался над озером призывной мяв Осоки. Кошка стояла на возвышении, почти невидимая при свете луны.

– Я иду! – Пустельга повернулся и, бросив товарищам: «Да поможет вам Звёздное племя!», потрусил к соплеменнице.

– Увидимся на Совете! – крикнула Мотылинка, а Ивушка склонила голову и пробормотала: «Берегите себя!» Затем обе Речные целительницы последовали за Пустельгой вверх по склону.

Воробей сидел на берегу и экзаменовал Лужелапа:

– Скажи мне, какие травы ты уже знаешь?

– Водная мята, хвощ, ноготки…

Пока молодой котик перечислял травы, Листвичка отсутствующе смотрела на отражение луны в недвижной воде.

– Ты надеялась, что предки скажут тебе, правильного ли кота выбрал Рябинозвёзд? – спросил Ольхолап, бесшумно приблизившись.

– Об этом не нужно спрашивать, – спокойно ответила Листвичка. – Лужелап быстро учится, полон заботы к соплеменникам и не лишен сострадания. Из него получится прекрасный целитель!

– Тогда о чем ты беспокоишься? – спросил Ольхолап, он уже давно заметил странные отблески тревоги в глазах старшей целительницы.

– Я думаю о племени Теней, – пробормотала она.

– Там что-то не так? – Ольхолап наклонился ближе.

– Да не то что бы… – неуверенно начала Листвичка. – Во всяком случае, пока. Просто там такой кавардак!

– Может, Сумрачные коты так и живут. Не все же племена одинаковые.

– Конечно, племя Теней всегда по-своему понимало Воинский закон, но они его уважали, в этом не было сомнений! А сейчас… – Листвичка подняла обеспокоенный взгляд на Ольхолапа. – Молодые коты не уважают старших. Совершенно игнорируют некоторые правила. Вчера мне пришлось охотиться для Травогривки. Оруженосцы совсем перестали приносить какую-либо еду для королев и старейшин. А королеве нужно вдоволь еды, чтобы у неё хватало молока для Змейки, Ландыш и Виточка.

– Почему воители тогда не посылают своих учеников на охоту? – удивился Ольхолап.

– Наставники, кажется, не в состоянии справиться с собственными учениками. Гладколапка вечно спорит со всеми, даже с Рябинозвёздом. Иглолапка не лучше.

Ольхолап аж весь напружинился, когда услышал неодобрительные слова Листвички в сторону серебристой кошки:

– Но она ведь присматривает за Фиалочкой, так?

– Если ты имеешь в виду, что она всюду таскает Фиалочку с собой, то да, она за ней присматривает. И уводит её из лагеря, куда – лишь Звёздное племя знает!

– Уводит из лагеря? – Ольхолап почувствовал себя виноватым. «Ведь это я первым предложил устроить встречу сестер? Но куда Иглолапка водит Фиалочку?!»

– Рябинозвёзд наказал их?

– Не думаю, что он даже об этом догадывается! – вздохнула Листвичка. – В племени Теней пара-тройка наглых оруженосцев на одного воина! Пчелолапка и Астролапка вчера судачили о том, что не стоит принимать всерьез знаки от Звёздного племени. Мол, какой смысл верить в кучу мертвых котов, которых они ни разу не видели?

– Как они могут отрицать существование Звёздного племени?! – перебил Листвичку Ольхолап, не в силах справиться с собой.

– Они не отрицают. Лишь считают, что мертвые коты слишком глупы, чтобы понимать, что творится в лесу. Гладколапка заявила, что раз у звездных котов свои охотничьи угодья, то до нас им и дела нет!

Ольхолап подался вперед.

– Неужели ты не можешь заверить их в обратном? Ты же видела всё своими глазами!

– Я из Грозового племени, – Листвичка беспомощно взглянула на него. – Мое вмешательство только всё усугубит. Воины перестали спорить с оруженосцами и переубеждать их. Больше не видят смысла.

Сердце Ольхолапа учащенно забилось.

– Может поэтому Звёздное племя не захотело с нами говорить сегодня? Они сердиты на племя Теней!

– Или просто не знают, что делать! – Листвичка устало закрыла глаза. – Может, это всё пройдет. – Она поморгала, чтобы справиться с тревогой. – Они ещё молоды. Вырастут, и перестанут молоть всякую чепуху. – Она подставила свою шкурку холодному ночному воздуху. – Может, зря я волнуюсь. Пустяки всё это, ты сам сказал, что все племена разные. Молодые коты часто во многом сомневаются. Возможно, наставники в племени Теней правильно делают, что не обращают внимания и пытаются переждать.

Прежде чем Ольхолап успел ответить, она встала и направилась к Лужелапу, который с некоторой неуверенностью рассказывал Воробью, как лечить вырванный коготь.

– Идем! – прошептала Листвичка. – Нам пора!

Лужелап вскочил, вздохнул от облегчения, пригладил шерсть и поплелся вверх по склону.

– Через луну или две я буду дома! – сказала Листвичка Воробью и последовала за Лужелапом.

– А раньше никак? – разбушевался Воробей.

Листвичка покачала головой.

– Я тоже хочу вернуться быстрее! Будь терпеливее с Ольхолапом. Он научится большему от доброты, нежели от сердитого ворчания.

Ольхолап нервно зыркнул на наставника, жалея, что Листвичка заговорила с ним о нём. «Вот ведь, не боится сунуть лапу в пчелиный улей!»

Воробей усмехнулся в усы:

– Нет уж, не хочу, чтобы он подумал, что я размяк на старости лет! А ты смотрю, неплохо поработала с Лужелапом. Этот хотя бы знает, для чего применяют кервель!

Ольхолап не обратил внимания на колкость наставника. Все его мысли занимал рассказ Листвички о племени Теней. Что, если она ошибается? И ужасное поведение оруженосцев не пройдет само собой?

Сердце его ёкнуло. «Что будет с Иглолапкой? И как Фиалочка научится быть настоящей воительницей в подобном месте?!»

Глава 8

Пламенеющее вечернее солнце просачивалось сквозь верхушки деревьев. Фиалочка невольно прищурила глаза от яркого света. Подушечки её лапок горели огнём, а мышцы ныли от усталости. И всё же кошечка начинала привыкать к частым путешествиям в логово бродяг и обратно. Иглолапка, конечно, помогала ей перелезать через поваленные деревья, а один раз спасла её от падения в глубокую канаву. Но путь от этого короче не становился. Со вздохом облегчения она каждый раз встречала знакомые ежевичные стены, окружавшие лагерь племени Теней.

– Скорее же! – шептала Иглолапка, толкая Фиалочку носом в сторону грязного места.

Огромная тень преградила им вход и сердито сверкнула прищуренными зелеными глазами:

– Где тебя носило?!

Фиалочка съежилась, узнав крапчатую шерсть Рыжинки. Воительница не мигая смотрела в глаза своей ученицы, Иглолапки.

Но Иглолапка отнюдь не выглядела пристыженной или испуганной:

– Я показывала Фиалочке лучшие места для охоты на белок, – невозмутимо ответила она.

Взгляд Рыжинки стал свирепым:

– Она ещё слишком мала, чтобы выходить из лагеря, не говоря уже об охоте.

– Но ей же та-а-ак скучно одной! – протянула Иглолапка. – Котята Сосногривки уже оруженосцы!

– А больше котят у нас в племени нет, что ли? – стояла на своём Рыжинка. – Фиалочка могла бы помочь нянчить Травогривкиных котят.

– Сосногривка говорит, что они ещё маленькие, чтобы играть со мной! – подала голос Фиалочка.

В этом Фиалочка, по крайней мере, не врала старшей воительнице. Котята Травогривки были славными, но у Сосногривки всегда находилась причина держать Фиалочку подальше от малышей.

– Вот ещё! – удивилась Рыжинка. – Я, едва открыв глазки, веселилась с товарищами по детской. А ведь там были и котята постарше меня!

«Но ты-то родилась в племени!» – горестно подумала Фиалочка. Она отнюдь не хотела показаться неблагодарной. Королевы были добры к ней, просто они слишком уж опекают новых малышей в племени.

– Я поиграла бы с ними, если бы мне разрешили! – оправдывалась Фиалочка.

Рыжинка сощурила глаза:

– Я поговорю с Травогривкой и Сосногривкой.

Затем воительница метнула сердитый взгляд в сторону Иглолапки:

– Если Фиалочке скучно в детской или её обижают – это не значит, что нужно было веселить её, нарушая правила! Ты должна были прийти сразу ко мне и обо всем рассказать! – Хвост Рыжинки угрожающе покачивался из стороны в сторону. – И ты опять пропустила дневную тренировку! Я собиралась научить тебя выискивать запахи и держать след! Но вижу, столь важные навыки тебе не интересны!

Фиалочка похолодела. «Неужели Рыжинка выследила нас до логова бродяг?»

Но черепаховая кошка продолжала:

– И вместо тренировки я пошла охотиться со Снежинкой и Камнекрылом! – Она осмотрела Иглолапку сверху донизу. – Ну, скажи на милость, где твои белки?

– Я ни одной не поймала. Слишком быстрые! – выпалила Иглолапка.

– Хочешь сказать, что вернулась без добычи для племени? – зарычала Рыжинка. – Ты забыла, чему учит нас Воинский закон?! Первым делом накормить племя!

– Но я же присматривала за Фиалочкой! – возразила Иглолапка.

– Присматривала или учила её нарушать правила?!

Фиалочка никогда не видела подругу Рябинозвёзда в таком бешенстве. Крапчатая кошка повернулась и, резко дёрнув хвостом, прошипела: – За мной! Живо! Я обязана доложить о твоём проступке Рябинозвёзду!

Иглолапка взглянула на Фиалочку:

– Не бойся! – успокаивающе прошептала она. – Я не дам им тебя наказать!

Сердце Фиалочки глухо колотилось о рёбра. Рябинозвёзд! Грозный предводитель пару раз заговаривал с ней, проходя мимо: сухо интересовался о том, как она обустроилась в детской, привыкла ли она к жизни в племени. На его вопросы тогда кошечка смущенно опускала голову и что-то пищала. А сейчас её ведут к Рябинозвёзду как нарушительницу Воинского закона!

Ком страха нарастал в груди Фиалочки с каждым шагом, а вот Иглолапка беззаботно шла подле неё – плечи свободно опущены, шерстка приглажена. Фиалочка старалась успокоиться, подражая старшей кошке.

Когда солнце окрасило багряным верхушки деревьев, племя начало собираться на поляне: кто растягивал уставшие мышцы, кто копался в куче с добычей. Вот только добычи на поляне было всего ничего. Пчелолапка уныло ковыряла лапой мертвого дрозда. На Фиалочку накатила тошнота – ей было так страшно, что запах еды переворачивал всё внутри неё.

Рябинозвёзд оторвался от мыши, которую уписывал и вскочил на лапы. От него не укрылся сердитый взгляд подруги.

– Что случилось? – спросил он у Рыжинки, словно почувствовал волны гнева, исходящие от шкуры воительницы. Враноклюв, сидевший рядом с предводителем, подобрался вперед.

– Иглолапка выводила Фиалочку из лагеря! – Рыжинка отступила в сторону, предоставив предводителю самому разобраться с провинившейся.

Фиалочка замерла на месте. Лапы её, казалось, все сильнее прирастали к земле от каждого взгляда воителя племени Теней, обращенного на неё. Она обеспокоенно взглянула на Иглолапку. Неужели у подруги будут серьезные неприятности? «А как же я? В племени Теней и котят тоже наказывают?!»

Рябинозвёзд сердито сверкнул глазами.

– Котятам нельзя покидать лагерь! – процедил он. Говорил он тихо, но каждое его слово было резким, словно разящий коготь. – О чём ты думала?! В лесу могут быть бродяги! Не говоря уже о лисах! Ты забыла, что Шипогрив вчера видел гадюку?! Не каждый воин выживал после укуса гадюки, а для котенка её яд смертелен!

– Я следила, чтобы поблизости не было ни лис, ни гадюк, – спокойным голосом ответила Иглолапка. – Я бы не позволила ничему случиться с Фиалочкой!

Рябинозвёзд весь напрягся, словно был удивлен ответом ученицы.

– Котятам нельзя покидать лагерь! – повторил он.

Иглолапка переглянулась с Пчелолапкой, что сидела у кучи с добычей.

– Глупее правила я не слышала!

Пчелолапка придвинулась поближе, в глазах кошечки светилось любопытство.

А вот Фиалочка испуганно уставилась на Иглолапку, не веря своим ушам! «Иглолапка и вправду так сказала? О чем она тайком договорилась с Пчелолапкой, на которую бросила лукавый взгляд? Неужели они задумали бросить вызов Рябинозвёзду?!»

Враноклюв вскочил на лапы и угрожающе замахал хвостом, но Иглолапка продолжала, как ни в чем не бывало:

– Я уже сказала Рыжинке, что Фиалочке было скучно в лагере! – Она окинула презрительным взглядом ошеломленных соплеменников. – Здесь ей нечего делать, кроме как постепенно превращаться в блохастую старуху!

Гладколапка, Можжевельник, Астролапка и Хлыстолап медленно прокладывали себе путь к Иглолапке, в глазах оруженосцев горели безумные искры. Львинолапка и Королап недоуменно переглядывались друг с другом. Пчелолапка навострила ушки в ожидании новых речей от Иглолапки.

Рябинозвёзд обвел взглядом всех оруженосцев и вновь повернулся к Иглолапке. Гнев полыхал в глазах предводителя:

– Сейчас я тебе расскажу, что здесь можно делать! – прошипел он. – В первую очередь – научиться Воинскому закону, который ты, по-видимому, плохо помнишь, раз нарушаешь правила!

– Да разве можно их все запомнить?! – негодующе взмахнула хвостом Иглолапка. – Будь у нас меньше правил, легче было бы их соблюдать!

Враноклюв прижал уши к голове:

– Будь у нас оруженосцы поумнее, им легче было бы всё запомнить!

Гладколапка и Хлыстолап, дети Враноклюва, наперебой зашипели на глашатая.

– Считаешь нас тупицами? – огрызнулась Гладколапка, глядя на отца. – Мы бы старались, относись ты к нам получше! Думаете, с оруженосцами можно не считаться?! – крикнула кошка, обращаясь теперь ко всем соплеменникам. – Нас в племени почти столько же, сколько и воинов! Если бы вы были умнее, то уважали бы нас больше!

Фиалочка уставилась на неё, широко разинув пасть. Неужели Гладколапка только что угрожала воителям? Лапы Фиалочки закололо от тревоги. Оруженосцы сгрудились в плотное кольцо позади Иглолапки, словно набираясь сил от каждой жалобы и колкости, вырывающейся из её глотки. Планировали ли они этот мятеж, или дерзкие речи Иглолапки высвободили все обиды, что копились в груди оруженосцев много лун?

Астролапка и Можжевельник размахивали хвостами из стороны в сторону. Пчелолапка оставила кучу с добычей и протиснулась к товарищам по палатке.

– Уважать вас? – Рябинозвёзд яростно сверкнул прищуренными глазами. – Уважение соплеменников нужно заслужить! – Голос предводителя перешёл на угрожающее рычание.

Пчелолапка склонила голову набок:

– Интересно, чем это воины каждый день заслуживают уважение соплеменников? Тем, что охотятся, жрут да дрыхнут?

Снежинка стремительно проложила свой путь через толпу:

– Пчелолапка! Как ты смеешь так говорить о старших?! – одернула она дочь, но в глазах белой воительницы таился испуг. Она смотрела на Пчелолапку, словно не узнавала её.

– А что такого? – Пчелолапка придвинулась ближе к Астролапке. – Ты сама говорила, что коты племени Теней могут делать все, что хотят!

Снежинка отшатнулась, пораженная наглостью в голосе дочери: – С чего ты это взяла? Что с вами происходит?

– Если б ты хоть раз прислушалась, тебе бы не пришлось спрашивать! – отрезала Пчелолапка.

Враноклюв переводил тревожный взгляд с одного своего котёнка на другого. Гладколапка, Можжевельник и Хлыстолап смыкали ряды, вопросительно глядя на Рябинозвёзда.

– Где, я вас спрашиваю, времена, о которых судачат старейшины? – нетерпеливо хлестала хвостом Гладколапка. – Когда перед воинами племени Теней трепетал каждый лесной кот! Куда ушло время, когда нас боялись? Мы только и делаем сейчас, что пытаемся сохранить мир между племенами!

– Мы прячемся за границами, словно домашние у своих хозяев! – фыркнул Хлыстолап.

– Точно! – поддакнул Можжевельник. – Над нами даже в племени Ветра смеются! На прошлом совете Камышинка обозвала нас жабоедами! В былые времена ученики из других племен и заговорить-то с нами боялись! Крысобой нам говорил, что старейшины других племен раньше рассказывали котятам истории о том, что холодные ветры, дующие с севера, проносясь над нами, выстудили наши сердца; что мы самые могучие и коварные коты у озера. Не удивлюсь, если сейчас в детских других племен нас называют тюфяками да размазнями!

Рябинозвезд выпрямился:

– Мир кормит племя, а не война. Зачем проливать кровь, если у нас достаточно добычи, чтобы накормить всё племя?

Крысобой медленно поднялся на лапы и сощурил глаза:

– А оруженосцы в чем-то правы! Однажды племя Теней правило лесом. А теперь мы не лучше кучки Грозовых котов! Еды и мира! Тьфу! Как домашние, честное слово!

– Помолчи-ка ты, старый пень! – прокряхтела Кудряшка. – Другие племена всегда будут бояться и уважать Сумрачных воинов!

– Даже если нас не боится и не уважает собственный молодняк? – проскрипел Крысобой.

Дубровник пересек поляну и остановился морда к морде перед Рябинозвёздом:

– Почему наставники не могут усмирить своих оруженосцев? В наше время мы делали то, что нам говорят.

Камнекрыл растолкал собравшихся и угрожающе склонился над Можжевельником:

– Ты чего меня позоришь? Разве я был тебе плохим наставником? Я научил тебя всему, что знаю!

Можжевельник обнажил клыки:

– Коты от природы умеют охотиться и сражаться. Какой был смысл учить меня тому, что я уже знаю и без тебя?!

Камнекрыл обвиняюще уставился на Рябинозвёзда:

– Предупреждал я тебя, что для их самомнения шкуры становится малы!

Предводитель распушил шерсть и гневно прорычал:

– С какой стати я должен поучать твоего оруженосца? Это твоя обязанность!

Светлоспинка выскочила вперед и с мольбой в глазах обвела плотное кольцо оруженосцев:

– Не понимаю, что c вами такое?! Когда я была в вашем возрасте, то гордилась тем, что я ученица племени Теней. Мы все гордились и мечтали постичь Воинский закон до последнего правила!

– Только потому, что мечтали походить на выскочек из Грозового! – презрительно процедила Иглогривка.

– Да как ты смеешь? – ощетинилась Светлоспинка.

– Имей уважение! – зашипела Рыжинка на Иглолапку.

– И не собираюсь! Пока вы не начнете уважать нас! – встряла Гладколапка.

Гневные выкрики слышались то тут, то там в толпе котов. Соплеменники смотрели друг на друга со злобой и недоверием. Фиалочка крепче прижалась к боку Иглолапки. Может, в Воинском законе были слишком строгие правила. Она часто слышала, как Иглолапка жалуется на те или иные запреты. Но стоит ли из-за этого настраивать все племя против себя? Ведь, в конце концов, для жизни по Воинскому закону должны были быть веские причины. Без него лесные коты становились просто бродягами и одиночками.

– Тишина! – рявкнул Рябинозвёзд и вскочил на низкий камень на краю поляны. Шерсть его искрилась от гнева, а глаза превратились в две узкие щелки. Коты замолчали и выжидательно смотрели на предводителя.

– Иглолапка! – Казалось, горящими глазами Рябинозвёзд хочет сжечь кошку прямо на месте. – Ты нарушила Воинский закон и будешь наказана! Отныне на тебе лежит вся забота о старейшинах племени. Ты будешь менять им подстилки, охотиться для них и выискивать у них блох.

Иглолапка невозмутимо следила за ним и без тени раскаяния промолвила:

– Долго?

– Пока я тебя не прощу! – оскалился Рябинозвёзд.

– Ладно. – Иглолапка пожала плечами и отвернулась. Молча прошествовав мимо соплеменников, она направилась к куче с дичью.

Фиалочка завороженно следила за ней. Как подруга может быть так спокойна?

– Фиалочка!

Голос Рябинозвёзда заставил кошечку подскочить на месте.

К горлу Фиалочки подступил комок, она подняла глаза на предводителя.

– Тебе не следовало покидать лагерь! – взгляд предводителя был суров, но смотрел он на Сосногривку, выглядывающую из-за стен детской. Он поманил королеву хвостом.

– Разве приглядывать за Фиалочкой – не твоя обязанность?! – отчитал кошку Рябинозвёзд, когда она приблизилась.

– Прости меня, предводитель, – склонила голову Сосногривка.

– Глаз с неё не спускай! – приказал предводитель.

Сосногривка остановилась подле Фиалочки.

– Почему бы Травогривке не позаботиться о ней? – с надеждой промяукала королева. – Теперь, когда мои котята стали оруженосцами, я спокойно могу вернуться к воинским обязанностям.

Фиалочка всегда чувствовала, что Сосногривка не любит её, но отчего юной кошечке сейчас стало так тоскливо? «Я знаю, ты хочешь охотиться, а не приглядывать за мной! – мысленно прошептала Сосногривке Фиалочка. – В конце концов, я не твоя дочь! – От шерсти королевы пахло лесом и сосновыми иглами. – Ты уже сейчас выходишь из лагеря?»

Рябинозвёзд нахмурился.

– Я знаю, ты скучаешь по охоте и патрулям. Но у Травогривки это первый помёт. На Фиалочку у неё не хватит времени!

Фиалочка сама удивилась своей дерзости, когда выкрикнула:

– За мной не надо следить! Я сама могу о себе позаботиться!

Рябинозвёзд спрыгнул с камня и угрожающе склонился над ней:

– Будь так, ты бы не ушла сегодня из лагеря!

Он повернулся к Сосногривке:

– Следи за ней. Пусть хоть один котенок в племени научится Воинскому закону! – С этими словами он зыркнул в сторону Гладколапки и других оруженосцев. – Она провела слишком много времени с Иглолапкой!

– Хорошо, – пробурчала Сосногривка, опустив глаза.

«Но Иглолапка – моя единственная подруга!» Фиалочке хотелось кричать, но слова как будто застряли у неё в горле. Она лишь с тяжелым сердцем смотрела на Рябинозвёзда. «Теперь мне даже не с кем поговорить!»

Тая в груди обиду на предводителя, Фиалочка протиснулась в детскую. Внутри было душно и пахло молоком. Котята Травогривки беспокойно ёрзали в гнездышке, пока королева дремала. Впервые в жизни Фиалочка почувствовала отвращение к пищащим шерстяным комкам. «Вы никогда не узнаете, что значит потерять маму или сестру!» Забившись в тесный тёмный угол, Фиалочка свернулась калачиком и накрыла хвостом нос.

– Фиалочка!

Знакомый голос раздался над поляной.

Фиалочка подняла голову, щурясь от яркого полуденного солнца. Все утро Фиалочка развлекала Травогривкиных малышей и сильно утомилась. Должно быть, Рыжинка сдержала слово и поговорила с королевами. Стоило Фиалочке проснуться на рассвете, как Травогривка попросила её вывести Змейку, Ландыш и Виточка на поляну. Фиалочка не без удовольствия учила малышей играть в моховой мячик и кошки-мышки. Но какое-то время она снова почувствовала себя частью племени. Но котята быстро устали и, вернувшись в детскую, вновь устроились в уютном гнездышке под маминым животом. И вот Фиалочка осталась одна.

– Фиалочка! – опять позвала Иглолапка.

Фиалочка покосилась в сторону Сосногривки. Та что-то недовольно ковыряла в куче с добычей. Фиалочка вскочила на лапы и пересекла поляну.

Иглолапка тащила огромную охапку папоротника в сторону палатки старейшин.

– Тупые старые мешки с блохами! Вечно чего-то хотят! – ученица опустила охапку, стоило Фиалочке приблизиться. – Иглолапка, вытащи клеща! Иглолапка, принеси мне еды! И про новую подстилку не забудь! – прокряхтела ученица старческим голосом. – Иглолапка то, Иглолапка сё! – Она устало села.

– Тебе помочь? – с рвением воскликнула Фиалочка.

– Да! – просияла Иглолапка.

Фиалочка подалась вперед, ожидая приказов. Может, Иглолапка пошлет её собирать мох на подстилки? Или скажет выбрать для старейшин что-нибудь вкусненькое из кучи?

Иглолапка наклонилась и прошептала в самое ухо Фиалочки:

– Мне нужно, чтобы ты пошла в логово бродяг сегодня ночью.

– Я? – Фиалочка непонимающе уставилась на неё. – А ты тоже пойдешь?

– Ты что, шутишь? – закатила глаза Иглолапка. – Как я могу уйти, когда никто в этом клоповнике не спускает с меня глаз? Следят, чтоб я не отлынивала от обязанностей!

– Но зачем мне туда идти? – нахмурилась Фиалочка.

– Я хочу, чтобы ты передала Дождю послание от меня. Я должна была встретиться с ним сегодня, но, как видишь, мне и носа из лагеря не высунуть без трёпа старейшин.

Когти вины впились в желудок Фиалочки.

– Так ты пойдешь? – Иглолапка умоляюще смотрела на неё.

Фиалочка уставилась на свои лапы.

– Не получится! Сосногривке сказали глаз с меня не спускать. Да и Травогривке тоже.

– Ой, они уснут раньше, чем луна взойдет! – рассмеялась Иглолапка. – Они же, как ежихи. Спать будут – громом не разбудишь!

Фиалочка скользнула взглядом по стенам детской. Обе королевы и вправду всегда спали крепко. Котята тоже. Наверное, у неё получится незаметно выбраться из детской. Но она ещё никогда не отправлялась в лес в одиночку. Что если она наткнется на лису? Или её поймают патрульные? Да Рябинозвёзд ей уши оторвёт! Страх сковал её сердце.

Словно поняв её мысли, Иглолапка ответила:

– Не бойся! Ничего с тобой не случится! Если наткнешься на патрульных, скажи, я заставила тебя пойти! И остерегайся лис и сов! Лисью вонь ты сразу узнаешь, и, уверяю, пойти по следу не захочешь! И не забывай смотреть вверх, совы иногда прячутся в кронах деревьев! У них глаза в темноте светятся точно два уголька!

«Совы? – содрогнулась Фиалочка. – Их я точно встретить не хочу!»

– Ты должна пойти! – голос Иглолапки был полон отчаяния. – Дождь будет меня ждать! А если я не появлюсь, он больше не захочет со мной дружить!

Как могла Фиалочка отказать? Она понимала, как важна дружба. Иглогривка была её единственной подругой в племени. Только она устроила ей встречу с сестрой!

– Хорошо, – согласилась Фиалочка.

Глаза Иглолапки тут же прояснились:

– Спасибо тебе! Ты должна добраться до их логова до того, как луна поднимется на верхушку неба!

Над её головой ухнула сова. Задрав голову, Фиалочка вглядывалась в переплетение густых ветвей в надежде, что не увидит горящих в ночи злобных глаз. Со всех сторон кошку обступала тьма, лишь слабо просачивался усталый свет меж древесными стволами. Ком страха в груди нарастал, ибо уханье становилось всё громче. «Кто-то следит за мной! С того мгновения, как я пересекла последнюю канаву!»

Но страх упрямо толкал кошку вперед, она позабыла об усталости.

Как только королевы и котята уснули, Фиалочка покинула детскую под мерное сопение малышей и храп Сосногривки. После уютного тёплого гнездышка холодный воздух показался ей настоящей стужей, и с громко колотящимся сердцем Фиалочка направилась к грязному месту. Скоро она оказалась одна в лесу. Постепенно все её чувства обострились: глаза начали привыкать к темноте, нос улавливать малейшие запахи.

А вот и граница племени Теней. Значит, логово бродяг где-то рядом. Даже в темноте она вспомнила путь и нырнула под колючие заросли, которые всё ещё хранили запах Иглогривки с её последней вылазки.

Деревья редели, впереди вырастали холмы, а она шла вперед, радуясь луне, освещающей путь. Наконец, сосны уступили место ольхе и буку, звёзды успокаивающе мерцали в небесной выши. Фиалочка смотрела вперед и уже могла различить неясные очертания рябинового куста – границу логова бродяг! «У меня получилось!»

Фиалочка даже распушилась от гордости, но подскочила, заслышав зловещий крик в вышине. С трудом она заставила себя вскинуть голову, зная, что увидит: тень совы, вырисовывающуюся на фоне лунного диска. Раз – и существо камнем устремилось к ней, когти сверкали, глаза гипнотизировали, крылья оглушали хлопаньем. Фиалочка не могла сдвинуться с места. Холодный порыв воздуха и острая боль, пронзившая всё тело кошки. «Это конец!» – думала Фиалочка, задыхаясь от боли.

Кошачий вопль пронзил ночной лес. Сова отчаянно захлопала крыльями, ударяя Фиалочку по ушам, и вдруг резко выпустила её, ибо что-то врезалось в птицу, отбрасывая её от жертвы.

Перед глазами Фиалочку мелькали серебристо-серые пятна. Дождь и Плотва встали на дыбы и опрокинули сову на землю.

– Беги! – завизжал Плотва, уворачиваясь от мощных бешено махающих крыльев птицы. Фиалочка не двигалась. Ей казалось, что сердце её чуть не разорвалось в ту секунду, когда сова обрушилась на неё с неба. Не в силах пошевелиться, кошка смотрела, как Плотва одним могучим прыжком вскочила на спину крылатому чудовищу и вонзила зубы в толстое оперение. Сова неистово трепыхалась, крылья бухались оземь, ей удалось сбросить с себя кота. Она взвилась в воздух, ускользнув от вытянутых когтей Дождя, и скрылась между ветвей, тяжело хлопая крыльями и оглашая небеса протяжным криком.

Дождь, тяжело дыша, повернул свою израненную морду к Фиалочке и проревел:

– Я кому сказал «беги»?!

Фиалочка отшатнулась, не в силах выдержать его взгляда.

– Тише, тише! – Из-за рябинового куста показалась Ворона и приблизилась к Фиалочке. – Не пугай её! Она и так натерпелась! – Она обвила Фиалочку хвостом и посмотрела кошечке в глаза: – Где Иглолапка?

Дождь застыл:

– Её схватила сова?

Фиалочка покачала головой, слова не хотели вырываться из горла:

– Он-на… она не смогла прийти, – пролепетала Фиалочка. – Поэтому я здесь. Она послала меня к вам.

– Ты прошла весь путь через лес одна? – потрясенно ахнула Ворона.

– А что такого? – ничуть не удивился Дождь. – Я думал, коты из племени и не на такое способны. Прогуляться ночью по лесу – так, ерунда.

– Да ей всего три луны от роду! – Ворона склонилась над Фиалочкой, прижимая её к своему теплому боку.

«Как же мне холодно!» – думала Фиалочка, но на самом деле понимала, что дрожит от страха. Теперь она понимала, что чувствует загнанная добыча, чудом избежавшая смертельного укуса.

Плотва боднул Дождя:

– Раз Иглолапка не смогла прийти, значит, у неё есть дела поважнее, чем встреча с нами. – В его голосе звучала плохо скрытая насмешка.

– Всё не так! – выпалила Фиалочка. – Она попала в переделку и её заставили ухаживать за старейшинами.

Из-за куста рябины выскользнула Пламя, её рыжая шубка казалась желтой при свете луны.

– Старички да блошечки… Разве это не прекрасно, – насмешливо протянула она. Её голос был ровным и резким теперь, когда прошёл ужасный Зеленый Кашель, терзавший кошку. Но вместе с ним исчезла и доброта. – Иглолапочка ухаживает за бедными старыми котами.

– Она придет, как только сможет, – пообещала Фиалочка.

Ворона возложила подбородок на макушку Фиалочки:

– Конечно, придет!

«Какая Ворона добрая!» Фиалочка впервые почувствовала себя в безопасности после ухода из лагеря.

– Думаю, мне пора домой!

Она подняла голову к небесам, надеясь, что бродяги прогнали сову далеко отсюда.

Топот лап раздался за её спиной. Из теней в корнях бука вынырнул Темнохвост:

– Опасно путешествовать одной в такое время! – прошелестел он, в глазах его светилось беспокойство. – Останься здесь!

– Я должна вернуться в детскую до рассвета! – У Фиалочки сжалось сердце. Что, если Сосногривка проснулась и обнаружила, что она сбежала?

Темнохвост приблизился к ней, одновременно подавая хвостом сигналы товарищам.

– Не волнуйся об этом, малышка. К тому времени ты уже будешь дома. – Он переглянулся с Дождем. – Ты, должно быть, устала и проголодалась. Крапивник! – позвал Темнохвост и из теней выскочил бурый полосатый кот с кроликом в зубах. За ним шла Пыль, в пасти которой качалась белка. – Мы поделимся с тобой едой, а потом ты можешь поспать. – Темнохвост так близко склонился на Фиалочкой, что его дыхание опалило ей морду. Из пасти кота пахло кровью.

Она моргнула, чувствуя себя неуютно под его взглядом. Она не хотела оставаться, а возвращаться одной было страшно.

– Вы можете отвести меня домой? – с надеждой в голосе спросила она.

Ворона тихо мурчала ей на уши:

– Ты так устала, дорогая.

Фиалочка посмотрела на Темнохвоста, но взгляд кота был непроницаем.

– Поешь немножко и отдохни, – вкрадчивый голос Вороны успокаивал. – А потом мы отведем тебя домой.

Фиалочка проснулась, когда верхушки деревьев окрасились розовым в лучах восходящего солнца. Она поднялась, моргнула, прислушиваясь к треску сухого папоротника под лапами.

Ночью Ворона сделала ей уютное гнездышко из мха и папоротника – оно было таким теплым и мягким. Приятная тяжесть в животе от только что съеденного кролика, ласковое урчание Вороны – Фиалочка и не заметила, как задремала.

«Уже рассвет!» Фиалочка огляделась по сторонам. Бродяги храпели в своих гнездышках. «Неужели, они тоже уснули?» Она вскочила на лапы и спустилась в низину, где спали бродяги.

– Проснись! – запричитала Фиалочка, тыча Ворону лапой в бок.

Кошка дернулась, оскалила зубы и, не открывая глаз, злобно огрызнулась: – А ну прочь!

Фиалочка отпрянула, ошеломленно уставившись на кошку. «Это она мне? Или ей просто снится что-то плохое?!»

– Вор… Ворона, это я, Фиалочка! Мы… мы проспали! – лепетала она. – Мне нужно домой.

Ворона разлепила глаза:

– Бедняжечка ты моя, – вся злость сразу исчезла из голоса кошки. Она вскочила на лапы и медленно потянулась, разминая затекшие мышцы. – Темнохвост! – негромко позвала она главаря бродяг, что храпел в соседнем гнезде.

Его хвост дернулся во сне.

– Темнохвост! – позвала Ворона настойчивее. – Пора отвести Фиалочку в её лагерь!

Кот вскинул голову и сонно уставился на неё: – Что, уже пора?

– Я думала, вы собирались отвести меня домой ещё ночью, – нерешительно вставила Фиалочка.

– Наверно, это свежатинка, пойманная Крапивником и Пылью, так нас разморила! – Темнохвост сел. – Дождь, Плотва, а ну вставайте! – разбудил тот товарищей. – Пора отвести Фиалочку!

Фиалочка нетерпеливо смотрела, как бродяги просыпаются и сонно потягиваются. Солнце поднималось все выше и выше. «Почему они так медлят! Скоро проснётся племя! Что подумает Сосногривка, когда не обнаружит меня в детской?»

Кошечка уже повернулась в сторону леса. Темнохвост кивнул Плотве и Дождю: – Вы пойдете со мной! Остальным быть здесь!

Фиалочка посмотрела на Ворону. Ей так хотелось, чтобы добрая кошка пошла с ними, но спорить с Темнохвостом она не смела. Он вел себя дружелюбно, но странная жестокая тьма в глубине его глаз пугала Фиалочку.

– Вперед! – объявил главарь бродяг и направился в сторону лагеря племени Теней. Фиалочка пошла за ним, замыкали шествие Дождь и Плотва.

Солнце уже тронуло ежевичную ограду лагеря племени Теней, но палатки воителей еще утопали в тени. Рассветная дымка окутывала стволы деревьев. Фиалочка навострила уши, прислушиваясь, когда она с бродягами достигли лагеря. Сердце её упало: она услышала, что племя уже проснулось.

– Иглолапка! – кряхтела Кудряшка. – Скажи Листвичке, чтоб дала тебе ещё мышиной желчи! А то меня клещ под хвостом замучил!

– Рыжинка и Камнекрыл! – звучали над поляной зычные приказы Враноклюва. – Соберите по отряду для охоты! И проследите, чтобы ваши оруженосцы принесли что-то похожее на настоящую еду, а не на падаль!

– Астролапка! Хлыстолап! – кричала Жалохвостка. – А ну живо вылезли из палатки! Враноклюв собирает патрули!

Темнохвост остановился у входа в лагерь, навострил уши и прорычал, насмешливо протягивая каждое слово:

– Патрули! Оруженосцы! – голос его звучал заинтересованно. – Я смотрю, у вас тут все строго организовано! И шагу в сторону не ступить, а?

Фиалочка не ответила. Она силилась разобрать в гомоне соплеменников встревоженные голоса королев, ищущих её. Но ничего такого не услышала. Может, ей повезло и её отсутствие ещё не заметили?

Она повернулась к Темнохвосту:

– Спасибо, что проводили меня домой. – За спиной главаря маячили Плотва и Дождь. – И за то, что спасли от совы. – Она повернулась к туннелю у поганого места, намереваясь проскочить в лагерь незамеченной.

– Подожди-ка! – от странного тона в голосе Темнохвоста Фиалочку охватил озноб.

– Что такое? – непонимающе моргнула она.

– Ничего. Просто хочу убедиться, что у тебя не будет неприятностей. – И Темнохвост уверенно зашагал ко входу в лагерь.

– Да ничего не случится! – Предчувствие чего-то непоправимого накрыло Фиалочку. Что задумал главарь бродяг? – Со мной всё будет хорошо!

Но Темнохвост уже нырнул в ежевичный туннель.

– Иди! – подтолкнул её сзади Дождь. – Мы же обещали привести тебя целую и невредимую!

Сердце бешено колотилось в груди, Фиалочка, не чувствуя лап, шла следом за Темнохвостом. Дождь и Плотва дышали ей в затылок.

Когда они вошли в лагерь, Фиалочка чувствовала, что взгляды всех соплеменников обращены на неё. Ей хотелось убежать куда-нибудь и спрятаться. «Что подумает Рябинозвёзд? Что это я привела бродяг в лагерь?»

Темнохвост гордо прошествовал через поляну, высоко задрав хвост.

Воинственное шипение заполнило поляну, Камнекрыл выгнул спину, Шипогрив и Снежинка выскочили из воинской палатки, их глаза были выпучены от шока. Враноклюв протиснулся через толпу на поляну и остановился подле Темнохвоста:

– Что вы здесь делаете?

Темнохвост подал сигнал Дождю и Плотве, те вплотную приблизились к нему. Фиалочка, зажатая между бродягами, задрожала.

– Я нашел этого котёнка в лесу, – спокойно ответил Темнохвост. – Подумал, негоже малышке находиться одной в лесу, опасно. Вот и привел её домой.

Шипогрив бросился на него, но Темнохвост отразил его атаку одним быстрым взмахом лапы.

– Так вы благодарите меня за то, что я вернул вам потерявшегося соплеменника? – обиженно взвыл Темнохвост.

– Фиалочка! – Сосногривка выскочила из детской, ощетинив шкуру. – Все хорошо? Они тебя не обидели?

Фиалочка уставилась на королеву:

– Нет! Они только проводили меня! – хрипло прошептала она.

Страх в голосе королевы уступил место гневу:

– Что ты делала в лесу?

И тут из палатки старейшин показалась Иглолапка:

– Фиалочка! Вот ты где! Неужели опять не в ту сторону пошла от поганого места и заблудилась? Ну, неудивительно, все ж запашки такие, своих не чуешь! – Фиалочка непонимающе уставилась на неё. Ведь Иглолапка сама сказала, что нужно во всём признаться, если её поймают: что это Иглолапка послала её?! «Но всё же, она пытается прикрыть меня. Может, так даже лучше?»

– Заблудиться у поганого места? – фыркнула Кудряшка. – Чушь какая? Просто нюхать надо лучше!

– Звёзды мои! Какого ежа мы говорим о запашках у поганого места? – взвился Шипогрив. – У нас чужие в лагере!

– Хуже! – Светлоспинка встала рядом с Шипогривом, враждебно царапая когтями землю. – Бродяги!

– Что вы делаете в нашем лагере? – зарычал Рябинозвёзд, прокладывая себе путь через поляну. Его сердитый вопль влёт остановил все возмущенные ропотки среди соплеменников.

– Я всего лишь привел котёнка домой! – ответил Темнохвост.

Рябинозвёзд теперь смотрел на неё, и Фиалочка вся сжалась от его сердитого взгляда.

– Я не понимаю, почему ты так враждебен с нами? – продолжал Темнохвост. Он смотрел на Рябинозвезда невинными глазами. – Мы же просто пытаемся помочь твоему племени!

– А племени Ветра вы тоже помогали? – прищурился Рябинозвёзд.

Темнохвост невозмутимо ответил:

– Мы просто защищались! Что, и на это мы права не имеем?

– У бродяг нет права находиться на территории племени! – оскалился Шипогрив.

На поляну вышла Гладколапка:

– Но почему? – спросила она и заработала удивленные взгляды соплеменников.

– Почему? – рявкнула Рыжинка. – Я не могу поверить! Ты ещё спрашиваешь? Они не из племени!

– Но ведь не будь их на нашей территории, они бы не спасли Фиалочку? – Астролапка тоже вышла вперед, встав позади подруги.

– А что бы сказало ваше обожаемое Звёздное племя, если бы их особенная кошечка пропала? – ехидно пропела Гладколапка.

– Тихо! – рявкнул Рябинозвёзд, смерив палевую ученицу гневным взглядом.

Темнохвост посмотрел на Плотву и Дождя:

– Идем! – печально промолвил он. – Мы должны уйти! Наше присутствие, похоже, сеет раздор и смуту! – Он повернулся к выходу.

– Подождите! – вскинул подбородок Рябинозвёзд. – Мы благодарны, что вы вернули нам Фиалочку. Но здесь вам не место!

Дождь и Плотва обменялись удивлёнными взглядами.

– Наш патруль убедится, что вы покинули нашу территорию! – продолжал предводитель. – Рыжинка, Светлоспинка и Шипогрив! Проводите их до границы и убедитесь, что они перейдут её!

Рыжинка кивнула.

– Можно мне с вами? – выкрикнула Иглолапка, умоляюще глядя на наставницу.

Рыжинка обнажила клыки:

– Ты наказана, забыла?

В глазах серебристой ученицы вспыхнул гнев. Фиалочка заметила, что Иглолапка украдкой взглянула на Дождя: тот коротко кивнул ей и отвернулся.

Бродяги повернулись и гордо прошествовали к выходу из лагеря. Светлоспинка, Шипогрив и Рыжинка двинулись вслед за ними.

Едва помня себя от страха, Фиалочка повернулась к Рябинозвезду. Предводитель, не мигая, смотрел на неё, в его взгляде полыхал гнев. Уставившись на свои лапки, Фиалочка была готова принять наказание.

Глава 9

Распушившись от холода, Веточка следовала за Ольхолапом по освещённому луною лесу. Они снова шли на встречу с Фиалочкой и Иглолапкой. С прошлого раза миновала половина луны, и кошечке не терпелось снова повидаться с сестрой. Она хотела рассказать Фиалочке, как слышала голос матери и чувствовала её запах, когда едва не утонула. Быть может, Фиалочка по-прежнему помнит, как звучала и как пахла их мать. Веточка семенила за Ольхолапом по усеянному листвой склону, стараясь не обращать внимание на стойкое чувство стыда, сковавшее её нутро.

— Как думаешь, Ежевичная Звезда всё ещё злится на меня за то, что я упала в озеро?

— Он на тебя не злится. — Ольхолап остановился перед скоплением побитых заморозками папоротников. — Просто беспокоится.

— Все думают, что у меня пух вместо мозгов. — Веточка живо помнила, как вода давила ей на голову и тянула вниз. Было так страшно. — Я хотела доказать им, что особенная, но в результате доказала лишь собственную мышеголовость.

С тех пор, как она упала в озеро, Листочек и Медовичка издевались над ней без устали. «Ты что, решила стать Речной кошкой? Или даже рыбкой!»

Но друг над другом они издевались не меньше — они это делали не со зла. Но легче от этого не становилось, Веточке было больно до сих пор.

Ольхолап запрыгнул на бревно, преграждавшее путь, и стал ждать, пока Веточка забиралась за ним.

— Воробей, будучи котёнком, тоже в озеро падал, — рассказал он ей.

— Правда? — Она удивлённо посмотрела на спутника.

Тот заурчал.

— Он, как и ты, ушёл из лагеря, чтобы доказать, что особенный.

— Но он точно особенный. Он был одним из Трёх. — Надежда затрепетала в груди Веточки, словно мотылёк.

— И ты не менее особенная.

От слов Ольхолапа становилось теплее на душе. Ей не терпелось сообщить Листочек и Медовичке о том, что Воробей в детстве был таким же, как она. В детской ей рассказывали истории о том, как Воробей помог спасти все племена от злодеев из Сумрачного Леса. Кошка сглотнула ком в горле. «А что мне предстоит совершить?»

Вдалеке заухала сова. Ночной лес внезапно показался таким огромным и гнетущим, поглощённым жуткими, глубокими тенями, что Веточка инстинктивно прижалась к Ольхолапу и посмотрела на него испуганными глазами.

— Как думаешь, коты Сумрачного Леса когда-нибудь вернутся? — спросила она Ольхолапа.

— Откуда такие мысли? — удивился Ольхолап.

— Если я такая же особенная, как Воробей, быть может, мне предстоит сражаться с ними.

— Коты Сумрачного Леса не посмеют вернуться. — Взмахнув хвостом, Ольхолап спрыгнул с бревна и побрёл по тропе, лежавшей между ежевичными кустами.

— Сказано ли в вашем пророчестве о том, что мне суждено совершить? — поинтересовалась кошечка, последовав за ним.

— Нет, — ответил Ольхолап, не оборачиваясь, продолжая смотреть на дорогу. — Там сказано только о том, что мы что-то найдём в тенях, и оно поможет нам очистить небеса.

— Стало быть… — Веточка задумалась. — Я должна помогать солнцу светиться?

— Даже Звёздное племя на такое не способно, — промурлыкал Ольхолап.

— Но они же иногда создают облака и закрывают луну, если племена ссорятся во время Совета.

Веточка задумалась, каково на самом деле было могущество Звёздного Племени. Если они могли прикрывать луну облаками, зачем они гоняли лесных котов бесконечными пророчествами?

— Не отставай. — Ольхолап ускорился. Судя по всему, он ждал этой встречи не меньше Веточки. — Мы почти пришли.

Когда коты приблизились к границе племени Теней, они перешли на бег. Веточка едва поспевала за учеником; холодный воздух обжигал ей лёгкие. Она догнала кота, когда тот достиг поляны, на которой они встречались с двумя Сумрачными кошками в прошлый раз. Ольхолап остановился на краю и с надеждой обнюхал корни.

— Ты их чуешь? —Веточка всмотрелась в темноту, надеясь заметить белую в пятнышках шкурку Фиалочки, мерцавшую в свете луны. — Ты уверен, что нам надо было встречать их здесь?

— Именно так сказала Иглолапка, когда я увиделся с ней на границе пару дней назад.

Ольхолап подался вперёд, а Веточка сунула голову меж ветвей. Луна уже стояла высоко, почему их до сих пор не было? Её шкура зачесалась от волнения.

— Быть может, их та сова схватила.

— Иглолапка отгонит любую сову. — Кот силился разглядеть, что происходило по ту сторону границы.

— А что насчёт лисы? — Веточка начала ходить туда-сюда. — А что, если на лагерь племени Теней напали бродяги? Что, если Фиалочка ранена?

— Скорее всего, они не сумели незаметно выскользнуть из лагеря, — рассудил Ольхолап. — Уверен, ничего дурного не произошло.

— Но что, если ты не прав?

Сердце Веточки забилось быстрее. Её сестра нашла бы способ прийти на встречу с ней. Пока она перебирала в голове нехорошие мысли, за границей послышалась поступь лап. Она задержала дыхание.

— Фиалочка?

— Кто там? — Раздался гулкий мяв из-за кустов, отмечавших линию границы.

Испугавшись, Веточка поспешила к Ольхолапу и прижалась к нему.

— Это я, — крикнул кот. — Ольхолап.

Веточка почувствовала, как он ощетинился от волнения.

Из-за ежевики выбрался воитель племени Теней. То был широкоплечий полосатый кот. Его сопровождали серая в полоску кошка и белый кот.

— Приветствую, Когтегрив! — Ольхолап поклонился коту. — И вас, Клеверница и Рябохвост.

Веточка распробовала воздух: эти Сумрачные воители ей прежде не встречались. Скорее всего, Ольхолап знал их с Совета. Когтегрив внимательно всматривался в темноту позади Грозовых котов.

— Голубка с тобой?

— Нет. — Ольхолапу оставалось только гадать, к чему был задан этот вопрос.

Когтегрив пожал плечами. Веточке показалось, или в его глазах мелькнуло разочарование?

— Что ты здесь делаешь?

— Травы собираю, — поспешно, даже слишком поспешно ответил Ольхолап.

— Ночью? — Рябохвост вышел на поляну и повёл ушами.

— Некоторые травы лучше собирать после заката.

Рябохвост заметил Веточку.

— А Грозовое племя теперь отправляет котят по ночам травы собирать? Целители сами с обязанностями не справляются?

— Действительно, — добавила Клеверница, обогнув товарища. — Разве это не опасно?

— Она беспокоилась о сестре, — ответил полосатой кошке Ольхолап. — Я разрешил ей пойти со мной, сказав, что есть шанс наткнуться на патруль племени Теней.

Его ловкое оправдание впечатлило Веточку настолько, что она и сама едва не поверила в его историю.

— Какая удача, что мы вас встретили, — продолжил Ольхолап. — Фиалочка в порядке?

— Разумеется. — Когтегрив обошёл соплеменников и стал впереди. — С чего ей не быть в порядке?

— Я боялась, что бродяги обидят её, — ответила Веточка, задрав голову.

— Племя Теней способно защитить её. — Словно в подтверждение своих слов, Когтегрив продемонстрировал свои устрашающие когти.

— Кроме того, — добавил Рябохвост. — Бродяги нам не угроза.

— Но они же убили Дроковницу. — Ольхолап непонимающе уставился на молодого воителя.

— Племя Ветра само напросилось, — фыркнул Рябохвост.

Ольхолап никак не ожидал такого равнодушия от Сумрачных котов.

— Но вы точно защитите её, правда? — подала голос Веточка. Неужели племя Теней не понимало, насколько опасными были эти бродяги?

— Конечно, защитим! — рыкнул Когтегрив. — А сделать это было бы гораздо легче, перестань она сбегать из лагеря с Иглолапкой.

— Она сбегала из лагеря? — удивился Ольхолап.

Веточка нахмурилась, задумавшись. С сестрой она не виделась уже половину луны. Куда Фиалочка ходила?

— Рыжинка поймала их прошлой ночью, — рассказал Когтегрив Ольхолапу. — Рябинозвёзд отправил Иглолапку ухаживать за старейшинами, а Сосногривке поручил не спускать глаз с Фиалочки ни на мгновение.

Веточке сразу полегчало. По крайней мере, теперь она знала, почему сестра не явилась на встречу. Но её сердце тут же заныло: раз так, то этой ночью ей она не сможет повидаться с Фиалочкой! Неожиданно она заметила, что Когтегрив смотрел прямо на неё.

— И чего вам с Фиалочкой в лагерях не сидится, как нормальным котятам? — резко спросил он. — Котятам под луной надлежит спать, а не по лесу бродить.

Веточка возмущённо махнула на кота хвостом.

— А мы особенные! — провозгласила она.

— Поживём, увидим, — фыркнул Когтегрив и, развернувшись, кивнул патрульным. Затем воитель приблизился к Ольхолапу. — Надеюсь, ты нашёл все травы, за которыми вышел. Но, мне кажется, тебе стоит отвести Веточку домой. Ибо ночь темна и полна ужасов. К тому же холодно, а шкурка у котят неплотная.

— Так и сделаю, — пообещал Ольхолап, поклонившись. — Теперь она знает, что её сестра в безопасности, и сможет спасть спокойно. — Он заговорщицки покосился на Веточку.

Когтегрив повёл соплеменников обратно вглубь территории племени Теней и уже скоро скрылся в ночи.

— Чуть не попались, — шепнул Ольхолап. — Даже хорошо, что Иглолапка и Фиалочка не пришли. У нас были бы большие неприятности, поймай патруль нас с ними вместе.

— Наверное, — взгрустнула Веточка. Сколько теперь ей придётся ждать прежде, чем выпадет новая возможность повидаться с Фиалочкой?

Ольхолап, судя по всему, заметил печаль кошечки. Он дотронулся мордочкой до её макушки.

— Пошли домой. Как только у меня получится, я поговорю с Иглолапкой, и мы организуем новую встречу.

— Но что, если Фиалочка больше не сможет сбежать? — Веточка вяло следовала за Ольхолапом обратно по тропе.

— Сможет, даже не сомневайся, — заверил её Ольхолап.

— Быть может, нам обеим было бы легче, если бы никто не считал нас особенными, — вздохнула Веточка. — Тогда бы нас не разлучили, и мы жили бы вместе. — Внезапная мысль пронзила её, словно шип, заставив её остановиться. — А что, если мы действительно не особенные? Тогда Рябинозвёзд забрал её ни за что ни про что!

— Уверяю тебя, вы особенные, — убеждал её Ольхолап, глядя на неё с нежностью.

— Я стану особенной! — Веточка решительно задрала хвост. — Иначе и быть не может. Я вырасту большой, сильной, и стану такой же важной, как ты.

— Я не очень важный, — повёл усами Ольхолап.

— Но ты станешь важным, — заметила Веточка. — Однажды ты будешь целителем, как Воробей. — Она распушила грудку. — И я стану целительницей. Я уже разбираюсь в травах и уверена, у меня всё получится. Но я не буду такой злюкой, как Воробей. Я стану доброй, как ты и Листвичка.

— Мне приятно, что ты считаешь меня примером для подражания. — В глазах Ольхолапа промелькнула искорка гордости. — Но ты ещё молода. Не принимай поспешных решений о своём будущем. Лапы сами приведут тебя туда, куда следует. И ты ещё можешь не раз раз передумать стать целительницей.

— Но я хочу стать значимой! — настаивала Веточка.

— Ты станешь. — Ольхолап провёл хвостом ей по спинке и подтолкнул вперёд. — Но есть и другие способы послужить племени. Вспомни Белку и Ежевичную Звезду. Или Крутобока с Милли. Любому коту в племени есть место. Придёт время, и ты найдёшь своё.

— Ты правда так думаешь? — Веточка прижалась к коту, шагая по тропе бок о бок с ним.

Тот обвил её хвостом и крепко обнял.

— Я уверен.

Глава 10

Фиалочка грустно сидела рядом с детской и осматривала лагерь. Солнце спряталось за облаками, воздух был влажен, а заросли покачивались на ветру. Кошечка вздрогнула. Сидевшая рядом с ней Сосногривка проглотила последний кусочек мыши и поднялась на лапы.

— Приближается непогода. Я в палатку. — Она обернулась к Фиалочке. — И тебе не стоит здесь оставаться, пошли со мной.

У Фиалочки упало сердце.

— Можно хотя бы доесть?

Она ткнула лапой в недоеденную землеройку. Фиалочка не была голодна, но ей хотелось ещё чуть-чуть посидеть на улице. В лагере и так скучно было, но в детской — гораздо хуже. Особенно, когда котята Травогривки спали, и ей нельзя было и пикнуть.

— Ладно, — согласилась Сосногривка. — Но не задерживайся.

Когда королева скрылась в ежевичной палатке, Фиалочка притворилась, что откусила очередную порцию землеройки. С тех пор, как бродяги привели кошечку домой, Сосногривка не спускала с неё глаз. Фиалочка слегка обиделась на Темнохвоста. Зачем он вошёл прямо в лагерь? Теперь все думали, что она завела врагов в стан племени. Старшие воители следили за ней пристально, как будто она была предателем. Но, что странно, воители помоложе и ученики начали здороваться с ней, когда проходили мимо, косясь на неё с интересом, будто бы только заметив её существование. Астролапка даже подошла разок и стала расспрашивать о бродягах, но Сосногривка прогнала её прочь.

— Откуда Фиалочке знать? — рявкнула королева. — Они просто нашли её в лесу, а не дружбу с ней заводили.

Задумавшись, Фиалочка окинула взглядом поляну. Листвичка и Лужелап сворачивали травы в свёртки снаружи палатки целителей. Враноклюв разъедал дрозда со Светлоспинкой. Сладкогрудка и Рябохвост развалились у палатки воителей и пытались вздремнуть, несмотря на ветер, ерошивший им шкуры. Рыжинка, Когтегрив и Шипогрив укрылись от порывов за большой скалой, а Рябинозвёзд оставался у своей палатки, наблюдая за племенем полузакрытыми глазами.

Фиалочка глянула в сторону палатки старейшин. Там ли была Иглолапка? Кошечка не виделась с подругой всё утро. Быть может, Пышногривка снова отправила её за свежим папоротником на подстилку?

От одиночества у Фиалочки живот скрутило. Она с надежной посмотрела на Астролапку и Пчелолапку: те отрабатывали боевые приёмы на краю поляны, пока Гладколапка валялась в высокой траве и наблюдала за ними. Быть может, они научат её драться? Это точно будет поинтереснее, нежели сидеть с Сосногривкой в детской. Кошечка попыталась поймать их взгляд, но те упорно её не замечали. Тогда она обернулась к Можжевельнику. Чёрный кот шагал за наставником, Камнекрылом, в сторону выхода из лагеря, и тоже не обращал на неё внимания. Может, хоть Хлыстолап с ней поговорит? Но и тот был занят: он сидел на поляне и вяло кивал головой, пока Жалохвостка показывала ему охотничью стойку. Когда воительница прильнула к земле, её ученик смачно зевнул.

Тут со стороны входа раздалось шипение. Фиалочка резко обернулась к ежевичному туннелю. Там уже находился Камнекрыл, выгнув спину и ощетинившись. Хлыстолап занял стойку рядом с ним и рычал. Они неотрывно смотрели на кота, неторопливо входившего в лагерь. Фиалочка мгновенно узнала того.

«Дождь».

Она поднялась на лапы. От волнения мурашки пробежали по её спине. Что он здесь делает?

Из его челюстей свисал толстенный голубь. За ним через туннель протиснулись Ворона и Пламя, и они тоже несли дичь. Фиалочка почувствовала тёплый запах крови.

Враноклюв резко задрал голову и обнажил зубы, заметив бродяг. Он поспешно пересёк поляну и оказался перед ними.

— Что вы здесь делаете? — прошипел он, прижав уши.

Из палатки целителей выглянула Листвичка, её глаза удивлённо округлились.

Рябинозвёзд отошёл от своей палатки и остановился рядом с глашатаем.

— Я же велел вам убраться с наших земель! — пророкотал он.

Дождь положил голубя к лапам предводителя племени Теней.

— Мы принесли вам дары.

Он поклонился. Пламя последовала его примеру, положив рядом с голубем молодого кролика. Ворона бросила сверху жирную землеройку. Добыча была добротной.

Враноклюв подозрительно посмотрел на образовавшуюся кучу. Рябинозвёзд попеременно выпускал и втягивал когти.

— Мы хотим вступить в ваше племя, — мяукнул Дождь прежде, чем кто-либо успел заговорить.

— Вступить в племя Теней? — опешил Рябинозвёзд; у него глаза на лоб полезли.

Рыжинка, Когтегрив и Шипогрив покинули укрытие большой скалы. Листвичка встала поближе к Лужелапу. Остальные ученики выстроились с краю поляны, с любопытством наблюдая за происходящим.

Тут Фиалочка заметила свою подругу, стоявшую среди товарищей. «Иглолапка!» Кошечка склонила голову набок. «Где она пропадала?»

Дождь покорно склонился перед Рябинозвёздом и поднял на предводителя полные мольбы глаза. Тот однако отвечал бродяге неумолимым взглядом.

— Считаете, что нас можно подкупить добычей, которую вы поймали на наших землях?!

— Никому не позволено охотиться на территории племени Теней, кроме котов племени Теней! — прошипел Враноклюв.

— Простите нас. — Дождь склонился ещё ниже. — Мы этого не знали. — Он обернулся к своим спутникам, которые тоже робко склонили головы. — Нам очень жаль, — продолжил он. — Если мы вас обидели, мы уйдём.

Он уже было развернулся, как Рябинозвёзд подался вперёд и остановил котов.

— Подождите.

Дождь посмотрел на предводителя. В его глазах заиграл бледный лучик надежды.

— Где это на наших землях вы отыскали такую хорошую дичь? — Любопытство вынудило Рябинозвёзда смягчить тон.

— Мы очень везучие охотники, — ответил ему Дождь. — Быть может, если вы примите нас в свои ряды, вам тоже перепадёт нашей удачи.

— Нет. — Враноклюв шагнул вперёд и ощетинил свою чёрно-белую шкуру. — Забирайте свою дичь и убирайтесь! — Он посмотрел на Рябинозвёзда, ища поддержку. — Мы же не можем принять к себе котов, которые напали на другое племя!

— Почему это? — спросила Иглолапка. Фиалочка напряглась, когда её подруга вышла из толпы. — Разве племя Ветра нам союзники? — Иглолапка окинула взглядом соплеменников. — Я всегда считала, что племя Теней выживает в одиночку. И соблюдает перемирие только во время Совета. Почему мы должны голодать, чтобы племени Ветра сыто жилось? — Гладколапка и Хлыстолап согласно закивали.

К ним присоединилась Сладкогрудка. Молодая чёрно-белая кошка вызывающе взмахнула хвостом.

— Племя Ветра поступило бы так же на нашем месте?

— Племя Ветра никогда не делилось с нами дичью, — поддержала Гладколапка Иглолапку. —То же можно сказать и о Грозовом племени, и о Речном. С какой стати нам их поддерживать?

Фиалочка нахмурилась. Раз племенам не было положено держаться вместе, означало ли это, что Веточка была ей врагом? Волнение сковало её тело.

— С какой стати, говоришь? — переспросил Гладколапку Рябинозвёзд, распахнув глаза от ужаса. — Да с той, что они — коты племён! С самого рождения они блюдут Воинский закон!

— А это — бандиты! — Распушился Враноклюв. — И никакого закона они не признают!

— Мы можем измениться, — тихо промяукал Дождь.

— Почему мы должны вам верить? — Рябинозвёзд впился в него взглядом.

Дождь осмотрел лагерь.

— Мы видели, как вы живёте, — мяукнул он. — Вы процветаете. Мы хотим стать такими же, как вы.

Когтегрив выступил вперёд; его глаза горели от злобы.

— Так создайте своё племя! На своей земле!

Рябинозвёзд сделал шаг вперёд.

— Однажды я уже выпроводил вас со своих земель. Сегодня я выпровожу вас в очередной раз. — Он сухо кивнул Когтегриву, Шипогриву и Рыжинке. — Если мы снова найдём вас на территории племени Теней, вы на своей шкуре ощутите, насколько остры наши когти.

Бродяги переглянулись меж собой. Фиалочка ожидала, что в их глазах появится хотя бы небольшая нотка страха, но те на удивление спокойно отреагировали на слова Рябинозвёзда.

— Мы с пониманием отнесёмся к вашему решению, — пообещал Дождь Рябинозвёзду.

— У вас нет выбора! — прорычал предводитель.

Дождь лишь лукаво улыбнулся, а затем развернулся и позволил Рыжинке выпроводить себя из лагеря.

Фиалочка сглотнула ком в горле. Она заметила, как часто билось её сердце. Иглолапка серьёзно рисковала, выступая в поддержку бродяг. Зачем она пошла на это? Разве собственное племя не было важнее её друзей среди этой своры?

Когда патрульные скрылись в ежевичном туннеле, Иглолапка пересекла поляну и остановилась перед Рябинозвёздом. Затаив дыхание, Фиалочка прислушалась к их разговору.

— Что ты собираешься делать с этим? — прорычала она, пнув добычу в сторону предводителя. — Выбросишь вон, как бродяг?

— Племя Теней само ловит себе дичь! — У Рябинозвёзда от такой наглости глаза на лоб полезли.

— Мы ловили бы гораздо больше, будь у нас такие соплеменники. — Иглолапка махнула хвостом в сторону выхода. — Почему ты не принял их к нам?

— Потому что они не родились в племенах, — ответила ей Светлоспинка, приблизившись к котам с другого края поляны.

— Фиалочка тоже не из племён, — возразила Иглолапка. — Но её вы приняли. А что она сделала для племени? Пока она только дичь прожирает!

У Фиалочки сердце защемило. Неужели Иглолапка действительно так считала? «Я думала, мы друзья!»

— Ты сама привела её после своих похождений с Ольхолапом, — заметил Когтегрив, повернувшись к серебристой ученице. — Столько распиналась про неё, да про пророчество, говорила, что Рябинозвёзд обязан взять её!

— Пророчество существует, и Фиалочка — его часть! — заявила Светлоспинка, задрав хвост. — И однажды она очистит небеса.

— Вы и понятия не имеете, что это значит! — ощетинилась Иглолапка. — Зато вы только что выгнали трёх сильных охотников. Ответьте: почему?

Рыжинка вышла вперёд и сурово зыркнула на Иглолапку.

— Довольно, замолчи уже! — сердито рявкнула она.

— Нет, не довольно! — вступился за товарища Хлыстолап, став с ней бок о бок. — У нас есть шанс снова сделать племя Теней великим!

— Вам самим не надоело всё делать по указке Грозового племени? — Присоединилась к ним Астролапка, вильнув хвостом. — Разве вам не хотелось бы охотиться, где угодно, а не довольствоваться пятачком земли, на который нам указали остальные племена?

— Вы что, хотите войны со всем лесом? — Рябинозвёзд выпустил когти.

— Мы хотим самостоятельно решать свою судьбу, а не идти на поводу у других племён! — крикнул Хлыстолап, прижав уши.

— Ваши хотелки ничего не стоят! — прошипел Рябинозвёзд. — Я — предводитель племени Теней. Я решаю его судьбу! Мне лучше знать, что ему поможет, а что — нанесёт вред! А приём в ряды племени котов, которые уже доказали свою жестокость и беспринципность, нанесёт вред всем племенам!

— Слабым племенам! — зарычал Хлыстолап. — Вроде племени Ветра или Речного. Но мы — племя Теней! И если среди нас будут такие коты, всё озеро будет в нашей власти!

— Вы молоды и глупы. — Рябинозвёзд уже не в силах был держать себя в лапах. — Вам не ведомо, сколько страданий и боли приносит война. И я вас слишком распустил. — Он окинул взглядом учеников. — Всех вас. Я закрывал глаза на мелкие нарушения. — Он поймал взгляд Можжевельника. — Не думай, что я не чую запах крови у тебя изо рта, когда ты возвращаешься с охоты, хоть ты обязан приносить дичь в общую кучу, а не собственное брюхо набивать. — Он задрал голову и дал своему голосу раскатиться по всему лагерю. — Отныне Воинский Закон будет соблюдаться до мелочей. Наша судьба в лапах Звёздного племени. Да смилостивятся они над нам и укажут нам путь!

Фиалочка с мольбой смотрела на Иглолапку, надеясь, что та угомонится и прекратит спорить. Но строптивая ученица и не собиралась сдаваться, продолжая вызывающе смотреть в глаза предводителю племени.

— Ты хочешь, чтобы мы подчинялись мёртвым?! — Она кивнула в сторону сосен, окружавших лагерь. — Разуй глаза и оглянись вокруг: мы находимся в мире живых! В мире, полном возможностей, где можно столького добиться — достаточно лапу протянуть! Мы сможем расширить свои границы до самого горизонта и взять всё, что захотим! Что нам до Звёздного племени? Они отжили свой век! Настал наш черёд!

Пчелолапка, Можжевельник и Гладколапка согласно завыли позади неё.

Светлоспинка и Враноклюв с ужасом смотрели на них: они поверить не могли, что их собственные котята способны бросить вызов племени. Рябинозвёзд хладнокровно встретил непокорный взгляд Иглолапки.

— Пока ты живёшь с нами, ты будешь жить по нашим правилам.

— Ни за что! — Иглолапка взмахнула хвостом. — С меня довольно жизни в племени, которому есть дело только до мира и ленивого, беззаботного существования! С бродягами мы стали бы сильнее. Однако раз вы не хотите принимать их в свои ряды, я сама присоединюсь к ним!

Фиалочка ахнула. «Что?!»

Всё племя пришло в движение. Разразились крики, коты ощетинились и зашипели.

— Предательница! — рыкнул на Иглогривку Враноклюв.

Рыжинка застыла на месте от потрясения.

— Ты сошла с ума? — промяукала она дрожащим голосом.

Камнекрыл и Крысоус заняли боевые стойки. Белобока и Светлоспинка обменялись перепуганными взглядами.

Фиалочка едва не закричала от ужаса. Неужели Иглолапка говорила это всерьёз? Кошечка не могла поверить своим глазам, когда увидела, что ученица развернулась и уверенно направилась к выходу.

— Я ухожу с ней! — рявкнул Можжевельник. — Никто не смеет указывать мне, что я могу есть, а что не могу!

— Я тоже! — Гладколапка повернулась и поспешила за Иглолапкой.

По племени прокатились недоумённые возгласы. Рябинозвёзд растерянно смотрел в спины ученикам; его янтарные глаза ошарашено метались из стороны в сторону.

— Если вы уйдёте из племени, вы навсегда станете нам врагами! — выкрикнул он им напоследок, но ученики его проигнорировали.

Фиалочка во все глаза смотрела на Иглолапку, следовавшую мимо неё.

— Не уходи! — Её сердечко сжалось от горя. Иглолапка была её единственной подругой в племени. Тем не менее, ученица говорила, что Фиалочка «только дичь прожирает». «Может, я ошибалась, доверяя ей?»

Иглолапка остановилась и посмотрела Фиалочке в глаза.

— А ты идёшь со мной.

— Иду с тобой? — удивилась Фиалочка. Ей сразу полегчало. «И всё-таки она мне друг!»

— Не пристало тебе оставаться с этими кисками. — Иглолапка потолкала Фиалочку хвостом в сторону выхода и обернулась к Рябинозвёзду. — Это я нашла кошечку, поэтому я её забираю!

— Ты не можешь! — ужаснулась Листвичка, поспешив ей наперерез. — Она принадлежит племенам! Звёздное племя хочет, чтобы она осталась тут.

— Но её нашла я! — повторила Иглолапка. — Раз она особенная, особенной она может быть, где угодно.

— Да забирай! — крикнул Иглолапке Рябинозвёзд, гневно махнув хвостом. — Ничего хорошего племени Теней ты не сделала, отыскав её. С тех пор, как она появилась, на нас обрушивалось одно несчастье за другим. Без неё нам будет лучше, и без тебя тоже!

Фиалочке казалось, что она вот-вот упадёт в обморок. На обмякших лапках она засеменила за Иглолапкой, Гладколапкой и Можжевельником. В голове её кружил водоворот мыслей. Неужели это правда? Неужели она принесла несчастье племени Теней? Потрясённая, не в силах собраться с мыслями, она послушно следовала за Иглолапкой к туннелю. Подойдя к нему вплотную, кошечка обернулась и посмотрела на знакомыми палатки. Она покидала свой дом. Правильно ли она поступает?

Её глаза поймали взгляд Рябинозвёзда, холодный, как лёд.

«У меня нет выбора, — уныние накрыло Фиалочку с головой. — Мне здесь не рады. И никогда не были».

Глава 11

Луна сияла огромным серебряным глазом на иссиня-черном небе, словно наблюдала за котами, что пришли на Совет. В холодном ночном воздухе витали облачка пара, вырывавшиеся из пасти воителей. Ольхолап беспокойно ёрзал рядом с Воробьем.

– Ты что, на ежа сел? – крякнул серый целитель.

Множество шкур мельтешило перед глазами Ольхолапа, всё казалось серебристо-серым при свете полной луны. Ежевичная Звезда пробирался через толпу, приветствуя кивками старых друзей и союзников. Однозвёзд вцепился когтями в ветку исполинского дуба и смотрел на всех исподлобья, словно на врагов. Невидимая Звезда о чем-то беседовала с глашатаями у подножия дуба. Белка весело заурчала, кивнув сторону кучки оруженосцев, демонстрирующих друг другу боевые приемы на другом краю поляны. Ольхолап с удовольствием присоединился бы к ним, чтобы поболтать и поделиться новостями. Но нет, он должен сидеть здесь, чинно обернув лапки хвостом, рядом с Пустельгой, Мотылинкой и Ивушкой, притворяясь, что судьбы всего мира лежат на его плечах. А всё потому, что он ученик целителя! Уж если ему суждено гонять в учениках до старости лун, то пусть ему хотя бы весело будет!

Он взглянул на Огнесветик. Это был её первый Совет в качестве воительницы, она сидела рядом с Вишнегривкой, гордо выпятив грудь. Сияющими зелеными глазами она смотрела на пришедших. Ежевичная Звезда, проходя мимо, остановился перед ней и возложил подбородок ей на макушку. Ольхолап мотнул головой, чтобы отбросить завистливые мысли, прокравшиеся в голову. Он любил сестру и гордился ей!

Высокая трава на другом краю поляны заколыхалась, и в нос Ольхолапу ударил запах племени Теней. «Что-то они припозднились! – Ольхолап нетерпеливо подался вперед. – Интересно, придет ли Иглолапка?» Если она всё ещё наказана за то, что увела Фиалочку из лагеря, ей могли и не позволить посетить Совет. Он беспокойно подметал хвостом землю. Он обещал Веточке узнать, как дела у Фиалочки. Может, если Иглолапки сегодня не будет, он спросит хотя бы у Гладколапки?

Мятник вскинул голову и навострил уши, Ольхолап проследил за взглядом Речного воителя: послышался стук лап по древесному мосту, зашуршала галька, и один за другим из-за порослей травы вынырнули Сумрачные воители.

Ольхолап нахмурился. Шкуры Теневых котов были изрыты свежими шрамами, воины выглядели измученными, а над глазом Рябинозвезда запеклась кровь. Жалохвостка заметно хромала. «С кем они сражались?» Ольхолап искал глазами Иглолапку, но её не было видно. Сердце его упало. Гладколапки не было тоже. Может, спросить у Астролапки или Хлыстолапа? Знакомая палевая полосатая кошка спрыгнула с поваленного дерева. Листвичка! И почему он не вспомнил о ней с самого начала? Ольхолап радостно побежал встречать целительницу, но остановился, поймав её полный тревоги взгляд. «Что так гнетет Листвичку?» Лужелап семенил за ней, словно второй хвост, горестно опустив голову.

– Что случилось? – спросил Ольхолап у Листвички, но кошка, опустив глаза, прошла мимо, словно не видела его. – Рябинозвёзд все расскажет, – сухо промолвила она.

– Что с Фиалочкой? У неё все хорошо? – Беспокойство нарастало в горле Ольхолапа огромным комом.

– Была жива и здорова, когда я в последний раз видела её. – Листвичка села рядом с Мотылинкой и отвела взгляд от Ольхолапа.

«В последний раз, когда видела её?» Ольхолап совсем запутался: – Ты о чем?

Воробей сердито хлестнул его хвостом по спине:

– Сядь на место и не спрашивай! – приказал он. – Листвичка не имеет права разбалтывать новости племени Теней!

Воробей обвел толпу своими незрячими глазами. Ольхолап в который раз подивился чутью наставника, тот как будто знал, о чем думают другие.

Воины и оруженосцы племени Теней затерялись в толпе, Рябинозвёзд одним могучим прыжком вскочил на ветку дуба. От Ольхолапа не укрылось, что при приближении предводителя племени Теней Однозвёзд метнул на него враждебный взгляд и отодвинулся.

Ежевичная Звезда оставил Огнесветик и поспешил к дубу, в то время как Невидимая Звезда немного скованно карабкалась наверх по стволу, чтобы усесться рядом с Рябинозвездом. Шепотки и разговоры на поляне затихли, когда Ежевичная Звезда присоединился к другим предводителям.

– Небеса ясные, – заметил он, кивая на молочно-белую россыпь звезд, покрывшую небо. – Звёздное племя благоволит нам.

Рябинозвёзд пренебрежительно хмыкнул.

– Грозовые коты всегда чувствуют себя любимчиками небес, даже когда голодают в сезон Голых Деревьев!

– Голые Деревья близко, но ещё не наступили, – напомнила Невидимая Звезда. – Добычи пока вдоволь и земля не покрыта снегами.

– Ах, ну да! Дичь всегда бежит в прямо в лапы Речным котам! – насмехался Однозвёзд. – Или, я должен сказать, плывет?

– Не когда река замерзает! – поправила его Невидимая Звезда.

Ольхолап хлестнул хвостом. Почему предводители сегодня словно колючек наглотались?

Рябинозвёзд встал и поднял хвост:

– В племени Теней два новых воина, – провозгласил он. – Их имена: Хлыстолёт и Астрокрылая!

– Хлыстолёт! Астрокрылая!

Поляна взорвалась приветственными криками в честь новых воинов племени Теней. Невидимая Звезда громко объявила, пытаясь перекричать собравшихся:

– Речное племя тоже может похвастаться двумя новыми воителями – Тенегривкой и Лисоносом!

– Огнелапку теперь зовут Огнесветик! – зычно крикнул Ежевичная Звезда.

– Тенегривка! Лисонос! Огнесветик! – разнеслось над поляной.

Шерсть Огнесветик распушилась от волнения.

– Огнесветик! – изо всех сил закричал Ольхолап, ему хотелось, чтобы сестра слышала, как он чествует её воинское имя.

Она поймала его взгляд, и её зелёные глава засветились любовью и счастьем. Ольхолап с гордостью понял, почему её назвали Огнесветик: кошка вся лучилась добротой и преданностью! Он стал выкрикивать имя сестры ещё громче, сливаясь с общим хором.

И только Воробей молчал.

Ольхолап боднул наставника плечом.

– Знаешь, целителям ведь тоже разрешено радоваться, – насмешливо прошипел Ольхолап в ухо Воробью.

– Чему тут радоваться? – проворчал Воробей. – Больше воинов – больше ран, больше ран – больше работы для меня.

Ольхолап посмотрел на Листвичку в надежде, что она пожурит ворчливого сына, но целительница упрямо пялилась в одну точку, словно её мысли витали где-то в другом месте. Радостный крик застрял у Ольхолапа в горле, когда он внимательно рассмотрел представителей племени Теней. Почему Гладколапка не получила своё воинское имя? И Можжевельник? Они же были из одного помёта с Хлыстолётом. Неужели они провалили испытание? Он снова оглядел толпу, но оруженосцев нигде не было видно. Ольхолап беспокойно заёрзал на месте, поглядывая на Рябинозвезда. Наконец крики смолкли, и слово взял предводитель племени Теней:

– Бродяги, напавшие на патруль Однозвёзда, не покинули лес! Они обосновались у границы нашей территории с угодьями Грозового племени!

Возмущённые шепотки волнами пробежали по поляне.

– Почему вы не выгнали их? – спросил Бурый.

– Они убийцы! – оскалился Ветерок.

– Мы должны объединиться и навсегда прогнать их! – зарычал Грач.

– Они захотели вступить в племя Теней! – повысил голос Рябинозвёзд. – Они принесли нам в дары добычу, но я их не принял!

– Да как они посмели? – взревел Овсяник, стегая хвостом из стороны в сторону.

Огнесветик прижала уши к голове:

– Им никогда не стать одними из нас!

– Я не принял их в племя! – процедил Рябинозвёзд, вздыбив шерсть вдоль позвоночника. Его сердитый взгляд заставил возмущенных котов замолкнуть. – Но некоторые наши оруженосцы решили присоединиться к ним!

Ольхолап ожидал бури криков, но на поляне стояла мертвая тишина. Все взоры были устремлены на предводителя племени Теней.

– Ещё они забрали с собой Фиалочку! – продолжал Рябинозвёзд.

– Котёнка из пророчества? – спросила Невидимая Звезда. Рябинозвёзд кивнул.

– И вы им позволили? – взорвался Ежевичная Звезда.

– Мы ошибались насчет пророчества, Ежевичная Звезда. Фиалочка обычная, ничем не примечательная кошка. Веточка, наверняка, тоже. Как мы позволили? Иглолапка её привела, пускай и забирает!

«Пускай и забирает? – замер Ольхолап. – Неужели Иглолапка присоединилась к бродягам? – Во рту Ольхолапа пересохло. – Не верю! Иглолапка, конечно, любит нарушать правила. Но она никогда бы не предала своё племя».

Из глотки Ежевичной Звезды вырвалось рычание, он приблизил свою морду вплотную к морде Рябинозвёзда:

– О чем ты думал?! Ты позволил бродягам без чести забрать беззащитного котенка? – кричал Грозовой предводитель. Ольхолап ещё никогда не видел отца в такой ярости. – Я должен был догадаться, что Фиалочка не будет в безопасности рядом с вами. А если вы не верили, что она часть пророчества, то зачем разлучили её с сестрой?! Она могла остаться у нас!

– Мы должны её вернуть! – подала голос Мотылинка.

– Теперь нам не очистить небеса, раз она ушла! – провыл Мятник.

Белка сердито взмахнула хвостом:

– Пусть небеса сами о себе заботятся! Я за Фиалочку боюсь! Котёнка забрали из племени! Мы должны спасти её!

Возгласы одобрения прокатились по поляне, но Ольхолап их не слышал. «Что же я скажу Веточке? Это ведь я привел Фиалочку. А теперь она попала в лапы бродяг! – Чувство вины сковало его нутро. – Веточка никогда его не простит. Она будет безутешна. – Ольхолап старался не поддаться панике. – Мы вернем её! Мы должны! Я не могу подвести Веточку! – Она надеялся, что так оно и будет.

Мех Листвички коснулся его бока, когда она села рядом с ним:

– Прости, что не сказала тебе, – пробормотала она. – Но этой новостью должен был поделиться Рябинозвёзд. Но я уверена, что Иглолапка позаботится о Фиалочке. Ты знаешь, она очень к ней привязалась. Что бы ни случилось, Иглолапка защитит Фиалочку!

Ольхолап содрогнулся:

– Я видел, что они делают! Иглолапка ещё ученица! Ей не выстоять против банды Темнохвоста, если что-нибудь случится!

Листвичка не нашла, что ответить, и сердце Ольхолапа упало. «Что будет с племенами, если даже самые мудрые коты не знают, как поступить?!»

Протяжный мяв Ежевичной Звезды мигом прервал взволнованный ропот на поляне:

– Что ты собираешься делать, Рябинозвёзд? – предводитель Грозового племени сверлил глазами Рябинозвёзда.

Хвост предводителя племени Теней дрогнул:

– Прошлой ночью мы напал на бродяг, – сообщил он. – Мы надеялись, что если наши оруженосцы увидят, что мы пришли бороться за них, они вернутся домой.

Сердце Ольхолап сжалось, когда он увидел панику в глазах Рябинозвезда.

– Но они не вернулись, – голос рыжего кота дрожал. Он собрался с силами и мрачно объявил: – Более того, во время этой битвы две наших воительницы и ученица предали товарищей и примкнули к бродягам.

– Кто? – спросил Однозвёзд, царапая ветвь исполинского дуба.

– Пчелолапка, Сладкогрудка и Клеверница. – Рябинозвезд опустил голову и уставился на свои лапы.

Однозвёзд в бешенстве заорал:

– И ты ещё называешь себя предводителем?! Ты не способен контролировать собственное племя!

– Они вернутся, – голос Рябинозвёзда был полон скорби. – Они ещё молоды и многого не понимают. Со временем, они поймут свою ошибку и вернутся.

– Может, так оно и будет, – мягко промолвил Ежевичная Звезда. В янтарных глазах Грозового предводителя была жалость, когда он смотрел на Рябинозвёзда.

Однозвёзд оскалил зубы.

– Вернутся – не вернутся! У нас прорва бродяг у границ! И если они уже утаскивают соплеменников, то воровать добычу им ничего не стоит!

– Не беспокойся, ничего твоим драгоценным кроликам не угрожает! – прорычала Невидимая Звезда. – Бродяги далеко от ваших границ!

– Ты лучше за рыбкой своей следи! – презрительно прошипел Однозвёзд.

– Прекратите перепалку! – заорал Ежевичная Звезда. – Приход бродяг в лес касается нас всех! Они украли Фиалочку, кошку, являющуюся частью пророчества!

– Верь в это, если хочешь, – угрюмо прошептал Рябинозвёзд.

Невидимая Звезда не обратила внимания на слова Рябинозвёзда и повернулась к Ежевичной Звезде:

– Мы не можем рисковать. Она ещё котенок. Если мы нападём на их логово, пытаясь спасти её, они могут убить её прямо на наших глазах.

– Тогда нам остается только ждать, – подытожил Ежевичная Звезда.

– Ждать? Да вы в своём уме? – взревел Однозвёзд. – Эти коты убили мою соплеменницу!

«И забрали твою жизнь, – мрачно подумал Ольхолап. – И прогнали Небесных котов из ущелья».

– Мы должны напасть на них прямо сейчас и прогнать их туда, где звездные предки не бывали! – продолжал Однозвёзд.

В этом Ольхолап был солидарен с предводителем племени Ветра: на бродяг нудно напасть как можно скорее.

– Я не хочу драться со своими соплеменниками! – Глаза Рябинозвёзда стали круглыми от страха. – Какой бы проступок они не совершили, они всегда могут одуматься и вернуться!

– Я понимаю твои страхи, – сочувственно кивнул ему Ежевичная Звезда. – Мы также не можем рисковать жизнью Фиалочки!

– Значит так? – зарычал Однозвёзд, гневно сверкнув глазами. – Тогда нам больше не о чем говорить!

С этими словами он спрыгнул с дерева и просигналил хвостом своим соплеменникам. Кролик поспешно покинул компанию глашатаев и поспешил к предводителю. Коты племени Ветра молча удалялись с Совета племен. С мгновение луна освещала их сгорбившиеся тела и вот, нырнув в высокую траву, они исчезли из виду.

«Что теперь?» – Ольхолап посмотрел на Ежевичную Звезду.

– Совет окончен! – объявил Грозовой предводитель и спрыгнул с дуба.

Ольхолапу казалась, что подушечки его лап прочно примерзли к земле. «Они так и собираются жить на одной земле с бродягами, притворяясь, что это очередное племя? Неужели Ежевичная Звезда забыл, что эти коты изгнали Небесное племя из родного ущелья? Что если бродяги планируют захватить и их территорию?»

Лесные коты уныло поплелись к древесному мосту, но Ольхолап не двигался. Он не хотел возвращаться в лагерь. Ведь там ему придется рассказать Веточке, что её сестра теперь у бродяг.

Глава 12

— Бёдра не задирай! — скомандовала Искра.

Ветвелапка прижалась плотнее к земле и сосредоточилась на листике перед собой.

Лес золотился под лучами солнца Юных Листьев. От разбухших почек деревья казались покрытыми зеленоватой дымкой. Четыре луны миновало с тех пор, как пропала Фиалочка. Ветвелапка стала ученицей всего половину луны, но трудолюбия ей было не занимать: она готова была в лепёшку расшибиться, но впечатлить свою наставницу. Ей очень хотелось не отставать от Жаворонка, Листолапа и Медолапы: они уже отрабатывали боевые приёмы, а она всё с охотничьими возилась, практикуясь на листиках. С другой стороны, а могло ли быть иначе? Они приступили к обучению три луны назад: тогда весь лес был устлан белыми сугробами, а реки и ручьи стояли неподвижно в оковах льда.

— Хвостом не маячь, — напомнила ей Искра.

Ветвелапка вдавила хвост в мягкую почву. Её нос улавливал ароматы дичи, перелетавшие от дерева к дереву. Кошке так хотелось поохотиться на настоящую мышь!

— Оцени расстояние, — продолжила урок Искра. — Как наберёшься уверенности — прыгай.

Ветвелапка сощурилась и замерила расстояние от себя до листика. Бёдра покачнулись, а под шкурой забурлило предвкушение. Оттолкнувшись задними лапами, кошка взмыла в воздух. Приземлившись, она замахнулась на листик. Тот оторвался от земли и упорхнул немного в сторону. Лапы кошки последовали за ним, совершенно позабыв о теле, которое должны были поддерживать. Как результат, ученица ударилась грудью о землю.

Искра, весело урча, подскочила к подопечной.

— Расстояние ты рассчитала выше всяких похвал. Но, к сожалению, ты оказалась не готова к тому, что добыча может предпринять попытку к бегству. — Она легонько поддела Ветвелапку лапой в бок и смахнула кусочек листика, приставший ей к плечу. — Один из ключевых навыков, который тебе предстоит освоить — умение сохранять равновесие по приземлении. Пригодится как для охоты, так и для боя.

Ветвелапка отряхнула шкурку и смутилась.

— Не думала, что почва окажется такой мокрой. — Она покосилась на глинистый кусок поверхности, в котором извозилась мгновением назад.

— В следующий раз ты вспомнишь, что надо принимать в расчет место приземления. Прыжки на камни, в грязь или в листву требуют различных подходов. Тем не менее, у тебя неплохо получилось. Твоё сосредоточение на высоте, и учишься ты быстро. Лилия будет довольна, я обязательно похвалю тебя перед ней!

Ветвелапка гордо замурлыкала.

— Я поспеваю за Жаворонком? — Она слышала, Жаворонок уже отлично охотился. Лилия частенько хвасталась добычей, которую он каждый день приносил в лагерь.

— Это не соревнование, — уклончиво ответила Искра. — Ты учишься в том темпе, который больше всего тебе подходит.

— Но мне нужно доказать, что я — особенная. — Слова, оброненные Шиповницей много лун тому назад по-прежнему не давали ей покоя. «Веточка довольно непримечательная. И, пока она не научится охотиться, она — лишь очередной живот, который племени предстоит набивать». Ученица с мольбой посмотрела на Искру. — Я обязана стать лучшей.

— Ты ошибаешься, — попыталась было разуверить её наставница.

— Тогда ответь, зачем я здесь?

Искра с сожалением посмотрела на кошечку.

— Ты по-прежнему не ощущаешь себя частью племени, я права? — Она продолжила, не дав Ветвелапе ответить: — Я лишь надеюсь, что когда-нибудь это изменится.

— Ты так говоришь, будто я потенциальная предательница. — Ветвелапка виновато опустила глаза.

— Нет, — уверенно мяукнула Искра. — Невооружённым глазом видно, что верностью ты не уступаешь любому прирождённому Грозовому коту. Но ты росла в разлуке со своей сестрой, и тебе это нелегко далось. — Искра ободряюще взглянула на подопечную. — Но помни, что Лилия тобой гордится, и если твоя настоящая мать могла бы видеть тебя сейчас, она гордилась бы тобой не меньше. Жаль, что патруль Белки так и не нашёл её.

Ветвелапка нахмурилась, растерявшись.

— Патруль Белки?

О чём это говорила Искра? И почему ей никто ничего не передал? Сердечко кошки запорхало в груди, подобно бабочке. Быть может, они нашли тело её матери, но ничего ей не сказали, боясь расстроить?

— Неужели они не обнаружили ни следа? — спросила она Искру.

— Лишь гнездо, в котором Ольхолап вас нашёл. Оно было заброшено.

— Больше ничего?

— Честно говоря, не знаю. — Искра переступила с лапы на лапу. — Никто об этом больше не вспоминал.

По спине Ветвелапки от волнения забегали мурашки: племя что-то от неё утаивало. «Но мне нужно это знать!» Ветвелапка перевела взгляд на холм, за вершиной которого располагался лагерь. «Ольхолап!» Он-то скажет ей только правду, даже если за ней будут скрываться плохие новости.

— Давай вернёмся в лагерь, а? — Ей не терпелось поговорить с Ольхолапом.

— Я не хотела тебя расстраивать. — Искра смахнула хвостом кучку прошлогодних листьев.

— Ничего страшного. — Мысли Ветвелапки ураганом кружили в её голове. — Просто мне нужно вернуться в лагерь.

— Ладно. — Искра с тревогой покосилась на ученицу.

Но та едва заметила этот пристальный прищур: она уже карабкалась на холм, спеша к ограде из утёсника. Кошка нырнула в туннель и вбежала в лагерь. Но сколь быстро ни пыталась двигаться ученица, её мысли мчались впереди неё. Ольхолапа она рассчитывала найти в палатке целителей. Что он мог рассказать? Знал ли он про её мать? Пока она неслась по поляне, её окликнул Крутобок, сидевший под поваленным буком.

— Куда торопишься, Ветвелапка?

— Не случилось ли чего? — поинтересовалась Иглогривка, уплетавшая мышь вместе с Тернозовом.

— Мне нужно поговорить с Ольхолапом!

Ветвелапка пробралась сквозь прикрывавшие вход ежевичные стебли и оказалась в палатке целителей. Воробей фыркнул, но не поднял головы от мха, который усердно вымачивал в воде, скопившейся у каменистой стены палатки.

— Я думал, Ольхолап лишился своей тени, когда та, наконец, стала учеником. — Он отряхнул мокрые лапы. — Хотя, для тени от тебя слишком много шума.

Ольхолап тем временем выбирал затхлый мох из гнезда Иглогривки. Когда Ветвелапка остановилась возле ученика целителя, тот обернулся.

— Отыскал ли патруль Белки мою мать? — с ходу выпалила она.

Кот удивлённо заморгал и растерянно почесал затылок.

— Патруль Белки?

— Тот патруль, который Ежевичная Звезда отправил на поиски моей матери много лун тому назад.

Нутро Ветвелапки сперва свело от разочарования, а затем, когда она уловила вспышку тревоги в глазах кота — от страха. «Ему точно что-то известно!»

— Давай поговорим об этом наедине. — Глаза кота виновато скосились в сторону Воробья.

— Куда же вы, останьтесь, не беспокойтесь обо мне, — съязвил Воробей. — А то я весь день дурака валяю и только жду парочку заговорщиков, готовых провести в моей палатке время с пользой!

Ветвелапка пропустила ворчание целителя мимо ушей.

— Скажи мне правду, — взмолилась она. — Они нашли мою мать?

— Снаружи. — Ольхолап затолкал её в сторону выхода.

«Но почему? Должно быть, он собирается поведать мне нечто ужасное!» У Ветвелапки голова пошла кругом. На дрожащих лапах она прошла сквозь ежевичный полог. Затем Ольхолап отвёл её в устланную папоротниками низину, располагавшуюся неподалёку от палатки. Там, вдали от посторонних глаз, он возобновил разговор.

— Мы не знаем, что случилось с твоей матерью, — прошептал он.

Ветвелапка недоверчиво смотрела на кота.

— Тогда почему ты завёл меня в укромное местечко? Ты что-то скрываешь?

Ольхолап так съёжился, что едва не превратился в котёнка. Отчего он так нервничал?

— Слушай, если она мертва, просто скажи мне, — не унималась кошка. — Лучше я сразу узнаю, чем буду мучиться всю жизнь.

— Я этого не скажу, — перебил её Ольхолап, посмотрев Ветвелапке в глаза. — Потому что мне это не известно.

— То есть патруль не нашёл её? — Уточнила Ветвелапка.

— Патруль её и не искал, — пробормотал он, отвернувшись.

— Что? — Ветвелапка не верила своим ушам. Что он имел в виду? — Белка водила патруль на поиски моей матери. Так мне сказала Искра.

Ольхолап покачал головой.

— Нет, они искали не её.

— Не её? Тогда почему Искра считает иначе? — Ветвелапка впилась в кота глазами, изо всех сил сдерживая гнев, полыхавший в груди. Тот снова посмотрел на собеседницу, но ответа ей не дал. — Они вообще её не искали?

— Нет, — тихо шепнул Ольхолап, виновато уставившись на землю. «Они даже не пытались?..» Жар опалил шкуру Ветвелапки, видя, как Ольхолап продолжал мяться, судорожно подбирая слова. — Они искали кое-что другое, — наконец, выдавил он.

— Тогда почему Искра считает, что они искали мою мать?

— Всё племя считало, что они искали твою мать. — Ольхолап продолжал усердно избегать глаз кошки. — И оно по-прежнему так считает.

— Так что же они искали на самом деле? — Ветвелапка никак не могла придумать что-нибудь важнее поисков своей матери.

— Этого я не могу тебе сказать. — Ольхолап беспомощно уставился на неё.

— Почему? — «Я думала, у нас нет друг от друга тайн! Я верила тебе!» Кошка впилась когтями в землю.

— Секрет племени.

— Стало быть, мне не положено этого знать, потому что я не в вашем племени? — Ощетинилась Ветвелапка.

— Ты в племени, что ты! — поспешил заверить её Ольхолап, прикусив язык. — Я не это имел в виду. Лишь некоторым котам известно, куда ходил патруль. Эту тайну я тебе раскрыть не могу.

Ветвелапка растерялась. С одной стороны её сильно задело то, что он неё что-то скрыли, но с другой она была даже рада, что врали не ей одной. Однако кошка уже не в силах была сдержать раздражение, от которого шерсть встала дыбом.

— А почему Ежевичная Звезда не выслал патруль на поиски моей матери?

— Он посчитал, что в этом не было смысла, — ответил Ольхолап, печально покачав головой.

— Ему было плевать, что с ней случилось! — У Ветвелапки защемило сердце.

— Уверен, это не так. Дело в том, что… Мать не бросила бы котят, которые ещё не способны сами за собой ухаживать, если она сами не… — Мяв Ольхолапа плавно обратился в тишину.

— Если она сама не… погибла? — Ветвелапка хлестала себя хвостом. — Ты же это хотел сказать, не так ли?

Она пыталась не думать об этом, но эта мысль не желала уходить из головы. Это могло бы объяснить, почему мать бросила их. «Но мы не можем знать этого наверняка». Пока не найдено её тело, оставался крошечный, но такой желанный шанс, что их мать была по-прежнему жива. Ученица с вызовом глянула на Ольхолапа.

— Быть может, случилось нечто такое, из-за чего она не смогла вернуться. Быть может, она даже вернулась, но нас уже в гнёздах не было. Она не могла знать, куда нас увели. Она до сих пор может разыскивать нас! — Она ткнула Ольхолапа в грудь. — А если бы вы нас не забрали, мы с Фиалочкой могли бы быть с ней!

Прежде, чем Ольхолап успел ответить, Ветвелапка выбежала из папоротников и помчалась прочь, за пределы лагеря. Ей не пришлось бы томиться в этом чёртовом племени, если бы не Ольхолап. Она могла остаться с сестрой. А её сестре не пришлось бы находиться в окружении бродяг. Её кровь вскипела от ярости.

Ветвелапка направилась в сторону границы с племенем Теней. Она не виделась с Фиалочкой с тех пор, как Иглолапка увела её из племени Теней. Однако сейчас кошка решила обязательно повидаться с сестрой и рассказать ей всё, о чём успела разузнать.

Ветвелапка частенько подслушивала слухи, распускаемые в племени. Наконец, они ей пригодились: продираясь через заросли, она принялась перебирать в голове всё, что запомнила из обрывков разговоров: «Бродяги живут за пределами земель племени Теней, недалеко от границы с Грозовым племенем». Туда-то кошка и направилась. «Мне нужно поговорить с Фиалочкой». Ей нужно было рассказать сестре о том, как коты племени солгали ей. «А что, если мама действительно вернулась за нами?»

Над головой щебетали птицы, чирикая, напевая и заготавливая себе гнёзда. Спинку Ветвелапки золотой мозаикой устилали тёплые солнечные лучи, сочившиеся сквозь отяжелевшие от почек ветки, но ученица едва обращала на них внимание. Приблизившись к границе, она свернула с тропы и последовала вдоль теней, двигаясь всё глубже в лес, туда, где начинался склон холма. Так далеко она никогда не забиралась, даже в свой первый день, когда Искра водила её по всей территории Грозового племени. В тот день она чувствовала такое счастье и гордость. Она с нетерпением ожидала того дня, когда ей самой предстояло бы патрулировать эти земли и заботиться о них ради старейшин и котят.

«Но кто позаботится о моей маме?» Кошка вызывающе задрала голову и прибавила шагу. Земля под лапами размякала, и чем реже становился лес, тем больше почва превращалась в глину. Она достигла пограничной линии, отдающей характерным запахом Грозового племени, и пересекла её. Поставив лапу по ту сторону лесной территории, кошка невольно почувствовала, как сильно забилось её сердце.

До бродяг должно было быть недалеко. Ветвелапка уже улавливала странные запахи. Напрягшись, она вгляделась в подлесок. Банда Темнохвоста иногда казалась сборищем призраков, а не обычных котов. Они никогда не приходили на Советы, жили в самом дальнем уголке леса, и лишь изредка патрульные замечали того или иного бродягу. Если в племени заходили разговоры об этих бродягах, то коты неизменно переходили на шёпот, словно речь шла о порождениях Сумрачного Леса.

Её шкура встала дыбом от нехорошего предчувствия; земли впереди становились тем мрачнее, чем ближе к территории племени Теней она оказывалась. Приоткрыв рот, она распробовала воздух, но уловила только характерные для Юных Листьев запахи свежих листьев и глины. Склон перешёл в равнину, а под лапами появилась трава.

Вокруг росли буки и ольха. Кое-где, за деревьями, виднелись скопления рябины. Кошка замедлилась: в конце концов, она могла уже быть на территории бродяг. Для лучшей скрытности Ветвелапка прильнула поближе к кустам.

Впереди замаячила чья-то шкура, и кошка замерла. Её сердце ёкнуло. Там, впереди, вверх на холм взбирался кот, волоча за собой добычу. Ветвелапка, не шевелясь, ждала, пока он миновал пару кустов папоротника и не скрылся из виду.

— Шпионишь?

Мяв, раздавшийся из-за спины, заставил ученицу резко развернуться. Не дыша, она посмотрела на молодую кошку, которая угрожающе уставилась на чужака. Принюхавшись, она поймала лишь незнакомый бродяжий запах.

— Что ты здесь делаешь? — спросила кошка. Чёрные пятна на её белой шкуре перекатывались в такт движениям мышц.

— Фиалочка? — Ветвелапку накрыла волна облегчения. Фиалочка на вид была здорова. Бандиты, судя по всему, не причинили ей вреда. Ветвелапка не в силах была отвести от собеседницы глаз: она поверить не могла, что эта подтянутая изящная молодая кошка приходилась ей сестрой. Под её шкурой проступали крепкие мышцы, а на кончиках широких лап красовались острые, ухоженные коготки. Ветвелапке от прищура Фиалочки стало неуютно. «Почему она смотрит на меня с таким недоверием?»

— Это я, Ветвелапка.

— А я теперь Фиалка.

«Почему она не рада меня видеть?» — Ветвелапка продолжала недоумённо смотреть на сестру.

— Я пришла повидаться с тобой.

— Почему только сейчас? — хладнокровно спросила Фиалка, её взгляд совершенно ничего не выражал.

— Я кое-что выяснила. Всем котам в Грозовом племени сказали, что на поиски моей матери ходил патруль, но на самом деле они её не искали. Это была ложь. Никто в племени не удосужился проверить, возвращалась ли мама за нами.

Выговорившись, Ветвелапка отдышалась. Фиалка лишь пожала плечами.

— А чего ты ожидала?

— Я ожидала, что они проверят! — с ужасом воскликнула Ветвелапка. Да что случилось с её сестрой? Неужели она всего за несколько лун с бродягами успела стать такой чёрствой? — Ольхолап обманул меня. Я считала его другом. Все думали, что Ежевичная Звезда отправил поисковый отряд за моей матерью, но это было неправдой. Ольхолап сказал, патруль искал что-то другое. — Ветвелапка догадывалась, что несёт околесицу, но она очень хотела, чтобы её сестра поняла, как она себя чувствовала. Потому что никто в племени её не понимал. Только Фиалка была на это способна.

Однако, та продолжала равнодушно смотреть на неё, не проявляя никаких эмоций.

— Неужели и тебе всё равно? — У Ветвелапки глаза на лоб полезли.

— Я уже давно смирилась со смертью нашей матери. — Фиалка нахмурилась: Ветвелапка заметила, что её сестра погрузилась в раздумья. — А иначе почему она нас бросила?

— Что, если она вернулась после того, как нас забрал Ольхолап?

— Тогда бы она нас не нашла… — Рассудила Фиалка, склонив голову набок.

— Вот именно! — Ветвелапке почти удалось достучаться до сестры. — И она по-прежнему может нас искать!

— До сих пор? — усомнилась Фиалка.

— Разве тебе не хочется найти её? — Ветвелапка едва не перешла на крик от разочарования.

Тут за спиной Фиалки зашуршали заросли.

— Кого найти?

На поляну выступила Иглолапка. Фиалка резко обернулась и виновато поёжилась.

— Привет, Иглохвостка.

«Иглохвостка». Должно быть, ученица племени Теней сама себя наградила воинским именем, когда ушла из лагеря.

— Так кого найти? — Она остановилась возле Фиалки и повторила свой вопрос, прижав уши к затылку.

— Нашу мать, — мяукнула Ветвелапка, бесстрашно задрав голову, несмотря на мурашки, забегавшие по её коже.

Иглохвостка выросла. Её тело вытянулось и окрепло, а гладкий мех кошки ослепительно сиял, выделяясь особенным лоском на толстом хвосте. А её глаза выражали неподдельную угрозу.

— Я думаю, наша мать жива и ищет нас. И я хочу, чтобы Фиалка помогла мне найти её.

— Зачем? — Иглохвостка сделала шаг вперёд и прищурилась. — У неё уже есть семья. В нашей братии все друг другу, как родные. — Она покосилась на Фиалку. — Я права?

— Конечно! — поспешно ответила Фиалка. — Бродяги стали мне семьёй. Они относятся ко мне гораздо лучше племени Теней. А Иглохвостка стала мне настоящей сестрой.

Живот Ветвелапки свело от боли. «Но твоя настоящая сестра — это я! И я беспокоилась о тебе лунами напролёт!» Неужели Фиалка забыла о том, что они — сёстры?

— Неужели ты не поможешь мне найти её? — Ветвелапке стало не по себе. Весь гнев по отношению к Ольхолапу, казалось, ушёл под землю, сменившись чувством пустоты и горечи.

— Но я не могу бросить своих товарищей. — Фиалка попыталась смягчить свой тон. — Они кормили и защищали меня. Как я могу бросить их и сбежать с тобой?

— Темнохвост очень серьёзно относится к преданности! — прорычала Иглохвоста, вильнув хвостом.

Ветвелапка инстинктивно сделала шаг назад.

— Прости, Ветвелапка. — Фиалка подняла глаза на сестру. — Но я не могу тебе помочь. Тебе стоит вернуться домой.

— Вот именно, племенюшка! — усмехнулась Иглохвостка. — Вали домой, там безопаснее. — Она взглянула на холм, словно ожидая подкрепления.

У Веточки свело живот. А что, если её действительно найдут другие бродяги? Иглохвостка уж точно за неё не заступится.

— Пошли, Фиалка. — Иглохвостка направилась в сторону зарослей. — Нас ждут товарищи.

— Мне жаль. — Фиалка бросила прощальный взгляд на Ветвелапку и, задержавшись на пару мгновений, развернулась и побрела прочь.

Ветвелапка смотрела вслед сестре, скрывшейся среди папоротников. Она продолжала стоять неподвижно. Её сердце тоже как будто перестало биться. Ольхолап считал, что её мать была мертва, а Фиалке вообще до неё не было дела. Кошечка почувствовала себя очень глупой: развела зазря переполох, и никто не обратил внимания.

Она осмотрела лес: тот зеленился под бледно-голубыми небесами. Над ним сияло солнце, а за ним, где-то там, невидимое, сверкало озеро.

Быть может, поиски матери действительно были глупой затеей. Даже если она всё ещё была жива, она давно могла обзавестись новыми котятами. С чего ей беспокоиться о двух котятах, брошенных в лесу много лун тому назад? Ветвелапка устало развернулась и засеменила вниз по холму, домой.

Глава 13

Фиалка украдкой бросила взгляд через плечо, в надежде поймать проблеск знакомой с детства серой шерсти. Но тугие стебли молодого папоротника закрывали ей обзор. Кошка всё ещё колебалась: «Может, мне стоило пойти с ней? Она мне всё же сестра!»

– Шевелись! – нетерпеливо дернула хвостом Иглохвостка, когда кошки достигли полоски невысокой травы, что тянулась весь путь до логова. – Охотничий патруль скоро вернётся, а я так голодна, что готова проглотить кроля, не жуя!

«Патрули!» – это слово в устах бродяг резало Фиалке уши. Разве можно было назвать патрулём ежедневные вылазки в лес кого попало? Охотничьи группы выходили лишь тогда, когда Темнохвост решал, что нужна еда. Границы же территории помечались редко и менялись чуть ли не каждый день. Все это было совсем не похоже на организацию племени Теней, где у каждого кота были свои обязанности.

«Может, они, в конце концов, научатся, – подумала Фиалка и ускорила шаг. Она едва узнала сестру. Ветвелапка выглядела по-другому, а вела она себя как самая настоящая Грозовая кошка. Теперь Фиалка поняла, почему Иглохвостка, Пчелоноска и другие бывшие Сумрачные коты вечно потешались над Грозовыми, которые считали себя лучше других. Ветвелапка и вправду думала, что Фиалка оставит своих товарищей и отправится с ней в не стоящее и мыши съеденной путешествие на поиски матери? Фиалка вздыбила шкуру. – Ветвелапка хочет меня видеть только тогда, когда ей что-нибудь от меня нужно. Четыре луны прошло, а она только сейчас высунула нос из своего леса. Неужели она обо мне вообще не думала? Ей было безразлично, что я ушла к бродягам? – сердито фыркнула про себя Фиалка. – Думает, что её дела важнее всего. Да и с чего она взяла, что наша мать жива? Мама мертва, иначе она не оставила бы нас! Почему Ветвелапка вечно строит из себя умницу-разумницу?! Грозовая кошка, ни дать ни взять!»

– Чего рычишь? – резко спросила Иглохвостка.

– Ничего, – смущенно повела ушами Фиалка. «Неужели я бормотала вслух?» Ей вовсе не хотелось, чтобы Иглохвостка знала, о чем она думает. «Конечно, Ветвелапка раздражает, она все же моя сестра, не стоит жаловаться на неё Иглохвостке! Хотя сейчас именно Иглохвостка мне как родная…»

А остальные? Станут ли они ей настоящими друзьями, как Иглохвостка? С тех пор, как Фиалка присоединилась к бродягам, Ворона больше не проявляла к ней былой заботы и нежности. Да и другие тоже. А бывшие Сумрачные коты обращали на неё не больше внимания, чем когда она в одиночестве бродила по лагерю племени Теней, будучи котенком.

«У меня есть Иглохвостка, – успокаивала себя Фиалка. – Больше мне никто не нужен!»

Лапы забарабанили по утоптанной земле. Фиалка проследила за взглядом наставницы: та в упор смотрела на кусты перед логовом. Вот они зашуршали, и навстречу кошкам вылетели Гладкоуска и Дождь – у обоих в пасти по мышке! Те едва успели остановиться, едва не врезавшись в Иглохвостку и Фиалку.

– Чего несётесь? – Иглохвостка распахнула глаза от удивления. – За вами что, лиса гонится?

Гладкоуска положила мышь на землю.

– Да просто решили поскорее наших товарищей угостить! Думали, вы голодны! – Она переглянулась с Дождем, в глазах её блестели озорные искорки.

– О вас же думали! – проурчал Дождь, но смотрел при этом на Гладкоуску.

Иглохвостка нахмурилась и пошла вперед, пихнув Гладкоуску плечом. Ревность волнами исходила от шкуры полосатой кошки.

Фиалочка не поверила своим новым «соплеменникам». Шерсть Гладкоуски была примята сбоку, будто кошка только проснулась. Иглохвостка с Фиалкой не раз ловили палевую кошку на том, что она дремала, подставив брюшко теплому солнцу Юных Листьев. Ни Гладкоуска, ни Дождь в последнее время не проявляли такой удивительной прыти поскорее накормить товарищей.

Иглохвостка угрюмо взглянула на мышей; улов её, похоже, не впечатлил:

– Всех этим не накормить! Будем надеяться, Клеверница и Плотва больше принесут. Умираю с голоду!

– Ну а что ты сегодня поймала? – сердито взмахнула хвостом Гладкоуска.

– Охота – не моя забота! – гордо вскинула подбородок Иглохвостка. – Я учила Фиалку сражаться!

Гладкоуска смерила Фиалку уничтожающим взглядом:

– Что вы всё носитесь с тренировками? Мы больше не в племени. Пущай учится охотиться и сражаться на опыте, как бродяги. Или она у тебя жабоголовая?

– Сама жабоголовая! Фиалка будет воительницей, а не бродягой! – оскалилась Иглохвостка.

– Хочешь обратно в племя Теней? – застыл Дождь, немигающе глядя на Иглохвостку.

– Вот ещё! – фыркнула Иглохвостка. – Но воители сражаются лучше бродяг!

– А по Однозвёзду не похоже! – насмешливо дернул усами Дождь.

– Но ведь он не просто с бродягой сражался, – игриво подмигнула ему Иглохвостка, склонив голову набок, – он дрался с тобой.

Дождь просиял:

– Думаешь, я сражаюсь как воин? – он приблизился к Иглохвостке и прижался к её боку.

– Лучше, – проурчала Иглохвостка.

– Мы что, тут до заката стоять будем? – закатила глаза Гладкоуска. – Хватит вам двоим мышеголовить! Я хочу отнести добычу в лагерь до того, как она зачерствеет!

«Хочет вернуться до патруля Клеверницы, чтобы её мышки оказались на дне кучи!» – сердито дернула ушами Фиалка. Ежу было понятно, что это скудный улов, даже для Дождя и Гладкоуски. Темнохвост заметит, начнет жаловаться. По крайней мере, Пыль и Пчелоноска не захотят есть. Кошек скосил какой-то отнимающий все силы странный недуг, от которого тошнило.

Дождь подмигнул Иглохвостке:

– Может, сходим завтра поохотиться, – вкрадчиво проурчал он, – только мы вдвоем.

Фиалка сердито нахмурилась. Не даст она этому Дождю украсть её подругу!

– Иглохвостка обещала научить меня ловить кроликов! – поспешно выпалила она.

Иглохвостка отвела взгляд: – Да, точно…

«Мне не почудилось огорчение в её голосе?» – удивилась Фиалка.

Гладкоуска схватила мышь и поспешила в лагерь. Дождь поднял свой улов с земли и обернулся. Фиалка проскочила между Иглохвосткой и бродягой, чтобы её подруга и Дождь не встретились взглядами.

У входа в лагерь их встретила Клеверница: полосатая серая кошка принесла пухлого кролика и дрозда.

– Ты вернулась! – воскликнула Гладкоуска удивленно, складывая свой улов в общую кучу.

– Ну, поймать эту красоту было слишком легко! – принюхалась Клеверница.

– Добычи-то вдоволь! – вставил Можжевельник, отвлекаясь от умывания.

– Мы уже давно вас ждем! – зевнул Плотва, отдыхающий неподалеку.

Дождь положил свою мышь рядом с уловом Гладкоуски:

– Как Пыль и Пчелоноска? – Кот кивнул на увядающий куст рябины, в тени которого спали больные.

Ветви задрожали, и из-за кустов показался Крапивник, взгляд его не выражал ничего хорошего: – Им хуже. Пчелоноска не перестает кашлять, а у Пыли началась лихорадка.

Крапивник вроде как исполнял роль целителя у бродяг: он знал кое-что о травах, но его знаний не хватало, чтобы вылечить страдающих кошек.

– Ну и отлично! – пожал плечами Дождь и жадно обнюхал кролика. – Больше еды нам!

– А ну стой! – раскатистый мяв зазвучал над поляной. Резкий и сердитый. Такой голос мог принадлежать только Темнохвосту. Высокая трава на краю поляны задрожала, и оттуда выступил главарь бродяг. Его ледяные глаза, обрамленные каёмкой черной шерсти, уставились на Дождя. – Ты не получишь сегодня еды!

– Я сам решаю – есть мне или не есть! – огрызнулся Дождь.

– Кушать хочешь? – презрительно протянул Темнохвост, приближаясь к серебристо-серому коту. – Тогда ступай в лес и поймай хоть что-нибудь, похожее на еду! – Он остановился у кучи с добычей и выудил оттуда когтем тощую мышку Дождя. – Такими только котят пичкать!

Фиалка беспокойно взглянула на Иглохвостку. В голосе главаря бродяг была едва скрытая угроза, но Дождь смотрел на того с вызовом. Серый кот всё чаще отказывался следовать приказам Темнохвоста. Вчера он не пошел в патруль, а сегодня открыто грубил ему.

– Они будут драться? – испуганно прошептала она.

– Тише, – ответила Иглохвостка, даже не посмотрев на Фиалку. Взгляд серебристой кошки был прикован к Дождю. Её глаза сверкнули, когда Дождь угрожающе двинулся к Темнохвосту.

– Мой улов недостаточно хорош для тебя? – прорычал Дождь.

На морде Темнохвоста не дрогнул ни один мускул, но хвост его сердито подрагивал:

– Ты приносишь в лагерь всё меньше и меньше еды, – он брезгливо отбросил мышь когтем, – а это вообще мошка какая-то!

Глаза Дождя превратились в две узкие щелки:

– А ты, значит, ещё и улов подсчитываешь?

– Конечно, – прошипел Темнохвост. – Я главарь этой банды! Это моя обязанность следить, чтобы те, кто ничего не приносят, не набивали свои животы!

– Ты говоришь, как заправский племенной кот! – насмехался Дождь.

– И что? Племена сытно живут! – вскинул подбородок Темнохвост. – И живут хорошо!

– Только правил у них, как пчел в улье! – Дождь выпустил когти.

– Правила наполняют животы даже таких лентяев, как ты! – Темнохвост говорил медленно, не спуская пристального взгляда с серого кота.

– Так мы за этим сюда пришли? – зашипел Дождь. – Чтобы прятаться в кустах и ловить то, что благодушно нам оставляют бравые лесные вояки? – Он махнул хвостом в сторону соснового бора племени Теней, казавшегося таким огромным и непроходимым. – С какой стати мы ютимся на каком-то куске травы, когда богатые угодья прямо у нас перед мордой?

Холодок пробежал по спине Фиалки. Значит, Дождь хочет прогнать племя Теней с их земли? Но почему? Дичи здесь было ничуть не меньше, чем в лесу. Да и Темнохвост, казалось, был рад миру с племенем Теней, который длился уже четыре луны. Фиалка подумала о Сосногривке и Рябинозвёзде, о Лужелапе, Травогривке и её славных котятах. Малыши! Что будет с ними, если племя выгонят из родного дома?

– Нам не нужен лес, пока! – процедил Темнохвост. – Пока у нас есть всё, что нам нужно, мы не будем драться! Мы не будем захватывать ничьи территории, пока я не прикажу!

– Не помню тебя таким неженкой! – Дождь угрожающе прижал уши к голове и напрягся, словно готовясь к стремительному выпаду.

Темнохвост гневно сверкнул глазами и с воем бросился на серого кота. Дождь встал на задние лапы и отшатнулся, приняв на себя весь удар мускулистого белого кота. Не теряя ни мгновения, он запустил когти в шерсть главаря, опрокинул того на спину и принялся безжалостно драть задними лапами его незащищенный живот. С бешено колотящимся сердцем, Фиалка отскочила, когда визжащий клубок из шерсти и когтей прокатился мимо неё по поляне. Противники были опьянены сражением, не замечали ничего вокруг. Фиалка и раньше видела склоки между бродягами, но никогда ещё коты не драли друг друга с такой откровенной яростью и злобой.

Иглохвостка металась вокруг визжащего клубка, неотрывно следя за Дождем, шерсть серебристой кошки подрагивала, будто кошка была в восторге от этой битвы.

– Берегись! – завизжала Фиалка, когда Темнохвост освободился от хватки Дождя и отчаянно замахал в воздухе лапами с выпущенными когтями.

Иглохвостка увернулась от его выпада и лапа главаря со всей силой обрушилась на щеку Дождя, кровь брызнула из разодранной кожи бродяги.

Вскочив на лапы, Дождь увернулся от второго выпада и бросился на Темнохвоста. Резким ударом он заставил лапы главаря подкоситься, и тот упал на живот. Не теряя времени, Дождь подпрыгнул и со всей силы ударил лапами по спине белого кота.

Но Темнохвост с удивительной легкостью откатился в сторону. Рыча и брызжа слюной, он вскочил на лапы, ледяные глаза его теперь полыхали огнем. Обнажив клыки, он словно молния метнулся к Дождю. Фиалка взвизгнула, когда главарь бродяг вонзил свои смертоносные зубы в шею серому коту.

Дождь дернулся и рухнул на землю. Темнохвост издал низкий вой, все ещё не отпуская загривка Дождя, и мощными лапищами вдавил противника в землю. Дождь дергался и извивался под ним, из горла кота вырывалось противное бульканье.

– Отпусти! – заорала Иглохвостка, не скрывая боли и страха в голосе. – Ты же его убьешь!

У Фиалки перехватило дыхание, когда тело Дождя обмякло под лапищами безжалостного главаря. Лишь тогда Темнохвост отпустил противника. Кожа под шкурой Фиалки похолодела от страха, когда Темнохвост равнодушно отошел в сторону. «Неужели у бродяг так заведено? Жестокие схватки за лидерство? – Она с опаской посмотрела на остальных бродяг. – Осмелится ли ещё кто-нибудь бросить вызов Темнохвосту?»

Иглохвостка опустилась рядом с Дождем: – Ты цел? – прошептала она, в глазах её стоял страх.

Дождь хмыкнул, но звук получился каким-то хриплым, неестественным. Загривок серого кота блестел от крови. Хрипя, Дождь приподнялся на шатающихся лапах и уставился на Темнохвоста.

– Кто здесь главный?! – ощерился Темнохвост.

– Ты, – пробулькал Дождь, злобно зыркнув на главаря.

Фиалка задрожала.

– Вот и не забывай об этом! – тихо прошипел Темнохвост. Голос его был резок, а кончик хвоста угрожающе подрагивал, словно коту ничего не стоило вновь бросится на Дождя и с легкостью прикончить его.

– Не забуду! – покорно ответил Дождь, но в глазах его горела нескрываемая ярость.

– А ты и не сможешь! – молниеносно, словно змея, Темнохвост без предупреждения бросился на Дождя. Его разящие когти полоснули по глазам серого кота, прежде чем тот успел их закрыть или отвернуться. Из одной глазницы брызнула кровь, Дождь отскочил, прижал уши к голове и рухнул на землю, издав дикий протяжный вопль.

У Фиалки в животе всё перевернулось, липкая кровь сочилась из пустой глазницы Дождя. Иглохвостка склонилась над товарищем: – Ты ослепил его! – заорала кошка на Темнохвоста.

– Наполовину! – осклабился Темнохвост. – Полуслепой кот никому не угрожает!

Беспечной походкой главарь подошел к куче с добычей, схватил жирного кролика, которого до этого облюбовал Дождь, и, отнеся свой ужин на край поляны, принялся жадно терзать кроля.

Фиалка смотрела на Дождя, ужас опалил кошку, словно язык пламени: щека кота была рассечена надвое, один глаз заплыл и не открывался, на месте другого зияла отвратительная дыра, из которой сочилась кровь, заливая морду. Фиалка видела сражения, но никогда ещё последствия их не были такими страшными. Тошнота подступила к горлу кошки, она ринулась прочь из логова. Забежав за ольху, кошка выплеснула из себя рвоту, тело её содрогалось от ужаса, словно от ударов.

Свернувшись в своем гнездышке, Фиалочка смотрела в темноту, окружавшую её со всех сторон. В логове было тихо. Лишь иногда тишину нарушали стоны Дождя и успокаивающий шепоток Иглохвостки над ним. Серебристая кошка делала для раненого кота все, что могла. Весь вечер Крапивник носился туда-сюда с травами: то помогал Дождю, то ухаживал за больными кошками. Только к ночи коту удалось свернуться клубочком в тени высокой травы позади прижавшихся друг к другу Дождя и Иглолапки.

Фиалка видела, как глаза Крапивника начали медленно смыкаться, и кот погрузился в беспокойные сновидения. Храп Темнохвоста эхом разносился по всему лагеря. Ночь была безлунной, небо закрывали тяжелые серые облака. Остальные коты тихо лежали в своих гнездах, не смея произнести ни звука. В темноте едва были видны очертания кучи с добычей, почти нетронутой. В этот вечер поужинал лишь Темнохвост. Все остальные в полной тишине разбежались по своим углам после битвы. «Их тоже тошнит, они боятся? – размышляла Фиалочка. – Может, бывшие Сумрачные коты теперь жалеют, что покинули своих соплеменников? Наверняка, они не ожидали такой жестокости от своих новых товарищей! Что с того, что в племени Теней было много правил. Там коты заботились друг о друге. Никто бы не посмел ослеплять соплеменника на глазах у товарищей!»

Фиалка поняла, что никогда не сможет прижиться в банде, где всем управляют страх, когти и недоверие. Ей нужно уйти! Но куда она пойдет? Сердце её забилось в груди пойманной птицей. Ей не выжить в одиночку. Может, Рябинозвёзд примет её обратно? Или Ежевичная Звезда позволит ей вступить в Грозовое племя? Возможно, кто-то в племени ещё верит в то, что она – часть пророчества и будет рад её возвращению. Но здесь она точно не останется. Кто знает, на что ещё способен Темнохвост и его прихвостни, они были непредсказуемы. Что если она ляпнет что-нибудь не то? Или поймает недостаточно еды? Сколько времени пройдет, прежде чем она окажется на месте Дождя?

Высокая трава приглушала тихое воркование Иглохвостки. Фиалка замечала, что серый кот и её подруга с каждым днем становятся друг другу всё ближе. «Теперь она ни за что его не оставит, – грустно подумала Фиалка. – А что, если Дождь тоже влюбился в Иглохвостку? Тогда у неё совсем не останется времени на меня! Я снова одна!»

Фиалка бесшумно выбралась из своего гнезда. Кровь стучала в ушах кошки, когда она осторожно пересекла поляну и направилась к выходу. Она остановилась рядом с Крапивником – уставший за день кот сейчас мирно сопел – и напряглась, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь высокие стебли травы за спиной кота. Но впереди была только тьма. Фиалке хотелось попрощаться с Иглохвосткой, сказать ей спасибо за всё, но она не хотела переполошить весь лагерь. Ей нужно было уйти незамеченной.

– Всё пройдет, – нежно урчала Иглохвостка. – Ты слышишь, Дождь? Боль утихнет!

«Прощай, Иглохвостка!» Впервые за столько лун Фиалка выйдет в лес одна, без подруги. Сердце её разрывалось от боли, но она нашла в себе силы, чтобы повернуться и уйти.

Знакомый запах мха и сосен защекотал ноздри Фиалки. Всё на территории племени Теней дышало Юными Листьями – будь то лужицы тени или яркие россыпи солнечного света. Фиалочка притаилась за ежевичной стеной, окружающей лагерь, рядом с кошкой лежал упитанный кролик. «Будет ли моего подношения достаточно?» – размышляла Фиалка. Рябинозвёзд не принял Темнохвоста, когда тот принес ему дары. Да и к тому же предводитель сам сказал Иглохвостке забрать Фиалку с собой. Гневные слова Рябинозвёзда все ещё звенели в её ушах: «Ничего хорошего племени Теней ты не сделала, отыскав её. С тех пор, как она появилась, на нас обрушивалось одно несчастье за другим. Без неё нам будет лучше, и без тебя тоже!» Она часто думала об этом. Может, она попусту теряет время, пытаясь вернуться в племя? «Наверно, стоит сразу идти к Грозовым котам и попросить Ежевичную Звезду принять меня… Ветвелапка наверняка вступится за меня… Она же моя сестра!»

Сердце кошки бешено колотилось от страха. «Что, если ни одно племя меня не примет? Никому не нужен лишний рот! Рябинозвёзд сказал, что я приношу всем одни неприятности! А бродяги никогда не простят мне уход! Придется скитаться одной…»

– Кто здесь? – глухой мяв Рыжинки застал Фиалку врасплох. Крапчатая кошка просунула морду в колючки и глаза её вспыхнули от удивления:

– Фиалочка?

– Меня теперь зовут Фиалка, – неуверенно промямлила кошечка. У неё не было церемонии имянаречения. Иглохвостка просто начала её всему обучать. Что, если она – ненастоящий оруженосец?

– Вылезай оттуда! – сурово сказала Рыжинка и попятилась назад, чтобы освободить Фиалке проход.

Фиалка быстро схватила кролика и на нетвердых лапах протиснулась в колючий туннель. Шипогрив и Когтегрив удивленно уставились на неё, когда она вошла.

– Ты охотишься на нашей земле? – сузила глаза Рыжинка, кивая на кролика.

Фиалка положила свою ношу на землю:

– Я поймала его до того, как пересекла границу!

Фиалка не собиралась совершать ту же ошибку, что и Темнохвост.

– Зачем ты пришла? – спросила черепаховая воительница. В её глазах Фиалка видела и гнев, и замешательство.

Фиалка уставилась на свои лапы и еле слышно прошептала:

– Хочу вернуться в племя Теней.

– Ты сама ушла! – зарычал Шипогрив. – Тебе здесь больше нет места!

– Рябинозвёзд сказал Иглохвостке забрать меня! – Фиалочка вскинула голову и постаралась выдержать осуждающие взгляды воителей. «Я буду храброй!» – Мне никогда не было здесь места. Я просто надеялась прижиться здесь!

– Зря надеялась! – хмыкнул Шипогрив. – Предатели нам не нужны!

– Тихо! – успокоила Рыжинка своего соплеменника. – Она не единственная ушла!

– Все они предатели! – зашипел Шипогрив.

Когтегрив встал между Фиалочкой и Шипогривом:

– Ты хоть иногда думаешь? Фиалка тогда была ещё котенком. Да и Рябинозвезд в сердцах сказал ей убираться с Иглохвосткой. У неё не было выбора!

Рыжинка не сводила глаз с кролика: – Ты сама это поймала? – спросила она у Фиалки.

Фиалка лишь вяло кивнула.

Шипогрив отпихнул Когтегрива плечом:

– Она, небось, и остальных с собой привела!

– Я пришла одна! – горячо воскликнула Фиалка. – Остальные даже не знают, что я ушла!

Рыжинка ткнула кролика лапой:

– Она охотится, как настоящий оруженосец! – Глашатая кивнула в сторону лагеря. – Идёмте! Пусть Рябинозвёзд решает, что с ней делать!

Рябинозвёзд отдыхал у племенной скалы, когда группа воинов привела Фиалку на поляну. Когтегрив нес в пасти Фиалкиного кролика. Кошка старалась не обращать внимания на удивленные взгляды бывших соплеменников, прожигавшие ей шкуру. Кудряшка что-то оживленно зашептала старейшинам, но Фиалка не могла разобрать её слов. Сосногривка молча провожала её взглядом. Шкурка Фиалки вспыхнула от стыда: «Вот уж она точно не будет мне рада!» Жалохвостка и Камнекрыл оторвались от умывания и в упор посмотрели на Фиалку, когда кошка прошла мимо них. Светлоспинка ворошила лапой кучу с добычей. Фиалка глянула в сторону детской, в надежде увидеть Ландыш, Виточка и Змейку. Но из детской, освещенной утренним солнцем, не доносилось ни звука.

Рябинозвёзд вскочил на лапы, завидев Фиалочку. Фиалочка напряглась. Неужели она только что заметила проблеск облегчения в зеленых глазах предводителя?

– Я знал, что вы все вернётесь! – воскликнул он, с надеждой поглядывая на вход.

– Фиалка пришла одна! – промолвила Рыжинка, остановившись перед предводителем.

Рябинозвёзд сощурил глаза: – Она что, шпионит?

Когтегрив положил кролика у его лап:

– Она хочет вернуться в племя Теней. Она принесла подарок!

– Совсем как те бродяги! – нахмурился Рябинозвёзд.

– Я не бродяга! – вспылила Фиалочка, гневно размахивая хвостом. «Почему племенные коты вечно делят всех на группы? Бродяги, одиночки… Я никому не нужна! Но зачем обзываться?» – Фиалка разозлилась не на шутку. Всю жизнь её окружали чужие коты. Сначала пришел Ольхолап и увел её далеко от гнёздышка матери. Потом Рябинозвёзд забрал её из Грозового племени. А затем Иглохвостка потащила её к бродягам! Первый раз в жизни Фиалка сделала свой, осознанный выбор: она хотела вступить в племя Теней. Звёзды их подери, они радоваться должны!

– Я знаю, что я не родилась в племени и больше не принадлежу племени Теней! Но я хочу остаться здесь! Я сама так решила! Впрочем, если я вам не нужна, я всегда могу уйти в Грозовое племя!

– Не можешь! – поспешно рявкнул Рябинозвёзд. В его глазах промелькнуло беспокойство, или Фиалке почудилось?

– Почему это? – Фиалка даже сама удивилась своей смелости.

– Ты нужна нам здесь! – Внезапно предводитель племени Теней показался Фиалке уставшим, сгорбленным. – Если вернулась ты, возможно, вернутся и другие!

– Это решать им! – Слова Рябинозвёзда не убедили Фиалку. – Не хочу быть приманкой для остальных! Примите меня как свою соплеменницу, настоящую соплеменницу!

– Не верь ей, Рябинозвёзд! – проворчал Шипогрив. – Это её бродяги послали! Наверняка все у них было давно спланировано!

Фиалка бросила на кота угрюмый взгляд:

– Ты и вправду думаешь, что они послали бы меня? Кошку, не рожденную в племени? Которую воители племени Теней не замечали вообще?

Рыжинка внезапно прижалась к боку Фиалки:

– Я думаю, мы должны позволить ей вернуться, Рябинозвёзд! Она нашла в себе силы сбежать от бродяг и прийти сюда!

– Может она и не родилась в племени, – согласно кивнул Когтегрив, – но сердце её полно воинской отваги!

Полосатый кот приветливо подмигнул Фиалке.

«Неужели всё получится?» – Фиалке даже не верилось в такую удачу. Она смотрела на предводителя, её сердце сильно билось.

Рябинозвёзд явно колебался. Он обвел глазами лагерь, прежде чем опустить голову, и твердо сказал:

– Хорошо. Нам нужны все воины, которые хотят быть преданы племени. Я разрешаю тебе, Фиалка, вернуться в племя и приветствую тебя как нашу соплеменницу! – Он посмотрел в сторону кучи с дичью. – Светлоспинка! Ты будешь наставницей Фиалки!

Светлоспинка приблизилась к Фиалке, но тут же отшатнулась, сморщив нос:

– Ладно. Только я не буду её обучать, пока она не смоет с себя эту бродяжью вонь!

Но Фиалка не обратила внимания на слова воительницы. Ей было совсем не важно, как она пахла. Радостный огонёк затеплился в её груди. Она станет ученицей! Настоящей ученицей племени Теней!

Глава 14

Теперь, когда её приняли обратно в племя, Фиалка была полна решимости доказать всем, какой полезной она может быть. Кошка была готова, не покладая лап, усердно работать на благо соплеменников. Каждый день она вставала спозаранку, чтобы набрать свежих подстилок старейшинам, а потом отправлялась тренироваться со Светлоспинкой. Ученица всегда последней подходила к куче с дичью, и сама не забывала вносить в неё свой вклад, охотясь днями напролёт. Если у Светлоспинки не было времени на тренировки, она помогала Лужесвету собирать травы. Когда она уходила, Лужесвет был ещё учеником, но за время её отсутствия уже успел получить целительское имя, а Листвичка вернулась в Грозовое племя. Фиалке нравилось помогать ему: котик всегда проявлял дружелюбие и готов был самоотверженно трудиться, с честью выполняя обязанности целителя, несмотря на большой объем работы, свалившейся ему на голову. Забота о здоровье племени требовала постоянной бдительности.

Время, проведённое среди бродяг, не пропало даром: Фиалка стала прекрасной охотницей, и Светлоспинка не переставала восхищаться её навыками. Фиалка не решалась рассказать ей, что всему этому обязана Иглохвостке: она вообще об Иглохвостке и её товарищах не говорила, даже когда её о них спрашивали. Рябинозвёзд пытался вытащить из неё любые сведения о бродягах, но Фиалка наотрез отказалась выдавать любые подробности. Всё, что она поведала — это то, что, до тех пор, пока Темнохвост оставался их вожаком, племенам они не угрожали. Темнохвост сам говорил, что не собирается захватывать земли племени Теней, и кошка надеялась, что он говорил правду. В конце концов, расспросы Рябинозвёзда прекратились.

Более того: прекратились вообще все расспросы. Несмотря ни на что, Фиалка не предала своих товарищей-бродяг, и это, что удивительно, вызвало у Сумрачных котов уважение. Как-то раз, устало волочась мимо палатки старейшин, она даже услышала, как Пышногривка говорила Крысоусу следующее:

— Раз она их не предала, то не предаст и нас.

Но, конечно, некоторые соплеменники по-прежнему ей не доверяли. Снежинка и Углехвост не сводили с неё своего подозрительного прищура. Шипогрив едва с ней говорил. Сосногривка время от времени кивала ей из вежливости, но держалась на расстоянии. По крайней мере, Астрокрылая и Хлыстолет не чурались её, и даже были настолько дружелюбны, что разделяли с ней трапезу по окончанию дня.

Она скучала по Иглохвостке, и всякий раз, как кошка вспоминала о своей подруге, её нутро сводило от чувства вины. Постоянные заботы помогали ей не думать о том, от чего ей пришлось отказаться. А заодно и не думать о Ветвелапке и их матери. Что, если сестра была права? Что, если их мать всё ещё была жива? Быть может, ей стоило отправиться с Ветвелапкой на её поиски, когда та пришла за ней. Фиалка усилием воли отбрасывала от себя эти мысли и находила себе новое занятие всякий раз, когда они возвращались.

Когда она проснулась, сквозь полог капал дождь. Он был слышен даже внутри уютной ученической палатки. Кошка инстинктивно распушилась и выбралась на поляну. Фиалка старалась не шуметь: её соплеменники по-прежнему спали. Сквозь облака пробивался бледный свет зари. Ученица принялась раздумывать, где бы ей раздобыть чистых стеблей старейшинам на подстилки, но тут заметила, что от палатки целителей к ней направлялся Лужесвет, и глаза его застилала пелена тревоги.

— Что случилось? — Фиалка поспешила ему навстречу, зашлёпав по грязи лапками. Кошка глянула на палатку целителей за его спиной. Она вспомнила, что внутри по-прежнему оставались Жалохвостка и Дубогрив, страдавшие от непонятной болезни. — Им стало хуже?

— Я не знаю, что делать. — Лужесвет зашагал туда-сюда, не обращая внимание на ливень, промочивший его насквозь. — Я перепробовал все известные мне травы. Я думал, это Зелёный Кашель, но кошачья мята не помогла. Пижма на время облегчила им дыхание, но лихорадка становится всё сильнее, и на неё ничего не действует.

— Я могу чем-то помочь? — вызвалась Фиалка. — Сходить за травами…

— Ты меня не слышишь! Травы не помогают! — Лужесвет панически посмотрел на кошку. — Я не знаю, что мне делать!

— Поговори с Рябинозвёздом, — посоветовала Фиалка, не в силах придумать совета лучше. — Быть может, ему уже доводилось видеть эту болезнь. Он может помнить, как в схожей ситуации действовал Пёрышко.

Лужесвет поклонился в знак благодарности и направился к палатке предводителя. Фиалка пошла следом, отряхнув шкурку от воды.

— Рябинозвёзд! — крикнул Лужесвет на пороге.

Изнутри, из самой гущи сумрака, послышался усталый рык.

— Кто там?

— Я, Лужесвет.

Рябинозвёзд вышел из палатки, и молодой целитель сделал шаг назад. Глаза предводителя племени Теней едва разлиплись ото сна, а его шкура была растрёпана и не ухожена. Он рассеянно уставился на Лужесвета.

— Что тебе нужно?

— Я не знаю, как вылечить Жалохвостку и Дубогрива, — признался Лужесвет. — Всё, что знаю, перебрал, но на них ничего не действует.

— Мне казалось, у них Зелёный Кашель, — просипел Рябинозвёзд. — Скорми им кошачью мяту.

— Мята не сработала. Должно быть, это другая болезнь. И мне она не знакома. — Лужесвет едва держал себя в лапах.

— Ты ж целитель! — рыкнул Рябинозвёзд, ощетинившись от раздражения. — Чего ты ко мне пристал?

— Он рассудил, что ты мог сталкиваться с этой болезнью в прошлом, — сказал Фиалка, приблизившись к котам. — Надеялся, что ты можешь знать, как с ней справиться.

— Все болезни лечил Пёрышко. — Рябинозвёзд недовольно нахмурился.

— Быть может, нам стоит спросить совета целителя поопытнее, — предложила Фиалка. — Быть может, Листвичка снова может прийти нам на помощь. Я готова немедленно отправиться за ней.

— Нет! — рявкнул Рябиновёзд, гневно сверкнув глазами. — Просить Грозовое племя о помощи мы не будем.

— Но она же учила меня, — заметил Лужесвет. — И просить её об этом тебя не смутило.

— У меня не было выбора, — пророкотал Рябинозвёзд.

— Сейчас у нас тоже нет выбора, — настаивал Лужесвет. — Нельзя допустить, чтобы Жалохвостке и Дубогриву стало хуже. Особенно Дубогриву: он и так немолод. Не уверен, что он ещё долго продержится. А что, если болезнь распространится? Мне необходимо знать, что делать!

— Попробуй другие травы. — Рябинозвёзд отряхнулся от капель дождя, развернулся и скользнул обратно в тёплую палатку.

— Но я уже всё перепробовал… — растерянно лепетал ему вслед Лужесвет.

— Я могу незаметно уйти из лагеря и привести Листвичку, даже несмотря на его упрямство, — тихо проговорила кошка.

— Нет. — Лужесвет покачал головой. — Только рассердишь Рябинозвёзда.

— Но тебе нужна помощь!

— Я просто продолжу кормить их всеми травами подряд, пока им не полегчает. — Бросив на ученицу усталый взгляд, кот развернулся и заговорил сам с собой. — Быть может, если я намешаю пижму, огуречник и мать-и-мачеху… — Он скрылся в палатке, и голос его затих.

Фиалка смотрела ему вслед и думала, как бы помочь. «Предложу Светлоспинке целый день собирать травы».

Та согласилась, и всё утро, несмотря на сырость, они с Фиалкой набирали пижму, мать-и-мачеху и огуречник. Лужесвет показал им травы, которые были в его кладовке, и уже довольно скоро Фиалка научилась улавливать их запах даже на расстоянии нескольких лисьих хвостов.

Когда солнце достигло верхушки неба, кошки вернулись в лагерь с увесистыми охапками трав в зубах. У Фиалки от сильных запахов кружилась голова, но, несмотря на это, она уверенно шагала сквозь туннель. Сквозь дождевую завесу она разглядела Углехвоста, Враноклюва и Рыжинку, которые собрались возле палатки Рябинозвёзда. К собравшимся спешил Когтегрив. По их выгнутым спинам Филка поняла: стряслось что-то нехорошее.

Она покосилась на Светлоспинку. Глаза наставницы переполнялись беспокойством: должно быть, она подумала о том же. Кошки поспешили пересечь лагерь.

Фиалка бросила свою ношу. Рыжинка, заметив её, обернулась и посмотрела на ученицу с тревогой.

— Что произошло?

— Рябинозвёзд нездоров. — Рыжинка заметно нервничала. Она опустила глаза на мышь, лежавшую у её лап. — Я принесла ему дичи, но он не проснулся. Судя по всему, ему очень плохо.

Из палатки донёсся сухой кашель. Углехвост инстинктивно сделал шаг назад.

— Кашель звучит так же, как у Жалохвостки и Дубогрива.

Враноклюв выпрямился и напрягся, а его взгляд был твёрже камня.

— Беги за Лужесветом, — сказал он Фиалке.

Фиалка развернулась и помчалась к палатке целителя. Она ворвалась вовнутрь и закашлялась, когда её накрыл запах болезни. Жалохвостка и Дубогрив корчились в гнёздах; их мех свалялся, а с морд капала какая-то жижа. Лужесвет дремал в куче целебных трав. Он тут же поднял голову и посмотрел на кошку.

— Я только отдохнуть прилёг, — пробормотал он.

— Ты тоже заболел? — Фиалка напряглась.

— Нет. — Лужесвет поднялся на лапы. — Просто устал.

— Ты усердно трудился, — пожалела его Фиалка. — Но ты нам нужен. Рябинозвёзд… — Она осеклась: Лужесвет вроде и смотрел на неё, но так рассеянно, что едва ли понимал, что ему говорили. Его разум уплыл куда-то далеко, а в глазах замерцали звёзды. Кошка склонила голову набок, разволновавшись. Быть может, он всё-таки заболел? — Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

Лужесвет проморгался и сосредоточился на собеседнице.

— Я в порядке! — Он оттолкнул её в нетерпении и выбежал наружу.

Кошка поспешила следом за ним. От недоумения у неё чесался затылок. Отчего целитель вёл себя так странно? С ним что-то было не так?

— Враноклюв! — Лужесвет остановился перед глашатаем; от капель дождя его шкура сверкала. — Мне было видение! — Он чуть ли не скакал от счастья. — Звёздное племя наконец-то посетило меня во сне!

Враноклюв навострил уши и уставился на юного кота.

— Что там было?

— Болезнь называется Жёлтым Кашлем. Мне явился Мокроус, и он провёл меня по землям Звёздного племени, рассказав, что нужно делать. — Лужесвет так тараторил, что его трудно было понять. — Есть такое растение — медуница. Растёт на пустошах. Его листочки исцелят наших соплеменников.

— Он показал тебе, как оно выглядит? — Враноклюв задрал хвост.

— Да! — Лужесвет яростно закивал.

— Это хорошо. — Враноклюв покосился в сторону палатки Рябинозвёзда. — Потому что наш предводитель заболел.

Лужесвет сунулся вовнутрь и вернулся через пару мгновений. Он осмотрел соплеменников затуманенными от волнения глазами.

— Кто-нибудь из вас знает, как выглядит пижма?

— Я знаю. — Светлоспинка кивнула в сторону свёртка трав у своих лап. — Я знаю даже огуречник и мать-и-мачеху.

— Это замечательно! — мякнул Лужесвет, словно только вспомнил, что этим же утром показывал кошкам все эти травы. — Нажуйте кашицу из равного количества этих трав и попробуйте заставить Рябинозвёзда проглотить их. Это его не вылечит, но облегчит симптомы на время, пока я не вернусь с медуницей. — Лужесвет развернулся и направился было к выходу.

— Постой! — окликнул целителя Враноклюв, перекрикнув звук ливня. — Ты нужен здесь.

— Но только я знаю, как выглядит медуница. — Лужесвет в замешательстве посмотрел на глашатая.

Тот замялся, а затем кивнул Когтегриву.

— Иди с ним. Ты тоже, Углехвост. И ты.

Фиалочка напряглась: глаза Враноклюва смотрели прямо на неё.

Радость окрылила её лапы. Глашатай доверял ей достаточно, чтобы поручать важные задания!

— Нельзя её посылать, лучше выбери Рыжинку, — проворчал Углехвост, нахмурившись и недобро зыркнув в сторону Фиалки. — Рыжинке можно доверять.

— Фиалке тоже! — рявкнул Враноклюв. Углехвост зарычал.

— Поторопитесь! — Лужесвет продолжил двигаться к выходу. — Нельзя терять время!

Враноклюв указал хвостом на целителя.

— Ступай за ним.

Фиалка поспешила через поляну, а Когтергив помчался следом. Углехвост обогнал её, попутно обдав кошку брызгами грязи, и выскользнул из лагеря.

Фиалка метнулась было за ним, но тут её окликнул Когтегрив.

— Я поведу! Знаю самую короткую дорогу.

Он обошёл Фиалку, Углехвоста и Лужесвета и направился к канавам. Добравшись до них, он их по очереди перемахнул. Фиалка старалась не отставать, продираясь через лесные заросли. Кошка покосилась на Лужесвета: целитель оказался на удивление ловким, прыжки давались ему с невероятной простотой. Земля впереди становилась ровнее, неподалёку замаячил свет: патруль приближался к опушке леса.

Первым из леса выбежал Когтегрив. Следующей была Фиалка: оказавшись за пределами сосновых крон, защищавших её от ливня, кошка прищурила глаза. Она обогнула куст ежевики и чуть не поскользнулась на мокрой траве. Восстановив равновесие, ученица побежала в сторону озера.

Перед её взором показался полумостик Двуногих: причудливая конструкция, торчавшая из воды. За ним, до холмов, тянулись луга. И где-то там, вдали, их ждали вересковые пустоши.

— Когтегрив! — раздался позади патрульных громкий мяв.

Фиалка обернулась: из-за границы их окликнула кошка Грозового племени. Ученица присмотрелась и распознала очертания воительницы, стоявшей на берегу. «Голубка». С ней была ещё одна кошка, но у Фиалки едва получалось рассмотреть её… «Ветвелапка!» Её сердце пустилось в пляс. Знала ли её сестра, что она ушла от бродяг и вернулась в племя Теней? «Быть может, она шла повидаться со мной?» Мысль о последней их встрече обожгла Фиалку горьким чувством стыда. Ветвелапка просила помочь ей с поисками матери, но Фиалка ответила отказом. Искала ли Ветвелапка маму в одиночку? И нашла ли?

Голубка пересекла пограничную линию и выжидающе посмотрела на патрульных племени Теней. У них были новости? Фиалка обернулась к Когтегриву: полосатый кот упрямо продолжал нестись в сторону границы племени Ветра. Он даже не услышал крика Голубки.

— Притормози! — закричала ученица.

Когтегрив остановился и повернул к ней голову.

— Что такое?

— Там Ветвелапка и Голубка! — Она повела мордой в сторону грозовых кошек.

Углехвост и Лужесвет остановились.

— Ну и что? — Ощетинился Углехвост.

Когтегрив будто бы намеренно старался не поворачиваться в сторону кошек из Грозового племени.

— У нас нет времени. Если они хотят поболтать, им придётся ждать до Совета.

Фиалка вспыхнула от раздражения. Ей так хотелось поговорить с Ветвелапкой!

— Нам следует предупредить их о заболевании, — мяукнул Лужесвет, взмахнув хвостом. — Оно очень агрессивно и быстро распространяется. Им стоит быть начеку.

Сердце Фиалки забилось с новой силой, когда целитель побрёл к границе Грозового племени. Нетерпеливо зарычав, Когрегрив поспешил за ним.

— У целителей совсем в голове пусто, — буркнул Углехвост, закатив глаза.

Но Фиалка едва услышала его: она уже бежала за Когтегривом. Ветер ерошил шкурку кошки.

— Предупреди Листвичку. — Лужесвет уже говорил с Голубкой к тому моменту, как Фиалка его нагнала. Глаза юного целителя сияли от гордости. — Но передай ей, что мне известна трава, которая это лечит. Передай, что мне было видение от Звёздного племени!

Ветвелапка стояла в хвосте позади Голубки и рассматривала свои лапы. «Посмотри на меня!» Фиалка всеми силами пыталась поймать взгляд сестры. «Ты искала нашу мать?» Но Ветвелапка делала вид, что Фиалки и в помине не было. Неужели она по-прежнему сердится? Или, быть может, ей было стыдно оттого, что она так никого и не нашла? «Ничего страшного. Я знала, что шансов мало. И мне жаль, что я тебе не помогла». Кошке так хотелось выговориться перед Ветвелапкой, и от гнева и бессилия её лапы горели всё сильнее и сильнее.

Голубка кивнула Когтегриву.

— Благодарю вас за то, что передали нам эти вести. Вы правильно поступили, не пробежав мимо.

— Это Лужесвет так решил, я тут ни при чём, — насупился Когтергив.

— Мы сразу поняли, что патруль племени Теней неспроста спешил в сторону территории племени Ветра, — хладнокровно продолжила Голубка. — Мы догадались, что случилось что-то нехорошее.

— Действительно, случилось, и теперь вы знаете, что именно. — Когтегрив бесцеремонно отвернулся и пошёл прочь.

— Ветвелапка? — с надеждой в голосе окликнула сестру Фиалка, но та всё так же продолжала изучать свои лапы, нетерпеливо потряхивая хвостом. Говорить с ней она явно не собиралась.

— Фиалка, нам пора! — Донёсся до неё нетерпеливый оклик Когтегрива.

Фиалка бросила на Ветвелапку прощальный взгляд, полный раскаяния.

— Прости меня, — пробормотала она, а затем развернулась и поспешила за товарищами.

Когтегрив и Лужесвет уже нагнали Углехвоста и мчались по направлению к границе племени Ветра. Ученица обернулась через плечо. Ветвелапка посмотрела на неё.

В груди Фиалки затрепетала надежда. Раз Ветвелапка посмотрела на неё, значит, она не до конца в неё разочаровалась. «Поговорим в следующий раз!» По крайней мере, Фиалка очень на это надеялась: им столько нужно было обсудить, но в данный момент у неё был полон рот забот. Углехвост уже перелетел через ручей, отделявший их берег от пустошей. Кошка быстрее припустилась по влажной траве, сокращая отрыв до воителя. К тому моменту, когда она нагнала патруль, её лёгкие буквально горели.

Трава здесь была грубее, а кусты ежевики сменились вереском, который с каждой новой высотой на склоне становился всё гуще и гуще. Ветер пуще прежнего хлестал брызгами дождя, и Фиалка с невероятным облегчением нырнула в плотный вереск и поспешила за Углехвостом по узкому проходу, обрамлённому жесткими стеблями по обеим сторонам. Дорожка виляла то в одну сторону, то в другую. Кошка вобрала в себя сладкие ароматы торфа и ещё чего-то горького, что ей было не знакомо. Бывать на пустошах ей раньше не доводилось.

Неожиданно вереск расступился, обнажив широкую травяную поляну. С одной стороны от неё рос утёсник, а вдали высились верховья пустошей, изогнувшиеся на фоне сиявших небес подобно кошачьим спинам.

Когтегрив замедлился, и Углехвост последовал его примеру. Лужесвет тоже сбавил темп и оглядел холмы в поисках медуницы.

— Видишь что-нибудь? — поинтересовалась Фиалка, остановившись рядом.

— Цыц! — Когтегрив шикнул так внезапно, что кошка от неожиданности подпрыгнула. Полосатый кот замер и всмотрелся в дальнюю полосу вереска, покачивавшуюся на ветру. Фиалка напряглась и прищурилась. Когтегрив распробовал воздух. — Коты Ветра, — оповестил их он.

Углехвост, находившийся рядом, поёжился.

— Уверена, они поймут, что мы пришли по важному делу. — Попыталась успокоить Когтегрива Фиалка.

— Конечно же, поймут, — согласился Лужесвет. Он навострил уши и сделал шаг вперёд, и в тот же миг из вереска показались три воителя племени Ветра.

Фиалка напряглась: их глаза горели враждебно. У самого крупного Ветряного патрульного шерсть стояла дыбом. Лужесвет замер и беспокойно обернулся к Когтегриву.

— Не бойся. —Воин загородил собой целителя и встал лицом к патрулю племени Ветра.

— Что вы здесь делаете? — заговорил тёмно-серый кот, угрожающе прижав уши.

— Приветствую тебя, Грач! — уверенным голосом поздоровался Когрегрив и живо продолжил: — Мы пришли собрать определённую траву. Дело срочное.

К ним приблизился чёрный кот с янтарными глазами. Он обнажил зубы и зарычал.

— Подожди, Ветерок! — одёрнул его Грач.

— А чего ждать? — прошипел третий кот, чья полосатая шкура намокла от дождя и плотно облегала его гибкую фигуру. — Давайте прогоним их с нашей земли!

— Не всё сразу, Листохвост. — Грач прошёл вперёд и остановился на расстоянии вытянутой морды от Когтегрива. — Сперва отведём их к Однозвёзду, пусть они ему объяснятся. — В его глазах мелькала ненависть.

— Я буду рад поговорить с Однозвёздом. — Когтегрив задрал подбородок. — Уверен, он поймёт, зачем мы пришли.

Грач и Листохвост переглянулись и… Они что, смеялись? От их усмешек Фиалке стало не по себе.

Один только Лужесвет не заметил угрожающих намёков со стороны воителей Ветра. Он наивно попытался с ними поговорить.

— Мы же в лагерь к вам идём, да? — Его глаза беззаботно сияли. — Какая удача! Я как раз хотел поговорить с Пустельгой.

— Что-то мне подсказывает, разговор у вас не задастся, — мрачно мяукнул Грач, дёрнув усами.

У Фиалки свело живот от нехорошего предчувствия, когда воители племени Ветра обступили их по бокам и повели вверх по склону. Коты пересекли пустошь и вскоре оказались у оврага, окружённого утёсником. Грач вывел их к пролому в плотной зелёной стене и нырнул вовнутрь. Фиалка зашла следом за Углехвостом и Когтегривом, а Лужесвет протиснулся после неё.

Туннель оборвался на широкой поляне. По её краям то тут, то там торчали пучки вереска в паре с плотным утёсником. Маленькие, но изящные коты повылезали из своих палаток, когда патруль провёл Сумрачных котов через лагерь. Их глаза тревожно заискрились. Сердце Фиалки забилось быстрее. В воздухе повисло напряжение, и, казалось, вот-вот разразится буря. Она прижалась к Лужесвету: от прикосновения его тёплого бока ученице немного полегчало.

В конце поляны на широкой, плоской скале восседал Однозвёзд.

Его взгляд похолодел, стоило коту заметить прибывших. Предводитель соскочил на траву и неподвижно стоял в ожидании, пока они приблизятся.

Фиалка подняла на него голову и почувствовала, как в горле встал ком. Неужели именно так чувствовали себя бродяги, когда впервые пришли в лагерь племени Теней? Она сомневалась, что у них тоже поджилки затряслись. Рябинозвёзд был грозным, но его глаза не были столь же холодны, как у Однозвёзда.

Страх с головой накрыл кошку, когда предводитель племени Ветра посмотрел прямо на неё и раздул ноздри.

— А что ОНА делает на моей земле?

Грач, слегка растерявшись, встал перед Однозвёздом.

— Дык это… Мы поймали их с нашей стороны границы.

Глаза Однозвёзда полыхнули гневом: на короткое мгновение лёд обратился пламенем. Кот махнул хвостом в её направлении.

— Она одна из этих бандитов! Живёт среди котов, которые убили Дроковницу!

Фиалка похолодела от ужаса.

Предводитель племени Ветра распушился и выгнул спину.

— Как ты посмела прийти сюда? — прошипел он. — Убирайся с моей территории прежде, чем я обрушил на тебя своё возмездие!

Когтегрив сделал шаг назад, и Фиалка заметила, что оба воителя племени Теней впились когтями в траву, словно готовясь к бою. Она тоже пыталась было отойти на безопасное расстояние, но уткнулась спиной в чей-то рыжий мех, пахнувший племенем Ветра. Коты обступили их со всех сторон, а за ними высились стены из утёсника. Лапы кошки задрожали. Они были в ловушке.

— Прошу, выслушайте нас. Фиалка отныне в племени Теней. Она вам не угроза, — спокойно проговорил Когтегрив.

— Говорите, только побыстрее, — рыкнул Однозвёзд.

Когтегрив глянул на Лужесвета, который не мог отвести глаз с Однозвёзда. От целителя тянуло страхом. Когтегрив поспешил объясниться:

— Трое наших соплеменников заболели хворью, доселе невиданной. Звёздное племя послало Лужесвету видение, в котором показало траву, способную их исцелить. Предки сказали, что растёт эта трава на пустошах.

— Меня не волнует, что ему сказало Звёздное племя. — Глаза Однозвёзда превратились в узенькие щёлочки. — Котам племени Теней на нашей земле не место!

Хвост Когтегрива дёрнулся. Фиалка видела, что кот разозлился и держал себя в лапах из последних сил.

— Мы не желаем вам зла. Но наши соплеменники…

— Зато вы укрываете бродяг, убивших моего соплеменника! — рявкнул Однозвёзд, снова покосившись на Фиалку.

— Фиалка с нами! — вспыхнул Углехвост. — И никаких бродяг мы не укрываем!

Однозвёзд приблизил морду к лицу тёмно-серого воителя.

— Даже если она верна племени Теней… Вы ничего не делаете с отбросами, обосновавшимися у ваших границ! Несмотря на то, что среди них живут воры и убийцы! Более того, половина ваших учеников к ним перебежала. Это доказывает то, что я всегда знал: племя Теней ничем не лучше бродяг. И никаких трав вы с наших земель не получите!

Фиалка едва верила своим ушам: она не ожидала такой злобы со стороны предводителя племени Ветра. Да что с ним было не так? Неужели он позволит лесным котам умереть из-за того, что наделали бродяги? Разве предводители не должны были проявлять мудрость и здравомыслие?

Краем глаза она уловила движение и увидела, что к ним приблизился Пустельга.

— Будет вам, почему Лужесвету нельзя собрать травы? — Целитель племени Ветра растерянно посмотрел на своего предводителя. — Племена всегда позволяли целителям собирать травы друг у друга, если под угрозой оказывались жизни.

Однозвёзд повернулся к нему и ответил:

— Не в этот раз!

— Но что, если нашим соплеменникам понадобится…

Однозвёзд зашипел и оборвал Пустельгу на полуслове.

— Они ни травинки с наших земель не возьмут! — Его свирепый взгляд вернулся к Когтегриву. — Убирайтесь с моей территории.

Когтегрив посмотрел предводителю в глаза, но с места не сдвинулся.

— Убирайтесь! — завизжал Однозвёзд. — Бегите в сторону границы и не останавливайтесь. Как только вы покинете лагерь, я вышлю за вами патруль. Если они вас догонят, то живьём шкуры сдерут!

Когтегрив перемялся с лапы на лапу.

— Умоляю… — тихо взмолился он.

Фиалка в шоке посмотрела на воителя. Он умолял. Своё племя значило для него гораздо больше личной гордости.

— Вон! — взвыл Однозвёзд на весь лагерь.

Когтегрив развернулся и махнул патрульным, скомандовав следовать за ним.

Фиалка поспешила вслед за ним в сторону выхода. Она слышала, как за ней топал перепуганный до полусмерти Лужесвет. Когда они выбрались наружу, Когтегрив перешёл на бег.

— Не отставайте! — бросил он через плечо. — Однозвёзд не в своём уме. Чем скорее мы уберёмся отсюда, тем лучше.

Фиалка мчалась за Когтегривом, прочь от лагеря племени Ветра. Углехвост на мгновение замедлился, чтобы занять позицию за её спиной. Фиалка почувствовала прилив благодарности по отношению к воителю. Она поняла, что тот намеренно встал между ней и патрулём племени Ветра, который уже скоро отправится по их следу. Быть может, он, наконец, принял её в ряды племени.

Глава 15

– И тогда… – Огнесветик легко балансировала на древесном мосту, не переставая при этом оживленно болтать: – Шипогрив прорычал: «Грозового племени это не касается!» и оттащил Астрокрылую от границы, прежде чем она успела мне ещё что-нибудь сказать, представляешь? Но если племя Ветра и племя Теней пойдут войною друг на друга, как это может нас не касаться? Это дело всех племен, не считаешь?

– Ты, наверное, права, – ответил Ольхолап, цепляясь когтями за скользкую мокрую кору и стараясь не смотреть на темную воду, бурлящую внизу. – А может, Астрокрылая просто сплетничает, как всегда. Не верь всему, что эта кошка говорит.

Огнесветик болтала о перебранке Сумрачных котов и племени Ветра почти всю дорогу до острова – с того мгновения, как они покинули границу с Речным племенем.

Полная луна сияла в небе, освещая ночное озеро. Впереди вырисовывались очертания могучего дуба; почки, словно крохотные серебряные птички, светились в бледном свете луны.

«Прибыли ли уже воины Ветра и Теней, – задумался Ольхолап и задрал голову – в небе ни единого облачка. – Нарушат ли два враждующих племени перемирие? Разгневается ли тогда на них Звездное племя и закроет тучами луну? А что, если воины продолжат драться?» – от этих мыслей у Ольхолапа пересохло во рту.

Он спрыгнул на землю, галька захрустела под его лапами.

– Не могу поверить в то, что Однозвёзд прогнал целителя в нужде! – Он подождал, пока сестра приземлится рядом с ним.

– А я этому не удивилась! – усмехнулась в усы Огнесветик. – Все же знают, что Однозвёзду будто дятел по голове настучал после битвы с бродягами!

Ольхолап нахмурился. Он вспомнил, какой неистовой яростью горели глаза предводителя племени Ветра, когда тот вернулся к живым из угодий Звёздного племени! Но почему эта ярость должна распространяться на ни в чём не повинных больных котов?

Огнесветик прошмыгнула мимо него: – Чего на звёзды засмотрелся? Побежали быстрее, я не хочу ничего пропустить! – И кошка нырнула в высокую траву.

Ежевичная Звезда и Белка были уже далеко от них, за предводителем и глашатаей шли Яролика, Белохвост, Ягодник и Листвичка. Ольхолап обернулся: через плечо он видел, как Кротоус уговаривает Медолапу забраться наконец на древесный мост: – Я буду идти сразу за тобой, – пообещал он ученице. – Если поскользнешься, я тут же схвачу тебя за загривок. Я не дам тебе упасть!

Жаворонок и Листолапка нетерпеливо ерзали на берегу, поглядывая на упавшее дерево.

– Пусть ваша сестра сначала перейдет! – сказала Шиповница, шутливо отпихнув оруженосцев подальше от берега.

– Придётся целую луну ждать! – насупилась Листолапка.

– Медолапа боится лапки промочить! – дразнил сестру Жавороночек.

Шиповница сурово посмотрела на свою ученицу:

– Иногда страх – признак мудрости. Хорошо запомните это!

– Вот ещё! – фыркнула Листолапка. – Воители ничего не должны бояться!

– Да? – Шмель шутливо боднул ученицу лбом. – Хорошо, я напомню тебе об этом, когда мы снова учуем в лесу лисий запах!

– Я вовсе не боялась! – Выпятила грудь Листолапка. – Я просто мудрая не по годам!

Шмель и Шиповница так и прыснули со смеху. Позади них Крутобок, Милли и Маковка терпеливо ждали, Ветвелапка всё ещё плелась где-то позади с Искрой и Голубкой.

– Ольхолап! – мордочка Огнесветик высунулась из высокой травы. – Иди давай! Племя Ветра уже здесь! Я их чую!

Ольхолап поспешил за сестрой, попутно вдыхая запахи: да, вот и он, запах продуваемой всеми ветрами вересковой пустоши. Но почему Ольхолап не чует племени Теней? Он ступил на поляну – ни намека на Сумрачных котов. Яролика и Белохвост уже оживленно болтали с Карпозубкой и Просвирником. Шкуры Речных котов были гладкими и лоснящимися – видно, река снова кишит рыбой после голодных дней Голых Деревьев.

Коты племени Ветра сгрудились на краю поляны и в полном молчании тревожно зыркали то на своих, то на соседей. Они, единственные, не поприветствовали соседей и не присоединились к всеобщей болтовне. Ольхолап предчувствовал недоброе: Однозвёзд – мех вздыблен вдоль позвоночника – мерил шагами полоску земли возле исполинского дуба. Как только Грозовые коты показались на поляне, тот подозрительно повел ушами, словно соседи были готовы выпустить когти сию же секунду. Он дернулся, когда Листолапка, Жавороночек и Медолапа со всех лап бросились к оруженосцам Речного племени.

– Ночнолапка! Вихрелап! – Листолапка с радостным урчанием поспешила поприветствовать друзей, Медолапа и Жаворонок не отставали от сестры ни на шаг.

От Ольхолапа не укрылось, что Камышинка и Пятнышко, оруженосцы племени Ветра, жадно следили за беспечной болтовней ровесников, но не осмелились ни на ус отойти от своих наставников.

Огнесветик покинула брата, чтобы поделиться новостями с Речными воинами, Ольхолап же с Листвичкой направились к священному дубу. Воробей на этот раз остался в лагере: «Захочу послушать перепалки – лягу спать в палатке старейшин!» – буркнул он Ольхолапу и Листвичке вместо прощания.

– У меня на сердце неспокойно! – пробормотал Ольхолап вполголоса. – Странный будет Совет…

Наставница проследила за его взглядом и уставилась на Однозвёзда, воинственно размахивающего хвостом из стороны в сторону:

– Обстановка накаляется!

– Такое раньше бывало? – спросил Ольхолап.

– Племена враждовали всегда. – Листвичка села, обернув лапы хвостом.

– Но разве когда-нибудь целителям отказывали в помощи?! – горячо воскликнул Ольхолап.

– И такое бывало, – признала целительница.

– Ты хочешь сказать, что предводители позволяли больным котам умирать, не поведя и усом? – Ольхолап был ошарашен.

– Воители и целители думают по-разному, – вздохнула Листвичка.

– Но почему? – Ольхолап неуютно ёрзал на месте. У него в голове не укладывалось. Ведь никто не пострадает, если предводители хоть ненадолго забудут свою гордость?

– Только Звёздное племя знает. – Листвичка обвела глазами поляну и сменила тему. – У Ветвелапки всё хорошо? – Она наблюдала за молодой кошкой, одиноко сидевшей у островка папоротников.

– Не знаю, – Ольхолап проследил за взглядом наставницы, и вина обожгла все его нутро. Ветвелапка не разговаривала с ним с тех пор, как узнала о том, что патруль Белки не отправлялся на поиски её матери. Хоть Ольхолап и спал с Ветвелапкой в одной палатке, серая ученица покидала гнёздышко до того, как он просыпался, а ночью ему так и не удавалось заговорить с ней – Ветвелапка спала, ну или притворялась, что спала. Днем они почти не пересекались, а за едой кошечка предпочитала усесться подальше от Ольхолапа и молча терзать добычу. Но больнее всего было то, что кошка не удостаивала его даже взглядом, когда он пытался подойти и объясниться.

– Она чем-то расстроена? – не унималась Листвичка.

Но как Ольхолап мог объяснить? Листвичка, как и большинство соплеменников думала, что патруль отправлялся на поиски матери сестричек-найдёнышей. Она ни сном, ни духом не ведала о Небесном племени.

– Может. Мне почем знать, – соврал Ольхолап.

– Искра говорит, она совсем не щадит себя на тренировках, – нахмурилась Листвичка. – Должно быть, посвящает всю себя племени, чтобы не тосковать о сестре.

– Возможно, – поддакнул Ольхолап, отводя глаза.

– Она, конечно, рада тому, что Фиалка вернулась в племя Теней. Малышка в безопасности вдали от тех разбойников.

– Наверно.

Как Ольхолапу хотелось проникнуть в мысли и чувства Ветвелапки. Когда Голубка сообщила о возвращении Фиалки, он ринулся поздравить Ветвелапку, но кошка посмотрела на него, как на чужака и отвернулась.

По поляне уже пробегали взволнованные шепотки, все смотрели на высокую траву, ожидая прибытия последнего племени. Но племя Теней так и не появлялось. Круглая луна уплывала за могучие ветви дуба. Может, племя Теней не придет совсем?

Ежевичная Звезда пересек поляну, на ходу кивая Невидимой Звезде. Речная предводительница вскарабкалась за ним по стволу. Когда они уселись на самой нижней ветке, на дуб вскочил и Однозвёзд, даже не поприветствовав их. Белка, Кролик и Камышинник расположились среди корней, а Пустельга, Мотылинка и Ивушка сели подле Листвички.

– Начинаем! – взвыл Ежевичная Звезда.

– Может, все же стоит дождаться племени Теней? – неуверенно спросила Невидимая Звезда.

– Присоединятся к нам, когда прибудут, – не терпя возражений, заявил Ежевичная Звезда. Он торопливо обвел глазами собравшихся и повысил голос. – У меня важные новости, и если племя Теней не торопиться их рассказать, то это сделаю я. Фиалка, одна из кошек, избранных Звёздным племенем, вернулась в племя Теней.

Оживленный ропот поднялся среди воинов Речного племени – морды счастливые, уши насторожены.

– Племя Теней таки решило спасти её? – удивилась Невидимая Звезда.

– Она вернулась сама,– ответил Ежевичная Звезда.

– Это она так сказала! А Сумрачные коты глупцы, раз поверили ей! – гневно сверкнул глазами Однозвёзд. – А остальные предатели? Тоже обратно приползли?

– Они ещё с бродягами, насколько мне известно, – покачал головой Грозовой предводитель.

Взволнованный ропот прокатился по толпе котов, но Ежевичная Звезда повысил голос:

– Фиалка вернулась! А значит, пророчество Звёздного племени исполнится!

– Как ты можешь быть уверен? – выкрикнул из толпы Грач. – Звёздное племя ведь так и не послало знак о том, что мы, наконец, отыскали то, что скрыто в тенях.

– Но они и не сказали, что это не так! – дернула хвостом Невидимая Звезда.

– А что ещё может означать пророчество? – подал голос Просвирник из Речного племени. – Котята были найдены в тенях! Глупо спорить с волей предков!

«Оно может быть о Небесном племени, – подумал Ольхолап, борясь с разочарованием. – Примите то, что таят в себе тени, ибо только они сделают небеса вновь ясными! Небо может означать Небесное племя». Хоть звёздные предки уже много лун не говорили с Ольхолапом, он был уверен, что он не просто так узнал о существовании пятого племени. Он посмотрел в сторону Ветвелапки: молодая кошка сидела рядом с наставницей, глаза её были круглыми, то ли от страха, то ли от удивления. Возможно, она только сейчас по-настоящему поняла, что многие коты племен возлагают на неё большие надежды. «Конечно, Ветвелапка и Фиалка – тоже часть пророчества, но не даст же Звёздное племя навсегда исчезнуть Небесным котам?» Но как тут можно серьезно обсудить пророчество с целителями или с предводителями, когда почти никто не ведал о существовании пятого племени?

Однозвёзд шагнул к краю ветки, уши его зловеще подрагивали:

– Почему мы тратим время на ерунду, когда у нас есть более важные вопросы для обсуждения? – он презрительно обвёл глазами толпу. – Пару дней назад патруль племени Теней вторгся на нашу территорию – с одной из бывших бродяг!

Голубка вскинула голову:

– Никто к вам не вторгался! Я видела этот патруль! То были Лужесвет и Фиалка, она уже тогда вернулась в племя! Им нужна была целебная трава, а не кровь на вашей земле!

– Тогда зачем брать с собой двух воителей? – Однозвёзд смерил Голубку сердитым взглядом. – И зачем они притащили ту, что дружит с убийцами моей соплеменницы?

– Два воина и ученица – это ещё не вторжение! – фыркнул Ежевичная Звезда.

– То были воины из племени Теней! – дернул хвостом Однозвёзд. – А мы все прекрасно знаем, что их ученики-шпионы якшаются с бродягами!

– Предатели! – заорал Головешка.

– Укрыватели убийц! – зашипел Грач.

Овсогрив прижал уши к голове: – Племя Теней забыло, что значит быть племенем! Они больше не уважают Воинский Закон!

– Да как оно может его уважать? – Вскочил на лапы Кролик, распушив шерсть. – Когда половина племени перебежала к бродягам!

Однозвёзд одобрительно кивнул своему глашатаю:

– Они даже больше не приходят на Советы!

Листвичка вышла вперед и уставилась на предводителя племени Ветра:

– Хватить осуждать Рябинозвёзда! Лучше за собой следи!

Глаза Однозвёзда превратились в две узкие щелки, он зашипел на Грозовую целительницу:

– Я не сделал ничего плохого!

– Сделал! Ты не позволит целителю отыскать жизненно важные травы! – не дрогнув, Листвичка зашипела в ответ.

Пока она говорила, трава на краю поляны зашуршала и оттуда вышла группа котов: вел их Враноклюв. Коты молча уселись на свободных местечках, шкуры их отливали серебром. Враноклюв протиснулся сквозь толпу и вскочил на дуб, усевшись на обычное место Рябинозвёзда.

– Страшная болезнь поразила наше племя, заболел и Рябинозвёзд. Сегодня я буду представлять наше племя вместо него, – заявил глашатай.

Ежевичная Звезда и Невидимая Звезда кивнули черному коту, а соплеменники Враноклюва продолжали устраиваться на поляне. Лужесвет пробрался к кружку целителей.

Низкое рычание вырвалось из горла Однозвёзда, но Враноклюв не обратил внимания на враждебность предводителя племени Ветра:

– Рябинозвёзд сейчас был бы здесь, если бы Однозвёзд позволил нашему целителю собрать траву на своей территории!

– Собирайте ваши драгоценные травы в другом месте! – ощерился Однозвёзд. – Но чтоб лап ваших не было на моей земле!

– А что за трава? – подала голос Мотылинка.

– Медуница, – ответил Враноклюв. – Звездные предки посетили Лужесвета во сне и рассказали о страшной болезни, под названием Желтый Кашель. И единственным лекарством от неё является медуница.

– Лужесвет получил знак от Звёздного племени! – восторженно воскликнула Ивушка. – Теперь он настоящий целитель!

Мотылинка неуверенно заёрзала рядом с ней.

Ивушка прижалась к бывшей наставнице, сгорая от вины: – Конечно, это не самое главное в работе целителя, – поспешно добавила она.

Ольхолап почувствовал прилив жалости к Мотылинке:

– Лужесвет все же единственный целитель племени Теней, – пробормотал он. – Хорошо, что он общается со звёздными предками.

Мотылинка посмотрела на Лужесвета:

– А как выглядит эта трава?

– У неё темно-зеленые листья в маленьких серых пятнышках, – сказал он ей. – Я бы показал тебе, если бы нашел. Но Мокроус сказал, что она растет только на пустошах.

Мотылинка повернулась к Однозвёзду:

– А могу я собрать травы на вашей земле? Я-то не из племени Теней!

Ольхолап наклонился вперед. Что и говорить, Мотылинка здорово придумала!

Однозвёзд яростно впился когтями в кору дуба: – Нет, если это травы для Сумрачных котов!

Враноклюв распушил шерсть:

– Двое наших старейшин заболели. Они не продержатся без травы, – рявкнул глашатай племени Теней на Однозвёзда. – Ты что, готов позволить невинным котам умереть?

– Среди Сумрачных котов невинных нет! – сплюнул Однозвёзд. – Вы укрываете бродяг!

– Они живут за пределами нашей территории! – Прижал уши Враноклюв.

– Болтай больше! – Однозвёзд приблизил свою морду вплотную к морде Враноклюва. – Кто взял Фиалку обратно, я что ли? Как вы можете быть уверены в её преданности? Вот вы и наказаны теперь неизвестной племенам болезнью! Может, кто-то из бродяг принес в ваш лагерь заразу!

– Фиалка – наша соплеменница! – Напрягся Враноклюв, смотря прямо в глаза Однозвёзду. – А бродяги не живут с нами!

– Только ваши соплеменники живут с бродягами! – Глаза Однозвёзда горели безумием и отвращением. Одобрительный вой раздался из рядов воинов Ветра при словах предводителя. Речные коты недоуменно переглядывались с Грозовыми.

Когти страха впились в шкуру Ольхолапа. Предводители не должны из-за этого драться. Особенно сейчас, когда в лесу свирепствует неизвестная болезнь.

– Пустельга! – Ольхолап посмотрел на целителя племени Ветра, который весь вечер хранил молчание. – Неужели ты позволишь больным умереть?

В глазах пестрого кота мелькнул страх, он неуверенно покосился на Однозвёзда, а тот сердито зыркнул на него, прижав уши к затылку.

– Я не могу предать своё племя, – хрипло выдохнул Пустельга.

Мотылинка погладила плечо Ольхолапа хвостом:

– Несправедливо перекладывать ответственность на плечи Пустельги.

– Несправедливо? – взвыла Листвичка. – Он целитель, а не воин! Несправедливо позволять невинным умирать из-за чьего-то упрямства! – При этих словах Листвичка зыркнула на Однозвёзда.

Однозвёзд смерил её ледяным взглядом:

– Если племя Теней избавится от бродяг, так и быть, пусть ищут травы! – Не дожидаясь ответа, он спрыгнул с дуба и, проложив себе путь через толпу, направился к мосту. Его соплеменники молча последовали за ним – шкуры вздыблены, глаза сверкают.

– Прости меня! – Ольхолап едва не подпрыгнул от шепота Пустельги. Целитель племени Ветра прошептал это в ухо Лужесвета и поспешил за своими, прежде чем тот успел что-либо ответить.

Ежевичная Звезда стеганул по ветке хвостом, наблюдая, как враждебно настроенное племя Ветра покидает Совет. Невидимая Звезда взглянула на небо: облака неумолимо наползали на луну. Она повернулась к Враноклюву:

– Я пошлю патруль на поиски медуницы на территории Речного племени, – предложила она. – Но не стоит сильно надеяться, раз Звездное племя сказало, что она растет только на пустошах.

Враноклюв благодарно склонил голову, и предводительница Речного племени спрыгнула вниз.

Ольхолап повернулся к Лужесвету, когда Грозовые коты потихоньку начали двигаться к древесному мосту: – Поздравляю с первым знаком от Звёздного племени!

– Спасибо, – склонил голову Лужесвет. – Жаль, что послание Мокроуса лишь озлобило племя Ветра. Хотел бы я, чтобы он сказал мне, как нам быть.

Он прощально кивнул и поспешил скрыться в тенях вместе с Рыжинкой и Враноклювом. Невидимая Звезда с соплеменниками уже ушла, поляна была почти пуста.

Ольхолап подошел к подножию дуба и подождал, пока его отец спрыгнет.

– Ты не мог бы послать секретный патруль на территорию племени Ветра для поисков медуницы?

– А если Однозвёзд прознает? – устало промяукал предводитель и пошел вперед.

– Да кого волнует Однозвёзд! – Ольхолап поспешил за отцом, не поддаваясь отчаянию. – Больные умрут, если мы им не поможем!

– Тогда племени Теней придется разобраться с бродягами! – спокойно сказал Ежевичная Звезда.

– Тогда мы поможем им! – поспешно выпалил Ольхолап.

– Это не наша битва, сын!

– Это битва всех лесных котов! – опешил Ольхолап. – Эти бродяги изгнали Небесное племя.

– И что? – сгорбился Ежевичная Звезда.

– Тебя совсем не заботит Небесное племя?! – взорвался Ольхолап. Неужели его отец сдастся просто так?! – Небесные коты наверняка часть пророчества!

Поляна опустела. Ежевичная Звезда строго посмотрел на сына:

– Небесного племени больше нет! И чем раньше ты это поймешь, тем лучше!

Кровь зашумела в ушах Ольхолапа. Он молча смотрел, как его отец уходит домой. Неужели Ежевичная Звезда и вправду поверил в это?

Ольхолап взглянул на небеса, на луну и звёзды, закрытые пеленой облаков. «Великое Звездное племя! И ты это позволишь?! Даже не дав нам шанса спасти Небесных котов?!»

Глава 16

Ветвелапка, взъерошив шкурку, возбужденно мерила шагами поляну. Рассветный патруль уже ушел; день обещал быть теплым, солнечные лучи потихоньку рассеивали пряди утреннего тумана. Искра была в палатке целителей – спрашивала у Воробья травы путников.

«Скоро! Уже скоро!» – Ветвелапка всё ещё не могла поверить, что они с Искрой отправляются на поиски матери. Прошлой ночью на Совете Ветвелапка едва обратила внимание на споры предводителей да на возмущенный гул толпы. Как ей надоели эти глупые перепалки! Все носятся с бродягами и пророчествами и не думают, что её мать где-то там, далеко, ищет своих пропавших дочек.

По пути с острова Искра осторожно спросила ученицу: – Что с тобой такое? Ты в последнее время сама не своя!

Ветвелапка не сразу ответила наставнице. Стоило ли ей довериться Искре? Или старшая кошка примет Ветвелапку за ужасную эгоистку? Мол, племя для неё столько сделало, а она только о матери и думает? Но Искра всё поняла.

– Каждому нужна родня, – сказала Искра. – Я надеюсь, однажды племя станет для тебя настоящей семьей. Но если решишься отправиться на поиски, я с тобой.

Первым делом с утра воительница поговорила с Ежевичной Звездой – предводитель крайне неохотно согласился, лишь после долгих уверений Искры, что они не будут рисковать.

Теперь же, пока она ждала наставницу, внимательно слушала наставления Белки.

– Белохвост, Терновник, вы проверите границу с племенем Теней, не пахнет ли бродягами, – раздавала рыжая глашатая приказы сгрудившимся у скалы воинам. – Маковка с Ягодником тоже могут пойти с вами.

– А мне можно? – нетерпеливо вызвался Тростник. – Я уже давно в патруль не ходил!

– Я бы хотела, чтобы ты отправился с Искрой и Ветвелапкой, – покачала головой Белка. – Поедешь?

– В путешествие? Искать маму Ветвелапки? – Тростник мельком глянул на ученицу – от Ветвелапки не укрылся радостный блеск в его глазах. – А то!

Ветвелапку накрыла волна счастья. Раз Тростник идет с ними, значит это самое настоящее путешествие, которое одобряют её соплеменники! Ежевичная Звезда должен был послать подобный патруль с самого начала.

Белка нахмурилась:

– Вас ждет долгое путешествие, – предупредила она Тростника, – хочу, чтобы все вернулись целыми и невредимыми.

– Есть ли смысл сейчас тащиться так далеко? – Дернул хвостом Белохвост. – Они не найдут следов матери Ветвелапки. Сколько времени уже прошло.

В это мгновение из палатки целителя вышла Искра и направилась прямиком к белоснежному воителю:

– Ветвелапка верит и надеется. Что, если есть хоть самая малая возможность, что она права? А значит, мы должны попробовать.

Маковка задумчиво склонила голову:

– Но что вы сможете сделать, если даже патруль Белки не нашел ни следа?

Искра распушилась шерстку и поежилась – солнце ещё не прогрело поляну:

– Ветвелапка может заметить то, что пропустила Белка, – Искра вежливо поклонилась глашатой.

Ветвелапка почувствовала прилив благодарности к Искре – как хорошо, что ей дали в наставницы такую чуткую и понимающую кошку, которая верит в неё. Но при взгляде на палатку целителей она невольно ощетинилась – кошечка всё ещё злилась на Ольхолапа, который всем врал про поиски её матери. Ежевичные плети у входа дрогнули, и на поляну вышел Ольхолап с травами в пасти. Он пересек поляну и положил их перед Ветвелапкой.

– Вот, Воробей сказал, что вы с Искрой должны это съесть, – он разделил пучок на две стопки.

– С нами ещё Тростник идет, – сказала Ветвелапка. – Ему тоже нужны травы.

– Тростник? – переспросила Искра, удивленно моргнув. – Я думала, мы пойдем одни…

– Его Белка попросила, – радостно сообщила Ветвелапка, – Ты ведь не против? Мы как будто отправляемся на секретное задание!

– Почему я должна быть против? – Искра тепло взглянула на молодого воина, когда тот приблизился к ним.

– Слишком опасно, – нахмурился Ольхолап.

– Но ты-то младше меня был, когда отправился в путешествие! – возразила Ветвелапка.

– Это так… – призадумался Ольхолап и затем глаза его сверкнули. – Я должен пойти с тобой!

– Зачем? – уставилась на кота Ветвелапка. – Ты думаешь, моя мама мертва!

«Хочет ли он пойти, чтобы в неподходящее время вякнуть: Я же говорил!» или хочет оправдать похищение сестер из материнского гнезда? – Ветвелапка отогнала от себя подобные мысли: – Нет! Ольхолап никогда бы так не поступил!»

– Я знаю, где её гнездышко! – и ученик с надеждой поднял глаза на Искру.

Дрожь пробежала вдоль позвоночника Ветвелапки. А ведь он прав! Он ведь мог привести путников прямо к гнезду. Почему же она раньше об этом не подумала?

Искра взглянула на Ольхолапа:

– А знаешь, это не лишено смысла. Ты мог бы показать нам путь!

– Когда мы выходим? – приблизился к ней Тростник.

– Как только вы с Ольхолапом получите от Воробья травы путников, – ответила Искра. – А посему надо убедиться, что Воробей отпустит с нами Ольхолапа.

– И Ольхолап пойдет? – радостно проурчал Тростник. – Вот здорово! – И рванулся к палатке целителя, Ольхолап за ним.

Искра серьезно посмотрела на Ветвелапку – взгляд наставницы был мрачен. Внутри Ветвелапки все перевернулось.

– Ты ведь понимаешь, что мы можем вообще ничего не найти? – предостерегла её Искра.

– Да, – сглотнула Ветвелапка. «Но я хотя бы попытаюсь! Буду знать, что кроме меня пытались и другие!»

Она наклонилась и слизнула с земли листья, скривив губы, когда горечь попала ей на язык. Искра содрогнулась и поспешно облизнула губы, прикончив свою порцию: – Не мышка, конечно, но зато будем бодрыми и полными сил!

Из палатки целителей выбежали Ольхолап и Тростник.

– Воробей мне разрешил! – довольно проурчал Ольхолап.

– Тьфу! Эти ваши травы! Никогда такой гадости не пробовал! – сказал Тростник, высовывая язык, но шерсть молодого кота торчала во все стороны от возбуждения.

– Надеюсь, они придадут тебе достаточно сил, чтобы защищать нас! – проурчала Искра и мягко толкнула воина в сторону выхода. – Ты ведь за этим идешь? – поддразнила его Искра.

Усы Тростника слегка подрагивали от смеха: – Я думал, ты меня защищать будешь!

– Если будешь хорошо себя вести, я об этом подумаю! – фыркнула воительница.

И воители пошли к выходу, слегка касаясь друг друга боками. Ветвелапка поспешила за ними, чувствуя себя неловко рядом с Ольхолапом. Она не помнила, когда в последний раз говорила с ним, а сейчас она идет с ним в длительное, возможно опасное, путешествие.

– Туда долго идти? – спросила она у темно-рыжего кота, даже не глядя на него.

– Если не будем останавливаться, завтра достигнем Гремящей тропы.

Ветвелапке вдруг стало страшно: – Мы будем идти всю ночь?

– Мы, конечно, остановимся где-нибудь на ночлег. – Ольхолап нырнул в колючий туннель у входа. – А если проснёмся рано, будем там до полудня.

Ветвелапка последовала за Ольхолапом вверх по склону, лапы её кололо, то ли от беспокойства, то ли от возбуждения. Теплая, прогретая Юными Листьями земля хлюпала под лапами; ветви, с набухающими почками, растворялись в утренней дымке, а за ними простиралось бледно-голубое небо.

– Надеюсь, мы найдем твою маму, Ветвелапка, – голос Ольхолапа был тих и мягок, ученик целителя остановился и подождал, пока кошечка взберется на холм.

Впервые за долгое время Ветвелапка взглянула Ольхолапу прямо в глаза – они светились теплотой и надеждой. «Он верит!» – и обида на молодого кота растаяла в её груди как мед на солнце.

– Я тоже, – прошептала она.

Ветвелапка устало плелась за Тростником и Искрой через подлесок: лапы ныли, на подушечках появились свежие мозоли. Со вчерашнего дня путники пересекли и холмы, и пустоши, прошли мимо речного потока и обогнули гнездо Двуногих. В холодный ночной час они укрылись в небольшой ложбинке, но Ветвелапка так и не смогла уснуть. «Мы совсем близко!» Она сощурила глаза, спасаясь от яркого полуденного солнца.

Ольхолап остановился рядом с ней и кивнул на обширный склон, у подножия которого извивалась опасная полоса Гремящей Тропы, словно поток зловонной реки: – Мы нашли тебя там.

– У Гремящей Тропы? – моргнула Ветвелапка. Она никогда не видела Гремящую Тропу, или, просто не помнила. Резкие запахи и гул заставили кошечку отпрянуть. Чудища с ревом проносились по тропе, и солнце сверкало на их твердых блестящих шкурах.

– Да, – нахмурился Ольхолап.

Искра и Тростник мерили шагами верхушку холма, шкуры котов топорщились во все стороны: – Придется спускаться?

– Конечно! – Ветвелапка прижала уши к голове, чтобы не слышать визга Чудищ, и медленно направилась к Тропе. – Я хочу увидеть гнездышко!

Она слышала рассказы о том, что Ольхолап и Иглохвостка нашли её с Фиалкой в месте, сокрытом в тенях. Может, там ещё сохранился запах матери, и они смогут её выследить.

Искра замялась, Тростник посмотрел на старшую кошку: – Не остановимся же мы на полпути!

– А как же Чудища? – Искра беспокойно следила за шныряющими сверкающими шкурами. – Вдруг они сойдут с Тропы?

– Да они никогда не покидают Тропу! – махнул хвостом Тростник. – Они, может быть, большие и громкие, но мозгов у них, как у пчел!

«Воители ничего не боятся!» – Ветвелапка взмахнула хвостом и побежала вперед, сердце её бешено колотилось.

– Постой! – нагнал её Ольхолап. – Нам нужно пробраться под Тропу!

– Под Тропу? – глаза Ветвелапки от удивления распахнулись.

– Там есть туннель. Но он не… – Его мяв потонул в реве проносящегося мимо Чудища. Оно обдало котов горячим смрадным воздухом.

– А где вход? – старалась перекричать Чудище Ветвелапка.

Ольхолап нахмурился, присматриваясь и, наконец, кивнул в сторону небольшой темной ложбинки, там, где Гремящая Тропа уходила в холмистые дали. – Вон там!

Волнение затрепетало в груди Ветвелапки пойманной птицей. Она бросилась бежать. Не существовало вокруг неё ни стремительных Чудищ с мощными круглыми лапами, ни их зловонного дыхания, лишь шуршащая галька под лапами. Кошка прыгнула в небольшую канаву и бежала, пока не достигла тенистой ложбинки. Позади неё промчалось Чудище, кошка зажмурилась, когда камешки из-под его лап полетели в неё.

Ольхолап приземлился рядом с ней и заслонил кошку, когда следующее Чудище с ревом пронеслось мимо. Захрустела галька – это Искра и Тростник бежали к ним по канаве.

– То самое место? – спросила Искра, вглядываясь в пасть туннеля: какие-то гладкие, темные палочки перекрывали вход.

Ветвелапка заглянула между ними: пахло сырым камнем и стоячей водой. Сморщив носик, кошка вглядывалась в темноту. Когда же её глаза привыкли к тьме, она разглядела на дне туннеля ветви, переброшенные через мутную воду. В конце туннеля угадывался бледный, усталый свет, что-то двигалось там, внутри. «Крыса?»

Ольхолап прижался к ней: – Все хорошо? – прошептал он.

– Да, – выдохнула Ветвелапка. Только сейчас она поняла, что волоски на её шее встали дыбом. Она тщетно пыталась вспомнить это место. «Значит, здесь мама нас оставила? Какое ужасное место! – кошечка с болью в сердце вспомнила плотные кусты ежевики, теплые запахи детской Грозового племени, где вырастали целые поколения лесных котов. – Отчего мама поселилась здесь?» Она склонила голову и протиснулась меж палками.

Шерсть на животе сразу же намокла от зловонной стоячей воды. Она медленно шла, разгребая лапами воду, а дыхание её отдавалось эхом от каменных стен. Осторожно пробираясь через обломки и щепки на дне, Ветвелапка открыла пасть и хорошенько принюхалась: но мамой не пахло, только Чудищами и крысами.

Ольхолап хлюпал позади неё, а Тростник и Искра остались у входа, недоверчиво косясь внутрь.

– Гнёздышко должно быть смыло водой, – прошептал Ольхолап.

Ветвелапка посмотрела на него, борясь с болью: – Почему мама оставила нас здесь?

– У неё не было иного выбора, – ответил Ольхолап, сверкнув глазами в полутьме.

Ветвелапка огляделась по сторонам, каменная клетка давила на неё: – Теперь я понимаю, почему вы нас забрали…

«Ольхолап просто не мог оставить нас с Фиалкой здесь! Если бы мы не умерли от голода, нас бы прикончили крысы!» Но надежда всё ещё теплилась в её груди:

– Интересно, куда мама могла пойти?

Не дожидаясь ответа, она оттолкнула Ольхолапа и бросилась к перекрытому палками выходу. Она вылезла наружу и, прижав уши к голове, принялась осматривать окрестности. «Мама, должно быть, пошла искать еду. А что если она заблудилась? Или забыла дорогу обратно?»

Ветвелапка прошла мимо Искры и Тростника, взбираясь вверх по склону к зарослям высокой травы. «Пару мышей-то здесь точно сыскать можно! Может, мама и шла на охоту этим путем?»

– Ветвелапка! – окликнула ученицу Искра. Ветвелапка обернулась, серебристо-серая кошка бежала за ней, Ольхолап и Тростник не отставали от той ни на шаг. – Подожди нас! – пропыхтела на бегу наставница.

– Я должна узнать, куда ушла моя мама! – упрямо мяукнула Ветвелапка. Искра приблизилась к ученице, в глубине её глаз светилась жалость.

– Это было давно, Ветвелапка. Сейчас ты уже не найдешь следы.

– Снега Голых Деревьев давно смыли все запахи, – подал голос Тростник.

Ветвелапка уставилась на них, страх черной воронкой кружился внутри. И тут ученица заметила вдалеке проблеск белоснежного меха. «Кошка! Кошка на Гремящей Тропе!» Она сидела в центре зловонной полосы, а Чудища с рычанием проносились мимо!

– Смотрите! – завизжала Ветвелапка.

Искра повернула голову и проследила за взглядом ученицы:

– Великое Звёздное племя! – разинул пасть Тростник, в ужасе глядя на неподвижную кошку. – Почему она не убегает?

Ветвелапка едва слышала вздох Искры и с криком «Мы должны спасти её!» бросилась прямо навстречу визжащим Чудищам. Отчаяние гнало кошку вперед: « А если там моя мама?!» Уши закладывало от рева Чудищ, кошка бежала по гальке, обдирая подушечки. Чудище пронеслось впереди, всего в мышином хвостике от неё, обдав кошку волною едкого дыма. Ветвелапка посмотрела на серую полосу на краю тропы: «Вот бы мне добраться до кошки и оттолкнуть её к безопасному месту!» Но Чудища непрерывным потоком неслись перед глазами кошки, в глазах рябило от их ярких шкур.

Вдруг кто-то схватил Ветвелапку за загривок и её потащили назад, не успела она зацепиться когтями за гладкий камень тропы – это Искра несла её в спасительный приют канавки.

– Ради Звёздного племени, о чём ты думала? – заорала Искра, едва выпустила загривок Ветвелапки.

Тростник распушил шерсть и прохрипел: – Тебе что, жить надоело?

– А как же кошка? – воскликнула Ветвелапка, перекрикивая рев чудищ.

Она вскочила на лапы и, вытянув шею, посмотрела вперед. Ярко-красное Чудище, огромное, с массивными серебряными лапищами неслось прямо на белую кошку.

– Беги же! Беги! – что есть мочи заорала Ветвелапка, но кошка не двигалась. Ужас пронзил Ветвелапку, когда Чудище примяло своими лапищами кошку и, как ни в чем не бывало, унеслось прочь. Кошка исчезла.

– Оно убило её! – прохрипела она, словно каждое слово царапало её изнутри.

Искра подбежала к краю Гремящей Тропы и уставилась на что-то. Хоть всё внутри Ветвелапки занемело от ужаса, она нашла в себе силы приблизиться к наставнице. На сером камне не было крови, не было ничего. Лишь слабый ветер трепал огромную кучу белого пуха, легкого, как перышко.

– Это не настоящая, не настоящая кошка… – прошептала Ветвелапка, не веря своим глазам, но голос её потонул в реве чудищ.

Искра ласково подтолкнула её к канавке.

– Наверное, какая-то жестокая уловка Двуногих, – сказала она, когда они вновь очутились рядом с товарищами.

– Давайте уберемся отсюда подобру-поздорову! – захлопал глазами Тростник.

Ветвелапка уставилась на кота остекленевшими глазами. В ушах гудело, она почти ничего не слышала. «Это могла быть моя мама! – Понимание обдало её, как порыв ледяного ветра. – Как моя мама ещё может быть жива?! Ей нужно было нас кормить. А чтобы охотиться, ей пришлось бы бесчисленное количество раз пересекать Гремящую Тропу. Чудище затоптало её своими лапищами, как комочек невесомого пуха. Иначе, почему она не вернулась в гнездо?»

Правда давила на плечи: «Моя мама мертва!»

– Идем! – прошептал Ольхолап ей на ухо и мягко подтолкнул вперед. И она пошла, словно неживая, ничего не чувствуя, не слыша. Шаги… Искра и Тростник идут рядом. Сердце Ветвелапки сжималось с каждым шагом, пока тьма не накрыла её. «Должно быть, тень от деревьев…»

Ветвелапка нашла в себе силы поднять голову и встреть теплый, полный заботы взгляд Ольхолапа.

– Теперь я знаю, что моя мама мертва! – выдавила она. – Пойдём домой!

Глава 17

Фиалка сонно заёрзала в гнезде, уперевшись спиной в стену палатки. Сквозь пелену дремоты она задумалась, уж не Светлоспинка ли явилась будить её. Кошка приоткрыла глаза и, убедившись, что солнце ещё не взошло, рассудила, что чужой силуэт в палатке ей, должно быть, приснился. Она было собралась погрузиться обратно в сон, как у её уха раздался шёпот настолько внезапный, что ученица вскочила от испуга на лапы.

— Фиалка.

— Кто там?! — Кошка вздрогнула от испуга, уловив незнакомый запах. Этот аромат был явно не из племени Теней. В полумраке различались очертания молодой кошки.

— Я, — снова послышался шёпот. — Ветвелапка.

Фиалка замерла.

— Помилуй меня Звёздное племя, что ты здесь делаешь?

— Я хотела повидаться с тобой.

Несмотря на оцепеневшие от тревоги лапы, Фиалка заставила себя сделать круг и удостовериться, что рядом никого не было. Слава Звёздному племени, что Завиточек, Змейка и Ландыш пока что не стали учениками, и палатка была целиком в распоряжении Фиалки.

— Тебе нельзя здесь находиться! — дрожащим голосом шепнула она. — Если тебя заметят, нам обеим не поздоровится!

Её ведь только-только начали воспринимать частью племени, нельзя ей попадаться с Грозовой кошкой! Она подтолкнула сестру в сторону выхода, поморщив носик от неуютного запаха Грозового племени на её шкуре.

— Но мне нужно с тобой поговорить! — Ветвелапка впилась когтями в землю.

Фиалка толкнула её сильнее.

— Не здесь! — Она погнала Ветвелапку прочь от палатки в сторону укромных теней на краю поляны. — Туда! — Она окинула лагерь нервным взглядом. Из палаток доносился храп. Ничто не шевелилось, лишь шерсть Ветвелапки тускло светилась в бледном лунном свете. — Скорее! — Фиалка торопливо и бесшумно двигалась к туннелю у грязного места. Она обернулась: Ветвелапка стояла у стены лагеря и не двигалась, сверкая на неё глазами в темноте.

— Что ты делаешь? — ужаснулась Фиалка. Ветвелапка что, намеренно пыталась влезть в неприятности?

— Я ходила искать нашу мать, — шепнула Ветвелапка. — Её больше нет. Она мертва. Ты была права.

— Конечно же, она мертва! — Фиалка впилась в сестру глазами. — А как ещё мы могли остаться одни в лесу? Ты пришла мне это рассказать? — Она заметила слёзы в глазах Ветвелапки, но они её только сильнее разочаровали. Что Ветвелапка от неё хотела? — Прости, конечно, но ты меня ничуть не удивила. — Она тревожно осмотрела лагерь: запах Грозового племени точно вот-вот кого-нибудь разбудит! — Слушай, — зарычала она. — Я понимаю, тебе грустно, но тебе нельзя здесь оставаться.

— Тебе что, всё равно? — Ветвелапка, не шевелясь, подняла на неё глаза.

— Да какая разница? — воскликнула Фиалка, ощетинившись. Её глупая сестрица что, вросла в землю? — Мы уже не котята, мы — ученики, — напомнила сестре кошка. — У нас есть дом. У нас есть племена.

— Но у нас нет семьи, — просипела Ветвелапка. — Нас всего двое. И нам надо держаться вместе.

— Ты что, решила перейти в племя Теней? — Ветвелапка совсем сбила Фиалку с толку.

— Конечно, нет! — Опешила Ветвелапка. — Просто хотела повидаться с тобой. Понять, могу ли я на тебя рассчитывать.

Фиалка зажмурилась и треснула себя лапой по лбу.

— Конечно же, можешь! Но: ты! Состоишь! В Грозовом! Племени!

Неподалёку раздалась поступь лап.

— Кто там?

У Фиалки подпрыгнуло сердце, когда она узнала голос своей наставницы. Светлоспинка шла вдоль ограды, следуя по направлению к палатке воителей. Её кремовая шкура переливалась светом луны.

— Живо!

Фиалка мановением морды указала Ветвелапке на туннель к поганому месту, но та пялилась на Светлоспинку глазами, наполненными ужасом. Фиалка едва подавила раздражённое рычание. Неужели Ветвелапка стала совсем мышеголовой? Решила, что может затевать споры посреди чужого лагеря, и её никто не заметит? Фиалка поспешила Светлоспинке навстречу.

— Приветики! — промяукала она, изобразив невинный голосок.

Быть может, Светлоспинка не заметила Ветвелапку? Но, увы, наставница уже почуяла неладное и, прижав уши, подозрительно вглядывалась в темноту позади Фиалки.

— Я чую Грозовое племя, — пророкотала она. — Кто там?

Она отпихнула Фиалку и шагнула к Ветвелапке.

— Всего лишь я, — пролепетала Ветвелапка так робко, словно котёнок. — Мне нужно было повидаться с Фиалкой. Она ни в чём не виновата. Я прокралась в лагерь и разбудила её, а она пыталась меня выпроводить. — Кошка укоризненно покосилась на Фиалку.

Та закатила глаза. А чего она ожидала? Верно говорили в племени Теней о Грозовых котах: у них мозги под стать лягушкам!

Разъяренная Светлоспинка описала круг вокруг Ветвелапки и встала на дыбы.

— Шпионить за нами пришла?

— Нет! — обиделась Ветвелапка. — Я же всё объяснила! Мне нужно поговорить с Фиалкой.

— О чём? — Светлоспинка впилась в Грозовую ученицу взглядом, остановив свою морду в усике от собеседницы.

— О нашей матери, — ответила Ветвелапка. — Она мертва.

— Разве это новости? — Светлоспинка в недоумении обернулась к Фиалке.

— Для Ветвелапки, видимо, новости, — вздохнула Фиалка, сделав шаг вперёд. Она остановилась рядом с наставницей, неожиданно почувствовав прилив жалости к своей сестре. — Она до последнего надеялась, что наша мать жива.

— Что тебя переубедило? — Светлоспинка осторожно обнюхала Ветвелапку.

— Я отправилась искать её, — горько прошептала Ветвелапка. — И нашла Гремящую Тропу, под которой она свила гнездо. Как только я увидела Чудища, я поняла, что одно из них убило нашу мать.

— Не злись на Ветвелапку, — мяукнула Фиалка вполголоса. — Она не причинит нам вреда.

— Но ей нельзя являться сюда всякий раз, когда ей хочется что-то тебе рассказать. — Светлоспинка закрыла глаза, впав в задумчивость.

— Но это было важно! — заявила Ветвелапка, задрав голову.

— Это ты решила, что это важно, — рыкнула Светлоспинка. — Но это не значит, что все остальные с тобой согласятся. Ты такая же высокомерная, как и все твои соплеменники!

«Не смей ругать мою сестру!» Фиалка недобро уставилась на Светлоспинку.

— Отпусти её домой. К чему тревожить остальных, они никогда не узнают, что она приходила.

— С этим ты уже опоздала, — раздался голос со стороны поляны.

Фиалка напряглась. В центре лагеря стояла Рыжинка, взъерошив загривок и глядя прямо на них. Углехвост и Тысячелистка сонно высунулись из палатки воителей. За ними последовали Снежинка и Когтегрив. Из палатки старейшин показалась Кудряшка. Из детской выкатились Завиточек и Ландыш. При виде Ветвелапки у них глаза на лоб полезли.

— Вторжение! — Завиточек издал боевой клич и понёсся по поляне, свирепо завывая.

Травогрудка поспешила в панике покинуть палатку, выпучив глаза. Она обвила Ландыш хвостом и с ужасом посмотрела на Завиточка, который, под стать своему имени, вихрем носился по поляне, распушившись от возбуждения.

Когда из своей палатки выполз сонный Враноклюв, Фиалке захотелось сквозь землю провалиться от стыда.

— Что происходит? — Кот протёр глаза, которые тут же превратились в две огромные луны, стоило ему заметить Ветвелапку.

— К нам пробралась ученица Грозового племени! — отчиталась Светлоспинка, задрав хвост.

— Ветвелапка. — Враноклюв понял, что, кроме Ветвелапки, чужаков на поляне не было, и тут же успокоился. Кот вытянул лапу и поймал Завиточка, который, продолжая наматывать круги по поляне, не замечая ничего вокруг, едва в него не врезался. — Вернись к матери, — приказал он, и котёнок тут же послушно засеменил к Травогрудке. Враноклюв снова повернулся к Светлоспинке. — Кроме Ветвелапки никого?

Светлоспинка кивнула.

— Она хотела поговорить с Фиалкой.

— О чём? — Враноклюв подозрительно покосился на Фиалку.

— О какой-то бессмыслице про их мать. — Светлоспинка устало покачала головой. — Ни о чём существенном.

Фиалка увидел, что Ветвелапка заняла воинственную позу и набрала в лёгкие побольше воздуха: судя по всему, она собралась высказать глашатаю и всему племени, насколько важен вопрос об их матери.

— Я дико извиняюсь, — поспешила выпалить Фиалка. — Этого больше не повторится. Ветвелапка ошиблась, не более того.

— Откуда нам знать, что не Фиалка завела её к нам? — гулко фыркнул Углехвост. — Быть может, следующими она пригласит к нам бандитов!

— Да как ты смеешь?! — Фиалка задрала хвост трубой. Она столько сил положила на то, чтобы её приняли за свою, и, несмотря на это, он с такой лёгкостью ставит её верность под сомнение?

— Моя сестра никогда бы не никого не предала! — Заступилась за сестру Ветвелапка, распушив грудку.

— Но это не помешало тебе оказаться в нашем лагере! — сердито огрызнулся Углехвост.

— Сомнений нет: ученицы провинились. — Враноклюв грузно зашагал по поляне. — Однако никакого вреда они не причинили. — Он сурово посмотрел на Ветвелапку. — Тебе нельзя приходить сюда на свидания с сестрой, ты поняла? Хочешь побеседовать — жди Совета. Хоть вы и сёстры, вы живёте в разных племенах.

— Но что, если случится что-то важное? — не унималась Ветвелапка.

— Тогда обсуди это с Ежевичной Звездой, — ответил Враноклюв. — Он подскажет тебе, как поступить.

— Простите меня, — пробормотала Ветвелапка, опустив голову.

От вида печальной Ветвелапки сердце Фиалки обливалось кровью. Она с жалостью посмотрела на сестру. Ветвелапка никому не хотела причинить вреда.

Враноклюв взмахом хвоста подозвал Снежинку и Когтегрива.

— Отведите ученицу в её племя. Поговорите с Ежевичной Звездой и убедитесь, чтобы такого больше не повторилось.

Когтегрив кивнул и направился к Ветвелапке. Снежинка последовала за ним.

— Стойте!

От внезапного рыка Углехвоста Фиалка вздрогнула. Воитель пересёк поляну и остановился перед Враноклювом.

— У нас в лагере больные, — мяукнул он, коварно ухмыльнувшись.

— И что? — Прищурился Враноклюв.

— А племя Ветра не хочет делиться с нами нужной травой.

У Фиалки зачесались лапы от нехорошего предчувствия. К чему клонил этот блохастый брюзга?

— И не поделится. — Углехвост оглядел соплеменников, глазами взывая их к поддержке. — Другие племена нас не поддержат. Однако, быть может, нам удастся использовать эту возможность, чтобы уговорить их оказать нам помощь.

— Каким образом? — Растерялась Светлоспинка.

— Хочешь сказать, мы сможем убедить Грозовое племя помочь нам, — догадался Враноклюв, задумчиво посмотрев на Ветвелапку.

— О чём вы?! — Фиалка, не в силах сдерживать бурю эмоций, бушевавшую внутри, сделала шаг вперёд.

Неужели Ветвелапка была в опасности?

— Не переживай, — поспешил успокоить кошку Враноклюв, заметив её панику. — Никто твою сестру не обидит. Однако пока мы не договоримся с Ежевичной Звездой, ей придётся оставаться у нас.

— В заложниках? — ужаснулась Фиалка. — Вы решили взять её в заложники?

— В этом есть смысл, Фиалка. — Рыжинка переступила с лапы на лапу. — У Грозового племени с племенем Ветра всегда были особые отношения. Грозовое племя не раз спасало племя Ветра. Если у нас не получится договориться с племенем Ветра насчёт этой травы, то, быть может, у Грозового племени получится.

— Особенно, если мы дадим им достаточный стимул. — Углехвост взглянул на Ветвелапку, и его глаза угрожающе сверкнули.

— Сдаётся мне, Рябинозвёзд поддержал бы этот план, будь он здоров. — Враноклюв взмахнул хвостом. — Пока Ветвелапка остаётся с нами, никто не причинит ей вреда. — Он прошёлся глазами по соплеменникам. — Мы будем обращаться с ней, как с членом племени Теней. Однако она не сможет уйти от нас, пока племя Ветра не поделится с нами медуницей.

Фиалка посмотрела на Ветвелапку, и всё внутри у неё свело при виде ужаса в глазах сестры. Кошка поспешила прижаться к ней, успокаивая Ветвелапку теплом своего меха.

— Всё хорошо, — шептала она. — Я никому не дам тебя в обиду. Раз Враноклюв говорит, тебе не причинят вреда — тебе не причинят вреда.

Ветвелапка с облегчением улыбнулась сестре.

— Отведи её в свою палатку, — приказал Фиалке Враноклюв, а затем кивнул Когтегриву. — Стой на страже до рассвета, пока тебя не сменит Рыжинка. Покуда Ветвелапка находится в нашем племени, она не должна оставаться без присмотра. — Он исподлобья глянул на соплеменников, предупреждая их. — В ней кроется наш лучший шанс заполучить лекарство от болезни. С утра я отправлю патруль к Ежевичной Звезде.

По поляне прокатились одобрительные возгласы. Фиалка подтолкнула Ветвелапку в сторону палатки учеников. Та на негнущихся лапах зашагала впереди сестры и вошла вовнутрь. Фиалка последовала за ней, почувствовав невероятное облегчение вдали от посторонних глаз.

— Говорила я тебе, что приходить сюда не стоило! — У кошки вся желчь вскипела. Ей было жаль Ветвелапку, ведь та попала в очень неприятную ситуацию. Однако она сама была в этом виновата.

— Что скажет Ежевичная Звезда, когда патруль племени Теней поведает ему о случившемся? — понуро лепетала Ветвелапка с поникшими плечами. — Я такая мышеголовая.

От её печального голоска гнев Фиалки как лапой сняло. Она коснулась носиком щеки сестры.

— Мозги у тебя точно мышиные, — нежно пошутила она. — Но зато у тебя доброе сердце.

Ветвелапка устало прильнула к ней.

— Давай-ка. — Фиалка направила сестру в гнездо. — Наверняка ты утомилась. Отдохнём.

Ветвелапка забралась в поросшие мхом папоротники и устроилась там поудобнее. Фиалка обернулась вокруг сестры.

— Всё будет хорошо, — пообещала она. — Быть может, это — действительно лучший способ убедить племя Ветра нам помочь. Волей неволей, но ты оказала племени Теней значительную услугу. Если племя Ветра передаст нам траву, и наши соплеменники оправятся, благодарить за это будут тебя.

— Правда? — Ветвелапка приподняла голову и с надеждой посмотрела Фиалке в глаза.

Та заурчала.

— Готова поспорить, твои соплеменники не станут сердиться на тебя, если узнают, что ты спасла чьи-то жизни.

— Ольхолап будет очень рад. — Ветвелапка медленно опустилась и прижалась к сестре. — Воробей решит, что у меня улей вместо головы, но он всегда так говорит, так что на этом фронте будет без перемен.

— Попробуй поспать, и ни о чём не беспокойся. — Фиалку захлестнула волна счастья. Ей никогда прежде не приходилось спать, прижавшись к другой кошке. Она чувствовала, как её присутствие рядом расслабило Ветвелапку, и оттого на душе стало теплее.

— Ты права, я очень устала, — мяукнула Ветвелапка, зевнув. — Всю ночь не спала.

— Так спи, — ласково напутствовала ей Фиалка. — Утро окрасит всё новыми красками. Так происходит всегда. И нам обеим станет лучше.

Ветвелапка опустила мордочку на лапы, а Фиалка поплотнее обвилась вокруг неё. Ей было так приятно спать в одном гнезде с сестрой! Не ощущая ничего, кроме тёплого дыхания Ветвелапки, обдававшего её шёрстку, Фиалка закрыла глаза. Тихо замурлыкав, она позволила себе погрузиться в сон.

Глава 18

– Ольхолап! Проснись!

Приглушенное шипение разбудило его. Котик замотал головой, прогоняя остатки сна – бледные лучи рассвета едва пробивались сквозь заросли, укрывавшие палатку оруженосцев. Листолап беспокойно заёрзал на подстилке, но не проснулся. Медолапа и Жаворонок невозмутимо храпели.

В палатку просунула морду Искра: – Ты видел Ветвелапку? – Глаза воительницы были полны тревоги.

Не до конца проснувшийся Ольхолап озадаченно уставился на белую кошку:

– Неа, – зевнул Ольхолап. – С прошлой ночи не видел. – И беспокойно оглянулся на гнёздышко Ветвелапки – оно пустовало.

– Она должна была пойти со мной в рассветный патруль, – сердито взмахнула хвостом Искра. – Но её нигде нет. Я весь лагерь обыскала.

– А у поганого места смотрела? – негромко спросил Ольхолап.

– Конечно, смотрела, – обиделась Искра. – Говорю же, всё обыскала. Её нет.

Теперь-то Ольхолап окончательно проснулся, и тревога волной прокатилась по его шкуре. Ветвелапка не проронила ни слова на обратном пути. Надежды кошечки не оправдались, и она, наверняка, чувствовала себя несчастной и опустошенной. Ольхолап считал, что ей нужно как можно скорее вернуться домой – разделить трапезу с соплеменниками, раствориться в их болтовне и шутках.

Ольхолап беспокойно взглянул на Искру: – Она не натворит чего-нибудь, о чем пожалеет потом?

– Чего? – разбушевалась Искра. – Утопится?

– Она, наверняка, пошла куда-нибудь погулять, собраться с мыслями, – промямлил Ольхолап, выкарабкиваясь из гнёздышка. – Ты же понимаешь, что…

– Она – ученица! – перебила его Иска. – В первую очередь – обязанности перед племенем, а потом мысли всякие.

Несмотря на резкие слова, Ольхолап слышал в голосе воительницы отчаяние. Серо-белая кошка с ума сходила от беспокойства за ученицу, но старалась не подавать виду.

– Она ещё молодая и неопытная. Рано ещё ей по лесу одной гулять. – Искра переминалась с лапы на лапу. – А что если на неё нападет лиса? Я успела обучить её только самым основным боевым приемам. И почему я за ней не уследила?! Она, может, всю ночь где-то бродит. Путешествие в конец огорчило её…

– Ты не виновата, – успокаивал воительницу Ольхолап, хотя сам не мог избавиться от сжигающего его стыда. В конце концов, это он спал в одной палатке с Ветвелапкой. Он должен был сразу заметить отсутствие ученицы, услышать, как она покидала палатку. Ольхолап глубоко вздохнул и встряхнулся. – Словами поискам не поможешь. – И направился на середину поляны. – Белка уже знает? Нужно сказать ей прежде, чем она отправит все патрули. Кто-то должен пойти на поиски Ветвелапки.

На вершине скалы восседал Ежевичная Звезда. У подножия скалы сгрудились воители, слушая приказы Белки.

Бурый, Белолапа и Пеплогривка уже спешили к выходу, готовые заступить в патруль.

– Я тут пару мышиных нор в березняке заприметила, – увлеченно рассказывала Белолапа, глаза воительницы блестели.

– Может, сначала за белочками погоняемся, – предложила Пеплогривка. – Они ещё сонные и неповоротливые.

Шиповница увидела Ольхолапа и подбежала к нему:

– Жаворонок не проснулся?

– Спит ещё! – бросил на ходу Ольхолап.

– Ох уж эти оруженосцы! – фыркнула Шиповница. – А мой – прям сова, а не жаворонок!

Но Ольхолап уже протолкнулся меж Пестроцветик и Шмелем, ловя взгляд матери.

– Вишнегривка и Огнесветик, вы прове… – распределяла патрули Белка.

– Ветвелапка пропала! – выпалил Ольхолап.

– Давно? – повернулась к сыну глашатая.

– Не знаем, – подбежала Искра. – Думаю, она выскользнула из лагеря ночью.

– Все палатки проверили? – спросила она и посмотрела на Ежевичную Звезду, подозвав предводителя хвостом.

– Да! И поганое место, – сообщила Искра. – Я всё вокруг лагеря обнюхала. Ни следа, ни запаха.

– Уверена? – Белка подвинулась в сторону, когда предводитель одним могучим прыжком приземлился на поляне.

– Я ничего не унюхала, – призналась Искра.

– Что случилось? – нахмурился Ежевичная Звезда.

– Ветвелапка пропала! – ответила Белка.

– Перед рассветом дождило, – вышла вперед Пестроцветик. – Она, должно быть, ушла раньше, и следы смыло дождем.

Предводитель беспокойно скользнул взглядом по ежевичной изгороди: – Никто в лагерь не врывался?

Сердце Ольхолапа забилось чаще. «Отец подумал, что кто-то чужой утащил ученицу? Сомневаюсь. Ветвелапке просто плохо».

– Мне кажется, она просто хочет побыть одна, – сказал он отцу. – Мы не нашли её маму и…

Белка сердито хлестнула хвостом:

– И теперь она бродит по лесу и жалеет себя!

– А ты в её возрасте? – ощетинилась Искра. – Неужели никогда не сбегала из лагеря?

Белка посмотрела на серебристо-серую кошку и взгляд её потеплел:

– Прости. Ты, конечно, права. Не представляю, что она сейчас чувствует. Поведешь поисковый отряд к озеру, Пестроцветик? – обратилась глашатая к черепаховой кошке, и когда та кивнула, Белка перевела взгляд на золотистого кота. – Львиносвет, возьми пару воинов и проверь границу с племенем Теней. А Искра с Остролисткой и Штормом будут искать её у границы с племенем Ветра.

Ольхолап облегченно вздохнул. «Наконец у нас хоть что-то делают!»

– Можно мне тоже в поисковый отряд? – поспешно спросил он.

– Тебе лучше остаться здесь, – покачал головой Ежевичная Звезда, – у тебя наверняка много дел.

В это мгновение из пещеры целителя вышел Воробей и обвел поляну своим незрячим взглядом:

– Ольхолап? Мне целую луну тебя ждать? – проворчал целитель.

Плечи Ольхолапа поникли. В который раз у котика возникло ощущение, что его наставник может читать мысли. Разве Воробей хоть когда-нибудь позволял ему отправиться в лес, когда мог поручить ему считать маковые семена или подготавливать травяные свертки?

– Иду я, иду! – Ольхолап уныло поплелся в палатку.

– Мы найдем Ветвелапку! – крикнула ему вслед Искра.

– Спасибо,– сказал Ольхолап, оглянувшись на белую воительницу.

Стоило Ольхолапу приблизиться к наставнику, Воробей опять завел свою привычную песню:

– Чего они опять там все столпились? Кто-то из оруженосцев забыл, как охотиться, и теперь они всем племенем решили его учить?

Ольхолап пропустил мимо ушей колкости Воробья. Он прошел мимо Иглогривки, мирно спавшей в своем гнездышке, и направился прямиком к запасам, бросив на ходу: – Ветвелапка пропала!

Он придвинул к себе кипу листьев и начал их перебирать и складывать в кучки.

Листвичка осторожно смачивала листочки в небольшой лужице, собиравшейся в ложбинке у каменной стены, и выкладывала их на просушку.

– Пропала? – эхом повторила кошка.

– Надеюсь, ей не вздумалось снова в озере искупаться, – хмыкнул Воробей.

«Да что ж они все об этом талдычат?!» – разъярился Ольхолап и, повернувшись к наставнику, гневно зашипел: – Ты хоть о ком-нибудь думаешь, кроме себя?

Воробей напрягся и уставился на Ольхолапа – немигающим, ясным взглядом голубых глаз – будто мог отчетливо видеть каждую подрагивающую от гнева шерстинку на загривке ученика.

– Думаю, представь себе! – огрызнулся он. – Я понимаю чувства каждого кота в племени. Любая мелочь может рассказать об их внутренних переживаниях – взмах хвоста, походка, нечаянно обороненное слово. О, этот шум никогда не прекращается! Если бы я принимался близко к сердцу все их чувства, никогда бы не смог спокойно работать!

Ольхолап ошеломленно уставился на него. «Что он такое говорит? Он и вправду может понимать чувства соплеменников?»

– То есть, ты знал, что Ветвелапке плохо?

– Вчера она приползла в лагерь, будто тащила на плечах огромного барсука, – ответил Воробей. – Ежу было понятно, что она расстроена. Но я думал, у неё хватит ума не убегать из лагеря под покровом ночи. Мысли я читать не умею!

– Как думаешь, ей станет лучше? – Ольхолап вернулся к травам.

– Уверена, она скоро придет, – успокоила его Листвичка.

– Свежий воздух и разминка мышц пойдет ей на пользу, – бодро мяукнул Воробей. – Поймает пару мышек, да вернётся. Ветвелапке не в радость охотиться, если она не может поделиться уловом с соплеменниками.

Ольхолап так и раскрыл пасть от удивления. Неужели Воробей сказал что-то хорошее о Ветвелапке?

Иглогривка потянулась в своем гнезде и сонно протянула: – Солнце уже встало?

– Над поляной, – пробурчал Воробей и забрал у Ольхолапа наполовину сложенные травы. – С ними сам разберусь, а ты помоги Иглогривке с упражнениями.

Облегчение волной прокатилось по шкуре Ольхолапа. Помогая Иглогривке, можно будет подумать о своём, не опасаясь замечаний Воробья по поводу каждой не там лежащей сухой травке.

– Что-то случилось? – спросила Иглогривка, когда он приблизился к её гнездышку. Видимо, по взъерошенной шерсти Ольхолапа она сразу поняла, что что-то не так.

– Ветвелапка пропала! – уже в который раз принялся объяснять Ольхолап, помогая Иглогривке растягивать лапы.

– Давно? – спросила Иглогривка, разминая плечи.

– Ушла ночью.

– Следы борьбы в лагере? – Иглогривка беспокойно обернулась по сторонам.

– Нет, – Ольхолап уселся у задних лап Иглогривки, помогая кошечке привстать, чтобы она потянулась. Затем он обхватил двумя лапами лапу Иглогривки и слегка потянул её, разрабатывая слабые мышцы.

– Следов лисы нигде не обнаружено. Запаха чужих котов тоже. Думаю, она просто захотела побыть одна.

– Она же не уйдет навсегда? – удивленно уставилась на Ольхолапа Иглогривка.

– Не знаю, – Ольхолап даже не хотел об этом думать. И все же слова Иглогривки заставили его призадуматься: может, после кошмарного путешествия Ветвелапка решила переосмыслить свое место в племени? Ученик надеялся, что она поймет, что племя – её единственная судьба. «Но вдруг, она решит, что теперь ей нигде нет места?!» У кота в животе все перевернулось.

Ольхолап принялся растягивать другую лапу Иглогривки и двигать ей взад-вперед – иногда ему казалось, что он чувствует, как напрягаются одеревеневшие мышцы.

– Она поступит мышеголово, если повернётся хвостом к племени, – заворчал Воробей. – А я Ветвелапку мышеголовой не считаю!

– Да неужели? – гневно распушился Ольхолап. – А по-моему, ты её чуть ли не каждый день таковой называл!

Может, если бы Воробей был добрее к Ветвелапке, она бы почувствовала себя как в настоящей семье?

– Я всех мышеголовыми называю, – Воробей сложил свежесобранный пучок травы в общую кучку. – Но Ветвелапка не из тех, кто любит, чтобы с ней сюсюкались, как с новорожденной!

«Тебе почем знать?» – подумал Ольхолап, растягивая лапу Иглогривки. Но тут с поляны послышались удивленные возгласы. Он опустил лапу Иглогривки и навострил уши. Воробей уже всё учуял: – Сумрачные.

– В нашем лагере? – У Ольхолапа ёкнуло сердце, он поспешил на поляну, прорываясь сквозь ежевичные заросли.

Дурное предчувствие охватило его, когда он увидел важно вышагивающих на поляну Враноклюва, Рыжинку и Углехвоста. «Они что-то знают о Ветвелапке?»

Львиносвет, Голубка и Шмель окружили вражеских воинов. Крутобок и Милли не сводили глаз с входа в лагерь, Жаворонок, Листолап и Медолапа возбужденно шептались у кучи с добычей. Шиповница и Кротоус незаметно приняли оборонительные стойки.

– Что вы здесь делаете? – спросил Ежевичная Звезда, приблизившись к сумрачному глашатаю и не сводя с него пристального взгляда.

– Они ждали у границы, – вышел вперед Львиносвет. – Подошли к нам, как только нас заметили. Видимо, хотят поговорить с тобой.

– Мы всего лишь подумали, что вы не прочь удостовериться, что Ветвелапка в безопасности, – вежливо склонил голову Враноклюв.

– Где она? – метнулся вперед Ольхолап. – Что с ней случилось?

Враноклюв не обратил на ученика внимания, его взгляд был прикован к Грозовому предводителю: – Довольно любопытно было обнаружить её в ночи в нашем лагере… – Враноклюв качал хвостом из стороны в сторону.

«Ему нравится нас мучить!» – сверкнул глазами Ольхолап.

– Неужели Грозовое племя учит своих оруженосцев нападать на спящих соседей? – продолжал Сумрачный глашатай.

Ежевичная Звезда сощурил глаза: – Нет, конечно, – отрезал он. – Не представляю, что ей у вас понадобилось.

– Она, наверное, пошла проведать Фиалку, – нашелся Ольхолап. – Она была очень расстроена из-за мамы. Душевный сестринский разговор…

– Перебивать старших в вашем племени тоже учат, Ежевичная Звезда? Или, у тебя в привычку входит принимать советы малышей? – подтрунивал Враноклюв. – Может, в детскую заглянешь? Котятам наверняка есть, что сказать предводителю. – Желчь так и сочилась из его голоса.

– М-да, а ваши оруженосцы – сама покорность, – фыркнул Крутобок. – Не вам нас учить, когда половина ваших оруженосцев свалила к бродягам!

Враноклюв напрягся, но не ответил на слова Грозового старейшины: – В общем, Ветвелапка останется с нами… на некоторое время, – протянул он.

Ольхолап аж опешил. «Неужели Ветвелапка решила жить в племени сестры?»

– Не верю я тебе, – дернул хвостом Ежевичная Звезда. – Ни одна Грозовая кошка в здравом уме не выбрала бы племя Теней. – Но тут он виновато покосился на Рыжинку.

– А я припоминаю кое-кого, – холодно ответила крапчатая воительница.

Ольхолап знал, что сестра отца много лун назад ушла из Грозового племени в племя Теней.

Ежевичная Звезда опустил глаза: – То было другое, – пробормотал он. – Наш отец заправлял в племени Теней.

Рыжинка разгладила шерстку: – А у Ветвелапки сестра в племени Теней, – напомнила она ему. – Но Ветвелапка остается с нами не поэтому.

– Она останется с нами, пока вы не согласитесь нам помочь, – скривил губы Углехвост.

Ольхолап посмотрел на отца, страх уже запустил свои ледяные когти в его шкуру. «Ветвелапка?»

– Вы держите её в заложниках! – ощетинился Ежевичная Звезда, негодование в голосе.

– Что вы? Она наша гостья! – елейно протянул Враноклюв. – О ней хорошо заботятся!

– И что же вы от нас хотите? – Ежевичная Звезда смерил сумрачного глашатая презрительным взглядом.

Рыжинка переглянулась с Враноклювом, словно спрашивая его о чем-то, глашатай кивнул.

– Наши соплеменники больны, – подалась вперед Рыжинка. – Осохвостка и Дубравник борются за свои жизни. Кудряшка тоже слегла. А Рябинозвёзду настолько плохо, что Лужесвет уже не отходит от него ни на шаг. А теперь и Астрокрылая и Змейка заболели.

– Змейка? Малышка? – Белка выступила из тени Высокой скалы.

– Именно, – кивнула Рыжинка. – Болезнь охватывает всё племя, а мы не можем ничем помочь соплеменникам.

– И медуницы нет! – Враноклюв уставился на Ежевичную Звезду. – Вы все слышали Однозвёзда на Совете. Нам он траву собрать не позволит.

– Ну а чем мы вам можем помочь? – Ежевичная Звезда почему-то неуютно чувствовал себя под взглядами несчастных Сумрачных котов.

– На тебя Однозвёзд не злится, – ответил Враноклюв. – А у Грозового племени и племени Ветра всегда были… высокие отношения. Ты, скажем, мог бы убедить его поделиться травой.

Рыжинка умоляюще посмотрела на брата: – Ты можешь сказать ему, что трава нужна для твоего племени.

– Врать я не буду, – вскинул подбородок Ежевичная Звезда.

– Так ты нам не поможешь? – уставилась на него Рыжинка.

Белка подошла к другу:

– Мы не можем позволить старейшинам и котятам умереть, даже если они не из нашего племени.

Ежевичная Звезда понизил голос, отвечая подруге: – Думаешь, Однозвёзд позволит нам взять травы?

– Ну, попытка не пытка, – настаивала Белка.

Кротоус пересек поляну, кремовая шубка воина стояла дыбом: – А почему мы должны помогать племени Теней? Они держат в заложниках нашу соплеменницу!

Враноклюв недобро сощурился:

– Вот тебе и причина помогать нам.

Ольхолап в тревоге уставился на глашатая племени Теней: – Вы что, причините ей вред, если мы не поможем?

Враноклюв царапнул когтями землю: – Она останется с нами, пока мы не получим травы.

«Это не ответ!» – разозлился Ольхолап. Как ему хотелось огреть Враноклюва кроличьей тушкой по башке! «Как он смеет угрожать ученице? Тем более чужой!» Ольхолап и не заметил, как из его глотки вырвался злобный рык.

– Тише, Ольхолап, – утихомирил сына Ежевичная Звезда. Предводитель хмуро встретил взгляд Враноклюва. – Мы обсудим ваше предложение и сообщим наше решение.

– Что ж, хорошо, – склонил голову Враноклюв.

– Ты позволишь Сумрачным нам условия ставить? – удивленно уставился на предводителя Кротоус.

Ежевичная Звезда проигнорировал воина:

– Вам пора, – сказал он Враноклюву. – Голубка и Шмель проводят вас до границы. – Предводитель кивнул воинам.

Холодок пробежал по шкуре Ольхолапа, когда соседи направились к выходу. Едва их хвосты скрылись за оградой, Кротоус подбежал к предводителю, сердито махая хвостом:

– Надо напасть на их лагерь и спасти Ветвелапку!

– Точно! – согласилась Шиповница, глаза воительницы метали молнии. – Её будет легко вернуть обратно! У них половина племени болеет, а половина племени – уже не в племени!

– Ну, вернем мы Ветвелапку, а дальше что? – подбежал к воинам Крутобок. – Племени Теней все рано нужна будет трава!

Ежевичная Звезда, сощурившись, посмотрел на старейшину:

– А нам-то что?

– Как что? – напряглась Белка. – Котята находятся под защитой всех племен, особенно больные.

Глаза Ежевичной Звезда омрачила тень: – А если племя Ветра откажется?

Червячок беспокойства ёрзал в животе Ольхолапа, когда он переводил взгляд с одного воина на другого. Ветвелапке, должно быть, страшно – она заложница в чужом племени!

– Надо что-то делать! – выпалил он.

– И мы сделаем! – пообещал сыну предводитель, но взгляд его был мрачен. – Но сначала нужно все обдумать.

Предводитель развернулся и помчался вверх по каменной насыпи, сигналя хвостом Белке.

«Что же они решат?» – подумал Ольхолап, когда предводитель и глашатая скрылись в пещере.

С пастью, полной душистого тимьяна, Ольхолап возвращался в лагерь. Приятно, конечно, было найти свежую целебную траву так рано после холодов сезона Голых Деревьев, но все мысли ученика вращались вокруг Ветвелапки. Все утро он пытался придумать причину навестить Лужесвета в лагере племени Теней – там он бы смог поговорить с соплеменницей.

Войдя в лагерь, ученик сразу же приметил сборище котов у Высокой Скалы – Ежевичная Звезда, Белка, Воробей и Листвичка что-то бурно обсуждали. Увидев сына, предводитель довольно проурчал: – Ты вернулся!

«У них есть новости о Ветвелапке?» Ольхолап подбежал к нему и, положив тимьян на землю, выжидающе посмотрел на соплеменников:

– Что такое?

– Мы придумали план! – ответила Белка.

Ольхолап подался вперед, его сердце учащённо забилось.

– Я хочу, чтобы ты и Листвичка отправились в племя Ветра и поговорили с Пустельгой… и с Однозвёздом, если он, конечно, будет разговаривать, а не кричать.

У Ольхолапа пересохло в горле, он удивленно посмотрел на Воробья. Он понимал, почему Ежевичная Звезда выбрал для переговоров целителей – так получится избежать ссор. Но прямолинейный Воробей справился бы с делом лучше.

– Почему я?

– Видимо, ты никого мышеголовыми обзывать не будешь, – пробурчал Воробей, словно решение предводителя его задело.

Листвичка посмотрела на племянника: – Видимо, Ольхолап вежлив и тактичен, – при этом кошка метнула строгий взгляд на Воробья.

Слепой целитель фыркнул: – Не понимаю, почему мы просто не пойдем на пустоши и не наберем медуницу.

– Поэтому-то я и попросил Листвичку с Ольхолапом – хочу решить дело миром, а не усугубить его, – уставился на целителя Ежевичная Звезда.

– Кроме того, – осторожно вставила Листвичка, – мы не знаем, как эта медуница выглядит.

– Тёмно-зеленая с серыми пятнами. Уж от вереска отличим, – проворчал Воробей.

– Ежевичная Звезда уже все решил, – твердо сказала Листвичка. – Ольхолап пойдет со мной. Мы поговорим с Пустельгой – может и получится набрать травки.

Ольхолап нервно переминался с лапы на лапу:

– А если коты племени Ветра разозлятся за пересечение границы?

– Потому-то я и посылаю целителей, – объяснил Ежевичная Звезда. – Даже Однозвёзд не сможет долго упираться.

– Вот уж не знаю, – мрачно протянула Белка. – Он с каждой луной все безумнее.

– Послушает ли он нас? – беспокойно спросил Ольхолап.

– Не поговорим – не узнаем, – признала Листвичка. – Потому-то и нужно сначала поговорить с Пустельгой. Заручимся его поддержкой, может, и Однозвёзда удастся уговорить. Мы обязаны это сделать не только ради Ветвелапки, но и ради Лужесвета. – В глазах Листвички стояла тревога, и Ольхолап понял, что Листвичка очень обеспокоена тем, что молодому коту приходится в одиночку сражаться со свирепой болезнью. Он всегда будет винить себя в мучениях соплеменников.

– И когда выходим? – вскинул подбородок Ольхолап.

– Чем раньше, тем лучше, – пробасил Ежевичная Звезда. – Нужно вернуть Ветвелапку домой как можно скорее.

– То есть сейчас? – поднял хвост Ольхолап.

– Если ты готов, – согласилась Листвичка.

Кивнув на прощание соплеменникам, целители вышли из лагеря и направились к границе племени Ветра – тем самым путем, каким они обычно путешествовали к Лунному озеру. Но вместо того, чтобы следовать по течению ручья, они перепрыгнули через него и оказались на пустошах. Лапа пронизывающего ветра, что всегда гулял по пустошам, раздвигала перед ними заросли высокого вереска, навстречу солнцу поднимали головки почки утесника, готовые вскоре расцвести ярко-желтыми цветами.

Ольхолап то и дело беспокойно оглядывался по сторонам:

– Может, стоит дождаться воинов племени Ветра? – спросил он у Листвички.

– Лучше сами их найдем, – целительница нырнула в волнующееся море вереска.

Ольхолап последовал за ней, земля под лапами была мягкой и пружинистой, колючие ветви утесника цеплялись за шкуры котов. Стоило путникам продвинуться вглубь территории племени Ветра, как Ольхолап сразу же увидел знакомую серо-белую шерсть Утёсницы за полоской высокой травы, с ней был Головешка.

Листвичка остановилась и приветственно подняла хвост:

– Здравствуйте! – выкрикнула она, воины племени Ветра вскинули головы и, заметив путников, воинственно распушили шерсть. Ольхолап прижался ближе к Листвичке, сердце его бешено колотилось. – Не бойся, – прошептала ему наставница, – мы же целители, не забыл? – Её хвост был высоко поднят, и она спокойно ждала, когда с холма к ним спустятся хозяева территории.

Первым подбежал Головешка, глаза его светились недобрым огнём:

– Что вы делаете на нашей территории?

Листвичка, не дрогнув, встретила его взгляд:

– Мы пришли поговорить с Пустельгой.

– О чем это? – спросила подбежавшая Утёсница.

– Это качается только целителей, – твердо промолвила Листвичка.

Ольхолап восхищенно посмотрел на наставницу. «Неужели, они ни капли не боится?» Головешка и Утесница прижали уши к голове, с подозрением косясь на соседей.

– Вы нас проводите или мы сами дойдем? – гордо вскинула подбородок Листвичка.

– Проводим, – нехотя бросила Утесница, недовольно поведя ушами.

Листвичка почти касалась шерстью бока Ольхолапа, когда они поднимались вверх по склону следом за воинами Ветра.

– Держись ближе ко мне, – прошептала она ученику. Кровь стучала в ушах Ольхолапа, когда он приблизился к лагерю племени Ветра. Поляна в самом сердце пустоши казалось открытой всем ветрам, несмотря на волны холмов, окружавших её. Ветер хлестал защитную стену из утесника, ерошил шкуры отдыхающих котов. Со всех сторон, завидев путников, стекались на поляну воины племени Ветра, с откровенной злобой в глазах.

В первых рядах оказался Ветерок. Возмущенно выпятив грудь, он прошипел:

– Что они здесь делают?

– Хотят поговорить с Пустельгой, – невесело ответил Головешка. Ветерок подозрительно сощурился.

Позади него, Сумеречница нервно покосилась в сторону палатки в самом сердце лагеря. «Там пещера Однозвёзда?» – поинтересовался Ольхолап.

Утесница кивнула в сторону небольшого зазора в колючей стене:

– Он там.

Листвичка наклонилась и нырнула в зазор, Ольхолап поспешил за ней, подальше от пронизывающего ветра и враждебных взглядов соседей. Пустельга рвал листья бурачника на полосочки и скатывал их в тугие пучки. Завидев Листвичку и Ольхолапа, он вскинул голову:

– Что вы здесь делаете? – У него не получилось скрыть истинного удивления за холодным тоном.

– Разве целители не могут навестить друг друга? – махнула хвостом Листвичка.

Пустельга обеспокоенно покосился в сторону выхода:

– А Однозвёзд знает?

– Сейчас, наверно, уже знает, – сухо промолвила Листвичка.

Ольхолап невольно обернулся, опасаясь, что разъяренный предводитель вот-вот ворвется в палатку.

– Не понравится ему это, – предупредил их Пустельга.

– Мы не из племени Теней, – мягко напомнила ему Листвичка.

– Однозвёзд в последнее время никому не доверяет, – понизил голос Пустельга. – Даже своим соплеменникам.

– Почему так? – округлила глаза Листвичка.

Пустельга лишь уставился на свои лапы, ничего не ответив.

– Неужели потеря жизни так его изменила? – нетерпеливо дернула ушами Листвичка. – Что ещё ему сделали бродяги?

– А убийства нашей соплеменницы недостаточно? – ощетинился Пустельга. – Разве страшную болезнь принесли не они?

– Болезнь уже в лагере? – напряглась Листвичка.

– Пока нет, – устало моргнул Пустельга. – Но откуда мы можем знать, кто и когда заразится? И что будем делать тогда?

– Если Лужесвет правильно понял свой первый знак, – пожала плечами Листвичка, – у тебя есть лекарство, прямо здесь, на вашей территории.

Пустельга вскочил на лапы, пробился к выходу и с минуту прислушивался, будто боялся, что кто-то стоит у входа и подслушивает.

– Так ты поэтому пришла? – прошептал он, вернувшись к Листвичке.

Сердце Ольхолапа учащенно забилось. «Значило ли это, что целитель племени Ветра всё-таки поможет им?»

Листвичка спокойно встретила взгляд Пустельги:

– Племя Теней держит в заложниках Ветвелапку. Они не отдадут её нам, если мы не уговорим Однозвёзда поделиться медуницей.

– Они её похитили? – удивленно распахнул глаза Пустельга.

– Глупышка решила навестить сестру под покровом ночи, – вздохнула Листвичка. – Они поймали её в их лагере.

– Ей было плохо… из-за мамы, – оправдывал кошечку Ольхолап.

– Давай не будем забивать Пустельге голову, почему и зачем она ушла. Сейчас важно, что она останется в племени Теней, пока мы не добудем медуницу, – вставила Листвичка.

– Хотел бы я помочь…– нахмурился Пустельга.

– Так помоги! – воскликнула Листвичка.

– Я не могу нарушить приказ Однозвёзда, – печально процедил Пустельга.

– Коты умирают! – Листвичка приблизила свою морду прямо к морде целителя племени Ветра. – Ты же целитель! Будешь сидеть сложа лапы, пока племя Теней не вымрет?

– Однозвёзд обвиняет племя Теней в смерти Дроковницы. Про потерянную жизнь ты и так знаешь… – пробормотал Пустельга.

– Но ты-то понимаешь, что это полнейшая чушь! – воскликнула Листвичка.

Ольхолап не верил своим ушам:

– Бродяги убили Дроковницу, а не племя Теней!

– Но племя Теней отказалось нападать на бродяг, – возразил Пустельга. – Однозвёзд считает, Сумрачные коты укрывают бродяг!

– А что им ещё оставалось делать? – Листвичка угрюмо подметала хвостом песчаный пол пещеры. – Половина их соплеменников теперь с бродягами. Смог бы Однозвёзд драться против своих товарищей?

– Против бывших товарищей смог бы, не поведя и усом! – угрюмо ответил Пустельга.

– Мы так ни к чему не придем, – устало заметила Листвичка, выпуская когти. – Почему нас должно волновать, кто кого в чем винит? Мы же целители! Мы не сражаемся, мы лечим. Нам нужна медуница не только для того, чтобы вызволить Ветвелапку. Без лекарства умрут коты племени Теней. – Она пристально посмотрела в глаза целителя племени Ветра. «Ну же, согласись с нами! Ты же все прекрасно понимаешь!» – мысленно умолял Ольхолап.

Наконец, Пустельга устало вздохнул:

– Спросите Однозвёзда.

Когти ужаса сковали живот Ольхолапа. «В одиночку противостоять гневу и ненависти предводителя племени Ветра? Если уж соплеменники Однозвёзда его боятся, вряд ли он смягчится от просьб врагов, явившихся без приглашения!»

– Идем! – Пустельга проскользнул мимо них к выходу из палатки. Ольхолап обеспокоенно взглянул на Листвичку:

– Думаешь, нам удастся переубедить Однозвёзда?

– Ну, раз мы здесь, почему бы не попробовать, – ответила Листвичка, следуя за Пустельгой. Вне себя от страха Ольхолап поспешил за наставницей.

Однозвёзд мерил шагами поляну, когда из палатки целителей вышел Пустельга и его гости. Предводитель племени Ветра окинул Грозовых котов гневным взглядом. Пустельге, похоже, было не по себе, Ольхолап плелся в хвосте за целителем племени Ветра, на тяжелых, как камни, лапах.

Но именно на него первым обрушил свой гнев Однозвёзд:

– Ежевичная Звезда сыночка послал? – зарычал предводитель. – У самого душа в пятки уходит при мысли о встрече со мной?

– Ежевичная Звезда ничего не боится! – возмущенно воскликнул Ольхолап.

– Ну, тогда папаша твой просто гордец, каких мало, – презрительно прошипел Однозвёзд. – Я так полагаю, вы пришли просить медуницу? Что, племя Теней уже ему в ухо ноет?

Ольхолап с вызовом посмотрел на предводителя племени Теней, стараясь не обращать внимания на предательскую дрожь в лапах:

– Племя Теней будет держать Ветвелапку в заложниках, пока вы не дадите нам медуницу!

Листвичка метнула на ученика предупреждающий взгляд. «Я сказал слишком много?» – испугался Ольхолап.

Однозвёзд выпрямился, сверкнув глазами:

– А чего ещё вы ждали от этих жабоедов? Раз не могут получить, что хотят, прибегают к уловкам.

– Они обещали не обижать её, – выпалил Ольхолап, желая загладить свою ошибку. Не хватало ещё, чтобы Однозвёзд ещё больше возненавидел племя Теней.

– Тогда почему от тебя так и разит страхом? – принюхался Однозвёзд. – Давай, оставь свою соплеменницу у них! Они же такие благородные! В племени Теней живет её сестра? Может, там Ветвелапке даже понравится!

– Дело не только в Ветвелапке! – выступила вперед Листвичка. – Мы, конечно, скучаем по ней, но если Рябинозвёзд пообещал не обижать её, он свое обещание сдержит.

– Ага! Так же как сдержал обещание, данное бродягам! – Однозвёзд прижал уши к голове.

Хвост Ольхолапа невольно задергался от гнева. «Что с Однозвёздом не так?!»

– Рябинозвёзд ничего не обещал бродягам!

– Тогда почему они ещё здесь? – зыркнул на Ольхолапа Однозвёзд.

Ольхолап так и не нашелся, что ответить предводителю племени Ветра, когда Однозвёзд принялся кричать, брызжа слюной:

– Я, что ли, позволил бродягам обосноваться возле своей территории?! – Его голос превратился в яростные завывания. – Они сами виноваты, когда половина их племени свалила к бродягам! А потом ещё позволили особенной кошечке вернуться! Кто знает, что она рассказывает своим дружкам-бродягам о племени Теней! Эти глупцы и слабаки не заслуживают спасения! Они ничем не лучше бродяг! Пущай Ветвелапка хоть до старости с ними остаётся! Пущай их котята и старики дохнут! – Глаза Однозвёзда превратились в две зияющие пустые дыры, казалось, ненависть и безумие овладевают им. – Никогда, ни угрозами, ни мольбами они не заставят меня помогать им! Звёздное племя наказало их, пусть они страдают в одиночку!

Ольхолап неверяще смотрел на Однозвёзда. Страх бежал по шкуре ученика, словно струйки ледяной воды. Ученик оглянулся на Листвичку – та неподвижно стояла, словно окаменевшая, и смотрела на предводителя племени Ветра.

Затем, выйдя из оцепенения, она резко обернулась и громко сказала Ольхолапу: – Пошли! Мы только теряем время здесь!

Она бросила последний умоляющий взгляд на Пустельгу, но тот сидел, не поднимая глаз, уставившись на свои лапы. Листвичка повернулась и направилась к выходу из лагеря. Ольхолап поплелся следом за Листвичкой. Гневный взгляд Однозвезда прожигал его спину.

– Что же нам теперь делать? – в отчаянии прошептал ученик.

Глава 19

Бледное сияние солнца просачивалось сквозь стены палатки учеников племени Теней, по которой туда-сюда расхаживала Ветвелапка. Тошнотворный запах сосновой смолы сводил её с ума. Ей так не хватало ароматов лагеря Грозового племени, отдававшего сухой листвой и лестными цветами.

— Может, выйдешь, прогуляешься? — предложила ей Фиалка, наблюдавшая за ней с тревогой.

— Не хочу. Хочу остаться внутри.

Ветвелапка была вся на иголках, в прямом и в переносном смысле. Чужое племя: что ей среди него гулять? Она тут никого не знала. Кошка не переставала ругать себя за то, что пришла сюда и так по-глупому попалась. Весь вчерашний день она провела, забившись в угол палатки учеников, пока Фиалка тренировалась со Светлоспинкой. У входа в палатку ей регулярно оставляли дичь и пропитанный водой мох, чтобы кошка утоляла жажду. И хотя Сумрачные коты хорошо её кормили, ей было очень плохо, пока Фиалка не вернулась. А Львинолапка и Королап, которые спали с ними в палатке, возвращались только по ночам, и едва замечали её существование. Ветвелапке было даже легче оттого, что они оба уходили поутру и весь день проводили на поляне.

Фиалка недовольно склонила голову набок.

— Ты не можешь сидеть здесь вечно.

— Я надеюсь, что мне и не придётся! — воскликнула Ветвелапка, вздрогнув.

Фиалка пропустила её слова мимо ушей.

— Светлоспинка согласилась дать мне передышку от тренировок, чтобы я могла провести время с тобой. Она тоже о тебе беспокоится. Говорит, молодым кошкам нельзя оставаться без упражнений. В лесу стоят Юные Листья, всюду пахнет дичью…

— Я за этой смолой ничего не чувствую, — проворчала Ветвелапка. — К тому же, Враноклюв никогда не даст мне выйти в лес. Ночью его воители ни на мгновение не отходили от палатки. С меня глаз не спускают!

— Я понимаю, что тебе не очень приятно находиться здесь. — Фиалка с сочувствием посмотрела на сестру. — Но хотя бы попробуй провести время с пользой.

Снаружи послышалась поступь лап.

— Травогрудка говорит, Грозовые коты умеют лазать по деревьям, — мяукнул Завиточек.

— А мне она сказала, что непослушных котят они выкидывают в озеро, — дрожащим голосом добавила Ландыш.

— Не будь жабоголовой! — фыркнул Завиточек. — Тебе не по возрасту верить в байки из детской. Мы же уже меньше, чем через луну станем учениками!

— А что, если от неё пахнет, как от попы? — озаботилась Ландыш.

— Тихо ты! — У входа раздался шорох, и внутрь ворвался Завиточек. — Мы пришли к тебе, — сказал он Ветвелапке. — Ты не против?

— Нет, наверное… — Ветвелапка неуверенно покосилась на чёрно-белого котика.

— А она там? — пропищала Ландыш, опасливо зыркнув из-за выхода.

— Конечно, там! — Завиточек закатил глаза. — Где ей ещё быть?

Серебристая кошечка вползла в палатку и посмотрела на Ветвелапку широченными глазками.

— Сегодня ты выглядишь, как обычная кошка!

— А как я, по-твоему, должна была выглядеть? — насупилась Ветвелапка, посмотрев на Ландыш.

— Прошлой ночью, под луной… — Задумалась Ландыш. — Ты была страшной, как лисица.

— Просто у тебя пух вместо мозгов! — Повела усами Фиалка.

— Никакой не пух! — Обиделась Ландыш. — Углехвост и Крысоус говорят, что все коты Грозового племени — лисы под кошачьей шкурой.

— Углехвост и Крысоус — пара дряхлых балаболов! — сердито процедила Ветвелапка, махнув хвостом.

— Можно я им скажу, как ты о них думаешь? — Ландыш коварно ухмыльнулась.

— Нет! — ужаснулась Ветвелапка, встав на дыбы.

Завиток не сводил с неё глаз.

— Правду говорят, что ты особенная?

Ветвелапка переглянулась с сестрой. Она уже давно не думала об этом: всё это время она просто старалась стать самой лучшей воительницей в племени.

Раз Ветвелапка молчала, Фиалка решила ответить за неё.

— Одному Звёздному племени известно, особенные мы или нет. И нам они этого не говорят. — Фиалка подбрела ко входу в палатку и глянула наружу. — А чего вы сюда пришли-то?

— Просто заскучали, — протянул Завиток.

— Травогрудка не отходит от Змейки, — печально промяукала Ландыш.

— Она заболела, — добавил Завиток.

— Надеюсь, она поправится ко времени нашей церемонии имянаречения, — пробормотала Ландыш, перемявшись с лапы на лапу.

Ветвелапке стало невероятно жалко котят.

— А хотите, мы с вами поиграем? — предложила она. — Мы можем показать вам охотничьи приёмы.

— Это было бы чудесно! — Глаза Завитка сразу просияли.

Ветвелапка было прижалась к земле, намерившись продемонстрировать ему, как надо подкрадываться к добыче, но в ответ получила лишь недоумённый взгляд котёнка.

— Ты это собралась показывать в такой тесноте? — промяукал он. — Тут нам не хватит места, пойдём наружу!

— Наружу? — пролепетала Ветвелапка. У неё сердце ёкнуло.

— Хорошая мысль! — Обрадовалась Фиалка, затолкав сестру к выходу. — Давай-ка, Ветвелапка, марш на улицу!

С большой неохотой Ветвелапка позволила Фиалке вытолкать себя из палатки. Ландыш и Завиток проскочили мимо неё и пулей понеслись по поляне.

Ветвелапка же замялась у выхода. Утро едва наступило, бледные лучи с трудом сочились сквозь густые кроны, разбрызгивая свой свет по лагерю солнечными лужицами. Ветвелапка продолжала стоять у края поляны. Воители племени Теней с деловым видом сновали туда-сюда. В нескольких хвостах от кошки сидел Когтегрив и внимательно слушал Рыжинку.

— Снежинка и Сосногривка слегли с болезнью, — говорила тому рыжая воительница. — В палатке целителей не осталось места, так что Враноклюв помогает с переводом всех больных в палатку воителей.

— Мы заметили, — буркнул Камнекрыл.

— Пока им не полегчает, — продолжила Рыжинка, пропустив его слова мимо ушей. — Разместите свои гнёзда в палатке старейшин.

— Вот радость-то. — Хлыстолёт закатил глаза. — Теперь нам ни за что не выспаться! Крысоус храпит, как барсук!

— Придётся потерпеть, — раздражённо одёрнула его Рыжинка. — Вам всем придётся сегодня совершить по два выхода на охоту. Когтегрив, можешь потренировать Львинолапку, пока Снежинка не поправится?

— Возьму её с собой на охоту, — согласился Когтегрив.

— Прекрасно. — Рыжинка обернулась к Углехвосту. — Сможете ваши тренировки тоже сосредоточить на охоте? К вечеру нам нужна жирная куча с дичью, — распорядилась она, покосившись на худощавую мышь и обглоданного дрозда: остатки со вчерашнего улова. Затем очередь дошла до Светлоспинки.

— Поведёшь Фиалку на охоту?

— Честно говоря, я пообещала, что она сможет провести утро с сестрой, — ответила Светлоспинка.

Взгляд Рыжинки скользнул на Ветвелапку. В её глазах читалось облегчение.

— Наша гостья, наконец, выползла из своего логова.

Рыжинка вежливо поклонилась ученице, отчего та удивлённо заморгала.

— Можешь что-нибудь взять из кучи, если голодна, — крикнула воительница с противоположного конца поляны.

— Бл… Благодарю! — заикаясь, ответила Ветвелапка.

— Говорила же тебе, — ухмыльнулась Фиалка, потеревшись бочком о сестру. — Не так страшно племя Теней, как Грозовое его малюет!

Пока она говорила, мимо пронеслись Туманница и Волнохвост, по дороге сбив котят, шатавшихся по поляне.

— Эй! — обиженно крикнул им вслед Завиток. — Глаза разуйте!

Но воители его проигнорировали.

— Вы опоздали на утреннее построение, — рявкнула на них Рыжинка.

— Ну и что? — Волнохвост презрительно вильнул хвостом.

— Сегодня всё племя должно охотиться, — объяснила ему Рыжинка.

— Но мы вчера охотились целый день! — Распушилась Туманница. — Может, сегодня границы обойдём?

— Границы никуда не убегут, — возразила Рыжинка. — А в племени слишком много больных, и им нужен уход.

— Но больные всё равно ничего не едят! — Волнохвост остановился перед кошкой и почесал лапой нос. — Зачем нам столько ловить?

— Вот именно! — одобрительно замяукала Туманница. — Нам нужно ровно столько дичи, сколько…

Её оборвал резкий вопль. У кучи с дичью Королап и Львинолапка вырывали друг у друга дрозда, перетягивая его каждый к себе и рыча сквозь зубы, вонзённые в птичью плоть.

— Неужели трудно просто поделиться? — рыкнула Рыжинка.

Королап бросил в сторону воительницы пренебрежительный взгляд и выдрал дрозда у ученицы. Львинолапке оставалось лишь рычать довольному котику вслед, пока тот уносил добычу прочь.

— В Грозовом племени ученикам не разрешают есть, пока они остальному племени что-нибудь не поймают, — шепнула сестре Ветвелапка, прильнув к ней поближе.

Та пожала плечами.

— Это — всего лишь остатки со вчерашней ночи.

У Ветвелапки шкура встала дыбом от удивления. Она, конечно, знала, что порядки в племени Теней отличались от Грозового племени, но ей казалось, что Воинский Закон был для всех единым.

Ветвелапка всё продолжала думать, как два племени могли так отличаться друг от друга, как Львинолапка, зашипев и издав воинственный вопль, метнулась за братом и вскочила ему на спину. Выбив дрозда из его хватки, она принялась молотить кота задними лапами.

— Она выпустила когти! — ахнула Ветвелапка, в шоке наблюдая за клочками шкуры Королапа, взмывшими в воздух. Котик силился вырваться и вопил от боли. Ветвелапка обернулась к старшим котам, надеясь, что кто-нибудь из них бросится через поляну и разнимет дерущихся учеников.

Туманница уселась и принялась вылизывать своё пузо, а Рыжинка продолжала раздавать приказы, как ни в чём не бывало.

— Когтегрив, — кивнула она тёмно-полосатому коту. — Ты охотишься в районе канав. Там точно должны быть мышиные гнёзда.

Ветвелапка не в силах была молчать.

— Вы что, не собираетесь остановить их?!

Королап извернулся, вырвался и накинулся на сестру. Ударив лапами ей в плечи, он повалил кошечку и вдавил её морду в землю, попутно раздирая ей бока когтями. Льнолапка завыла от боли.

Углехвост непринуждённо повернулся к Ветвелапке.

— Они сами решили подраться, — мяукнул он. — Дай им закончить.

— Но они же могут поранить друг друга! — воскликнула Ветвелапка.

— Если поранятся, — подняла глаза Туманница, — то будут сами виноваты.

— Прекратите! — Ветвелапка помчалась к дерущимся ученикам. Вонзив когти в загривок Королапа, она стащила того с сестры.

Глаза кота наполнились яростью. Он сделал выпад и расцарапал ей морду. Опешив, кошка сделала шаг назад, скривившись от боли. Львинолапка вскочила на лапы и тоже махнула когтями в её сторону, зашипев. Ученики обступили её с двух сторон, и грудь Ветвелапки свело от тревоги. Она, как могла, отбивалась от котов, стараясь при этом не причинить им вреда.

— Стойте! — Прокатился по поляне крик Рыжинки. Кошка неслась к ним на всех парах. Она моментально встряла между ними и прекратила драку, оттеснив учеников племени Теней. — Враноклюв пообещал, что ей не причинят вреда.

Ветвелапка поспешила удалиться, а Фиалка тут же подскочила к сестре.

— Тебе просто стоило дать им закончить драку.

— Это что, нормально?! — Ветвелапка уставилась на сестру, дрожа всем телом.

— А в Грозовом племени такого не бывает? — озадачилась Фиалка.

— Нет!

Ветвелапка ушам своим не верила. Она завертела головой: ни один воитель не удивился происходящему. Да и окровавленные ученики едва ли сильно переживали по поводу своей драки. Завиток и Ландыш смотрели за сценой преисполненными восхищения глазками.

— Зачем ты их остановила? — спросил Завиток, шустро подскочив к Ветвелапке.

— Теперь мы не узнаем, кто бы выиграл, — вторила ему Ландыш.

Ветвелапку начинало тошнить от этого племени. «Как же я хочу домой!» Вдруг она очень сильно забеспокоилась за Фиалку. «А ведь она здесь выросла. Интересно, она такой же стала? Не удивительно, что Фиалка уходила к бродягам!» Погрузившись в размышления, кошка едва заметила, как зашуршали листья у входа в палатку воителей, и оттуда прохромал Лужесвет. Целитель едва держался на лапах, а глаза его застилала пелена усталости.

— Как больные? — поинтересовалась подоспевшая к нему Рыжинка.

— Делаю всё, что в моих силах. — Лужесвет посмотрел на палатку через плечо. — Мне нужно больше пижмы и огуречника.

— Пусть Львинолапка и Королап сходят, наберут, — предложила Рыжинка.

— А это обязательно? — насупилась Львинолапка. — Травы собирать скучно. — Драка с братом уже вылетела у неё из головы.

— Да, обязательно, — строго ответила им Рыжинка. — А Светлоспинка сходит с вами, чтобы вы не отвлекались.

— Мы пойдём, когда доедим, — заявила Львинолапка черепаховой кошке.

Она нагнулась и отгрызла кусок дрозда, перепачкавшегося в грязи во время драки. Королап смахнул струйку крови с морды и устроился завтракать рядом с сестрой.

Ветвелапка непонимающе уставилась на них. И зачем они дрались за дрозда, раз всё равно решили поделить его? И как они могли есть, пока их больные соплеменники страдали без лекарств?

— Я могу помочь. — Предложила она свою помощь Лужесвету. — Я раньше помогала Ольхолапу. Знаю, как выглядят огуречник и пижма. Если хотите, я могу сходить, нарвать немного.

— Нет. — Рыжинка впилась в неё глазами. — Ты не покинешь лагерь.

— Тогда позвольте мне помочь вам чем-нибудь ещё. — Ветвелапка умоляюще посмотрела на Лужесвета: его шкура вся иссохла, и из-под неё проглядывали рёбра. Судя по всему, кот не спал и не ел нормально уже несколько дней.

— Я принесу тебе поесть. — Ветвелапка поспешила к куче дичи и схватила сморщенную мышь. Дотащив её до Лужесвета, ученица положила её к лапам кота. — Вот, кушай. А я проведаю больных.

Лужесвет посмотрел на неё с благодарностью.

— Дубравнику нужна вода.

— С этим я справлюсь, — ответила Ветвелапка.

— Кудряшке тоже. — На едва гнущихся лапах он сел на землю и стал жадно заглатывать мышь. — У задней стены палатки воителей есть мох, но его нужно вымочить.

Ветвелапка мановением носа подозвала к себе Фиалку.

— Пошли, поможешь мне.

Рыжинка едва находила слова благодарности.

— Ты очень добра к нам.

— Раз я живу с вами, — рассудила Ветвелапка. — То от меня должна быть польза. — Вильнув хвостом, она зашла в палатку воителей.

Лишь оказавшись во мраке палатки она почувствовала, как её с головой накрыл кислый смрад.

— Фууу… — протянула Фиалка, вошедшая следом за ней.

— Не обращай внимания на запах.

Ветвелапка провела много времени в палатке целителей Грозового племени, так что сразу узнала запах болезни. Но таким сильным она его чуяла впервые. Кошка склонилась над гнездом, ближайшем ко входу. Там лежал пожилой кот — неподвижно, как пойманная дичь. Его шкура свалялась, а мох под ним пропитался запахом поганого места.

— Кто это? — шепотом спросила Ветвелапка.

— Дубравник, — ответила Фиалка. — Один из старейшин. — Она шагнула к соседнему гнезду. — А это — Кудряшка. — Плешивая кошка переваливалась с бока на бок в не менее обгаженном гнезде.

В нескольких гнёздах поодаль чёрная кошка приподняла голову и обессилено прохрипела:

— Горло болит…

— Сосногривка, мы принесём тебе воды, — заверила её Фиалка. — Тебе полегчает.

Кошка зашагала между гнёздами и стонущими котами, пока не остановилась у небольшой подстилки у самой дальней стены палатки. Там лежала молодая королева, свернувшись вокруг корчившейся на сухом папоротнике кошечке, и не сводила с неё тревожного взгляда.

— Травогрудка, — тихо поздоровалась Фиалка. — Как Змейка?

Травогрудка подняла на неё глаза, полные слёз.

— Я никогда не видела её такой больной.

Змейка застонала, и Травогрудка провела по кошечке лапкой, убаюкивая дочь.

Ветвелапка задрожала. Сумрачные коты были серьёзно больны! Теперь она поняла, почему Враноклюв пошёл на такой отчаянный шаг, оставив её в заложниках. Племени Теней была жизненно необходима медуница. Под шкурой кошки вскипела злость: вот бы Однозвёзд мог воочию увидеть, какие страдания он спровоцировал своим упрямством! Она повернулась к Фиалке.

— Где вы смачиваете мох?

— В луже у палатки старейшин, — ответила Фиалка.

— Поняла. — Проследовав к дальней стене палатки, Ветвелапка нашла стопку мха, о которой говорил Лужесвет. Она набрала себе увесистую охапку в челюсти и направилась прочь из палатки.

Фиалка последовала за ней, набрав ещё больше. Они прошли мимо Королапа и Львинолапки, которые, едва переставляя лапы, выходили из лагеря вслед за Углехвостом и Когтегривом. Фиалка обогнала сестру и привела её к нужной лужице. Вода оказалась там чистой. Канавка, в которой она собралась, была укреплена по краям ветками папоротника. Ветвелапка опустила мох в воду.

— Как только мы удостоверимся, что все попили, нам нужно набрать свежих подстилок. — Она стала смотреть по сторонам и довольно быстро обрадовалась, обнаружив искомые кусты папоротника в углу.

— Откуда ты знаешь, что делать? — удивилась Фиалка; казалось, сестра произвела на неё недюжинное впечатление.

— Мне довелось много времени проводить в палатке целителей, — объяснилась Ветвелапка. — Как видишь, я многому научилась. — Она нагнулась и вынула пропитавшийся мох из лужи, а затем поторопилась обратно в палатку.

Пока Фиалка доносила мох до гнезда Сосногривки, Ветвелапка склонилась над Дубравником. Старик не открывал глаз. Ученица придвинула мокрый мох поближе к его щеке.

— Попробуй хоть чуть-чуть слизнуть? — убеждала она его.

Дубравник прокряхтел, но глаз не открыл. Подобрав мох зубами, Ветвелапка занесла его над губами кота и аккуратно прижала к ним, чтобы вода потекла тому в рот. Дубравник дёрнулся и закашлялся, но немножко всё-таки проглотил.

Фиалка обернулась к ней от гнезда Сосногривки.

— Она не пьёт. — Взгляд сестры помрачнел от страха.

— Глотать больно, — просипела чёрная кошка.

— Давай, я попробую. — Ветвелапка пересекла палатку и отодвинула Фиалку в сторону. — Можешь пока принести воды Кудряшке и остальным, хорошо?

Фиалка коротко кивнула и направилась к выходу, задержавшись лишь, чтобы захватить мох, сложенный у гнезда Дубравника.

— Я понимаю, что больно, но тебе нужно пить.

Ветвелапка поднесла влажный мох ко рту королевы. Когда влага попала ей в рот, Сосногривка приоткрыла глаза и проглотила воду, закашлявшись. Затем она откинула голову назад, полностью распахнув веки и посмотрев на Ветвелапку.

— Фиалка? — рассеянно мяукнула она. — Это ты?

— Я её сестра, — тактично ответила Ветвелапка.

— Львинолапка? Доченька?.. — Сосногривка была не в себе, её глаза метались из стороны в сторону. — Где Лужесвет и Королап? Я хочу, чтобы вы все были рядом.

— Лужесвет кушает, — мягко ответила ученица.

— А Королап? — В незрячих глазах королевы читалась паника.

— Он тоже твой котёнок?

— Да. — Сосногривка приподнялась на обессиленных лапах. — Он в порядке? Не заболел, нет?

— Он цел, — успокоила кошку Ветвелака, уложив её обратно на живот.

— А ты, Львинолапка? — Сосногривка посмотрела на неё в упор. — Ты не заболела?

— Нет.

Ветвелапка задумалась, сказать ли Сосногривке, что она не Львинолапка. Но Сосногривка была в таком отчаяние, и смотрела на неё такими жалобными глазами, что кошка не решилась. На неё так ещё никто не смотрел.

— Королап… — прохрипела Сосногривка. — Приведи его сюда. Я хочу побыть с вами и Лужесветом.

— Он на тренировке.

— Но он мне нужен! — надрывалась Сосногривка.

— Я с тобой! — У Ветвелапки ком стал поперёк горла. Знала ли Львинолапка, как сильно её любила мать?

— Сосногривка?

В палатку вошёл Лужесвет. Взгляд Сосногривки тут же просиял, словно один лишь взгляд на своего ребёнка облегчал королеве боль. Ветвелапка отошла в сторону, дав Лужесвету занять своё место.

— Мы всем дадим воды, — сказала она целителю. — А затем наберём свежих папоротников им на гнёзда.

— Им нужно дать травы, — устало проговорил Лужесвет, взглянув на неё.

— Они у тебя есть?

Ветвелапка осмотрела углы палатки. Лужесвет кивнул в сторону кучи измельчённых листиков.

— Там и пижма, и огуречник, и мать-и-мачеха. — От изнеможения он едва выговаривал слова. — Мне нужно пережевать их в кашицу, а иначе они их не проглотят.

— С этим я справлюсь, — заверила кота Ветвелапка.

— Но ты же не целительница, — усомнился Лужесвет.

— Мне довелось помогать Воробью и Ольхолапу. — Ветвелапка приблизилась к травам. — А тебе необходимо отдохнуть. Ты ничем не поможешь племени, если упадёшь в обморок от истощения.

— Я только глаза прикрою… — Лужесвет волочил хвост по земле. — На мгновение… — Он опустил голову в гнездо матери. Сосногривка, почувствовав рядом сына, расслабилась, и мирно засопела, ероша целителю шкурку своим дыханием.

Когда глаза Лужесвета сомкнулись, а его дыхание выровнялось, Ветвелапка склонилась над кучей трав. Она набрала охапку в рот, как это всегда делал Ольхолап, и принялась пережёвывать листья в кашицу.

В палатку прокралась Фиалка, и из её пасти свисал пропитанный водой мох. Ветвелапка кивнула в сторону заснувшего целителя, призывая сестру не разбудить его ненароком. Та посмотрела на Лужесвета: при взгляде на кота ей сразу стало теплее на душе. Кошка сложила влажный мох рядом с Дубравником и поспешила подсесть к Ветвелапке.

— Что ты делаешь? — шепнула она.

— Распределяю травы по больным, пока Лужесвет отдыхает. — Ветвелапка подошла к гнезду Дубравника и сплюнула кашицу себе на лапу, а затем стала растирать её по губам больного кота. Она почувствовала, как его язык коснулся подушечки её лапы: значит, траву он слизнул.

— Когда раздашь всем воду, сможешь набрать папоротников, чтобы мы им сделали чистые гнёзда?

— Разумеется.

Фиалка выбежала из палатки. Ветвелапка смотрела ей вслед. Она почувствовала невероятное облегчение: Фиалка искренне стремилась помочь своему племени. Детство среди Сумрачных котов не превратило её в Королапа и Львинолапку. По правде говоря, в ней и вовсе было не чувствовалось племя Теней.

Ветвелапка свернулась в гнезде рядом с Фиалкой. Всё тело ныло от усталости. Королап и Львинолапка уже давно заснули, досыта наевшись дичью, которую больные всё равно не могли съесть. Её сестра приподнялась и начала вылизываться.

— У меня нет сил привести себя в порядок, — шепнула Ветвелапка.

— Я так не могу, у меня вся шерсть травами пропахла! — Жаловалась Фиалка в промежутках между движениями языка.

Ветвелапка кое-как вычистила кашицу из лап, но их привкус по-прежнему ощущался во рту, несмотря на двух съеденных полёвок. Её нутро всё ещё сводило от волнения. Дубравник был тяжело болен. И Змейка тоже. Да и все остальные вели с болезнью неравный бой. Что, если кто-нибудь из них не переживёт этой ночи?

Хоть Лужесвет отдохнул — весь день проспал, пока они с Фиалкой ухаживали за больными. И то его разбудила Сосногривка, к которой, кстати, вернулся рассудок. Проснувшись и обнаружив сына, спавшего рядом с её гнездом, она не удержалась и слишком громко заурчала.

Ветвелапка вспомнила тот взгляд, которым королева смотрела на свою предполагаемую дочь, и мысль о нём впилась в бок ученицы острой иглой.

— Как думаешь, наша мать любила нас так же, как Сосногривка любит Лужесвета, Королапа и Львинолапку?

Фиалка перестала вылизываться.

— Я никогда не думала об этом.

— А почему? — нахмурилась Ветвелапка, задумавшись, почему Фиалку никогда такие вещи не заботили.

Фиалка опустила лапу, которую вылизывала.

— Полагаю, я всегда считала, что раз её больше нет, то и нет причин думать про неё.

— Ты скучала по ней?

— У меня была Сосногривка.

— Но она твоё имя сегодня не называла, — тихо заметила Ветвелапка. — Она звала только собственных котят.

Ветвелапка выискивала во взгляде Фиалки хоть какое-то подобие реакции, но та даже ухом не повела. Ей стало жалко сестру: и когда Фиалка перестала считать, что её хоть кто-то может любить?

— Видимо, я рассудила, что лучше Сосногривка, чем ничего, — беспечно мяукнула Фиалка.

Ветвелапка задумчиво устаивались в полоток. У неё хотя бы Лилия была. Королева Грозового племени обожала её, относилась к ней со всей добротой. Но Ветвелапка всегда понимала, что не была ей настоящей дочерью.

— Представь, что где-то там есть кошка, которая любит нас так же, как Сосногривка любит своих котят.

— Ах, Ветвелапка. — Взгляд Фиалки был преисполнен сочувствия к сестре. — Вечно тебе кто-то нужен рядом!

— А тебе разве нет? — растерялась Ветвелапка, нахмурившись.

— Скажем так, я никогда не рассматривала такую возможность. — Она прикоснулась мордочкой к щеке Ветвелапки. — Но я рада, что у меня есть сестра.

Сердце Ветвелапки распирало от любви.

— Я тоже. — Она посмотрела Фиалке в глаза, надеясь найти во взгляде сестры такие же чувства. — Видишь, моё пребывание в племени Теней дало нам шанс снова узнать друг друга.

Фиалка заурчала и прижалась к Ветвелапке. Её глаза заволокло пеленой сна.

— Давай никогда не забывать, что мы есть друг у друга. Мы сёстры, и наши узы крепче, чем у соседей по палатке или соплеменников. Мы всегда будем вместе, и никакая сила нас не разлучит.

— Обещаешь?

Волнение затрепетало в животике Ветвелапки.

— Обещаю.

Глава 20

Солнце три раза поднималось на верхушку неба с того дня, как Ветвелапка стала заложницей в племени Теней. Фиалка резко распахнула глаза и заморгала, вглядываясь в темноту – ученицу разбудили голоса. Кошечка навострила уши, теплое дыхание согревало её затекшие во сне лапки. Низкое рычание раздалось за пределами палатки, и ученица напряглась, прислушиваясь.

Возмущенные возгласы прорезали ночную тишину, Фиалка вытянула шею, вглядываясь сквозь заросли.

– Ветвелапка! Проснись! – Фиалка безжалостно ткнула сестру лапой в бок.

– А? Что? – сонно пробормотала та, вскинув мордочку и с трудом разлепив глаза.

– Слушай! – тихо сказала Фиалка, поведя ушами в сторону выхода.

За стенами палатки оруженосцев послышалось неприветливое рычание Углехвоста:

– Ещё шаг и я…

– Мы пришли забрать нашу соплеменницу домой! – перебил воина басовитый голос, который сестры мгновенно узнали. Ежевичная Звезда! Ветвелапка удивленно распахнула глаза

– Что за шум? Кому не спится? – сонно пробурчал Королап, хлопая глазами. Его сестра, Львинолапка, тоже проснулась и беспокойно ерзала по подстилке, явно недовольная, что её разбудили.

У Фиалки ёкнуло сердце.

– Прячься! Быстрее! – зашипела она и боднула сестру лбом, выталкивая прочь из гнёзда.

– Прятаться? Зачем ещё? – Ветвелапка упрямо зарылась лапами в сухой папоротник, не обращая внимания на настойчивые толчки сестры. – Он пришел спасти меня!

Фиалка пропустила слова сестры мимо ушей:

– Так, тут в ежевике небольшой зазор, – сказала она, кивая на заднюю стенку пещеры, – если постараемся, сумеем продраться, а там – мимо поганого места и в лес! – суетилась Фиалка. – Побежим быстро-быстро и спрячемся в лесу, где нас никто не найдет!

Ветвелапка уставилась на сестру: – Но я хочу, чтобы меня нашли!

Фиалка отшатнулась, будто сестра её ударила:

– Что? – она непонимающе мотнула головой. Сестра же говорила ей, как важно быть сёстрами, как она хочет всегда быть рядом с ней. «А я-то ей верила!» – Ты сказала, мы всегда будем вместе, и никакая сила нас не разлучит. Ты обещала!

– Мы не уйдём, пока вы не отдадите нам Ветвелапку! – послышалось снаружи грозное шипение Белки.

– Убирайтесь! – рычала Светлоспинка, не скрывая ярости в голосе.

– Верните Ветвелапку!

Львиносвет! Фиалка сразу же узнала гортанный голос золотистого кота. Грозовое племя привело самых сильных воинов!

– Прячься за меня! – в страхе умоляла сестру Фиалка; сердце бешено колотилось, мысли путались в голове.

– Не… не могу, – запинаясь, пробормотала Ветвелапка. Она посмотрела на сестру, не скрывая вины в глазах. – Я… я должна вернуться в племя.

Королап вскинул голову и уставился на Ветвелапку.

– Никуда ты не пойдешь! – с шипением ученик выскочил из гнезда и набросился на Ветвелапку.

– Прекрати! – взвизгнула от неожиданности Фиалка. – Не трогай её!

Палевый кот опрокинул Ветвелапку на землю и прижал кошку к земле. Фиалка вцепилась зубами в его загривок и оттащила оруженосца от сестры. Ветвелапка вырвалась из хватки Королапа и молнией вылетела из палатки оруженосцев. Королап же, оскалившись, повернулся к Фиалке.

– Да что происходит-то? – Львинолапка выпрыгнула из гнездышка, обеспокоенно переводя взгляд то на брата, то на Фиалку.

– Грозовое племя пришло за Ветвелапкой! – выпалила Фиалка и, пока её соплеменники не успели опомниться, растолкала их и побежала за сестрой прочь из палатки.

У входа в лагерь стояли Грозовые воины – глаза сверкают, шерсть дыбом. Фиалка узнала среди них Ежевичную Звезду, Белку, Львиносвета, Белохвоста и Шиповницу. Их глаза горели яркими угольками в лунном свете. Фиалке показалось, что они пару раз скользнули по ней взглядом, прежде чем встретиться глазами с разозленными воителями племени Теней. «Помнят ли они меня? – думала Фиалка, разглядывая взъерошенные шкуры Грозовых воинов. – Когда-то я была частью их племени!»

– Ветвелапка!

Сердце пойманной птицей забилось в груди Фиалки, когда она увидела, как радостно сестра бежит навстречу соплеменникам.

Волнохвост хотел было перекрыть ученице путь, но Ветвелапка ловко отскочила от него, лавируя меж вытянутых лап Воробейника и Туманницы. Углехвост и Шипогрив воинственно выгнули спины, но Ветвелапка белкой проскочила между ними. Фиалка в отчаянии смотрела, как сестра прижалась щекой к боку Белки.

– Ты не можешь уйти! – закричала Фиалка.

Ветвелапка уставилась на неё из толпы соплеменников: – Остаться я тоже не могу!

«Но почему? – ярость волной захлестнула Фиалку. – К чему тогда были твои слова о единении, о сестринских узах, если ты собиралась меня бросить?» Она кинулась вперед и, ощетинив шерсть, встала в один ряд с Углехвостом, Туманницей, Воробейником и Волнохвостом. К воинам тут же подбежали и оруженосцы – Королап и Львинолапка.

Из теней вышел Когтегрив, под полосатой шерстью на его широких плечах перекатывались упругие мышцы:

– Вы думаете, мы отдадим её без боя?

Янтарные глаза Ежевичной Звезды вспыхнули в темноте:

– Даже не предполагали. Но так ли нужен вам бой, который вряд ли продлится долго?

Фиалку передернуло, когда она поняла горькую правду: предводитель Грозового племени был прав! Половина племени больна, а большинство молодых и сильных котов присоединились к бродягам. С такими силами племя Теней будет разгромлено в собственном лагере!

– Пускай идут! – хрипло выдохнул Враноклюв, на нетвердых лапах вываливаясь из пещеры. Глашатай протиснулся меж соплеменников и посмотрел прямо в глаза Ежевичной Звезде. – Забирайте её!

– Ты что творишь? – опешил Углехвост и неверяще уставился на глашатая.

– Слишком долго мы держали у себя ученицу Грозового племени, – прохрипел Враноклюв. – Сначала план казался хорошим, вот только не привел ни к чему. Болезнь-то никуда не отступила. Так что нам лучше вернуть Ветвелапку, пока она сама не заразилась. Ради чего ей страдать по нашей вине?

– Она не страдала! – отчаянно вскрикнула Фиалка, но глашатай пропустил её возглас мимо ушей.

Шипогрив не сводил гневного взгляда с Враноклюва:

– Ты хоть подумал, чем обернётся её уход? Как ещё мы достанем медуницу? – зарычал он.

– Забыл, что наши соплеменники умирают? – поддержал Шипогрива Углехвост.

– Грозовое племя это знает, – спокойно ответил Враноклюв бурому коту. – И племя Ветра тоже. И раз они готовы позволить невинным котам умереть, Звёздное племя им судьи. А племя Теней останется верным Воинскому Закону! – отчеканил Враноклюв, бросив обвиняющий взгляд на Ежевичную Звезду.

Грозовой предводитель виновато округлил глаза:

– Мы пытались вам помочь, – сказал он. – Послали Листвичку и Ольхолапа умолять Однозвёзда. Но всё, чего тот хочет – это ваших страданий!

– Судя по всему, этого желаешь и ты, – скривил губы Враноклюв.

Внезапная тень омрачила морду Ежевичной Звезды, но тот лишь повернулся к Белке и шепнул: «Пойдем!» Его воины неуверенно последовали за ним.

Фиалка же беспомощно смотрела на Ветвелапку. «Мы ведь были к тебе добры! Ты помогала Лужесвету! Нежели ты не почувствовала привязанности к больным, к племени Теней?»

– Зачем тебе уходить? – жалобно замяукала она.

Ветвелапка смутилась и пробормотала: – Я Грозовая кошка!

«Но ведь я твоя сестра!» – хотелось крикнуть Фиалке. Грозовые воины медленно поплелись к выходу и вскоре растворились в тенях, Ветвелапка с ними. «Ушла!» – с упавшим сердцем подумала Фиалка. Ночная тьма поглотила её сестру.

– Как ты мог? – Когтегрив, сверкая глазами, повернулся к Враноклюву.

– Ты отнял у нас единственную надежду на спасение! – крикнул Шипогрив, дернув хвостом.

Враноклюв устало посмотрел на молодого воина, глаза глашатая заволокла болезненная пелена: – Я не мог рисковать жизнью юной кошки. Что, если бы она заболела тут и умерла?

– Тогда Грозовое племя поняло бы наши страдания, – огрызнулся Шипогрив.

– Мы не должны были отпускать её без боя! – кричал Углехвост, прижав уши к голове.

– Бой бы их не остановил! – устало пробормотал Враноклюв. – Даже, удержи мы Ветвелапку, думаете, Грозовым удалось бы переубедить Однозвезда?

– Трус! – оскалившись, зарычал Шипогрив.

– Рябинозвёзд никогда бы такого не допустил! – рявкнул Углехвост, распушившись.

– Рябинозвёзд может не пережить эту болезнь, – скорбно напомнил воину Враноклюв.

– У него девять жизней, – не унимался Углехвост.

– И он теряет их одну за другой.

У Фиалки перехватило дыхание от слов Враноклюва. «Неужели это правда? Дарованные звёздным племенем жизни ускользают из тела предводителя?»

Шипогрив приблизил свою морду к морде Враноклюва и посмотрел глашатаю прямо в глаза: – Тогда будем надеяться, что Рябинозвёзд не умрет, – прошипел он, – потому что за тобой не пойдет никто!

– Неправда! – воскликнула Светлоспинка, встав на защиту Враноклюва.

– Враноклюв принял правильное решение, – поддержала глашатая Рыжинка. – Ветвелапка слишком много времени проводила с больными котами. Рано или поздно она заразилась бы. Что бы сказало Звёздное племя, если бы она умерла из-за нас? Однозвёзд хочет, чтобы мы страдали. Вы все это слышали. Ветвелапка и Грозовые коты ничего не изменили бы.

– Теперь нам ни за что не узнать! – огрызнулся Шипогрив, повернулся задом к глашатаю и удалился, высоко подняв хвост. Королап и Львинолапка поскакали за ним. Волнохвост и Туманница неуверенно переглянулись, прежде чем последовать за недовольными котами. Когтегрив вновь скрылся в тенях, но было видно, как перекатываются мышцы на широких плечах молодого воина.

Рыжинка повернулась к Враноклюву: – Ты всё правильно сделал.

Светлоспинка подтолкнула товарища к его пещере: – Не волнуйся ты, всего-то пару взъерошенных шкур. Утром будут гладкими, как рыбьим жиром обмазанные.

«Всего-то пара взъерошенных шкур!» Фиалка молча смотрела, как воители разбредаются по своим палаткам, а сердце её болело. «Ветвелапка ушла. Она сама решила уйти!» К глазам подступили слёзы, стало тяжело дышать. «А я-то поверила, что нужна ей…»

Фиалка прижала мох к морде Кудряшки так, как учила её Ветвелапка. В пещере было душно, пахло болезнью. Теплое солнце Юных Листьев, веселыми бликами играющее на поляне, только наводило усталость и бессилие на обитателей палатки целителя.

После того, как Ветвелапка ушла, Фиалка так и не смогла уснуть. Вот она и пришла помогать Лужесвету. По крайней мере, здесь смрад болезни перебивал запах Ветвелапки, приставшей к её шерстке. Кудряшка хрипела и, мордой отталкивая прочь мох, заходилась в приступах удушающего кашля. Беспомощная старуха металась в гнезде, не в силах справиться с бесконечными приступами. Страх ледяными когтями сжал сердце Фиалки.

– Лужесвет! – кошка рванула к молодому целителю. Тот склонился над Змейкой, утирая зелёную кашицу с губ малышки. Целитель сразу повернулся на зов Фиалки. Он тут же глянул в сторону гнезда Кудряшки – старуха кашляла и от боли мотала головой. Издали она казалась не более чем грудой костей и меха, разметаемой сильным ветром.

– Неси тимьян! – приказал Лужесвет.

– Но я же не знаю, как он выглядит! – уставилась на целителя Фиалка.

– Тоненькие стебельки, много-много мелких листочков и… – Лужесвет замолк, когда Кудряшка дернулась и обмякла.

Фиалка оцепенела от страха: – Я поищу, – выдавила она.

– Уже не нужно, – опустошенно пробормотал Лужесвет. Целитель смотрел на старую кошку, но взгляд его был отсутствующим.

– Она умерла? – дрожащим голосом спросила Фиалка. Кудряшка была неподвижна, будто просто спала. – Может, приступы прошли, и она просто отдыхает?

«Кудряшка не могла, просто не могла умереть!»

Лужесвет нежно коснулся лапой бока Кудряшки: – Она теперь в Звёздном племени!

– Нет! – взвизгнула Фиалка, впервые встретившись со смертью. Старейшина была похожа на убитую дичь в куче с едой.

Ошеломлённая, ученица молнией понеслась прочь из лагеря, не обращая внимания на изумленные взгляды соплеменников.

– Ты куда? – донесся ей вслед оклик Светлоспинки.

Фиалка не ответила.

Она вылетела из лагеря и побежала в лес, глотая густой сосновый аромат и борясь с горем, охватившим её. Соплеменники умирают, Ветвелапка её бросила. В племени не с кем было поговорить, поделиться сокровенным. На мгновение Фиалка вспомнила об Иглохвостке. Уж она бы нашла слова, чтобы её утешить. Та бы беспечно махнула хвостом и сказала: «Не кисни!» Она сказала бы, что Кудряшка куда счастливее, подставляя шерстку ласковому солнцу на угодьях Звёздного племени, чем задыхаясь от кашля в пропахшем болезнью лагере. Она бы сказала: «Зачем тебе Ветвелапка, если у тебя есть я?»

«Я должна была остаться с ней…» Фиалка всеми силами старалась не думать о подруге, когда вернулась в племя Теней. Она пыталась сосредоточиться на настоящем и не думала о том, каково Иглохвостке у бродяг. Она ставила соплеменников превыше всего. С болью в сердце Фиалка поняла, что Иглохвостка никогда бы её не бросила. Даже когда та покидала племя, забрала её с собой. «А я её бросила…» – виновато подумала Фиалка.

– Ты куда собралась? – Светлоспинка каким-то образом догнала Фиалку.

– Кудряшка умерла, – бросила через плечо Фиалка, даже не обернувшись на наставницу. – Мне нужен свежий воздух.

– Светлоспинка неверяще уставилась на ученицу: – Ум… умерла?

– Да, – буркнула Фиалка и, отвернулась, направилась к просвету между деревьями. Она слышала, как зашуршали колючие плети позади – Светлоспинка, наверняка, вернулась в лагерь.

На тяжелых, заплетающихся лапах Фиалка просто пошла вперед. Ковер из сосновых иголок был нагретым и пружинистым там, где его касались солнечные лучи, в тенях же было зябко и неуютно. Освободившись от всяких мыслей, Фиалка шла куда глаза глядят… И лишь потом поняла, что пришла к территории, занимаемой бродягами. Там, где она жила раньше. «Неужели мне так хочется увидеть Иглохвостку?» Этого Фиалка не могла понять. Ей хотелось вновь увидеть кошку, которая, как раньше, утешила и рассмешила бы её. Но много времени прошло с тех пор, как Фиалка была котёнком. Вряд ли Иглохвостка будет ей рада, если она встретятся снова.

Глубоко вздохнув, Фиалка уловила краем уха знакомый голос.

– Так, так, так… Посмотрите, кто к нам пришел… – Словно из ниоткуда появилась Иглохвостка и преградила ученице путь.

Сердце Фиалки глухо ударялось о рёбра.

– Иглохвостка!

Серебристая шерсть бывшей подруги сверкала и лоснилась, под ней перекатывались упругие натренированные мышцы. Фиалка радостно заурчала, но Иглохвостка оскалилась и подала кому-то знак хвостом. Из-за спины Иглохвостки вышел Дождь и встал рядом с кошкой. На месте выколотого глаза появились страшные рубцы, едва прикрытые новой шерсткой. Оставшийся глаз кота холодно изучал Фиалку.

Мурашки пробежали под шкуркой Фиалки. Иглохвостка и вправду не была ей рада.

– Прости, что то, что я ушла так… не попрощавшись, – поспешно мяукнула она. – Я просто не знала, что мне делать…

– Поэтому сбежала в ночи? – прищурилась Иглохвостка.

– Я не сбегала, – Фиалка старалась не звучать виновато. – Просто… мне больше не было там места.

Показалось ли кошке, или в холодном взгляде Иглохвостки промелькнули боль и обида?

– Прости… Я должна была поговорить с тобой, но… – Ученица замолкла, скользнув взглядом по Дождю. «Иглохвостка и Дождь не просто друзья? – подумала она. – Может, я ушла как раз вовремя…» Что, если в жизни Иглохвостки больше не было места для друзей… Только для возлюбленного…

Иглохвостка не моргая смотрела на бывшую подругу, и в глубине её зелёных глаз горел недобрый огонь. Боли и обиды там не было, только немая угроза.

– К-как там остальные? – спросила Фиалка, осторожно пятясь назад.

– Тебе зачем знать? – прошипела Иглохвостка. – Ты теперь в племени Теней. Ты ведь туда убежала, маленькая трусиха? Снова пропахла их смрадом! – Иглохвостка склонилась, чтобы обнюхать Фиалку: бывшая воительница показалась теперь ученице огромной кошкой-великаном из детских сказок о древних котах, готовой поглотить её заживо. – Почему ты вернулась? – Вопрос прозвучал как обвинение.

Фиалка невольно посмотрела на Дождя, на его шрамы и пустую глазницу.

Дождь перехватил её взгляд и усмехнулся в усы:

– Испугалась, что кое-кто подпортит её смазливую мордашку!

– Струсила, значит? – Иглохвостка надвигалась всё ближе.

Фиалка отшатнулась: – Моё место в племени, – тихо пробормотала она.

– Предательница! – зашипела Иглохвостка, прижав уши к голове.

«Это ты предала племя!» – подумала Фиалка, но смелости выкрикнуть это вслух её не хватило. Иглохвостка родилась в племени Теней. Племя было её семьей. «Она взяла меня с собой только из-за пророчества…»

Дождь и Иглохвостка не сводили с Фиалки злобных взглядов.

– Каждый кот выбирает свою судьбу! – промолвила Фиалка, стараясь казаться храброй.

– С кем поведешься, от того и наберешься! Ты теперь, как племенная кошка, заладила! – фыркнула Иглохвостка.

– Потому что я племенная кошка! – выпалила Фиалка. «Я буду храброй, буду храброй…» – твердила себе ученица, хотя сердце её бешено колотилось.

– Да, а потому ты, как заправская племенная кошка, ушла, не сказав ничего, и оставила меня гадать, где ты! Я проснулась, а тебя не было! – Иглохвостка отошла назад, сверкая глазами.

«Что это? Печаль? Она горевала обо мне?» Фиалка ничего не понимала. Временами она слышала всё ту же Иглохвостку, которую она знала и любила…

– Я не могла остаться, – беспомощно пробормотала она.

– Тогда мы заберем тебя сейчас, – оскалилась Иглохвостка. – Темнохвост наверняка обрадуется особенной кошечке из племени.

– Я с вами не пойду! – выкрикнула Фиалка, но лапы её предательски дрожали.

– А кто сказал, что у тебя есть выбор? – зашипела Иглохвостка.

Фиалка с мольбой во взгляде посмотрела на старую подругу:

– Прости меня. Я просто хочу домой…

Иглохвостка повернулась к Дождю: – Что скажешь? Заберём её?

Дождь не моргая смотрел на Фиалку, но в его взгляде невозможно было ничего прочитать.

У Фиалки перехватило дыхание. Она беспокойно бегала глазами по сторонам, выискивая все возможные пути к отступлению. Она наверняка сумеет проползти под зарослями ежевики, а взрослые коты запутаются в колючих плетях. Или, может, просто рвануть назад, пока не поздно? Если она будет бежать во весь дух, звёздные предки не дадут им её догнать?

– Ну? – повторила Иглохвостка. – Забираем?

– Нет.

Одно слово Дождя словно окатило Фиалку холодным ветром. Кошечка вздохнула от облегчения, когда кот продолжил:

– Зачем нам кошка, которая и знаться с нами не хочет. К тому же, такая размазня, – твердо сказал он. – У неё ещё молоко на усах не обсохло.

Когда Фиалочка расслабила напряженные мышцы, Дождь злобно зыркнул на неё:

– Но не думай, что мы с тобой закончили!

Ледяные когти страха сжали сердце Фиалки. Когда Иглохвостка и Дождь молча ушли, она поняла, что дрожит. Не теряя ни секунды, она опрометью бросилась в лагерь.

Когда солнце скрылось за горизонтом, на поляне стало зябко. Фиалка, подмяв под себя лапки, склонилась над недоеденной мышкой. Есть не хотелось. Соплеменники безмолвно сгрудились у неподвижного тела, лежащего в центре поляны. Шерсть мертвой старейшины вылизали, закрыли ей глаза и уложили её так, будто старуха просто прилегла отдохнуть. Рыжинка и Светлоспинка приглаживали Кудряшке мех. Туманница, Воробейник и Крысоус принесли из лесу шишек и первоцвет и красиво уложили их у тела мертвой кошки. В наступающих сумерках племя готовилось проститься с соплеменницей.

Фиалка наблюдала за ними, борясь с сумятицей в думах. Ветвелапка ушла, Кудряшка умерла, Иглохвостка больше не хотела с ней знаться. «А чего я ждала? Что она примется мне ушки вылизывать?!» Она вспомнила боль в глазах бывшей подруги, когда та сказала о том, как проснулась, а Фиалку не нашла.

Враноклюв вышел из своей палатки. Шел он медленно, скованно, как старик. Мех его торчал свалявшимися комками. Фиалка встала, отгоняя недобрые предчувствия. «Он просто скорбит? Или у него болит что-то?»

Глашатай остановился у тела Кудряшки и подозвал соплеменников взмахом хвоста. Фиалка пересекла поляну и встала рядом с Королапом и Львинолапкой. Лужесвет заметил её и скорбно кивнул. Углехвост и Шипогрив сидели рядом, мрачно переглядываясь.

– Кудряшка была верной воительницей много-много лун тому назад, ещё когда я не появился на свет, – сипел Враноклюв. – И оставалась верной до конца своих дней. Отважной, доброй и внимательной к каждому соплеменнику. Она сражалась за своих соплеменников в битве с Сумрачным лесом и всегда первой бросалась в бой, когда племени грозила опасность. Она защищала каждого соплеменника, как мать борется за жизнь своих детей.

Шипогрив следил за глашатаем как за добычей, которую собирался загнать.

– Звёздное племя с радостью примет её в свои ряды, – продолжал Враноклюв. – Она, наконец, встретится со своими старыми друзьями и дочерью, Росяночкой. Да будет долгой её охота! – склонил голову глашатай. – А племя Теней никогда её не забудет!

Крысоус взял в зубы стебелек первоцвета и возложил его на тело Кудряшки. Туманница и Воробейник, дети Кудряшки, последний раз уткнулись носами в холодный бок матери. Крысоус лег возле тела старой подруги.

Скорбную тишину нарушил глухой кашель Враноклюва. Все головы обернулись к глашатаю, который кашлял, содрогаясь всем телом. Только сейчас стала явной болезненная пелена в глазах глашатая, кота лихорадило. Фиалка напряглась, когда Лужесвет склонился над глашатаем. Страх колючими шипами пронзил её грудь.

– Принесите пижму! – крикнул Лужесвет.

Никто не шелохнулся.

Глашатай заболел, а значит, в племени не осталось главного. Руководить некому. От ужаса Фиалка даже не могла держаться на лапах. «Неужели болезнь вскоре уничтожит всё племя?!»

Глава 21

Ольхолап остановился на последнем каменистом склоне, лежавшем на пути к Лунному Озеру, и перевёл дух. Подушечки на лапах горели после тяжёлого подьёма. Немного впереди ловко перескакивала с выступа на выступ Листвичка. У его хвоста остановился Воробей.

— Торопись, — ворчал целитель. — Луна всю ночь ждать тебя не будет.

Но Ольхолап не просто так притормозил: на вершине ущелья он заметил воителя, который внимательно за ними следил. Ольхолап не мог различить, кто именно там был, но от него тянуло запахом gлемени Ветра.

— Судя по всему, Пустельга снова в сопровождении, — сообщил он Воробью.

— Кролик, — просветил кота Воробей, обойдя его.

— Откуда ты знаешь? — Ольхолап снялся с места и начал подьём вслед за котом.

— Я его запах чувствовал всю дорогу, — прокряхтел Воробей. — Интересно, почему на этот раз Пустельга пришёл только с одним воителем.

— Быть может, Однозвёзд считает, что его глашатай равен двум обычным котам, — предположил Ольхолап.

— Быть может, — скептично протянул Воробей.

Добравшись до вершины, он кивнул Кролику и прошёл мимо него. Ольхолап засеменил следом, взволнованно покосившись на глашатая племени Ветра, который продолжал пристально смотреть за ними, сохраняя каменное лицо. После своего похода в племя Ветра вместе с Листвичкой он не доверял ни одному из них. Наверняка они все были злюками и параноиками под стать Однозвёзду.

Кот зашагал вниз по усеянной выбоинами тропе. Внизу сияло Лунное Озеро. Отражение месяца в воде зарябило на ветру, завывавшем меж каменистых навесов. Он взъерошил Ольхолапу шкуру, но холодно коту не стало. Юные Листья, наконец, ослабили мёртвую хватку Голых Деревьев. В ночном воздухе витало благоухание ароматов.

Впереди стояли Ивушка, Мотылинка и Лужесвет. Лишь целитель племени Теней заметил Листвичку, он поспешил к ней.

— Как Ветвелапка? — спросил он, когда кошка достигла озера.

— В порядке, — ответила целительница, вежливо поклонившись.

С тех пор, как патруль Грозового племени привёл Ветвелапку домой, она вела себя тихо и всё время о чём-то думала, выпадая из окружающей действительности. Когда Ольхолап расспросил её о времени, проведённом в племени Теней, она ответила, что с ней хорошо обращались, но она была рада, что ей теперь не приходится жить в таком расхлябанном племени. Когда она говорила это, её глаза застилала печаль. Когда кот прижал её к себе, Ветвелапка призналась, что совсем не скучает по племени Теней, но ей очень хочется жить вместе с Фиалкой.

— Так хорошо, когда рядом есть родня, — пробормотала она.

Ольхолап тогда не нашёл, что ответить. Не в силах утешить кошку словами, он коснулся мордочкой её щеки.

Голос Лужесвета вернул мысли ученика к реальности.

— Ветвелапка просто удивительная! — восхищённо воскликнул целитель.

— Удивительная? — непонимающе переспросил Ольхолап, когда коты дошли до озера. Что же такого Ветвелапка совершила, что целитель племени Теней был в таком в подобном восторге?

— Она помогала мне ухаживать за больными, — пояснил Лужесвет. — Она знала, какие травы помогают при каких симптомах, и даже самых тяжелобольных котов заставляла их глотать.

— Полагаю, всё то время, что она болталась у меня под лапами, не пропало даром, — буркнул Воробей.

Ольхолап пропустил ворчание наставника мимо ушей. Кота переполняла гордость.

— Ветвелапка любит помогать.

— Как больные? — нетерпеливо встряла Листвичка.

Лужесвет тут же помрачнел. Ольхолап только тогда заметил, каким уставшим тот выглядел: его немытая шкура почернела, а хвост безжизненно волочился по земле.

— Пару дней назад умерла Кудряшка, — промяукал он.

Пустельга напрягся и переступил с лапы на лапу, стараясь не смотреть в сторону Сумрачного целителя. Неужели он уже знал о смерти Кудряшки и чувствовал свою вину?

— Никому не полегчало, — продолжил Лужесвет. — От Змеюки остались кожа да кости, а Рябинозвёзд теряет жизнь за жизнью. — Покосившись на Кролика, по-прежнему стоявшего на вершине утёса, кот продолжил полушёпотом. — А теперь и Враноклюв заболел.

От Ольхолапа не скрылись тревожные взгляды, которыми обменялись Листвичка и Пустельга. У ученика сердце защемило: племя Теней осталось совсем без руководства. Оно стало уязвимо, как никогда прежде.

— Мы прочесали территорию Речного племени в поисках медуницы, — заговорила Мотылинка, сделав шаг вперёд. — Но не нашли ничего, соответствующего вашему описанию.

— Но мы считаем, что берёзовый сок может помочь, — добавила Ивушка, навострив ушки. — У реки стоит молодое деревце с очень мягкой корой. Мы можем собрать и принести вам сока, если хотите. Он такой сладкий, что дарит больными силы, благодаря которым они снова могут есть.

— Берёзовый сок? — Воробей склонил голову набок, задумавшись. — А кашель он не лечит?

— Этого мы не знаем. Мы его только недавно нашли, — ответила Ивушка. — Но вреда от него точно не будет. Стоит попробовать, раз Однозвёзд не прекращает упрямиться.

У Ольхолапа скрутило живот. Он достаточно насмотрелся на предводителя племени Ветра, чтобы понять, что тот никогда не передумает. Ученик принялся лихорадочно соображать: «А что, если он действительно не изменит своего решения? Сколько котов племени Теней погибнет? Останется ли кто-нибудь в живых?»

— Почему бы племенам не объединиться и не заставить Однозвёзда дать племени Теней медуницу? — разозлился ученик.

Пустельга распушился, занервничав, а Листвичка испуганно посмотрела на Ольхолапа, не ожидав услышать такой ярости в голосе ученика.

— Если бы это было так легко, — повёл ушами Лужесвет.

— Вообще-то легко! — ощетинился Ольхолап. — Однозвёзду необходимо преподать урок!

— Ты прав, Ольхолап. — Хвост Листвички замахал со свистом над валунами. — Но для этого нам нужна поддержка наших предводителей. Не уверена, что они готовы развязать из-за такого войну.

— Что значит не готовы? Какие из них тогда предводители?! — прорычал Ольхолап. — Им что, нет дела до того, что племя Теней вымирает? Коты гибнут, а они не сочтут это достаточным поводом?

Пустельга повернулся к Кролику и кивнул ему. Воитель развернулся и скрылся за хребтом утёса.

— Полагаю, у меня есть менее кровопролитное решение.

Целители, как один, обернулись к нему. У Ольхолапа сердце подпрыгнуло в груди.

— Какое?

— Прежде, чем я расскажу вам о нём, я обсужу его со Звёздным племенем. — Пустельга шагнул к озеру. — Я должен точно знать, что поступаю правильно.

Целитель племени Ветра присел на краю водоёма и коснулся носом тихой глади. Ольхолап не сводил глаз с целителя, сгорая от любопытства.

— Как думаешь, что он имел в виду? — спросил он, повернувшись к Листвичке.

— Давай-ка лучше побеседуем со Звёздным племенем, — тихо мяукнула кошка. — Он нам потом всё объяснит.

Ольхолап вслед за Листвичкой уселся на краю озера, и все остальные целители последовали их примеру. Лишь Мотылинка легла в стороне от озера. Закрыв глаза, Ольхолап нагнулся и коснулся носиком воды.

Перед ним простёрлись залитые солнечным светом луга. Шкурку кота ерошил тёплый бриз. Скала под лапами обернулась травой, колыхавшейся на ветру и щекотавшей ему брюшко.

К нему зашагала серая широколицая кошка. Её густой длинный мех сверкал россыпью звёзд. Приблизившись, она заурчала, и Ольхолап склонил голову, хоть и понятия не имел, кем та была.

— Меня зовут Щербатая, — провозгласила она, остановившись перед ним.

«Щербатая». Ольхолапу доводилось слышать об этой храброй кошке, которая убила собственного сына, дабы спасти своё племя. Он поднял глаза на звёздную воительницу, и его сердце забилось быстрее.

— Ты пришла сообщить мне, что именно Ветвелапку с Фиалкой нам суждено было обрести в тенях? — Каждую половину луны этот вопрос не давал ему покоя всю дорогу до Лунного Озера и обратно.

Щербатая лукаво повела усищами.

— А тебе никогда не приходило в голову, что самостоятельная разгадка пророчества может являться его частью?

— Хочешь сказать, я был прав? — Обрадовался было Ольхолап, подавшись вперёд.

— Хочу сказать, что я тебе об этом ничего не хочу сказать, — невозмутимо угомонила его Щербатая.

Ольхолап насупился. Искорки гнева мурашками пробежали по его шкурке.

— Ох, как я соскучилась по нетерпеливым ученикам! — Громче прежнего проурчала Щербатая. Она описала круг вокруг кота и нарисовала на его боках дорожку своим увесистым хвостом. — Я пришла, чтобы похвалить тебя за то, что ты не боишься высказываться.

— Это когда я успел так отличиться? — Ольхолап растерянно посмотрел на кошку.

— Только что. При других целителях. — Она замерла. — Я поначалу не была уверена, что из тебя выйдет настоящий целитель, но теперь, когда я воочию убедилась, что ты готов постоять за свои убеждения, я знаю — Звёздное племя сделало правильный выбор, не смотря ни на что.

«Не смотря ни на что?» Ольхолап нахмурился.

— Выходит, ты меня не выбирала?

— В Звёздном племени много котов, — уклончиво ответила Щербатая. — Мой голос — лишь один из многих.

— Жаль, что эти ваши голоса чаще всего молчат, — съязвил Ольхолап, припомнив долгие луны, лишённые видений.

— А ты бы предпочёл, чтобы мы тебя всё время за лапку держали? — Поддразнила его Щербатая, склонив голову набок. — Или всё-таки хочешь сам идти по тропе своей судьбы?

— Допустим. — Ольхолап всмотрелся вдаль, задумавшись, находились ли рядом другие звёздные коты. — Однако некоторые тропы мне не под силу пройти в одиночку. А некоторые тропы вы намеренно скрываете… — Он подумал о потерянном племени. — Вы никогда не говорите о Небесном племени. Вам известно, где они сейчас?

Щербатая закрыла глаза, не проронив ни звука. Ольхолап от гнева выпустил когти.

— А что насчёт племени Теней? — Он подумал об Однозвёзде и котах, умиравших в муках в лагере племени Теней по его вине. — Вы поведали Лужесвету, где искать медуницу. Но почему вы не приказали Однозвёзду позволить племени Теней собрать растение?

— Тогда никто из вас не усвоил бы урок…

Щербатая начала растворяться. Её шкура стала полупрозрачной, и лучи солнечного света начали просачиваться сквозь неё.

— Не уходи!

Ольхолапу хотелось узнать, как он может помочь спастись племени Теней. Но Щербатая уже стала едва различимой дымкой, парившей над травой. Ветер подхватил и донёс до кота её напутствие:

— Отстаивай то, что считаешь правильным...

Ольхолап распахнул глаза и проморгался, отвыкнув от мрака, царившего в озёрном ущелье. Остальные целители тоже начали подниматься на лапы. Листвичка распушила грудку, содрогнувшись под холодным ночным ветерком.

— Ты говорил со Звёздным племенем? — поинтересовалась она.

— Щербатая сказала мне, чтобы я стоял на своём и не боялся спорить, — шепнул Ольхолап.

Листвичка покосилась на Воробья с озорной искоркой в глазах.

— Боюсь представить, во что превратится наша палатка с такими советами, — усмехнулась она.

Пустельга задрал хвост трубой и чуть ли не пустился в пляс. Его глаза горели от восторга.

— Я поговорил с ними! — мяукнул он. — И теперь я знаю, что делать. Идите за мной! — Он зашагал по разбитой тропе в сторону хребта. — Кролик! Всё в порядке! Звёздное племя говорит, что всё в порядке!

Ольхолап едва поспевал за целителем племени Ветра.

— Что в порядке? — растерянно спросил Ольхолап.

Мотылинка, Ивушка, Воробей и Листвичка бежали следом.

— Что происходит? — Лужесвет тоже спешил за ними по пятам.

Пустельга ускакал далеко вперёд, прыгая по валунам вслед за Кроликом. Шерсть котов племени Ветра стояла дыбом, и от них веяло страхом. Они чего-то опасались, но чего? Сердце Ольхолапа от тревоги понеслось галопом. Ученик махнул вниз и нагнал котов. Он с облегчением перевёл дух, когда те остановились у брода через ручей.

— Кролик всё продумал, — объяснил ему целитель племени Ветра. — Он настоял, что в одиночку сопроводит меня до озера, и по дороге поведал мне свой план. Меня тревожили сомнения, поэтому я решил сначала обсудить это со Звёздным племенем.

У Ольхолапа все мысли перепутались. Что Пустельга имел в виду?

Кот племени Ветра обернулся через плечо и поторопил остальных целителей.

— Скорее! — Он поманил их хвоста и снова побежал за Кроликом.

— Куда мы идём? — прохрипел Ольхолап, задыхаясь на бегу. Он бежал на пределе сил и всё равно еле поспевал за котами Ветра.

— На пустоши! — Пустельга кивнул в сторону покрытых вереском холмов, тянувшихся вниз по долине ручья. Кролик уже перемахнул на территорию племени Ветра.

Пустельга поспешил за ним, но Ольхолап замешкался.

— Однозвёзд не обрадуется нам на своей территории.

Листвичка и Лужесвет только тогда нагнали их. Они вопросительно посмотрели на Пустельгу и Кролика. Коты племени Ветра остановились и выжидающе глянули на своих спутников.

— Идёмте же, за мной! — ветер донёс слова Кролик. — Но торопитесь, у нас мало времени!

— Мы ведём вас туда, где растёт медуница, — сообщил им Пустельга. — Вы сможете набрать столько, сколько пожелаете.

— А как же Однозвёзд? — У Ольхолапа глаза на лоб полезли.

— Однозвёзд ни о чём не знает. — Кролик нетерпеливо вильнул хвостом. — И не узнает. Он не прав. Нельзя губить воителей. Наш враг — бродяги, а не племя Теней. Племя Теней не должно расплачиваться за чужую жестокость.

До границы, наконец, добежали Воробей, Мотылинка и Ивушка.

— Что происходит? — выдохнул Воробей.

— Кролик и Пустельга собираются позволить нам набрать медуницы. Кролик всё продумал.

Ольхолап кивнул на глашатая племени Ветра. Он оказался впечатлён его состраданием и чувством долга по отношению к котам, живущим в другом племени. Ученик едва успел обрадоваться, но один взгляд на покрытые вереском склоны снова заставил его нутро свернуться в ужасе. А что, если их обнаружит патруль племени Ветра? Кот отбросил от себя эти мысли: «Да плевать!» Племени Теней жизненно необходимо это лекарство, а Звёздное племя дало своё благословение.

Лужесвет уже перелетел через метки и побежал за Кроликом, который ловко лавировал между кустами вереска.

Ольхолап бросился за ними.

— Нам далеко? — спросил он Пустельгу, мчавшегося рядом.

— До ближайшего холма, — промурлыкал Пустельга.

Предрассветная прохлада пронизывала лес, пробирая Ольхолапа до костей. Он только что вернулся в лагерь Грозового племени. Листвичка понесла набранную медуницу в палатку целителей, по пути пожелав Ольхолапу доброй ночи.

Воробей задержался на пустой поляне. Со всех сторон их окружали мрачные палатки, из которых доносился тихий храп.

— Лужесвету предстоит долгая ночка, — тихо сказал он Ольхолапу.

— Мне бы хотелось пойти с ним и помочь раздать травы всем больным котам.

У Ольхолапа заныло сердце. Ему оставалось лишь надеяться, что Лужесвет вовремя получил травы, и у него ещё было время спасти своё племя.

— Ты и так сегодня вдоволь набегался, — буркнул Воробей.

— Надеюсь, у Кролика и Пустельги не возникнут неприятности. — Ольхолап распушил шубку от холода.

— Будем надеяться, Однозвёзд ни о чём не узнает, — мяукнул Воробей. — Даже если узнает, то он будет мышеголовым глупцом, коли осмелится пойти против целителя и глашатая. Ему необходима их поддержка, особенно если он со своим племенем ведёт себя так же, как со всеми остальными.

Ольхолап вспомнил, как запуганно выглядели воители племени Ветра, когда прямо на их глазах Однозвёзд срывал свой гнев на Листвичке.

— Как бы то ни было, мы сегодня спасли чьи-то жизни.

— И собственную кладовую пополнили на случай, если эта болезнь докатится до нашего леса, — заметил Воробей.

Ольхолап содрогнулся. Все его косточки ломились от усталости, и котику очень хотелось заползти к себе в тёплое гнездо. Однако Воробей явно чего-то недоговаривал, поэтому ученик продолжал стоять на тёмной поляне и ждал, пока, наконец, целитель Грозового племени не собрался с мыслями.

— Ты молодец, что не побоялся сегодня высказаться. — Его слепые глаза сверкнули под луной. — Я уже было решил, что не дождусь, когда у тебя язык развяжется.

— Но я же и раньше не молчал…

— Перечить старым барсукам вроде меня — не то же самое, что уметь отстаивать свои принципы перед котами из чужих племён. Я тобой горжусь.

Ольхолап протёр глаза, задумавшись, не послышались ли ему эти слова Воробья. Быть может, он уже был у себя в гнезде. Быть может, это был всего лишь сон.

Воробей развернулся и направился к себе в палатку.

— Мне кажется, ты готов стать полноценным целителем.

Ольхолап смотрел ему вслед, не в силах вымолвить ни слова. Неужели это было наяву? Неужели он уже скоро получит своё полноценное целительское имя? «Ольхолист. Ольхосвет. Ольхохол». Потенциальные имена закружились в голове кота, пока тот плёлся в палатку учеников. Неожиданно для себя он перестал чувствовать холод: по его шкуре разлилось тепло, стоило ученику представить, как целители выкрикивают его новое имя. Быть единственным учеником было неуютно, особенно учитывая, что Лужесвет своё имя получил спустя всего две луны подготовки. Вне себя от счастья, он нырнул в палатку и забрался в своё гнездо. «Быть может, мне всё-таки суждено стать великим целителем!»

Глава 22

Фиалка оторвала очередной маленький кусочек от воробья и положила его у края гнезда Снежинки. Белая кошка постепенно шла на поправку. С тех пор, как Лужесвет принёс в лагерь медуницу, болезнь, поразившая племя Теней, начала мало-помалу отступать. Но над лагерем до сих пор витал аромат смерти. Жалохвостка погибла через ночь после Кудряшки. Что ещё хуже, Враноклюв оказался настолько болен, что даже трава не смогла ему помочь. Он умер за считанные дни, оставив племя Теней без глашатая.

Снежинка подалась вперёд и слизнула кусок воробьиной плоти. Фиалка, тем временем, повернулась к Светлоспинке. Её наставница безучастно смотрела вдаль, попутно очищая шкуру Дубравнику. Ей и так непросто далась разлука с Гладкоуской и Можжевельником, сбежавшими к бродягами. Смерть её партнёра, Враноклюва, окончательно подкосила кошку. Тем не менее, Светлоспинка продолжала исполнять свои обязанности и не жаловалась. Фиалка сокрушалась, что другие её соплеменники не могли похвастаться таким же мужеством. Туманница и Воробейник почти не выходили на охоту с тех пор, как погибла Кудряшка. Даже, когда Враноклюв умирал, они не прекращали вполголоса ругать его за то, что тот отпустил Ветвелапку. Они полагали, что получили бы нужную траву раньше и не потеряли бы глашатая, если бы удержали Ветвелапку и заставили Грозовое племя помочь.

«Мышеголовые!» Фиалка оторвала ещё один кусочек воробья и дала его Снежинке. «Лужесвет получил нужную траву, и ему для этого заложник не понадобился!»

Астрокрылая тихо похрапывала в своём гнезде, а Лужесвет корпел над Сосногривкой, слушая её дыхание, прижавшись ухом к груди. Снежинка, Дубравник, Астрокрылая и Сосногривка были последними, кто ещё не оправился от болезни. Уже через несколько дней им должно было полегчать, тогда палатку можно было бы вычистить и свить свежие гнёзда. Эти ежевичные стены должны были снова стать убежищем для воителей. Вдобавок Рябинозвёзд выздоровел и вернулся к руководству племенем. Фиалка надеялась, что теперь-то в племя Теней вернётся порядок. Рябинозвёзд по-прежнему чувствовал слабость, но уже успел назначить Когтегрива новым глашатаем, а Вихрелапу, Змеелапке и Цветолапке дать их новые, ученические, имена. Детская опустела, и Травогрудка вернулась к исполнению воинских обязанностей.

Змеелапка быстрее всех оправилась от болезни, стоило Лужесвету скормить ей медуницу. Фиалка покосилась на медово-полосатую кошку, лежавшую на поляне под лучами солнца, пока Вихрелап и Цветолапка отрабатывали охотничий приём в высокой траве позади неё.

— Как они?

От внезапного вопроса Углехвоста Фиалка аж подпрыгнула. Она обернулась и посмотрела на хмурого тёмно-серого кота, приковылявшего в палатку. Должно быть, он пришёл проведать Снежинку и Астрокрылую.

— Дыхание Снежинки стало гораздо свободнее, — отчитался Лужесвет, повернувшись к коту лицом. — А Астрокрылая уже и вовсе здорова. Как только она соберётся с силами, может покидать гнездо.

— Привет, Углехвост, — вяло поприветствовала Астрокрылая отца, приоткрыв глаза.

— Не похожа она на здоровую, — прорычал Углехвост.

— Она просто утомилась. Хороший сон…

— Она вообще не заболела бы, если бы Рябинозвёзд сразу сделал то, что должен был! — резко перебил целителя Углехвост. — И медуницу она бы получила гораздо быстрее, не сдай Враноклюв нашего заложника!

— Но это не правда, — попытался вразумить кота Лужесвет. — Ежевичная Звезда сказал, что Однозвёзд отказался идти на сотрудничество, даже несмотря на то, что мы удерживали Ветвелапку.

— С чего ты взял, что Ежевичная Звезда не врал нам? — рявкнул Углехвост. — Мы же его ученицу удерживали!

— Отстань ты от него, Углехвост, — подала голос Снежинка, проглотив очередной кусок воробья. — Лужесвет нам жизнь спас. Если бы не он, погибло бы гораздо больше.

— Никто бы не погиб, если бы у нас были нормальные предводители! — прорычал Углехвост.

Фиалка закрыла глаза и задумалась. Разве мог кто-то во всём племени потягаться силой с Рябинозвёздом и Враноклювом? Углехвост всё время был чем-то недоволен. Быть может, он надеялся, что его назначат глашатаем, а не Когтегрива, вот и срывал свою обиду на всех подряд.

Её раздумья прервала Львинолапка. Молодая кошка сунула голову в палатку и, посмотрев в сторону своей матери, тревожно спросила:

— Как Сосногривка?

— Ей сегодня гораздо лучше. — Лужесвет приблизился к сестре.

— Она оправится быстрее, если ты, Львинолапка, прекратишь ей докучать! — Раздался снаружи голос Шипогрива.

— Никому я не докучаю!

— Шипогрив! — позвала своего партнёра Сосногривка, оживившись.

Кот протиснулся мимо Львинолапки и подошёл к её гнезду.

— Лужесвет о тебе хорошо заботится?

— Конечно. — Она перевела глаза на Лужесвета. — Я им так горжусь! Он почти собственнолапно спас всё племя!

— Он мог бы хоть сообщить нам, что собирается набрать медуницу, — фыркнула Львинолапка, продолжавшая стоять в проходе. — Мы с Королапом могли бы помочь!

Неужели Львинолапка завидовала?

— Мне некогда было просить помощи, — объяснил Лужесвет своей сестре. — Если бы я тогда её не собрал, я не собрал бы её никогда.

— И почему это Однозвёзд передумал? — Углехвост внимательно посмотрел на Лужесвета и подозрительно прищурился.

— Быть может, Звёздное племя послало ему знак, — ушёл от ответа Лужесвет. Он никому не рассказал, как именно сумел заполучить медуницу, и делиться этой информацией с Углехвостом тем более не собирался.

Сердитый кот заворчал и покинул палатку. Шипогрив с гордостью коснулся мордочкой макушки Лужесвета и последовал за воителем.

— Ты тоже наверняка голодная, — обратилась к Фиалке Светлоспинка. Они с самого утра помогали целителю ухаживать за больными. — Пойдём-ка, посмотрим, осталось ли что в куче с дичью.

Фиалка оставила воробья Снежинке и кивнула Лужесвету.

— Тебе что-нибудь принести поесть?

— Я сам себе возьму, когда закончу, — покачал головой тот.

Целитель выглядел почти тощим. Светлоспинка наверняка тоже это заметила.

— Тебе нужно бережнее следить за собой, — посоветовала ему кремовая кошка. — Если ты упадёшь в обморок от усталости, некому будет заботиться о племени.

— Мне немного осталось, — заверил её Лужесвет, поклонившись.

Фиалка последовала за Светлоспинкой к куче с дичью. Там со вчерашней охоты оставались полёвка и ящерица.

Светлоспинка окинула взглядом лагерь.

— Разве патрульным уже не пора было отправиться на охоту?

Утреннее солнце стояло выше крон деревьев. Туманница и Воробейник сидели у плоского валуна, полуприкрыв глаза. Углехвост и Шипогрив заговорщицки перешёптывались на противоположном конце поляны. Рыжинка выжидающе смотрела в сторону палатки Рябинозвёзда. Неужели предводитель племени Теней до сих пор не проснулся? И где пропадал Когтегрив?

К Светлоспинке подошёл Хлыстолёт и заурчал, приветствуя мать.

— Надеюсь, Когтегрив скоро организует охотничьи патрули. — Он покосился на полёвку с ящерицей. — Меня всего трясёт и ломит, так хочется чего-нибудь свежего!

Светлоспинка кинула вчерашнюю полёвку Фиалке, а ящерицу придвинула к себе.

— А почему Когтегрив до сих пор их не организовал?

— Рябинозвёзд вызвал его к себе в палатку, — ответил Хлыстолёт. — Быть может, вместе определяют, кого лучше послать на охоту.

— Будем надеяться, что они не собираются обсуждать это слишком долго. Чем голоднее животы, тем сварливее коты. — Она наклонилась и, оторвав ящерице голову, принялась жевать.

Фиалка содрогнулась. Ей никогда не нравились ящерицы, а вот её соплеменники пожирали их с таким аппетитом, словно они были каким-то деликатесом. Она принюхалась к полёвке. Судя по запаху, та чуть-чуть подгнила, но голод — не тётка, белку не подсунет, так что Фиалка нехотя впилась в неё зубами. Раскатывая по языку её мясистый вкус, она заметила, что Хлыстолёт повернулся к палатке Рябинозвёзда. Из неё как раз вышел предводитель в сопровождении Когтегрива. Бок о бок они приблизились к собравшимся соплеменникам.

Рыжинка почтительно повернулась к ним. А вот Волнохвост, презрительно посмотрев на лидеров племени, пересёк поляну и шепнул что-то на ухо Шипогриву. Тёмно-бурый кот скривил губы в усмешке и холодно зыркнул на Рябинозвёзда.

Полёвка словно почерствела во рту Фиалки. О чём воители шептались? Ни о чём хорошем, судя по всему.

Когтегрив взошёл на возвышение посреди поляны. Рябинозвёзд встал рядом с ним.

— Мы обсудили охотничьи патрули, — объявил он, окинув взглядом племя. — Наши соплеменники идут на поправку и набираются аппетита, однако, некоторые всё ещё не в состоянии охотиться. Поэтому всем остальным придётся охотиться усерднее, чем когда-либо. К вечеру я хочу видеть кучу, ломящуюся от дичи.

Углехвост и Шипогрив многозначительно переглянулись. Когтегрив продолжил:

— Шипогрив, возьми Львинолапку, Туманницу, Вихрелапа и Волнохвоста к канавам, поищите добычу там. Углехвост, вы с Королапом, Травогрудкой, Цветолапкой и Воробейником идёте охотиться к озеру. Светлоспинка, ты с Фиалкой, Рыжинкой и Хлыстолётом отправишься к ольховой роще близ границы. В Юные Листья там всегда добрая охота, но берегитесь бродяг.

Светлоспинка выпрямилась, проглотила последний кусок ящерицы и кивнула глашатаю.

— А где вы с Рябинозвёздом собираетесь охотиться? — спросил Когтегрива Шипогрив.

— Рябинозвёзду нужен отдых, — ответил ему Когтегрив. — Он ещё не оправился от болезни.

— Что-то не похоже. — Шипогрив подозрительно осмотрел предводителя с лап до головы.

— Если племени это необходимо, — хрипло промяукал Рябинозвёзд, сверкнув глазами. — Я выйду на охоту.

— Племени это очень необходимо! — прорычал Шипогрив, кивнув в сторону палатки с невыздоровевшими котами.

— Но твоё здоровье по-прежнему под угрозой, — забеспокоился Когтегрив.

— Я должен показать племени, что всё ещё силён, — ответил Рябинозвёзд, посмотрев глашатаю в глаза.

— С этим ты уже опоздал, — фыркнул Шипогрив. Резко вильнув хвостом, он побрёл из лагеря, а его патруль выстроился за ним.

Фиалка смотрела ему вслед. От волнения её шкура встала на дыбы. Теперь даже воители племени Теней перестали уважать своего предводителя. Она оглянулась на Светлоспинку, надеясь, что та убедит её в обратном, но её наставница уже шла вслед за прочими патрулями прочь из лагеря. «Я вернулась в племя, потому что хотела жить по воинскому закону». Однако племя Теней начало забывать то, без чего они не были бы воителями: преданность.

Она поспешила за Светлоспинкой. «Быть может, сегодняшний Совет напомнит им, что значит быть настоящим племенем».

Фиалка подтащила последний шмоток сухого мха в свежесвитое ежевичное гнездо и плюхнулась на бёдра, наслаждаясь видом плода своих усилий. Снаружи восходила полная луна, настолько яркая, что её свет заполз во все уголки лагеря, и даже в палатке старейшин стало светло, когда столбы голубого света пронзили плетёную крышу.

Крысоус одобрительно закивал при виде нового гнезда.

— Дубравник будет доволен.

— Лужесвет говорит, ему уже завтра можно будет вернуться в палатку старейшин, — сообщила Фиалка. — Я хотела, чтобы ему было уютно. — Она посмотрела на разбитое гнездо Крысоуса. — А тебе я завтра сделаю новое гнездо, если хочешь.

— Я буду очень рад! — гулко заурчал Крысоус. Его взгляд переметнулся на третье гнездо в палатке, холодное и покинутое. — Без Кудряшки здесь будет тихо, — понуро пробормотал он. — С Дубравником особо не поговоришь.

— Племя Теней! — раздался зов Рябинозвёзда из-за пределов палатки.

Поклонившись Крысоусу, Фиалка поспешила наружу. «Хоть бы Рябинозвёзд выбрал меня на Совет!» Она было задумалась, удастся ли ей увидеться с Ветвелапкой, но поспешно отогнала эту мысль прочь. «Зачем мне с ней снова видеться? — Её шкура полыхнула гневом. — Она меня бросила».

Рыжинка и Когтегрив уже в полной готовности стояли перед Рябинозвёздом. На краю поляны топтался Хлыстолёт и рыхлил лапами землю от нетерпения. Рядом с ним валялись остатки недоеденной дичи. Лагерь по направлению к Рябинозвёзду пересекала Светлоспинка, высоко задрав хвост.

Фиалка побежала к наставнице, подскакивая на перевозбуждённых лапках. Рябинозвёзд был готов огласить имена котов, которые отправятся вместе с ним на остров.

— Рыжинка, Когтегрив, Фиалка.

«Меня выбрали!» Фиалка добралась до Светлоспинки и замурлыкала.

— Лужесвет!

Целитель как раз шёл к предводителю, когда Рябинозвёзд выкрикнул его имя.

— Светлоспинка, Хлыстолёт, Шипогрив, Туманница, Вихрелап, Волнохвост, Цветолапка.

Фиалка обернулась через плечо и разглядела молодых учеников. Их первый Совет! Цветолапка уже неслась к Рябинозвёзду с блестевшими от счастья глазами, а Вихрелап мчался за ней по пятам.

Фиалка перестала урчать, стоило ей заметить Шипогрива. Тот оставался на краю поляны, покачиваясь на напряжённых лапах. Туманница была там же. Взгляды воителей не сулили ничего хорошего. Почему они не спешили к остальным?

— Углехвост, Воробейник, — продолжал Рябинозвёзд, вероятно, не заметив, что некоторые названные коты не сдвинулись с места.

— Мы никуда не идём, — рыкнул Углехвост, ошарашив предводителя. Его вой раскатился по залитому луной лагерю, словно острым когтем пронзив ночную тишину.

Рыжинка и Когтегрив резко обернулись к тёмно-серому коту. Светлоспинка тоже удивлённо посмотрела на него.

Фиалка не могла поверить своим глазам: Шипогрив, Воробейник, Туманница и Волхнохвост подошли к Углехвосту и присоединились к его протесту. Все они смерили Рябинозвёзда недобрыми глазами.

— С какой стати нам встречаться с племенами, которые отказали нам в помощи? — воскликнул Углехвост, взмахнув хвостом.

— Они готовы были дать нам умереть! — прошипел Шипогрив.

Рябинозвёзд протиснулся между Рыжинкой и Когтегривом и встал в хвосте от непокорных воителей.

— Я — предводитель племени Теней. Если я приказываю вам идти на Совет, вы обязаны на него идти.

— Где же были твои приказы, когда Враноклюв без боя сдал нашего заложника Грозовому племени? — рявкнул Углехвост.

— Насильное удержание ученика ничего бы не изменило, — отрезал Рябинозвёзд. Рыжинка уже посвятила его в события, разыгравшиеся, пока предводитель болел. — Болезнь — не повод целому племени вести себя, подобно бродягам.

— А как бродяги ведут себя? — Шипогрив сделал шаг вперёд. — Они тоже зажимают жизненно важные травы и морят невинных котов? Или так ведут себя только коты в племенах?

— Однозвёзд перешёл все границы, а остальные племена ничего не предприняли, — добавила Туманница, поведя ушами. — Мы не имеем с ними ничего общего! И знать их не желаем!

— Если хотите высказать своё недовольство, идите на Совет. — Рябинозвёзд попытался успокоить котов. — Поговорите с племенами. Быть может, нам удастся объяснить им, как нехорошо они повели себя.

— Слова ещё ни разу на них не действовали, — рыкнул Углехвост. — С чего ты взял, что сегодня будет иначе?

— Раз так, я поговорю с ними за вас. — Рябинозвёзд не оставлял попыток решить дело миром. — А вы оставайтесь в лагере. Я вернусь и передам вам, как они ответили.

— Если пойдёшь на Совет, даже не пытайся вернуться! — прошипел Углехвост, угрожающе прищурившись. — Племени Теней не нужен слабак-предводитель, вроде тебя!

Пока он говорил, Шипогрив повернулся ко входу в лагерь.

У Фиалки подскочило сердце, когда она заметила тёмные силуэты, повалившие на поляну. Кошка различила запах бродяг, и, когда силуэты вышли под свет луны, узнала Темнохвоста, Дождя, Ворону и всю остальную их банду. Фиалке стало не по себе. В их рядах была Иглохвостка, а вместе с ней и Гладкоуска с Клеверницей. Там были все коты, сбежавшие к бродягам, кроме Пчелоноски. Неужели она от них ушла? Или её погубила болезнь?

Фиалка прижалась к Светлоспинке. У ученицы, к её огромному стыду, задрожали лапы. «Что они здесь делают? Зачем они пришли?»

Шипогрив шагнул к бродягам и поприветствовал их, поклонившись Темнохвосту, а затем повернулся обратно к Рябинозвёзду.

— Нам нужен новый предводитель! — прорычал он. — Сильный предводитель!

Глаза Рябинозвёзда загорелись от ярости. Сначала он посмотрел на Шипогрива, а затем смерил бешеным взглядом всех восставших воителей прежде, чем остановился на Темнохвосте.

— Предлагаете отдать наше племя бродягам? — холодно процедил он.

Фиалка заметила, как напряглись мышцы на плечах Рябинозвёзда. Торчавшие из-под шкуры предводителя рёбра по-прежнему давали знать о него недавней болезни, но, как только он ощетинил загривок, Фиалка вспомнила, насколько свирепым Рябинозвёзд был в бою. Он обратился к Темнохвосту:

— Это племя ты получишь только через мой труп!

Тот лишь обрадовался.

— Я не возражаю, это будет справедливо!

И вожак бродяг бросился на Рябинозвёзда. Фиалка вскрикнула. Рябинозвёзд поднялся было на задние лапы, но сумасшедший напор Темнохвоста швырнул кота назад. Задние лапы предводителя задрожали, и ему пришлось впиться в землю и передними, чтобы выстоять перед тараном ревущего бандита. Сверкнув глазами, Темнохвост извернул голову и впился в шею Рябинозвёзда.

Тот захрипел и забился под Темнохвостом, силясь стряхнуть его с себя. Однако эти движения только сильнее подорвали равновесие Рябинозвёзда, и, рванув предводителя племени Теней на себя, Темнохвост повалил его на бок, не выпуская шею кота из челюстей.

«Помогите же ему!» — безмолвно взмолилась Фиалка, оглядев своих соплеменников. Они приблизились к сражавшимся, но в бой не спешили, глядя на происходящее расширившимися от ужаса глазами. «Почему никто ему не помогает?» Взгляд ученицы переметнулся от воителей к бродягам. «Иглохвостка, где ты?» Но, лишь заметив подругу, Фиалка поняла, что та этот бой не остановит. Иглохвостка с восхищением наблюдала за происходящим и подбадривала Темнохвоста, как и все остальные бандиты.

Рябинозвёзд зашипел и вырвался в какой-то момент из смертельной хватки Темнохвоста. Он попытался контратаковать вожака бандитов, но Темнохвост был быстрее: он нырнул под брюхо Рябинозвёзда и сбил его с лап. Когда предводитель Теней упал, Темнохвост совершил выпад и разодрал противнику морду. На поляну хлынула кровь, засверкав в свете луны.

Когтегрив взревел и кинулся на вожака бродяг.

«Наконец-то!» Фиалка подалась вперёд. В её ушах стучала кровь. Рыжинка поспешила за Когтегривом, и, общими усилиями, они спихнули Темнохвоста с Рябинозвёзда. Осыпав его мощными ударами, они оттеснили бродягу обратно к его банде.

Когтегрив и Рыжинка, переглянувшись, приняли боевые стойки и, оскалившись, начали красться по направлению к рычавшим бродягами. Но затем, внезапно, Когтегрив оглянулся и обратил внимание, что кроме него с Рыжинкой никто не спешил на защиту предводителя.

— Стой, — шепнул он Рыжинке и повнимательней осмотрел лагерь.

Кошка впилась лапами в землю и не сводила глаз с чужаков. Но остальные коты племени Теней оставались в стороне и с места не двигались. Когтегрив и Рыжинка посмотрели друг на друга. Им всё стало ясно. Нехотя осознав своё положение, они медленно отступили.

Да что с племенем было не так? Фиалка глазам своим не верила. Неужели они все готовы были смириться с предводителем-бродягой, лишь бы не терпеть Рябинозвёзда?

Она посмотрела на предводителя: тот еле-еле поднялся на лапы. По его морде стекала кровь, окрашивая тёмным шерсть на его шее. Он сделал шаг назад и оказался рядом со Светлоспинкой. Фиалка отчётливо видела, как сильно он дрожал. Светлоспинка прижалась к предводителю боком, чтобы помочь ему восстановить равновесие. Когтегрив и Рыжинка заняли позиции перед ними, сбившись в кучку, словно загнанные мыши.

Фиалка посмотрела на прижавшихся друг к другу воителей. У неё закружилась голова.

— Что нам делать? — Выдохнула она, краем глаза наблюдая за активностью бродяг.

Рябинозвёзд повернулся к ней. Его глаза слезились от боли.

— Идти на Совет.

Он поднял голову и зашагал вперёд. Когтегрив и Рыжинка последовали за ним. Фиалка поспешила следом, а в стороне от неё шла Светлоспинка.

Шипогрив скривил губы.

— Если ты уйдёшь, — напомнил он предводителю племени Теней. — Больше не возвращайся.

— Лужесвет! — Рябинозвёзд подозвал целителя мановением хвоста. — Идём с нами.

Лужесвет тут же поспешил к нему.

— Стой. — Шипогрив встал на пути у сына. — Тебе нельзя уходить. Племя нуждается в тебе.

Лужесвет замешкался. Его шкура стояла дыбом. Он обернулся к палатке, где лежали больные коты, а затем прошёлся взглядом по своим соплеменникам и бродягам. Шипогрив тем временем продолжил:

— Племя Теней не может снова остаться без целителя. Что, если Сосногривке станет хуже? Сможешь ли ты простить себя, если твоя мать умрёт, потому что ты бросил её? — Он нагнулся к Лужесвету. — Если хоть кто-нибудь умрёт?

На лице Лужесвета читалась неуверенность.

Рябинозвёзд остановился и посмотрел целителю в глаза.

— Я пойму, если ты решишь остаться, — мрачно промяукал он.

— Я не могу уйти, — пробормотал Лужесвет, понурив голову. — Я поклялся защищать своих соплеменников.

Когда он развернулся и скрылся в палатке целителей, вперёд выступила Гладкоуска и посмотрела прямо на Светлоспинку.

— Разве ты не скучала по мне и Можжевельнику?

Фиалка почувствовала, как напряглась стоявшая с ней рядом Светлоспинка. Её наставница, однако, была не в силах посмотреть в глаза своей дочери.

— Ты предала своё племя, — проговорила она.

— Но теперь мы пришли к нему на помощь. К нему, и к тебе. — Глаза Гладкоуски замерцали в лунном свете. — Враноклюв погиб, и теперь мы — всё, что у тебя осталось.

— У меня по-прежнему есть Хлыстолёт! — Светлоспинка распушила грудку и посмотрела на молодого кота, но тот предпочёл сделать шаг назад. — Ты что, остаёшься? — Она едва могла поверить в это.

— А куда мне идти? — бросил Хлыстолёт. — И тебе куда идти? Наш дом тут.

Светлоспинка замешкалась.

— Ты не можешь остаться! — Фиалка умоляюще посмотрела на наставницу, но в глазах той уже виднелось сожаление.

— Он прав, — прошептала Светлоспинка. — Я не могу бросить всех своих котят. И это — мой дом, другого у меня нет. Как я могу бросить его? — Она по очереди поклонилась своему отцу, Рябинозвёзду, Рыжинке и Когтегриву, и, извинившись, встала рядом со своими детьми.

Предводитель племени Теней отвернулся от воительницы. Предательство дочери окончательно подкосило его. Задрав хвост, с потемневшими глазами он продрался через бродяг и нырнул в туннель. Когтегрив и Рыжинка на негнущихся лапах последовали за ним.

Фиалка обернулась на Иглохвостку, которая довольно смотрела в след Рябинозвёзду. «Она как будто совсем чужая мне кошка, — подумала Фиалка, а затем сглотнула ком, подступивший к горлу. — Вот только совсем она не чужая...» Иглохвостка всегда оспаривала порядки в племени. Фиалку это и возбуждало, и пугало одновременно.

Фиалка оторвала глаза от Иглохвостки и поспешила было за соплеменниками.

— Подожди! — Раздался в её ушах зов Иглохвостки. Запах серебристой кошки накрыл её с головой. — Куда ты уходишь? Я думала, ты останешься. Прошу, не бросай меня снова!

Фиалка посмотрела в жалобные глаза Иглохвостки. Лапы кошки чесались от желания уйти. Но Иглохвостке хотелось, чтобы она осталась, и от этого у ученицы становилось теплее на душе.

— Я тебе не нужна. У тебя полно других друзей. — Она покосилась на Дождя. — Включая него.

— Но они мне не родня, — заверила её Иглохвостка. — Ближе тебя у меня никого нет.

«Родня». Она испытывала к кошке те же чувства. Фиалке тут же стало стыдно. Иглохвостка была единственной в племени Теней, кто с самого начала был добр к ней. И как она ей отплатила? Бросила её, не сказав ни слова. Разве могла она покинуть её снова? Разве это было бы справедливо?

— Прошу, останься, — взмолилась Иглолапка. — Вместе мы сделаем племя Теней племенем, которым оно было до того, как ты пришла. Великим племенем. Отважным племенем. Ты будешь гордиться тем, что ты часть его! — Она оглядела бродяг. — Эти коты понимают, каково это — быть неприкаянными. Они будут тебе верны так же, как всегда была я. Мы станем одной большой семьёй. Разве ты можешь сказать то же самое о ком-то ещё?

Тоска сжала сердце Фиалки, стоило ей вспомнить, как Грозовое племя позволило Рябинозвёзду разлучить её с сестрой, и лапой не пошевелив. А потом и Ветвелапка покинула её, предпочтя вернуться к своим соплеменникам. Иглохвостка была права. Она была ей самой близкой кошкой и единственной, кто хоть как-то походил на настоящую сестру.

— Хорошо, — мяукнула она, кивнув Иглохвостке. — Я останусь.

Иглохвостка заурчала и прижалась мордочкой к щеке Фиалки. Ученица тут же вобрала в себя её запах. Он был таким приятным. Кошка повернулась спиной ко входу, через который мгновения назад проследовали Рябинозвёзд, Когтегрив и Рыжинка, и посмотрела на своё новое племя.

Глава 23

Ветвелапка беспокойно царапала лапкой утоптанную землю. Множество запахов окружали её, голоса – мелодичные, хрипловатые, басовитые – вливались ей в уши как вода. Но ничто не помогало унять тревогу. Придёт ли на Совет племён Фиалка? Когти стыда каждый раз вонзались в шкурку кошечки, когда она вспоминала полный отчаяния взгляд, которым её проводила Фиалка.

Рядом с ней ученица Речного племени Зыбколапка возбужденно прошептала: – Это наш первый Совет!

Кошечка то и дело оглядывала собравшихся огромными, как луна, глазами с тех пор как она и её товарищи Суховейчик и Мраколапка ступили на поляну.

– А я – завсегдатай! – удовлетворенно пискнула Медолапа.

Пихтолапка прижалась ближе к сестре Зыбколапке, когда к толпе оруженосцев приблизились Полосочка и Камышинка: – Я представить себе не могла, что здесь будет так много котов! – выдохнула она.

– Не боись, Пихтолапка! – Зыбколапка ткнулась носом сестре в ушко. – Перемирие, помнишь? Никто нас не тронет!

– Привет! – Взмахнула хвостом Полосочка, обводя взглядом Речных оруженосцев. – Первый раз?

Зыбколапка смущенно кивнула.

– Я с ними первая познакомилась! – Медолапа горделиво выпятила грудь.

– И что мне теперь с ними поговорить нельзя? – Уставилась на Грозовую ученицу Полосочка.

Ветвелапка держала ушки на макушке – не зашелестит ли высокая трава на дальнем краю поляны? Племя Ветра, Речные коты и Грозовые, соответственно, на Совет прибыли. Но где же племя Теней? Опять опоздают?

Ежевичная Звезда и Невидимая Звезда беседовали у подножия дуба. Однозвёзд уже вскарабкался на дерево и, опустив голову, невидяще смотрел вниз, как будто избегал взглядов лесных котов. «Гложет ли его вина за все страдания, что он причинил племени Теней? – думала Ветвелапка. – За то, что смалодушничал и пожалел для них медуницы?» Когда мысли Ветвелапки вернулись к племени Теней, она опять удивилась, что никто ещё не пришел. Неужели больных не вылечили? Или заболело ещё больше котов? Тревога, изводившая Ветвелапку бессонными ночами с тех пор, как она покинула лагерь племени Теней, только усилилась. А что, если заболела Фиалка? Ветвелапка гнала от себя эти мысли, но перед её глазами – ярко, как во сне – предстала Фиалка, прижимающая смоченный водой мох к губам соплеменников. Сестра училась ухаживать за больными, так она могла и сама заразиться. С содроганием вспомнила бесконечные хрипы и кашель больных котов. Дубогрив и Жалохвостка были совсем плохи… А как другие? Как Фиалка?

Вина обожгла всё нутро Ветвелапки, она вспомнила полные тоски глаза сестры. «Мне пришлось уйти! – мысленно кричала она Фиалке. – Ты моя сестра, но Грозовое племя – мой дом!» Ветвелапка надеялась объясниться с Фиалкой, сказать ей, что они навсегда останутся сестрами, даже если будут жить в разных племенах. Но что, если они с Фиалкой больше никогда не увидятся?!

Она взглянула на Ольхолапа, сидевшего рядом с Листвичкой и Воробьем. Отправится ли он в племя Теней, если их воители так и не появятся на Совете? Позволит ли он ей пойти с ним?

– Представляете, Зыбколапка сказала, что котята в Речном племени учатся плавать ещё до того, как становятся оруженосцами! – прервал её мысли звонкий голосок Медолапы.

– Кролики пушистые! – воскликнула Полосочка. – И не тонут?

– Кролики у вас! – усмехнулась в усы Зыбколапка. – А мы плаваем с рождения!

– Терпеть не могу, когда шерсть мокрая, – поёжилась Полосочка.

Ветвелапка едва слышала болтовню оруженосцев. Она вежливо смотрела на них, но взгляд её был отстраненным. Все её мысли были только о сестре.

– Я никогда не заходила в воду! – содрогнулась Медолапа. – Не нравится чувствовать себя рыбой!

– А ты плюхнись с разбегу – выдрой будешь! – посоветовала Зыбколапка. – Знаешь, как весело резвиться в воде? А рыбка вкусная, ты просто не пробовала!

Пихтолапка робко взглянула на Грозовую ученицу:

– Если хочешь, мы научим тебя плавать, – смущенно промолвила она.

– Эм, нет, спасибо! – Медолапа старалась говорить вежливо, но не смогла сдержать дрожи в голосе.

– Боишься? – В глазах Зыбколапки сверкнули озорные искорки. Она кивнула в сторону деревьев: меж изящных стволов плескалась, сияя лунным светом, вода.

– Нет, конечно! – распушилась Медолапа. – Холодно, просто.

– Горячо – холодно! Пошли уже, – подначивала Зыбколапка, направившись в сторону жидкого лунного света. Медолапа неохотно последовала.

– Вы куда? Вернитесь! – Ветвелапка оторвалась от своих мыслей, увидев, как оруженосцы куда-то поскакали с поляны. – Совет вот-вот начнется!

– Но ведь племя Теней ещё даже не появилось, – возразила Медолапа.

Едва она договорила, как над поляной раздался грубый голос Однозвёзда: – Что, их до рассвета ждать?! Начинать пора!

Невидимая Звезда и Ежевичная Звезда переглянулись, но всё же вскарабкались на дуб, занимая свои места рядом с предводителем племени Ветра. Пару мгновений Ежевичная Звезда не сводил глаз с высокой травы, ожидая, что на краю поляны появятся шкуры воинов племени Теней, омываемые лунным светом. Затем он мотнул головой, собираясь с мыслями. В это время коты на поляне подходили к дубу, рассаживались.

– Сезон Юных Листьев принёс долгожданное тепло и выманил дичь из норок, – повысил голос Ежевичная Звезда. – Грозовое племя процветает.

Он повернулся к Невидимой Звезде, передавая ей право выступить перед племенами.

– В Речном племени тоже всё хорошо, – объявила она. – А ещё, в нашем племени две новые ученицы. Поприветствуйте Зыбколапку и Пижмолапку.

Кошечки смущенно заёрзали на своих местах, когда взоры всех котов на поляне обратились на них.

Только Однозвёзд выступил вперед, чтобы обратиться к племенам, на дальнем краю зашуршала трава.

Сердце Ветвелапки пропустило глухой удар. «Племя Теней пришло? И Фиалка с ними?»

Трава расступилась, и на поляну вышел Рябинозвёзд, за ним Рыжинка и Когтегрив. Ветвелапка вытянула шею, чтобы первой заметить Фиалку, но за спинами трех воинов не было никого, только пустота да серебристые стрелы травы.

Взволнованные шепотки, удивленные взгляды, взъерошенные шёрстки… Рябинозвёзд подошел к подножию дуба и, взглянув на предводителей, коротко сказал: – Мы пришли одни.

Шерсть предводителя племени Теней свисала клочьями, свежие раны горели на его боках, а на морде рдела корка засохшей крови. Он дрался? Ветвелапка перевела взгляд на Рыжинку и Когтегрива – те были целыми и невредимыми. Что случилось с предводителем племени Теней?

Ежевичная Звезда подвинулся, а Рябинозвёзд вскочил на ветку, заняв место с остальными предводителями.

– Я вижу, ты выздоровел, – поприветствовал Рябинозвёзда Ежевичная Звезда, в голосе его звучало облегчение, а в глазах отражался свет полной луны.

– Все наше племя поправилось, – ответил Рябинозвёзд, но его голос звучал отнюдь не радостно, а взгляд предводителя оставался мрачен.

Невидимая Звезда удивлено взмахнула хвостом:

– Так почему же ты почти никого не привел?

Она перевела взгляд на Рыжинку и Когтегрива, прокладывавших себе дорогу к подножию дуба.

Рябинозвёзд вскинул подбородок: – Племя не пожелало встретиться с вами, – угрюмо протянул Рябинозвезд, обводя взглядом собравшуюся толпу. Глаза его полыхали гневом. – Зачем, сказали они мне, нам говорить с предателями, которые позволили Однозвёзду прятать у себя траву, в которой мы так отчаянно нуждались.

– Но ты же здоров? Здоров, – прорычал с верхней ветки Однозвёзд. – Значит, не так вам нужна была эта трава!

Рябинозвёзд уставился на предводителя племени Ветра:

– Мы выздоровели только потому, что сердца Пустельги и Кролика не выстудили ветра, что дуют у вас на пустоши! Они принесли нам медуницу.

Потрясённый ропот прошелестел по толпе. Ветвелапка вытянула шею, чтобы хоть что-то видеть из-за спин старших котов. Пустельга сжался так, что, казалось, стал размером с котенка. Кролик остекленевшим взглядом смотрел на собравшихся, в его глазах невозможно было ничего прочитать.

Ветвелапка аж распушилась от любопытства. Почему Ольхолап потупил взгляд? А Воробей почему грудь выпятил? Они что-то об этом знают? Ибо, судя по молниям, которые метал глазами Однозвёзд, тот был в полнейшем неведении.

– Это правда? – грозно зарычал Однозвёзд на своего глашатая.

Но Кролик выдержал гневный взгляд предводителя:

– Я не мог позволить целому племени умереть!

– Я просил совета у Звёздного племени. – Пустельга вышел вперед. – И они одобрили моё решение!

Шерсть Однозвёзда вздыбилась вдоль позвоночника. Он перевел изумлённый взгляд с целителя и глашатая на Рябинозвёзда и, прежде чем успел открыть пасть, тот взмахнул хвостом, беря слово: – Ты оказался прав, Однозвёзд… насчет бродяг.

Однозвёзд уставился на него.

– Мы должны были изгнать их с территории племён ещё много лун назад. – Плечи Рябинозвёзда поникли. Казалось, весь его гнев на предводителя племени Ветра по поводу травы утек вместе с жизненной силой. Предводитель племени Теней внезапно постарел, его отощавшие ребра просвечивали сквозь тусклую в лунном свете шкуру. Только сейчас стало понятно, как страшно подкосила его болезнь. – Они захватили моё племя.

– О чём ты говоришь? – Ежевичная Звезда приблизился к Рябинозвёзду под удивленные возгласы снизу и посмотрел предводителю племени Теней прямо в глаза.

– Едва мы готовились выступить на Совет, как в наш лагерь ворвались бродяги. – Рябинозвёзд выдержал взгляд Грозового предводителя.

– Была битва? – напряглась Невидимая Звезда. – Раненые есть?

– Не было никакой битвы, – Рябинозвёзд глаз не отвел, но все понимали, какой позор сейчас он чувствовал. – Моё племя выбрало бродяг вместо меня.

– Как это, выбрали бродяг? – недоумевал Ежевичная Звезда. – Что ты имеешь в виду?

– Любой, сказали они, кто отправится на Совет племён этой ночью, больше не вернётся в племя Теней.

Ветвелапка в растерянности уставилась на Сумрачных котов. Где же Фиалка? Не могла же она остаться с бродягами? Холодок пробежал по шкуре Ветвелапки, когда она вновь посмотрела на Рябинозвёзда – лапы предводителя дрожали, глаза отрешенно блуждали по поляне. Он больше не был похож на предводителя, Рябинозвёзд выглядел как голодный напуганный одиночка.

– Я всегда говорил, – осклабился Однозвёзд, – что племя Теней и бродяги – с одной пустоши кролики!

– Неправда! – воскликнул Рябинозвёзд, в голосе его отдалось эхо былого авторитета. – Они просто ошиблись!

– Настоящие коты племени Теней вскоре одумаются и выгонят захватчиков вон! – выкрикнул снизу Когтегрив.

Рыжинка встала рядом с сыном, высоко вскинув подбородок: – Болезнь истощила наших соплеменников. Они напуганы, словно котята, и жаждут кого-то сильного, способного защитить их.

Однозвёзд угрожающе замахал хвостом:

– А Рябинозвёзд у нас теперь не может жажду соплеменников утолить? Послабел?

Лапы Рябинозвёзда больше не дрожали. Он вскинул голову и расправил плечи.

– Я был болен. Враноклюв умер. Четыре дня в племени Теней не было лидера. Четыре дня мои больные соплеменники не жили, а пытались выжить. А кому я должен сказать спасибо, Однозвёзд? Если бы ты раньше поделился с нами медуницей, ничего бы не случилось.

На поляне послышались согласные мявы. Ветвелапка повернула голову и увидела, что Грозовые и Речные коты кивают, да и некоторые воины племени Ветра укоризненно поглядывают на своего предводителя.

– Что было, то прошло, – прервал шепотки Ежевичная Звезда. – Грозовое племя готово приветствовать Рябинозвёзда, Рыжинку и Когтегрива в своём лагере, пока их соплеменники не осознают свою ошибку.

– Если осознают, – удрученно пробормотала Рыжинка.

Ежевичная Звезда сочувственно посмотрел на сестру:

– Я знаю, вы чувствуете, что вас предали. Но болезни и бродяг недостаточно, чтобы разорвать племенные узы.

– А в племени Теней и до этого всё рвалось! – съехидничал Однозвёзд.

Рябинозвёзд оскалился и напряг мышцы, готовый отстаивать честь племени, отказавшегося от него. У Ветвелапки ёкнуло сердце. Рябинозвёзд собирается напасть на Однозвёзда? У Фиалки перехватило дыхание, но рыжий предводитель замялся, а затем и вовсе отступил. Вместо этого он посмотрел на Ежевичную Звезду:

– Спасибо за предложение. Мы будем рады остаться в Грозовом племени.

Медолапа фыркнула позади Ветвелапки:

– Чего только не бывает под звёздами, – ехидно заметила она. – Племя Теней будет жить в нашем лагере.

Но Ветвелапка и не слушала возмущения ученицы. Она думала лишь о Фиалке. Почему она решила остаться с бродягами? Или они удерживают её против воли? Сестра в опасности? Каменные когти страха полоснули Ветвелапку по сердцу.

– Ты чего распушилась как ёж? – спросила Медолапа, уставившись на встопорщенную шкурку Ветвелапки.

– Моя сестра, – хрипло выдавила Ветвелапка. – Она с бродягами.

Лапы её кололо, ей хотелось сорваться с места и помчаться в лагерь племени Теней. Ей нужно поговорить с Фиалкой, нужно знать, что она в безопасности.

Стук лап за спиной заставил Ветвелапку остановиться. Она по запаху узнала Искру. Они приближались к границе с племенем Теней.

– Я так вижу, ты настроена решительно? – спросила Искра.

– А если бы это была Голубка, что бы ты сделала? – огрызнулась Ветвелапка.

Искра ничего не ответила, она шла лапа в лапу с ученицей.

– Я всего лишь хочу удостовериться, что она в безопасности. – У Ветвелапки внутри всё горело огнем. Она не хотела грубить наставнице, но сестра была важнее.

– Что, если племя Теней опять возьмет тебя в плен? – спросила Искра. – Рядом не будет Враноклюва, чтобы тебя отпустить.

«Нельзя отступать, нельзя отступать…» – думала Ветвелапка, ибо страх уже овладевал ею.

– Ради Фиалки я готова рискнуть! Ты можешь вернуться в лагерь, я и сама могу дойти.

Искра тревожно дернула ушами:

– Ты думаешь, я позволю тебе одной пересечь границу?

– Ну, тогда подожди меня, я быстро сгоняю! – предложила Ветвелапка. Ей не хотелось, чтобы у наставницы были неприятности.

– Я с тебя глаз не спущу, – пообещала Искра. – Да и племя Теней уже не то, что мы знали…

Тут воительница замолкла. Кошки молча спускались вниз по крутому склону, затем перемахнули через ручей. Ветвелапка остановилась, чтобы перевести дыхание. Искра остановилась с ней рядом:

– Кстати, о племени Теней… Странно, что некоторые живут в нашем лагере. Сказать по правде, мне это не по душе.

– Наверно… – прошептала Ветвелапка, шагая в сторону границы.

– Два предводителя и два глашатая в лагере – это уже чересчур, – продолжала размышлять на ходу Искра. – Ты слышала, как Белка и Когтегрив спорили утром, какой патруль отправлять первым – охотничий или пограничный? Я думала, Белка ему уши оторвёт. Ну и Когтегрив ерунду какую-то предлагал – все равно, что слушать советы по охоте от кролика! А Рябинозвёзд, – закатила глаза Искра, – ходит всё время за Ежевичной Звездой, как тень, да советы дает!

– Ну, с этим же можно ненадолго смириться, – сказала Ветвелапка, взмахнув хвостом. – Надеюсь, они скоро вернутся домой.

– Я тоже, – сказала Искра, но голос её звучал неуверенно. – Конечно, я очень хочу, чтобы они поскорее ушли. Особенно Когтегрив.

– Почему? – Ветвелапка удивленно взглянула на наставницу.

– Нехорошо это для Голубки, чтобы он по лагерю шатался, – отвернулась Искра.

– Почему? – непонимающе нахмурилась Ветвелапка. – Он вроде, не злой.

Но Ветвелапка вспомнила колючие слова, которыми обменивались Когтегрив и Голубка на границе.

– Если бы только в этом было дело, – понизила голос Искра. – Тебе ли не знать каково это, тревожиться о сестре больше, чем о себе самой… Мы ведь поэтому здесь.

Ветвелапка кивнула. Она не понимала, к чему клонит наставница.

– Это тайна, никому не говори, – повела ухом Искра, но Голубка и Когтегрив у них… как это сказать, были чувства друг к другу.

– Чувства? – переспросила Ветвелапка, обдумывая слова наставницы. – Они… они были влюблены друг в друга?

– И довольно долго это скрывали, – кивнула Искра с явным неодобрением в голосе. – Ведь они в разных племенах, а значит, не могут быть вместе. Нехорошо будет, если пребывание в лагере Когтегрива всколыхнет прежние чувства, понимаешь?

Ветвелапка не ответила, лишь молча продолжила путь. В думах её была сумятица. Голубка и Когтегрив жили в разных племенах… прямо как она и Фиалка. Но неужели Искра не понимает, что она не просто разлучена с сестрой? Никто не знает, что происходит в «новом» племени Теней… Ветвелапка в полном неведении о том, какова теперь жизнь её сестры!

Мысли Ветвелапки упорхнули из головы, когда в нос ей ударил запах племени Теней. Значит, и граница недалеко. Она уже видела колючую ежевичную стену, которую всегда помечали Сумрачные воители. Замедлив шаг, Ветвелапка повела Искру вдоль стены. Она бросила взгляд на лес, начинавшийся за кустами ежевики. Там, где могучие дубы сменялись изящными соснами, сгущались тени.

Ветвелапка старалась представить себе кратчайший путь до лагеря племени Теней. В прошлый раз на её стороне была темнота. Поможет ли ей теперь серая шерстка, при свете дня? Сомнение начало одолевать ученицу – может, стоит повернуть домой? Искра была права: если их поймают на этот раз, рядом не будет ни Враноклюва, ни Рябинозвёзда. Только бродяги.

Папоротники впереди задрожали, послышался топот лап.

– Быстрее, прячься! – Искра юркнула под терновый куст и потащила за собой Ветвелапку. Ученица зажмурилась, когда колючки впились ей в шкуру. А Искра толкала её всё дальше в заросли.

Из-за кустов были слышны голоса двух воинов племени Теней.

– Темнохвост не привык организовывать столько патрулей сразу, – урчала какая-то кошка. – Ты видел, как он утром мямлил, пытаясь решить, кого на охоту послать? Растерянный барсук, честное слово!

Ветвелапка напряглась. Она узнала голос Иглохвостки. Ученица приблизила мордочку к краю ежевичной стены и осторожно выглянула. Серебристая кошка шагала рядом с одноглазым котом, явно довольная собой.

– Он должен назначить глашатая себе в помощь, – урчала она, прижимаясь к боку кота. – Кого-то, вроде тебя.

Кот остановился и посмотрел на Иглохвостку:

– Ты помнишь, что было в прошлый раз, когда я посмел сомневаться в лидерстве Темнохвоста?

– Дождь, ты ведь не будешь сомневаться, – елейно пробормотала она. – А просто предложишь помощь.

Кот весело пошевелил усами: – Тебе нужно быть глашатой, – сказал он. – У тебя отлично получается уговаривать котов.

Когда он наклонился, чтобы прижаться носом к щеке Иглохвостки, Ветвелапка решилась выскочить из ежевики. «Иглохвостке же не безразлична судьба Фиалки? Она ведь поможет?»

– Ветвелапка! – Искра схватила ученицу за хвост.

Ветвелапка стиснула зубы и изо всех сил рванулась из лап наставницы. Вытряхнув колючки из шерсти, она подбежала к серебристой кошке.

– Иглохвостка! Ты должна мне помочь!

– Ветвелапка! – Иглохвостка удивленно распахнула глаза. – Ты что здесь делаешь?

– Я должна поговорить с Фиалкой.

– Фиалка в лагере.

– Но мне нужно знать, что у неё всё хорошо! – Ветвелапка не обращала внимания на кота, который недоуменно изучал её единственным глазом.

Искра выскользнула из ежевики и встала рядом с ученицей: – Простите за вторжение, – виновато мяукнула воительница. – Ветвелапка очень волнуется за сестру. Мы просто узнаем, как у неё дела и пойдем домой.

– Она в полном порядке. А вы сомневаетесь? – ощетинилась Иглохвостка. – Думаешь, я позволю чтобы с ней что-то случилось?

– Я должна с ней поговорить, – с жаром настаивала Ветвелапка, царапая когтями землю со свежими побегами травы. Теперь, когда она зашла так далеко, она была полна решимости встретиться с Фиалкой с глазу на глаз. Что, если Иглохвостка лжёт?

– Не могу же я сгонять в лагерь и привести её к тебе! – Нахмурилась Иглохвостка.

– Но ведь так уже было, помнишь? – Ветвелапка умоляюще смотрела на воительницу. – Когда мы были котятами. Вы с Ольхолапом устраивали нам встречи. Так почему сейчас нельзя?

Нетерпеливое рычание исторглось из глотки Иглохвостки.

Ветвелапка наклонилась ближе и прошептала: – Я пойму, если ты испугалась Темнохвоста. Но я и сама могу прогуляться в ваш лагерь!

– Ну, гуляй, храбрая малышка, – сказал Дождь вроде бы насмешливо, но взгляд его был тверд.

– Просто хочу встретиться с сестрой, вот и всё! – Фиалка пожала плечами. «Пожалуйста, Звёздное племя, не дай им учуять мой страх!»

Дождь посмотрел на Иглохвостку:

– Лучше тебе привести Фиалку сюда, – хмыкнул он. – А то вляпаемся из-за этой сестрички по самое нехочу! У нее удивительная способность втягивать всех в неприятности. – Он хмуро окинул взглядом Искру: – Ты её наставница?

– Да, – вскинула подбородок Искра.

– Ты должна была запретить ей приходить сюда.

– Может, я и ветру должна была запретить дуть через лес? Некоторые вещи мы не в силах изменить.

Иглохвостка сердито взмахнула хвостом: – Ждите здесь. – Затем повернулась и убежала.

Дождь остался на месте и пожирал глазами Искру и Ветвелапку. Он склонил голову и с усмешкой в голосе промолвил:

– Как Совет прошел? Не скучали без нас? Плесенью не покрылись?

– Почему племена должны были скучать без бродяг на Совете? – распушилась Искра.

– А Рябинозвёзд вам ничего не сказал? – невинно протянул Дождь. – Мы теперь племя Теней! Мы такие же, как вы!

– Нет! – Выпустила когти Искра. – Вы, может, и захватили племя Теней, но племенем не стали, вы всё ещё шайка бродяг!

Дождь лишь насмешливо дернул усами, словно ему нравилось издеваться над Искрой.

– Не обращай на него внимания, – шепнула наставнице Ветвелапка. Сама она села и уставилась в чащобу, где исчезла Иглохвостка. Искра беспокойно заёрзала рядом с ученицей. Дождь не сводил с Грозовых кошек ледяного взгляда.

Высоко над ними, в бледно-голубых небесах, облака вытянули длинные белые лапы. Ветерок шевелил юную листву. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Ветвелапка услышала стук лап. Она навострила уши.

Меж деревьев мелькнула знакомая черно-белая шерсть. К ним неслась Фиалка, за ней Иглохвостка.

– Фиалка! – взвизгнула Ветвелапка и так резко кинулась к сестре, что едва не сбила с лап одноглазого бродягу. Но почти сразу же остановилась, увидев, как гневно горели глаза Фиалки.

– Что во имя Звёздного племени ты здесь делаешь? Зачем ты пришла? – Уставилась на сестру Фиалка. – Ты же Иглохвостку подставила. Темнохвост спросил, что она делает в лагере, и ей пришлось врать. У неё из-за тебя неприятности будут!

Ветвелапка непонимающе моргнула. Фиалка больше беспокоится об Иглохвостке, чем о встрече с сестрой?

– Знаешь, у меня тоже могли быть неприятности. Мы здесь не должны быть. Но я всё равно к тебе пришла. Хотела убедиться, что ты в безопасности.

– Сомневаешься? – Фиалка посмотрела на Иглохвостку. – У меня здесь друзья.

Ветвелапка и сама готова была впасть в ярость. Фиалка даже говорит теперь, как Иглохвостка! Наклонившись к сестре и понизив голос, Ветвелапка прошипела ей в самое ухо, чтобы не услышала Иглохвостка: – У тебя точно всё хорошо?

Может, Фиалка просто притворятся, чтобы пустить пыль в глаза бродягам?

– Да, – попятилась назад Фиалка.

Ветвелапка старалась не поддаваться обиде, точившей её изнутри: – Ты можешь пойти со мной и Искрой. Тебе необязательно оставаться с бродягами. Ты можешь вступить в Грозовое племя и жить со мной.

Она в отчаянии смотрела в янтарные глаза Фиалки и беззвучно молилась: «Пожалуйста, пойдем со мной! Мы снова будем вместе!»

– Жить с тобой? – Фиалка нахмурилась. – Ты не захотела вступить в племя Теней ради меня.

– Я не хотела тебя бросать! Но и повернуться хвостом к соплеменникам не могла!

– И я не могу. Возвращайся к своим соплеменникам и не уговаривай меня покинуть моих!

– Но мы ведь по-прежнему сестры? – Ветвелапка с мольбой смотрела на неё.

– Наверно. – Моргнула Фиалка. Она снова взглянула на Иглохвостку. – Но теперь каждая из нас нашла своё племя. Место, которому мы принадлежим!

Ветвелапка уставилась на сестру. Она что, говорит, что мы больше никогда не будем вместе?

Внезапно чья-то лапа отпихнула Ветвелапку в сторону:

– Бросьте шептаться! – Иглохвостка протиснулась между сестрами.

– Все хорошо, – мяукнула Фиалка. – Мы уже закончили.

– Хорошо так хорошо, – нетерпеливо дернула хвостом Иглохвостка и покосилась на Ветвелапку. – А ты – уходи!

– Что такое? – Вышла вперед Искра.

– Ничего. Всё хоро… – начала было Ветвелапка, но тут Иглохвостка выпустила когти и изо всей силы полоснула ученицу по уху.

– Я сказала – пошла прочь! – зашипела серая воительница.

Ветвелапка отшатнулась, зажмурившись от боли. Из рассеченного уха закапала кровь.

– Да как ты посмела? – зарычала Искра и бросилась на Иглохвостку. Грозовая воительница повалила её на землю и принялась когтить открытый живот серебристой кошки задними лапами. Иглохвостке удалось вырваться, она вскочила и исподлобья смотрела на Искру. В воздухе запахло кровью, вокруг летали клочки шерсти.

– Прекратите! – закричала Ветвелапка вне себя от страха. Дождь угрожающе приближался к ней. – Не нужно драться!

Дождь и Иглохвостка окружали Грозовых кошек – глаза-щелочки, клыки сверкают.

Фиалка отпихнула Ветвелапку, в ужасе косясь на одноглазого кота:

– Беги! Убирайся отсюда, пока жива!

– Бежим! – крикнула Искра Ветвелапка.

И Ветвелапка побежала. Так быстро, как могла. Листья взметались из-под её лап, когда Ветвелапка пересекла границу племен. Она слышала дыхание Искры за своей спиной и топот лап преследующих их Дождя и Иглохвостки. Собрав все свои силы, кошки мчались на территории Грозового племени. Позади вдруг стало тихо. Ветвелапка обернулась – Дождь и Иглохвостка стояли на границе, а Фиалка смотрела на неё круглыми, печальными глазами.

«Прощай, Фиалка!» – Ветвелапка замедлила ход, её легкие горели огнём. Больше она никогда не увидится с сестрой? Теперь, когда бродяги правят племенем Теней… Она споткнулась, словно лапы внезапно стали деревянными. Горе душило её. Она и Фиалка выбрали разные племена. Может, их сестринская привязанность недостаточно сильна? Или кровные узы не дадут им смириться с принятыми решениями?

Глава 24

Ольхолап склонился над разодранным ухом Ветвелапки и осторожно обнюхал его. Рана на кончике опять начала кровоточить. Солнце опустилось за горизонт, и ученик осматривал рану при бледном свете половинки луны. Ольхолап потянулся за травами от ран и порезов, которые Воробей всегда хранил под лапой – у лужицы для питья.

– Напомни-ка мне, как это ты так поцарапалась? – как бы невзначай спросил Ольхолап. Он спрашивал ученицу и в тот день, когда та явилась в лагере со свежей раной. Тогда Ветвелапка просто пожала плечами и сказала, что поранилась на тренировке.

Плечами пожала она и на этот раз: – Не помню. А сегодня, видимо, налетела на ежевику и растревожила порез.

«Ветвелапка защищала кого-то? – размышлял Ольхолап. – Или защищалась? Неужели на обычной тренировке оруженосцы бывают настолько жестоки?»

Червячок тревоги зашевелился в животе у Ольхолапа, когда он разжевывал ноготки в целебную кашицу. Чутье подсказывало ученику, что Ветвелапка чего-то недоговаривает. Серая кошечка вообще вела себя подозрительно тихо после новостей о том, что власть в племени Теней захватили бродяги.

Ольхолап выплюнул ноготковую кашицу себе в лапу и спросил ученицу: – Беспокоишься о Фиалке?

Кошечка молча смотрела на свои лапы и терпеливо ждала, когда Ольхолап смажет ей рану кашицей. Затем она пробормотала: – Почему она осталась с бродягами…

– Она там с Иглохвосткой.

От слов Ольхолапа Ветвелапка ещё больше сгорбилась.

– Сосногривка и Лужесвет с ней рядом, – продолжал кот, надеясь утешить Ветвелапку. Ученица по-прежнему смотрела в землю. – Она там выросла, – напомнил он ей. – Племя Теней для неё теперь как семья…

– Ты закончил? – Вскинула голову Ветвелапка, глаза её были пустыми и ничего не выражающими.

С мгновение Ольхолап ошарашенно моргал: Ветвелапка не хочет, чтобы он говорил с ней о Фиалке и племени Теней?

– С ухом моим закончил? – пояснила Ветвелапка, ибо он не отвечал.

– Ах… да, – пробормотал Ольхолап, призадумавшись: слушала ли ученица его вообще?

– Спасибо, – кошка вскочила на лапы и пошла к выходу.

– Ветвелапка, – окликнул её Ольхолап. – Если бы случилось что-то страшное, ты бы мне рассказала?

– Конечно, – голос Ветвелапки был не более чем шепот. Кошечка повернулась и посмотрела на Ольхолапа: в глубине её глаз таилась боль.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросил Ольхолап.

Ветвелапка замялась, виновато опустив голову:

– У меня всё хорошо, – заверила она его. – Просто немного грустно, вот и всё.

В голосе кошки он услышал тепло, и волна облегчения затопила молодого кота. Они с Ветвелапкой по-прежнему друзья! Столько всего произошло в её жизни в последнюю луну… Ей просто нужно время, чтобы свыкнуться.

– Помни, я всегда рядом, если тебе что-то нужно, – пообещал он.

– Спасибо. – Ветвелапка повернулась и покинула палатку.

– Ольхолап! – раздалось над поляной недовольное ворчание Воробья.

Ученик поспешил на зов наставника, его лапы, перемазанные ноготковой кашицей, липли к земле. Воробей и Листвичка ждали его у выхода из лагеря. Серый целитель повернулся к ученику – в незрячих глазах его отражались половинки луны: – Не хватало нам ещё опоздать, – прохрипел он, – особенно сегодня.

Сердце пойманной птицей забилось в груди Ольхолапа. Он поверить не мог, что его время, наконец, пришло. Не успел Ольхолап присоединиться с Листвичке и Воробью, как услышал за спиной тяжелую поступь Ежевичной Звезды.

– Важная ночь, а? – ласково проурчал предводитель и лизнул сына в ухо.

При взгляде внимательных, полных гордости, глаз отца, Ольхолапу вдруг стало не по себе:

– Боюсь испортить церемонию… Что, если я забуду слова?

– Что тебе нужно будет сказать?

– Обещаю.

– Это слово ты точно не забудешь, обещаю тебе, сын, – проурчал Ежевичная Звезда. – Хотелось бы мне быть там, рядом с тобой.

«Мне тоже», – думал Ольхолап. Часть его желала, чтобы церемония имянаречения состоялась перед всем племенем, а не у Лунного озера в окружении целителей. Ольхолап мечтал услышать радостные возгласы соплеменников, на все лады повторяющих его новое имя, прямо как на церемонии Огнесветик. Но он готовился стать котом, посвященным в тайны Звёздного племени. А значит, таинство ритуала не должно касаться остальных Грозовых котов. Посетят ли Ольхолапа звёздные предки после церемонии имянаречения? Он был бы рад знать, что предки гордятся им.

В паре лисьих хвостов от Ольхолапа Белка мерила шагами поляну. Хвост рыжей воительницы сердито подрагивал, хоть она и старалась это скрыть.

– Шиповница, Ягодник, Огнесветик и Рыжинка, – глашатая махнула хвостом в сторону воинов, отдыхавших под сенью папоротников. – Вы пойдете со мной на охоту.

Ольхолап весело подмигнул сестре. Глаза рыжей кошки засияли гордостью и теплотой, когда она взглянула на брата.

– Нам не помешает увеличить кучу с добычей. Особенно сейчас, когда нас так много, – продолжала Белка, её взгляд невольно обратился на Рябинозвёзда и Когтегрива, которые делили голубя в тени Высокой Скалы.

– Я пойду на охоту с тобой! – выпалил Когтегрив, вскакивая на лапы.

– Ты останешься здесь, – дернула хвостом Белка. – Нам поможет Рыжинка.

Рыжинка вопросительно посмотрела на Рябинозвёзда:

– Можно мне на охоту?

Белка напряглась:

– Тебе не нужно его спрашивать! – отрезала она. – Патрули в Грозовом племени распределяю я!

Рябинозвёзд коротко кивнул, а Белка, сердито дергая усами, зашипела на стоящих в сторонке Шиповницу и Ягодника: – А вы не хотите отпроситься у Рябинозвёзда? Вижу, моего слова недостаточно.

Шиповница и Ягодник озадаченно переглянулись, а Рыжинка отвела взгляд в сторону, будто и не слышала колкости Грозовой глашатой.

Ольхолап беспокойно переминался с лапы на лапу. Что и говорить, присутствие в лагере предводителя и воинов из племени Теней не лучшим образом отразилось на жизни Грозовых котов.

«Не останутся же они здесь навсегда», – уверял себя Ольхолап. Он невольно посмотрел на Когтегрива. Взгляд широкоплечего воина был устремлен на Голубку.

Казалось, полосатый кот всегда украдкой косится на голубоглазую кошку. Та не замечала пристального взгляда и увлеченно беседовала со Шмелем. Когтегрив прищурился, когда Шмель приблизился к Голубке и что-то горячо зашептал ей на ухо.

Холодок пробежал по шкуре Ольхолапа. Что случилось в прошлом Голубки и Когтегрива? Почему Сумрачный воин так пристально следит за соплеменницей Ольхолапа? «Чем скорее племя Теней уйдет, тем лучше!» – заключил котик.

– Поспеши! – оклик Листвички прервал его мысли. Воробей уже протискивался в туннель у входа.

– Удачи! – крикнула Ольхолапу Огнесветик.

– Мы будем тебя ждать! – с нескрываемой гордостью в голосе сказала сыну Белка.

– Спасибо! – Ольхолап кивнул сестре и матери и нырнул в туннель следом за Листвичкой и Воробьем.

Всю дорогу до Лунного озера сердце молодого кота билось в такт его шагам.

– Думаете, он придет? – Пустельга тревожно обводил взглядом возвышающиеся холмы, в сердце которых, в низине простиралось зеркальной гладью Лунное озеро.

Ольхолап открыл пасть и втянул в себя воздух – ни намёка на знакомый запах Лужесвета.

– Раз бродяги не пришли на Совет, они и Лужесвету, наверняка, не позволили отправиться на встречу с целителями, – удрученно пробормотал он.

– Не придёт он! – сердито взмахнул хвостом Воробей.

– Откуда ты знаешь? – Листвичка повернулась к слепому целителю.

– Я чувствую, – прохрипел Воробей, – я всегда чувствую. А ещё я чувствую, что если мы сейчас же не начнем церемонию, у меня кости инеем покроются. Мы не можем ждать Лужесвета всю ночь.

Ночь была холодной для Юных Листьев. На небе цвета воронового крыла сверкали бесчисленные звёзды. Мотылинка согласно кивнула, и остальные целители сгрудились вокруг Ольхолапа.

Сердце Ольхолапа учащенно забилось, а мышцы, как назло, будто онемели.

– Может, подождем ещё чуть-чуть? – спросил он. Ольхолап так долго ждал своей церемонии имянаречения и очень хотел, чтобы на ней присутствовал и Лужесвет. – Не хочу начинать без Лужесвета.

– Мало ли, чего ты хочешь! – фыркнул Воробей. – Племя Теней сделало свой выбор, и изменить его ты не в силах.

Листвичка сочувственно посмотрела на Ольхолапа:

– Лужесвету не обязательно быть свидетелем твоего имянаречения, чтобы знать тебя как хорошего, искусного целителя. Он и так тебя очень уважает.

«Хотя это он спасал жизни соплеменников, пока я травку по кучкам раскладывал», – удрученно подумал Ольхолап.

Несмотря на обиду, Ольхолап не хотел бы поменяться местами с молодым целителем. Ученик сделал глубокий вздох. «Я усердно трудился, – сказал он себе. – Я это заслужил».

– Пора начинать, – вскинул подбородок Воробей.

Мурашки заструились под шкурой Ольхолапа. Сейчас он станет настоящим целителем и получит новое имя!

– Я, Воробей, целитель Грозового племени, призываю моих предков-воителей посмотреть на этого ученика. Он старательно учился, постигая мудрость целителя, и с вашей помощью будет много-много лун верой и правдой служить своему племени.

Синие глаза незрячего целителя смотрели прямо на Ольхолапа, и ученику показалось, что наставник видит его так же ясно, как Ольхолап видел каждый блик в глазах Воробья. Подушечки лап ученика жгло огнем от долгого соприкосновения с холодным камнем.

– Ольхолап, ты с рождения был отмечен звёздными предками, – продолжал Воробей. – Ты решил служить Звёздному племени и сделал правильный выбор. А Звёздное племя не могло ошибиться! Этот ученик предан своим соплеменникам, решителен и умен. В нем соплеменники найдут и сострадание, и силу, сочетание редкое для целителя. Он будет верно служить своему племени.

Шерсть Ольхолапа встала дыбом и задрожала от радостного волнения. Воробей похвалил его! Ученик чувствовал обжигающие взгляды других целителей на своей шкуре. Он смущенно переступил с лапы на лапу и расправил плечи, высоко подняв голову. «Я должен вести себя, как подобает настоящему целителю!»

– Ольхолап, – продолжал Воробей, – обещаешь ли ты строго следовать законам целителей, стоять выше противостояния племен и помогать всем котам, даже ценою своей жизни?

– Обещаю! – уверенно сказал Ольхолап, хотя в горле у него всё пересохло.

– Тогда властью, данной мне Звездным племенем, я даю тебе имя целителя. Ольхолап, ты достоин своего великого предка, а посему отныне ты будешь зваться Ольхогривом! Звёздное племя гордится твоей преданностью и добротой и приветствует тебя как полноправного целителя Грозового племени.

Воробей вышел вперед и возложил подбородок на макушку новоиспеченного целителя: – Ты молодец, – еле слышно выдохнул он.

Ольхогрив чувствовал, как теплое дыхание бывшего наставника шевелит его ушки. Сердце молодого целителя таяло от гордости и счастья.

– Ольхогрив! Ольхогрив! – целители выкрикивали его новое имя, и голоса их звенящим эхом отдавались от каменных краёв лощины и уносились ввысь, к звёздам.

Воробей повернулся к Лунному озеру:

– А теперь давайте побеседуем со Звёздным племенем.

Он присел у кромки воды и коснулся носом жидкого серебра.

Листвичка поймала взгляд Ольхогрива, когда тот на дрожащих лапах приближался к озеру, и, с гордостью во взгляде, проурчала: – Поздравляю!

Ольхогрив присел рядом с ней и, с сердцем, полным счастья и тревоги, опустил морду в холодную, священную воду.

Ослепительный солнечный свет залил всё вокруг. Ольхогрив невольно зажмурился. Шерсть его сразу обдало волной горячего воздуха, а под лапами зашелестела мягкая, согретая солнцем, трава. Ольхогрив открыл глаза и огляделся: он узнал луга, где встречался с Щербатой.

– Щербатая? – позвал старую кошку Ольхогрив, но нигде не увидел знакомой серой шерсти и широкой, приплюснутой морды.

На окраине лугов высилось огромное дерево, кроной уходящее в небеса. Самые низкие его ветви склонялись к самой земле, и под этим ветвям он увидел очертания двух котов, греющихся в лучах солнца. Подняв хвост трубой, Ольхогрив поспешил к ним.

Кремовая полосатая кошка и светло-серый кот, казалось, не видели его. Солнце блестело на их лоснящихся здоровьем шкурах. Кошка улеглась на ветку, свесив хвост, и о чем-то тихо говорила с серым котом. Тот навострил ушки, глядя на кошку ясным взором голубых глаз. Не замечая Ольхогрива, коты тихо переговаривались друг с другом. Ольхогрив остановился перед деревом и посмотрел вверх. Должен ли он позвать их? Сказать, что он здесь? Что его посвятили в целители?

И тут на него обрушился вихрь листьев. Листья кружились вокруг него, танцевали на ветру, задевали за усы и ушки. Пятиконечные листья с заостренными краями.

«Примите то, что таят в себе тени, ибо только они сделают небеса вновь ясными», – зазвенело в ушах у Ольхогрива. Он не мог понять, один это голос, или бесчисленное множество голосов – звенящих и гулких, пискливых и хриплых. Это было пророчество! Звёздное племя вновь говорило с ним.

Сердце Ольхогрива учащенно забилось, он очнулся возле Лунного озера. После залитого солнцем луга лощина показалась ему обителью холода. Ольхогрив моргнул, прогоняя остатки сна. Остальные ещё беседовали со Звёздным племенем. Лишь Мотылинка, лежавшая поодаль, молча смотрела на него.

Но Ольхогрив едва видел её. Все мысли его были о пророчестве. Пятиконечный лист! Пятиконечный, как звезда! Пять зубцов, пять племен! Теперь Ольхогрив точно знал, о чем пророчество, мучившее его долгие луны.

«Мы должны отыскать Небесное племя!»