Шип безуспешно пыталась справиться с сумкой, поводок Цези стремительно обматывался вокруг руки. Темный город… Ночь накрыла землю звездным полотном… Красиво… Россыпи серебристых звезд по небу.… Как полотно художника, наносящего кисточкой неясные мазки. Но кто на них смотрит? Все спешат, суетятся… жизнь похожа на огромный муравейник...
Маленькие дети боятся темноты, потом дети вырастают, идут в школу, забывают свои детские страхи. А Шип не забыла… и так тревожно на душе - стоишь один, в совершенно незнакомом городе, в тихой московской ночи… Гордая красавица Москва прекрасна, но недели ожидания нужны были не для этого… Для кого-то дикость - ехать в лагерь, в совершенно чужой город. Шип и сама так считает… считала. Но этот лагерь другой, - как из детской сказки, рассказанной на ночь папой…
Непослушная прядь длинных темных волос упала на бледное лицо девочки, болотно-зеленые глаза сверкнули в темноте. Она ждала Перламутровую, но ее все не было… Мечта о детской сказке стремительно испрялась, возвращая в суровую реальность. Цези чинно сидела у левой ноги хозяйки, уткнувшись в ладонь… Шип не одна, хоть кто-то ее любит и ждет…
В темноте показался чей-то одинокий силуэт… Покрасневшие глаза до боли впились во тьму: высокая, хрупкая, стройная, словно веточка, девушка стремительно приближалась. Перламутровая?.. В знак приветствия девушка махнула рукой, и Шип окончательно поверила - да, это Мутрик, она пришла ее встречать… Короткое приветствие и девочка уже перестала смущаться - напротив, под собственное глухое бормотание Мутрику была торжественно вручена тяжелая сумка с вещами Шипы и кормом Цези…
Приглушенный свет, тихое дыхание... Иней причудливо разрисовал окна, на болезненно бледных щеках проступил легкий румянец. Как неожиданно пришла зима, так внезапно сказка о таком лагере стала жизнью.… И вот Шип следует за Перламутровой по извилистой тропинке, дуя на замершие пальцы, судорожно пытаясь найти в карманах синего пальто перчатки. Цези с интересом оглядывалась, подрагивая от возбуждения, - она не понимала, «что» конкретно происходит, но закрепленные рефлексы не подводили, и овчарка чинно шла у левой ноги.
Шипу била мелкая дрожь – казалось, сама девочка превратилась в оголенный нерв. Она боялась предстоящей встречи: да они все знакомы, но только заочно. Довольно резкий по переписке нрав Шипы, создающий образ резкой, капризной, мрачной и порой несправедливой девочки, более веселый и озорной нрав Перламутровой, - все это оставалось за пределами банальной переписки…
Они подошли к воротам, на которых все еще развевался флаг России вместе с ее гербом…
Мутрик толкнула ворота - они вошли, и Шип показалось, что это вовсе не лагерь, а одна из улиц ее родного города. Вдалеке показался небольшой домик, - Перламутровая держала путь туда. Поиски перчаток ничего не дали - и вот она снова со смущенной улыбкой дует на замершие пальчики, стараясь не смотреть на Перламутровую. Странно, но вновь вспоминаются папины сказки, а Мутрик напоминает Шиповничек фею… и снова на губах та самая детская улыбка.
Они вошли в помещение, судя по всему это коридор, Перламутровая опустила Шипину сумку на холодный пол. Щелчок карабина - и Цези свободно идет по полу, обнюхивая все предметы. Глаза плохо видят в темноте, силуэты не четки, но ухо отчетливо различает шорох шагов и голос - несомненно, знакомый раньше…
- Шипа?
Холодная вода, брызги…
- Мутрик! Нечестно! - смеется Шипа и тоже брызгается. По шее, по спутанным волосам девочки течет вода, капая на халат. Цези с интересом наблюдает за всем, и - Шипа может поклясться, - в карих глазах собаки пляшут искорки смеха. В ванной комнате, у умывальника, стоят только двое - Шиповничек и Перламутровая, но по звукам там не меньше десятка ребят…
Шипа быстро переодевается, накидывает любимый светло-синий вязаный шарфик и тащит Мутрика на крыльцо. Морозный воздух, ощущение праздника - вот-вот наступит эта долгожданная ночь - Новый Год. Свечи уже раставленны, салатики, как их нежно называет Яснолапка, приготовлены.… Вдали слышится веселый смех, на губах Мутрика играет усмешка… Что Дуболомы опять придумали?..
Снег хрустит под ногами, сосульки на крышах отливаются лучами солнца. На душе - светло и ясно, как никогда за… наверное, за всю жизнь. И нет уже той затяжной зимней депрессии, чувства, что единственный выход - это шаг в темноту. На болезненно-бледных щеках румянец, измученного вида как не бывало… Шипе весело и она смеется - хотя лишь немногие слышали, чтобы эта девочка смеялась, даже улыбка была не столь часта.… А вдали слышится радостный лай Цези, играющий с Янтарем и Дуболапом в какую-то игру.
Они идут по извилистой тропинке, в столовую, а Шипа все пытается поймать еще одну, и еще одну снежинку, хотя перчатка уже и так промокла насквозь. В столовой - восхитительный аромат пирожков и шоколада. Кто сказал, что шоколад не пахнет? Еще, как… и очень ароматно, усмехается Шипа. Становится немного грустно - предпоследний день лагеря, две недели пронеслись уж слишком незаметно, а потом опять - пустота и холодное затягивающие одиночество, тоска по той далекой беззаботной дружбе, и простому самому обыкновенному чуду. Никто не знал, что нужно Шипе - всего лишь маленькое чудо…
День летел слишком быстро, в заботах и приготовлениях. Щелк, щелк… топот ног и озорной голос Перламутровой, отчитывающей проходящего мимо Янтаря за хватание ореха с тарелки.
- До вечера нельзя потерпеть? - возмущается Мутрик, хотя Шип прекрасно понимает - она ведь совершенно не серьезна, нет…
С героическими усилиями Перламутровая усадила их всех за стол, и даже смогла убедить Прини и Яснолапку посидеть минутку спокойно… Янтарь и Дуболап настраивали радио, чья то рука уже подтягивала к себе пирожные… нет, нет, не Шипа… а как вы узнали?
Уже из старенького радио пошло потрескивание - впервые за полчаса, несомненный прогресс. И вот… бой часов… завораживающий Шипу еще с того далекого детства… - Три! - ну или не совсем три, еще только два, но зачем спорить с Янтарем? Три - так три. Звон бокалов с соком и просто маленькое счастье.… И уже не страшно жить - она будет идти вперед, пока бьется сердце и есть на свете маленькое обыкновенное чудо…
Автор © Шиповничек. Права полностью принадлежат автору. Использование без его разерешения строго запрещено