В тот день все они собрались в намеченном месте в назначенный час. В преддверии зимы нужно было всем им в последний раз этим годом пройтись по знакомым тропкам, в последний раз взглянуть на деревню с деревьев, в последний раз пробежаться между деревьями. А потом – долгая, ледяная зима, отнимающая силы и не дающая радости от жизни.

Рино наслаждался глубокими, манящими запахами хвойного леса, вспоминая, как они приходили сюда этим летом. Вся их компания шумела, веселилась, играла на инструментах, разводила огромные костры и танцевала вокруг них. Славные дни! Такое можно было вспоминать всю жизнь, и всегда эти моменты будут самыми яркими по всей длине жизни.

- Я не просто так созвал вас сегодня, - заговорщески подмигнув, прошептал Рено, брат-близнец Рино, о чем говорила схожесть в их именах. – Не так давно я услышал старую легенду, мол, в этот день, в четверг двадцать второго сентября, в год, который оканчивается на девяносто шесть, появляется нечто настолько странное, что и описать сложно.

Как всегда, его брат был на высоте в своих рассказах. Он умел так подобрать слова и то, что любой слушатель вживался в рассказ, переживая, ужасаясь и удивляясь вместе с героями.

Вся их кампания уже расположилась на тех самых бревнах, которые они с Рено приволокли сюда лет пять назад. Эти самодельные «скамеечки», как называл их Рино, хорошо послужили всем им, и, наверное, уже стоило им пойти на распиливание. Можно было найти и другие бревна…

По стремительно темнеющему небу чиркнула своим белым хвостом одинокая звезда, и Ксандр зажег нагроможденные посередине между бревнами костер. Рено, прищурился, задумчиво вглядываясь в глубины рыжего огня, как будто видел там что-то… а может быть, просто он, как и любой другой, не мог оторвать взгляд? В любом случае, он вдруг резко поднял голову и сухо, отрывисто продолжил:

- Это нечто, что по преданиям сильно похоже на огромную серую кошку с огненными лапами, было названо Кленовым Костром. Оно точно в полночь выскакивало из догоревшего костра, в котором был хоть один кленовый лист, и носилось по полям, сжигая все на своем пути. Оно уничтожало всех любой и весь домашний скот, сжигало деревни, но не трогало леса и их обитателей. И только с рассветом оно распадалось крупицами пепла… - парень швырнул в огонь один из кленовых листьев, что лежали на земле.

- Так зачем ты решился на подобное? Ты хочешь призвать Кленовый Костер? – благоговейно прошептала Миара. Рино поморщился. Его сердце вдруг занял испуг – он почуял нависшую над ними опасность. Ведь если призвать Кленовый Костер, то он убьет их всех, а потом сожжет всю деревню… но разве можно было противиться брату, который своими темными, похожими на штормовое море глазами прожигает душу насквозь?

- Я хочу призвать его к ответу за все беды, которые он принес людям! – жестко вдруг крикнул парень. Его глаза превратились в узкие щелки, и он прошипел: - вы можете идти по домам. Просто если я не вернусь, то знайте, что все прошло успешно.

- Рено… - прошептал Ксандр, но Рено только повернулся к Рино.

- Брат? Ты со мной? – произнес он, и Рино просто не смог ему противиться.

- Конечно.

Все произошло внезапно – точно в полночь вдруг поднялся сильный ветер, которого не было еще в этих краях. Рено тут же бросился к погасшему костру, видимо, надеясь на то, что Кленовый Костер можно поймать, но он не успел ничего сделать – только взметнулся ввысь столб рыжего пламени, опаляя все на своему пути. Сгорел и Рено, подошедший слишком быстро. Рино, тут же проснувшийся, не успел ничего понять – только яркие, как искры, когти расцарапали ему руку, ранки тут же обуглились. Огромные зеленые глаза встретились с его синими, и он вдруг понял, почему Кленовый Костер убивает людей. Она – а это оказалась она - не могла понять, почему эти существа пользуются ей, что бы выгонять животных из своих домов, не могла понять, почему они убивают свой собственный дом. И теперь она многие годы помогает своим собраться в крестовом походе против убийц…

Он задохнулся от охватившего его дыма. Он не мог дышать, но он понял, что призывать Кленовый Костер к ответу глупо. Это она призывает людей к ответу, сжигая их своими огненными, несущими возмездие лапами.

Его нашли несколько дней спустя те, кто остался в живых из той деревни. Он был прямо в центре огня и умер всего лишь от удушья, не успев передать людям родившее в тот час в его сердце милосердие и понимание…

А Кленовый Костер продолжала нести свет своим братьям, унося возмездие тем, кто их уничтожал.

Она открыла глаза.

Девочка не знала, что же её разбудило. Нет, явно не навязчивое желание сбегать в одну загадочную комнатку. Что-то другое, как предчувствие чего-то таинственного. Или как чей-то взгляд. Жуткий тяжёлый взгляд зеленовато-болотных глаз с расширенными зрачками. Кошачьих? Возможно.

Электронные часы мигали в такт красненьким секундам, показывая время - за пять минут до полуночи. Ночной светильник почти не освещал - на то он и ночной, что светит не так ярко, как, скажем, настольная лампа, к тому же и этот платок, который был накинут сверху. Тонкий платок сине-фиолетовый, с зеленоватыми узорами и оранжевыми крапинками. Ручная работа.

Взгляд девочки не остановился на лампе, скользнул по гладкому покрытию платка, задержался на часах и упёрся в темноту коридора. Темнота толстая, плотная - хоть режь и на бутерброд намазывай. Вместо масла. А заодно и сыра, колбасы и прочего. Только в зеркале отражается тусклый свет. В соседней комнате уютно, по-домашнему, храпит старший братик. Конечно, когда ему об этом говоришь, он тут же начинает психовать и истерить, заявляя, что всё было выдумано мстительной младшей сестрёнкой.

Часы мигнули и показали ровно полночь. Да, жуткое время, окружённое тайнами и мистикой. Именно в полночь всё свершается в старых романах с пожелтевшими страницами, которые так любили читать в прошлом веке. Хорошо, хоть полной луны нет. Да и вообще никакой луны. Звёзд, если разобраться, тоже. Всё было затянуто сизыми, влажными тряпками туч.

В темноте коридора, в дверном проёме, нет-нет, именно в темноте коридора - светилось какое-то круглое пятнышко. Зеленоватое, с более тёмной областью в центре и тусклой светящейся грязно-жёлтой областью по краям, отражающее свет ночника. Глаз. Кошачий? Возможно. А чуть ниже какое-то странное белое пятно, верней, серое в полумраке, но тем не менее, очень отчётливо видное.

Девочка судорожно сглотнула и закуталась в душное одеяло, поплотнее зажмурив глаза. Они начали различать в темноте чей-то слегка равнодушный, жутковатый профиль с плоским вытянутым лицом и скривившимися губами.

Даже храп в соседней комнате прекратился. На квартиру опустилась зловещая тишина. Ни случайного шороха, ни тиканья часов - ничего.

Странно, что девочка не испугалась и не завопила, когда глаз моргнул. Наверняка виновато было то странное оцепенение, которое приходит во сне. Ты не можешь пошевелиться, тебе не страшно, только любопытно и слегка жутковато от таинственной атмосферы, царившей в комнате. Наверное, это сон. А что, если нет?

К одной зелёной точке присоединилась вторая, находящаяся совсем рядом. Точно глаза. Теперь девочка ясно различала этот острый подбородок, эту ухмылку, словно прилипшую к губам...

Глаза моргнули и спрыгнули вниз, а вместе с ними спрыгнуло вниз и загадочное существо. Замурчав, оно устремилось к постели девочки. Та судорожно вдохнула. Так они ещё и двигаются?! Глаза приближались. Свет ночника уже убрался из их глубины. Теперь они не светились. Загадочное белое пятно неизвестного происхождения маячило под ними.

Запрыгнув на кровать к девочке, глаза устроились рядом с ней и, попав в тёплую духоту одеяла, вернее, "пододеялья", блаженно замурчали. Кошка. Всё ясно. А белое пятно на грудке.

Девочка облегчённо вздохнула, прижав к себе кошку, уже не такую страшную, как там, в коридоре, и заснула, провалившись в сон мгновенно, как утопающий, у которого уже нет сил взбивать воду руками и удерживать себя на поверхности, проваливается в воду.

И она не заметила, как кошка подняла голову и прошипела на что-то, что было видно только её глазам, и находилось там же, в дверном проёме. Как будто огрызалась на кого-то. Потом свернулась в клубочек под одеялом и заснула, прижавшись пушистым боком к немного шероховатой, но, тем не менее, мягкой ночной рубашке.

В темноте что-то негодующе хрюкнуло.

← Назад   Дальше →

Сайт управляется системой uCoz