От автора: Посвящается тем, кто хоть раз делал что-то не так и не мог это исправить...
Был солнечный ясный денёк - один из тех, когда птичьи голоса кажутся ещё звонче, чем обычно, а паутина блестит и переливается перламутром. Деревья стояли в нежном бархате Зелёных листьев, где-то глубоко в лесу звенел ручей. Природа дышала спокойной и светлой радостью, казалось, в такой день ничто не может пойти не так. Солнечные зайчики скакали по широкой спине полосатого кота, продирающегося через заросли. Он один казался сгустком задумчивости и растерянности в этом лесу, пышущем уверенной красой. Серый просто не знал, что ему делать дальше. «Я предатель, несчастный глупец, пошедший на поводу у самого коварного кота леса, - воитель неустанно ругал самого себя, - Надо было думать!» «А если всё, что он говорил тебе всё-таки, правда?», уверенный голос Звездоцапа зазвучал в голове, и кот остановился, вновь растерявшись. Таким уж он был, глупым и доверчивым. Это сразу заметил бывший глашатай и уговорил Синюю Звезду дать себе в ученики самого крупного котёнка Синеглазки. Воин невольно поёжился, вспомнив свой первый урок. Леденящий кровь голос наставника вновь зазвучал в голове: «Пойми, Полосатик, ты не сможешь совершать добрые поступки, даже пытаться не стоит. Ты должен творить зло!» Помнится, он, малыш не из робкого десятка, пытался возразить: «Но мама учила меня совсем другому!» Коту невольно стало страшно, вспомнились оскаленные в усмешке клыки и голос, шепчущий: «Значит, она лгала тебе!» С тех пор и пошли его злые дела, приспешничество Звездоцапу. И ни разу воин не усомнился в его словах, забросил мать, забыл отца. Бывший глашатай стал его роднёй, другом, коллегой, короче всем. Ещё одним помощником сына Острозвёзда стал Долгохвост, но разве он может сравниться по преданности с ним, Частоколом? Конечно же, нет! « А разве хорошо, что ты предан Звездоцапу больше, чем племени?», - в голове кота зазвучал голос Дымка, и воин мгновенно вспомнил, как обучал этого скрытного оруженосца. Бывший глашатай хотел превратить его в очередное орудие в своих лапах, и поручил Частоколу озлобить будущего воителя на весь свет. Кот выбрал испытанную методику, и на первом же занятие как бы невзначай сказал: «Знаешь, как только я увидел тебя, то сразу понял, что ты сможешь творить только злые дела! Поверь мне, быть плохим очень здорово!» «Не верю! Ярохвост всегда говорил мне, что творить зло неправильно!», - упрямо возразил оруженосец. «Значит, он ошибался», - спокойно ответил тогда Частокол. Глаза ученика вспыхнули яростью и он, взвизгнув: «Ложь! Ярохвост не мог ошибаться!», бросился, куда глаза глядят. Звездоцапу не удалось подчинить себе этого ворчливого котика – его спасли привязанность к рыжехвостому воину и грусть по нему. И именно Дымок открыл Частоколу глаза на правду: его использовали, обманывали, ему лгали. «Но разве мог Звездоцап обмануть меня?! Он же ко мне привязан!», серый воин понял, что запутался окончательно и печально опустил голову. Вдруг послышался шорох в кустах, и прямо под ноги опечаленному коту выкатился пёстрый клубочек, в котором тот не сразу распознал свою сестру, Медянку. Кошечка гордо подняла голову и воскликнула:
- А я выследила тебя! Ловко, правда? Я кралась за тобой от самого лагеря, а ты ничего не заметил! А зачем ты встречался с этим гигантским полосатым котярой, от которого противно воняло? Ты что, нарушил закон? А если я приведу тебя в лагерь и расскажу всем, что я видела, тот меня быстрее посвятят в оруженосцы?
У Частокола земля ушла из-под лап, когда он понял этот детский лепет. «А если меня выгонят из племени?», - вихрем пронеслась мысль в голове серого кота. Надо сказать, что больше всего на свете он боялся изгнания и жизни бродяги. Неожиданно к страху и волнению прибавилось ещё одно чувство, совершенно незнакомое воителю. Будто кто-то проник к нему в голову, лапы, хвост – во все части тела, а самому Частоколу оставил лишь маленький кусочек места – его собственную душу. Лапы кота сами собой задвигались, хвост встал трубой, а из пасти вырвались чужие слова, однако произносимые его голосом:
- Ты просто умница, Медянка, что выследила меня. Я думаю, тебя обязательно надо наградить. Видишь вон тот кустик? На нём растут очень вкусные и сладкие ягодки. Пойди и сорви себе несколько, угостись.
Малышка радостно поскакала к растению, усыпанному ярко-красными ягодами. «Это же тис!», - вдруг понял Частокол. Та его часть, что ещё повиновалась ему, судорожно попыталась что-нибудь сделать – крикнуть «Нельзя!», схватить, удержать от верной смерти, но тело кота не слушалось. Вдруг вокруг него будто зазвучал голос: «Ты ничего не сможешь сделать!». Это был Звездоцап. С этой минуты спасти малышку стало просто нереально. Со всей возможной злостью серый воин выкрикнул, зная, что его не услышит никто кроме сына Острозвёзда:
- А я верил тебе! Я думал, что мы друзья, что ты ценишь меня, что всё это твоё зло обращено только на взрослых котов! Немедленно отпусти меня, я больше не хочу быть твоим слугой!
Где-то вдалеке раздался громогласный хохот Звездоцапа. Тогда Частокол собрал все свои силы и крикнул, так громко, как только мог:
- Нет!
Возможно, бурый предводитель племени Теней не ожидал такого напора, может просто решил уступить, чтобы его игра стала интереснее, но в любом случае у серого кота получилось выкрикнуть нужное слово. Но было уже поздно – Медянка резко упала на землю, из пасти её потекла пена. Частокол вдруг почувствовал, что снова может управлять своим телом, но тут же на него навалился всем своим весом какой-то воин, и кот понял, что теряет сознание. Последней его мыслью было: «Хочу умереть...»
***
Частокол очнулся на главной поляне племени. На него было устремлено множество глаз, ненавидящих и злых. Наверху на скале стоял Огнезвёзд, гордый и прекрасный в своей ярости. Сердце кота сжалось в дурном предчувствие, и он со страхом подумал: «Выгонит, обязательно выгонит». Впрочем, это мысль тут же сменилась другой: «Выжила ли Медянка?». Воин оглядел толпу и, к огромной своей радости, увидел её рядом с Синеглазкой. Мать смотрела на своего непутёвого сына в упор. В её взгляде читалась ненависть. Сердце кота сжалось снова, на этот раз от боли. Он опустил глаза.
- Частокол, - загремел над поляной голос предводителя, - Ты пытался отравить котёнка. Это страшное преступление, караемое Воинским Законом. Можешь ли ты сказать что-то в своё оправдание?
«Если я скажу правду, то он не поверит», - мысли в голове кота кружились осенними листьями. Он понимал, что злая его половина уже успела наговорить гадостей Огнезвёзду, и просить его о пощаде бессмысленно. Как же жаль, что рыжий предводитель не умеет верить в то, что в каждом коте есть что–то хорошее, как Синяя Звезда!
- Нет. – Частокол опустил голову в покорном жесте так низко, как только мог.
- Тогда Грозовое племя приговаривает тебя к изгнанию. С завтрашнего дня, каждый, кто увидит тебя на нашей территории, имеет полное право тебя убить.
Внутри серого кота будто оборвалась какая-то жизненно важная ниточка. Он почувствовал, что скоро Звездоцап полностью захватит власть над ним. Оставалась последняя надежда, что Медянка его простит. Частокол тихо сказал:
- Позволь мне попросить прощение у своей сестры.
Огнезвёзд сильно удивился, но одобряюще кивнул головой. Воин начал медленно приближаться к малышке. От неё сейчас зависела его свобода. «Умоляю тебя, Звёздное племя, сделай так, чтобы эта малышка простила меня!», - молился он про себя. До кошечки оставалось пять шагов, четыре, три.... Когда меньше одного шага отделяло Частокола от свободы, его сестрёнка с бешеным визгом нырнула за мать. Всё. Надежды нет. Душу полосатого воина вдруг пронзила острая боль, будто бы огонь сжигал её до основания. Глаза вдруг стали мокрыми. Первый раз. Потом кот упал, завалился набок, не шевелясь и будто не дыша. Это длилось всего секунду, но когда он встал, от прежнего Частокола в нём осталась только внешность. Звездоцап восторжествовал.