«…Я всегда говорил, что в мире есть любовь. Я всегда верил в то, что она спасёт мир. Но я и подумать не мог, что любовь может ранить. А порой и убивать…»

Новое чувство боли

Мы так часто сталкиваемся с проблемами, которые, казалось бы, не имеют решения. Никто не хочет осознавать то, что из каждого сложного положения можно найти выход. Наверное, им просто нравится осознавать свою беспомощность и слабость. Или им нравиться жалеть себя, или чувствовать жалость других. Я же всегда верил в то, что безвыходных ситуаций не бывает. Я всегда искал выход. И, как не странно, всегда находил. Нет, не удивляйтесь: я ещё не изобрёл бессмертия и не научился летать. Просто я очень, очень верю. Я умею верить. Мне давно, ещё в детстве объяснили, что от веры зависит то, как ты проживёшь свою жизнь.

А эта история научила меня ещё одному, очень важному чувству. Про него я не знал, и, наверное, не узнал бы, если бы не встретил её. Она свалилась мне на голову, точно снег с неба. Да-да, так и было: я спокойно брёл по лесу. Никого не трогал: а она свалилась с верхней ветки старого дуба, и сбила меня с лап. Резко вскочив, я прижал незнакомую кошку к земле и заглянул ей в глаза. Казалось, с тех пор мир перестал существовать для меня: в этих огромных, голубых глазах я увидел отражение всей своей жизни. Она была так прекрасна, что я не посмел отвести взгляд. Наверное, я бы так и простоял над ней до рассвета, если бы загадочная незнакомка не выскользнула из-под моих обмякших лап и не съехала мне по шее. Я рухнул в снег, совсем забыв о том, что нужно обороняться и давать сдачи. А прекрасная кошка воздвиглась надо мной, как звёздная роза над жалким камнем.

«Кто ты такой?! Как ты посмел напасть на меня?» - голос у неё тоже был прекрасный: такой яркий и мелодичный, похожий на журчание горного ручья. Я заслушался и не сразу догадался ответить. Видимо, она посчитала меня конченым идиотом.

«Я… Это… Ну… Филин я, вот,» - никогда я ещё не чувствовал такую слабость от сказанных слов: хотелось поразить её наповал сладкой речью, а получилось какое-то… тупость получилась.

А она засмеялась. Я растаял от её взгляда, растёкся по земле, как сосулька на солнце.

«Какой ты чудной! Я – Бусинка,» - и великолепная кошка ласково коснулась хвостом моего бока. Я ещё немного помедлил, а потом до меня дошло. Резко вскочив на лапы, я медленно склонил голову в приветственном жесте. Вроде как красиво получилось. Только я опять ляпнул глупость:

«А что ты делаешь на моей территории?» - я думал, она сейчас накинется на меня и порвёт на тысячи маленьких кусочков. А она только моргнула глазами и улыбнулась ещё шире.

«Заблудилась. Если тебе не сложно, проводи меня к Домам Двуногих. Там-то я найду дорогу» Это был великолепный шанс! Наверное, судьба решила преподнести мне подарок. Я тут же согласился, выразив это медленным кивком. Потом развернулся и побрёл по хорошо знакомой мне тропинке. Бусинка побежала рядом: лапки то у неё коротенькие, она за мной не поспевает.

Так мы шли рядом почти час. Я нарочно вилял окружными путями, чтобы подольше полюбоваться на эту красавицу. Думаю, теперь, пока у нас есть время, я могу её описать: это была маленькая, изящная кошечка с золотистой шёрсткой. Двигалась она плавно и грациозно, гордо подняв голову. Рядом с ней я чувствовал себя жалкой букашкой: грязный, всклокоченный, худой и грубый. Думаю, ей тоже было неприятно находиться рядом с этим «Филином». А мне нравилось смотреть на неё, вдыхать её запах, подстраиваться под её шаг. Иногда я даже касался хвостом ей бока. Она удивлённо косила на меня глаза, я смущался и отскакивал в сторону.

Стемнело в этот вечер рано: я рассчитывал пройти ещё полчаса. Но моя спутница выдохлась, стала спотыкаться и вздыхать. До Гнёзд Двуногих было лапой подать, но мне не хотелось с ней расставаться. Тогда я сказал, что нам ещё долго идти, и что ей лучше переночевать у меня. Бусинка согласилась сразу: видимо, она действительно сильно устала. Тогда я свернул к своему жилищу: небольшому дуплу в старом дубе. Бусинка молча вошла внутрь. И опять мне стало стыдно: вместо тёплого гнезда у меня были папоротники, а ещё здесь сумрачно и грязно. Я попросил её подождать, быстро словил на ужин сочную полёвку, и, пока гостья ела, собрал мягкого мха и птичьего пуха. Гнездо получилось, что надо: красавица свернулась клубочком и сразу уснула, забыв сказать спасибо. Я и не думал обижаться: усевшись перед ней. Я до рассвета любовался отблеском её шерсти, закрытыми глазами и умиротворённым дыханием. Мне так не хотелось, что бы она уходила: просто до ужаса не хотелось. Но утро пришло, и я, совсем не спавши, накормил Бусинку молодым кроликом и предложил идти дальше. Она улыбнулась и кивнула: я растаял от её взгляда, еле успев подавить громкое урчанье.

Мы шли, как вчера: петляя там, где только можно. Но совесть не позволила мне оставить её ещё на один день: к полудню мы остановились у Гнёзд Двуногих. Бусинка радостно вскрикнула, и, вновь забыв о благодарности, кинулась к дому. Я глупо таращился ей вслед, и тут…

Из дома выскочил огромный чёрный кот. Он рванулся навстречу Бусинке, прижался к её боку и лизнул её в ушко. Меня словно палкой по голове ударили: но я сдержался. Подумал, брат или отец. А потом… Появились котята. Трое маленьких котят, похожих на него и на неё.

Наверное, я бы мог заплакать. Но вместо этого три дня просидел возле её дома, наблюдая, как она иногда выходит в сад играть с детьми. Мне было так больно: сердце словно насадили на булавку. Конечно, я бы мог помчаться туда и сказать ей о своих чувствах. Но что-то говорило, что эти знания принесут ей только боль и растерянность. А я любил её, и не хотел, что бы ей было плохо. Поэтому я ушёл, унося в сердце всю свою боль.

В дупле я нашёл клочок её золотистой шёрстки. Его я храню до сих пор, и каждый вечер трогаю лапой, представляя, как она придёт и прижмётся ко мне, и скажет, что тоже меня любит. Но прошло уже столько лун, а я её не видел. Сердце всё ещё болит, а душа всё ещё разорвана. Я скучаю. Я вновь хочу вдохнуть её запах… Но пускай она будет счастлива. Без меня ей будет проще.

Её дети уже выросли. Как то раз я встретил одного из них в лесу: он осмеял меня, назвав дряхлым стариком с грязной шерстью. А я только тупо улыбнулся в ответ. Наверное, теперь все они считают меня сумасшедшим.

Но я всё равно люблю её.

Любил, люблю и буду любить.