Сонм диких Чаек

Они - это сонм божественной глупости и наивности. Не понимающие, зачем живут, но упрямо цепляющиеся за жизнь. И нет более мерзкого, чем понимание, и нет более низкого, чем прощение. Потому что понимание - есть бессмертие, которое влечёт за собою прыжок с края утёса в пропасть, потому что прощение - есть милосердие, которое оканчивается убийством добрейшего тем, кого он и пожалел. Они - это весь мир, потому что я вижу их везде. Мы живём, ничем не отличаясь от муравьёв, которые пусть и меньше, но живут так же, как и мы. Ибо цель жизни - выживать. Несмотря на смерть других, несмотря на предательство близких. Как будто нет более важных вещей, чем надежда на следующий вздох, чем сокрушение по поводу того, насколько порой хрупким может быть на самом деле всё то, чем мы дорожим, что любим.

Я смотрю на тех, кому не суждено продолжать своё существование, смотрю, как стекленеют в предсмертной судороге их глаза, смотрю, как замирает и стихает гул их сердец. И нет больше сил, чтобы наблюдать за тем, как плачут скорбящие, наблюдать за тем, как их слёзы растворяются с грохотом града, исчезая в лужах и замирая на кончиках лепестков согнувшихся под ударами льдинок и дождевых каплей цветков. Нет сил - потому что нет желания бороться, когда вокруг тебя нет больше Жизни, когда ты ходишь, словно слепой, во мраке мрачного дыхания Смерти, когда вокруг тебя - лишь только те, кому суждено прожить ещё лишь пару мгновений...

Кто-то умирает случайно, кто-то - по несправедливости, а кто-то - по зову Звёздного племени. Но все они бросают племена, своих родных, своих близких и друзей, бросают на произвол их собственных слёз и горя. Потому что никто не может умереть, при этом, не бросив кого-нибудь. И вот в чём заключается эгоизм, который ведёт к гордыне, а та - к разорванной когтями друзей глотке. Я мерзок, потому что понимаю, понимаю всё, а так же то, к чему ведёт понимание, я низок, потому что прощаю, но прощаю незаметно и глубоко в душе, куда никто никогда не сунет нос, куда не то что Жизнь, но и лучик света не пробьётся сквозь эти тёмные дебри мыслей и догадок. И будет проклят мир - когда-нибудь, он обязательно сгниёт изнутри, потому что некуда больше девать всю его горесть, всё безумие и гордыню, потому что некуда больше идти, когда впереди - лишь пропасть, а мы ещё пытаемся отгородиться от неё когтями и клыками. Но не убежать, потому что лапы отказываются слушаться, потому что страх сковал тело, а ужас перед неизбежным - душу. И нет больше тех, кто бы захотел сейчас посмотреть мне в глаз, в пустую глазницу, потому что нет больше оправданий и повода для того, чтобы прятать ответ, который я так долго скрывал внутри. Больше нет причин для того, чтобы изничтожать ложь и пытаться восстановить правду, и дело не в том, что это никто никогда не замечал, считая меня грубейшим ублюдком, а в том, что это действительно потеряло смысл.

Столько больных, столько смертей, столько отчаяния и безнадёжности в их хриплых вздохах, в их жалких попытках вылечиться и вновь жить спокойно. Не будет больше жизнь спокойной - потому что уже нет веских аргументов, чтобы посадить её вновь на цепь. И стены пещеры говорят, как снаружи разгорается рассвет, как лучи солнца пробегают по убитым и отравленным собственными грехами, как кусты и деревья стыдливо прячут за своими сплетениями тех, кто не достоин увидеть рассвет, пусть глаза их уже и выклеваны воронами, а сердце вырвано Карой Звёзд. Рассвет, о, этот причудливый рассвет, своим Светом пытающийся проникнуть и в эту пещеру. Неужели ты тоже жесток и полон невыносимого цинизма, неужели ты считаешь, что ты поможешь умирающим справиться с пониманием, что они действительно умрут через несколько часов?

Я вижу, как эти будущие мертвецы начинают поднимать измученные взгляды остывающих глаз с собственных лап куда-то вверх, ибо каменный свод пещеры шепчет: "Скоро". И они верят, они наслаждаются этим редким лучом Света, улыбаются и вновь начинают смотреть в землю, считая последние секунды перед последним вздохом. Я смотрю на них, смотрю долго и спокойно, потому что уже все чувства и эмоции ушли, потому что уже всё потеряло смысл, когда племя погибло в войне с самим собой, когда оруженосцы растерзаны собственными наставниками, когда котята умирают, не прожив и дня, когда королевы бросаются в пропасть от горечи потери и жгучей потребности бросить всё и уйти. И нет больше уже ничего, когда воины перегрызли друг другу глотки, когда глашатая погибла, спасая собственного предводителя от неминуемой участи, когда сам вожак убивает пятерых, но лишь затем, чтобы самому броситься в реку, захлебнуться и уйти на дно, чтобы не увидеть, как оставшиеся в живых корчатся в агонии от неведомой болезни, имя которой - Звёздное племя. И нет больше уже мыслей, когда собственная ученица до последней секунды боролась с самой собой, но потом тоже потеряла остатки разума, и нет больше сил бороться, когда она бросается на тебя, желая вырвать уцелевший глаз и переломать хребет.

И нет больше желания вернуть всё обратно, когда всё и так вернулось к тому, с чего и началось - к Смерти. И нет больше желания оставаться здесь, когда вокруг тебя - лишь кровь, кости и боль. И боль не вымышленная, а реальная, когда она хватает тебя за глотку и не даёт вдохнуть воздух спокойно, отпуская лишь тогда, когда наступает удушье, когда ты прекращаешь уже попытки думать и бороться за жизнь.

Я смотрю за тем, как они умирают в одиночку, улыбаясь или плача, но плача от облегчения и понимания, которое приходит только за мгновение до Смерти. Я был исключением, но исключением только в плане того, что понимал всё с самого начала, потому и не принимал участие в спорах, действительно ли нужно развязывать войну с другими племенами, не слушал байки воинов, которые рассказывали своим ученикам о том, как они уничтожили всех до единого, от беременных королев до воина, каждого воина, не пытался спорить или соглашаться с кем-либо. Я просто стоял и смотрел, как племя гниёт изнутри, как оно изничтожает остальные три и пытается достать до пятого, смотрел, как Звёзды посылают Кару в лес, чтобы больше не было никаких котов, чтобы больше не было страха и боли в падубах этих дремучих мест...

В пещере становится тихо, настолько же тихо, как сейчас на поляне, где уже мертвы все без исключения. Больше нет смысла стоять здесь, больше нет причин наблюдать за ними, ибо все они только что умерли, только что бросили своё племя навсегда. И тишина давит, тишина хватает за лапы, пытаясь удержать, пытаясь запереть в клетку безумия, но я заставляю себя встать и подойти к порогу палатки.

Это место когда-то тоже было лагерем, эти коты тоже были когда-то племенем. Они все когда-то были чем-то, что заставляло невольно гордиться тем, что я шёл наравне с ними, но сейчас...

Рассвет, о, этот причудливый Рассвет, внимательно смотрящий мне в серый глаз и пустую глазницу. Смотрит серьёзно и внимательно, потому что он единственный, кто остался и кто не боится этого делать. Я прислонюсь к ледяному камню, пытаясь справиться с этим взглядом, пытаясь понять, насколько быстро я ослепну, насколько быстро огненный лик испепелит мне единственный уцелевший глаз. Смотрю и думаю... ...о том, как всё же прекрасна эта Жизнь.

пы.сы. После приснившегося ночью кошмара идея для мини-фанфика пришла сразу же... "==