– Вы же расскажете нам, каково это – спать в палатке оруженосцев? – запищала Медянка, в полном восторге прыгая вокруг старших товарищей, которым завтра на рассвете предстояло навсегда покинуть детскую и принять полноценное участие в воинской жизни.
Рыжинка важно кивнула, наклонив головку, чтобы прилизать встопорщившуюся шерсть на грудке, хотя Златошейка видела, что непоседе очень хочется заорать от счастья и запрыгать вокруг себя под стать подружке.
– Конечно, расскажем, – степенно пробасил Ежевичка. – Мы все, что нам скажут наставники, будем передавать вам.
Медянка, Чернушка и Капелька радостно переглянулись между собой, и их довольные мордочки так засияли от счастья, что, казалось, озарили своим светом темнеющий лагерь и затмили закат.
– У нас будут лучшие наставники! – авторитетно заявила Рыжинка, ложась на живот и вытянув лапки. – Иначе быть не может.
– А вот и неправда! – обиделся Чернушка. – Лучшие наставники будут у нас.
– Ха! – Ежевичка узнал о посвящении в полдень и с тех пор вел себя примерно и важно, сидел, выпрямившись, у самой кучи с дичью и гордо оглядывал лагерь, а с младшими товарищами общался снисходительно, будто оказывая высочайшую милость. Только теперь, после такого громкого заявления Чернушки, Ежевичка не смог удержаться и резко выбросил лапку вперед, выпустив когти и яростно полоснув ими воздух. – Ты сначала вырасти и стань оруженосцем!
Котенок смолчал, и некоторое время малыши провели в полном молчании. Детки Синеглазки косились на Ежевичку и Рыжинку и обиженно сопели. Затем Капелька, то ли не обратив внимания на ссору, то ли уже забыв об обиде, наступил на лапку Ежевички и, с сожалением вглядевшись в круглые глаза друга, промяукал:
– И все-таки жаль, что вы уходите! Без вас станет так скучно... Не с кем будет играть... Вы же будете приходить к нам, правда?
– Если нам разрешат учителя! – взмахнула хвостиком Рыжинка, задрав нос. – Мы будем заняты, и, может, не будем успевать видеться с вами.
– Вырастайте скорее, чтоб к нам прийти! – Ежевичка совсем забыл о своей степенности и теперь резвился наравне с товарищами.
– Да! Я буду во-о-от таким большим! – Капелька, рядом с Ежевичкой казавшийся совсем крохотным, поднялся на тощие задние лапки и, с трудом удерживая равновесие, растопыренными коготками дотянулся до ушей полосатого котенка. Ежевичка не удержался и боднул его головой в незащищенный живот. Малыш покатился, завизжал, быстро вскочил и, вздыбив шерсть, отправился мстить. Завязалась потасовка. Последняя невинная потасовка для сына Звездоцапа. Дальше все будет куда серьезнее...
Златошейка подобрала лапки под себя и зорко вгляделась в небо, умудряясь одновременно наблюдать за детьми. Она с ними договорилась: как только солнце наполовину закапывается в землю, Ежевичка и Рыжинка идут спать. Вот и следит теперь, чтобы не пропустить это время.
Нет, еще не пора. Солнце лишь налилось красным, но только начало опускаться. Пусть дети порезвятся подольше... Пока они могут... Пока имеют право на наивные, может, даже глупые развлечения... Рыжинка оттащила Медянку подальше от дерущихся Капельки и Ежевички, а также присоединившегося к ним Чернушки, и кошечки чинно уселись рядом с матерями, обвились лапы хвостиком и уставились на бой.
– Давай же, давай, Чернушка, заходи сзади! – через несколько минут поляну огласили восторженные, возбужденные возгласы. Малышки волновались, кажется, даже больше самих братьев.
– Ежевичка, да ты сильнее, бей его!
– По ушам, по ушам ему, да когтями причесать не забудь!
– Братики, вас же больше! Не подведите, ату его, ату!
– Они мелкие, не робей!
– Чернушка, наподдай ему за «мелочь»!
– А чего это Ежевичке наподдай?!
– Капелька, не так за хвост кусают, не так! Смотри, как надо!
– Стоять!
Рыжинка и Медянка сорвались с места и бросились защищать братьев – от мальчишек и от самих себя.
Давно Златошейка не видела своих детей такими искренними и веселыми. Особенно выделялся Ежевичка: янтарные глазенки ярко сверкали, шерсть стояла дыбом, смех звенел ручейком, он вошел во вкус и ловко уворачивался от нападений, не забывая поощрять противников ответными тумаками.
Королева в тысячный раз, наверное, присмотрелась к своим котятам. Нет, совсем нет, они не такие... Не такие, как их отец.
Златошейка устало прикрыла глаза, свернулась в клубочек, прижала подбородок к земле. Она все помнила – такое не забывается.
Когда коты расступаются, очищая дорогу покидающему племя предателю, хочется броситься к нему. Закричать, что все это ложь и дурной сон. Исполосовать уши гаду, который, натравив на лагерь бродяг, не позаботился хотя бы о своих детях, если уж не об их матери. Прижаться к боку и доверительно шепнуть, мол, я-то знаю, что ты невиновен... Уговорить остаться. Или уйти вслед за ним. Только едва открывшие глазки малыши не дадут этого сделать...
А потом приходится осознавать, что, как бы ни было больно, это правда. И с этим надо жить. Не только тебе, но и маленьким детям. Ежевичка совсем малыш, а племя уже видит его сходство с отцом. И поэтому не любит. Не принимает.
Еще позже – корчишься на подстилке: а вдруг похож не только шерстью? И отгоняешь от себя эти мысли, ведь ты же мать! И мучаешься, ненавидишь себя за этот страх. Защищаешь сына от его же соплеменников и уверяешься – Ежевичка не пойдет по темной тропке. Иначе быть не может. А тот, кто подумает иначе, вскорости недосчитается усов.
Детские вопли стали громкими, яростными, в них начала слышаться настоящая злоба, значит, котята разошлись не на шутку, и нужно их утихомирить, пока они по-настоящему не поссорились. Ведь Златошейка отнюдь не желала, чтобы последние беззаботные часы ее малышей омрачились раздором.
Поднявшись на лапы и, как следует потянувшись, королева направилась к малышам. Увидев, что Рыжинка вцепилась зубами в Капельку, а Ежевичка треплет за загривок Чернушку, она стремительно кинулась к ним и отшвырнула дочку от котенка Синеглазки. Златошейка повернулась было к Ежевичке, но вернувшийся с охоты Огнегрив опередил ее. Он с размаху ударил полосатого малыша по боку, и тот откатился в сторону, позволив Чернушке подняться на лапы. Живот у кошки скрутило от ужаса, она вцепилась лапами в траву, чтобы не выказать беспокойства, излишнего потому, что глашатай ударил Ежевичку легко, даже не думая обнажать когти.
– Это еще что такое? – покачал головой рыжий кот, в упор глядя на Ежевичку, что не укрылось от Златошейки: можно подумать, что Рыжинка была совсем не виновата. – И это вас завтра посвящают в оруженосцы?
– М-мы... – залепетала Рыжинка, но глашатай отмахнулся от нее движением хвоста.
– Я думал, вы уже знаете, что поднимать лапу на соплеменника – нельзя, и что, когда противник кричит, его нужно отпустить.
Златошейка на мгновение зажмурилась и постаралась отогнать от себя опасение, что Огнегрив объявит сейчас, что, раз Ежевичка и Рыжинка провинились, то и церемонию следует отложить. Она знала, что не посмеет возразить, а история обязательно получит огласку.
Огнегрив качнул кончиком хвоста и внимательно посмотрел на пятерых котят, съежившихся под его суровым взглядом.
– Никто не ушибся? – эти слова показались Златошейке одними из самых важных в ее жизни.
Детишки быстро замотали головами и повскакивали с мест, показывая, что полны сил и чувствуют себя превосходно. Глашатай молча кивнул и, прижав уши к голове, быстро удалился, даже не посмотрев на Златошейку, и в душе у королевы осталось впечатление, что Огнегрив удирал и от нее, как нашкодивший оруженосец.
Как только хвост воителя скрылся в кустах, кошка бросилась к детям Синеглазки и принялась яростно их вылизывать.
– Вы тоже приводите себя в порядок, – рявкнула она на своих котят, на миг оторвавшись от своего занятия. Ежевика с Рыжинкой смущенно потоптались на месте, затем уселись у входа в детскую и начали друг друга умывать. Ласково подтолкнув Капельку, Чернушку и Медянку к детской, Златошейка зашла за ними внутрь, нарочито не обратив внимания на оставшихся снаружи котят. Ничего страшного, пусть это послужит им небольшим уроком.
Проследив за тем, чтобы малышня улеглась в свои подстилки в ожидании задержавшейся на прогулке Синеглазки, Златошейка кивком разрешила войти Ежевичке и Рыжинке. Они стыдливо обвили хвостики вокруг лапок и не сопротивлялись, когда мать стала их умывать. Златошейка отдала должное – вылизались они старательно, но ей так хотелось сделать это самой... В последний раз. Прижать к себе и никуда из детской не выпускать.
В темную детскую тихо прошмыгнула Синеглазка и первым делом обнюхала свои сокровища. Убедившись, что с ними все в порядке, она легла на подстилку, пододвинув котят себе под бок.
Рыжинка уже крепко спала и даже ухом не повела, а вот Ежевичка дремал более чутко и тут же поднял голову. Златошейка лизнула сына между ушек и прижала к себе. Котенок выскользнул из тесных объятий и отполз к сестре, уставившись на мать круглыми глазенками.
– Ты ведь, – зашептал он, – больше на нас не сердишься?..
Златошейка едва слышно вздохнула.
– Ну что ты! Конечно, нет. Спать ложись, а то перебудишь всех.
Сынок послушно свернулся клубочком, прижавшись бочком к Рыжинке, а носом – к матери. Королева ласково провела языком по лбу дочери, по щеке сына и положила голову Ежевичке на спину, чтобы он не увидел, как блестят от слез ее глаза. Он неспокойно заворочался, и чтобы убаюкать его, Златошейка принялась горячо шептать на ушко ласковую чушь. Говорила она много, а думала еще больше, понимая, что не посмеет сказать это вслух, даже себе. Но были и такие мысли, которые Златошейка неумолимо отгоняла от себя. Раз за разом она отметала картину, где за спиной у маленького Ежевички возвышается исполинская тень его отца, и горят безумным огнем янтарные глаза, или где озверевшие соплеменники изгоняли перепуганных детей Звездоцапа из племени.
Королева едва сдержала себя, чтобы не выпустить когти, кинула взгляд на сына и безмолвно прошептала:
«Ты спи, малыш, сейчас, пока ты еще можешь спать спокойно, не мучаясь угрызениями совести. Ты спи, малыш, и не думай о плохом, у тебя еще будет на это время. Ты спи, малыш, пусть эта ночь принесет тебе удачу, пусть она дарует тебе силы стойко перенести все испытания. Ты спи, пока твоя мягкая шерстка не покрылась коркой крови – своей или чужой... Ты спи, ладно? Завтра, на рассвете, солнце, прорвавшись сквозь крышу детской, окрасит тебя в золото. Завтра тебя ждет тяжелый день. Завтра тебя ждет тяжелая жизнь. А покуда – спи, только спи...»
И, слушая мерное дыхание заснувшего котенка, мать искренне надеялась, что он не услышал ее шепот.
Автор © Ветер Перемен. Права полностью принадлежат автору. Использование без его
разрешения строго запрещено