Однажды в Рождество

Зима - чудесное время года. В эту пору все ходят в больших длинных шарфах, в теплых рукавицах и в мягких шапках с большими пушистыми помпончиками. Но самое прекрасное в зиме (помимо снега, конечно) - это Рождество, самый сказочный праздник, из всех, какие только могут быть на свете. Прекрасней Рождества у камина в кругу семьи может быть только Рождество там, где оно обитает - на Северном Полюсе, в небольшой деревушке, где на витринах круглый год стоят огромные пушистые елки, подарки в разноцветной обертке и полосатые сахарные леденцы.

Деревушка Санты - самое волшебное и прекрасное место на земле, которое только можно себе представить. Она похожа на шар со снегом, который кто-то сильно-сильно встряхнул, так, что теперь все снежинки кружатся в прекрасном танце под рождественские мелодии и все никак не могут остановиться.

Жаль только, что не все могут побывать в этом сказочном месте. Нет, деревушка вовсе не заколдована специальными заклинаниями эльфов, не прячет её от людских глаз и чародейка зима. Единственное, что может укрыть её от взора человека - это его неверие. Взрослые почти не бывают здесь, навсегда потеряв веру в доброго волшебника, в Рождество кладущего под елку игрушки и сладости. Однако в такую ночь возможно все, и иногда, всего лишь на минутку решив прикрыть глаза чтобы немного отдохнуть от шумного веселья, взрослые вновь попадают в эту, заброшенную ими много лет назад деревушку.

Другое дело - дети. Стоит хоть словом обмолвиться о так ожидаемом ими весь год празднике, как глаза детей начинают сиять не хуже северного сияния, очаровывающего своей красотой. До самого конца, до тех самых пор, пока они не увидят на родительском шкафу праздничную обертку, в которую будет завернута обнаруженная все там же железная дорога, дети будут верить, что Санта реален.

И вот тогда подарки, которые они так хотели, перестают иметь свой сказочный смысл, свое очарование. Ведь если под елку их положил не Санта, а папа, якобы копивший на маленькую пожарную машинку со дня твоего рождения и решивший подарить её только сейчас, то это уже не рождественские подарки, а просто вещи, купленные родителями и ничем не отличающиеся от прочих безделушек, которыми и так завален весь дом.

Одни догадываются об этом сами, молча переживая трагедию всей их жизни, другие же со слезами на глазах смотрят на маму, тихо кладущую подарок под ёлку, чтобы не разбудить свое чадо. Все дети проходят через это по-разному, но исход всегда одинаков: вскоре они перестают верить в Санту, так как окружающие просто не оставляют им другого выбора.

Однако сейчас был канун праздника, и игнорировать это волшебное время не мог даже упрямый Рудольфус. И даже если единственное, что ему нравилось в Рождестве - это красивые заснеженные гирлянды из остролиста, которыми обвивали колонны и из которых делали рождественские венки, оставить такой день без внимания он все равно не мог.

Сам Рудольфус проводил в последний путь свое настоящее Рождество, когда ему было только шесть. В то волшебное утро он как обычно вскочил со своей кровати, и, пренебрегая всеми установленными правилами, с нетерпением прокатился по перилам, желая поскорее открыть свой рождественский подарок.

Двенадцать солдатиков из дерева в форме английских военнослужащих со всеми мелкими деталями, дорогая ручная работа, которую не могла позволить себе его семья - безусловно, подарок Санты. Так думал Рудольфус, пока случайно не услышал свою маму, благодарящую дядю Ромуальда за слишком дорогие подарки.

Рудольфус нечего не сказал ни папе, ни тем более маме, не желая разочаровывать их. Когда его спросили, почему он не играет со своим новым подарком, Руди только спрятал глаза, и ответил, что у него нет настроения.

На следующее Рождество он не торопился спускаться к елке - не было смысла спешить. Тогда там оказались красные салазки из лакированного дерева на крепких кожаных ремешках. Они очень понравились Руди, и он, немедленно натянув шарф, побежал на улицу. Однако перед выходом Рудольфус улыбнулся папе и маме, поблагодарив их. Так родители Руди поняли, что сказка в их доме закончилась.

Вопреки тому, что Рудольфус прожил в деревушке почти всю жизнь, суета не приедалась, становясь обычным условием его жизни, а, напротив, все больше раздражала Руди, нарушая спокойствие меланхоличных заснеженных дней. Вокруг него все как будто перевернулось с ног на голову, и теперь вовсе не собирается становиться обратно.

Иногда Рудольфус жалел, что он живет здесь, а не в обычном мире, с людьми. Здесь Рождество праздновалось круглый год, и только в определенные, траурные и печальные дни это сказочный ритм замедлялся. У людей - все наоборот. Там Рождество - это что-то фееричное и особенное, то, что бывает только раз в году, выделяясь среди серых будней. Там Рождество стоило того, что бы его ждать.

Раньше так и было. Когда-то давно Руфольфус жил в округе Най, в штате Невада. Названный в честь сенатора Джеймса Найа, округ не был спокойным или культурным, однако там почти каждый день происходило что-то новое и интересное, поэтому Рудольфус долго не мог собраться с силами и уехать оттуда в поисках лучших мест. Там он ждал Рождества так, как будто оно было самым главным праздником в его жизни.

Здесь, в деревушке, Рождество тоже празднуют в назначенный день, хотя он и почти не отличается от других - только снег идет сильнее, чем обычно, а у Санты и остальных становится больше работы. Однако, в отличие от остальных Рудольфус редко был чем-то занят, и на сегодняшний день планов у него не было.

После недолгих раздумий Руди решил, что он вовсе не против посвятить день небольшой прогулке по улочкам заснеженной деревушки. К тому же в маленький кондитерский магазинчик, находившийся в двух кварталах от дома Рудольфуса, сегодня должны были завести его любимые ежевичные торты, которые никогда не задерживались на прилавке длительное время.

Спустя час...

Из магазинчика Рудольфус вернулся чрезвычайно недовольным. Мало того, что Руди потратил кучу нервов, преодолевая огромные сугробы, и, добравшись, наконец, до магазинчика обнаружил, что тортиков уже не осталось, так еще и этот дурацкий снег сегодня шел сильнее, чем обычно.

Вообще-то, снег в деревушке шел каждый день, то заканчиваясь, то снова начинаясь. Дело было даже не в том, что деревушка находилась на Северном полюсе, где снегу и положено было идти, а в том, что здесь он был заколдован. Особые чары не позволяли снегу остановиться, и не идти хотя бы день.

Когда в деревушке передавали погоду, снег, который должен будет выпасть сегодня или завтра, всегда называли по-особенному. Однако эти прогнозы были не совсем точными, так как под каждого жителя деревушки снег подстраивался самостоятельно. К примеру, когда Рудольфус не хотел никого видеть, над его домом бушевала непроходимая метель, через которую пробиться к его крыльцу было совершенно невозможно.

Вот и сейчас Руди с трудом миновал пушистые сугробы, чтобы зайти домой. К тому же, пока он возвращался домой, его раздражение только усилилось. Однако не успел Рудольфус перейти порог, как ему показалось, что он ошибся дверью. Руди вышел, осмотрелся и с удивлением обнаружил, что это точно его дом... Но как бы Рудольфус не присматривался, он все равно не мог понять, что же в нем изменилось.

Рудольфус снова открыл дверь, однако вместо того, что бы увидеть за ней свою гостиную, его взору предстал настоящий рождественский хаос: над дверью и окнами были развешены венки из ели и остролиста, над камином в хаотичном порядке красовались рождественские чулки и носки, наполненные конфетами, а посередине комнаты стояла большая, пушистая елка, которая, судя по виду, была срублена совсем недавно и занесена в дом Рудольфуса вместе со снегом, и, кажется, даже парой белок.

Однако, даже если белки и попали в его дом, Рудольфус был совершенно уверен, что сейчас они занимались тем же, чем и все его знакомые, пришедшие сюда, пока Руди не было дома: а именно попытками переконструировать его гостиную в пряничный домик.

И Рудольфус, кажется, совершенно точно знал, чья это идея. Так и есть, на плече у Кая, большого белого медведя, с которым Рудольфус познакомился сразу после своего прибытия в деревушку, в одной лапе держа верхушку для елки, а во второй печенье с шоколадной крошкой, сидел Ми-ню.

Ми-ню был небольшим для своего вида белым хорьком, с беспорядочно торчащими во все стороны усами, любопытными черными глазками и пушистым, немного кремовым мехом. Ми-ню был неисправимым мечтателем, постоянно открывающим для себя и окружающих что-то новое и необычное.

Рудольфус никогда не уставал удивляться принципам Ми-ню. К примеру, Руди любил вспоминать, как однажды в кондитерском магазинчике Ми-ню захотелось шоколадки. На прилавке лежал вкусный темный шоколад с орехами, причем довольно дорогой, и плитка с фундуком и изюмом, не только превосходившая вышеназванную по размеру, но и стоявшая гораздо дешевле.

Вопреки ожиданиям Рудольфуса, Ми-ню выбрал первую, объяснив это тем, что он не хочет поступать как взрослые, и если ему нравится именно эта плитка, то он купит её, даже не смотря на цену.

При этом Ми-ню был просто помешан на сочетании белого и красного. В его двухэтажном доме в центре деревушки, который Ми-ню отвоевывал у эльфов со всем своим упорством, стояло более двадцати красных лакированных комодов, белый рояль, огромный круглый стол с красной скатертью и большой мраморный камин. Также там повсюду можно было найти плюшевые игрушки и сладости.

Вот и сейчас Ми-ню твердо решил украсить гостиную Рудольфуса и переубедить его в этом было совершенно невозможно.

- Руди вернулся! - сначала он, как и остальные, не заметил стоящего в дверном проеме хозяина дома, однако вскоре Ми-ню пришлось обратить внимание на то, что на его шерстку сквозняком сметает слишком много снежинок.

Все повернули головы, чтобы удостоверится, что хозяин дома действительно вернулся раньше, чем его ожидали. Его друзья знали, что Руди не нравится суета, но зато он отдал бы все, чтобы провести Рождество уничтожая печенье за чтением какой-нибудь интересной книги. Но раз они не успели украсить всё, пока Рудольфуса не было, а потом по-быстрому смыться и наблюдать за его реакцией в окошко, значит надо делать вид, что всё так и должно быть.

- Что здесь происходит? - немного ошеломленно поинтересовался Руди, обводя взглядом помещение.

- Мы решили, что ты вряд ли соберешься нарядить елку на это Рождество, и поэтому сделали все сами! - блестя глазками сказал Ми-ню.

- Но ведь я не просил... - растерянно ответил Рудольфус.

- Ну и что? - все также с интересом переспросил Ми-ню, теребя в своих маленьких лапках мишуру. Он был совершенно точно уверен, что Рудольфусу понравится их подарок.

Тут Рудольфус не выдержал. Он совершенно не хотел тратить время и силы на всю эту рождественскую чепуху.

- Но я не собирался справлять Рождество! - выкрикнул Руди.

- Как не собирался? Но ты же главный олень в упряжке Санты! - притихшим голосом ответил Ми-ню. Рудольфус не сразу нашелся с ответом - ведь он действительно был тем самым легендарным оленем со светящимся носом. Однако менять свою точку зрения Рудольфус всё равно не собирался.

- И что? Я никогда бы не полетел, если бы не волшебные бубенцы, приделанные к упряжи! Я всего лишь удачный рекламный ход! Все это - не настоящее! И Санта тоже не настоящий! - Рудольфуса переполняли раздражение и усталость. Ему надоел постоянно кружащийся снег, надоела вся эта суета, и, наконец, больше всего ему надоело Рождество.

Даже не посмотрев на Ми-ню, из глаз которого на пол стали капать маленькие слезинки, Рудольфус прошел на кухню и закрыл за собой дверь, давая понять, что сегодня он больше не намерен ни с кем разговаривать. Там он сделал себе чашку крепкого черного кофе, и сев за стол, смог, наконец, немного успокоиться и прийти в себя.

Подперев голову лапой, Рудольфус задумался. Прошло уже много лет с тех пор, как он попал в деревушку. В сущности, Рудольфус ничем не отличался от остальных оленей, кроме своего носа и формы рогов. У всех членов упряжки рога были не как у всех обычных оленей, а загнутые полукругом, с аккуратными витками.

А так - ничего особенного. Такие же, как и у всех остальных, раздвоенные крепкие копыта и совершенно такая же атласная бурая шерсть с белыми крапинками. Так почему же все считают его каким-то особенным? Разве они не знают, что деревушка - это лишь чья-то выдумка? И разве для Ми-ню секрет, что летает Рудольфус только благодаря волшебным бубенцам?

На мысли о Ми-ню Рудольфус внезапно запнулся. Как он мог забыть про него? Как мог забыть про правило? Дело было в том, что в деревушке было установлено особое правило, и если кто-то приходил сюда все еще искренне верящим в Санту и его не приходилось ни в чем переубеждать, то он становился частью деревушки, а не просто её жителем. И напротив, если кто-то перестает верить в Санту, Рождество или деревушку, такие, как Ми-ню, для него исчезают навсегда.

Теперь Рудольфус все понял! Перестав верить в Рождество, он не просто потерял для себя веру в этот праздник, но еще и потерял веру в их с Ми-ню дружбу, и теперь, чем скорее он вернет её, тем лучше!

Однако, открыв дверь, Рудольфус увидел только пустую гостиную, откуда исчезли украшения и елка. Посмотрев на часы, висящие над камином, Рудольфус понял, что просидел на кухне около часа, хотя ему и показалось, что прошло совсем немного времени.

Недолго думая Руди схватил шарф, и быстро намотав его на шею, вышел из дома. Первым делом Рудольфус решил направиться к дому Ми-ню, который находился от него в одном квартале. Однако дома Ми-ню не оказалось. Не зная, что ему делать, Рудольфус решил просто пошататься по улицам деревушки, в надежде встретить хоречка в его любимых магазинах.

Спустя несколько часов на деревушку начали опускаться сумерки, и Рудольфус уже отчаялся найти Ми-ню, как вдруг услышал его голос рядом с небольшим ущельем на окраине деревушке. Тот шел, опустив голову вниз и тихо переговариваясь с Элли, хрупкой снежной барсой, которая всегда очень хорошо понимала окружающих.

В своих мохнатых лапах Элли несла сложенные стопкой и завернутые в оберточную бумагу подарки. Самым маленьким из них была аккуратненькая коробочка, завернутая в серебристую, с узором из снежинок бумагу. Она была настолько маленькая и легкая, что ветер подхватил её, и коробочка, перекувыркиваясь, пролетела мимо Рудольфуса и упала в трещину рядом с ущельем.

- Подарок для миссис Клаус! - послышался встревоженный голос Ми-ню, настолько подавленный и расстроенный, что Рудольфус без колебаний решил спуститься в трещину и достать улетевшую туда коробочку. Рудольфус помнил, как прятался в этих трещинах от ветра, и, решив, что с ним нечего не случится, осторожно съехал в неё на корточках.

Отыскать коробочку, сиротливо лежащую в защищенной от ветра ложбинке, не составляло никакого труда, и, подобрав её, Рудольфус закутал коробочку в шарф, чтобы оберточная бумага не размокла от снега.

- Ми-ню, я здесь! Я нашел подарок для миссис Клаус! Прости меня, Ми-ню! - выкрикнул Рудольфус, надеясь что ветер донесет его слова до оставшихся наверху друзей и они помогут ему выбраться из трещины.

Однако, не успел Руди дождаться, пока эхо от его слов уляжется, как пласт снега под ним предательски треснул, и Рудольфус с головокружительной высоты рухнул в ущелье. Несколько секунд он, не понимая, что происходит, барахтался в воздухе, а затем, осознав всю "прелесть" ситуации, отдался падению среди туманных островов, которые попадались ему на пути. По расчетам Рудольфуса падать ему оставалось уже совсем недолго.

Однако вдруг до него донесся возглас Ми-ню, опустившийся так глубоко благодаря эху:

- Руди! Руди, ты можешь летать! Руди, попробуй! - надрывался Ми-ню над краем заснеженного ущелья. Решив, что хуже все равно не станет, Рудольфус перевернулся в воздухе, так что теперь он падал животом вниз. Раньше Рудольфус не принимал эту позицию потому, что ему не слишком хотелось смотреть на приближающее дно ущелья, однако теперь это не имело значения.

Рудольфус собрал всю свою силу и попробовал оттолкнуться от воздуха. Возможно, ему только показалось, но падение на время замедлилось, и поэтому Руди оттолкнулся еще. Потом еще, еще и еще. Теперь он определенно чувствовал, что больше не падает!

Примерно после пяти минут полета Рудольфусу стал виден край ущелья, с которого он сорвался, а также встревоженная мордочка Ми-ню. Наконец, оказавшись чуть выше уровня ущелья, Рудольфус мягко опустился на снег. Ми-ню тут же вне себя от радости забрался к нему на плечо, помогая перевести дух.

Послесловие...

Ми-ню всегда с огромным удовольствием наблюдал за приготовлением оленьей упряжки перед рождественской ночью. Особенно ему нравилось наблюдать, как большую красивую упряжь из красной кожи с золотыми бубенцами надевают на девять стройных, сильных оленей. Но сегодня это было по-особенному волшебно, потому что Ми-ню знал, что на самом деле она здесь никому не нужна...