Собственные территории всегда были для воителей чем-то особенным, неприкосновенным, и, быть может, даже священным, как бы грубо это не звучало. Земли всегда были для котов всем - домом, пищей, и, главное, жизнью. Чего стоит племя, что было выгнано со своей территории и лишено дома? Достойны ли эти коты вообще считаться племенем, единой семьёй, которой по плечу все беды и невзгоды? Нет, - без всяких раздумий скажет вам любой воитель. Не стоит говорить об этом, всё равно они уже одной лапой в звёздных угодьях, на пороге предков, - поддакнет ему товарищ и будет прав. Можно ли вообще назвать племенем тех, кому не хватило сил уберечь собственный дом, удержать свои земли? Ведь именно территория является тем, что даёт жизнь племени, даёт веру и силы на борьбу.
Казалось, что всё это было важным в прошлом, на старых, лесных территориях. Всё это - голод, болезни, бесконечные войны, ненависть в глазах таких же котов, - зачем оно сейчас? Великое путешествие подарило всем племенам новый дом. Каждое из племён нашло себе уголок по вкусу, где всё, словно по чьей-то воле, было сделано как раз под способности котов. Много земли, много дичи и много счастья. Того самого, такого привычного, а потому почти незаметного счастья, когда матери и их дети спокойно могут находиться в лагере, воины и ученики охотиться и учиться, а старейшины рассказывать истории о том, что было когда-то давно.
Но любой мир весьма хрупок. Даже первый ледок, что с наступлением холодов сковывает лужи, кажется гораздо более крепким и надёжным, чем любое мирное соглашение между племенами. Ведь лишь в пору зелёных листьев кажется, будто запасы трав и дичи не имеют конца и края. С первыми же холодными ветрами, за которыми следует сезон голых деревьев, вся эта иллюзия спокойствия лопается, словно пузырь на водной глади...
Крики воинов, скрежет когтей, стоны раненых, проклятья, теряющиеся в предсмертных хрипах. Коты вновь подняли лапы друг на друга, вновь межплеменная граница вдоволь напьётся крови. Ведь территория стоит гораздо выше заботы о чужом рте. Своё племя каждому гораздо дороже. Котята, старейшины, королевы - разве можно пренебречь ими, когда морозы вот-вот усыпят природу и погубят всё?
Серая кошка с тёмными полосками тоже думала о котятах. Не о чужих, а о своих. Что будет, если эти холода будут суровее прежних? Что будет с ними и с другими малышами, если дичь забьётся в норы, а лечебные травы погибнут под снегом? Именно поэтому она сейчас так яростно сражалась с речными воителями, которые самыми первыми ощутили всю суровость предстоящих лун.
Чей-то громкий, до безумия истошный вопль режет уши. И тут же кровь застилает глаза. Речная воительница, ослеплённая собственным гневом, обрушилась на Милли словно гром среди ясного неба. Каплями алая жидкость сочится из раны на лбу, мешая сосредоточиться на противнице. Той же уже безразлично всё - безжалостно она полосует шкуру голубоглазой кошки. А вокруг все поглощены битвой, разве углядеть им среди десятков тел всего два, сцепившихся, подобно многим здесь, не на жизнь, а насмерть?
Земля покрылась кровью, но и небеса не остались безучастными к битве, разгоревшейся между племенами. Звёздная кошка с отливающей серебром шерстью не находит себе места. Будь её воля - она бы прямо сейчас сорвалась со звёздного пояса и по облакам спустилась вниз. Туда, где во всю кипит битва. Туда, где вот-вот может повториться трагедия, уже случившаяся ранее. Серебрянка бьёт себя хвостом по бокам. Царапает когтями полупрозрачную траву звёздных угодий. На глазах её застыли слёзы, и вой отчаяния, полный собственного бессилия, готов сорваться с губ.
Рыжая речная кошка неистово рвёт грозовую воительницу. Кажется, что скоро вся шкура той будет являть собой не самое приятное месиво, состоящее из мяса, крови и разодранной в клочья шерсти. Милли пытается сопротивляться, царапается и кусается изо всех сил, но в её противницу будто лиса вселилась - желание убить, исходящее от речной кошки, столь сильное, что начинаешь невольно задыхаться, будто оказался в дыму лесного пожара.
Звёздная кошка уже не сдерживается, она в голос ревёт, ещё немного, и, кажется, будет кусать собственные лапы, досадуя на слабость звёздного племени. Но горе её не настолько велико, чтобы во время очередного круга, нарезаемого по призрачной траве, не заметить сгусток тумана, который постепенно приобретает очертания кошачьей фигуры.
Ужасный, леденящий кровь визг разорвал пространство звёздных угодий. Серебрянка словно обезумела - она кинулась к туману, уже вполне походившему на кошку, а местами даже можно было рассмотреть узор из полосок. Едва не сломав свои лапы, кошка прильнула к телу, начавшему обретать некую плотность, свойственную и этому миру духов.
- Ну же, милая, проснись... - Шепчет она и вылизывает мордочку кошки, которая всё отчётливее появляется на траве. - Тебе нельзя умирать, нельзя. Он не переживёт это ещё раз, ну же, милая, проснись...
Милли уже давно не слышит битвы. Может, кровь залила уши, а может, и морда пострадала сильнее, чем кошка могла подумать. Но битвы она уже не слышит. Как и не видит. Глаза, залитые кровью из собственных ран, различают что-то, напоминающее утреннюю дымку или же туман, что-то такое же, лёгкое и невесомое, похожее по ощущениям на прикосновение к прохладной осенней лужице. И такие знакомые чувства... Мама. Кажется, когда-то давным-давно её так вылизывала мама. Шершавый язычок скользит по мордочке, приглаживая шёрстку. Вот только почему мама плачет и шепчет о смерти?
Серебрянка вылизывает кошку, убирая кровь с её глаз. Всей своей душой она желает, чтобы это было лишь страшным сном. Ведь даже звёздные коты видят сны. Но реальность жестока. Перед ней на траве лежит та, которую кошка с таким трудом заставила пойти вместе с Крутобоком, стать ему парой, подарить счастье. Смерть не может быть настолько безжалостной старухой!
Милли чувствует боль. Небольшое жжение в лапах и головокружение. Она пытается встать, но с трудом может даже чуть приподняться. У серой кошки просто нет сил, да и в голове, кажется, тот же туман, что внезапно появился вокруг. Но стоит пересилить себя и открыть глаза, как воительница понимает, что битва осталась для неё далеко позади. Сама она в каком-то странном месте, а перед ней та, о ком она слышала от Крутобока и соплеменников. И эта кошка сидит и со страданием смотрит на неё, будто силясь сказать что-то такое, что причинит боль им обоим.
Серебрянка с тоской смотрит на кошку, которой едва-едва хватило сил на то, чтобы сесть. Серая шерсть, голубые глаза. Как же она напоминает её саму, только разве что более сильная. И, пожалуй, именно это и придаёт кошке сил. Она будто наконец понимает, что хотела сказать и сделать. Вздох, и тихий голос произносит слова, каждое из которых хорошо обдуманно и потому такие спокойные, полные уверенности, что раньше Серебрянке так не хватало.
- Ты не предводительница, чтобы давать тебе дар жизни. Но и не простая кошка... - Звёздная воительница робко улыбается, что было совсем не свойственно ей при жизни. Но разве подойдёт её вечная задорная улыбка сейчас, когда решается судьба котов? Однажды ей уже не хватило решимости, но сейчас этого не повторится.
- Пожалуйста, прими мою жизнь, Милли, - не сдерживая больше слёз, произнесла серебристая кошка. - Прими её без страха и сожаления, как я с любовью и согласием отдаю её тебе. Возьми её и возвращайся назад, туда, где течёт вода, где снежинки, опускающиеся на землю, подобны маленьким пчёлкам, где трава щекочет лапы...
- Но я... - в смятении пытается что-то проговорить серая воительница, но слова её затихают, так и не успев прозвучать. Слишком много боли и надежды плещется в глазах Серебрянки.
- Возвращайся, тебе ещё рано умирать! - произносит кошка, в шерсти которой, казалось, запутались звёзды. - И пожалуйста... храни его!
Звёздная воительница касается носом лба грозовой кошки, там, где должна быть кровоточащая рана. Но ни крови, ни боли нет. Вместо них по телу разливается тепло, в чём сердце смутно угадывает любовь и жизнь. То, что было таким дорогим для одной, стало не менее ценным для другой. Серебрянка смотрит на смущённую и испуганную кошку, по щекам которой бегут слёзы. Вот только чего ей, глупой, плакать? Звёзды в серебристой шерсти кошки сияют ещё ярче, они почти слепят Милли, старающуюся как можно лучше запомнить ту, о кой так много слышала. Но силуэт бывшей воительницы речного племени становится всё более размытым, она словно становится частью тумана, который заволакивает звёздные угодья. Неужели именно так звёздные предки уходят в сердца потомков, оставаясь лишь памятью? Комок застревает в горле серой кошки. Ей так много нужно сказать, за многое поблагодарить, но время неумолимо.
Жизнь наполняет тело грозовой воительницы, слёзы застилают глаза, мешая разглядеть почти исчезнувшую звёздную кошку, бывшую первой любовью её друга и о которой он всегда отзывался с такой теплотой. Равнины предков скрываются за туманом, в последний раз мерцают и исчезают звёзды. Вот уже холодный воздух обжигает нос, а лапы ощущают твёрдую землю. Она вновь жива, но какой ценой?..
Глаза режет свет, который за мгновения, проведённые в звёздном племени, стал невыносимо ярким. Над головой звучат какие-то шорохи, голоса, всхлипы. Но лишь тихий шёпот заставляет воительницу разлепить веки. Она всё ещё чувствует слабость, но сил вполне достаточно для того, чтобы повернуть голову. Крутобок. Такой близкий и родной. Он сидит, склонив голову и зарывшись носом в шерсть своей подруги. Безграничная благодарность охватывает всю душу Милли. Она чувствует, как помимо собственной любви в ней просыпается ещё и благодарность Серебрянке, всегда желавшей своему другу лишь счастья. Тихий мяв, но его оказывается достаточно, чтобы воин дёрнулся, словно ужаленный змеёй.
- Я тебя вижу... - Слабая попытка усмехнуться даётся Милли с трудом. Всё-таки речная кошка порядком разодрала ей шкуру. Крутобок смотрит на подругу так, будто не верит собственным глазам. Как будто он не может поверить в то, что небеса сжалились над ним, сохранив жизнь его возлюбленной. Но молчание это длится всего ничего, почти сразу же кот бросается к кошке и начинает вылизывать её мордочку и уши. Сейчас его действия могут сказать гораздо больше чем какие-либо слова.
Возвращались в лагерь они уже глубокой ночью. Милли опиралась на друга, всё ещё не до конца веря в то, что звёздная кошка подарила ей свою жизнь. Ей, ставшей подругой первого и единственного возлюбленного дочери бывшего предводителя речного племени...
Храни его... Нет, воительница никогда не забудет об этих словах звёздной кошки. И если потребуется, то она без сожаления отдаст свою жизнь, чтобы исполнить волю Серебрянки.